Руками человеческими не есть суть

боги.Деяния, 19:26.

 

Начиная с 726 года, жалкая голытьба всего клира папистского «христианства» вступила в очередную фазу ожесточённой и кровопролитной борьбы. На этот раз не из-за разногласий в догматических спорах, а по поводу иконопочитания.

Семь веков вопрос об отношении к иконам даже не ставился в повестку дня многочисленных соборов. В этом не было никакой необходимости, поскольку первые 500 лет н. э. в папистских церквях и храмах практически не было никаких изображений в виде икон. И только со второй половины первого тысячелетия, усилиями иерархов Церкви иконы всё более стали заполнять помещения храмов.

 

По одной цитате из «Епифания» Кинг делает вывод, что даже в 400 г. н. э.

 считалось отвратительным грехом пытаться изобразить телесную внешность Христа. Епифаний преподносит это как обвинение в идолопоклонстве против карпократианцев…

Что бы сказал благочестивый Епифаний, если бы он ныне ожил и зашёл бы в собор Святого Петра в Риме! Кажется, Амвросий также приходит в отчаяние при мысли, что некоторые люди полностью поверили сообщению Лампридия, что Александр Север имел в своей частной часовне изображение Христа среди других великих философов. «Что язычники могли сохранить облик Христа, – он восклицает, –

но его ученики этого не сделали – это вещь, которую ум отказывается принять и ещё менее – поверить».

Всё это неоспоримо указывает на тот факт, что за исключением горсточки самозваных христиан, которые впоследствии одержали победу, вся цивилизованная часть язычников, которая знала об Иисусе,

 почитала его как философа, адепта, которого они ставили на ту высоту, что и Пифагора и Аполлония [Тианского] (3, т. 3, с.180)

Никакие изображения Христа не могли быть созданы раньше, чем после дней Константина, когда еврейский элемент был почти изъят из нового учения среди последователей новой религии. Евреи, апостолы и ученики,

 которым зороастрийцы и парсы привили святой ужас перед какими-либо формами человеческих изображений, посчитали бы святотатственным кощунством всякую попытку изобразить, каким бы то ни было образом, своего Учителя (3, т. 3, с.179).

Первоначальное, истинное христианство, зародившееся в Палестине ещё до появления Иисуса имело место в общинах ессеев; о чём говорилось выше; для которых символом (образом) Г. Бога было Солнце. Такими же ессеями, назареями, фарисеями (ап. Павел) по своему религиозному исповеданию, были и Великие Апостолы во главе со своим Учителем. Как иудеи и зороастрийцы, они не допускали в своём обиходе никаких изображений, и ни в каком виде; в точном соответствии с Законом Моисея:

Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся и не служи им (Исход, 20:4,5).

Негативное отношение иудеев к любому изображению было настолько велико, что они обратились в своё время к императору Юлию Цезарю с просьбой изъять из обращения в Иудее монеты, на которых, как и положено, был отчеканен его портрет. Они ссылались, при этом, на выше приведённую статью закона и говорили, что для любого иудея дотрагиваться до монет, на которых есть какое-либо изображение, рассматривать их, а тем более носить, считается большим грехом. И что бы вы думали? Юлий Цезарь был вынужден пойти им навстречу. Точно такое же требование они предъявили и к преемнику Цезаря, его племяннику Октавиану Августу. И он тоже им уступил. А когда император Гай Калигула (37-41) дал указание поместить своё изображение на воротах Иерусалимского храма – поднялось восстание.

Всё это говорится для того, чтобы показать, что И. Христос, как этнический иудей (поскольку его мать иудейка), точно также ненавидел любое изображение, как и все остальные евреи. Ненавидели иконы и все последователи И. Христа – его Апостолы и их ученики, такие же этнические иудеи, как и Иисус; ибо по-другому они не могли относиться к идолам (иконам) иначе, чем их Учитель. При организации ап. Павлом христианских общин, в их молельных домах (церквях) не было никаких икон; но если бы кто-нибудь их изготовил, то ап Павел, наверное, возненавидел бы не только их изготовителя, но и поклоняющихся этим идолам. Порукой тому является цитата из Деяний, которую я взял в качестве эпиграфа к этому разделу:

 

Между тем вы видите и слышите, что не только в Ефесе, но почти во всей Асии этот [апостол] Павел своими убеждениями совратил немалое число людей, говоря,

 что делаемые руками человеческими [иконы] не суть боги (Дн., 19:26).

 

Для апостола Павла, И. Христа, его Апостолов, учеников и приверженцев истинной религии древней Мудрости Востока действительно, то, что делается руками человеческими не есть боги, а для кучки мусора в руках Г. Бога любой намалёванный идол (икона) есть бог, которому надо поклоняться, молиться и почитать.

(Духовный маразм безмозглых овец стада Христова во главе со своими Пастухами.)

Негативное отношение И. Христа, его Апостолов их учеников и последователей к любым изображениям, в том числе и в виде икон – это факт и, причём, бесспорный. Красноречивое тому подтверждение – слова ап. Павла, обращённые якобы к древним римлянам, в том числе и к Иерархам современной «христианской» Церкви:

 

Называя себя мудрыми, обезумели и славу нетленного [духовного] Бога изменили в образ [в икону], подобный тленному [плотскому] человеку… Они заменили истину Божию [божественную Сущность] ложью и поклонялись [и поклоняются до сих пор] и служили [и служат до сих пор] твари [тому, что сотворено руками человека – иконы, статуи, распятия и т. п.] вместо Творца [Г. Бога], Который благословен во веки, аминь (Римл., 1:22-25).

Такое же негативное отношение к иконам, мы можем увидеть и в Деяниях ап. Иоанна. Более того, в первые три столетия н. э. апологеты христианства сами вели яростную полемическую борьбу с т. н. язычниками, нещадно критикуя как изображения их богов, так и само идолослужение.

 

Антиязыческая тематика раннего христианства …захватывает скоро широкое пространство, а с конца 2 столетия, когда христиане почувствовали себя сильнее, их выпады становятся всё решительнее... Они затрагивают языческую теологию, мифологию, политеизм, сущность богов,

особенности их изображения, их изготовления, дьявольское происхождение «идолослужения». Оно считается тягчайшим преступлением для христиан и вело в первые три столетия к изгнанию» (16, т. 1, с.161, 162).

Хотелось бы знать, что сказали бы истинные христиане первых трёх веков, если бы они воскресли из мёртвых, и, очутившись в современных «христианских» храмах и церквях, увидели бы это самое отвратительное и мерзское идолослужение. Они, наверное, пожалели бы о своём воскресении. Сгорая от стыда, слёзно оплакивая утраченное истинное Учение И. Христа, заменённое совершенно бездуховным, бездарным и бессмысленным пресловутым Символом веры, они предпочли бы, наверное, лучше вечно оставаться в гробах, чем видеть эту удручающую и умопомрачающую картину современного «христианского» идолопоклонства.

 

Должен ли чувствовать сильное негодование ходящий в церковь читатель, если ему говорят, что христиане приняли языческий способ поклонения в храме лишь во времена царствования Диоклетиана?

 До этого периода они имели непреодолимое отвращение к алтарям и храмам, и поддерживали его в течение первых 250 лет нашей эры. Эти древние христиане были воистину христианами; современные же являются большими язычниками, чем любые идолопоклонники древности. Первые были теософами тех дней;

 с 4 века же они стали Эллино-иудейскими язычниками минус неоплатоническая философия (5, с. 675).

Иерархи современной «христианской» Церкви предпочитают упорно молчать об отсутствии в течение 5 веков н. э. в истинно христианских церквях каких-либо икон, ибо такая, Правда, для них страшнее чумы. Отцы Церкви наверняка примут моё отождествление идолов с иконами за святотатство; но это могут сделать только религиозные невежды, не знающие смыслового значения слов «идол» и «икона». Судите сами!

 

Идол (от греч. eidolon, буквально – образ, подобие), материальный предмет, (С. Э. С., стр. 476).

Икона (от греч. eikon – изображение, образ) (С. Э. С., с. 481).

Так что как ни крути, но слова идол и икона – как образы, изображения, служащие объектом религиозного поклонения по своему значению не только синонимичны, но и тождественны.

 

Более того, сам термин «идолопоклонство» имеет христианское происхождение. Он применялся древними назореями в течение двух с половиной веков нашей эры против тех народов, которые использовали храмы и церкви, статуи и изображения, потому что

 сами они, ранние христиане, не имели ни храмов, ни статуй, ни изображений, и питали ко всему этому глубокое отвращение (5, с. 661-662).

С тех пор было установлено царство ритуализма и антропоморфических культов,

 которое привело мир к окончательному упадку; и оно сохраняет своё владычество и в наш цивилизованный век (5, с. 663).

Со временем, когда не стало ап. Павла, его проповеди в лучшем случае стали забываться, особенно на Западе (Рим), а в худшем – изменяться, и приспосабливаться вождями Церкви под свои взгляды и требования времени. Последовавшая затем многовековая свара по вопросам догматического словоблудия, и как результат – уход от истинного христианства в виде Гностицизма, как Пути к Познанию Бога, способствовало тому, что религиозное сознание христиан стало тускнеть, сереть и хиреть. Тот огонь религиозного экстаза, что горел в проповедях ап. Павла, или последовавших за ним манихейцев, стал угасать, а потом и совсем потух. В этих условиях духовной прострации, простых христиан можно было свернуть в любую сторону; чем и воспользовались не в меру ретивые епископы Запада. Радея о якобы духовном сплочении паствы, кучка мусора в руках Г. Бога стала медленно, но уверено уводить своих овец с того Пути, на который их поставил И. Христос и направил ап. Павел. Но уводя паству подальше от искренних проповедей ап. Павла, странствующих пророков, апостолов, а потом гностиков и манихейцев, епископату Запада надо было чем-то забить религиозное сознание христиан.

Поначалу это было связано с почитанием псевдомучеников за веру Христову, превращённых епископской бюрократией и её теологической пропагандой чуть ли не в национально-епархиальных божков. С целью поддержания в глазах прихожан святости данных «мучеников», Церковь наделила этих религиозных фанатов и невежд правом отпущения грехов, примирения враждующих сект и прочими прерогативами, которые были недоступны даже И. Христу. Затем от псевдомучеников, которых практически не стало, когда Церковь пришла к религиозной Власти, перешли к почитанию их мощей, а точнее – их костей. Но это однообразное копание в прахе, которое острословы назвали костепоклонством, скоро всем надоело.

Тогда Иерархи Церкви придумали более пристойное и чистое занятие – стали создавать всевозможных «святых». Первыми причислили к сонму святых Апостолов И. Христа, как учеников бога истинного. Затем Его последователей в лице 7-ми дьяконов иерусалимской Церкви и Евангелистов. Ну а потом стали записывать в это сообщество кого надо и не надо; большей частью высшее духовенство, как бы подчёркивая тем самым, какие святые Пастухи пасут грешное стадо. Не забыли и про таких истинных христиан как Верховный жрец митраизма и арианин по совместительству император Константин, его мать Елену, духовно-нравственного невежду, тирана, маньяка императора Феодосия, Сатану в юбке императрицу Ирину, о которой будет говориться ниже и т. п.. Всем им «христианская» Церковь присвоила звание святых и даже равноапостольных, и рассадила кого одесную, а кого ошую И. Христа.

Поскольку приобщение к лику святых возникло лишь в 11-ом веке (18, с. 281), то Иерархи Церкви, вспомнив лжеисторию своего «христианства», стали задним числом приобщать к святому семейству всех, кто им когда-то и в чём-либо угодил, и поспособствовал приходу к Власти; не забывая, при этом, проклясть (предать анафеме) всех тех, кто становился на их пути. Ради почитания этого сонмища святых, наводнили календарь сначала десятками, а потом и сотнями в их честь праздников.

Но ещё до того, как в одиннадцатом веке почти все Иерархи Церкви оказались святыми, в восьмом веке разгорелась очередная свара по поводу насаждения икон. Теологическим обоснованием внедрения икон в ритуализм культовой обрядности «христианской» Церкви, было то, что западная (Рим) Церковь, покончив с Гностицизмом, как Путём к Познанию Бога, стала всё дальше и дальше уводить своих овец от Богопознания. В свою очередь, заменить радость религиозного экстаза от духовного соития с божественным, было нечем, кроме голых невразумительных, а порой и бестолковых христологических формул о Слове-Логосе, Троице, Святом Духе, Боге, Сыне, их сущностях, энергиях, волях и т. п.; представление о которых для простого прихожанина было чем-то эфемерным, абстрактным, не поддающимся рациональному осмыслению, и не давало работы религиозному воображению.

Для религии толпы, лишённой пророческого запала и огня ап. Павла или манихейцев, для их духовно неграмотных овец стада Христова весьма далёких от теософии и религиозной философии вообще, любое изображение, которое можно было лицезреть, любоваться, а затем и поклоняться, изливая, при этом, свои эмоции и чувства, было более действенно, чем абстрактные догмы богословов. Как сказал в своё время, если не ошибаюсь, папа Климент VII:

 

Чтобы невежественного человека привлечь к религии (вере), достаточно показать ему одну реликвию, чем прочесть сотню проповедей.

В этом и заключается суть одурачивания, одурманивания и зомбирования сознания реликвиями (иконами) всех окаянно грешных овец стада Христова со стороны их пастухов.

В то же время, насаждение икон, как и мощей святых, давало церковникам большие возможности в части различных махинаций с чудотворством. Для религии толпы, любая, якобы чудотворная икона, собирала огромное количество паломников; а приношения – что самое главное – составляли большие суммы для тех церквей и храмов где находились эти идолы.

За 20000 лет существования нашей послепотопной расы, ни в одной религии мира, в первую очередь Ближнего и Среднего Востока, начиная с самых древних времён и до наших дней, не было, и нет, такого безумного фетишизма и духовного маразма в вопросах идолопоклонства (иконопочитания), как в католицизме и особенно в православии.

Икон нет в арабском исламизме.

Икон нет в еврейском Иудаизме;

Икон нет в персидском Зороастризме;

Икон нет в индийском Буддизме и Ведизме;.

Икон нет в тибетском Ламаизме;

Икон нет в японском Синтоизме;

Икон нет у народов Африки;

Икон нет у народов Южной Америки – ацтеки, майя и др.

Икон нет у народов стран протестантизма – Север Европы (Скандинавия) и т. д.

 

Таким образом народы почти всего мира Почитают и Поклоняются Единому Г. Богу, тому, что иже еси на небеси. И только безмозглое стадо овец Христовых - эта кучка мусора в руках Г. Бога (бл. Августин) во главе со своими Пастухами, цепко держится за намалёванные суррогаты = идолы от Сатаны и Дьявола в виде икон. Древние никогда не только не требовали почитания нарисованных образов в виде икон или прочих идолов, но и крайне негативно относились к ним; а их потомки наоборот относятся до сих пор к этому, в высшей степени религиозному безумию с вожделением.

 

Именно стойкое предубеждение против изображений среди иудеев и первохристиан затрудняет археологам до сих пор обнаружить какие-либо рукотворные изображения Иисуса Христа, сделанные его современниками (11, с.171).

Очевидно, поэтому и существуют религии Среднего и Ближнего Востока без особых раздоров и склок, которые так присущи папистскому «христианству», ибо почитают и поклоняются истинному Богу – тому, что иже еси на небеси, а не суррогатам своего больного воображения.

 

Ни философы, ни мудрецы, ни адепты древности не являются теми, кого можно обвинить в идолопоклонстве…. Каждый из них, поклоняясь единой божественной сущности, которая насыщает весь мир природы,

 уважал, но никогда не поклонялся или превращал в идола какого-либо их этих «богов» (4, т. 3, с.84).

Отгородив прихожан от Г. Бога многочисленными наборами икон в виде иконостасов, вожди Церкви начали возвеличивать якобы божественную сущность этих намалёванных образов, заменяя или подменяя ими, настоящее теософское Учение о Боге в части понимания и осмысления истинной Сути Творца. Тем самым пастухи не только повернули своё стадо в религиозном отношении в сторону от светлого Пути, на который их поставил И. Христос и направил своими проповедями ап. Павел, но и вернули их назад, к состоянию удручающей религиозной крайности в виде язычества и идолопоклонства. Насаждая иконы, в своём рвении и духовном невежестве они не остановились даже перед мнением пророков Ветхого Завета, которые, как утверждают сами церковники, говорили устами самого Бога.

Что польза от истукана [иконы], сделанного художником, этого литого лжеучителя, хотя ваятель, делая, немые кумиры, полагается на своё произведение? Горе тому, кто говорит дереву: «встань!» или бессловесному камню: «пробудись!» научит ли он чему нибудь? Вот он обложен золотом и серебром [как некоторые современные иконы], но дыхания в нём [в них] нет. А Господь во святом храме Своём: да молчит вся земля пред лицем Его! (Аввакум, 2:18-20).

То же самое, не менее страстно и категорично заявляет и пророк Иеремия:

Безумствует всякий человек в своём звании, срамит себя всякий плавильщик истуканом своим, ибо истукан, [как и икона], есть Ложь? и нет в нём Духа (Иер. 51:17).

Воистину! Именно так!

 

Говоря дереву: «ты мой отец» и камню: «ты родил меня», ибо они [пастухи, а за ними и все овцы стада Христова] оборотили ко мне [Г. Богу] спину, а не лице; а во время бедствия своего будут говорить: «встань и спаси нас!». Где же боги твои [ваши, господа грешные «отцы»] которых ты [вы] сделал(и) себе? Пусть они [эти намалёванные доски-идолы-иконы] встанут, если могут спасти тебя [вас] во время бедствия твоего (Иер. 2:27-28). Или:

Проклят, кто сделает изваянный или литой кумир [в том числе и нарисованную икону]; мерзость пред Господом произведение рук художника [а это именно икона], и поставит его [её] в тайном месте (Второзаконие, 27:15).

Но иерархи Церкви и не думали читать Священное Писание, а тем более прислушиваться к Голосу Г. Бога речённому через пророков. Для того, чтобы все эти идолы (иконы) не находились в церквях как в музеях или картинных галереях, под стать «святым» иконам и сами Церкви сначала назвали христовыми домами, ну а потом и совсем божьими храмами. Но как сказал ап. Павел:

Какая совместимость храма Божия с идолами?.. (2, Кор., 6:16).

Первым, кто начал борьбу с иконопочитанием (идолопоклонством), был всё тот же великодуховный Восток в лице императора Византии Льва 3-го Исавра, вступившего на престол в 717 году. Он издал по этому поводу специальный указ. Поводом для этого указа послужило извержение вулкана на одном из островов Средиземного моря. Один из ясновидцев увидел в этом гнев Г. Бога относительно почитания идолов (икон). Началось их систематическое уничтожение. В ответ на действия императора Льва 3-го Исавра, папа Григорий 2-ой (Рим), отдал распоряжение о прекращении платежей в византийскую казну. В ответ на это, Лев Исавр военной силой отобрал у Рима Сицилию, Калабрию, Македонию, Дакию и др.

Со смертью Льва Исавра идолопоклонники воспряли духом. Престол захватил зять Исавра Артавазд, который восстановил иконопочитание. После шестнадцатимесячной кровопролитной войны Артавазд был разбит и ослеплен. Переметнувшегося в лоно идолопоклонников (иконопочитателей) столичного патриарха Анастасия подвергли публичной порке, посадили на осла лицом к хвосту и в таком виде провезли по улицам столицы Византии. Иконопочитание (идолопоклонство) было опять запрещено.

В 754 г. император Константин 5-ый созвал в Константинополе церковный собор, объявленный им 7-ым Вселенским.

 Собор решительно осудил иконопочитание, усмотрев в нём не что иное, как результат козней Сатаны; было осуждено и почитание мощей как «костепоклонство» (29, т. 1, с.203).

Именно на соборе 754 г. в качестве доказательства религиозного вреда и святотатства при иконопочитании, рассматривалась книга Левкия – ученика ап. Иоанна, по древнему преданию, – в которой рассказывалось о «Деяниях» ап. Иоанна. В частности, приводился эпизод, когда один из учеников ап. Иоанна по имени Ликомед, заказал художнику икону, на которой было изображение его Учителя. (Это было в Эфесе, а не в Иудее). При получении заказа, в знак исключительного уважения и любви к своему Наставнику, Ликомед стал воздавать этому изображению всевозможные почести, как современные «христиане» иконам. Когда узнал об этом ап. Иоанн Богослов, его негодованию не было предела. Он стал упрекать и ругать Ликомеда: как тот посмел дойти до такой мерзости, что стал поклоняться чему-то иному кроме Г. Бога. Эта книга Левкия и эпизод с Ликомедом, доказывающая

крайне негативное отношение к иконам со стороны апостола Иоанна Богослова (и не только), сыграла важную роль в отказе от иконопочитания (идолопоклонства).

После смерти Константина 5-го, а затем Льва 4-го, престол наследовал император Константин 6-ой, противник иконопочитания. Поскольку он был несовершеннолетним, то регентом, а, следовательно, и правителем империи стала его мать Ирина.

 

Главной заботой этой зверски свирепой и очень благочестивой женщины было удержание трона и отстранение от него собственного сына. Когда он достиг совершеннолетия, разгорелась борьба между матерью и сыном…

. В борьбе с собственным сыном императрица Ирина применила такое преисполненное христианского «милосердия» средство, как ослепление;

 после этого он уже не был опасен для неё как претендент на трон, а для церковного благочестия – как противник иконопочитания (29. т.1 с. 204).

Прекрасный кандидат, для занесения этого зверски свирепого существа в святцы политической Церкви.

 

Когда смотришь на историю религии, анализируешь ход её развития, не можешь не обратить внимания на то, какие мракобесы, тираны, варвары и душегубы в лице императоров Константина Великого, Феодосия, Ирины и им подобных, стояли у истоков становления папистского «христианства». И сразу же невольно возникает вопрос: так какую же религию могли привнести в сознание христиан эти духовно нищие, аморальные, безнравственные и свирепые как звери существа, которых и людьми-то назвать нельзя? Религию И. Христа о любви к ближнему и даже врагам своим, или религию от Сатаны и Дьявола, где на первом месте стояли Власть и Богатство, а уж потом всё остальное.

Христианские герои, которых Церковь нам расхваливает, были обычно варварами, очень набожными, очень легковерными, очень покорными духовенству, занятыми только увеличением его богатств, расширением его власти, уничтожением его врагов (14. с. 230).

Столичного (константинопольского) патриарха Павла, ярого иконоборца Ирина сместила и отправила в монастырь. На его место был назначен богатый купец Тарасий, не имевший никакого духовного звания и сана. Но ортодоксальная «христианка» императрица Ирина посчитала, что в данном случае, для овец стада Христова не имеет большого значения, кто их пасёт; патриарх или мошенник и прохвост купец, набивший свои карманы на обмане и обвесе тех же самых овец. Главное, чтобы вёл он их в нужном для Ирины направлении. Вот чего стоила и значила Церковь, как институт религиозной власти, полностью зависящая и холуйствующая перед императорами.

В 787 г. под руководством злобной Прозерпины по имени Ирина (24, с. 106) был созван новый собор, который объявил себя, как и собор 754 г. тоже 7-м Вселенским. На нём были отменены все решения предыдущего собора 754 г. о непочитании икон, и, наоборот, восстанавливалось идолопоклонство (иконопочитание). На этом соборе, кстати, рассматривалась книга Левкия о «Деяниях» ап. Иоанна и, в частности, эпизод с Ликомедом. Вот какие суждения вынес собор по этому поводу.

 

Святейший патриарх1 Тарасий сказал: «Окинем взором всё это сочинение, – оно противно Евангелию2.

Святый собор сказал: «Да, владыка! Оно вочеловечение называет мнимым»…

Константин, святейший епископ Констанции Кипрской, сказал: «Это та книга, на которой основывался лжесобор».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «Это достойно смеха»…

Святый собор сказал: «Всякая ересь содержится в этой книге».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «Э! на каких еретических книгах основывают они свою ересь!».

Григорий, святейший епископ Неокесарийский, сказал: «Эта книга достойна омерзения и бесчестия, – и из неё-то заимствовано свидетельство против икон в сказании о Ликомеде»…

Святый собор сказал: «Да не будет! мы не принимаем ни того, что прежде сего прочитано, ни последних слов о Никомеде».

Святейший патриарх Тарасий сказал: «Кто принимает второе, то есть сказанное о Ликомеде, тот принимает и первое, точно так же, как тот лжесобор».

Святый собор сказал: «Анафема ему от первой буквы и до последней»…

Иоанн, боголюбезнейший пресвитер, инок и представитель восточных архиереев, сказал: «Если угодно этому святому и вселенскому собору, то пусть состоится решение, чтобы больше уже никто не делал списков с этой гнусной книги».

Святый собор сказал: «Никто да не списывает её!

 И, кроме того, мы почитаем достойным, предать её огню (40, с. 363).

Вот так разделывались церковники с раннехристианской литературой, которая хоть в малой дозе была не угодна их воззрениям, а тем более – деяниям. Чему после этого удивляться и спрашивать, каким образом десятки честных и правдивых произведений, например Порфирия, Цельса, императора Юлиана и им подобных с помощью церковников ушли в небытие.

 

Начиная с Геродиана и Диона Кассия и от Светония до Марцеллина утрачены (читай: уничтожены)  все произведения, представляющие хоть малейшую ценность.

 

Собор от 843 г. окончательно утвердил иконопочитание, предал, как и полагается в таком случае, анафеме иконоборцев, что стало окончательной победой идолопоклонства. Современная «христианская» Церковь называет сие не иначе как торжеством православия, хотя на самом деле всё это надо называть торжеством язычества, идолопоклонства и мракобесия.

И это несмотря на формальное запрещение, вынесенное на великом Церковном Соборе в Элирии в 303 г. после Р. Хр., когда было объявлено, что

 «образ Бога, который невещественен и невидим, не должен быть ограничен формою или образом».

В 692 г. Константинопольский Собор точно так же запретил верным «писать или изображать Иисуса в виде ягнёнка», и также «преклонять колена в молитве, ибо это есть действие идолопоклонническое». Но Собор Никейский (787) вернулся к этому идолопоклонничеству, тогда как Собор в Риме (883) отлучил Иоанна, Патриарха Константинопольского, за то, что он выказал себя противником иконопочитания (4, т. 2, с.324, сноска).

Всё это религиозное перерождение могло произойти только в результате духовного невежества и нравственного разложения Иерархов жалкой голытьбы западного (Рим) епископата того времени. Страсть в борьбе за Власть, Богатство и господство в христианском мире, ослепили их мировоззрение, изуродовали религиозное сознание и, как результат, – уход от гностицизма, как Пути Познания Бога, и возврат к язычеству в виде идолопоклонства.

Таким образом, если создание новых идеалов привело к очевидному ниспровержению старых храмов и разрушению старых идолов, то в действительности оно завершилось воссозданием этих храмов из старых материалов и восстановлением тех же самых идолов под новыми именами. Это было всеобщее переустройство и реабилитация – но только на поверхностном уровне (5, с. 668).

Анализируя историю «христианства» в части насаждения идолопоклонства, хочется сказать одно. Правление Льва 3-го Исавра и императора Константина 5-го, это одна из самых светлых и чистых – в духовном плане – страниц истории христианской религии; когда, пусть даже на короткое время, возобладал Дух Разума и Божьего Промысла. Это был Луч Света Духовного Востока, на время осветивший Путь овцам стада Христова Запада в части почитания ими Единого Бога – того, что иже еси на небеси. Заодно он высветил религиозную невежественность и духовную нищету иерархов западной Церкви, усилиями и стараниями которой, этот Свет Истины погас на долгое время.

Иерархи Церкви, не зная как оправдаться перед общественным мнением и другими религиями мира, где никогда не было и нет в их храмах никаких изображений (такое безобразие имеет место только в одном папистском «христианстве»), в своей безнравственности доходят до того, что объявляют иконы как бы книгами для начинающих, по которым, якобы, можно даже обучаться религиозной грамоте. Вот что по этому поводу говорит религиозный реформатор католицизма Жан Кальвин:

 

Если у папистов есть хоть капля совести, пусть они впредь откажутся от лживых уверений, будто иконы суть книги для неграмотных. Ведь множество свидетельств Писания должно было бы убедить их в обратном.… Всякий видит, в каком жутком облике представляют они Бога. Что же касается живописных или иных изображений святых, то, что это, как не образцы разнузданной роскоши и бесстыдства? Кто согласится принять их, того следовало бы подвергнуть порке. Распутницы в своих вертепах предстают менее разряженными, чем выглядят девственницы на изображениях в папистских храмах. Не более подобающи и одеяния мучеников. Так что если папистам угодно изображать свои лживые картины в красках, выдавая их за нечто вроде священных книг, то пусть соблюдают хоть какую-то благопристойность. Но и в таком случае мы скажем, что это неподходящий способ наставления христиан в храме. Богу угодно, чтобы оно совершалось иначе, нежели при помощи этой дребедени (24, с. 99).

Всё что говорит Ж. Кальвин, критикуя папистов, в ещё больше степени относится к иерархам православной Церкви, поскольку в их храмах икон не меньше, а даже больше чем у католиков. Вы посмотрите, в каких порой дорогих окладах покоятся куски дерева, с намалёванными на них непонятно какими физиономиями. Некоторые из этих идолов покрыты сусальным золотом, другие инкрустированы полу или драгоценными камнями.

В своём нынешнем одеянии из золота, серебра и драгоценных камней, современная Царица Небесная легко может с презрением и жалостью взирать на прежнюю античную Афину. Чем была эта бедная статуя со своими пластинками из золота и слоновой кости по сравнению

с бриллиантами и рубинами, покрывающими итальянских мадонн и русских богоматерей, которые представляют собой мёртвый капитал, достойный для того, чтобы купить целое царство! (5, с. 656).

В России одних Божьих Матерей наберётся, наверное, с десяток. Тут тебе и Казанская, и Смоленская, и Владимирская и т. п. – чуть ли не в каждом субъекте Федерации.

Точно такое же неуёмное рвение, как и при насаждении идолов-икон, имело и имеет место до сих пор религиозное невежество в части провозглашения церквей божьими храмами. Вот что говорит по поводу так называемых божьих храмов как изделий рук человеческих, небезызвестный дьякон Стефан – муж, исполненный веры и Духа Святого:

 

Но Всевышний не в рукотворных храмах живёт, как говорит пророк: небо престол Мой, и земля подножие ног моих; какой дом созиждите Мне, говорит Господь, или какое место для покоя моего? Не Моя ли рука сотворила всё сие?

Жестовыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами Вы всегда противились Духу Святому, как отцы ваши, так и вы (Дн. 7: 48-51).

О том, что никакие церкви, храмы и соборы никогда не были и не будут божьими, и кто на самом деле является храмом Божьим, об этом говорит сам ап, Павел:

 

Разве не знаете, что вы [люди всего человечества] храм Божий, и Дух Божий живёт в вас? (1 Кор., 3:16).

К великому сожалению, эти, воистину священные слова ап. Павла, не знают, и упорно не хотят знать не только овцы стада Христова, но и их пастухи, которые увели этих овец с Пути Теософии, Гностицизма, Богопознания, и привели к удручающему состоянию духовной нищеты; превратив их в духовных мертвецов. Как бы обобщая слова дьякона Стефана и ап Павла, вот что говорит по поводу т. н. божьих храмов (церквей) Минуций Феликс (3 век), когда у ранних христиан не было ни храмов, ни алтарей.

Вы воображаете, что мы (христиане) скрываем то, чему мы поклоняемся, потому что у нас нет ни храмов, ни алтарей? Но какой же образ Бога должны мы превозносить, если человек сам является Божественным образом? Какой храм мы можем построить для Божества, если Вселенная, которая есть Его творение, едва ли вместит Его? Как мы можем возвести на престол силу такого Всемогущества в отдельном строении?

 Не лучше ли посвятить Божеству храм в нашем сердце и нашем духе? (5, с. 675).

Воистину! Именно так и должно быть!

Даже такие ортодоксы и ретивые апологеты папистского «христианства», как Лактанций, Евсевий Панфил (Кесарийский) или блаженный Августин, которых Церковь превозносит до небес, когда они защищают церковников в их деяниях, вдруг теряют в их глазах весь свой авторитет; когда их мнение по поводу икон перестаёт соответствовать религиозным воззрениям Иерархов.

Обратимся к тому, что писали об этом предмете Лактанций1 и Евсевий, древнейшие учители Церкви. Они полагали несомненным, что всё то, что человек может представить в виде образов, относится к вещам тленным. Им вторит св. Августин2, заявлявший,

что нечестиво и беззаконно не только поклоняться иконам и изваяниям, но и воздвигать их как изображение Бога. Эти слова полностью согласуются с принятым ранее тридцать шестым постановлением Элибертинского собора, гласящим:

«Решено, что в храмах не должно быть никаких картин; что являющееся предметом поклонения и богослужения не должно изображаться на стенах».

Здесь стоит упомянуть приводимую св. Августином сентенцию язычника Варрона, который сказал, что

те, кто впервые стал поклоняться идолам, изгнали из мира страх Божий и умножили заблуждение.

Если бы так говорил один Варрон, то мы, возможно, могли бы и не считаться с его мнением. И всё же нам должно быть стыдно, что язычнику удалось, как бы на ощупь выйти к свету истины и понять, что зримые изображения Бога не подобают его величию, ибо умаляют страх Божий среди людей и умножают заблуждение. Несомненно, так оно и есть. Заимствуя эту мысль у Варрона, св. Августин замечает,

что ошибочные, искажённые представления людей о Боге первоначально не были связаны с образами,

но с появлением последних распространились подобно огню, полыхающему тем сильнее, чем больше подбрасывают в него поленьев. Далее св. Августин утверждает,

что через почитание идолов страх Божий умаляется, а порой и вовсе исчезает, ибо при этом слава Божества приписывается нелепому и грубому истукану!

Бог хочет, чтобы мы вовсе оставили обычай воздвигать идолов.

Поэтому всякий желающий получить надлежащее знание о Боге должен искать к Нему иной путь (24, с. 98).

Этот путь был уже давно проложен религиозными воззрениями И. Христа, призывавшего людей не к почитанию идолов (икон), а к поиску Царствия Небесного внутри себя; через самосовершенствование в виде Познания самого себя и Гностицизм – как Путь к Познанию Бога, на который поставил первые христианские общины ап. Павел, и с которого, в угоду себе, их свернули властолюбивые «христианские» пастухи.

 

Если древняя Церковь для нас ещё авторитетна, не стоит забывать, что в течение почти пятисот лет, когда христианство переживало расцвет и хранило неповреждённую чистоту учения, в храмах обыкновенно не было мазни. Когда же церковное учение повредилось, люди принялись для украшения храмов создавать образы…(24, с.105).

К этому надо добавить и то, что до середины 5 века во всём христианстве нигде не имелось ни одного изображения И. Христа подвешенного на кресте. Истинные христиане того времени вообще ненавидели изображение даже пустого креста; без распятого Иисуса. Он был им ненавистен до отвращения, не говоря уже о том, чтобы его, да тем более с распятым Иисусом, демонстративно носить на шее.

Впервые изображение распятого на кресте Иисуса появилось, как и должно быть, на бездуховном Западе, в Риме, на вратах базилики св. Сабины на Авентинском холме только лишь в середине 5 века (18, с.104).

 

Во все времена соглашались с тем, что правильная религия подрывается и извращается, если к ней примешиваются ложь и фальшь.…

Пусть те, кто так неловко пытаются найти какие-то доводы в защиту папистского идолопоклонства, хорошенько поразмыслят над этим. Очевидно, что

истинная религия давно искажена, и едва ли не уничтожена совершаемым нечестием, и, тем не менее, эти мерзкие дела находят множество защитников (24, с. 101).

Таких «защитников» в лице разного рода мракобесов от религии

«мы находим в следующем иезуитском наставлении, которое мы опять извлекаем из Доклада членов Парламентской Комиссии в Париже:

Более правильным мнением будет, что можно законно поклоняться всем неодушевлённым и не одарённым разумом предметам, – говорит отец Габриэль Васкес, трактуя об идолопоклонстве. – Если доктрина, которую мы установили, понята правильно, то не только можно законно поклоняться нарисованным изображениям и всякому священному предмету, выставленному общественной властью

 для поклонения Богу, как ему Самому, но также и любому другому предмету в этом мире, будь он неодушевлённый1, не одарённый разумом2 или разумный по своей природе3 (3, т. 4, с.19-20).

Самое же постыдное в вопросе идолопоклонства является то, что церковники, осуждая язычников поклонявшихся изваянным или нарисованным божествам, со временем сами стали ещё более извращёнными язычниками; совратились в угоду себе с пути истины, но самое страшное – увели за собой и всё стадо овец Христовых.

Народ мой был [а применительно к «христианам» – стал] как погибшие овцы; пастыри их совратили их с пути, разогнали их по горам; скитались они с горы на холм, забыли ложе своё (Иер., 50:6). (4, т. 1, с. 601).

Бог всех экзотерических религий, включая и христианскую, несмотря на его претензии на тайну, есть идол, выдумка и не может быть ничем другим….

Вместо того, чтобы сказать, что Бог сотворил человека по своему образу и подобию, нам поистине, следовало бы сказать, что

 «человек выдумывает Бога по своему собственному образу», забывая, что он создал для поклонения своё собственное отражение (3, т. 2, с.21, 22)

Мы распыляем наше усердие против такого множества предметов, – говорит д-р Генри Мор, – которые мы считаем папскими, что у нас едва ли остаётся справедливая доля негодования для того, что действительно таково. Этим является грубая, отвратительная и скандальная несостоятельность претворения, различные виды грубого идолопоклонства и лживые обманы, неуверенность в их верности своим законным правителям вследствие их суеверной приверженности к духовной тирании папы, и та варварская и дикая жестокость по отношению к тем, которые или не являются такими дураками, чтобы их можно было заставить поверить в такие вещи, какие они желали бы навязать людям, или не настолько лживы по отношению к Богу и своей совести, чтобы, узнав лучшее, всё же исповедовать их (3, т. 4, с. 255).

В заключение не могу не процитировать великого Гермеса Трисмегиста, пророческие слова которого настолько актуальны и справедливы в части этического и духовного состояния овец стада Христова, что умолчать о них невозможно.

 

Прежде чем настанет конец [«кроткому и добровольному рабству» – Нострадамус, в части поклонения идолам=иконам], искренним христианам следовало бы припомнить пророческое горестное оплакивание великим Трисмегистом своей собственной страны:

Увы, увы, мой сын, настанет день, когда священные иероглифы станут только идолами. Мир примет эмблемы науки за богов и будет обвинять великий Египет в поклонении адским чудовищам. Но те, которые таким образом будут клеветать на нас,

 сами будут поклоняться Смерти вместо Жизни, Глупости вместо Мудрости; они будут осуждать любовь и плодородность,

 наполнят свои храмы костями мертвецов в качестве реликвий и растратят понапрасну свою молодость в одиночестве и слезах. Их девственницы станут вдовами (монахинями) до того, как будут выходить замуж, и будут увядать в печали, потому что люди презреют и профанируют священные мистерии Изиды (3, т. 4, с. 19).

Ну что ж! Если пастухи, в угоду своим утилитарным интересам калечат духовное состояние овец, то время, как великий лекарь, – лечит. И этот лекарь не за горами. Скоро, совсем скоро – в этом 21 веке, наступит это Светлое Время, когда современное «христианство» словно очнувшись от летаргического сна идолопоклонства, в котором пребывает полторы тысячи лет, наконец-то сбросит себя вериги религиозного заблуждения и ярмо одурманенного сознания. Помолившись, глядя на небо, истинному Г. Богу и попросив у Него Прощение, за то, что так долго не вспоминали и не думали о Нём, овцы стада Христова выбросят всех этих идолов=икон из храмов и церквей на улицы и предадут их огню. Точно так, как это уже сделали протестанты ещё 500 лет назад. От тепла сгораемых идолов=икон, начнут оттаивать, фигурально выражаясь, их души; они станут выходить из того духовного оцепенения, в котором они находятся сейчас. В них вновь пробудится радостный порыв к Богоискательству и Богопознанию. При Свете Божественного Озарения, который ниспошлёт Всевышний через Своего Посланника – Утешителя (Евангелие ап. Иоанна), христиане начнут искать тот самый Путь к Богу и Истине, через Познание самого себя; начнут искать Царствие Небесное в себе, как к тому призывал И. Христос и ап. Павел. А, найдя, сей Путь, они станут наконец-то вставать из гробов духовного невежества, куда их аккуратно уложили Иерархи политической Церкви, прикрыв сверху идолами-иконами.

Познав Путь к Истине, и слившись своей маленькой душою с Душой Вселенной, христиане словно воскреснут из духовного небытия и наконец-то по-настоящему почувствуют себя людьми планеты Земля. Эта радость на Пути Познания Божества будет поистине неописуемой. Как пишет Нострадамус в одном из своих катренов (Ц.10, К.71), который мы рассмотрим:

 

⇐ Предыдущая31323334353637383940Следующая ⇒

Поделиться: