Фридрих Шлегель (Friedrich Schlegel, 1772—1829)

 

Выдающимся теоретиком немецкого романтизма был Ф. Шлегель. Решением теоретических вопросов занимался также его старший брат Август Вильгельм (1767— 1845). Особенно показательны в данном плане его «Лекции об изящной литературе и искусстве» (Vorlesungen ü ber schö nen Literatur und Kunst), читанные в 1801 — 1807 гг. в Берлине и содержащие основные принципы романтической эстетики. Ф. Шлегель не сразу утвердился на романтических позициях. Первый период его творчеcкой деятельности (примерно до 1798 г.) во многом был переходным. Ф. Шлегель в это время испытывает заметное влияние просветительских идей, положительно относится к французской революции. Появление реакционных черт в его сознании связано главным образом с тем, что он не принял утвердившегося в послереволюционную эпоху буржуазного строя.

Ф. Шлегель родился в бюргерской семье с культурными традициями. Он получил отличное гуманитарное образование (знание классических языков, философии, права). Литературным творчеством начал заниматься в юношеские годы. Эстетические и общественно-политические взгляды молодого Ф. Шлегеля выразились в работах: «Об изучении греческой поэзии» (Ober das Studium der griechischen Poesie, 1797), «Опыт о понятии республиканизма» (Versuch ü ber den Begriff des Respublikanismus, 1796), «Георг Форстер» (Georg Forster, 1797), «О Лессинге» (Ober Lessing, 1797).

Во всех этих произведениях Ф. Шлегель — человек передовых убеждений. В статье «Об изучении греческой поэзии» он стремится провести демаркационную линию между творчеством античных и современных писателей. Отличительную черту древнегреческой литературы он усматривает в объективности, в пластичности образов. Все это — следствие того, что античные авторы имели возможность находить прекрасное в самой жизни. Современную поэзию, по Ф. Шлегелю, разъедает дух субъективности, в ней наблюдается «решительный перевес характерного, индивидуального и интересного» над объективным. Она вся в движении, в порыве к недостижимому идеалу. Ф. Шлегель в данном случае во многом повторяет Шиллера. Однако в его воззрениях есть элементы метафизичности. Для него античное искусство — своеобразная норма, и он критикует современных писателей за нарушение принципа объективного изображения.

В 1796 г. Ф. Шлегель сближается с Фихте, читавшим лекции в Иенском университете. Фихтеанство с его духом субъективизма сыграло большую роль в появлении романтических настроений у Ф. Шлегеля. Известное положение Фихте, что реально существует лишь субъективное «Я», а вся чувственно воспринимаемая действительность есть его производное, он истолковывал как право отдельного индивида создавать условия жизни, а также произведения искусства по своему усмотрению, сообразуясь со своей свободной волей.

Идею Фихте Ф. Шлегель использует в решении общественно-политических и эстетических вопросов. В статье «Опыт о понятии республиканизма» он резко критикует современные феодальные порядки, угнетающие человека, говорит о законности стремления личности к свободе. Идеалом Ф. Шлегеля является республиканский строй жизни, для его достижения он оправдывает даже восстание народа против угнетающей его власти.

Свободолюбие молодого Ф. Шлегеля ярко отразилось в статье «Георг Форстер», где он смело берет под защиту выдающегося немецкого революционера от нападок охранителей феодальной Германии. Ф. Шлегелю особенно импонируют независимый образ мыслей Форстера, его ненависть ко всякому насилию. «Ничто ему так не претило, как учение о том, что надменный властитель имеет право угнетать своих подданных и наслаждаться своим произволом... Свободная воля отдельных граждан была для него священна...» В статье «О Лессинге» также сильно звучит отрицательное отношение Ф. Шлегеля ко всякому застою, видно его преклонение перед борцами за свободу. Ф. Шлегель называет Лессинга «Прометеем немецкой прозы» и хочет «спасти имя высокочтимого человека» от его «друзей» типа Ф. Николаи, которые опошляли его воззрения. Ф. Шлегелю Лессинг дорог как борец против филистерства и деспотизма, хотя он и не принимает его эстетических взглядов. Ф. Шлегель решительно отделяет его от филистеров от науки и искусства, которые, спекулируя на былой дружбе с автором «Эмилии Галотти», сделали его «символом своей пошлости».

Фихтеанство, наряду с шеллингианством, оказало значительное влияние на формирование у Ф. Шлегеля романтических взглядов на действительность. В частности, его учение о романтической иронии уходит корнями в философские системы Фихте и Шеллинга. Рассматривая мир в движении, в стремлении к бесконечному, Ф. Шлегель отмечает относительность существующих форм жизни (сословных, цеховых перегородок, обычаев и т. д.) и узаконивает ироническое отношение к ним. Свободный человеческий дух, по его мнению, неподвластен никакому ограничению. Искусство им понимается также как свободное, не терпящее никаких ограничительных норм творчество. Ирония у Ф. Шлегеля — не стилистический прием, а сторона мировоззрения, находящая преломление в творческой деятельности. Романтики отрицают границы между трагическим и комическим, реальным и фантастическим, они ломают барьеры между отдельными жанрами. Художник-творец наделяется ими правом иронии ко всему, считающемуся неприкосновенным, устойчивым. Романтическая ирония, оправдывая всяческую ломку, может вести не только к большим завоеваниям, но и к творческому произволу.

Определенный интерес для понимания эстетических взглядов Ф. Шлегеля представляет его статья «Характеристика «Вильгельма Мейстера» (Charakteristik des «Wilhelm Meister», 1797— 1798). В ней роман Гете трактуется не только как шедевр, заключающий в себе самую сущность поэзии, но и как произведение эпохальное. В дальнейшем Ф. Шлегель, развивая эту мысль, поставит «Вильгельма Мейстера» по своему значению в один ряд с такими историческими явлениями, как французская революция и философия Фихте, ибо во всех трех по-своему отразился один и тот же исторический момент: ликвидация монархического строя и становление буржуазных отношений. Революционные события во Франции, по мысли Ф. Шлегеля, свидетельствовали о крушении сословного принципа жизни и торжестве «частного интереса». Фихте, поставив в центр мира «Я», обобщил эти кардинальные изменения с философской точки зрения. Гете осмыслил происшедшие общественно-политические перемены эстетически, сосредоточив в своем романе основное внимание на процессе развития человека. «Вильгельм Мейстер» для Ф. Шлегеля наряду с фихтеанством — один из источников нового романтического искусства.

Теория романтизма наиболее полно изложена в работе Ф. Шлегеля «Фрагменты» (Fragmente), опубликованной в главном печатном органе иенского кружка — журнале «Атеней» за 1798 г. «Романтическая поэзия, — пишет здесь Ф. Шлегель, — есть прогрессивная, универсальная поэзия». Этим определением он хочет отмежеваться от всякого рода метафизических представлений о сущности художественного творчества, имевших место в классицизме. Романтикам чужда нормативность. Считая важнейшим признаком поэзии «прогрессивность», Ф. Шлегель имеет в виду то, что она постоянно «находится... в процессе становления, меняя свои исторические формы». «Более того, самая сущность ее заключается в том, что она вечно будет становиться, никогда не приходя к своему завершению. Она не может быть исчерпана никакой теорией, и только ясновидящая критика могла решиться на характеристику ее идеалов. Единственно она бесконечна и свободна и основным своим законом признает произвол поэта». Определение Ф. Шлегеля проникнуто духом романтического историзма. Искусство в нем рассматривается как явление динамичное, ибо подвижны человек, его внутренний мир, жизнь в целом.

Второй важнейший признак романтической поэзии — «универсальность»— Ф. Шлегель усматривает в стремлении поэта к всестороннему изображению действительности. Он «обнимает все, что поэтично, начиная с самых великих, систематически построенных произведений искусства и кончая вздохом или признанием в любви, выраженными с ребяческой наивностью в безыскусственной песне».

В данном случае Ф. Шлегель опять-таки заостряет свое определение против эстетики классицизма, которая ориентировала художника на воспроизведение возвышенных, нравственно прекрасных явлений жизни. Романтики, в отличие от классицистов, широко раздвинули границы литературы, допуская в ее пределы действительность во всех ее проявлениях. Они вводили в художественное творчество наряду с прекрасным безобразное, развенчивая его с позиций своего романтического идеала. В расширении предмета искусства — серьезная заслуга романтиков. Раздвинув рамки художественного изображения, они сыграли большую позитивную роль в подготовке теории критического реализма.

Интересно отметить, что Ф. Шлегель не рассматривал романтизм как явление исторически локальное, не «прикреплял» его только к концу XVIII —началу XIX в. Он находил романтические черты в литературе средних веков и эпохи Возрождения. «Я ищу и нахожу романтический дух, — писал он в «Письме о романе», — у самых старых из новых поэтов — у Шекспира, Сервантеса, в итальянской поэзии и в том веке рыцарства, любви и сказок, откуда происходит самое понятие романтизма и самый термин». «.. Романтическое, — продолжает Ф. Шлегель, — является не столько отдельным жанром, сколько необходимым элементом всякой поэзии, который может в большей или меньшей степени господствовать или отступать на второе место, но никогда не должен отсутствовать совершенно».

Будучи талантливым теоретиком, Ф. Шлегель гораздо меньше известен как художник. Правда, он писал стихи, пробовал свои силы в драматургии, но без заметного успеха. Известность у современников приобрел лишь его небольшой роман «Люцинда» (Lucinde, 1799), в котором воплотились некоторые общественные, этические и эстетические воззрения автора. Главная героиня Люцинда — художница, женщина свободных взглядов, бросающая вызов моральным нормам окружающей ее среды. Она живет в свободном браке с художником Юлием. Роман вызвал скандальный интерес не только необычной трактовкой вопросов любви, но и своей автобиографичностью. В образе Юлия Ф. Шлегель воплотил некоторые черты самого себя, а в Люцинде современники угадывали Дорофею Фейт, жену берлинского банкира, бросившую своего мужа ради Ф. Шлегеля.

«Люцинда» выдержана в духе романтической иронии. «Ироничность» произведения сказывается и в автобиографической основе сюжета, и в пренебрежении мнением общества, в вызывающе смелом решении проблемы взаимоотношения полов, и в необычном построении романа. Всюду Шлегель демонстрировал право «гения» на ничем не стесняемое творчество.

Любовь в «Люцинде» изображается как чувство неземное, мистическое, способствующее слиянию человека с духовной сущностью мира. В период написания романа Ф. Шлегель находился под влиянием философии Шеллинга, развивавшего идею о тождестве реального и идеального, о возможности познания божественной субстанции всего сущего в состоянии особого эмоционального возбуждения. Юлий и Люцинда не просто любят, они приобщаются в процессе любовного общения к богу. «Они были вселенной один для другого». «Все ступени человечества, — пишет Юлий, — проходишь ты рядом со мной, начиная от самой безудержной чувственности вплоть до просветленной духовности... Через меня ты постигла бесконечность человеческого духа, а я понял через тебя брак, жизнь и прелесть всех вещей».

Несмотря на мистическую направленность и предельно заостренную «ироничность», «Люцинда» имела и положительные черты. Роман был направлен против мещанских представлений о браке, защищал принципы любви свободной, не освященной церковью, отстаивал право женщины на артистическую профессию, на равное с мужчиной место в обществе, в его духовной жизни.

В XIX в. Ф. Шлегель много внимания уделяет изучению санскрита и индийской литературы, опубликовав в этой области ряд серьезных исследований. Его увлекает также политика. Разгром Наполеоном австрийских и прусских войск произвел на него удручающее впечатление. В Ф. Шлегеле заговорило национально-патриотическое чувство. В 1808 г. он поступает на австрийскую службу, переходит в католичество и включается в активную борьбу против французов. Ф. Шлегель сильно правеет в своих политических убеждениях, отказывается от революционных увлечений молодости, Он становится единомышленником австрийского канцлера Меттерниха, вдохновителя европейской реакции в 10—20-е гг. XIX в. Ф. Шлегель посвящает ему свой труд «История древней и новой литературы» (Geschichte der alten und neuen Literatur, 1815), пользовавшийся известностью у современников. Его знал и положительно оценивал А. С. Пушкин1. Значение этой работы Ф. Шлегеля определяется главным образом тем, что в ней развитие мировой литературы показано как внутренне взаимосвязанный процесс. В историческом подходе к рассмотрению литературных явлений Ф. Шлегель был одним из предшественников Гегеля. Однако в «Истории...» отчетливо пробиваются реакционные тенденции. Ф. Шлегель стоит на защите феодально-монархических порядков и церкви. Он весьма критически относится к эпохе Просвещения, порицает деятельность Вольтера, Руссо, Форстера. Его симпатии полностью на стороне монархически и религиозно настроенных писателей. Романтизм для него теперь ценен лишь благодаря своим связям с христианством.

 

Примечания

1 «История древней и новой литературы» Ф. Шлегеля была издана на Русском языке в 1834 г. в переводе В. Козловского.

 

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: