ГЛАВА 15: БУДУЩЕЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

 

«Кто на нас? ».

«Мы на вас! ».

«Сколько вас? ».

«Раз, два, три, четыре, пять... Вышел зайка... вышел зайка... зайка вышел погулять...».

«Кто на нас? ».

«Мы на вас! ».

«Сколько вас? ».

«Ну... много нас: раз, два, три, четыре, пять, двадцать, тридцать, сорок пять...».

«Человек? Животных? Фей? ».

«Взрослых. Юношей. Детей».

«Превращённых? Замутнённых? Изменённых? Удивлённых? ».

Турай поднял голову и уставился на противоположную стену.

– Хватит, Рогатиан, в словесную чехарду играть. Самому не надоело?

Молчание. Турай ждал. Рогатиан появился из ниоткуда и присел на корточки, будто уголовник, собирающийся покурить в тюремном дворе.

– Не возражаешь. Варсима Плотович? Покурю... Хотя, ладно.

Он выщелкнул пальцами затлевшую сигарету, и та ударилась о кирпичи и рассеялась облачком пыли.

– Курить вредно, – широко улыбнулся Рогатиан. – Не так ли?

Турай не ответил. Наблюдал снисходительно. Бедоносец насмешливо хмыкнул и принялся пристально разглядывать ногти, которые в считанные секунды то вырастали, загибались и заострялись, то укорачивалась и округлялись.

– Вот прямо тянет меня убить тебя зверски, – мурлыкнул Рогатиан. – Как мыслишь: поможет мне твоя позорная гибель воцариться в Городинске?.. Я, знаешь, мыслю, что поможет. В своё время. А пока что я тебя... как это по-современному? А! Дискредитирую. В общем-то, оболгу и не побрезгую самой глупой кривдою. И так преподнесу кривду про тебя, Варсима Плотович, что все от мала до велика посчитают тебя за обманщика, казнокрада, мошенника, богатея и нравственного чудовища. В очернении чистоты я, знаешь ли, мастер из мастеров. Архимастер. Равных мне во всём мире нет.

Турай снисходительно ответил, шевельнув густой чёрной бровью.

– При крайней злости своей тугарины-перероды очень умны на зло, – согласен. Да только на что тугарины употребили великий ум? На то, чтоб изобрести всё более и более способов дурманить, обманывать, туманить? Мелкая ваша цель, как и вы сами мелки! Да вы сильны лишь над людьми нечестивыми и одержимыми страстями! Над людьми нерадивыми, слепыми! Их лишь вы в силах победить! И то не факт: победите ли окончательно!

Рогатиан взвился вихрем к потолку, пауком засеменил руками и ногами, остановился над головой Турая и обратил к нему страшную почерневшую физиономию.

– Да! Мы, тугарины, так ненавидим род человеческий, что истребили бы вас всех мгновенно до единого!!! – прогремел он так, что стены кордона содрогнулись.

Турай и ухом не повёл. Глядя в пылающие красные глаза нависшего над ним чёрного колдуна, он спокойно спросил:

– А что мешает? Кто? Или просто силёнок не хватает, Рогатиан Тьмунагоняевич?

Тот полыхнул чёрным жаром, отлепился от потолка, упал на дерзкого пленника, но не долетел, схлопнулся в воздухе над седой головой Турая, исчез. Хлопья невесомой сажи оседали на его тело.

– Пусть он узнает, что никогда не выйдет отсюда, – прошипел Душеворов Плехану. – Пусть он узнает, что его «царедворцы», представители его «армии» Молвянина, Волот, Лапотышкина и Девятисильные не прошли ДОТ – Дурман, Обман и Туман – и томятся в тех же застенках, что и он.

– Сделано, бедоносец, – вежливо кивал Плехан и деликатно вертел, как тростью, мужским зонтиком с погнутой спицей.

– Пусть он узнает, что совсем скоро все дети Городинска окажутся в Зоопарке, – шипел Рогатиан. – И тогда я начну кампанию за кресло главы Совета мудрых хозяйственников! Стану хозяином сердца России и покорно её одним вздохом, одним взглядом! Остальной мир давно склонился предо мною. Склонится и эта непокорная моей воле страна! Пусть он узнает, Плехан!

– Он знает, бедоносец. – подобострастно поклонился Плехан. – Я только что его известил.

– Пусть он знает, что никогда не найдёт своего внука, – прошипел Душеворов.

– Кхм... Да. Э-э... Басхида хотела отчитаться перед вами за командировку, – доложил Плехан.

– Пусть явится.

Тугарин в длинном плаще исчез. Вместо него на краешке широкого подоконника из полированного красного мрамора появилась девица в ядовито-жёлто-розовом. Даже её кожа отливала этими невыносимо желчными красками.

– Почва для контролирующих чипов готова, – проскрипела Басхида. – Техническая разработка уже применяется практически и прекрасно себя показала в группе из шестидесяти шести человек. А шестьсот человек уже сагитированы и пройдут чипизацию в ближайшие две недели и прибудут сюда. Ваше малое войско, бедоносец.

Рогатиан наклонился вперёд, опершись руками о стол. Ногти неприятно заблестели, словно невидимая маникюрша в считанные секунды покрыла их бесцветным лаком.

– Как только Городинск падёт, – пророкотал он, – я наводню непокорную страну чипами с Запада! Я создам всемирное правительство со мной во главе! Каждому бесплатно вживят RFID-чип-имплант, на котором будет полна информация о человеке! Никаких документов, никаких ключей! Чипы в лоб и в руку – и особь наша! Мы и так всё о ней знаем, а после чипизации, Басхида, мы сможем её контролировать! Куда идёт, что делает, что ест, где живёт, чем болеет, чего хочет и желает, чего может и что выше её сил и способностей... Басхида, дитя моё!.. Человек будет в полной моей власти! Когда мне захочется, я сделаю его нищим. Бездомным. Лишённым чести и достоинства. Голодным. Больным. Несчастным! Он погрузится в бездну отчаянья, одичания и всё: он мой. Навечно. И тогда я утру Православу... тьфу на него!.. нос! МОИМ будет Дивное Дерево Сорока Плодов! Позови Мусоргу, – велел он без малейшей паузы, – пускай он мучает Турая до тех пор, пока он не скажет, где растёт, как добраться, как пленить, обмануть, обольстить Дивное Дерево!

– Ладно, – проскрипела девица и схлопнулась.

Пёрышко чёрной сажи неспешно закружилось по роскошному кабинету и прилипло к прозрачному фиолетовому оконному стеклу.

«Да, – улыбался Рогатиан своим ужасным мыслям, – для моего всемирного правительства нужна люди с вживлённым в тело RFID-чипом. Домашняя скотина Запада чипирована поголовно. Начинается охота на «человеков». Подумаешь – укольчик – и умное «рисовое зёрнышко» пропускает тебя в элитные ночные заведения, расплачивается, сообщает историю болезни, данные о группе крови, о финансовом состоянии... Тотальный контроль – о, да! Вся информация о человеке, все его деньги будут на RFID-чипе! И если мне покажется, что работник не платит налоги, то с его чипа просто спишут нужную сумму – и всё! А пискнет что против – отключу электронный кошелёк, и всё. Очень удобно! К тому же, мой чип-имплант я буду использовать для дистанционного воздействия на человека! Вызову сильные боли или серьёзные заболевания, стану манипулировать разумом, эмоциями, чувствами... Сделаю послушным или агрессивным, повлияю на мыслительные процессы так, что человек не сможет самостоятельно думать и подчинится моей воле! А непокорного я вполне могу... убить. Великолепно! Как заставить человечество чипироваться поголовно, как скот? О-о! Для этого годятся любые благие предлоги: борьба с терроризмом и преступностью, забота о больных людях, стариках и детях, которые могут потеряться, а вживлённый чип поможет их найти... Вплоть до управления домом и автомобилем! Я прельщу, обольщу, преувеличу, преуменьшу! Ха! Добро пожаловать в своё «светлое» будущее, человеки! И белый праведник Православ будет окончательно повержен... Особенно, когда я найду Дивное Дерево Сорока Плодов...».

Пятно сажи на фиолетовом стекле съёжилось до точки и пропало – будто его вытерла невидимая рука.

 

ГЛАВА 16: ВОЙСКО СЛЮНИКА

 

Точно ли рыба поймается на крючок в любимом папином укромном местечке на берегу речки Звероножки, Белослав этим ранним утром так и не узнал. А как бы он узнал, если вдруг из пустынного переулка на всю их компанию выдвинулся... живой скелет! И он говорил! Сёстры Янислава и Тихомира сперва оторопели, а потом ка-ак завизжали с перепугу! И бросились наутёк по знакомой дорожке к реке. А маленький Белослав не смог сдвинуться с места. А когда понял, что от страха штаны стали мокрющие, сразу заревел. Скелет отпрянул и махнул рукой.

– Тьфу! Чего с вами разговаривать?! Орёте все... и писаетесь. Ты, слушай, малец... Запомни хоть, что я нормальный пацан и меня это... Легостаем зовут. Повтори, ну?

Белослав перестал реветь, но хныкать не перестал. Скелет безнадёжно махнул рукой:

– А, чё с тобой разговаривать...

Сел прямо на мокрую от росы траву и уткнулся в костяные кругляши коленок.

Белослав пошмыгал ещё немного носом и, хмуря тонкие светлые бровки, с опаской спросил:

– Ты мёртвый, да? Или живой?

– Живой я, – буркнул скелет Легостай. – А кажусь мёртвым.

Белослав опустился с ним рядом на корточки, боязливо дотронулся пальчиком по плечевой кости. Поцокал сочувственно, спросил:

– И почему так?

– Не знаю! Я позавчера днём в Зоопарке был. А вечером гулять запросился с друзьями. В прятки играли, я в голубятне спрятался, у клеток. И вдруг сморило меня, я заснул. А проснулся, потому что дверцу в голубятне кто-то открыл и заорал так, что я чуть не оглох. А потом стал я глаза протирать, гляжу – а у меня вместо рук – эти... кости... Домой побежал, а уже так темновато было. Тётку какую-то напугал, она завопила: «Скелет! Скелет! ». Ну, и куда мне скелетом – домой, что ли? В поликлинику? Вообще, неизвестно, куда тут идти. Я и... короче, всё. На улице переночевал. Думал, к утру пройдёт, а не прошло – видишь?

Скелет показал Белославу бело-жёлтые кости рук.

– И где ж ты весь день был? – затаив дыхание, проговорил младший Драгутин.

– Прятался в парке, – признался несчастный.

– А покушать, попить?..

Скелет пожал плечевыми костями.

– Неохота мне. Да и не для чего.

Белослав решительно встал. Он принял решение.

– Знаешь, что? Идём со мной. У меня во какие сёстры и родители! Мы с тобой дружить будем! Будешь со мной в садик ходить, играть... Или с сёстрами в школу. Но там учиться надо, имей в виду.

На черепе вродебы не отразились никакие эмоции, но по тому, как Легостай подскочил и затоптался на месте, было ясно, что он очень-очень, прямо-таки жутко рад!

Вскоре они исчезли во дворах, примыкавших к реке Звероножке. Едва заметная тропинка вывела их к самому берегу, к зарослям ивы, где на песчаном пятачке любил рыбачить Светомир. Девочки сидели там на подмытом водой плоском валуне, похожем на стол, и шептались, обнявшись. Они беспокоились, куда подевался братик, и решали, сейчас вернуться к страшному переулку со скелетом, или минутку подождать Белослава, чтобы с ним не разминуться.

Младший Девятисильный почти перестал бояться скелета, потому что он же из волшебной сказки. Он дёрнул его за костяшки пальцев и прошептал:

– Ты погоди тут, я сестёр подготовлю. А то они вдруг в реку со страху бросятся? Спасай их тогда...

Черепушка покорно кивнула. Костяные пальцы потёрли пустые глазницы.

Белослав пробрался через нормы и ветки к камню-«столу» и начал:

– Девчата, я тут встретил...

Сёстры кинулись к нему, общупали всего, пообнимали, поделились впечатлениями и умолкли буквально на минутку. Белослав, однако, понял, что не стоит торопиться показывать Легостая. Попозже, когда они поймают первого пескаря.

Размотаны удочки, заброшены подальше в воду крючки с червяками, теперь всё внимание на поплавки. И молчок. Минут десять этак в тишине проползло или побольше, и только Белослав собрался рассказать о скелете за их спинами, как неподалёку послышались приближающиеся шаги и говор. Ранняя компания остановилась совсем неподалёку. Девятисильные с любопытством выглянули из зарослей ивняка и ахнули: на полянке возле их укромного места стояли просто одетая миловидная девушка, худой рыжий мальчик лет десяти, а с ними – громадный тёмно-коричневый лось с лопастями рогов и оранжевая лисичка! Они что, украли зверей из Зоопарка и ведут их продавать браконьерам?! Ребята прислушались.

– Ну, что ж, – тихо сказала девушка, – вы немного отдохнули, и теперь вам пора в путь. Торопитесь, милые! Ведь с каждым днём, с каждым часом всё больше Превращённых и Замутнённых. А Чистосердечных, которых морок и колдовство Рогатиана коснуться не может, совсем мало осталось – горстка, не больше. Ты, Слюник...

Рыжий мальчик с достоинством прервал девушку:

– Зови меня Евражкой. Слюником меня прозвал чёрный колдун, чтобы я позабыл своё настоящее имя, но эта кличка... Это – кличка, а не имя.

Девушка мягко возразила:

– Евражка – тоже не твоё настоящее имя.

Мальчик кивнул:

– Ага. Не моё. Но я был сусликом. Евражка – пока самое для меня подходящее имя.

– Ладно, – согласилась девушка.

Лось мирно, будто домашний бычок, щипал под ногами траву. Лиса лежала возле девушки и вострила треугольные уши.

– Милослава, а что теперь будет с НИМИ? – спросил Слюник-Евражка. – Им нельзя в Зоопарк. И в Городинск нельзя.

– Нельзя, – согласилась та. – Их там ждёт гибель.

Она погладила странную ласковую лису, смирного лося и решила:

– Они пойдут с тобой в Дикий Диковинный Лес. Если вы доберётесь до Дивного Дерева Сорока Плодов, если вы найдёте Православа Лучезаровича, то обретёте человеческий облик и сможете донести до жителей Городинска чудесные дары спасения! Трёх путеоткрывателей врагам труднее сломить, чем одного. Было б вас больше – ещё сложнее б им стало...

Милослава ободряюще улыбнулась. Евражка ответил ей печальной улыбкой:

– Так скоро попутчиков-товарищей не отыскать. Где я их тут возьму? Мне ведь тоже в город возвращаться нельзя.

Девятисильные переглянулись. Им даже спрашивать друг друга не надо было. Они соскользнули с камня-«стола» на песок и по корням старой ивы выкарабкались на полянку.

– А вы нас возьмите! Нас! – дружно закричали сёстры. – Мы не подведём! Мы сильные и быстрые!

– И умные, – важно добавил брат.

– Тише, милые, тише!

Милослава приложила к губам палец, и ребятишки умолкли. Лиса поднялась с травы, обнюхала их. Её по очереди погладили, и она вернулась к ногам девушки, села и хвостом себя обмотала. Лось прекратил завтракать и уставился на внезапно возникшую из ивняка компанию.

– Вы откуда тут взялись?! – изумился Евражка.

– Мы на рыбалке тут, – важно пояснил Белослав. – Вообще это папино укромное место. Все его знают.

– А я не знала! – заявила Милослава.

В синих глазах её сверкали весёлые огоньки.

–Только ты никому не говори! – серьёзно предупредил её младший Девятисильный. – А то всю рыбу выловят, а мы что же – лягушек будем таскать?

– Никому ни слова! – пообещала Милослава. – Да, Евражка?

– Точно.

Милослава потянулась к детям, обняла их, поцеловала в одинаковые макушки.

– Что ж... Вот и твоё воинство, командир, – обернулась она к рыжему подростку. – Бери под своё крыло Белослава, Яниславу, Тихомиру, лису Малушу и лося...

– Кудаша, – вставил Евражка.

– Да, лося Кудаша...

На этом месте Милослава, будто невзначай, глянула в сторону пышных кустов сирени, едва заметно кивнула и продолжила:

–...и отправляйтесь в путь. Мне с вами нельзя: я в Городинске нужна. Тропинка в Дикий Диковинный Лес будет сама появляться, только смотрите востро, не пропустите. И не ссорьтесь, не ругайтесь, не ленитесь, не дразнитесь, друг друга не бросайте, иначе еле заметная тропка исчезнет, будто и не бывало! Вы поняли, милые-любимые мои? Ну, идите себе с Радостью, Мужеством и Благодатью. И никого от себя не прогоняйте, ежели проситься к вам будут. Договорились?

– Обещаем! – твёрдо сказал Евражка.

И его маленькое воинство устремилось по тропке, едва намеченной в высокой траве. Милослава долго махала им рукой, а потом обернулась и посмотрела в пустые глазницы скелета.

– Мир тебе, Легостай, – произнесла она. – Говори, зачем пришёл.

 

ГЛАВА 17: СЛОН В ТУМАНЕ

 

Они торопились вперёд – Светомир и Дарина. Ещё не полдень, а неуютно, пасмурно, темно.

На лес, обступивший дорогу, на саму дорогу, коварно спустился тяжёлый белёсый туман. Из ничего, будто из плотного облака, вдруг возникали два тусклых огонька, глухо взрёвывало глазастое чудище, и вот мимо медленно проезжала машина.

Только встречные. Попутки – ни одной. А вскоре и встречных не стало. Метр впереди, метр позади, метр вправо, метр влево – и плотная грязно-белая пелена.

Дарина и Светомир шли, будто в облаке, будто в пустоте. И в пустоте следила за ними и подстерегала их угроза.

Страшно. Да только страшнее придётся, если Душеворов приберёт к рукам Городинск, а через него – всю Россию, а через неё – весь мир. Грандиозные планы у Рогатиана. Лишь непредвиденное может их разрешить: доблесть человеческая, отвага, скромность, доброта. И любовь – непременно любовь! От любви все беды Рогатиана. От любви разбиваются на осколки его проекты и задумки. Ох, уж эта любовь человеческая, земная и неземная!.. Брр!..

Душеворов следил за дорогой, скрывающейся в непроглядном, давящем тумане, и нетерпеливо грыз когти. Он умел ждать и выжидать – хоть день, хоть месяц, хоть год, хоть столетие, хоть тысячу веков. Но теперь он ждать не мог.

Надо сделать всё, чтобы расчистить путь. Дурман... Обман... Туман... Много путей, много лазеек к сердцу человеческому, что-нибудь да сработает. Всегда срабатывает. Ну, почти. С приверженцами Православа Лучезаровича тяжелее всего, но и они, бывает, не в силах устоять. Бывает, конечно, что добыча срывается с крючка и уплывает в открытое море добра и любви. А, бывает – так на крючок крепко посажена, что обратного пути не видно. Хотя он всегда есть. И очень хорошо, что об этом никто не догадывается. Ну, а кто догадывается, тот спасается, и это самое унизительное и огорчительное для Рогатиана, это его ярость и его постоянное мщение.

Идут ещё те двое? Идут. Шажочек за шажочком приближаются они к запрятанному кордону Рогатиана, бери их тёпленькими. И туман их не берёт. Не боятся тумана путешественники дерзкие, нахальные. Чем их испугать? Как их слабость выявить да выставить на всеобщее обозрение, на посмешище?

– Туман как стена. И холод от неё зимний, – содрогнулась Дарина. – Не потеряться бы нам, Светомир, а?

– Давай руку, – сказал Девятисильный. – Тогда не потеряемся.

Одолели сколько-то в белёсой мути. Непонятно: преодолели они хоть малую часть пути или на одном месте топчутся? Нет ни перекрёстков, ни развилок. Кусочек мокрого асфальта, окаймлённый с двух сторон щёткой сорной травы, – и всё. Будто весь остальной мир пропал, провалился, и люди идут по единственному сохранившемуся островку материального мира.

– Никогда в жизни такого тумана не видела, – содрогнулась Дарина Лапотышкина, сжимая руку соратника.

– Честно признаться, я тоже, – согласился Светомир. – Но ты же понимаешь, ЧТО ЭТО ТАКОЕ?! Не бойся. Просто идём вперёд.

– Главное – дойти до Красного Партизана, в конце деревни повернуть направо, а там... если туман рассеется, то мы увидим слева в поле развалины красного дома. Там вокруг искривлённые рябины, – пробормотала Дарина.

О том, что непроглядная облачная пелена вполне может не развеяться, а, наоборот, сгуститься ещё больше, она не хотела думать. А думалось. Эта непроизнесённая мысль червоточиной грызла её.

– Хоть бы Кредула Думатеевна и Годун Волот спаслись – не поддались дурману и обману! – пожелала девушка.

Крик её увяз в тумане, эхо не откликнулось.

Светомир крепче сжал её руку.

– Идём, пока на нас не наслали тугаринов-переродов, – молвил он, внимательно осматриваясь в надежде на просвет.

Но нет. Завеса не таяла. Плотно закрывала собою весь мир. А что таилось в ней? Убийцы? Чудовища? Пустота? Туман не потрогать, а потому не разрушить. Солнце справится с ним, но где оно? Не поймёшь, утро, день или вечер наступил... Светомир поднёс к глазам правую руку, на запястье которой носил электронные водонепроницаемые ударостойкие часы, подаренные женой Добравой на день рождения три года назад. Часы встали, показывая время 00: 00. Полуночное время. Только светло не по ночному. Хоть и непроглядно вокруг.

– Долго ещё? – спросил Девятисильный.

– Не знаю, – удручённо призналась Дарина. – Я даже не пойму, дошли мы до деревни или нет. А вдруг дошли? Ведь из-за тумана обочину-то не видать, не то, что домá... Ой, что это за тень?!

Огромная глыба-слон бесшумно проплыла слева от них.

– Слоны на Урале?! – ахнула Дарина и зажала рот ладонью: вдруг слон услышит её, свернёт с обочины и растопчет неосторожных путешественников?

Светомир нахмурился, но сказал успокаивающе:

– Думаю, это какая-нибудь мышь. Просто туман её очертания исказил и увеличил. Не паникуй.

– Мышь с хоботом, большими ушами и тонким коротким хвостом? – скептически обрисовала Дарина жуткую тень.

– Типа того, – кивнул Светомир и предложил: – Пошли быстрее, раз ты боишься оптических фокусов.

Чистосердечные прибавили шаг, но дорога не кончалась и ни к чему не приводила. Дарина забеспокоилась ещё больше:

– А если мы уже давно выбрались из Красного Партизана и по Каменным Палаткам плетёмся? А скоро заросли рогоза будут, в них тропа притоплена, она вокруг озера тянется и в Красный Партизан возвращается! Мы будем круги наматывать и даже не догадаемся об этом!

– Не отчаивайся, Дарина, слышишь? Перестань! – прикрикнул Девятисильный на испуганную девушку. – Мы почувствуем, как изменится дорога. Ведь она не всегда гладкая асфальтная, верно? Как просёлочная появится, так и приостановимся, разведаем. Не бойся, Дарина! Пройдём! Прорвёмся.

Слон из тумана не выступил. Но девушка чувствовала, что он поблизости. Потому что за её спиной ДЫШАЛИ. И шуршали хоботом по траве. И шумно припечатывали асфальт.

Потом слева их ждал и провожал, не двигаясь, исполинский медведь. Он угрожающе стоял на задних лапах – тёмный силуэт в облаке – и не пропадал, хотя люди ускорили шаг. Он присоединился к слону.

Потом возле них запрыгали тени больших хищных кошек, волков, кабанов. В воздухе медленно извивались длинные змеи толщиной со старое бревно. Громко клацали пастями гигантские крокодилы, способные целиком проглотить взрослого человека.

Дарина устала вздрагивать от страха и громко, весь голос, крикнула:

– Жалко, что я не взяла с собой фотоаппарат! Я бы вас всех сняла, и вы бы застряли у меня в недрах камеры, как... как в тюрьме! Понятно?! Выходите! Так уж и быть, я вас на сотовый сфотографирую! Вы будете в моём телефоне существовать! Понятно вам?!

Наверное, Лапотышкину услышали окрест, потому что нависшие над Чистосердечными сумрачные тени застыли изваяниями и замолкли. Может, этот слон – просто приблизившаяся скала Каменных Палаток? Желая проверить своё предположение, Дарина отцепилась от руки Светомира и шагнула с обочины в траву, пристально вглядываясь в силуэт мощного животного с опущенным хоботом. Она почти уверилась в своей догадке и оказалась совсем не готова к тому, что коварный туман окутал её всю, как ватой, отрезав и от дороги, и от самой земли.

Она не видела даже травы под ногами! А вот слон – БЫЛ. Скалы не было, а слон имелся. И не каменный, а самый настоящий. Откуда на Урале слон? Тёплый! Живой! Прячущийся в тумане!

Дарина не видела его всего, только часть его необъятной туши. Она закричала от страха и услышала откуда-то издалека слабый зов Светомира. Кажется, он отвечал: «Иду! ». Или – «Найду! »...

Дарину обдал влажный вонючий ветер, и морщинистая серая труба обернулась вокруг неё, оторвала от земли и понесла в тумане, как в пустоте смерти.

– Пусти! Пусти! – требовала Дарина, пытаясь вырваться.

Но гибкий хобот только выше поднял её, к самой пасти, и девушка увидела близко-близко слоновью губу.

«Это Превращённый! – догадалась она. – Ему Рогатиан приказал меня доставить к нему в логово! Светомир, Светомир, дойдёшь ли ты, спасёшь ли Турая... и всех нас?..»

Девятисильный прекратил звать исчезнувшую соратницу и упрямо пошёл вперёд, по едва видному глазу участку асфальтной дороги. Буквально через несколько минут асфальт закончился. Грунтовая дорога. Долго ли идти по ней? Едва он задумался над этим, как едва не влетел в стену из красных кирпичей. Туман развеялся в пределах небольшой круглой площадки, в центре которой стояли развалины одноэтажного домика и одиночные скрюченные рябины с чёрными листьями.

Будто из самой стены появился мужик с недобрым пристальным взглядом, в длинном коричневом драповом пальто. Он держал в левой руке потрёпанный зонтик с погнутой спицей.

– Наконец-то, слушай, я тебя дождался. Заходи, пжа-алста, дорогой, шестым будешь.

Светомир бы не пошёл, да сила какая-то толкнула его в спину. Он буквально влетел в распахнутую дверь и оказался внутри тугаринского кордона.

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: