Морально – политическое состояние советского общества в годы войны.

22 июня 1941 года нарушив договор о ненападении, Германия вторглась на территорию СССР. Минувшая война в историю нашей Родины вошла как Великая Отечественная, глубоко справедливая и освободительная.

Перед лицом нависшей угрозы советское правительство и Центральный Комитет партии призывал народ отрешиться от своего настроения и личных желаний перейти на священную и беспощадную борьбу с врагом, сражаться до последней капли крови, перестраивать на военный лад народное хозяйство, увеличивать выпуск военной продукции. < < В занятых врагом районах, - указывалось в директиве от 29 июня 1941г. - создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской войны всюду и везде, для взрыва мостов дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов и т. д. В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия> > [70]. Однако, советский народ оказался не в состоянии в полной мере дать отпор врагу, даже о всей серьезности сложившейся ситуации люди узнали лишь из сообщения И.В. Сталина, сделанного им, после первых неудач нашей армии. Обращаясь к народу, 3 июля 1941 года по радио, он объяснил сложившуюся ситуацию на фронте, раскрыл программу защиты уже добившихся целей, выразил непоколебимую веру в победу советского народа против немецких оккупантов.< < Наши силы неисчислимы, - подчеркивалось в его речи, - зазнавшийся враг должен скоро убедиться в этом. Вместе с Красной Армией поднимаются многие тысячи рабочих, колхозников, интеллигенции на войну с напавшим врагом Поднимутся миллионные массы нашего народа> >.[71] Вместе с тем, как показали первые месяцы войны, наше общество было дезорганизовано. Поскольку массовые репрессии в вооруженных силах в 1937-1938 годах лишили ее более 40 тысяч командиров, политработников, военных инженеров и специалистов. Были репрессированы и многие ученые, преподаватели военных академий и училищ

Уже неоднократно отмечалось, что потеря лучших кадров отбросила армию на многие годы назад. Именно на это Гитлер и его советники делали ставку. По данным его адъютанта Н. фон Белова, накануне «Барбароссы» фюрер говорил о Красной Армии как о «войске без руководителей»[72]. Обезглавливание армии оказало пагубное влияние на ее моральное состояние в целом, неизбежно усиливая атмосферу недоверия, порождая среди командиров привычку, чутко улавливать настроения начальства, предпочитать лакировку, безгласность. Упала дисциплина, наметился определенный отрыв командного состава от рядовых красноармейцев. Этому способствовали, в частности, включение в воинские уставы весьма жестоких положений, согласно которым командир должен был применять для восстановления порядка силу и оружие. Наиболее одиозный характер носят приказы 270(1941 года) и 227 (1942 года)[73].

Первый из них объявлял " предателями" всех военнослужащих Красной Армии, попавших в плен. Подвергались преследованиям и семьи оказавшихся в плену командиров. Не отрицая отдельных актов преднамеренного перехода на сторону врага, необходимо подчеркнуть, что подавляющее большинство людей попали в плен по вине командования. Оно, а не эти люди, честно выполнявшие свой долг, и должно было нести ответственность. Сложившаяся по вине Сталина практика относительно этих людей, в том числе лишение их льгот участников войны, противоправна, поскольку понятия «оказаться в плену» и «сдаться в плен» далеко не тождественны.

Как реакцию Сталина на поражения под Ленинградом, в Крыму, под Харьковом (вследствие его же просчетов) нужно рассматривать и жестокий приказ 227[74]. Пропаганда назвала этот приказ «Ни шагу назад! », но с таким содержанием и до этого издавалось немало распоряжений. Вновь оправдывая себя, Сталин на этот раз обвинил, по существу, всех командиров и бойцов в «недисциплинированности», хотя громадное их большинство проявило мужество и преданность Советской Родине. Сталин в этом приказе открыто заявил, что он, по примеру Гитлера, спасавшего свой фронт от развала зимой 1941/42 года, вводит штрафные батальоны и заградительные отряды.[75] И в военном отношении приказ был ущербным. Он воспрещал любой отход, в том числе и оправданный интересами маневренной войны, что вело к новым безрассудным потерям.

Таким образом, приказы, направленные на укрепление организованности и порядка в войсках, имели и обратную сторону, подрывали веру в высшее командование, в его справедливость. Негативно отражались на моральном состоянии войск и работников тыла.

Оценивая политико-моральное состояние советского народа в начальный период войны, необходимо вспомнить истоки его формирования. Духовный потенциал людей складывался под воздействием весьма противоречивых факторов. С одной стороны высокий патриотизм, энтузиазм, вера в светлое будущее, готовность преодолеть любые трудности для достижения великой цели. С другой стороны, недоверие к руководству, уничтожение национальных кадров отрицательно влияли на моральное состояние страны. Так же, говоря о высоком патриотизме, можно отметить и тот факт, что термин «все как один», как считает ряд историков, нельзя принимать за чистую монету. Реально: одни пошли сражаться за социализм, другие думали про Отечество. Третьи службисты – люди системы, - были парализованы, четвертые – в первые же дни, недели и месяцы как бы «извергли» то, что накопилось в народе. Например, в октябре 1941-го произошло выступление рабочих (200-300 человек) в Приволжске Ивановской области[76]. Рабочие выражали недовольство методами проведения мобилизации на строительство оборонных сооружений. 15-20 октября были беспорядки в самом Иванове, в связи с эвакуацией семей руководящих работников. Или еще пример. Рабочий шахты С. Баланин заявил, что ”пойдет защищать Советскую землю, но не тех, кто сидит в Кремле”[77]. Для пресечения инакомыслия, система использовала свои обычные рычаги. В лагерях сняли репродукторы, рабочий день довели до 10-12 часов, выходные отняли.

Среди наиболее сложных проблем истории СССР периода Великой Отечественной войны, едва ли не самой сложной и к тому же запретной для советских историков, являлось сотрудничество с врагом советских граждан. Обычно в исследованиях прошлых лет повторялось несколько стереотипных фраз о предателе генерале Власове, перебежавшем на сторону немцев и о возмездии, которое настигло его. Но пожалуй дело было не только во Власове. По статистике германского министерства восточных территорий, на январь 1945 года, например, только в немецких вооруженных силах (в сухопутных войсках, полиции, в системе государственной трудовой повинности, в войсках Тодта, в войсках СС, различных национальных легионах и “Русской освободительной армии”, добровольно служили 600 тыс. представителей “восточных народов” и в том числе: Литовцев - 36800; Латышей - 10400; Эстонцев - 10000; Татар - 20500; Крымских Татар - 10000; Азербайджанцев - 36500; Грузин - 19000; Калмыков - 7000; Народов Северного Кавказа - 15000; Русских (РОА, восточные батальоны) - 310000[78].

Коллаборационизм бывших советских граждан на оккупированных немцами территориях носит довольно сложный характер. Он различается в зависимости от локализации, как мотивацией, так и масштабами. В “коренных” районах СССР коллаборационизм на местах имел в основном социальную окраску. На сотрудничество с оккупантами чаще шли выходцы из “обиженных” советской властью слоев населения: бывших кулаков, нэпманов и.т.д., а также асоциальные элементы, за те или иные проступки, наказанные советским государством. В своем сотрудничестве с немецкими оккупантами они преследовали разные цели. Одни, чтобы избежать гибели в немецких лагерях, где они были оставлены на произвол судьбы правительством, не подписавшим Гаагской конвенции о военнопленных и объявившем их всех предателями.[79] Другие рассчитывали «отсидеться пока не кончится война». Но были и такие, кто вступил в союз с нацистами добровольно, по своим политическим убеждениям, или просто из-за ненависти к политической системе. Были и люди, которые пытались подвести под свое предательство идеологическую подоплеку. Среди них Метелий Александрович Зыков (вероятней всего псевдоним).[80] Он утверждал, что с 1931 года был помощником редактора газеты «Известия», был арестован, затем освобожден в марте 1942 года. Попав в плен, Зыков составил меморандум, в котором предполагал создать русское правительство и русскую армию во главе с пленным генералом. Такое правительство заключило бы с Германией оборонительный союз.[81] Но Гитлеру идея иметь союзниками русских, славян, казалась чудовищной. Он категорически запретил вооружать кого бы то ни было на оккупированной территории.

После поражения немцев под Москвой у немецких экспертов и высокопоставленных нацистских чиновников начало укрепляться мнение, что немецкая победа над СССР может быть обеспечена только, если на сторону Германии будут привлечены русские национальные антисталинсткие силы. Начались поиски «русского де Голля», советского генерала вокруг которого бы сосредоточились эти силы. В конце концов он был найден.

Им стал бывший командующий 2-й ударной Армией генерал-лейтенант Власов[82]. При выходе армии из окружения в июле 1942 года Власов попал в плен и добровольно стал сотрудничать с немецкой разведкой. Выступления Власова на стороне Германии и выдвигающиеся им лозунги должны были привести к деморализации и дезорганизации советского фронта и тыла. После предложения помогать немецким военным ведомствам Власов сразу же выдвинул свои условия: “Я согласен воевать против Сталина, но только если мне разрешать создать русскую армию, а не армию наемников. Она должна подчиняться русскому национальному правительству.[83] ” Однакособственная армия у Власова появилась лишь 28 января 1945 года, когда он был объявлен командующим «Русской освободительной армией» (РОА)[84]. До этого времени на отдельных участках фронта действовали разрозненные подразделения и части власовцев. В составе РОА было две дивизии, воевали они на Одере, а чуть позже обороняли Берлин. В мае 1945 года Власов был захвачен нашими частями и по решению суда расстрелян как изменник Родины.

Начавшаяся война вызвала серьезные изменения и в официальной религиозной политике. За одну ночь немецкое вторжение превратило Русскую Православную церковь в приверженца режима. В самом начале церковь опубликовала воззвания, поддерживающие борьбу Советов с фашистами. Со временем Сталин решил придать отношениям с церковью регулярный характер. В сентябре 1943 года он разрешил восстановить патриархат.[85] Сергий, единственный кандидат на эту роль, скончался в 1944 году, но на следующий год был созван Собор, который избрал преемником Сергия митрополита ленинградского Алексия. В тоже время были созданы несколько семинарий и три духовные академии. Много храмов было разрешено вновь использовать для богослужения.

Но пожалуй было бы неверно воспринимать эту неожиданную терпимость как абсолютное согласие между церковью и государством. Полное подчинение церкви государству осталось прежним, разве только оно приняло более мягкие формы. Государство создало специальный Комитет по делам религий, чьи представители осуществляли надзор над церковью в каждом уголке страны и от чего недремлющего ока не могли укрыться ни одна епархия или приход. Но все же Русская Пpавославная цеpковь оказывала и немалую матеpиальную под­деpжку нашей аpмии. Так, к дню 24-й годовщины Кpасной Аpмии веpующии столицы внесли на подаpки защитникам Родины 1, 5 млн. pублей.[86] К 25-летнему юбилею Кpасной Аpмии на постpойку танковой колонны имени Дмитpия Донского веpующие Московской области собpали свыше 2-х млн. pублей, а в ноябpьские пpаздники того же года около 500.000 pублей.[87] По инициативе московских пастыpей пpихожанами был оpганизован сбоp металлолома на нужды обоpоны, одежды, обуви и дpугих необходимых фpонту вещей. Только за пеpвые тpи военных года около 200 хpамов Московской об­ласти сдали на нужды обоpоны 12 млн. pублей.[88] Список данных о пожеpтвованиях веpующих можно пpодолжать еще долго и долго. И конечно же важна моральная поддержка наших воинов церковью, выезжая на поля сражения служители церкви благословляли бойцов перед боем, дабы укрепить их дух.

Таким образом, политико-моральное состояние общества в годы войны, особенно в первый ее период, можно расценивать как нестабильное. Наряду с глубоким патриотизмом, самопожертвованием, верой в правильность своего дела, советский народ испытывал чувство страха, неуверенности и порой скрытого неуважения к власти.

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: