И.С. МЕТЕЛЕВ. Универсализм феномена миграции Q J

чении задуманных начинаний и действий). Сюда включается природное окружение, приметы странствий, территории оби­тания народов, незнакомый характер нравов и реализация идей в направлении мировых онтологий. Временной ход миграции отличается различной циклической напряженностью – утрен­ние часы восходов и закатов, бытовое окружение, перепады ландшафтов, нарастание новых циклов движения, собствен­но, длительность передвижения. На временной пласт теку­щих события накладывается историческое время: памятники материальной культуры, элементы городских цивилизаций, социально-институциональные структуры, мир организаций и т.д. В миграционном процессе обнаруживают себя образы фрагментарной историчности, «времен года», человеческих возрастов, проявления разновременности в традициях и пере­житках, ростках и начатках будущего.

В этом отношении можно сослаться на тему хронотопа (времени-пространства) у И.В. Гете, которая является объеди­няющей по отношению к зримости, «видящему глазу», «культуре глаза» как своеобычного центра, первичной и последней инстан­ции внешних чувств и внутреннего переживания. Согласно М.М. Бахтину, на материалах рассуждений И.В. Гете о культуре зрения могут быть выделены «ответственные понятия и идеи», которые позволяют наглядно понимать сложные пространственные про­цессы, представлять их адекватные модели¹³.

Миграционный опыт позволяет видеть и понимать поколен-ческие различия народов, особенности социальных группировок, качественные отличия эпох, творческие усилия. Расширяющиеся познавательные, обыденные впечатления, неотрывное внимание к калейдоскопичности примет жизненного мира требуют особой заботы и работы зрения, соответственно, порождают переходы к постижению социального времени. Его направленностью являют­ся контрасты образа жизни, общественных статусов, понимание собственного прошлого (родины) и положения на новых путях и дорогах, которые устремляют взгляд в перспективную реаль­ность.

В результате миграция приобретает устойчивый универсаль­ный статус как порядок отправлений, производство знаний об окружающем мире, произвольный выбор моментов исканий и т.д. В онтологическом смысле осуществляется поиск не только географических территорий, но и «самого себя» как условия выживания в новых обстоятельствах. На этой основе можно

92

Феномен миграции

разделять образы жизни отдельных народов (народонаселения) и его представителей, собственно, «мигрантов». Как следствие, в границах миграционного процесса следует различать выбор причинно-следственных взаимозависимостей, прежде всего в отношении отправления в «путь» и «выбора дороги». «Прибытие как событие» должно быть оправдано качеством особого ми­грационного опыта, первоначальных намерений перемещений в пространстве-времени, актов отправления как стремления продвигаться в дальнейший путь. Измерение последнего проис­ходит в закономерной причинно-следственной цепи транзитов как «транзитной антологии». Феномен мобильности оказывается более ограниченным, чем миграционный процесс, который пред­стает универсальным в связывании различных целостно пред­ставленных порядков. Так, конкретный действующий человек практикует миграционное существование в междумирии культур, типов поведения и образа мыслей. На основе выделенных пред­метных оснований могут быть указаны следующие модификации понятия миграции.

Миграционное поведение раскрывает общие и специфические закономерности, механизмы взаимодействия различных соци­альных подсистем с окружающей средой в формах отражения и сознания человека. «Человек мигрирующий» как живой, социально-человеческий организм обнаруживает способность воспринимать, перерабатывать, закреплять и использовать социальную информацию для приспособления к условиям существования и регуляции внутреннего состояния. Динамика конкретных социальных моделей поведения образует систем­ное единство, которое обеспечивает направленность реакций в направлении полезного результата, корректировки целера-циональных поступков, вхождения в общественные программы действий, ценностно-нормативные представления в границах материальной и духовной культуры, общую регуляцию соци­альных институтов, политико-правовых и морально-этических подсистем.

Миграционное существование предполагает непосредственную жизненную атмосферу поступков и действий, неспециализиро-ванность поведения по отношению к рационально усвоенным нормам и ценностям. Не случайно, мигранту следует «решиться на определенное предприятие» вне целеуказания осмысленных доводов. Речь идет о фактической жизни субъектности, в особых режимах индивидуального сознания и онтологических структу-

И.С. МЕТЕЛЕВ. Универсализм феномена миграции                 Q Э

рах выбора пути (дорог), социально-человеческих состояниях и переживаниях, ценностных кристаллизациях предшествующего опыта. Осознанные акты поведения сопрягаются с беспредпосы-лочностью и вневременностью автономных передвижений, «наи­вными» попытками контактов. В результате происходит своего рода «открытие» мира в его «означивании» как способах движе­ния, самоопределении на уровне спонтанности жизни (перед мигрантом неограниченная, не «имеющаяся» окружающая среда, когда он сам себе «дает факты», берет их «на себя», существует «негарантийно», но «на свой страх и риск», «без надежды на успех»). Подлинность и неподлинность жизненного поведения сопрягаются в границах авантюрности предпринятых действий и шагов, но именно как решимости продвижений к структурам обновленного пространства. Отсюда – сообразное понимание миграционного опыта как универсальности и конкретности познавательных («познающих») действий в их единстве с навы­ками, привычками, чувствами, волевыми устремлениями. В этом отношении действия и образ мышления мигрантов сопряжены с процессами социализации и адаптации в общей структуре миграционного процесса (миграционного потока). В конечном счете происходит синтезация чувственной и рассудочной позна­вательной деятельности как итог самодвижения и самопознания «человека мигрирующего».

Соответственно миграционная модель поведения, обладающая собственной реальностью, обозначает акты и контакты, законо­мерности необходимости и свободы в границах модели миграции. На данной основе возможно построение категориальной онтоло­гии и картины миграционного существования. Так, может быть выделено двойное знание: образы перемещений (передвижений) и конкретные средств (инструменты) продуктивного взаимодей­ствия миграционного опыта и среды, координация и взаимодо­полнение траекторий потоков миграции.

Миграционная судьба – событийность времени конкретной жиз­ни субъекта, социокультурная доминанта в границах принудитель­ной причинности поведения (внешняя детерминированность ми­грационного процесса артикулируется в ценностях традиционной культуры, в частности в формах «причинения», «выпрямления» жизненного мира и одновременно формирования продуктивно­сти сознательного созидания судьбичности). В последнем случае появляются призывы (проекты) кодификации поступков с целью их перевода в стандартные установки и ценностные ориентации,

94

Феномен миграции

развитие стереотипных оснований действий (вплоть до благо­разумной, саморассудительной рациональности). В результате должна ослабевать природно-органическая основа миграционного образа жизни, которая переходит в универсалии социокультурного существования, располагается в границах современных норм и установлений (причем, «по разуму своему», «по воле своей»).

Помещающая в конкретный хронотоп судьба – уже не путь, но дорога странствий по чужбине – означает «городок», и прежде всего как реальность социального бытия (хронотоп «окраины», «пустыря», «примыкающей площадки»). Миграционная судьба не­отторжима от микропространств, заключает их исчерпывающий смысл, одновременно ее развитие «подсказывает» позитивные местоположения, втягивается в социальное время, в том обстоя­тельстве, что многое навязывается в регламентационном смысле, диктуется «привязанностью» к конкретным локусам (не вообще территории, многочисленным локусам). Иначе говоря, формиру­ются импульсы обитания во взаимодействиях моральной и соци­альной среды. В результате заявляет себя «власть места» как грубая реальная поэтика, доминирование формально-нормативных смыслов.

В заключение отметим: современные общественно-политические и экономические дискуссии о факторе миграции, его роли в жизне­деятельности социума обращают внимание на универсальный ха­рактер миграционности, в том числе на ее социально-историческое развитие. В этом случае выявляется важная роль философского анализа, противостоящего облегченному, редукционистскому по­ниманию и объяснению феномена «человека мигрирующего». Его проблематика образует специфический понятийно-проблемный комплекс как совокупность традиционных и новационных по­нятий, теоретических категорий во взаимосвязи оснований исследования, методов и принципов осмысления, понимания существенной определенности и актуальности процессов и яв­лений миграции. В понимании обсуждаемой темы убеждаешься в универсальном характере homo migrans – от исследования про­странственных перемещений как социально-онтологической субстанции, существенных реалий цивилизационного развития до рассмотрения общественно-политической проблематики конкретных социумов (в разделении предметных разделов фило­софии, социальной философии, философско-социологического и политологического знания как основы понимания перспектив развития современного социума).

95 ⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒ Поделиться:

Последнее изменение этой страницы: 2019-05-17; Просмотров: 753; Нарушение авторского права страницы