АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗВЕДКИ В АХТУБИНСКОМ РАЙОНЕ АСТРАХАСКОЙ ОБЛАСТИ.

 

Ахтубинский район Астраханской области в археологическом отношении исследован довольно слабо. К настоящему времени здесь известны отдельные группы памятников, такие как курганная группа «Степная»; комплекс разновременных памятников «301 километр», состоящий из курганной группы, развалин мавзолея и поселения золотоордынского времени; Успенский смешанный курганно-грунтовой могильник. Названные памятники были открыты и исследованы Е.В.Шнайдштейн[1] в 1981-1985 годах. В 1998 году в этом же районе в ходе разведок отряда лаборатории «Историческое краеведение и археология» АГТУ под руководством Рябичкина Д.В.[2] обнаружены отдельные курганы и отдельные местонахождения разновременной керамики в районе железнодорожных станций Верблюжья и Чернобыльная.

Археологические исследования 1999 года проводились в вышеуказанном районе, протяженность маршрута составила около 70 км. Район исследования размещался на восток от железнодорожного переезда «1329 км», расположенного севернее железнодорожной станции «Чернобыльная». Протяжённость района исследования с севера на юг около 25 км, с запада на восток – 9 км.

Главная цель заключалась в осмотре памятников каменного века, выявленных в результате работ отряда в 1998 году и определения перспективности их исследования, а также выявлении новых памятников, оценке перспективности их разработки и возможности включения их в реестр памятников археологии Астраханской области.

В природном отношении данная территория представляет собой район задернованных полынной и другой растительностью песков. При относительной равнинности местности на некоторых участках наблюдаются значительные перепады высот – до 10 – 15 метров. Перепады фиксируются между ложбинами, которые образовались в результате пересыхания древних русел водотоков или сезонно заполняющихся ильменей и буграми – водоразделами, являющимися остатками берегов древних русел и озер. Как правило, вершины возвышенностей представляют собой сухие участки лессовой супесчаной полупустыни со скудной растительностью. Склоны и днища низменностей покрыты более густой растительностью лугового типа ярко-зеленого цвета.

В процессе исследований было установлено, что находки чаще всего встречаются на возвышенностях ближе к границе склона или в неглубоких (1, 5-2 метра) впадинах образовавшихся в результате разрушения задернованной поверхности песков. Причем, в таких впадинах встречались каменные изделия эпохи мезолита-неолита и фрагменты керамики эпохи бронзы. Курганы эпохи бронзы и железа располагаются, как правило, на водоразделе.

В результате исследования района было выявлено шесть местонахождений подъемного материала. В основном он располагался в котловинах выдува, которые образовались вблизи кошар в результате интенсивного уничтожения растительного покрова животными. Котловин подобного генезиса пять. И только одна представляла собой чашу пересохшего древнего озера.

Надо отметить, что однажды начавшись, процесс выветривания и разрушения идет весьма интенсивно. Размеры котловины, где располагалось местонахождение Чернобыльное-I, за год увеличились на 40 метров в северо-западном и юго-восточном направлениях.

Борта котловин при визуальном осмотре дают аналогичную ситуацию для всех местонахождений. На глубине 100-120 см от современной задернованной поверхности песок переходит в светло-коричневую супесь, которая продолжается до глубины около 200 см. На ее поверхности залегает большое количество раковин моллюсков и фрагменты сероглинянной лепной и красноглиняной гончарной керамики, отдельные каменные изделия: отщепы. ножевидные пластины, концевые и округлые скребки, сегменты. Собственно культурного слоя в борту котловин зафиксировано не было: либо он был очень тонким и оказался полностью разрушенным, либо он не залегал сплошной линией по всей поверхности, а локализовался пятнами.

Подъёмный материал охватывает довольно широкий временной диапазон: каменные изделия могут быть датированы от мезолита до ранней бронзы, фрагменты керамики можно датировать эпохой бронзы и раннего железа. Изредка встречаются и фрагменты средневековой керамики.

Таким образом, разведки, проведенные в Ахтубинском районе, подтвердили существующее предположение об интенсивном обживании зоны современных песков в эпоху камня и бронзы и о перспективности их исследования.

 

 

Кияшко А.В. (Волгоград)

 

ЛОКАЛЬНО-ХРОНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА ЭПОХИ СРЕДНЕЙ БРОНЗЫ ВОЛГО-ДОНСКИХ СТЕПЕЙ­

 

 

В настоящее время, по самым общим подсчётам, количество погребений эпохи средней бронзы в курганах бассейна рек Волги и Дона приближается к десяти тысячам. Они составляют солидную базу для изучения тенденций развития погребального обряда. Отношение к этой проблематике в науке противоречивое. Многие учёные справедливо отмечают системность, консервативность, сакральность обряда, но используют его признаки, как правило, только для культурного и хронологического разделения древностей. Потенциал погребального обряда как устойчивой структуры, происхождение и любые изменения которой коренятся в религиозной сфере, практически не используется.

По мнению некоторых немецких исследователей (Fischer U. 1956; Hä usler A. 1998) основой такой структуры является ориентировка и поза умершего. В соответствии с этнологическими интерпретациями (А. ван Геннеп 1999; Пропп В.Я. 1986) эти параметры маркируют главные моменты погребального ритуала как перехода души в потусторонний мир: направление пути (ориентировка), молитвенное предстояние покойника перед божеством (поза). Безусловно, другие признаки ритуала и инвентаря также вписывались в эту структуру, например, необходимые для загробного путешествия сосуды с пищей и питьём, оружие, животное – проводник, престижные вещи как показатель прижизненного статуса умершего и т.д. Однако ближе всего к выявленной немецкими учёными основе обряда стоит погребальное сооружение. В семантическом плане оно является местом обитания души покойного, а также связано со способом её перехода (сравним: от повозок в новотитаровских и манычских захоронениях до погребальных ладей викингов). В структурном отношении конструкция могилы видоизменяет формальные показатели ориентировки, влияет, по всей вероятности, и на трансформацию позы погребённого.

Поэтому следует признать упрощением характеристику погребального сооружения как всего лишь «обёртки», своего рода ритуальной упаковки умершего (Hä usler A. 1998).

Локально-хронологический анализ погребального обряда степного Предкавказья в эпоху средней бронзы позволил сделать следующие выводы:

1. На данной территории существовала стабильная обрядовая система, хотя её формальные признаки закономерно и взаимосвязанно изменялись на протяжении, по крайней мере, четырёх этапов: позднеямного, раннекатакомбного, раннедонецкого и позднедонецкого. Наиболее устойчивыми элементами этой системы были направленность умерших на восток или запад, и обращённость их направо или налево. Сочетания этих элементов составляли четыре локально обусловленные ритуальные структуры (рис.1). Для доно-донецкого региона была типична восточная направленность и правая обращённость погребённых; для волго-донского – соответственно, восточная и левая; для волго-уральского – западная и правая; для волго-манычского – западная и левая. Реализация всех возможных ритуальных структур, их упорядоченное пространственное расположение, свидетельствует как о преднамеренном характере такого разделения, так и о внутреннем единстве обнаруженной системы погребального обряда.

2. Перечисленные региональные структуры имели общие правила маркирования в ритуале. На позднеямном этапе направленность умерших выражалась ориентировкой костяков «по ногам» (а не «по черепу», как принято считать), а обращённость обозначалась разворотом скорченного на спине погребённого на соответствующую сторону и размещением здесь же предметов инвентаря. Внедрение катакомбного обряда приводит к изменению признаков ритуала при сохранении их структурных, локально обусловленных значений. Появление меридиональных ориентировок и позы «на боку», вероятно, связано со стремлением участников ритуала согласовать нормативное расположение умершего в камере катакомбы (лицом к выходу) с традиционной направленностью и обращённостью костяка. Важно подчеркнуть, что катакомбные ориентировки и позы умерших практиковались также в периферийных волго-донском и волго-уральском регионах, где господствовал ямный обряд и катакомб практически не было. Но даже на развитых этапах средней бронзы сохраняется архаичное пространственное размещение погребённых, порождая характерное сочетание широтной и меридиональной ориентировки в каждой региональной структуре ритуала (рис.1).

3. Рассмотренные выше основные структуры ритуала являются автохтонными для соответствующих регионов и, конечно же, не исчерпывают известного многообразия и пестроты погребального обряда этого времени. Однако, это многообразие не хаотичное и не повсеместное. Причина его в различном культурном значении отдельных территорий, в активных межрегиональных контактах и миграциях на развитых этапах средней бронзы.

Так южные регионы: доно-донецкий и волго-манычский, которые ретранслировали кавказское культурное влияние (в том числе и в сфере обряда) на остальные степные территории, проявляли относительную чистоту ритуальных признаков на протяжении всей эпохи. Даже известная примесь северокавказского ритуала вытянутых погребений на Восточном Маныче служит исключением, подтверждающим правило. Северные регионы – волго-донской и волго-уральский – оказались на периферии и кавказского влияния, и распространения катакомбного обряда. В волго-донских степях местная структура ритуала даже на первом, позднеямном этапе развития оказывается не единственной. Её дополняют, а на некоторых более поздних стадиях и вовсе отодвигают на второй план, многочисленные погребения волго-уральской и волго-манычской ритуальной традиции. Междуречье Волги и Дона являлось миграционным коридором, по которому северные и восточные племена устремлялись к кавказскому центру металлургии и других передовых культурных явлений. Ярким примером производной ритуальной структуры, сформировавшейся в ходе переселений с северо-востока, стали катакомбы низовий рек Сала и Маныча. Здесь на протяжении длительного времени доминирует западная направленность и правая обращённость умерших (то есть, костяки в катакомбах на правом боку, головой на север). Согласно нашей схеме, истоки этой традиции – в древней ритуальной структуре Волго-Уралья. В самом волго-уральском регионе при некоторой примеси доно-донецкого ритуала, проникшего с запада по лесостепи, и южной волго-манычской обрядности, наблюдается определённый застой ритуальных традиций.

4. Система погребального обряда эпохи средней бронзы стала, по всей вероятности, следствием экзогамной, дуальной организации древнего общества степного Предкавказья, в основе которой были также некоторые особенности материальной культуры. Вместе с тем, это разделение носило структурный характер и свидетельствовало о взаимосвязи и единстве погребального обряда в целом. Примеры подобного структурирования родственного сообщества хорошо известны в этнологии (Иванов В.В., Топоров В.Н. 1982). В случае успешной апробации полученных результатов, мы сможем устанавливать происхождение того или иного погребённого (либо принадлежность его к определённой культовой традиции), более детально представим себе картину миграций и межплеменного взаимодействия в эпоху средней бронзы.

Щетенко А.Я. (Санкт-Петербург)

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: