Якоб Рейнгольд Ленц (Jakob Michael Reinhold Lenz, 1751—-1792)

 

Значнтельным явлением в литературе «Бури и натиска» было творчество Ленца. Оно развивалось под сильным влияние идей Гердера и поэтического опыта Гете. Тем не менее Ленц, как писатель, имеет свое лицо. Особое внимание он уделяет тому, чтобы усилить социально-педагогическую роль искусства, превратить его в средство формирования волевых человеческих характеров.

Ленд родился в семье бедного деревенского священника в Лифляндии, входившей в состав Российской империи. После окончания латинской школы в Дерите он поступает учиться на богословский факультет Кенигсбергского университета. Здесь юноша Ленд, начинающий поэт, был захвачен новыми поэтическими веяниями времени. В 1771 г. он едет в Страсбург, ставший в то время центром штюрмерского движения. Знакомство с Гете окончательно определило направление литературной деятельности Ленца. В 70-е годы Ленд создает в духе штюрмерской эстетики драмы «Домашний учитель», «Новый Меноза», «Солдаты», пишет теоретический трактат «Заметки о театре».

С 1776 г. начинается период скитальческой жизни Ленца. Он, как и Клингер, в поисках счастья едет в Петербург, а затем в Москву. Но писатель по-прежнему бедствует, страдает от своего психического недуга. В России Ленц познакомился с некоторыми русскими писателями, в том числе с Н. М. Карамзиным. Жизнь Ленца оборвалась трагически. В 1792 г. его подобрали мертвым на одной из московских улиц.

Как теоретик Ленд известен благодаря трактату «Заметки о театре» (Anmerkungen iibers Theater, 1774). Трактат пронизан духом историзма. Следуя традициям Гердера, Ленд решительно выступает против подражания античным образцам. Новое время, по его мнению, требует нового искусства. Ленц отвергает теорию трагедии, развитую Аристотелем в его «Поэтике». Она неприемлема для него прежде всего своим фатализмом. Древние греки, как полагает Ленд, во всем искали вмешательства рока. В связи с этим в их театре главным было действие, а характеры играли лишь подчиненную роль. Исходя из бунтарской идеологии своего времени, Ленд борется за то, чтобы освободить человека от власти роковых сил, внешних обстоятельств, сделать его творцом собственной судьбы. Поэтому центральное место в пьесах трагического плана он отводит герою и призывает искать причины его взлетов и падений в нем самом. «Трагедия никогда не была у нас, как у греков, — пишет Ленц, — средством поведать последующим поколениям о чрезвычайных событиях: ее цель — рассказать о выдающихся личностях».

Автор «Заметок» ратует за драматургию аналитическую, в которой исследовались бы мотивы поведения героя, причины его страданий и гибели. «Поэт, — восклицает Ленц, — я требую от тебя отчета! Ты не должен подвергать человека пыткам, не объяснив, за что». Ленц призывает писателей быть верными действительности, изображать человека и жизнь во всей их сложной противоречивости.

Первым художественным опытом Ленца была драма «Домашний учитель» (Der Hofmcisier, 1774). События ее взяты из действительности. Пьеса отличается острым социальным критицизмом. В ней подвергается критике система домашнего воспитания, принятая в дворянских семьях. Прусский майор Берг приглашает в дом в качестве воспитателя своего сына Леопольда некоего Лойфера, который в бытность свою студентом чаще посещал рестораны, чем университет. Лойферу живется несладко под началом Берга, но и сам он ведет себя недостойным образом, совращая Густхен, сестру Леопольда, готовую с отчаяния и позора броситься в пруд. Ленц противопоставляет Лойферу бедного, но необыкновенно честного деревенского учителя Венцеслава, который стремится привить своим ученикам навыки «прямого письма». «Человек, не умеющий прямо писать, — заявляет он, — не может и прямо действовать». В пьесе Ленца налицо протест против социальной системы, обрекающей на нищенское существование подлинных воспитателей и учителей парода и обеспечивающей жизненные блага людям, ведущим паразитическое существование.

Пьеса «Солдаты» (Die Soldaten, 1776) в еще большей степени, чем «Домашний учитель», связана с непосредственными жизненными впечатлениями автора. Предметом критики здесь является немецкое офицерство, его распущенность. Главный герой — легкомысленный офицер Депорт. Жертвой его развращенности становится Мария Везенер, девушка из бюргерской семьи. Ей кружит голову эфемерная возможность стать знатной барыней. Тщеславные мечты Марии поддерживает ее отец, оплачивающий долги мота и картежника Депорта. Мстителем за поруганную честь Марии выступает ее жених, честный Штольциус. Проникнув к Депорту под видом слуги, он отравляет его во время обеда и сам кончает жизнь самоубийством. Перед смертью Штольциус произносит речь, в которой он от имени бюргерства выступает обличителем офицерской дворянской касты. В пьесе налицо социальный конфликт, но он не обнажен до конца, не имеет четкой демократической направленности. В драме нет подлинно положительного героя. Мария не обнаружила ни должной сословной гордости, ни моральной стойкости. Лишь Штольциус пытается удержаться на высоте бюргерского самосознания. Однако предпринятый им акт мщения заканчивается гибелью его самого.

Критика Ленцем современного ему общества была неглубокой, она не предусматривала серьезных социальных преобразований. Ратуя в «Заметках о театре» о введении в современную драматургию активного героя, Ленц понимал активность весьма ограниченно, сводя ее к действиям морального характера.

«Союз рощи»

 

Близок к движению «Бури и натиска» был в своей программе литературный кружок «Союз рощи», созданный в 1772 г. в Геттингене Иоганном Фоссом. В него входили поэты братья Штольберги, Гельти, Лейзевиц и др. Свои произведения они публиковали в «Геттингенском альманахе муз».

Членов «Союза рощи» объединяла любовь к немецкой старине. Они восхищались бытом древних германцев, песнями миннезингеров, творчеством Ганса Сакса. Их влекло все самобытное, исполненное энергии. Они жаждали свободы, ненавидели тиранов, но свободолюбие многих из них носило отвлеченный характер, не увязывалось с борьбой против современного им феодально-крепостнического строя.

Кумиром бунтарей-геттингенцев был Клопшток. Само название их объединения идет от его знаменитой оды «Холм и роща»: «холм» — это Геликон где встречались древнегреческие музы, «роща» — место бесед бардов. В оде отдается предпочтение средневековым бардам перед античными поэтами, возвеличивается искусство эмоционально напряженное в противовес гармоничному творчеству классиков Древней Греции и Рима. Поклонники Клопштока решительно протестовали против подражания всему иностранному. По этой причине они с презрением относились к Виланду, видя в нем только подражателя фривольной французской поэзии. Возвеличивая Клопштока, члены «Союза рощи» на своих заседаниях глумились над Виландом, раздирали в клочья его поэмы.

Самым крупным писателем среди геттингенцев был Иоганн Генрих Фосс (Johann Heinrich Voß, 1751 —1820). Он выделялся не только своим талантом, но и демократизмом взглядов. Общественная позиция Фосса во многом определялась его происхождением. Дед Фосса был крепостным. Будущий поэт вырос в деревне и хорошо знал подневольную крестьянскую жизнь. В 1772 г. Фосс, после окончания латинской школы и двухлетней службы гувернером, становится студентом богословского факультета Геттингенского университета. Здесь начинается его литературная деятельность. В дальнейшем Фосс служит учителем гимназии, демонстративно отказавшись от духовной карьеры.

Диапазон творчества Фосса достаточно широк. Он автор ряда идиллий (самая известная из них «Луиза»), множества песен, широко известен переводами древнегреческих и римских поэтов (Гомера, Вергилия, Овидия, Горация) на немецкий язык. Но основная заслуга Фосса-поэта в том, что он ввел в немецкую литературу антикрепостническую тему. Ему принадлежит идиллия «Крепостные» (Die Leibeigenen), в которой изображается подневольный труд и тяжкая жизнь немецкого крестьянства. Деревенский парень Михель рассказывает своему другу Гансу о своей горестной судьбе. Помещик обещал ему дать вольную, если он выплатит ему 100 талеров, но подло его обманул. Михель весь горит от негодования, он называет своего мучителя «бессердечным зверем».

Своего наивысшего напряжения антикрепостнический пафос поэзии Фосса достиг в сатире «Юнкер Корд» (Junker Kord, 1783), где выведен отвратительный образ крепостника-тирана, врага разума и человечности.

 

Надменно он глядит на крыши жалких хижин.

Здесь только он один судьбою не обижен.

Здесь пашут, сеют, жнут — все для его стола,

Здесь превращен мужик в подобие вола.

 

(Пер. Л. Гинзбурга)

 

Фосс восторженно встретил французскую буржуазную революцию. Его не смутил и революционный террор якобинцев. По мнению Г. Гейне, Фосс был «едва ли не самым великим гражданином в немецкой литературе после Лессинга».

 

Готфрид Август Бюргер (Gottfried August Bü rger, 1747—1794)

Видным немецким поэтом последней четверти XVIII в. был Бюргер, который вместе с Фоссом и Шубартом образует левое крыло движения «Бури и натиска». В своей эстетической программе Бюргер в известной мере шел дальше штюрмеров. Он не только знакомил литературные круги Германии с фольклором, но и сам писал для народа, сообразуясь с его духовными запросами, с уровнем его эстетической культуры. Бюргер был народным поэтом в самом прямом значении этого слова. Бюргер прекрасно знал сельскую жизнь. Детские годы его прошли в деревне (он был сыном деревенского пастора). После окончания Геттингенского университета по факультету правоведения Бюргер снова оказывается в знакомых ему краях. Ему, не имеющему высокопоставленных покровителей, пришлось занять должность деревенского старосты и судьи, всецело зависящих от местного помещика, крепостника и самодура. За нищенскую плату в течение двенадцати лет Бюргер тянет судейскую лямку в деревенской глуши, постоянно находясь в конфликте с местным начальством. В обязанности Бюргера входил не только разбор судебных дел, но и взимание различных штрафов с крестьян, и он из-за своего «неумения преследовать и тиранить бедных людей» был в немилости у властей.

Последние десять лет жизни Бюргера прошли в Геттингене. Живет он в основном литературным трудом, работая по двенадцать— четырнадцать часов в сутки. Одновременно Бюргер бесплатно читает лекции в университете. В университетской среде он со своими демократическими убеждениями выглядит человеком социально опасным, его всячески третируют, Материальное положение Бюргера (а у него большая семья) по-прежнему ужасно. Изматывающий труд, систематические лишения рано свели поэта в могилу.

Мировую известность Бюргеру принесли баллады, прославился он также как топкий лирик. Его поэтические достижения во многом следствие его передовой для своего времени эстетической концепции. Бюргер призывает к изображению живой современности, критикует немецких писателей за то, что они часто в поисках материала покидают пределы своей родной страны, мало внимания уделяют изображению своей национальной жизни.

Единственный путь к оздоровлению немецкой поэзии Бюргер видит в том, чтобы окунуться в стихию народно-поэтического творчества: только здесь можно найти утраченную «волшебную палочку эпоса, которая должна оживить и взбудоражить фантазию и чувство», привести к созданию произведений, близких и понятных демократическому читателю. Как эстетик Бюргер борется за искусство исторически конкретное, национально окрашенное. В то же время он предостерегает писателей от копирования изображаемого. Задачу художника он усматривает не в подражании, а в изображении, связанном с «преображением» действительности. В статье «О популярности поэзии» (Von der Popularitä t der Poesie, 1777—1778) Бюргер писал: «Всякое художественное творчество есть в конечном счете не что иное, как изображение первично-предметного... Подражатель, ты здесь как и всюду, бессильный, бесхребетный раб! А ты, изобразитель, ты — могучий властелин, жезлу которого повинуется вся природа» 1.

В связи с этим не совсем верным следует признать замечание Ф. Шиллера, который в своей статье «О стихотворениях Бюргера» (1791) упрекает последнего в натуралистичности, в том, что он «смешивается с народом», не поднимает его до себя. Отошедший во второй период своей деятельности от движения «Бури и натиска» Шиллер требовал от поэзии «идеализации ее предмета»; отсюда его суровый приговор Бюргеру, изображавшему жизнь без всякого приукрашивания.

Лучшие произведения Бюргера овеяны духом бунтарства. Примером может служить стихотворение «Крестьянин — своему сиятельному тирану» (Der Bauer an seinen durchlauchtigen Tyrannen, 1773), написанное в стиле революционной прокламации. Это стихотворение — одно из лучших в политической лирике «Бури и натиска». Обвиняя помещика в издевательствах над народом, Бюргер гневно заявляет от имени своего героя:

 

Посевы, что ты топчешь, князь,

Что пожираешь ты с конем,

Мне, мне принадлежат.

 

Ты не пахал, не боронил,

Над урожаем не потел;

И труд, и хлеб — мои.

 

Ты — власть от бога? Вздор! Господь —

податель благ земных, а ты —

грабитель и тиран.

 

(Пер. О. Румера)

 

Социально-обличительные тенденции отчетливо ощущаются во многих балладах Бюргера. Самая известная из них — «Ленора» (Lenore, 1772—1773), свободно переведенная на русский язык В. А. Жуковским. Героиня ее — простая немецкая девушка, лишившаяся жениха, погибшего в сражении во время Семилетней войны. Беспредельно горе Леноры. В порыве отчаяния она проклинает жестокие законы, установленные «создателем вселенной», отвергает призывы матери покориться власти обстоятельств.

В балладе «Дикий охотник» (Dcr wilde Jä ger) Бюргер вывел жестокого крепостника, одержимого страстью к охоте. Со своей свитой и сворой собак он подобно опустошительному урагану проносится по полям своих крепостных крестьян, вытаптывая посевы. В конце концов он превращается в страшный символ зла, в олицетворение силы, губящей все живое на земле. Бюргер воплотил в нем всю бесчеловечную сущность крепостнического строя.

С чувством большой симпатии Бюргер рисует образы простых тружеников. В его поэзии они выступают носителями большого душевного благородства, мужества, ума, В «Песне о благородном человеке» им воспет деревенский батрак, который в отличие от графа и толпы зевак, равнодушных к судьбам людей, рискуя жизнью, в половодье спасает троих утопающих. Спаситель с достоинством отказывается от наград: «Я совесть, граф, не продаю, хоть и бедняк». Гордостью за трудовой народ проникнуты слова, в которых заключен идейный смысл произведения:

 

Как щедра, как широка

Душа под блузой мужика!

 

(Пер. В. Левина)

 

В балладе «Князь и аббат» неграмотный, но наделенный от природы большим умом свинопас Ганс Бендикс выручает из беды аббата, которому князь задал три вопроса. Ответить на них не могли доктора трех факультетов. Лишь Бендикс вышел победителем из трудного испытания. Характерно, что он также отказывается от княжеских милостей.

Бюргер является автором всемирно известной книги «Удивительные приключения барона Мюнхгаузена». Это остроумная сатира на хвастливое немецкое юнкерство. Созданная на фольклорной основе, она стала немецкой народной книгой, стоящей в одном ряду со сказаниями о Тиле Эйленшпигеле и шильдбюргерах.

Бюргер не был первооткрывателем барона Мюнхгаузена. Образ этого беспардонного враля впервые появился в сборнике юмористических рассказов «Путеводитель для веселых людей» (1781). В 1785 г. Распе, немецкий писатель, проживающий в Англии, издал на английском языке «Повествование о бароне Мюнхгаузене». Бюргер, опираясь на Распе, значительно увеличил число похождений Мюнхгаузена, усилил антифеодальную направленность книги, придал ей художественную цельность. Он создал остроумное, веселое произведение, где главный герой, стремясь себя возвеличить, в действительности выставляет себя на всеобщее посмешище. Саморазоблачение Мюнхгаузена — основной прием Бюргера в создании комического эффекта. О каких только удивительных «историях» не рассказывает барон-хвастун! На сером волке, чудом впрягшемся в сани, он с помпой въезжает в Петербург. Мюнхгаузен побывал на Луне, прокатился па пушечном ядре, сам себя за косу вытащил из болота, один перочинным ножом убил тысячу белых медведей и т. д. и т. п. Барон врет вдохновенно, в минуты повествования верит в истинность своих небылиц. Его приключения составляют преимущественно эпизоды из охотничьей и военной жизни. Лишь эти две сферы интересуют Мюнхгаузена. Рассказывая о России, он не обещает своим слушателям познакомить их с «образом правления, с искусством и науками этой страны». «Я стремлюсь привлечь ваше внимание к более важным и благородным предметам, —заявляет он, — а именно — к лошадям и собакам», а также «ко всякого рода... подвигам, которые дворянину более к лицу, чем крохи затхлой латыни и греческой премудрости...» В этом высказывании весь Мюнхгаузен — невежественный, кичащийся своим титулом, чуждый каких-либо духовных интересов.

Бюргер — один из наиболее радикально мыслящих писателей «Бури и натиска». Он полностью разделял идеи французской революции 1789—1794 гг., решительно, подобно Гердеру, осуждал политику европейских государств, участвовавших в походах против революционной Франции. Бюргер обращался к немецким солдатам с призывом не участвовать в позорной интервенции:

 

Ты за кого идешь на бой,

Немецкий добрый мой народ,

Бросаешь землю, дом родной,

Хозяйку и сирот?

За князя, за дворянский род

Да за поповский сброд.

 

(Пер. Л. Лозинской)

 

Примечания.

1 Цит по кн.: Пауль Рейман. Основные течения в немецкой литературе 1750—1843 гг. М., 1959, с. 181—182.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: