Иоганн Вольфганг Гете (Johann Wolfgang Goethe, 1749—1832)

 

Борьба Лессинга и Гердера за сближение литературы с живой современностью, за насыщение ее национальным и социальным содержанием не прошла бесследно. Она нашла яркое воплощение в произведениях Гете, первого великого национального поэта Германии. Его творчество, проникнутое духом протеста против феодального гнета, зовущее к утверждению новых, разумных форм жизни, представляет собой, наряду с поэзией и драматургией Шиллера, высший и завершающий этап немецкого Просвещения.

В 70-е гг., в первый период творчества, Гете становится активным участником движения «Бури и натиска». В эти годы он создает множество замечательных лирических стихотворений, драму «Гец фон Берлихинген», роман «Страдания молодого Вертера», в которых отразил мятежные настроения, чувства и мысли своих современников. Однако в последующий период Гете отказывается от мятежных выступлений против современного ему общества, видя в литературе и искусстве, а затем в труде решающий фактор общественного прогресса. Но было бы ошибочным считать, что поздний Гете примиряется с порабощающими человека условиями жизни. И на втором этапе своего развития в своих лучших произведениях он остается борцом за светлое будущее родины и всего человечества.

Идейные колебания Гете отражают слабость немецкого освободительного движения XVIII — первой трети XIX в. В Германии в то время не было подлинно революционного класса. Немецкое бюргерство, с которым Гете был связан по своему рождению, было экономически немощным, политически трусливым. Испытывая недовольство феодальным гнетом, оно вместе с тем не отваживалось на открытую борьбу со своими угнетателями. Народные массы также не представляли в этом отношении исключения.

Гете на себе испытал влияние убогой немецкой действительности. В его сознании и творчестве переплетаются самые различные тенденции. «Гете в своих произведениях, — пишет Энгельс, — двояко относится к немецкому обществу своего времени. То он враждебен ему; оно противно ему, и он пытается бежать от него, как в «Ифигении» и вообще во время путешествия по Италии; он восстает против него, как Гец, Прометей и Фауст, осыпает его горькими насмешками Мефистофеля. То он, напротив, сближается с ним, «приноравливается» к нему...». В Гете «постоянно происходит борьба между гениальным поэтом, которому убожество окружающей его среды внушает отвращение, и осмотрительным сыном франкфуртского патриция, достопочтенным веймарским тайным советником... Так Гете, то колоссально велик, то мелок; то это непокорный, насмешливый, презирающий мир гений, то осторожный, всем довольный узкий филистер»1.

Во второй, веймарский, период творчества, который начался примерно со второй половины 70-х гг., Гете пишет ряд драматических произведений («Ифигения в Тавриде», «Торквато Тассо», «Эгмонт»), романы («Годы учения Вильгельма Мейстера» и «Годы странствий Вильгельма Мейстера»), создает Цикл стихотворений «Западно-восточный диван», эпическую поэму «Герман и Доротея», завершает «Фауста» и т. д. Кроме того, Гете плодотворно занимается разработкой проблем эстетики, естествознания, являясь выдающимся ученым, мыслителем своего времени.

Гете родился в вольном имперском городе Франкфурте-на-Майне. Его прадед и дед были ремесленниками, отец — состоятельным и образованным юристом, мать — дочерью городского старшины. Гете получил прекрасное домашнее образование: знание классических и европейских языков, математики, истории, географии, музыки и живописи, к которым питал склонность в течение всей своей жизни. В круг его чтения входили античные (Гомер, Овидий) и современные европейские авторы, а также немецкие народные книги XVI в. — о Тиле Эйленшпигеле, о Прекрасной Мелузине, о шильдбюргерах и т. п. Таков источник формирования его литературно-эстетических взглядов.

В 1765 г. Гете становится студентом юридического факультета Лейпцигского университета. Однако его не удовлетворяет уровень преподавания. В лекциях по истории немецкой литературы и по юриспруденции он не находит для себя ничего нового. Гете увлекается больше естественными науками, посещает художественную студию, совершенствуется в рисовании.

В лейпцигский период Гете формируется как поэт, ищет свой творческий метод. Классицизм не удовлетворяет его своей отвлеченностью. К его теоретику Готшеду Гете относится иронически. Он стремится к сближению с реальной действительностью. Большое влияние на Гете оказал Лессинг с его пониманием искусства как подражания всей видимой природе.

В 1767 г. Гете создает цикл стихотворений «Аннетта», изданный под названием «Новые песни» (Neue Lieder). Содержание цикла в подавляющем большинстве случаев глубоко интимное, навеянное любовью молодого поэта к А. Шенкопф, дочери трактирщика. Гете вливает в немецкую любовную поэзию свежую струю. В лучших образцах его юношеской лирики не ощущается рационалистической заданности, в основе ее лежит реальное, конкретное индивидуальное настроение. Гете пишет, как правило, только о реально пережитом. Таково, например, стихотворение «Прекрасная ночь» (Die schö ne Nacht). Оно передает восторг счастливого влюбленного, который после сладкого свидания, покинув «домик скромный», входит в залитую лунным светом рощу. Душа юноши ликует, он жадно пьет ночную прохладу. Ему хорошо в общении с природой, но сердце его все же с оставленной красавицей. Он готов отдать все за вечер, проведенный с ней.

В другом стихотворении «Перемена» (Wechsel) поэт советует не грустить, если возлюбленная окажется неверной. Всегда можно найти другую. Ее ласки заставят забыть коварную изменницу. Гете сравнивает любовь с постоянно набегающими и отступающими волнами, без конца сменяющими друг друга. Он учит находить радость даже в разлуке, подчеркивает, что расставание не гасит, а усиливает чувство, поэтому и в одиночестве можно быть счастливым.

В 1770 г. Гете для завершения образования переходит в Страсбургский университет. Здесь он вполне осознал свои поэтические возможности, определил направление своей поэтической деятельности, сформировался как самобытный писатель. Большое значение для Гете имела его встреча с Гердером. К этому времени Гердер уже выработал основные положения своей литературной теории. Он ввел Гете в литературную жизнь современной эпохи, помог ему освободиться от воздействия изживших себя литературных доктрин. «Через Гердера, — признавался Гете, — я познакомился со всеми новыми стремлениями и направлениями». Гердер открыл для Гете Шекспира, по-новому истолковав его драматургию, раскрыл перед ним сокровища устного народно-поэтического творчества. Беседы с Гердером были для Гете весьма плодотворными, они способствовали его утверждению на реалистических позициях. Гете под влиянием Гердера стремится преобразовать немецкую литературу на новых, демократических основах. Он опирается в своем творчестве на народную жизнь, прославляет все естественное, безыскусственное. Помимо Шекспира, Гете восторгается Гомером, Оссианом.

В Страсбурге Гете весь в брожении, в развитии. В нем проснулось чувство ощущения значительности собственной личности. Он бунтует в больших и малых делах. Не успело в нем возникнуть чувство собственной незаурядности, «как он начал появляться в потертой шляпе, небритый, в экстравагантном костюме, сшитом по собственной моде. Он бродил по полям, по горам, по долинам, всегда один, по нехоженым тропам. Взгляд, походка, разговор, палка — все выдавало в нем человека необыкновенного»2.

Молодой Гете особенно ненавидит все косное, застойное — все то, что мешает раскрыться духовным потенциям личности. Он восстает против затхлого филистерского мира, против всяких запретов и условностей. Главным героем Гете в творчестве штюрмерской поры является человек духовно богатый, бросающий вызов современному обществу.

В 1771 г. Гете окончил Страсбургский университет и возвратился во Франкфурт, где прожил свыше четырех лет, занимаясь адвокатской практикой. Франкфуртский период —время наивысшего подъема штюрмерства Гете. В эти годы он пишет Драму «Гец фон Берлихинген», роман «Страдания молодого оертера», замечательные лирические песни — произведения, представляющие собой одну из самых лучших страниц мирового художественного наследия.

14 октября 1771 г. Гете произносит речь «Ко дню Шекспира» на вечере в честь великого английского драматурга. В ней: в эмоциональной форме выражены мысли и чувства, которые волновали не только Гете, но и всю литературную молодежь Германии. Она заключает в себе важнейшие пункты эстетической программы нового литературного направления «Бури и натиска».

Речь —пламенный панегирик Шекспиру, которого Гете делает знаменем нового литературного движения. «Первая же страница Шекспира, которую я прочел, — признается он, — покорила меня на всю жизнь, а одолев первую его вещь, я стоял как слепорожденный, которому чудотворная рука вдруг даровала зрение». Под влиянием Шекспира Гете отверг стеснительные правила эстетики классицизма, «тяжкими цепями сковывающие воображение» художника, он чувствовал себя так, как будто «вырвался на свежий воздух из мрачного подземелья» и ощутил дыхание жизни.

Шекспир воспринимается Гете как бунтарь, как Прометей, восставший против неправой власти. Он восхищается естественностью, первозданной мощью созданных им характеров. Герои Шекспира представляются ему колоссами, титанами, не лишенными, однако, простого человеческого естества. Идя на жертвы, они бунтуют против окружающего их мира. В этом бунтарстве Гете видит основное содержание драматургии Шекспира. «... Все его пьесы, — пишет он, — вращаются вокруг скрытой точки (которую не увидел и не определил еще ни один философ), где вся своеобычность нашего Я и дерзновенная свобода нашей воли сталкиваются с неизбежным ходом целого».

Величие Шекспира Гете усматривает также в том, что тот перенес на театр «важнейшие государственные дела», «возвел этот вид драмы в ту степень, которая и поныне представляется высочайшей». Гете-штюрмер, ломая классицистские каноны, отнюдь не сводит трагедию к борьбе страстей, чувства с государственным долгом. Он стремится к тому, чтобы она отражала социально-исторические конфликты, широко вбирала в себя жизнь во всем ее своеобразии. Драматургические взгляды молодого Гете были новаторскими, прокладывали новые пути в развитии немецкой драматургии.

Гете в своей речи утверждает также новую точку зрения на античный театр. Он всемерно сближает его с английским, шекспировским, и отделяет от французского, классицистского. Греческая трагедия, по его мнению, «показывала народу великие деяния отцов», «пробуждая в душах великие чувства».

Выступление Гете заканчивается воззванием к современникам сбросить с себя ярмо так называемого «хорошего вкуса». Он зовет их, влачащих сонное существование, к действию, правда не ставя перед ними определенных задач.

Программная речь Гете, мысли, высказанные в ней о драме, получили свое художественное воплощение в «Геце фон Берлихингене» (Gö tz von Berlichengen mit eisernen Hand, 1771 — 1773). Эта пьеса, выдержанная в духе исторических хроник Шекспира, полемически заострена против французской классицистской трагедии. Ее конфликт весьма необычен для зрителя, воспитанного на традициях классицизма. Гете изображает не борьбу страстей, в центре его внимания — столкновение социальных групп, классов в эпоху Крестьянской войны в Германии, когда решалась судьба немецкого народа. Гете, идя вслед за Шекспиром, действительно избирает в качестве материала драматического действия «государственные дела». Он создает драму нового типа, каких не знала немецкая литература.

Гете подошел к изображению прошлого как писатель-реалист. Для него характерен историзм мышления. Жизнь воспринимается и трактуется им как объективный процесс, как борьба различных общественных сил. Героев Гете вдохновляют не узко личные цели, они борются за свои общественные права, отстаивают определенные позиции в обществе.

«Гец» поражал своих современников богатством драматического действия, в которое невольно оказались втянутыми люди самых разных званий. Тут и император Максимилиан, и епископ Бамбергский, князья и рыцари, крестьяне, цыгане — одним словом, все слои немецкого общества. И все они выписаны исторически-конкретно. Целая историческая эпоха со всеми особенностями ее национального колорита запечатлена в «Геце». Гете стремится схватить все ее типические черты. Его, как и Шекспира, привлекает многокрасочность жизни, ее национально-историческое своеобразие.

Обращение к XVI столетию, к революционному историческому прошлому имело для Гете принципиальное значение. Ему нужен был героический период в истории Германии — время, порождающее людей высокого героического порыва и действия. Гете сознательно противопоставляет их своим современникам, лишенным какой-либо героичности. «Гец» в идейном плане — резкий протест против тех настроений покорности, которые господствовали в немецком обществе, в его бюргерских кругах, это призыв к активной борьбе с политическим и социальным гнетом.

Гете не случайно остановил свой выбор на Геце. Рыцарь с железной рукой привлек его прежде всего своим вольнолюбием. Его мужество, по замыслу автора, должно заразить покорную бюргерскую массу, стать ей примером для действенного подражания. Недаром пьеса заканчивается многозначительными словами — обращением к погибшему, но не покоренному Гецу: «Горе потомству, если оно тебя не оценит». Гете своей драмой звал к жертвенному, героическому сопротивлению угнетателям немецкого народа.

Своим выступлением против князей, против их ничем не ограниченного произвола Ген, близок времени Гете, ее передовым людям. Он хочет быть вольным рыцарем, зависеть «лишь от бога, императора и самого себя». Политический идеал Геца — такое государство, где рыцарское сословие под эгидой императорской власти жило бы в мире со своими подданными, пользовалось их уважением и любовью, охраняло их мирный труд.

Гец — человек с высокоразвитым чувством свободолюбия и справедливости. Отсюда его огромная популярность в народе. Он широко известен как «муж, которого ненавидят князья и чтут все угнетенные». Поэтому совсем не случайно, когда восставшим крестьянам понадобился руководитель, выбор их пал именно на Геца. Они надеются на то, что он поможет направить движение в «нормальное» русло, освободит его от излишних жестокостей. Все кровавые эксцессы крестьянского восстания в пьесе объясняются тем, что у восставших не оказалось разумного, просвещенного вождя. Характерно, что такую точку зрения разделяют и крестьянин Коль, и дворянин Штумпф. Гете двойственно относится к крестьянскому движению. Он всецело поддерживает его цели (возвращение крестьянам «прав и вольностей»), но не разделяет методов их осуществления. Гете осуждает кровавые «издержки» Крестьянской войны. Как просветитель он хотел бы, чтобы восстание возглавил демократически настроенный вождь из числа дворян, способный обуздать разрушительные «инстинкты» восставшего народа. Гец соглашается стать предводителем крестьян только на том условии, если они откажутся «от всех злодеяний и будут вести себя как честные люди, которые знают, что хотят».

Воплощением подлости, зла и коварства, распространенных в придворной среде, выступают в драме Вейслинген и Адельгейда. Вейслииген в юности дружил с Гецем, был честным рыцарем, но его развратили светские удовольствия, стремление к карьере. Попав ко двору епископа Бамбергского, Вейслинген заразился всеми пороками придворного общества, стал вероломным и жестоким. Он включился даже в активную борьбу против своего бывшего друга Геца. Пробуждение в Вейслингене здоровых естественных чувств во время его пленения сменяется еще большим моральным падением. Карьеризм делает его беспринципным, толкает на путь измены своей невесте и рыцарской чести. Под стать Вейслингену придворная интриганка Адельгейда, бездушная и жестокая великосветская красавица.

Успех «Геца» был большим. Особенно восторгалась пьесой молодежь. Ее привлекал бунтарский пафос драмы, ее национальный колорит, сложность, историческая конкретность характеров. Гердер нашел в пьесе много немецкой мощи, глубины и правды. Эстетические староверы, воспитанные на традициях классицизма, не приняли «Геца». Сдержанно отнесся к драматургическому творчеству Гете и штюрмеров Лессинг. Ему казалось, что их бунт против «правил» может привести к размыванию основных законов драматургии, в частности, к разрушению драматического действия, что повлечет за собой утрату драмой такого ее качества, как сценичность.

В штюрмерский период своего развития Гете раскрылся как замечательный лирик. Его лирическая поэзия весьма разнообразна по своему содержанию и форме. В ней всесторонне раскрывается внутренний мир духовно богатой, охваченной мятежными настроениями личности. Гете передает все оттенки чувств своего лирического героя — от тончайших интимных переживаний, до возвышенных порывов к свободе. Многие стихотворения поэта говорят о непосредственно пережитом, в других автор объективирует свои переживания и мысли, облекая их в форму баллады, дифирамбического гимна. В этом случае Гете часто использует образы античной и народной мифологии.

Лирические песни, созданные в 1771 г., навеяны увлечением Гете Фридерикой Брион, дочерью пастора из деревни Зезенгейм, вблизи Страсбурга. Она очаровала его своей естественностью, жизнерадостностью. Он восхищается ее «солнечной веселостью и наивностью». Гете частый гость в Зезенгейме, он влюблен и любим.

Стихи, посвященные Фридерике (так называемый «Зезенгеймский цикл»), отличаются большой силой лирического чувства. В них нет и грана рассудочности, а бьет ключом радость, юношеское упоение любовью. Весь мир кажется Гете чудесным. Ликование поэта в форме гимна расцветающей природе превосходно выражено в «Майской песне» (Mailied):

 

Как все ликует,

Поет, звенит!

В цвету долина,

В огне зенит!

 

Скорее, друг мой,

На грудь мою!

О, как ты любишь!

Как я люблю!

 

(Пер. А. Глобы)

 

Гете с предельной откровенностью и искренностью раскрывает свое увлечение Фридерикой. Вот он любуется своей спящей возлюбленной:

 

Ты спишь! Гляжу украдкой,

Как тих твой сон.

Слезой печали сладкой

Я ослеплен.

 

(«Фридерике Брион» — An Friederike Brion. Пер. В. Левика)

 

В другой раз поэт мчится к Фридерике на коне, обуреваемый любовью:

 

Толпою чудищ ночь глядела,

Но сердце пело, несся конь,

Какая жизнь во мне кипела,

Какой во мне пылал огонь!

 

(Пер. Н. Заболоцкого)

 

Герой упивается счастьем свидания, но близится рассвет, на стает час разлуки, в сердце щемящая тоска:

 

Я встал, душа рвалась на части,

И ты одна осталась вновь...

И все ж любить — какое счастье!

Какой восторг — твоя любовь!

 

(«Свидание и разлука» — Willkommen und Abschied. Пер. Н. Заболоцкого)

 

В некоторых своих стихотворениях Гете прибегает к символике.

 

Такова его известная «Дикая роза» (Heidenrö slein), представляющая собой вольную переработку старинной народной песни. В символической форме здесь раскрывается трагическая участь девушки-розы, «сломанной» юношей. Но и виновник несчастья страдает, он тяжело изранен ее шипами:

 

Он сорвал, забывши страх,

Розу в чистом поле,

Кровь алела на шипах.

Но она — увы и ах! —

Не спаслась от боли.

Роза, роза, алый цвет,

Роза в чистом поле!

 

(Пер. Д. Усова)

 

Дальнейшее развитие лирики Гете вызвано его любовью к Лили Шенеман, дочери франкфуртского банкира. Лили привлекает его своей красотой, и отталкивает своей приверженностью к обычаям чуждого ему великосветского круга. Гете не принимает его условностей. Он дорожит своей независимостью. Поэт стремится ироническим отношением к своему чувству вырваться из оков красавицы:

 

Ах, смотрите, ах, спасите,

Вкруг плутовки, сам не свой,

На чудесной, тонкой нити

Я пляшу, едва живой.

 

(«Новая любовь, новая жизнь» — Neue neues Leben. Пер. В. Левика)

 

Гете отпугивает праздная светская жизнь. Отсюда воспоминания о прошлом, когда он находил счастье в общении с природой:

 

О, зачем влечешь меня в веселье,

В роскошь людных зал?

Я ли в скромной юношеской келье

Радостей не знал?

 

(«Белинде» — An Belinden. Пер. В. Левика)

 

В любовной лирике Гете-штюрмера ярко, талантливо раскрыты несметные богатства духа простого человека, и в этом состояло большое общественное значение его интимных, лирических стихотворений. Они пробуждали уважение к демократическим слоям общества. Гете наделяет высоким, поэтическим строем души не только горожан, но и крестьян («Кристель»). Любовь им рисуется как могучая сила, ломающая на своем пути все преграды, она ценнее золота, власти. Герои Гете хранят память о ней как о самом дорогом в жизни. В обобщенной форме эта. мысль выражена в балладе «Фульский король» (Der Kö nig in Thule).

Наряду с интимной лирикой Гете создает много стихотворений, в которых выражаются его гражданские чувства, отношение к природе и обществу. В этой сфере особенно отчетливо проявилось бунтарство Гете, жажда деятельности, стремление к изменению мира. Он ненавидит всякую рутину, покой — все то, что связано с застойным, филистерским характером жизни. Один из любимых героев Гете-штюрмера — странник. Тема странничества занимает большое место в его поэзии. Гете— враг самоуспокоенности. Его герой личность сильная, непокорная. В нем бьет ключом первозданная сила, ему не страшны никакие трудности и невзгоды. Он не избегает их, а, напротив, идет им навстречу. Весьма показательна в этом плане ода «Песня странника в бурю» (Wanderers Sturmlied, 1771 —1773). Она написана белым стихом, строчками разной длины. Форма ее как нельзя лучше передает высокий накал чувства героя, который считает себя «братом богам» по величию духа, по смелости дерзаний. Ему ничего не страшно:

 

Кто не брошен грозным гением,

Ни дожди тому, ни гром

Страхом в сердце не дохнут!

 

(Пер. Н. Вильмонта)

 

Гете славит Зевса, который символизирует деятельное, зиждительное начало мира. Бог в оде — враг покоя, безделья, он меньше всего покровитель поэтов-идилликов (Анакреона, Феокрита). Его божественный гений воплотился в Пиндаре. Сам Гете ощущает в своей груди пламень божества, который не дает ему успокоиться, влечет его ввысь, к вершинам гор.

Аналогичные настроения, но без излишней штюрмерской экзальтации выражены в оде «Ганимед» (Ganymed, 1774). Это гимн поэта «весне-подруге», ее чарующей красоте:

 

Как бы тебя обняли

Эти руки!

Ах, на грудь твою

Пал я в истоме,

И цветы твои, и травы

Тесно к сердцу льнут.

 

(Пер. А. Кочеткова)

 

Лирический герой Гете стремится слиться с природой-богом. Он рвется ввысь, чтобы прильнуть к груди «вселюбящего отца». Неприязнью к застойной, филистерской жизни проникнуто стихотворение Гете «Старому Кроносу» (An schwager Kronos, 1774). Поэт подстегивает время, чтобы оно двигалось проворнее, он весь в нетерпении, ему невыносимо всякое промедление.

 

Эй, проворнее, Кронос!

Клячу свою подстегни!

Путь наш теперь под уклон.

Мерзко глядеть, старина,

Как ты едва плетешься.

Через корягу и пень,

Прямо в кипящую жизнь!

 

(Пер. В. Левика)

 

Движение вперед и вверх должно быть, по мысли Гете, непрерывным. Надо энергичней преодолевать трудности, не обольщаться соблазнами спокойной жизни, чарами любви. Гете зовет к борьбе, к действию.

 

Дуй же, дружище, в рог,

Мир сотрясай колымагой!

Чтобы Орк услыхал: идем!

 

В штюрмерский период Гете славит непокорство орла, который, сраженный пулей, превозмогая боль, опять стремится в небо, на просторы вселенной. Напрасно голубка прельщает его прелестями спокойной и сытой жизни. Орел не принимает голубиную покорность и «мудрость» («Орел и голубка»).

С наибольшей смелостью бунтарские чувства поэта выражены в оде «Прометей» (Prometheus, 1774) и в незавершенной пьесе того же названия. В творчестве Гете Прометей прежде всего мятежник, восставший против тирании богов, друг и наставник людей, борец за их земное счастье. Он помогает им овладеть искусством строить хижины, разводить коз, преодолевать всякие трудности. Сердце Прометея «скорбит об угнетенном». Все его помыслы направлены на то, чтобы вырастить подвластный ему народ свободным, непокорным богам, полагающимся во всем на свой разум, свою волю. Прометей с презрением отвергает предложение Юпитера стать его наместником на земле, чтобы держать человеческий род в узде и повиновении:

 

Как! Мне продаться в рабство,

Всем общее? Как все, признать державу

Громометателя?

Нет!

 

(фрагмент пьесы, пер. В. Иванова)

 

Прометей гордится тем, что создал людей по своему образу и подобию. Им ведомы все горести и радости. Они живут, полагаясь на себя, а не на богов:

 

Взгляни, Зевс, вниз —

На мир мой: жив мой мир!

По образу слепил я моему

Род, мне подобный, —

Страдать, скорбеть, усладу знать и радость,

О тебе ж и не думать —

Как я!

 

Человек, по мысли Гете, должен быть сам кузнецом своего счастья. Жизнь надо брать такой, какова она есть, и бороться за ее преобразование. Идеалом Гете является борец за свободу, человек, не клонящий головы перед трудностями. Таков Прометей. У него «священно пламенеющее сердце» мятежника. Несмотря на свой титанизм, Прометей многими чертами близок людям. Он весь прикован к земле, у него человеческий строй мыслей. Обращаясь к Зевсу, он заявляет:

 

О, только бы моя земля

Стояла крепко,

И хижина, что выстроил не ты,

И мой очаг,

Что я воспламенил —

Тебе на зависть.

 

(ода, пер. А. Кочеткова)

 

Образом Прометея Гете пробуждал в своих современниках чувство деятельного служения идеалам свободы.

Весной и летом 1772 г. Гете проходит адвокатскую практику в небольшом провинциальном городе Вецларе. Он служит в Имперском суде, одном из наиболее бюрократических учреждений феодальной Германии. В Вецларе Гете пережил неудачную любовь к Шарлотте Буфф. Эти переживания дали толчок к созданию романа «Страдания молодого Вертера» (Die Leiden des jungen Werthers, 1774). В романе нет ничего возвышенного, хотя главный герой, в понимании Гете, не лишен героичности. «Вертер» продолжает интимно-лирическую линию в творчестве писателя. Он непосредственно примыкает к поэтическому циклу, навеянному любовью к Фридерике Брион. Только там Гете выступал в роли счастливого возлюбленного, а в романе его предпочитают другому. Отсюда тема страдания, усугубляющаяся социальным конфликтом.

«Вертер» от начала до конца пронизан лиризмом. Это — Роман в письмах, исповедь человеческой души, что было ново Для литературы. В нем с большой проникновенной силой раскрыт внутренний мир тонко чувствующей, одаренной, духовно огатой личности. Шаг за шагом Гете прослеживает процесс зарождения и развития любви Вертера к Лотте, «диалектику души» Вертера. Это было ново для немецкой литературы XVIII в. Романистов эпохи Просвещения интересовало, как правило, или сознание героя, или его характер. Объектом исследования Гете выступает чувство, не контролируемое разумом, но в то же время не выливающееся в слепую, стихийную страсть.

«Вертер» — роман, созданный в традициях сентиментализма. В нем чувствуется воздействие идей Руссо. В поведении Вертера нет никакой авторской заданности. Рисуя его трагическую судьбу, Гете не исходил из какого-то рационалистического задания, просто он создавал образ живой человеческой индивидуальности. Роман покорял своей правдивостью, напоминал страницу, вырванную из жизни.

Вертер — юноша, настроенный сентиментально. Его сентиментальность сказывается в повышенной чувствительности. Любовь к Лотте доводит его до крайней степени эмоциональной экзальтации. Вертер влюблен также в природу. Он поклонник всего естественного, которое противопоставляется им общественному («искусственному») образу жизни. Героя Гете влечет простота, непосредственность, отсюда его трогательная привязанность к детям. Идеалом Вертера являются патриархальные общественные отношения. «Ничто не вызывает во мне такого тихого и непритворного удовольствия, как возможность естественно перенести черты патриархального быта в мой собственный быт», — признается Вертер (письмо от 21 июня). Вертер несказанно рад, когда ему удается самому приготовить себе завтрак из «даров природы». «Как отрадно мне всем сердцем ощущать бесхитростную, безмятежную радость человека, который ставит себе на стол своими руками взращенный кочан капусты и в одно мгновение переживает вновь все хорошее, что связано с ним, ясное утро, когда он сажал его, и теплые вечера, когда его поливал и радовался, глядя, как он растет».

В романе отчетливо проступают две сюжетные линии. Одна связана с взаимоотношениями Вертера с феодальным обществом, вторая — с Лоттой и ее женихом Альбертом. В первом случае конфликт носит остросоциальный характер, выливается в борьбу «естественности» с «искусственностью». Во втором случае никакого столкновения, собственно, нет. Лотта во многом сродни Вертеру. Она также человек естественный, близко стоящий к природе. Лотта способна глубоко и искренне чувствовать. Она увлечена Вертером, ее не оставляют равнодушной его пылкие признания. Но Лотта остается верной своему долгу: она дала умирающей матери обет стать женой Альберта. В ее любви к Вертеру нет безрассудства. Осознание своих обязанностей перед домом, малолетними братьями и сестрами позволяет ей контролировать свои чувства. Вертер любит без надежды на успех. Он вполне понимает «незаконность» своего увлечения Лоттой, но не в силах управлять собой и кончает самоубийством. Вертер принимает роковое решение тогда, когда он узнает, что и Лотта его любит. Он не хочет вносить разлад в ее жизнь. В его любви нет ничего эгоистического, она рыцарственна, благородна. Он жертвует собой ради покоя Лотты.

Вертер превыше всего ценит в человеке эмоциональную непосредственность, а не разум. Собственное сердце — единственная его гордость. Он не выносит расчетливости. Именно в этом его разногласия с Альбертом, который, как и Лотта, также не выходит в своем поведении за пределы «законности», «разумности». Ему не хватает «гениальности» в штюрмерском ее понимании, т. е. смелости совершать поступки, несовместимые с общепринятыми взглядами.

Все великое в жизни, по мысли Вертера, творится «безрассудными» натурами в состоянии эмоционального порыва. Холодный расчет — враг героики. Вертер не осуждает, а защищает людей, которые, руководствуясь велением души, нарушают общепринятые законы, нормы морали. Он, например, вполне одобряет отца семейства, который, чтобы спасти детей от голода, идет на воровство, разделяет чувства девушки, когда она «губит себя, предавшись минутному упоению любви». Он не займет, по собственному признанию, позицию осуждения и тогда, «если народ, стонущий под нестерпимым игом тирана, наконец взбунтуется и разорвет свои цепи» (письмо от 10 августа). «Безрассудные» страсти толкают человека на подвиг, рождают в нем великую энергию, пробуждают смелость и дерзость. Герой Гете осознает себя бунтарем, и он действительно бунтует против феодальных отношений, против филистерства, против существующих моральных догм.

Самоубийство рассматривается Вертером не как слабость, это — необходимая мера для утверждения человеческой сущности, когда других путей нет, когда личность не в состоянии вынести своих страданий, когда, останься в живых, она может совершить нечто недостойное.

Однако «подспудные» мысли, толкнувшие Вертера на трагический шаг, не дошли до сознания современников Гете, чем последний был немало смущен и раздосадован. Самоубийство Вертера было ими истолковано только как слабость героя. Даже Лессинг осудил концовку произведения, интерпретировав ее как проявление бесхарактерности, безволия Вертера. Подобное понимание не соответствовало замыслу Гете; он не считал своего героя малодушным, но тем не менее был вынужден второму изданию романа предпослать стихотворный эпиграф, в котором заставил Вертера осудить из могилы того юношу, который вздумал бы ему подражать: «мужем будь, не иди по моему пути».

По строю своих мыслей и чувств Вертер сентиментален, но как художественный образ он вполне реалистичен. Гете изобразил его исторически конкретно, в социальных связях, в единстве с окружающей его общественной средой. Вертер всесторонне раскрыт в своем противостоянии феодальному обществу. Тут его бунтарство проявляется с наибольшей отчетливостью. Талантливый, богато одаренный разночинец, он не может выносить дворянской спеси, «блистательного убожества... мелких людишек, кишащих вокруг». Его приводит в негодование высокомерие знати, в действительности лишенной ума и духовных интересов. Великосветские снобы, любящие «взирать с высоты своего величия поверх бюргерских голов», пользуются каждой возможностью, чтобы унизить Вертера, подчеркнув его «нетитулованиость», простонародность (случай на вечере). Он в свою очередь также платит им презрением. Его конфликт с великосветским обществом носит остроклассовый характер. Вертеру ненавистен социальный строй, основанный на сословной иерархии. «Больше всего, — признается он, — меня бесят пресловутые общественные отношения» (письмо от 24 декабря), при которых человек оценивается не по уму, не по душевным качествам, а по титулу. Идеалом общественного устройства для Вертера является античная Греция, не знавшая, по его мнению, классового антагонизма. Сталкиваясь с проявлением дворянского высокомерия, Вертер по контрасту вспоминает Элладу, в которой пастух находил общий язык с царем. «Я незаметно, — пишет он 15 марта, — покинул пышное общество, вышел, сел в кабриолет и поехал в М. посмотреть с холма на закат солнца, читая из моего любимого Гомера великолепную песнь о том, как Улисс был гостем радушного свинопаса».

«Вертер» проникнут чувством подлинного демократизма. Развенчивая пустоту, бездушие дворянских кругов, Гете находит полноту и богатство человеческих ощущений в народной среде. В романе выведен образ крестьянского парня-батрака, самозабвенно влюбившегося в свою хозяйку. Этот эпизод дает Гете повод для чрезвычайно емкого социального обобщения. «Значит, — говорит он устами Вертера, — такая любовь, такая верность, такая страсть вовсе не поэтический вымысел; она живет в нетронутой чистоте среди такого класса людей, которых мы называем необразованными и грубыми. И мы от нашей образованности потеряли образ человеческий! » (письмо от 4 сентября). Гете не просто защищает идею внесословной ценности человеческой личности, он показывает превосходство простолюдинов над аристократами, защищает демократический строй жизни.

В ноябре 1775 г. Гете по приглашению наследного принца Саксон-Веймарского герцогства приезжает в Веймар, где протекает второй период жизни и творчества великого поэта. Вскоре Гете принимает решение поступить на службу. Он с увлечением занимается административной деятельностью, становится во главе различных комиссий, существующих при веймарском дворе (военной, финансовой, дорожного строительства и др), получает звание действительного тайного советника, занимает место в Государственном совете и т. д. Его административная активность имела вполне определенные цели: Гете ищет путей быть полезным народу. Он ставит перед собой задачу сократить бремя налогов с населения, уменьшить расходы на содержание придворного аппарата, армии. В узких пределах карликового княжества Гете пытается проверить возможность проведения социальных реформ с помощью «просвещенного монарха». Выводы оказались весьма неутешительными. Гете не удалось добиться чего-либо существенного, хотя он не жалел ни времени, ни сил на осуществление своих планов.

⇐ Предыдущая78910111213141516Следующая ⇒

Поделиться: