Вдохновляясь идеей единого государства, Великие князья Московские стали «собирателями земли русской», а затем перешли к «собиранию земли татарской».

Петр Николаевич Савицкий " Евразия Срединная Земля"

Судьба евразийца

Петр Николаевич Савицкий (1895 1968) пожалуй, первый (и единственный) русский автор, которого, в полном смысле слова, можно назвать геополитиком. По образованию экономист, ученик В.Вернадского и П.Струве. До войны был близок кадетам. После революции эмигрировал в Болгарию, затем переехал в Чехословакию. В 1921 году вместе с князем Н.С.Трубецким возглавил евразийское движение, в котором геополитиче ские факторы играли центральную роль. Именно Савицкий в большей степени из всех евразийцев интересовал ся геополитикой.

Мировоззрение Савицкого, как и большинства других евразийцев, складывалось под влиянием трудов славянофилов, Данилевского и особенно Леонтьева. Это была разновидность революционного славянофильства, сопряженного с центральной идеей особости исторической идентичности " великороссов", не сводимой ни к религиоз ной, ни к этнически славянской сущности. В этом аспекте они были более всего близки к Константину Леонтьеву, сформулировавшему важнейший тезис " славянство есть, славизма нет", т.е. " этническая и лингвистическая близость славянских народов не является достаточным основанием, чтобы говорить об их культурном и характерном единстве". Евразийское движение по набору излюбленных тем и концепций было удивительно близко к немецким консервативным революцио нерам. Так же, как и консервативные революционеры, евразийцы стремились сочетать верность истокам с творческим порывом в будущее, укорененность в русской национальной традиции с социальным модернизмом, техническим развитием и политикой нетрадиционных форм. На этом основано и осторожно позитивное отношение евразийцев к Советскому Государству и к Октябрьской революции.

Несмотря на симпатии к Советам, которые были характерны не только для откровенно просоветского крыла евразийцев (парижский кружок, издававший газету " Евразия" ), с которым Савицкий официально порвал отношения, но и для самых умеренных и " консерватив ных" элементов. После взятия советскими войсками Праги в 1945 году, Савицкий был арестован и осужден на 10 лет лагерей. В лагерях он познакомился с сыном поэта Николая Гумилева Львом, который стал его учеником, а впоследствии одним из лучших современных русских этнографов и историков.

В 1956 году Савицкий был реабилитирован и вернулся в Прагу, где и умер спустя 12 лет.

Россия-Евразия

Основная идея Савицкого заключается в том, что Россия представляет собой особое цивилизационное образование, определяемое через качество " срединности". Одна из его статей " Географические и геополитические основы евразийства" (1933) начинается такими словами " Россия имеет гораздо больше оснований, чем Китай, называться " Срединным Государством" (45).

Если " срединность" Германии, Mittellage, ограничи вается европейским контекстом, а сама Европа есть лишь " западный мыс" Евразии, то Россия занимает централь ную позицию в рамках всего континента. " Срединность" России, для Савицкого, является основой ее историче ской идентичности она не часть Европы и не продолжение Азии. Она самостоятельный мир, самостоя тельная и особая духовно-историческая геополитическая реальность, которую Савицкий называет " Евразией".

Это понятие обозначает не материк и не континент, но идею, отраженную в русском пространстве и русской культуре, историческую парадигму, особую цивилизацию. Савицкий с русского полюса выдвигает концепцию, строго тождественную геополитической картине Макиндера, только абстрактные " разбойники суши" или " центрост ремительные импульсы, исходящие из географической оси истории", приобретают у него четко выделенный абрис русской культуры, русской истории, русской государственности, русской территории. Россия-Евразия у Савицкого предстает в том же свете, как Raum Ратцеля и, еще точнее, Grossraum Шмитта.

Если Макиндер считает, что из пустынь heartland'а исходит механический толчок, заставляющий береговые зоны (" внутренний полумесяц" ) творить культуру и историю, то Савицкий утверждает, что Россия-Евразия (= heartland Макиндера) и есть синтез мировой культуры и мировой истории, развернутый в пространстве и времени. При этом природа России соучаствует в ее культуре.

Россию Савицкий понимает геополитически, не как национальное государство, но как особый тип цивилизации, сложившейся на основе нескольких составляю щих арийско-славянской культуры, тюркского кочевничества, православной традиции. Все вместе создает некое уникальное, " срединное" образование, представ ляющее собой синтез мировой истории.

Великороссов Савицкий считает не просто ответвле нием восточных славян, но особым имперским этническим образованием, в котором сочетаются славянский и тюркский субстраты. Этот момент выводит его на важную тему тему Турана.

Туран

Обращение к Турану в качестве позитивной ориента ции было скандальным для многих русских национали стов. Так, Савицкий косвенно оправдывал монголо-татарское иго, благодаря которому " Россия обрела свою геополитическую самостоятельность и сохранила свою духовную независимость от агрессивного романо-германского мира". Такое отношение к тюркскому миру было призвано резко отделить Россию-Евразию от Европы и ее судьбы, обосновать этническую уникальность русских.

" Без татарщины не было бы России" этот тезис из статьи Савицкого " Степь и оседлость" (46) был ключевой формулой евразийства. Отсюда прямой переход к чисто геополитическому утверждению:

" Скажем прямо: на пространстве всемирной истории западноевропейскому ощущению моря, как равноправное, хотя и полярное, противостоит единственно монгольское ощущение континента; между тем в русских " землепроходцах", в размахе русских завоеваний и освоений тот же дух, то же ощущение континента." (47)

И далее:

" Россия наследница Великих Ханов, продолжательница дела Чингиза и Тимура, объединительница Азии. (...) В ней сочетаются одновременно историческая " оседлая" и " степная" стихия." (48)

Фундаментальную двойственность русского ландшафта ее деление на Лес и Степь заметили еще славянофилы. У Савицкого геополитический смысл России-Ев разии выступает как синтез этих двух реальностей европейского Леса и азиатской Степи. При этом такой синтез не есть простое наложение двух геополитических систем друг на друга, но нечто цельное, оригинальное, обладающей своей собственной мерой и методологией оценок.

Россия-Евразия не сводится целиком к Турану. Она нечто большее. Но в отношении Европы, которая все выходящее за рамки своего " берегового" сознания считает " варварством", самоквалификация русских как " носителей монгольского духа" является провокацией, открывающей историческое и духовное превосходство евразийцев.

Месторазвитие

В теории Савицкого важнейшую роль играет концепция " месторазвития". Этот термин представляет собой точный аналог понятию Raum, как оно трактуется " политической географией" Ратцеля и немецкой геополити кой (+ Челлен) в целом. В этом понятии отражается " органицизм" евразийцев, точно соответствующий немецкой " органицистской" школе и резко контрастирующий с прагматизмом англосаксонских геополитиков. Если бы Спикмен был знаком с трудами Савицкого, то его негодование относительно " метафизического нонсенса" было еще более сильным, чем в случае с Хаусхофером. Так, Савицкий в тексте " Географический обзор России-Евразии" пишет:

" Социально-политическая среда и ее территория " должны слиться для нас в единое целое, в географический индивидуум или ландшафт" . (49)

Это и есть сущность " месторазвития", в котором объективное и субъективное сливаются в неразрывное единство, в нечто целое. Это концептуальный синтез. В том же тексте Савицкий продолжает:

" Необходим синтез. Необходимо умение сразу смотреть на социально-историческую среду и на занятую ею территорию". (50)

В этом Савицкий близок к Видалю де ля Блашу. Подобно французскому геополитику, обосновывавшему неделимость Франции единством культурного типа независимо от этнической принадлежности жителей Эльзас-Лор рэн, Савицкий считает, что

" Россия-Евразия есть " месторазвитие", " единое целое", " географический индивидуум", одновременно географиче ский, этнический, хозяйственный, исторический и т.д. и т.п, " ландшафт». (51)

Россия-Евразия есть такое " месторазвитие", которое является интегральной формой существования многих более мелких " месторазвитий". Это Grossraum Шмитта, состоящий из целой иерархии меньших Raum'ов.

Через введение понятия " месторазвитие" евразийцы уходили от позитивистской необходимости аналитиче ски расщеплять исторические феномены, раскладывая их на механические системы применительно не только к природным, но и к культурным явлениям. Апелляция к " месторазвитию", к " географическому индивидуу му" позволяло евразийцам избежать слишком конкретных рецептов относительно национальных, расовых, религиозных, культурных, языковых, идеологических проблем. Интуитивно ощущаемое всеми жителями " географической оси истории" геополитическое единство обретало тем самым новый язык, " синтетический", не сводимый к неадекватным, фрагментарным, аналитическим концепциям западного рационализма.

В этом также проявилась преемственность Савицкого русской интеллектуальной традиции, всегда тяготевшей к осмыслению " цельности", " соборности", " всеединства" и т.д.

Идеократия

Очень важным аспектом теории Савицкого является принцип " идеократии". Савицкий полагал, что евразий ское государство должно строиться, отправляясь от изначального духовного импульса, сверху вниз. А следовательно, вся его структура должна созидаться в согласии с априорной Идеей, и во главе этой структуры должен стоять особый класс " духовных вождей". Эта позиция очень близка теориям Шмитта о " волевом", " духовном" импульсе, стоящим у истоков возникновения Grossraum'а.

Идеократия предполагала главенство непрагматиче ского, нематериального и некоммерческого подхода к государственному устройству. Достоинство " географической личности", по Савицкому, состоит в способности подниматься над материальной необходимостью, органически включая физический мир в единый духовно-созидатель ный импульс глобального исторического делания.

Идеократия термин, который объединяет все формы недемократического, нелиберального правления, основанного на нематериалистических и неутилитарист ских мотивациях. Причем Савицкий сознательно избегает уточнения этого понятия, которое может воплощаться и в теократической соборности, и в народной монархии, и в национальной диктатуре, и в партийном государстве советского типа. Такая широта термина соответствует чисто геополитическим горизонтам евразий ства, которые охватывают огромные исторические и географические объемы. Это попытка наиболее точно выразить интуитивную волю континента.

Очевидно, что идеократия прямо противоположна прагматико-коммерческому подходу, доминировавшему в доктринах Макиндера, Мэхэна и Спикмена. Таким образом, русские евразийцы довели до окончательной ясности идеологические термины, в которых проявлялось исторически противостояние Моря и Суши. Море либеральная демократия, " торговый строй", прагматизм. Суша идеократия (всех разновидностей), " иерархиче ское правление", доминация религиозного идеала.

Взгляды Савицкого на идеократию резонируют с идеями немецкого социолога и экономиста Вернера Зомбарта, делившего все социальные модели и типы на два общих класса " герои" и " торговцы". На геополитиче ском уровне, термин " герой", " героизм" утрачивает метафорический, патетический смысл и становится техниче ским термином для обозначения юридической и этической специфики идеократического правления.

СССР и евразийство

Роль Петра Савицкого и, шире, русского евразийства в развитии геополитики как науки огромна. И странно, как мало внимания уделяется этому направлению в западных учебниках. В Савицком мы имеем совершенно сознательного, ответственного и компетентного геополитика, который полноценно и обоснованно выражает позицию heartland'а, причем отталкиваясь от наиболее глубинных русских его областей. Геополитическая доктрина Савицкого это прямая антитеза взглядам Мэхэна, Макиндера, Спикмена, Видаля де ля Блаша и других " талассократов". Причем только в данном случае речь идет о законченном и развернутом изложении альтернативной доктрины, подробно разбирающей идеологические, экономические, культурные и этнические факторы. Если использовать терминологию Карла Шмитта, то Савицкий и евразийцы являются выразителями " номоса Земли" в его актуальном состоянии, последователь ными идеологами " теллурократии", мыслителями Grossraum'а, альтернативного англосаксонскому Grossraum'у.

Сравнение идей русских евразийцев с теориями немецких геополитиков-континенталистов (Хаусхофер, Шмитт и т.д.), которые также пытались построить собственную геополитическую теорию как антитезу стратегии " Морской Силы", показывает, что у немцев в этом направлении пройдена лишь половина пути, а у русских (в первую очередь, у Савицкого) мы имеем дело с законченной и непротиворечивой, полноценной картиной мира. В этом смысле, можно вывести некоторый закон: " Чем ближе воззрения немецких континенталистов к русскому евразийству, чем полнее принимают они Ostorientierung, тем последовательней и логичней их доктрины, эффективней их политические проекты, созданные на геополитической основе".

В этом смысле ближе всего к Савицкому подошли германские национал-большевики в частности, Эрнст Никиш, которые прекрасно осознавали двойственность геополитического положения Германии, чья " срединность" относительна и вторична по сравнению с абсолютной культурной и континентальной " срединностью" русских. Отсюда они делали вывод, что Германия не может претендовать на роль геополитического синтеза, что она должна сделать выбор между юго-западной, славянофоб ской, католической и, в некоторых аспектах, " талассо кратической" (буржуазной) Германией (вместе с Австрией) и северо-восточной германо-славянской, социалисти ческой, русофильской, протестантской и спартанской Пруссией. Никишу принадлежит знаменитый геополитический тезис " Европа от Владивостока до Флессин га", и только такой подход со стороны немцев гармонич но вписывается в последовательное континентальное евразийство. Естественно, что линия австрийского католика, антикоммуниста и славянофоба Гитлера как бы ни пытались корректировать ее некоторые намного более исторически ответственные консервативные революционеры и геополитики не могла не привести к тому, что Германия надолго утратила свое историческое бытие в результате кошмарного поражения, нанесенно го именно теми силами, " вечный союз" с которыми только и мог обеспечить немцам соучастие в мировом господстве теллурократии.

Советская реальность в геополитическом смысле во многом совпадала с концепциями Савицкого и других евразийцев, хотя об их прямом влиянии на советское руководство достоверных данных нет. Во многом близкие к евразийцам сменовеховцы и национал-большеви ки особенно Николай Устрялов явно влияли на большевиков и особенно на Сталина, хотя никогда не занимали высоких постов и часто оканчивали свою жизнь в лагерях. Часть евразийцев Эфрон, Карсавин и т.д. открыто сотрудничали с СССР, но также благодарно сти не получили. Однако анализ советской внешней политики вплоть до начала перестройки приводит к выводу, что она постоянно следовала именно евразий скому курсу, никогда не заявляя об этом открыто.

И здесь можно лишь строить предположения: либо существовала какая-то неизвестная организация внутри советского режима, которая руководствовалась идеями Савицкого, адаптируя их к актуальным политическим реальностям и облекая в официальную " марксистскую" лексику, либо объективное положение heartland'а вынуждало СССР по инерции делать те шаги, которые должно было бы делать геополитически сознательное континентальное государство Евразия.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: