Челночная миссия митрополита Илариона

 

После Стамбула православная общественность России неоднократно высказывала свою озабоченность в связи с подготовкой Всеправославного собора и сближением с Ватиканом в целях проведения встречи с папой римским, однако её обращения на эту тему не нашли никакой реакции у священноначалия. Было ясно, что эти два события тесно взаимосвязаны и подготовка их координируется из одного центра, но шла она за закрытыми дверями, в тайне от православного народа.

И всё это происходило на фоне продолжающейся войны в Украине, где продолжалось открытое преследование православных – священников и мирян, разрушались православные храмы (к октябрю 2014 г. около 50 храмов подверглись полному или частичному разрушению) и активно обсуждалось провозглашение автокефалии УПЦ МП.

 

Война на Украине

 

В сентябре 2014 года в Иордании прошло заседание XIII пленарной сессии Смешанной православно‑ католической комиссии по богословскому «диалогу» для обсуждения главной для иезуита Франциска темы «Соборность и примат». Сопредседателями Комиссии были кардинал Курт Кох и один из наиболее влиятельных архиереев Константинопольского патриархата митрополит Пергамский Иоанн Зизиулас, известный своими пропапистскими взглядами[1073]. На заседании был рассмотрен документ «На пути к общему пониманию соборности и примата в Церкви в первом тысячелетии», но как выразился тогда патриарх Варфоломей, из‑ за «внутриправославных трудностей» к согласию тогда прийти не удалось, и подготовленный текст было решено рассмотреть на следующей встрече.

Тогда же в Шамбези (Швейцария) прошло первое заседание Специальной межправославной комиссии по подготовке Собора, учреждённой по решению встречи в Стамбуле в целях редактирования текстов для рассмотрения на Всеправославном предсоборном совещании, планируемом на 2015 год. Председательствовал здесь всё тот же митрополит Пергамский Иоанн Зизиулас, и Секретариат Комиссии составляли два митрополита, представлявшие Константинопольский патриархат, который и задавал тон на встрече.

Что там обсуждалось, осталось неизвестно, но царившую на заседании атмосферу хорошо описал представитель Грузинской церкви митрополит Горийский и Атенский Андрей (Гвазава): «Несмотря на ясный характер мандата, на заседаниях Специальной межправославной комиссии в Шамбези (Женева) по той причине, что подлежащие пересмотру тексты были приняты органами выше Комиссии (т. е. всеправославными предсоборными совещаниями разных лет), Высокопреосвященный Владыка председатель не позволял представителям церквей вносить “существенные изменения”, с чем мы не можем согласиться, поскольку Специальная комиссия имела таковые полномочия. Вышеуказанную позицию председатель занимал по отношению ко всем текстам, и не менял её, несмотря на серьёзные протесты со стороны делегаций различных церквей. Однако этот запрет по неизвестным причинам не распространялся на те изменения, которые он сам предлагал или с которыми соглашался. Так были объединены два известных текста, устранены параграфы, содержавшие оценку ведущихся с различными конфессиями диалогов, а также внесены и другие важные изменения»[1074].

В конце ноября 2014 года в ходе визита понтифика Франциска в Стамбул в Георгиевском храме на Фанаре была проведена экуменическая литургия, после чего Франциск и Варфоломей подписали совместную декларацию, в которой вновь говорилось об обеспокоенности ситуацией на Ближнем Востоке, о необходимости активизации усилий по достижению «полного единства всех христиан» и рассмотрения трудных вопросов, касающихся разделения и требующих тщательного и детального изучения. Появилась и тема «молитвы за мир на Украине» и призыва «идти путём диалога и уважения к международному праву».

После посещения Стамбула понтифик заявил о том, что он и патриарх Кирилл хотят провести встречу, оба готовятся к ней и двигаются в этом направлении «с намерениями устранить все препятствия»[1075].

Все эти процессы происходили в то время, когда на Западе ведущие СМИ вели кампанию против России, используя антирусскую риторику, которая звучала и на состоявшейся одновременно с заседанием Смешанной комиссии мадридской встрече «Христианская вера и будущее России», в которой приняли участие представители 29 европейских стран. Среди них были и делегаты из Украины, которые пытались обсудить важнейшие вызовы европейского континента в свете социальной доктрины Катопической церкви, сконцентрировавшись на якобы существующей военной агрессии России.

 

Митрополит Иларион на чрезвычайной ассамблее Синода епископов в Ватикане

 

В условиях, когда православная общественность прекрасно понимала, какую роль играет Ватикан в украинских событиях, руководство ОВЦС для оправдания своего активного «диалога» со Св. Престолом перевело стрелки на украинских греко‑ като‑ ликов, которых выставили в качестве силы, чьи агрессивные и деструктивные действия содержат угрозу для перспектив развития православно‑ католических отношений. «Громко» замалчивая факт прямой ответственности понтифика за поведение греко‑ католиков, руководители ОВЦС сетовали лишь на «недостаточное внимание Ватикана к данной проблеме» и «некоторую недооценку её значения» для будущего «диалога». То есть вся вина была возложена на агрессивных униатов, которые мешают развитию сотрудничества с Ватиканом, имеющего «обширную повестку совместных действий»[1076]. Как заявил митрополит Иларион, ещё осенью казалось, что можно начать готовить встречу папы и патриарха, но из‑ за позиции греко‑ католиков, на которую Ватикан не может повлиять (! ) из‑ за их автономии, ситуация изменилась. «Необходимо подождать, пока зарубцуются недавно нанесённые раны», – пояснил митрополит Иларион.

А в период «ожидания» он продолжал крепить связи со Св. Престолом, о чём свидетельствовал его насыщенный рабочий график. В октябре 2014 года митрополит совершил важную поездку в Ватикан, в ходе которой присутствовал и даже выступил на III чрезвычайной ассамблее Синода епископов Католической церкви, посвящённой вопросам семьи и брака (где как раз готовили моральную революцию), встретился с «почётным понтификом» (как было указано на официальном сайте РПЦ МП) Бенедиктом XVI и провёл часовую беседу (в дружественной атмосфере) с действующим понтификом Франциском, которому пожаловался на действия греко‑ католиков в Украине. Иларион успел также выступить с лекцией на Папском богословском факультете в Южной Италии и на «Радио Ватикана». Здесь он, в частности, говоря о европейской практике предоставления католическими общинами своих храмов в пользование православным и возможности осуществления обратной практики, заявил: «В каждом конкретном месте вопрос должен решаться, исходя из пастырской целесообразности, из настроений верующих, и мы должны быть уверены в том, что имплантация одной общины на почву другой не нанесёт ущерб обеим и не станет поводом для конфронтации, недопониманий между разными общинами»[1077].

10 июня 2015 года состоялась встреча папы римского с президентом РФ В.В. Путиным, а 14 июня понтифик вновь принял митрополита Илариона, после чего в конце июня тот заявил, что встреча между иерархами возможна «в ближайшей перспективе», что она должна быть тщательно подготовлена и состояться на нейтральной территории.

 

Митрополит Иларион у папы Франциска в октябре 2014 г.

 

Но одновременно внутри РПЦ шла активная консолидация тех сил, которые пытались донести до православной общественности всю опасность Всеправославного собора и сближения с Ватиканом. За два года было проведено несколько крупных антиэкуменических конференций и круглых столов, на которых раскрывались истинные планы и цели стратегии руководства Ватикана и Фанара, действовавших в тесном тандеме с политическими и финансовыми элитами Запада[1078]. В обращениях к общественности и властям участники этих собраний указывали, что такие вопросы надо рассматривать не как внутрицерковные, но как политические. Поскольку они касаются духовного суверенитета страны, являющегося стержнем системы национальной безопасности, их геополитическое значение вышло на первый план. Неоднократно указывалось, что Ватикан и его ордены, выполняющие разведывательную функцию и работающие в тесном союзе с западными спецслужбами, используют «межрелигиозный диалог» как политический инструмент, носящий подрывной характер, что хорошо показали события в Украине. Он нацелен на перевод православных граждан России под духовную власть того центра, который находится вне России и враждебен России, – это центр наднациональной экуменической власти, куда уже встроен Константинопольский патриархат. Представители антиэкуменического движения просили прекратить использовать РПЦ в международных политических играх и не допустить проведения Собора, который мог стать причиной настоящей смуты внутри Церкви.

Однако, пользуясь покровительством светских властей и будучи в полной уверенности в своей безнаказанности, руководство Московской патриархии продолжало готовить Собор, причём давая понять, что он должен быть проведён как можно быстрее, словно ему нужно было уложиться в указанные кем‑ то свыше сроки. В феврале‑ марте 2015 года прошли второе и третье заседания Специальной комиссии по подготовке Собора, результаты которых также не были оглашены.

И интересно, что в условиях нарастающей критики экуменизма в апреле на ряде греческих ресурсов был опубликован явно фальшивый документ – так называемый

Меморандум[1079], якобы подписанный (со стороны России – митрополитом Иларионом) в Страсбурге в июне 2014 года и касающийся сотрудничества в области политики и религии между ЕС, представителями «христианских церквей» и правительствами ряда стран. Он излагал конкретный план полного переустройства общества и Церкви, связывающего в единый узел электронную идентификацию личности, провозглашение новой планетарной религии, новой морали, новой системы образования и здравоохранения. При этом указывались конкретные сроки осуществления этих перемен: с 1 мая 2016 года по 16 августа 2020 года (в свете этого документа становились понятными причины столь спешной подготовки созыва Собора). Многое в нём выглядело правдоподобно, но сам стиль изложения, примитивность и категоричность формулировок свидетельствовали о явной провокации, рассчитанной на то, чтобы скомпрометировать антиэкуменическое движение в случае, если оно начнёт использовать этот документ для обличения глобалистов.

В октябре 2015 года подготовка Собора вступила в завершающую стадию. С 12 по 16 октября в Шамбези прошло Пятое предсоборное совещание для рассмотрения четырёх из отредактированных проектов документов Собора, на котором присутствовали представители 14 поместных церквей. Председательствующий и здесь митрополит Пергамский Иоанн Зизиулас вновь применил свой авторитарный стиль, показав, кто в реальности управляет данным процессом. Всё тот же грузинский митрополит Андрей (Гвазава) пишет: «Когда началась работа, Высокопреосвященный Владыка председатель заявил, что, по его мнению, Совещание имеет полномочия вносить изменения не в тексты предсоборных совещаний 1982 и 1986 гг., а в изменения (sic), которые мы сами внесли в рамках Специальной межправославной комиссии! Когда же мы дошли до изучения текста “Отношения Православной церкви с остальным христианским миром”, то у представителей Святейших Антиохийской и Грузинской церквей было отобрано гарантируемое им Регламентом право выражать собственное мнение под тем предлогом, что мы заранее не внесли в письменном виде предлагаемые нами поправки к текстам. На голосование участников пленарного заседания Совещания был поставлен вопрос о равноправном участии представителей Антиохийской и Грузинской церквей в работах заседаний. Мы почувствовали себя весьма оскорблёнными. В конце концов, нам “было дано” это право, однако мы не смогли воспользоваться им для переработки всего текста»[1080].

Таковы методы Константинопольского патриархата, глава которого должен был председательствовать на Соборе, призванном обеспечить «единство между церквями». Все присутствовавшие с этими методами согласились и после обсуждения подписали рассматриваемые документы (один документ не был подписан РПЦ и Грузинской православной церковью). Синхронно с подготовкой Собора шла и подготовка встречи папы с патриархом: 21 октября митрополит Иларион в третий раз встретился с Франциском в гостинице Domus Sanctae Marthae для обсуждения двусторонних отношений.

Наконец, в начале 2016 года состоялось решающее собрание: с 21 по 28 января по приглашению патриарха Варфоломея в Шамбези прошёл Синаксис (собрание) предстоятелей поместных церквей. Все присутствовавшие подтвердили своё решение созвать «Святой и Великий собор Православной церкви» с 16 по 27 июня в Критской православной академии в Хании (Греция) и утвердили темы для рассмотрения с решением опубликовать тексты документов. Однако из выступления патриарха Варфоломея на Синаксисе было очевидно, что все решения уже приняты, никто менять их не станет и разговоры об огласке лишь игра в соборность. Содержание документов говорило о том, что всё сказанное ранее критиками Собора – верно, а его цель – узаконить экуменизм.

Обратившись к присутствующим, патриарх Варфоломей отметил, что на них лежит большая ответственность, поскольку им предстоит сократить время, которого и так уже осталось мало, и без дальнейших промедлений воплотить ту зримую мечту, которую лелеяли они и их предшественники в течение более чем 50 лет. «Собор этот ждут как верующий народ Божий, находящийся в церковной ограде, так и «христиане, находящиеся за пределами Православной церкви. Поэтому не будем медлить с его подготовкой», – заявил он. Явно намекая на антиэкуменистов, Варфоломей подчеркнул, что промедление и оттягивание сроков созыва будет только «поводом для злорадства врагам Церкви, которые только этого и ждут». То есть он ясно дал понять, что в Соборе заинтересованы еретики, которых он называет «христианами».

Далее Варфоломей указал, что из десяти тем восемь уже единодушно одобрены и утверждены и что из‑ за двух тем не стоит откладывать проведение Собора (иначе не исключено, что он вообще может не собраться). Он также предложил подумать о приглашении наблюдателей «из других христианских церквей и исповеданий, с которыми мы находимся в состоянии богословского диалога» – по аналогии с приглашенными на II Ватиканский собор. И, наконец, он призвал подумать о том, какие канонические последствия будут иметь случаи неповиновения решениям Собора, поскольку часть верующих оспаривают их ещё до публикации коммюнике.

После внесения дополнений и исправлений участники Синаксиса единогласно одобрили (за исключением одного[1081]) тексты документов для вынесения на Собор, касавшиеся семи тем: «Миссия Православной церкви в современном мире», «Православная диаспора», «Автономия и способ её провозглашения», «Таинство брака и препятствия к нему», «Значение поста и соблюдение его сегодня», «Отношения Православной церкви с остальным христианским миром» [1082].

По окончании Синаксиса документы, были наконец, впервые за 50 лет подготовки Собора, обнародованы на официальном сайте РПЦ МП. И если документы, касающиеся таинства брака и поста, не вносили изменений в учение (что использовалось сторонниками Собора для разоблачения его критиков, представленных как паникёров), то тексты, касающихся миссии Церкви и её отношения «с остальным христианским миром», представляли собой копию экуменических документов II Ватиканского собора и с точки зрения смысла и содержания, и с точки зрения методики изложения, заключающейся в подмене понятий, запутанности и двусмысленности формулировок, призванных смутить читающего. Ключевые фразы в них построены по принципу «агрессивного молчания», когда вначале агрессивно навязывается еретическая мысль, а в конце она мягко оговаривается ничего не значащими фразами, либо, наоборот, сначала идёт якобы верная мысль, которая закругляется еретической концовкой.

Православные богословы, верные святоотеческому церковному Преданию, дав чёткий анализ представленных текстов, выявили их еретическую сущность и иезуитский подход, определив их как удар по Православной церкви[1083].

Главной критике был подвергнут документ «Отношения Православной церкви с остальным христианским миром», представляющий собой вероисповедный документ, цель которого – пересмотр учения о Церкви путём приравнивания к ней еретиков, что служит экклезиологическим оправданием для участия в экуменическом движении. В нём говорится, что Православная церковь не только «принимает историческое название других инославных христианских церквей и конфессий», но что «неправославные церкви и конфессии… все христиане… в разделённом христианском мире….» и что речь идёт о «восстановлении единства с другими христианами в Единой Святой Соборной Апостольской церкви» в целях подготовки «пути к единству». Говорится здесь и о том, что мы находимся на пути поиска, а не обладаем истиной, «на пути к общему пониманию предания Древней Церкви».

Однако не меньшее отступление, чем экуменизм, содержится в другом документе – «Миссия Церкви в современном мире», поскольку он касается уже христологии, учения о Христе. Проанализировавший его болгарский протоиерей Божидар Главев отметил, что здесь «появилось неправославное видение Христова воплощения», а «в догматике Церкви христология является основной и определяющей по отношению к экклезиологии, равно как глава является руководящей по отношению к телу». Главное здесь – недопустимое отождествление единства человеческого рода в первом Адаме и единство человеческого рода в новом Адаме – Христе. Но то, что Слово приняло человеческую плоть, не означает, что лишь в силу этого факта все стали единым во Христе (потому что, таким образом, уничтожается свобода воли человека), что как раз и внушает вышеуказанный текст. В результате такого ошибочного представления о Христовом воплощении в качестве миссии Церкви указывается нехарактерная для неё деятельность и исключается присущая только ей одной – приобщение людей к Церкви.

Протоиерей Божидар Главев отмечает: «От названия этого нового учения ересью удерживает только то, что оно не имеет ничего общего с христианством. Однако в рассматриваемом нами документе всё заходит намного дальше… тут говорится о единстве во Христе уже не только людей, но и всего мира, то есть всего творения. Мало того, в это единство введены ещё “принципы мира, свободы и социальной справедливости ”. В результате получается какая‑ то амальгама пантеизма, коммунизма, масонства, но назвать это христианством ни в коем случае нельзя». «Мы видим развитие совершенно нехристианских идей о Христовом воплощении (подобные идеи есть у Оригена и в документах II Ватиканского собора) и нехристианских идей, которые стирают границу между Творцом и творением, потому что ни о каком органичном единстве Бога и мира не может быть и речи».

В заключение Божидар Главев пишет: «Вот с этого нового фундаментального “открытия” в области христологии и учения о Боге и мире и нужно было начать критику предсоборных документов, а не со второстепенного – экуменизма и темы брака… Когда атакуется только второстепенное, вместо того, чтобы выкорчевать корень, плевелы просто подчищаются, а проблема остаётся». «Такую близорукость в какой‑ то степени можно объяснить спешкой и отсутствием глубокого анализа новой для Православной церкви ситуации. Все куда‑ то спешат, но никто не даёт себе отчёт в направлении движения. А когда человек не может трезво и внимательно анализировать новые обстоятельства жизни, он рискует оказаться неподготовленным и будет реагировать неадекватно, чем только ухудшит и без того недоброе положение вещей… Очевидно, у кого‑ то есть интерес, чтобы направить всеобщее внимание в ошибочном направлении, как в истории с собакой, которая лает на палку, которой её бьют, а не на руку, которая держит палку. Да, высшая иерархия собирается совершить непростительное предательство православной веры. Бесспорно, в настоящее время это огромная экзистенциальная проблема нашей Церкви. Но мы должны ясно давать себе отчёт в том, что не менее трагична неадекватная оценка ситуации, а, как следствие, поспешная неадекватная реакция. И одна, и другая проблемы могут оказаться фатальными и с одинаково гибельной мощью»[1084].

Действительно, документ «Миссия Церкви в современном мире» не просто перекликается с Пастырской конституцией о Церкви в современном мире, принятой на II Ватиканском соборе. Он воспроизводит положения католического документа, в котором говорится и о «тесной связи Церкви со всей семьёй народов», и о том, что «Сын Божий через Своё воплощение некоторым образом соединился с каждым человеком». С помощью таких формулировок даётся псевдобогословское обоснование возможности размывания границ между Церковью и миром, которое должно обеспечить растворение Церкви в мировом человечестве под началом посвященной элиты.

Не принявшие утверждённые в Шамбези решения тысячи верующих надеялись, что они будут отвергнуты в ходе обсуждения, однако никакого обсуждения не было проведено, а иерархи даже не успели ознакомиться с текстами и их проанализировать.

2‑ 3 февраля 2016 года в Москве прошёл Архиерейский собор РПЦ, на котором патриарх Кирилл, представив документы, исключил возможность их рассмотрения, не допустив ни одного слова критики. Епископ Банченский Лонгин (Жар) позже рассказал: «Когда мы подняли вопрос, что Ваше Святейшество, что тут большие догматические ошибки, как мы идём на этот Собор? В ответ: “Всё! Молчите, садитесь! Всё решено! Все проголосовали, всё уже прошло! ” Но подождите, как так можно? И нас там посадили, и мы ничего не могли там говорить. Православный народ сейчас обвиняет: «Почему вы предали нас, владыки? Почему вы это всё сделали? » Там было много владык, которые были не против всего: “Страх. На нас страх. Потому что завтра я вас накажу, завтра отправлю на Север вас! ”»[1085].

В результате, без протестов, весь пакет документов был принят. В утверждённом постановлении говорилось, что Собор одобряет позицию патриарха в Шамбези 21–26 января; что в нынешнем виде проекты документов не нарушают чистоту православной веры и не отступают от канонического Предания Церкви; что Собор призывает полноту Русской православной церкви к сугубой молитве, «дабы Господь явил Свою волю членам предстоящего Святого и Великого собора Православной церкви и чтобы его проведение укрепило единство Православия»[1086].

Так, тихо и покорно иерархи совершили предательство Православия, и символично, что произошло это в день памяти Максима Исповедника и одновременно с канонизацией архиепископа Серафима (Соболева), ревностного борца за чистоту веры и против ереси экуменизма. Приняв экуменические документы, Архиерейский собор надсмеялся над святым, фактически ниспроверг его труды.

 

Глава 44

Гаванская уния

 

Архиерейский собор ярко продемонстрировал, что та планомерная и скрытая работа над изменением сознания епископата и духовенства, которая велась в течение 20 лет руководством РПЦ, дала свои плоды, утвердив идею «единства христиан» в качестве основной и подготовив почву для открытого окатоличивания православных. Свидетельством чему стало присутствие католических кардиналов на Рождественской службе в Храме Христа Спасителя в 2016 году. Удостоверившись, что встреча патриарха с папой римским не вызовет серьёзных протестов, что время для неё, наконец, пришло,

Московская патриархия делает главный шаг.

 

Католические кардиналы на Рождественской службе в Храме Христа Спасителя

 

5 февраля митрополит Иларион, выступая на пресс‑ конференции в Москве, сообщил, что ввиду посещения патриархом Кирилла 11–22 февраля Латинской Америки и пересечения его маршрута с поездкой папы римского в Мексику принято решение о проведении их встречи на Кубе 12 февраля в международном аэропорту в Гаване, по окончании которой должна быть принята декларация. Кроме этого патриарх должен был посетить Бразилию, Чили и Парагвай. Он с самого начала не хотел, чтобы встреча проходила в Европе, поскольку именно с ней связана «тяжёлая история разделения и конфликтов между христианами», а «Новый Свет» символизировал возможность открыть «новую страницу в отношениях между двумя (так он выразился. – О.Ч.) церквями». Митрополит Иларион также рассказал, что встреча готовилась 20 лет и что мешали её проведению нерешённые вопросы с греко‑ католиками и прозелитизмом католических миссионеров на канонической территории Московского патриархата. Но хотя проблема унии к данному моменту не снята и «остаётся незаживающей, кровоточащей раной, препятствующей нормализации отношений между двумя церквями», тем не менее, ситуация на Ближнем Востоке и в других регионах требует неотложных мер и более тесного взаимодействия[1087]. В тот же день о встрече объявило и «Радио Ватикана».

Верующих поразили и само сообщение, и то, как оно было сделано. Во‑ первых, внезапно, так что часть архиереев, ещё не успевших уехать из Москвы, узнала об этом по радио, а кто‑ то – только через несколько дней после сообщения. Во‑ вторых, встреча была представлена как обыденное, рядовое событие, одно из многих в рамках рабочего графика. Но руководство сделало правильные выводы из прошедшего Архиерейского собора и правильно всё рассчитало: никакого протеста со стороны иерархов не было.

 

Архиерейский собор, утвердивший решения собрания в Шамбези

 

Чуть позже патриарх Кирилл, совершенно не стесняясь, поведал о секретности, сопровождавшей подготовку встречи, и объяснил, почему были предприняты такие меры: «Меня никто не отговаривал (от встречи с понтификом), потому что никто не знал. Об этой встрече знало пять человек – не буду называть их имена. Почему это было так? Потому что подготовить такую встречу в условиях гласности невозможно – слишком много противников». По его словам, дело даже не в православных людях, которые считают, что «есть какая‑ то опасность в самой встрече», а в том, что есть мощные силы, которые этого не очень хотели, поэтому надо было спокойно и в тишине её готовить, что мы и сделали»[1088].

Что это за «мощные силы», раскрыто не было. Но о том, что готовящееся событие было вписано в более широкий мировой проект, хорошо свидетельствовала поездка председателя Синодального информационного отдела МП В.Р. Легойды в Лондон, состоявшаяся 9 февраля. Здесь он отчитался о встрече в Гаване, в Британском Королевском институте международных отношений (Chatham house), крупнейшем британском аналитическом центре, занимающемся разработкой стратегических направлений внешней политики Великобритании. Напомним, что именно этот институт подготовил в июне 2015 года 58‑ страничный документ «Вызов России», в котором Россия описана как представляющая угрозу для Запада. Выступая в Chatham house, Легойда, в частности, подчеркнул, что «Церковь остаётся важнейшей частью общества и в наши дни, являясь при этом полностью свободной от государства» [1089].

Так же секретно готовился и текст Декларации. Как рассказал позже митрополит Иларион, о её подготовке и содержании знали только два человека, и только они могли вносить поправки в документ. Он поведал следующее: «Декларация готовилась в режиме строгой конфиденциальности. Со стороны Русской церкви в подготовке текста участвовал я, со стороны Римско‑ Католической церкви – кардинал Кох. Даже мои ближайшие помощники в Отделе внешних церковных связей, занимающиеся католической темой, до самых последних дней ничего не знали о тексте Декларации, ни о готовящейся встрече. Подлинными авторами Декларации являются Патриарх и Папа. Именно их видение ситуации легло в основу текста. Ещё в начале осени Патриарх поделился со мной основными идеями, касающимися тематики Декларации. Затем я встретился с Папой Франциском (21 октября 2015 г. – О.Ч.) и проговорил общее содержание документа с ним. Дальше текст был положен на бумагу, после чего неоднократно согласовывался и с Патриархом, и – через кардинала Коха – с Папой»[1090].

Сам патриарх Кирилл позже рассказал: «Декларацию мы закончили писать за несколько часов до встречи, и доказательством этому является то, что текст был напечатан не очень хорошо. Мы правили текст до самого последнего момента, совместно»[1091].

И эту келейную работу патриарх назвал «творческой работой двух церквей».

И патриарх Кирилл, и митрополит Иларион настолько убедились в абсолютном характере своей власти и в безнаказанности своих действий, что пошли на вопиющее нарушение Устава РПЦ, который утверждает, что патриарх управляет Церковью «совместно со Священным Синодом». Приняв решение тайно, скрытно, при полном игнорировании мнения церковного народа, патриарх совершил не просто грубейшее каноническое преступление, но грубо попрал принцип единства и соборности Поместной церкви. Данный факт косвенно подтвердил некий «примат» патриарха Кирилла над остальными архиереями РПЦ, как будто он имеет не только первенство чести, но и первенство власти, наподобие папы.

Прекрасно понимая, какое недовольство могут вызвать его действия у широких слоёв верующих, организаторы встречи подключили к её освещению ресурсы всех СМИ, которые призваны были представить её буквально как выдающееся событие нашей эпохи. Именно поэтому встреча сопровождалась мощным информационным обеспечением, но в первую очередь – со стороны канала «Царьград ТВ». Многочасовой телемарафон под названием «Встреча тысячелетия», организованный как некое ритуальное действие, в ходе которого каждый из выступавших (священник или светское лицо) должен был внести свою лепту в восхваление данного события, явил собой фактически приём нейролингвистического программирования, подавляющий способность к какому‑ либо критическому осмыслению действительности. На народ было оказано невиданное ранее психологическое давление, направленное на перестройку базовых ценностей, в результате которой исконный исторический враг Православия – Ватикан должен был восприниматься как «брат».

Тут нет ничего удивительного, поскольку канал «Царьград ТВ», принадлежащий российскому бизнесмену, основателю инвестиционного фонда Marshall Capital Константину Малофееву и запущенный в сентябре 2014 года, похоже, готовился изначально к этому событию. Канал мыслился как российский аналог американского канала Fox News, и показательно, что на должность его продюсера был приглашён католик Джек Хэник, бывший режиссёр новостной службы Fox News, который говорил, что главное для него – это разработка новых форм подачи материалов.

Напомним, что Fox News принадлежит медиаконцерну Fox Entertainment Group, филиалу 21st Century Fox американо‑ австралийского предпринимателя Руперта Мёрдока. Канал, который ежедневно смотрят около 1, 2 миллиона человек, является основным информационным каналом США. В России канал попал в заголовки российских СМИ во время конфликта в Южной Осетии в 2008 году в связи с тем, что он отличился жёсткой прогрузинской позицией.

Главную установку на то, как надо понимать отныне отношения с католицизмом, дал бывший тогда главным редактором канала Александр Дугин, изложив её в своей программе «Директива Дугина»[1092]. Описав кратко историю «великого раскола», он констатировал: «Два течения в христианстве легли в основу двух христианских цивилизаций: западно‑ европейской, католической и восточно‑ европейской, православной». «После раскола было несколько попыток объединить церкви, то есть заключить унию… и каждый раз это объединение было асимметрично. Объединялись на условиях католического Запада, признавая верховенство папы, и всякий раз для того, чтобы спасти Византию от иноверных. При этом Запад на помощь не приходил, и унии заканчивались полным крахом. Именно здесь корни недоверия к любым контактам с католиками… Отсюда и тревога в православном мире: не будет ли встреча главы самой главной и могущественной Православной церкви с папой римским предательством Православия? Озабоченность понятна: история прежних уний – это история духовного поражения… Однако условия нынешней встречи совершенно иные. Рим уже не тот… Западное христианство находится в тяжелейших условиях. Секулярная светская власть… давно вытеснила католицизм на периферию. Это больше не центр силы, но музейный экспонат».

Следуя дальше этой логике, Дугин делает вывод, что, поскольку католичество на Западе гибнет, а русское Православие на подъёме, ни о какой унии речи быть не может». «Католики к ней не способны, о ней не мечтают и ничего не могут предложить Православию. Напротив, это мы им нужны, так как у нас происходит консервативная христианская революция. Христиане сегодня, «независимо от того, католики они или православные», оказываются перед лицом геноцида, организованного радикальным исламским фундаментализмом, за спиной которого стоят США и «архитекторы нового мирового порядка». Так что речь идёт не об унии, не об отказе от православной идентичности, но «о выработке общей стратегии в битве против общего врага».

Фактически Дугин изложил позицию, давно отстаиваемую митрополитом Иларионом, только придал ей геополитическое звучание, и именно эту формулу идеологи «единения» стали внедрять в умы общественности для оправдания «эпохального события». Встречу изначально стали представлять как политический факт, имеющий целью обеспечить дипломатический прорыв России, укрепить борьбу с терроризмом, а также способствовать сохранению и утверждению традиционных ценностей.

 

Патриарх Кирилл на встрече с папой Франциском

 

Как и планировалось, встреча произошла в здании гаванского аэропорта «Хосе Марти», где после поцелуев и двухчасовой беседы состоялось подписание совместной Декларации, состоящей из 30 пунктов, которую на православных сайтах сравнили с 30 сребрениками, полученными Иудой за предательство Христа[1093].

В Декларации много общих слов, привычных призывов к защите христиан и восстановлению мира на Ближнем Востоке, защите бедных и нуждающихся, защите семьи, основанной на любви между мужчиной и женщиной, и пр. Здесь признаётся необходимость уважения религиозной идентичности и даже того, что метод «униа‑ тизма» прежних веков (намёк на греко‑ католиков) не является путём к восстановлению единства, но, правда, тут же уточняется, что «церковные общины, которые появились в результате исторических обстоятельств, имеют право существовать и предпринимать всё необходимое для удовлетворения духовных нужд своих верных, стремясь к миру с соседями.

Православные и греко‑ католики нуждаются в примирении и нахождении взаимоприемлемых форм сосуществования».

Но всё это лишь фон для утверждения главного – идеи «единства» с католиками, которой проникнут весь документ, призванный похоронить понятие «ересь». Начинается он с совместной молитвы‑ благословения папы‑ еретика и патриарха: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами» (здесь «общение» заменяет слово «причастие»). И молитвой заканчивается: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любовь Бога и Отца и причастие Святаго Духа да будет со всеми вами».

 

Храм царя Соломона в Сан‑ Паулу

 

Как и в других экуменических документах, тут всё строится на подмене понятий. Используются слова Христа о единстве его учеников, которое выдаётся за единство с еретиками. Патриарх и понтифик называют друг друга «братьями» и говорят о двух «церквях»: «С радостью мы встретились как братья по христианской вере, увидевшись, чтобы “ говорить устами к устам ” (2 Ин. 12), от сердца к сердцу, и обсудить взаимоотношения между церквями, насущные проблемы нашей паствы и перспективы развития человеческой цивилизации». Отпадение католиков от Церкви здесь называется «утратой единства, ставшей следствием человеческой слабости и греховности», а призыв Христа «Да будут все едино» (Ин. 17) толкуется как призыв к единству с папистами. Наконец, повторив, что католики и православные «не соперники, а братья», документ призывает их учиться «жить вместе в мире, любви и единомыслии между собою (15: 5)»[1094].

Заканчивается документ подписями Кирилла, патриарха Московского и всея Руси, и Франциска, епископа Рима, папы Католической (то есть Вселенской) Церкви. А значит, не только содержание Декларации, но и поставленные подписи свидетельствуют о признании патриархом канонического равноправия понтифика и его титула, а значит, и его статуса как первосвященника Вселенской Церкви.

Очень показательно, что в документе специально выделяется тот факт, что встреча произошла на Кубе – символе надежд «Нового света» как перекрёстке путей между Севером и Югом, Западом и Востоком и что в Латинской Америке «динамично развивается христианская вера». Как заметил патриарх Кирилл, встреча проходила «в правильное время и в правильном месте». Но, как мы уже указывали, вера в Латинской Америке принимает всё более синкретический, «межрелигиозный» характер, очень хорошо символизирующий идеал ватиканской «евангелизации». И не случайно, что именно в Бразилии, в городе Сан‑ Паулу, который посетил патриарх Кирилл в ходе своей поездки, в июле 2014 года состоялось торжественное открытие копии храма царя Соломона, на котором присутствовали около 15 тысяч человек, включая президента и самых важных представителей руководства страны. Этот храм является самым крупным в Бразилии и одним из наибольших в мире; он открыт, как заявил бразильский пастырь Мигель Ласерда, для всех людей, исповедующих любую религию». Автором этой идеи стал Эдир Маседо, основатель «Всемирной церкви “Царство Божье”», имеющей дочерние церкви в 180 странах, в том числе в России и в Украине, и насчитывающей около 8 миллионов верующих. Маседо – бывший католик, переживший обращение к Богу на евангелической кампании канадского пятидесятнического епископа Макалистера[1095].

Давая оценку произошедшему в Гаване, надо выделить следующее.

Встреча стала беспрецедентным событием в силу того, что она немыслима с точки зрения святоотеческого учения, рассматривающего папизм как ересь. В рамках традиции и канонов Церкви Декларация, представленная общественности как церковно‑ политический документ, никоим образом не может считаться полноправным церковным документом. Написанный двусмысленно и лукаво, он полностью соответствует логике иезуитов, их стилю мышления и изложения. Признав папу римского «братом» и «главой Кафолической (т. е. Вселенской) церкви», патриарх Кирилл тем самым отказался от святоотеческого определения папизма как ереси, признав Католическую церковь в качестве «церкви‑ сестры». Хотя уже встреча сама по себе, по сути, означает признание Католической церкви «сестрой», поэтому в момент приветствия патриарха Кирилла папа Франциск и воскликнул: «Наконец! Мы братья» и повторил это несколько раз[1096]. Для католиков такой акт их признания означает и признание примата папы, так что Гаванская встреча означает, по сути, неформальную унию, или новую форму унии, уже отработанную на Константинопольском патриархате.

Поскольку ни сама встреча, ни принятая Декларация не соответствуют святоотеческим традициям и канонам, для оправдания её вновь выдвинули положение о политической целесообразности. Встречу стали представлять как политическое событие и дипломатическую победу, главным результатом которой является единение ради спасения христиан Ближнего Востока, которое призвано поднять авторитет России в мировом сообществе. То есть вновь применён чисто иезуитский метод психологического давления и запугивания: если вы против встречи и против единения с еретиками‑ католиками, вы работаете против государства («кто не скачет – тот москаль»).

Анализ событий показывает, что встреча в Гаване, действительно, была проведена как информационно‑ психологическая операция, направленная на нанесение серьёзного удара по сознанию и воле тех граждан России, которые считают себя частью Русской православной церкви или ассоциируют себя с ней.

Она имела самые серьёзные последствия.

Будучи только «началом единения», она вместе с тем в корне изменила положение католицизма в России и в Украине, наложив негласное табу на определение его как ереси. То, что раньше было нелегитимно в глазах православных и делалось тайно, теперь можно делать открыто и повсеместно. Не случайно патриарх произнёс в первый момент встречи: «Теперь будет легче! ». Как объяснял один католический священник, отсутствие встречи было сдерживающим фактором, теперь снимутся препоны для тесного сотрудничества православных и католических приходов, для совместных молитв, для перевода богословского образования и подготовки кадров на экуменические основания, разработанные католицизмом, и в первую очередь – иезуитскими теологами, специалистами по перестройке базовых ценностей и обучению «жизни в единомыслии». В связи с этим сложились благоприятные условия для резкой активизации деятельности католических орденов, представляющих собой полувоенные структуры (Орден иезуитов, «Опус Деи» и др.), работающие в тесной связке с западными спецслужбами. Это уже прямая угроза национальной безопасности, приобретающая особо опасный характер в условиях расширения информационно‑ психологической и поведенческой войны.

 

Архиепископ Клаудио Гуджеротти

 

Переводя Русскую православную церковь на «единомыслие» с папизмом, церковное руководство фактически переводит православный народ на «универсальное видение». Это и есть поведенческая война – тотальная замена, теперь уже на «легитимных основаниях», мировоззренческой матрицы при сохранении православной формы.

Изменения в поведении католиков проявились уже буквально через два дня. 14 февраля апостольский нунций в Украине, архиепископ Клаудио Гуджеротти сообщил, что через несколько дней он поедет в зону проведения боевых действий, «туда, где люди страдают», объяснив: «Именно это является главной целью, для которой меня Святейший Отец сюда направил. Должен быть вместе с теми, кто страдает, и помогать им от имени папы римского. И я с удовольствием оставлю другим возможность читать, перечитывать разные тексты, декларации и находить в них то, что они захотят». Отметив далее, что его поездку кто‑ то может назвать прозелитизмом, он подчеркнул, что это его «не интересует».

Интересно также, как он прокомментировал события в Гаване для украинских униатов: «Я знаю, как ваш народ страдает в своем собственном теле по поводу трудностей понимания. Но, прошу вас, будьте терпеливы. Не всегда все стороны могут сказать то, что хотят сказать. Иногда нужно искать компромисс, чтобы составить совместный текст, совместную декларацию. Его Блаженство хорошо знает, скольких труда и трудностей стоил нам текст, подписанный папой Франциском и патриархом Кириллом». Подчеркнув, что человечество нуждается в чём‑ то большем, чем текст, прелат пояснил: «То, что люди будут помнить, – это их объятия. И объятия святы. Но, вы скажете, даже Иуда поцеловал Иисуса Христа, но потом Его предал. Иногда все мы являемся маленькими предателями. Нужно иметь надежду и веру в то, что Господь Бог может творить чудеса даже через наши маленькие неудачи и немощи»[1097].

Однако главный итог встречи в другом. Хотя патриарх и заявил, что встреча готовилась пятью лицами, ясно, что со стороны понтифика за ней стояли влиятельные фигуры. Те, кто планировал её, решали сверхзадачу: сам факт встречи и признание еретика Франциска «братом» должны спровоцировать такое разделение и смуту внутри церковного народа, которое сделает невозможным его духовную и идейную консолидацию. Для этого местными СМИ – и либеральными, и т. н. православными – была развязана жёсткая пиар‑ кампания с применением технологий управления с помощью страха. Центральным стало ложное понятие «христианское единство», которому придали буквально сакральное значение. Всё идёт к тому, чтобы отказ от единения с католиками сделать недопустимым, признав его как покушение на «христианское единство». В итоге православных людей поставили перед немыслимым выбором: если вы остаётесь верны православному святоотеческому учению, вы не можете поддерживать Гаванскую встречу и «христианское единство», а значит, вы раскольник, работающий на подрыв национальной безопасности; если вы за встречу и за «христианское единство», тогда вы предаёте православную веру.

Вот в такую ловушку загнали бойцы информационного фронта ОВЦС миллионы людей, превращая их, по украинской модели, в два враждебных друг другу сообщества. Люди, ещё недавно бывшие братьями и сёстрами, стали превращаться в противников и даже во врагов.

Примером грубого манипулирования сознанием стали заявления митрополита Илариона, процитированные ТАСС в публикации под названием «В РПЦ считают грехом выступления части паствы против сближения христиан»: «Если какие‑ то наши верующие считают, что разделение между христианами – это норма, и что оно должно сохраняться и углубляться, и что мы должны все свои силы употребить на то, чтобы никогда никакого сближения не произошло, то вряд ли их стоит успокаивать. Они не успокоятся». Для того, чтобы понять ошибочность такой позиции, он предложил обратиться к Евангелию, где рассказывается о том, как Иисус Христос молился о единстве своих учеников[1098].

Запутавшись в лжебогословских уловках, Иларион стал противоречить сам себе. «Можно спорить о том, кто был виноват, кто прав, но это очевидный факт. Сегодня христиане разделены», – сказал он, заметив, что РПЦ не говорит о том, что Церковь разделилась». «Мы исповедуем веру во Единую, Святую, Соборную, Апостольскую церковь, и мы веруем в то, что эта Церковь сохраняется в нашей Православной церкви, – сказал митрополит. – Тем не менее, мы скорбим о том, что между христианами нет единства, нет единомыслия, нет единой евхаристии. И считать это нормой было неправильно и грешно»[1099].

Такие чисто иезуитские приёмы используют сегодня передовые пропагандисты, игнорируя тот факт, что единение патриарха Кирилла с папой римским означает единение с иностранным теократическим государством, работающим в тесном тандеме с западными спецслужбами против России.

Не имея никаких богословских доводов (как показали их выступления) и будучи неспособны опираться на канонические правила (нарушенные ими самими), церковные власти применяют единственный оставшийся у них аргумент – свой мощный административный ресурс и жёсткие меры наказания. Именно этого и ждут уже подготовленные иезуитами новые кадры – богословы и священники, для которых святоотеческое учение и Родина ничего не значат, поскольку у них другой центр притяжения – руководство Московской патриархии, соединившееся в братской любви с главным еретиком мира. Они представляют собой хорошо подготовленную армию криптокатоликов, которая, обвиняя антиэкуменистов в мнимом расколе, сама положила начало внутренней религиозной войне и в критический момент сработает так же, как униаты в Украине. Используя принцип отделения Церкви от государства, Московская патриархия начала единение с чужим сообществом, предав Церковь под лозунгами политической целесообразности, фактически повторив путь М. Горбачёва, который развалил СССР под лозунгом единения с Западом на основе общечеловеческих ценностей.

Главным следствием «встречи тысячелетия» стало разделение внутри самой РПЦ. Как сказал епископ Дальневосточный Вениамин, «выражая беспокойство на встрече о положение христиан на Ближнем Востоке, мы раздуваем пожар в собственном доме, среди своей паствы». Большинство православных людей оказались в тяжёлом душевном состоянии, поскольку, отказываясь принять единение с еретиками, ждали слова своих пастырей, а пастыри, большая часть которых так же негативно оценивает встречу, не смогли открыто говорить, поскольку молчат преданные патриарху архиереи. Сложилась трагическая ситуация, когда группа фактически предавших Православие иерархов, ориентирующихся на внешний, враждебный по отношению к России центр власти и противопоставивших себя Церкви, выдают себя за истинную Церковь, обвиняя всех, с ними не согласных, в расколе.

В итоге внутри церковного сообщества сложилось три группы:

– подавляющая часть архиереев и часть священства, полностью подвластная патриарху, на стороне которой мощные ресурсы СМИ и, что самое опасное, те православные ресурсы, которые до недавнего времени выступали с антиэкуменических и антипапистских позиций;

– большая часть мирян и священства, которые не принимают встречу и против единения с еретиками, но опасаются открыто заявлять о своей позиции, ожидая преследований, которые уже начались и приобретают самые жёсткие формы – учитывая полное бесправие священнослужителей;

– небольшая, но активно растущая часть священства и мирян, которые возвышают свой голос против ереси и внешней идейной экспансии и пытаются объединиться.

Единственным иерархом Московской патриархии, который открыто выступил в защиту веры, стал владыка Лонгин (Жар), епископ Банченский, викарий Черновицкой епархии УПЦ МП, которого также называют «отцом четырёхсот сирот» и который ещё в 2014 году произнёс чрезвычайно суровую проповедь против войны в Украине и руководителей этой страны, которых назвал «проклятыми» и «слугами сатаны». Более того, он призвал украинских верующих не посылать своих детей на смерть, потому что это противоречит православной вере.

 

Стойкий защитник Православия – епископ Банченский Лонгин (Жар)

 

Владыка осудил Гаванскую декларацию и перестал поминать патриарха на литургиях, призвав его просить прощения у Православной церкви, у православных христиан и у всех Святых Отцов, которые 1000 лет сохраняли истину. Выступив со словом епископа и рассмотрев Гаванскую декларацию, он назвал её ересью и прокомментировал слова по поводу «святейшества» понтифика: «Это ересь, братья и сёстры. Это настоящая ересь. Какой он святейший, когда все отцы, все наши Святые Отцы Православной церкви, называют латинян еретиками. Мы тогда губим, мы не даём им подняться, покаяться. Вот он сейчас “праведный” папа римский, потому что патриарх всея Руси сказал, что он – святейший. Он для нас – еретик! » «Простите, но я никогда не буду един с еретиками. Я – Православный! У меня есть догматы и каноны Православной Веры, и я не стану предателем! ».

«И слава Богу, что мы поняли сегодня, что произошло. Господь дал нам силу дожить до этих времён, чтобы мы лучше узнали истину Православной Веры.

Ведь если бы это было 30–40 лет назад, когда мы были в слабом знании своей Веры, и поэтому Господь так умедлил, чтобы мы поняли нашу Веру и Истину, чтобы идти по стопам Спасителя, а не по стопам людей».

«Пусть их совесть мучает, потому что в документе написано: “католики и православные на протяжении почти тысячи лет лишены общения в евхаристии”. Да вернитесь, пожалуйста. Покайтесь. Не хватает смирения потому, что гордыня диавольская. Кто может их усмирить, когда они заместили Бога на

Земле, когда у них есть чистилище, когда они попрали все догматы и каноны нашей Православной церкви и ушли, отреклись от истинного Бога? Этого не хватит нам? Этого побратавания? Поцелуй Иуды»[1100].

Выступление епископа Лонгина осталось единственным открытым обличительным обращением иерарха; что же касается большей части священства, не принявшей Гаванскую унию, они ждали экуменического Критского собора, запланированного на июнь 2016 года, чтобы сказать своё слово.

 

Глава 45

⇐ Предыдущая19202122232425262728Следующая ⇒

Поделиться: