Субкутанный эскадрон смерти. ДЕМОНСТРАЦИЯ

Прошло месяца два, и срок, когда генерал Тиктак желал получить результат, неуклонно надвигался. Тифон Цифос надеялся, что созданный им вирус удовлетворит требованиям генерала. Вирус не просто смертелен — он заменит собой смерть. Когда зараженный умрет в ужасных муках, вирус упрямо и неумолимо продолжит работу, разрушая каждую клетку трупа до полного исчезновения. Труп бесследно исчезнет. Цифос с удивлением наблюдал этот процесс на трех кошках, целиком разложившихся у него на глазах всего за день — и следа не осталось, ни единой шерстинки.

«Должно быть, вирус придется генералу Тиктаку по вкусу, — подумал Тифон Цифос. — Назову его субкутанным эскадроном смерти».

Осталась одна проблема: вирус невозможно остановить. Чтобы заразиться, не нужно даже прикасаться к больному. Уничтожив одно тело, болезнь принималась искать новую жертву, походя на шайку разбойников, осаждавшую города один за другим. Непредсказуемый, словно орда варваров, вирус иногда прерывал свою разрушительную работу и переключался на другой организм — Тифон заметил это в ходе опытов на лабораторных животных. Сам он во время экспериментов надевал герметичный костюм с искусственной подачей воздуха и надеялся вскоре укротить свое детище. Вирус обладал еще одной весьма необычной и коварной чертой — ее Тифон задумал преподнести генералу как подарок, в скромной надежде на продвижение по карьерной лестнице среди придворных алхимиков. Оставалось лишь заставить субкутанный эскадрон смерти погибать вместе с жертвой.

Но пока он раздумывал над этой задачей, в дверь лаборатории постучали двое солдат генерала Тиктака. Они велели Тифону немедленно явиться к генералу с докладом.

Тифон знал, что возражать бессмысленно. Взяв свои записи и шприц со смертельным вирусом, он отправился к генералу.

ДЕМОНСТРАЦИЯ

— Как обстоят [тик] дела с моим заданием? — спросил генерал Тиктак, когда Тифон Цифос предстал перед ним. У алхимика тряслись поджилки.

— Я изобрел невиданный доселе смертельный вирус, — начал Тифон, — но…

Генерал Тиктак жестом остановил его.

— Никаких «но» в [тик] моем присутствии! Никаких «но», «нет» и [так] «невозможно» — под страхом [тик] смерти.

Тифон потупился.

— Покажи мне вирус! [тик] Он при тебе?

Подойдя ближе, алхимик вынул шприц.

— Достаточно одной капли. А целого шприца хватит на сотню жертв. Но…

Тифон прикусил губу, но слишком поздно.

— Я тебя [так] предупреждал, — прогремел Тиктак, забирая шприц. — Слишком [тик] много «но»! — Другой рукой он схватил Тифона. — Достаточно одной [так] капли, говоришь?

Тифон и пикнуть не успел, как генерал воткнул иглу ему в руку. Осторожно впрыснув капельку жидкости в вену алхимика, генерал отпустил его.

— Извини мне мою [тик] нетерпеливость, — проговорил генерал Тиктак. — Посмотрим, на что [так] способен твой вирус.

Тифон будто обмяк, даже удивившись немного, как быстро он смирился со смертным приговором.

— Как называется твой [тик] вирус? — спросил генерал Тиктак. — Или ты не успел дать [так] ему название?

— Я назвал его субкутанным эскадроном смерти, — пробормотал Тифон.

— Хорошее [тик] название. Научное и в то же [так] время воинственное.

— Спасибо, — ответил алхимик.

— Однако твой [тик] вирус медлит! — нетерпеливо прогремел Тиктак.

У Цифоса закружилась голова и подкосились ноги — первый признак того, что эскадрон принялся за работу.

— Он уже начал действовать, — возразил Цифос. — Одних он убивает всего за день, других — за неделю. Меня он, похоже, быстро одолеет… Можно мне сесть?

— Нет, — отрезал генерал Тиктак. — Против тебя [тик] я ничего не имею. Мне нужно [так] лишь в точности изучить [тик] симптомы. Начинается с ног?

Тиктак не позволил ему даже самую малость — умереть сидя. Тут-то Тифон Цифос решил утаить от генерала, насколько опасен вирус. Умолчит он и про приготовленный сюрприз: коварное свойство, присущее вирусу. Нет, свои последние тайны Тифон Цифос унесет в могилу, ведь только так он сумеет отомстить. Разумеется, самому генералу субкутанный эскадрон смерти не причинит никакого вреда. Тифон сейчас умрет, а примерно через час погибнет и вирус, ведь генерал — машина, он не может заразиться, а поблизости нет ни одного живого существа, на которое могла бы перекинуться болезнь. Но вирус в шприце — кто знает, вдруг когда-нибудь он нарушит планы генерала. Тифон снабдил вирус подходящим оружием. Алхимик создал целую армию воинов: слишком маленьких, чтобы их разглядеть, но способных одолеть самого сильного противника.

В последний раз улыбнувшись, алхимик произнес последние слова:

— Да. Начинается с ног.

Остаток дня генерал Тиктак наблюдал, как умирает Тифон Цифос. Творение алхимика и впрямь порабощало и уничтожало всякое проявление жизни — без особых усилий, тихо и безжалостно. Казалось, будто кто-то пожирает тело изнутри, одновременно снимая оболочку. На глазах у Тиктака Тифон со страшным криком бился на полу в конвульсиях. Серая, как камень, кожа стала рваться, словно пергамент, а затем рассыпалась в пепел. У мертвеца выпали волосы и зубы, вывалились язык и глаза. Плоть высохла, щеки впали, обнажив кости — личину смерти.

«Пусть же Бел и всех его жителей сожрут изнутри, как меня теперь», — вот последнее, что мелькнуло в голове у Тифона Цифоса.

— Подумать только! — удивился генерал Тиктак. — Вот так изобретение! — Генерал покачал головой, разглядывая шприц с субкутанным эскадроном смерти. — Какая потеря! И какая награда! — Генерал потерял гениального ученого, но в награду получил невидимую и беспощадную армию.

БЕЛ

Каждый отсек подземного мира пахнет по-разному — вот что уяснил Румо. В пещере с падавшими сталактитами, где он встретил Шторра-жнеца, ужасно воняло нефтью, в Холодных пещерах — снегом и стоялой водой, в Нурнийском лабиринте — прелой листвой и кровью, в Мертвом лесу — ядом черных грибов. В пещерах фрауков разило фрауками, а в водяном гроте разносился приятный аромат гальки и чистой родниковой воды. Но гигантская пещера, куда Румо, Укобах и Рибезель вошли теперь, не имела определенного запаха. Никогда прежде Румо не чувствовал столько запахов одновременно: ни придя впервые в Вольпертинг, ни на ярмарке. Румо учуял Бел, столицу подземного мира.

Пещера, в центре которой располагался Бел, по размеру уступала лишь Холодным пещерам. Свод, нависавший на километровой высоте, отражая призрачный рассеянный свет города, походил на желтоватый купол.

Окружал Бел лабиринт длинных узких расщелин, глыбы застывшей лавы, пересохшие русла рек. Сажа, столетиями оседавшая на камнях, окрасила их в черный цвет.

— Каков твой план? — спросил Рибезель.

— Да, Румо, каков твой план? — повторил Укобах.

— Мне тоже интересно, — пискнул Львиный Зев.

— У тебя план-то есть? — пробурчал Гринцольд.

Не слишком ли многого они требуют? Какой еще план? Румо предпочел бы войти в город через главные ворота с факелом в лапе, сжечь его дотла и освободить сородичей. Был бы сейчас Смейк рядом! Уж если кто и знает, как освободить сотни пленников из охраняемого вражеского города, так это бывший военный министр.

— Доберемся по канализации до центра, — начал Румо. — А там видно будет.

— Это понятно, — возразил Укобах. — Дальше-то что? В городе полно врагов. А ты единственный вольпертингер на свободе. Что ты будешь делать?

— Да, — подхватил Рибезель. — Дальше что?

— Очень правильный вопрос, — вторил Львиный Зев.

— Нет у тебя никакого плана, да? — вставил Гринцольд.

Румо не отвечал.

— Похоже, у него нет плана, — шепнул Укобах Рибезелю.

ПАТРУЛЬ

Переход до угольных водопадов прошел без приключений, не считая того, что Румо, Укобах и Рибезель повстречали в темном ущелье патруль верхом на фрауке. Пятеро солдат-белян из армии подземного мира оседлали небольшого фраука ростом около десяти метров. Тот с трудом пробирался по узкой улочке с тяжелой ношей.

Румо издалека учуял и услыхал чудовище. Он и его спутники спрятались за каменным выступом, и солдаты их не заметили. Фраук, тяжело дыша, прошел мимо. Румо увидел, что один солдат держал факел, а еще один — длинную палку с привязанной к ней бутылкой, ею он размахивал перед монстром. Длинные щупальца хлестали по воздуху, ощупывая все подряд, хобот фраук прижимал к светящемуся голубому брюху. Суставы скрипели и щелкали при каждом порывистом шаге.

— Для чего бутылка на палке? — поинтересовался Румо, когда патруль скрылся из виду. — Солдаты так управляют монстром?

— Фрауки ничего не видят и не слышат, они ориентируются только по нюху и осязанию, — отвечал Рибезель. — Алхимики создали зелья, чтобы приманивать или усыплять фрауков. В той бутылке, наверное, зелье с запахом дохлой свиньи, привлекающее фраука. По большому счету — страшно бестолковые создания. Как и почти все, кто ориентируется по запаху.

Румо сурово взглянул на Рибезеля.

— Идем дальше! — велел он.

УГОЛЬНЫЕ ВОДОПАДЫ

Через несколько часов путники, наконец, добрались до обрыва, где начинался спуск к угольным водопадам.

— Ничего не видно! — заскулил Укобах. — Один неверный шаг — и мы погибли!

Даже у Румо закружилась голова, когда он ступил на узкую каменную лестницу без перил, что вела вдоль отвесной стены в черную бездну. Водопадов в темноте было не разглядеть, лишь из глубины доносился их рокот. Свинцово-серый туман окутывал все клубящейся пеленой.

— Держитесь за стену, — крикнул Рибезель. — И будьте осторожны: кое-где не хватает ступенек. До канализации совсем недалеко.

— «Недалеко» — это сколько? — простонал Укобах.

— Не больше километра, — отозвался Рибезель.

Все трое, тесно прижавшись к стене, осторожно спускались по лестнице, Рибезель шел первым. Мало того что ступеньки были неровные, узкие и непрочные — вдобавок они намокли и поросли скользким мхом. Чем ниже спускались путники, тем громче раздавался рокот водопадов и тем гуще становилась темная пелена.

Они разглядели водопады, лишь очутившись в нескольких десятках метров от них: три чернильно-черных потока, бьющих из скалы, с рокотом исчезали в темно-серой бездне тумана. Румо еще крепче прижался к стене.

— А где вход? — прокричал Укобах. — Где твоя чертова канализация?

— Вон там! — крикнул в ответ Рибезель. — Совсем близко.

Спустившись еще на несколько ступенек, все трое очутились у ворот, вырубленных в скале.

— Канализация! — с гордостью воскликнул Рибезель, словно привел друзей в свои владения. Миазмы, ударившие им в нос, могли бы потягаться с вонью в пещерах фрауков.

В НЕДРАХ БЕЛА

Румо, Укобах и Рибезель стояли в тоннеле, слабо освещенном красным светом фонаря на стене, по щиколотку в черной воде. Фонарь представлял собой стеклянный сосуд со светящейся медузой внутри.

— Медузья горелка, — пояснил Рибезель. — Они тут повсюду развешаны. Медузосветов кладут в сосуд с питательной жидкостью, и они светят, пока не погибнут. Вот это я понимаю, прогресс! В мои времена тут было хоть глаз выколи. Мы ходили со свечками на касках. Капля воды — и ты в кромешной темноте.

Рибезель огляделся.

— Нам туда, — заявил он, указывая налево. — Так мы попадем в центральную канализацию. — Рибезель затопал вперед, Румо и Укобах — за ним.

— Чем тут воняет? — спросил Укобах.

Рибезель указал на мутную воду.

— Здесь вода черная от копоти, а вот выше… ну, вы догадываетесь…

Укобах брезгливо поднял ногу. Рибезель многозначительно кивнул.

— И берегитесь! Твари, что тут водятся, вполне под стать месту обитания — если вы понимаете, о чем я.

— Что еще за твари? — спросил Укобах.

— Например, каложоры. Сажевые змеи. Осьминоги. Гигантские крабы. Многолапые…

— Кто такие каложоры? — воскликнул Укобах.

— Огромная мохнатая шестиногая тварь.

Укобах вздрогнул.

— Хочешь сказать, они питаются…

— Ну да. И не только, — ответил Рибезель. — При таком рационе все прочее для этой твари — деликатес.

— Какая гадость! — фыркнул Укобах.

— Ну, не все так страшно, — возразил Рибезель. — Зато вода теплая, и иногда попадаются отличные штуки. Невероятно, что только народ не выбрасывает в канализацию! — Рибезель указал на ответвление. — Там центр!

СОЛДАТ

Такого жуткого создания Рала никогда прежде не видела. Оно постоянно меняло форму, выворачивалось наизнанку, выпускало то щупальца, то иглы, разевало и захлопывало пасть. Шкура пузырилась и колыхалась, беспрестанно меняя цвет. Чудовище выпускало мутные сгустки слизи, становилось то прозрачным, то черным, при этом монотонно пощелкивая. Но самое удивительное — оно двигалось против кровотока. С подобным Рала еще не сталкивалась.

— Что это? — спросила она Талона. Оба прятались в тонкой жилке в левом легком и видели, как странное создание уплывает по вене. Минуту назад оно походило на кусок сырого мяса, а теперь стало совершенно прозрачным.

— Не знаю, — ответил Талон. — Выглядит устрашающе.

Потоком плазмы принесло отряд из шестерых белых кровяных телец. Они преградили путь незваному гостю. Тот остановился и, приняв форму винта, стал менять цвет, при этом пощелкивая: зеленый, серый, розовый и опять серый, розовый, зеленый.

Раздался хрип, и существо выпустило четыре щупальца с клешнями-ножницами. Чудовище разрезало двоих защитников Ралы, словно бумагу, и отбросило обрывки в сторону. Остальные растворились в чернильном облаке. Все произошло за несколько мгновений.

Снова раздались щелчки, на сей раз чаще, и существо превратилось в серую пятиконечную звезду. Звезда разделилась на две точно таких же звезды, беспрестанно менявшие цвет.

— Они размножаются, — ужаснулся Талон.

Откуда ни возьмись, появилось еще с полдюжины таких существ. Подплыв к звездам-близнецам, существа тоже приняли форму звезд, и число их удвоилось. Вместе они двинулись дальше, против течения, круша все на своем пути.

— Нужно убираться отсюда, — сказал Талон.

Высадившись в тело Ралы, субкутанный эскадрон смерти немедленно и беспощадно принялся за дело.

ТЕРМОМЕТР СМЕРТИ

Генерал впал в замешательство. Впервые в жизни он руководствовался не желаниями, а чувствами.

Через систему трубок медной девы он впрыснул субкутанный эскадрон смерти в тело Ралы — всего одну каплю, но он ведь и сам видел, на что способна эта капля. Как он мог потерять самообладание? Но пути назад нет: смертный приговор вынесен и обжалованию не подлежит.

Вся работа, все честолюбивые планы, грандиозный спектакль смерти пошли насмарку из-за минутной несдержанности. Не станет Ралы — медная дева превратится в бесполезную груду металлолома! Больше никогда не найти ему столь изысканной начинки для своей машины, как эта вольпертингерша, поправшая смерть!

В отчаянии генерал Тиктак нажимал рычаги и вертел краны, крича и ругаясь. Скорей, добавить того-сего! Тиктак принялся накачивать Ралу тонизирующими настойками, пропускал электрические разряды, разогревал — в общем, пытался вернуть к жизни всеми подручными средствами. Взглянул на термометр смерти: тот упал ниже шестидесяти.

Генерал Тиктак бессмысленно кричал на медную деву, приказывал субкутанному эскадрону смерти немедленно вернуться, колотил по машине стальными кулаками, оставляя в обшивке глубокие вмятины. Стал выдергивать трубки и вентили — из них брызнули алхимические отвары, настойки и зелья, вырвались с шипением газы, наполнив камеру едким запахом. Пучками выдергивал он медные провода и швырял в стену. Собственными руками уничтожал генерал Тиктак медную деву.

Вдруг он остановился. Снова взглянул на термометр смерти. Показания продолжали падать: «пятьдесят один», «пятьдесят», «сорок девять»…

— Кто? — взревел генерал Тиктак, оглядываясь, будто в поисках виноватого. — Кто [тик] это сделал?

Воздев руки кверху, он застонал, будто раненый зверь от невыносимой боли. Ему невмоготу смотреть, как умирает Рала, ее мучения он ощущал на себе. Отчего он вдруг стал так раним? Генерал в последний раз поглядел на шкалу смерти: «сорок пять», «сорок четыре», «сорок три»…

Нет, это невыносимо! Генерал сорвался с места и, накинув плащ, выбежал вон. Со всех ног бежал он прочь от башни и скрылся в темных переулках Бела.

⇐ Предыдущая32333435363738394041Следующая ⇒

Поделиться: