Участие восточных добровольцев и чинов Вооруженных сил КОНР в боевых действиях зимой 1944-1945 гг .

Завершение формирования 1-й пехотной дивизии к концу февраля поставило на повестку дня вопрос о ее боевом применении на Восточном фронте. К тому моменту восточные добровольцы, вопреки распространенным утверждениям, продемонстрировали хорошие боевые качества, о чем стоит сказать несколько подробнее. В качестве бойцов отдельных пехотных, охранных и строительных батальонов, разнообразных сборных команд, интегрированных в Вермахт и ваффен СС, восточные добровольцы сражались в блокированной в январе - феврале 1945 г. Познани, восточнее Кюстрина, в составе боевой группы «Вагнер» к исходу 4 января 1945 г. Большие потери несла введенная в бой после переформирования 24 января в составе XVI армейского корпуса СС 15-я гренадерская дивизия СС (латышская № 1) под командованием СС оберфюрера А. Акса. За 10 суток интенсивных боев к 3 февраля в дивизии остались всего 2 тыс. солдат и офицеров и 4 артиллерийских орудия.

123

В составе германских Вооруженных Сил зимой 1944— 1945 гг. находились следующие крупные русские соединения: Русский Корпус генерал-лейтенанта Б. А. Штейфона, Отдельный казачий корпус в Северной Италии (Казачий Стан) генерал-майора Т. И. Доманова и 1 -я казачья кавалерийская дивизия генерал-лейтенанта X. фон Паннвица, на основе которой в феврале 1945 г. началось развертывание XV казачьего кавалерийского корпуса. Перечисленные русские корпуса не только отличились на фронте. Генералы Власов и Трухин всячески добивались их включения в состав Вооруженных сил КОНР, что фактически сразу же удваивало огневую и боевую мощь вла-совской армии, а также разрешало многие кадровые вопросы.

1-й казачий генерала Зборовского полк Русского Корпуса под командованием подполковника Вермахта В. И. Морозова (в 1920 - генерал-майор Русской армии) в декабре 1944 г. - январе 1945 г. вел тяжелые бои по защите дорожного узла Брчко -Че-лич (район западнее Белграда), через который шло отступление Вермахта из Греции. Особенно отличился при обороне Челича в период с 21 декабря 1944 г. по 11 января 1945 г. 2-й Донской батальон майора Вермахта М. А. Скворцова (в 1920 г.- генерал-майор Русской армии). При поддержке батальона из состава 7-й добровольческой горнострелковой дивизии СС «Принц Евгений» и двух танков Скворцов отразил серию атак подразделений 17-й Ударной дивизии Пролетарского корпуса Национально-освободительной армии Югославии (НОАЮ), потеряв в боях 40 человек убитыми и ранеными. Благодаря стойкости корпусников последние германские части беспрепятственно эвакуировались через Челич из Греции. Командир боевой группы полковник Вермахта Дейтш дал высокую оценку профессионализму и личному мужеству чинов Корпуса.

Подлинной трагедией для корпусников стал кровопролитный бой за монастырь Гучья Гора в районе Травника (северо-западнее Сараево). Здесь вечером 19 февраля находившиеся в оперативном подчинении LXIX армейского корпуса Вермахта несколько подразделений 4-го полка (2 взвода 6-й роты, артиллерийский (3 орудия)« и саперный« взводы, всего 150 чинов Корпуса) под командованием капитана Вермахта 124

И. В. Роговского (полковник русской службы) были окружены многократно превосходящими силами бойцов НОЛЮ из состава 4-й Краинской Ударной дивизии. Штурмовали монастырь от 500 до 1 тыс. человек, получавшие постоянные пополнения. С ночи 20 февраля отчаянные атаки на монастырь сменялись лишь ультиматумами, начинавшимися неизменными словами-. «Предатели Матери России, сдавайтесь! ». Но они лишь ожесточали сопротивление, штурмующие несли большие потери.

С 21 февраля начался обстрел монастыря из тяжелых минометов, а утром 23 февраля осаждающая сторона применила тяжелые орудия. Каменные стены метровой толщины пробивались насквозь. В 9 часов загорелась церковь, а к 12 часам огонь охватил крышу и верхний третий этаж монастырского здания, в котором защищались корпусники. В 16 часов загорелся и 2-й этаж — чинам Корпуса пришлось спуститься на 1-й этаж, задыхаясь от жара и дыма. Особенно страдали раненые, из которых многие просили их добить. После ранения Роговского, командование принял обер-лейтенант В. В. Егоров, созвавший военный совет. Вода иссякла, боеприпасы подходили к концу. Совет принял решение прорываться из окружения. Своих тяжелораненых, которые не могли двигаться или ехать верхом, с отчаянием пришлось застрелить, чтобы не оставлять их на мучения титовцам. В 19 часов отряд атаковал врага в юго-юго-восточном направлении, форсировал вброд оказаввтуюся на пути речушку и прорвал блокаду. Рано утром 24 февраля добрался до Зеницы, где встретил части Русского Корпуса. Из 150 защитников монастыря Гучья Гора в живых остались 50.

Невиданными по жестокости стали бои за маленький боснийский город Бусовача (северо-западнее Сараево), которые с 23 февраля по 4 марта вели в составе боевой группы «Эберлейн» два батальона 5-го полка полковника А. И. Рогожина (в 1920 - Гв. есаул Русской армии) и соседний 3-й полк (запасной батальон) генерал-майора А. Н. Черепова. Лишь за сутки 24 февраля полк Рогожина потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести 73 чина. С 26 февраля по 3 марта полк фактически дрался в окружении. Позиции полка постоянно атаковались превосходящими силами 6-й, 7-й и 8-й бригад 125

НОЛЮ при поддержке артиллерии и тяжелых пулеметов (около 2, 5 тыс. бойцов). 5-й полк удержал город, несмотря на серьезные потерн, н заслужил наименование «Железного». Командиром XXI армейского корпуса Вермахта полковник А. И. Рогожин был награжден Железным крестом I класса.

В середине января генерал Штейфон, будучи в командировке в Германии, встречался с Власовым и заявил о своей безоговорочной готовности подчинить ему Корпус. Штейфон исходил из стремления любой ценой спасти кадры Русского Корпуса, таявшие в беспрерывных боях в горной Югославии. Командование группы армий «Е» во главе с генерал-полковником LW А. Лером использовало Корпус в жестоких арьергардных боях буквально на износ, не давая ему передышки и поддержки. За период с 12 сентября 1944 г. по 12 марта 1945 г. общие санитарные потери Корпуса составили 7281 человек, в том числе 734 человека пришлись на категорию безвозвратных потерь. Вывод Корпуса с фронта на короткую передышку в Германию казался Штейфо-ну спасением для русских офицерских кадров от неименуемого истребления на Юго-Восточном фронте. Переживая за судьбу вверенного соединения, бывший суровый комендант Галлиполи выразился кратко: «Нужно спасти Корпус».

Власов сочувственно и уважительно отнесся к своему бывшему противнику по Гражданской войне, тем более его поразило предложение генерала подчинить Корпус без всяких условий. На словах ОКХ не противилось передаче Корпуса во власовскую армию. Уже 29 января 1945 г. штаб Русского Корпуса разослал всем своим частям радиограмму: «Корпус включен в состав армии генерала Власова». Указанное сообщение поступило, например, в 1-й казачий ген. Зборовского полк 31 января, а 16 февраля все чины Русского Корпуса получили распоряжение нашить эмблемы РОА на рукава полевой формы. Но снять Корпус с югославского фронта оказалось невозможно по причине отсутствия полноценной замены. Каждая последующая неделя боевых действий делала подобное намерение все более проблематичным для претворения в жизнь.

По версии бывшего сотрудника Абвера Б. А. Смысловско-го. зимой J 945 г генерал Власов планировал развернуть три, 126

пехотных корпуса в составе ляти-шести дивизий. На формирование I корпуса якобы предполагалось обратить 1-ю восточную группу фронтовой разведки особого назначения Смысловского. II корпус составляли на бумаге 1-я и 2-я дивизии. III корпус должен был включить в себя Русский Корпус и 3-ю пехотную дивизию, существовавшую в январе 1945 г. лишь в проекте. В указанной схеме, по мнению Смысловского, генерал-майору Ф. И. Трухину отводилась должность командира I корпуса, генерал-майору В. И. Боярскому - командира II корпуса, генерал-лейтенанту Б. А. Штейфону - должность инспектора по квартирному довольствию и обеспечению семей чинов Русского Корпуса, а полковнику Б. А. Смысловскому - должность начальника штаба всех войск КОНР.

Амбиции Смысловского выглядят более чем сомнительно, так как равноценной замены Трухину не существовало. Тем более на его должность не мог претендовать Смысловский, да и подчиненная ему группа фронтовой разведки представляла лишь узкоспециальный интерес. В этой связи сообщение С. И. Дробязко о том, что в действительности Смысловскому предлагалась должность начальника военной разведки штаба ВС КОНР, выглядит более достоверным. Зимой 1945 г. Смысловский так и не смог договориться с власовским командованием, формально - из-за политических разногласий по поводу содержания Пражского манифеста. На самом деле, как нам представляется, - из-за неудовлетворенных личных амбиций. Он остался со своим спецподразделением в составе Вермахта. Ниже мы вернемся к истории Смысловского, который стал после 1947 г. выдающимся мистификатором собственной деятельности в годы Второй мировой войны. В связи с этим нам представляется, что и версия Смысловского о предложениях, якобы поступавших ему от Власова, не более чем плод его воображения.

К 6 ноября 1944 г. в Северной Италии, в районе юродон Озоппо, Жемона, Удине (северо-восточнее Венеции), сосредоточился Казачий Стан, в котором находились низмен ные в 1944 г. с территории СССР череч Польшу сфоеиые и нестроевые казаки, их семьи и беженцы. Ik, laocim, ирис вой записки от 9 ноября 1944 i и Казачьем Скше чист ni' i.

127

10518 нестроевых казаков, женщин, детей и беженцев, проживавших в округе донских станиц (4749 чел.), отделах кубанских (3815 чел.) и терско-ставропольских (1696 чел.) станиц. Строевой состав насчитывал 463 офицера и 10845 рядовых казаков, распределявшихся по следующим частям и подразделениям: штаб и управление Стана, 5 казачьих пеших бригад (1 конный и 9 пеших полков), Атаманский конвойный конный полк, 3-й запасной полк, отдельный пеший батальон, 6-я конная сотня, 8 конных батарей, автоброневой отряд, парашютно-десантная школа «Атаман», учебная команда и школа пропагандистов. На вооружении Стана находились: 18 орудий 76-мм, 14 орудий 45-мм, 6 минометов 82-мм, 11 минометов 52-мм, 9699 винтовок и карабинов, 297 разных пулеметов, 1070 автоматических винтовок и пистолетов-пулеметов разных систем, 259 «панцерфауст».

2 октября 1944 г. один конный и пять казачьих пеших полков приняли участие в крупной антипартизанской операции XXXIV армейского корпуса Вермахта. Операция проводилась по инициативе командующего войсками безопасности в прибрежной части Адриатического моря СС обергруппенфюрера О. Глобочнига против трех итальянских партизанских бригад и продолжалась более 30 суток. Вместе с казаками в ней участвовали чины формировавшейся Кавказской кавалерийской дивизии СС штандартенфюрера А. Тоерманна (более 2 тыс. человек). В результате операции партизаны понесли тяжелые потери и отступили в Карнийские Альпы.

В период с 14 по 18 ноября весь Казачий Стан передислоцировался в район Толмеццо (40 км северо-западнее Удине) и приступил к обустройству на новом месте, при этом германские оккупационные власти часто передавали казакам деревни, население которых было выселено по подозрению в помощи партизанам (так, например, был полностью расселен Глобочнигом с окрестными деревнями и передан казакам город Олессио). По линии германских Вооруженных Сил Походный Атаман генерал-майор Т. И. Доманов подчинялся СС оберг-руппенфюреру О. Глобочнигу через представителя на месте СС гауптштурмфюрера Шиндльмайера, по административно-гражданской линии- Казачьему управлению (КЛШ, Kosaken 128

Leitstelle) H. А. Гимпеля через референта Э. Э. Радтке, по линии политической - начальнику Главного управления казачьих войск (ГУКВ) генералу от кавалерии П. Н. Краснову, переехавшему в конце февраля 1945 г. с супругой из Берлина в Толмеццо. Несмотря на то, что Доманов на словах выражал полную лояльность ГУКВ и лично Краснову, генерал Власов осенью 1944 г. пользовался несомненной популярностью среди рядовых казаков. Т. Н. Данилевич в 1950-е гг. описывала общественную реакцию в Казачьем Стане на учреждение КОНР следующим образом: «Все с энтузиазмом встретили Пражский манифест, а немногие листовки и газеты, где он был опубликован, читались нарасхват».

Глобочнига ситуация, складывавшаяся в зоне его ответственности, полностью устраивала. Неожиданным появлением Казачий Стан, в котором было много обстрелянных казаков, сковал силы двух гарибальдийских партизанских бригад и связал в достаточной степени их инициативу. Личный состав станиц состоял примерно на 80% из казаков, ушедших с оккупированных территорий в 1943-1944 гг., и на 20% - из европейских эмигрантов, примкнувших к Стану. Станицы в Северной Италии жили фактически гарнизонной жизнью ввиду ежедневных мелких стычек с партизанами, нападавшими на Олессио («Новочеркасск»), села Каваццо-Карнико (6 км юго-восточнее Толмеццо), Чиаулис (2 км от Толмеццо) и другие населенные пункты, где разместились казаки. Весной 1945 г. планировалось засеять семенным фондом до 400 газемлн.

Особенностью Казачьего Стана стал поступательный рост его численности, в том числе и строевого состава. Пополнения поступали через Казачий резерв генерал-лейтенанта А. Г. Шкуро, КЛШ, а также отчасти из 1-й казачьей кавалерийской дивизии, отчислявшей казаков по разным причинам в Северную Италию. Указанное обстоятельство, во-первых, создавало основания для постепенного переформирования подразделений Стана в казачий корпус двухдивизионного состава, а во-вторых, привлекало к Стану внимание власовс-кого командования. Тем самым обострялся конфликт между сторонниками КОНР и сторонниками ГУКВ, существовав-129

шего «де-юре» с 31 марта 1944 г. при штабе Генерала Добровольческих войск Кестринга.

В историографии, посвященной участию в боевых действиях граждан СССР в составе Вермахта и ваффен СС, боевой операции частей 1 -й казачьей кавалерийской дивизии ( 1. Kosaken-Division) в декабре 1944 г. у населенного пункта Питомач близ р. Драва (восточнее Загреба, на границе Хорватии и Венгрии) уделяется несколько строк. Как правило, сообщается о разгроме казаками «133-й гвардейской, трижды краснознаменной, имени Сталина стрелковой дивизии».

Содержание этого незначительного, на первый взгляд, боевого эпизода весьма важно по трем причинам. Во-первых, столь значительное поражение регулярной дивизии Красной армии было нанесено русским добровольческим соединением в единственном подобном бою на Восточном фронте. Во-вторых, это произошло всего за пять месяцев до конца войны, когда ее исход представлялся очевидным. В-третьих, спустя 3, 5 месяца после происшедших событий победители влились в войска КОНР.

В ходе предпринятых в 1994 г. автором исследований в Центральном архиве Министерства Обороны Российской Федерации выяснилось, что 133-я стрелковая дивизия не участвовала в декабре 1944 г. в боевых действиях на хорватско-венгерской границе и не числилась в составе 57-й армии генерал-лейтенанта M, H. Шарохина (3-й Украинский фронт), проводившей наступательную операцию по овладению промежуточными тактическими рубежами западнее р. Дунай. Более тщательное изучение документов штаба армии выявило следующее. В декабре 1944 г. 1-я казачья кавалерийская дивизия действительно оперировала против частей Красной армии, но только против частей 233-й Кременчугско-Знаменской стрелковой дивизии полковника Т. И. Сидоренко, входившей в 75-й стрелковый корпус полковника Т. М. Жашко. Недавно появились и более подробные отечественные публикации, подтверждавшие успех казачьих полков в кровопролитном сражении на Драве.

В соответствии с информационной сводкой разведотдела штаба 57-й армии, к началу декабря 1944 г. в состав дивизии Паннвица, по неполным сведениям, входили две бригады (Дон-130

екая и Кавказская) по три полка в каждой (1-й Донской, 2-й Сибирский, 3-й Кубанский, 4-й Кубанский, 5-й Донской, 6-й Терский), два артиллерийских дивизиона (всего 6 трехорудийных батарей 75 мм пушек Рак 40), моторизованный разведдивизи-он, укомплектованный немецкими военнослужащими, связи и саперный отдельные батальоны. В первых числах декабря Паннвиц получил приказ от командующего группой армий «Ф» генерал-фельдмаршала барона М. фон Вейхса о направлении 2-й Кавказской бригады полковника И. фон Шулъца из района Вараждина (северо-северо-восточнее Загреба) восточнее, кКопривнице. 1-я Донская бригада полковника фон Баата осталась оперировать в районе Сисак- Новоселец (юго-восточнее Загреба).

Бригада Шульца была к тому моменту усилена дивизионом из пяти тяжелых полковых минометов (120 мм) на механической (гусеничной) тяге, кроме этого получил пополнение материальной части и личного состава бригадный 428-Й артиллерийский дивизион. Пополнение дивизиона состояло из русских добровольцев, однако, по всей видимости, они не были казаками. Есть также мемуарные и документальные подтверждения усиления бригады двумя танковыми батальонами (до 10 единиц бронетехники) и двумя артиллерийскими дивизионами. Разведсводки 57-й армии оценивали численность бригады в о.5 тыс. чинов, при 190 ручных и 72 станковых пулеметах. & 4 орудиях и 65 минометах. Переход из района Вараждина к Копривни-це (примерно 45 км) бригада проделала межд} 3 и 10 декабря и к 15 декабря целиком прибыла в состав LXIX армейского корпуса 2-й танковой армии генерала артиллерии М. де Аиге-лиса (армейская группа «Сербия»).

С примерной структурой казачьих полков мы можем ознакомиться на примере 5-го Донского полка, сведения о которой нами приведены в таблице VI. Исключительной особенностью 5-го Донского полка следует считать пластунскую (пехотную) организацию 2-го дивизиона, в то время как во всех остальных полках дивизии вторые дивизионы были конными.

233-я Кременчугско-Знаменская стрелковая дивизия прошла длинный боевой путь. В августе- сентябре 1941 г. она 131

была полностью уничтожена и расформирована 13 сентября. Во второй раз дивизия была восстановлена в период с 28 апреля по 22 июня 1942 г. в Наро-Фоминске Московской области на базе 34-й отдельной курсантской стрелковой бригады, с 16 сентября 1942 г. участвовала в боях на Сталинградском фронте в составе 24-й армии. В 1943-1944 гг. дивизия воевала в составе 64-й, 53-й и 57-й армий, заслужив в 1943 г. почетное наименование Кременчугско-Знаменской. В декабре 1944 г. дивизия включала в себя 572-й, 703-й и 734-й стрелковые полки, 684-й артиллерийский полк, 321-й отдельный истребительно-противотанковый дивизион, 275-ю разведроту, 341-й саперный батальон, 606-й отдельный батальон связи, 284-й медсанбат, 278-ю отдельную роту химзащиты, 298-ю автотранспортную роту и части обслуживания.

В первой декаде декабря дивизия под командованием полковника Сидоренко форсировала Драву и к 12 декабря двумя полками (703-м и 734-м) заняла оборону на правом берегу в районах населенных пунктов Питомач, Вировитица, Сухопо-ле. 572-й стрелковый полк и II дивизион 684-го артиллерийского полка находились в резерве командира 75-го стрелкового корпуса полковника Жашко. Тогда же Жашко усилил дивизию 5-ми 23-м огнеметными батальонами. С 14 декабря два батальона 703-го Белградского Краснознаменного полка Гвардии подполковника М. Д. Шумилина, усиленные отдельной зенит-но-пулеметной ротой, проводили интенсивные окопные работы на западной, юго-западной и южной окраинах Питомача. Полк прикрывали 1 дивизион 684-го артиллерийского полка майора Щ. К. Ахмеджанова и рота 5-го огнеметного батальона. Одна стрелковая рота 703-го полка и 2-я рота 5-го огнеметного батальона находились в обороне иа западной окраине Вировитицы. Подразделения 734-го полка занимали оборону на рубеже Буда-ковац, Оршац, Пчелич и Сухополе.

Появление казачьих разведывательных групп впервые было отмечено перед фронтом дивизии 15 декабря. Расположенные на рокадной дороге населенные пункты Вировитица, Старый Градац и Питомач в силу своего местонахождения приобрели важное значение. Дорога, разветвляясь, одним рукавом через 132

Копривницу вела на Загреб, а вторым, через Вировитицу, -к советским переправам на р. Драва у городка Барч. Командование LX1X армейского корпуса Вермахта стремилось, во-первых, не допустить соединения частей 40-й и 32-й дивизий VI и X корпусов НОЛЮ с войсками 57-й армии 3-го Украинского фронта, а во-вторых - отбросить полки 233-й советской дивизии с южного берега за Драву и уничтожить наведенные переправы у Барча. Утром 17 декабря силами 5-го усташского полка 1 -й хорватской пехотной дивизии и Кавказской бригады Паннвиц произвел разведку боем, в которой участвовали до 900 человек при поддержке артиллерийской и минометной батарей. 20 декабря в наступательном бою казаки двумя полками изрядно потеснили югославские части VI корпуса НОЛЮ, выдвинувшись на благоприятную позицию для обхода и атаки Питомача.

В ночь на 26 декабря 233-я стрелковая дивизия занимала оборону по южному берегу р. Драва в районах Питомач - Ви-ровитица, 572-й стрелковый полк находился в резерве командира 75-го стрелкового корпуса в районе Эрде- Чоконя. Главной задачей дивизии было не допустить прорыва противника к переправам через Драву у Барча. Северо-западную, западную и южную окраину Питомача, а также соседнюю Джуратину (северо-восточнее Питомача) защищали три стрелковых батальона 703-го полка (без 2-й стрелковой роты, находившейся в Вировитице), взвод зенитно-пулеметной роты, 2-й и 3-й дивизионы 684-го артиллерийского полка, а также 23-й огнеметный батальон, сменивший роты 5-го батальона утром 19 декабря.

В 7.30 26 декабря Паннвиц начал атаку Питомача из района Клоштар - Малая Грешневица силами 3-го Кубанского полка подполковника доктора Р. Лемана, 5-го Донского полковника И. Н. Кононова (в 1941 - майор, командир 436-го полка 155-й стрелковой дивизии) и 6-го Терского подполковника при-ица К. цу Зальм-Хорстмара. Густой туман иа рассвете обеспечил атакующим внезапность. Основная атака велась по двум направлениям - на Питомач и Джуратину, кроме того, один полк обходил Питомач с юга, атакуя на Старый Градац. К 9 утра казаки захватили три мелких населенных пункта в полосе боев 133

и перенесли тяжесть боя на развитие обходного маневра, намереваясь отрезать 703-й Белградский полк от своих и уничтожить его в Питомаче.

Заместитель командира 233-й стрелковой дивизии полковник Чернявский пытался парировать маневр Шульца - наперерез обходному движению противника была введена в бой свежая рота автоматчиков (резерв командира 703-го полка) и III дивизион 684-го артиллерийского полка. К полудню терские казаки прорвались в Старый Градац, смяв I дивизион 684-го полка, и атаковали с тыла оборонявшийся 703-й полк. Тем самым части 233-й дивизии в Питомаче оказались почти в кольце, подвергаясь интенсивным атакам одновременно с запада, севера и юга.

Решающую ошибку в этот момент допустил командир дивизии полковник Т. И. Сидоренко. Для спасения блокированных в Питомаче подразделений требовалось немедленно атаковать и вернуть Старый Градац. Но 3-й батальон 734-го стрелкового полка начал движение из Сухополе для атаки Старого Градаца от Вировитицы слишком поздно. К 15.00 26 декабря казаки полков Кононова и Лемана прорвали боевые позиции 703-го стрелкового полка и на юго-западной окраине Питомача, и у Джуратины. Сидоренко начал спешно подтягивать к Виро-витице оставшиеся батальоны 734-го полка, но исход боя уже определился. В 17.00 казаки завязали уличные бои в Питомаче и полностью захватили его к 21.00. Остатки оборонявшихся продолжали выходить мелкими группами к своим и на следующий день. Все военнопленные казаки (около 60 человек), захваченные в период с 17 по 26 декабря, по приказу подполковника Шумилина перед падением Питомача вечером 26 декабря были расстреляны. 27 декабря подразделения 734-го стрелкового полка отбили Старый Градац, но в результате понесенных больших потерь перешли к обороне. Журнал боевых действий 233-й стрелковой дивизии констатировал почти полную гибель 703-го Белградского полка в бою 26 декабря.

Сведения о понесенных сторонами потерях остаются довольно противоречивыми. По утверждению штаба 233-й дивизии, казаки потеряли 1160 человек за четырнадцать часов 134

боя но приведенная цифра нам кажется сильно завышенной. Югославская разведка VI корпуса сообщала о численности казачьих полков, «доходящих до 1, 5 тыс. человек» по состоянию на 20 декабря. Сопоставляя эти цифры с известной нам численностью 5-го Донского и 3-го Кубанского полков по состоянию на 31 декабря, мы считаем корректной цифру общих потерь Кавказской бригады определить в пределах 600 человек, что представляется естественным для кровопролитного наступательного боя.

Общие потери красноармейцев оказались более значительными. По официальным сведениям, лишь 703-й Белградский Краснознаменный полк за время боев в окружении (то есть только с 12.00 до 21.00 26 декабря) потерял 390 человек убитыми и ранеными рядового, сержантского и командирского состава, орудие 76-мм, 3 орудия 45-мм, 4 миномета 82-мм, 9 станковых и 10 ручных пулеметов, 80 пистолетов-пулеметов и 78 винтовок. 684-й артиллерийский полк потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести 42 человека, а также 6 орудий 76 мм, 5 гаубиц 122 мм, 14 автомашин, 14 радиостанций и т.д. Командир полка майор Ахмеджанов и начальник штаба майор Михельсон были обвинены политотделом дивизии в трусости. (К счастью, их не расстреляли, сделав ответственным за ошибку полковника Сидоренко.)

Защитники Питомача в оборонительном бою потеряли 432 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В эту цифру не включены потери 23-го огнеметного батальона и 734-го стрелкового полка. Казаки на поле боя в Питомаче подобрали 204 трупа противника, взяли в качестве трофеев 4 гаубицы 122-мм, гаубицу 105-мм, 2 орудия 76-мм, 8 противотанковых орудий 75-мм и еще 4 разных пушки, 5 тяжелых минометов, 12 пулеметов, 13 противотанковых ружей, 72 пистолета-пулемета, около 250 винтовок, 149 огнеметов, 9 автомашин, 95 лошадей и т.д. Потери 233-й дивизии пропавшими без вести не поддаются учету, но из «Алфавитной книги 4-го отделения штаба дивизии» видно, что 26 декабря их было более чем достаточно.

Официально казаки 2-й бригады захватили в бою 26 декабря 1944 г. 136 пленных и перебежчиков. Несмотря на массовы h 135

расстрел пленных сослуживцев, казаки 5-го Донского полка к пленным красноармейцам отнеслись участливо. По приказу командира полка, все пленные должны были ознакомиться с Пражским манифестом КОНР⁴⁴. Часть пленных и перебежчиков пополнила собой поредевшие полки Кавказской бригады казачьей дивизии.

Боевые действия казаков против 233-й стрелковой дивизии взятием Пнтомача не закончились. 27 декабря остатки 703-го полка продолжали выходить к Вировитице, 734-й полк закапывался в землю в районе Старого Градаца, а 572-й полк прикрывал переправу у Барча и предмостное укрепление перед переправой на южном берегу Дравы. Казаки в тот день и следующую ночь вели из Питомача разведку позиций 734-го стрелкового полка. В 11.00 28 декабря два казачьих эскадрона сбили охранение 734-го стрелкового полка и вновь заняли Старый Градац. 29-31 декабря Кавказская бригада продолжила успешное наступление, нанесла полное поражение 32-й дивизии НОЛЮ и опрокинула боевое охранение восстановленного 703-го стрелкового полка. В последние дни 1944 г. казаки заняли Великую и Малую Грешневнцу, Турнашицу, Вукосавлеви-цу, продвигаясь на Вировитицу вдоль дороги Клоштар - Пито-мач - Старый Градац - Лозан - Вировитица.

По оценкам разведотдела штаба 57-й армии, к 31 декабря в Кавказской бригаде насчитывалось 6, 5 тыс. чинов, 190 ручных пулеметов, 72 станковых пулемета, 84 орудия, 65 минометов. Общие потери за две недели боев на Драве составили 1585 человек, 26 ручных и 8 станковых пулеметов, 3 орудия, 5 минометов. Штаб дивизии размещался в населенном пункте Дьюрдевац (на дороге через Клоштар к Вировитице). В начале января 1945 г. 2-я Кавказская бригада прочно удерживала занимаемый район, а 5-й Донской полк успешно отразил многократные атаки югославов. В свою очередь, атака бригады оказалась сорвана огнем артиллерии 75-го стрелкового корпуса, а 3-й Кубанский полк попал даже под залп реактивной артиллерии. Но в конечном итоге 31 декабря или в первые дни нового 1945 г. Вировитица была взята казаками, что подтверждает и югославский историк.

136

В результате сражения на Драве во второй половине декабря 1944 г. между 1-й казачьей и 233-й стрелковой дивизиями казаки нанесли противнику сильное поражение, в значительной степени подорвав его боеспособность. 703-й стрелковый и 684-й артиллерийский полки фактически были разбиты тремя казачьими полками, оседлавшими важную коммуникацию и сумевшими в последующие дни развить успех на Вировити-цу Встретившись с регулярным соединением Красной армии уже на исходе войны, казачья дивизия не только продемонстрировала хорошие боевые качества, но и сумела нанести поражение более сильному противнику.

В некоторой степени это было беспрецедентное событие, так как еще ни разу в 1941-1944 гг. в боях против регулярных частей Красной армии соединения Восточных войск из русских добровольцев дивизионного уровня не использовались. Полковник Шульц отметил победу при Питомаче особым приказом: «Впервые казаки встретились в бою с большевистской армией, поддержанной [...] марксизмом, с его ложными обещаниями и клеветнической пропагандой. Ни численный перевес, ни перевес вооружения и материалов не смогли помочь неприятелю. Боевой дух и храбрость моих казаков уничтожили в несколько часов неприятеля. Казаки! Вы этим доказали, что ваша клятва не была пустыми словами, что ваша борьба за освобождение родины и Новую Европу - святое дело! Я вас благодарю за ваш боевой успех и за вашу храбрость! »

Победа казаков при Питомаче нашла отражение в сводках ОКВ. Она вызвала бурную реакцию со стороны власовцев, повлияв на экспериментальное использование в боевых действиях против Красной армии ударного противотанкового отряда полковника И. К. Сахарова⁴⁵. Еще одним поводом для отправки отряда на Одерский фронт послужили многочисленные препятствия, с которыми сталкивался штаб Трухина при обеспечении всем необходимым 1 -й и 2-й пехотных дивизий. Главное управление СС как непосредственный «опекун» деятельности КОНР требовало практической проверки достигнутых результата.

8 января 1945 г. на встрече с Гиммлером СС оберфшрер Э. С. Крёгер, бывший с осени 1944 г. прикомандированным 137  ^,! Ш

офицером связи при генерале Власове, выступил за постепенное создание новых дивизий власовцев и за предварительное использование на Восточном фронте уже существующих частей и подразделений. 27 января Гитлер недвусмысленно и многозначительно высказался так: «Было бы идиотизмом вооружать [власовскую дивизию. - Прим. К. А.], когда я за неимением оружия не в состоянии обеспечить даже немецкую дивизию. Я бы с гораздо большим удовольствием сформировал немецкую дивизию и отдал бы все это оружие ей». В конце месяца СС обергруппенфюрер Г. Бергер -начальник Главного управления СС - на одном из приемов, где присутствовали Власов и группа его старших офицеров, предложил провести экспериментальное боевое использование власовцев на Восточном фронте. Оперативный адъютант генерала Власова, полковник И. К. Сахаров, немедленно согласился возглавить такое подразделение.

Ударный противотанковый отряд (Kampfgruppe, или, по другой версии, Panzerjдgersturmgruppe) Сахарова комплектовался генералом Трухиным на добровольной основе и сформировался за сутки. Для участия в боевой операции приехали 150 добровольцев из Дабендорфской школы РОА, в том числе ряд командиров Красной армии, готовых вступить в отряд рядовыми. Изъявили желание отправиться на фронт 2/3 чинов отдельного батальона охраны центрального штаба под командованием майора Н. И. Бетлецова. Много желающих просились на фронт из кадетской роты. В результате из офицеров на командирские должности были зачислены: полковник И. К. Сахаров (командир), капитан граф Г. П. Ламсдорф (заместитель), поручики П. С. Анихимовский⁴⁶, А. Высоцкий и Малый⁴⁷ (командиры взводов).

Из батальона охраны в отряд зачислили около 10 человек -несколько фельдфебелей и унтер-офицеров, двоих рядовых, а также четверых кадет⁴⁸ взвода, сформированного из выпускников XXIV-XXV выпусков 1-го Русского Великого Князя Константина Константиновича кадетского корпуса. Более J 00 кадет и 20 чинов персонала корпуса эвакуировались из Белой Церкви 10 сентября 1944 г., прибыв через неделю в Судет-скую область в Эгер (Хеб), западнее Праги. В Эгере в январе 138

1945 г. многие старшие кадеты вступили во власовскую армию. Все участвовавшие в операции бывшие кадеты В. Н. Азарен-ко-Заровский (после 1945 - Азар)⁴^, И. Аммосов, Ю. Иванов и Шаповалов позднее стали младшими офицерами ВСКОНР. Из офицеров, участвовавших в акции рядовыми, следует назвать капитана Г. П. Герсдорфа (вице унтер-офицер XIII выпуска 1932-1933 Княжеконстантиновского кадетского корпуса), подпоручиков А. И. Бабницкого (кадровый лейтенант Красной армии, в сентябре 1941- командир взвода 707-го стрелкового полка), А. Москаленко, Г. Садовского, Голубева (лейтенант Красной армии) и др.

Едва ли не единственное свидетельство о том, как происходил отбор в отряд, спустя более полувека оставил нам Ю. Иванов:

«Строй стоял стрункой в зале. С правого фланга самые лучшие, после них недопеченые и трое нас - пропащие⁵⁰. В дверь вошли генерал А. А. Власов, за ним генерал Трухин и два других генерала, не помню нх имена. Потом полковник И. Сахаров и капитан Г. Лам-сдорф и еще кто-то из чинов РОА. Стали они перед столом впереди строя. Сказав приветственную речь, А. А. Власов объяснил важность назначения спецгруппы, ознакомив коротко с заданием. Суть была такова. Наступает красный кулак танков численностью четырехсот или около этого. Германское правительство предложило Власову, перед тем как пустить войска РОА на фронт, послать пробную часть РОА против красного кулака, этим поступком оправдать доверие всей армии против коммунизма. Честь эта предлагалась добровольцам из кадет, которые будут включены с другими из разных частей РОА.

Так вдруг решиться? ¹. Припомнились мне окружения под Белградом⁵¹ и первая встреча с танками " Т-34'" маршала Конева. Наступила короткая тишина. Раздалась команда: " Добровольцы, шаг вперед! " Секундный молчок, первым шагнул, по-моему, Азареико (впоследствии в США - Азар), с короткой задержкой за ним шагнул Амосов, одноклассники, оба XXIV выпуска. Ждущие офицеры переглянулись между собой, один из шагнувших, огянулся на строй, в поисках кого-то. Тогда шагнул Шаповалов. Опять последовала тишина и голос; " Хватит пока". Наверное, для того, чтобы разрядить атмосферу. Трем добровольцам было сказано, пройти в комнату и получить солдатские книжки. Оии уже подчинялись полковнику Сахарову и его соратнику капитану Г. Ламсдорфу, командиру группы, Генерал Власов и офицеры вышли. Для нас всех последовала команда " разойтись'*.

139

Во мие что-то произошло, не в первый раз, был и раньше такой порыв. Помню одно. " В лагерь к немцам или...". Сорвался по коридору, догнал полковника И. Сахарова, объяснил, что не имел права шагнуть добровольцем вперед и чуть ли ни на коленях просил его взять меня в команду. Он взглянул на меня и сказал: " Пошли! " Вернувшись в комнату, где сидел сержант, сказал: " Выпишн ему тоже книжку". С помутневшей головой, схватил книжку, бегом долетел и встал на левом фланге группы, которая ожидала Власова.

Успел вовремя. Вошел генерал Власов с офицерами и сказал: " Вы самые лучшие из лучших. Если будет судьба, увидимся опять. Идите исполнить свой долг перед родиной" ⁵². Подойдя к строю, обнимал каждого, прощаясь. Кое-кому задавал вопрос, какой ранг имел доброволец в Красной армии. В ответ говорил, что чин сохраняется. Вся же группа была в чине рядового, за исключением нескольких человек командного состава. Последнего в строю обнял меня и поцеловал как сына. Вот так включился я в противотанковый, Сахарова, малоупо-мянутый отряд. Из кого был состав группы? Два командира, поков-ник Сахаров и капитан Ламсдорф, соратники испанской революции. Бывшие в России с Осинторфскими формированиями. Так же вместе участвовали вместе в испанской " Синей" дивизии, южнее Ленинграда, против партизан. Побывали под арестом и на ниточке от растрела в германской империи. Самые подходящие командиры в тяжелом положении. Состав остальной части состоял в большинстве из бывшего красноармейского персонала, попавших в плен к немцам. Вид формы был временно разношерстным. В строю стояли вперемежку, без различия, кто кем был».

Большую часть отряда Сахарова составляли курсанты Да-бендорфской школы. Сформированный всего за шесть дней отряд насчитывал 49 (по другим данным 55) чинов и состоял из пяти отделений по 9 человек в каждом. На двух грузовиках отряд был направлен в учебный лагерь Нишек (Нимек), в 80 км юго-западнее Берлина, и здесь прошел трехдневный курс по обучению стрельбе из фаустпатронов. По дороге на фронт в Берлине тины отряда отлично экипировались, получив защитного цвета теплые маскировочные штаны и куртки с капюшонами⁵³, удобную обувь, а также личное оружие. На рукава бойцы отряда нашили шевроны РОА. Вооружение власовцев составили штурмовые винтовки StG 44, пистолеты-пулеметы

140

jyjp 38/40⁵⁴, позднее в ходе боевых действий частично заменен« ные на трофейные ППШ и фаустпатроны.

По соседству с власовцами в учебном лагере стоял цapatj отделенный колючей проволокой, в котором содержались рус, ские заключенные в классических полосатых робах. «Положе, ние оказалось щекотливое для нас и нашего начальства, - вспо. минал Иванов. - Там русские заключенные под немецкюц сапогом, а мы в форме Германии, с щитом Андреевским РОД на рукаве. Неожиданное положение длилось недолго. Отстранив стражу в бок, которая к удивлению не сопротивлялась, наша бражка стала навещать заключенных, нося им еду, до тех пор, пока мы там были. Как-то раз вечером заскочил туда, застав картину, пару наших резались в карты за столом с кацет-никами. Так и не знаю, что там происходило после нашего отъезда на фронт. Припоминаю по разговорам, что там были разного рода русаки, включая военнопленных красноармейцев. Каким-то образом нашелся общий язык и понимание положения. Такой случай во вражеской стране не забудешь».

Накануне отправки на передовую власовцы выпили, но умеренно, хотя вернувшийся из увольнения в лагерь Иванов, застав товарищей по оружию во главе с Ламсдорфом навеселе, подумал, что «все они праздновали тризну сами по себе». 6 февраля отряд прибьш в район севернее Кюстрина на среднем Одере, в штаб 303-й учебной дивизии «Дёберитц» (301-й, 302-й пехотные и 22-й зенитный полки) генерала Хюбнера, входившей в состав CI армейского корпуса 9-й армии Вермахта генерала пехоты Т. Буссе (группа армий «Висла»), Боевую задачу отряду ставил командир корпуса генерал-майор В. фон Берлин-В тот момент в полосе действия дивизии «Дёберитц» танй' противника отсутствовали. Берлин предложил Сахарову сыграть важную роль в операции по уничтожению предмостног" Укрепления и захвату населенного пункта Ней-Левин межДУ Вриценом и Гюстибезе (северо-западнее Франкфурта на Одер^е' Кенигсбергский район).

Указанное предмостное укрепление, опиравшееся главны''' образом на опорные пункты в Ней-Левине и Карлсбизс, игр'¹' ^{Ло ва}жную роль на Кюстринском плацдарме и удерживало¹-'" 141 шшшш

силами 230-й Сталинской стрелковой дивизии под командованием Героя Советского Союза, полковника Д. К. Шишкова (9-й Краснознаменный стрелковый корпус 5-й Ударной армии 1-го Белорусского фронта). Командир корпуса, генерал-майор И. П. Рослый, понимал всю важность удержания предмостного укрепления и обращал особое внимание Шишкова на недопустимость его утраты.

В начале февраля части и подразделения 230-й Сталинской дивизии (986-й, 988-й, 990-й стрелковые полки, 554-й саперный и 624-й связи отдельные батальоны) добились заметного успеха в своей полосе боев, непрерывно тесня 333-й маршевый батальон и 339-й танковый гренадерский батальон дивизии Вермахта «Дёберитц». Защищал Ней-Левин и Карлсбизе 990-й стрелковый полк гвардии подполковника В. В. Кондратенко, батальоны которого переправились на плацдарм 2 февраля. К тому моменту форсировавшие р. Альт - Одер и оседлавшие шоссе Ней-Левин - Гюстебизе подразделения 988-го стрелкового полка майора А. М. Ожогина отбили двадцать шесть контратак 333-го маршевого батальона и прочих частей дивизии «Дёберитц».

В ночь с 4 на 5 февраля немцы прорвали советскую оборону иа стыке 990-го полка и 301-го полка соседней 301-й стрелковой дивизии, однако утром первый батальон 986-го полка восстановил положение. В 11 часов утра 5 февраля до батальона немецкой пехоты при поддержке 15 танков вновь атаковало позиции 990-го полка, но бойцы первого батальона капитана Ф. Ф. Чепурина отбили атаку. Штаб 230-й дивизии (несомненно, преувеличено) оценил потери Вермахта за 5 февраля в 400 убитых, показав свои потери в 27 убитых, 98 раненых и 6 орудий 76-мм.

Обстановка на плацдарме оставалась крайне напряженной. Отряд Сахарова 7 февраля переместился в деревню в районе платформы Борегорд и поступил в распоряжение командира 302-го пехотного полка пехотной дивизии «Дёберитц» майора Вагнера. И по воспоминаниям власовцев, и по данным разведотдела штаба 230-й дивизии, 302-й полк был сильно измотан, средняя численность немецких пехотных рот составляла 75-90 человек. Немцы, по разным свидетельствам, выглядели 142

Устало и измученно. Ю. Иванов вспоминал: «Вечер в поселке. Червое подавляющее зрелище. Куча величиной с сельскую хату Немецких изуродованных касок. Трофеи своих же постоянных Штурмов на предмостное укрепление. Я же подумал, сколько *е трупов там осталось. По улице, развороченной танками, Шло передвижение людей и брони разного вида. Зимние деревья по бокам без листьев. Колонны усталых небритых солдат. Танкисты в черной форме. Все броневые части на ночь отходили с передовой для того, чтобы под утро опять идти обратно на поддержку позиции следующего дня. Помахав фрицу рукой, сидящему на броне танка, крикнул: " Как дела там? '' Он отмахнул тоже, ответив: " Дерьмо, девятый раз возвращаемся". Это означало сколько раз ходили в атаку. И не могли сбросить Советы за Одер. Выдали нам рацион. Сигареты, шоколад в виде круглой швейцарской коробки сыра с надписью " Только для штурма" ... Нас спросили, если кто хочет перед наступлением сдать на хранение документы или знаки РОА. Я лично не сдавал, да и другие тоже не сдавали ничего».

В группе Сахарова в то время произошли некоторые изменения: командование одним из взводов принял капитан Ламсдорф, так как поручик Анихимовекий получил травму на учебных стрельбах из «панцерфауст», а сам Сахаров заболел ангиной и не мог выйти с отрядом непосредственно на позицию. Не желая рисковать всем отрядом. Сахаров выделил для участия в операции один ударный взвод (22 человека), жребий командира которого вытянул поручик А. Высоцкий.

План операции, составленный вместе с командиром штурмового батальона Вермахта, выглядел так: на рассвете взвод Высоцкого вместе с взводом немецкой пехоты должен был ворваться в Ней-Левин, открыть стрельбу из фаустпатронов, внести переполох и выкриками на русском языке создать иллюзию атаки русскими ротами. После начала операции под прикрытием артиллерии в прорыв планировалось ввести штурмовой батальон. Власовским связистам предписывалось при обнаружении кабеля связи противника подключиться к нему и прослушивать переговоры. Штурмовой взвод разделился на две группы: большую, под командованием Высоцкого, и меньшую, 143

под командованием фельдфебеля Дьяченко. Власовцам придали один тяжелый MG42 с немецким расчетом. Операции предшествовала, по воспоминаниям участников, «рискованная разведка в тылу противника». Непосредственно перед атакой, около 4.30 утра, немцы «заправились хорошенько водочкой», но из власовцев водку в этот раз почти никто не пил, и свои порции они отдали союзникам.

Боевое донесение №017 штаба 230-й дивизии в штаб 9-го стрелкового корпуса показывает, что решающая атака Ней-Левина началась на рассвете S февраля. В демонстрационной атаке аласовцы выстрелами из «панцерфауст» и огнем из личного оружия вызвали смятение у обороняющихся красноармейцев 990-го стрелкового полка, а также подавили огонь батареи ПТО, обстреливавшей дорогу подхода штурмового батальона Вермахта. Один из бойцов отряда так описал его начало: «Был дан залп " панцерфаустами", и казак Кубанского войска хорунжий Е. выскочил наверх и, падая под пулями, еще 5'спел крикнуть: " Не стреляй - свои, русские, идут", после чего стрельба была прекращена, и ближайшие стали сдаваться».

В деревне власовцы захватили шестерых пленных, двое из которых добровольно вступили в отряд Сахарова. Начатая власовцами атака успешно развивалась... К 12 часам дня в Ней-Левине немецкой пехотой, одним танком и тремя самоходными орудиями был окружен первый батальон 990-го стрелкового полка капитана Ф. Ф. Чепурина, долгое время оборонявшийся в окружении, а позднее был окружен и второй батальон майора M. H. Саранчука. Эти батальоны понесли значительные потери. В боях за Ней-Левин взвод Высоцкого принимал активное участие, и населенный пункт был окончательно занят немцами 9 февраля. Благодаря этому обстоятельству к вечеру 9 февраля два батальона германской пехоты атаковали Карлс-бизе, прочно овладев важным населенным пунктом к двум часам ночи 10 февраля.

Война есть война. Но на войне обычные человеческие эмоции чаще всего превалируют над любыми идеологическими стереотипами противоборствующих сторон. В советском кинематографе и в художественной литературе, в наибольшей сте-144

пени повлиявших в нашей стране на общественное восприятие Событии Второй мировой войны, даже военнослужащих Вер-махта в большинстве случаев нам представляли какими-то звероподобными монстрами, не говоря уже о власовцах, которым вообще отказывали в праве на человеческую сущность. Поэтому нижеследующее искреннее, непритязательное описание боя одним из его рядовых участников нам показалось и в высшей степени любопытным, и естественным⁵⁵.

«Глубокой ночью, двинулись с проводником, куда-то в темноту, по направлению взвивающихся, освещая все и вся, ракет. Через некоторое время дошли до какого-то строения, в подвале которого горели свечки-плошки, освещая много сидящих у стен, уставших немецких солдат. Строение было как бы на половину расстояния до передовой. Пункт, приготовления к утренней атаке. Об отдыхе не могло быть и речи. Сняряды, нет, да нет, свистели над домом. Усталое войско. в желтом свете подвала, не было веселое. Измученые люди старались не думать, закрыв глаза, о предыдущих часах. Если кто переговаривался между собой, то в пол-голоса, или шепотом. Иногда, становилась жуткая тишина. Я же имел чувство какого-то отупения. Поставив моих пару сундучков, с лентами, подсел к моему пулеметчику. Он тоже, наверное, как и я, думал, будь, что будет.

Вскоре послышались шаги по лестнице в погреб. Нам передали вызов. Время пришло двигаться, Разводящий, который знал линию передовой, своей и советской, предупредив нас не шуметь ни чем, шепотом передавая указания один другому, гуськом тнхо двинулись, останавливаясь, замерев, не двигаясь, когда взлетали белые ракеты. Ожидая их падение и неожиданной, потом вспышке на земле. Малейший шорох или движение под освещением ракет, мог возбудить огонь оттуда, подай рукой впереди, советской позиции. Пропели где-то петухи. Значит, было уже за три часа утра. Шепотом приказали залечь и не двигаться. Про обязанность не вызывать недоразумение в начале атаки, нам не напоминали. Так мы и лежали, нос к носу с нашими же, только красного цвета, братьями. Никто из нас, да и я из Югославии. ' еще не были в положении такого тупика. Не знаю как наши отцы, те или другие, во времена революции, могли гвоздить на смерть один другого. Лежа ждали чего-то. Взвилась одна, другая и т.д. красные ракеты. Ну, подумал я, сейчас начнется. Сзади нас по всей линии раздался грохот начинающейся артилерийскоЙ подготовки. Рев. wnici, шуршание летящих ливнем снарядов, разразился впереди и под но-

145

Кирилл Александров

Армия генерала Власова, 1944-1945

сом. осыпая нас в темноте, землей и всяким барахлом. Ошибись они на пятьдесят метров, так от нас остался бы одни пух. Спрятав голову Между моими сундуками с двумя пулеметными лентами, в голове был " шурум-бурум".

Боже! Не дай исчезнуть, не поцеловав девочки! Если мы еще живы и можем кое-как соображать, кто же напротив нас мог уцелеть в такой ураган, валившийся на них. Неожиданно, почувствовал удаление артогня от нас на пару сотен метров, может быть и больше, в тыл советской линии. С нашей стороны, от правого до конца левого фланга взвились зеленые ракеты. Раздалась команда: " Форвертс! " (" Вперед! " ). Со всех сторон воскресли из земли сотни теней, ринувшихся на рассвет горизонта. Здраво рассуждая, отпора, с советской стороны не должно было быть. Какой дьявол помогал им, мне было не понятно. Станковые пулеметы, наверное, тачанки. Скорее назвал бы их швейными машинками. Начали резать тьму, по пояс высотой. Следить за их движением можно только было по приближавшимся н уходившим вправо и влево огневым вспышкам. Минометы тоже не молчали. Русская гречиха и германское масло смешалось. Было очень все разнообразно. В тот момент выполнять задание, по-русски делать выкрики, сотворяя недоумение, напротив, было невозможно. Человек сам себя не слышал. Да и воздуха в легких не хватало. Мой пулеметчик дал куда-то очередь, а пулемет заел. Кинул он этот новый " MG'\ я тоже бросил ящики и, сняв автоматы, побежали за темными духами воставшнх. На бегу наступал в темноте на трупы, головы мертвых, валяющие деревья, не было времени для разбора. Нажал курок пару раз, куда-то повыше, чтобы не поразить в спину бегущих впереди. Попадать в кого-нибудь и не думал. Артподготовка делала это не первый раз.

Позже по беспроволочному телеграфу услышал, что потеря была утром из 9-ти батальонов больше 125 человек. В нашей группе меньше стало на одного убитого и пару раненых. Правее меня, спешно обошла часть немецких солдат, нагруженных чем-то на спинах, по направлению, недалеко лупившей огнем тачанки за сараем. Каждый раз по приближению огня, валился целовать землю. Не прошло пяти минут, как длинные языки пламени начали облизывать гнездо пулемета, который моментально заглох. Тени обогнавшие меня были огнеметным отделением. Уже почти был рассвет. Добрались с задних дворов до домов, по окраине проселочной дороги, шедшей полукругом. Дома были пустые. Очевидно, Советы отошли временно через дорогу и пустырь посередине, на другой конец села. Влетев в довольно солидное строение, за нами проскользнула часть немецких офицеров, с радистом, который нес радиопередатчик вмести рлнца Ьып гго штаб наступающих 146

Организация и кадры ВС КОНР

частей. Командный пункг был основан в погребе. Дисциплина и организация высшего качества. Приказы летели один за другим. Радист едва успевал лавировать между сбоил* начальством. Советская сторона отстаивалась, крепко держа под огнем пустырь и дорогу перед нами. С тылу к нам подползли танки... Один встал прямо у входа к нам в дом. Изредка давал залп по той стороне пустыря. Выходя из погреба, опасались окон из-за снайпера, с той стороны. Однажды сунув нос, посмотреть танк, что-то громко щелкнуло, один солдат заметил, что это противотанковая советская винтовка⁵⁶, [...]

Этот первый значительный день в начале данного нам спецзадания, подходил к концу. Часа в четыре после обеда, немецкое начальство, под которым мы были в этот день, решило продвинуться вперед, от своей небольшой занятой территории. Двинули несколько танков, одарив елевого фланга по улице вокруг пустыря. Каким-то образом рослый парень из группы капитана Ламсдорфа и я. попали идти боковой окра-нон первого танка, абсолютно не помню. Наверное, л остальным из нас, выпала такая же доля. Расскажу только о нас двоих. Наступление началось вдоль вереницы домов, с левой стороны по дороге. По бокам деревья, с правой стороны пустырь. Впереди ждали незваыных гостей, т.е. нас, укрепившаяся Красная армия, одерская десантная сила. Части немецкой пехоты тоже перебегала, наступая. Бронемашины шли на расстоянии, друг за другом. Огонь начал усиливаться. Впереди налево уходила еще одна проселочная дорога. Продвигались очень медленно. Сопротивление усилилось еще больше. Дошло до того, что я и Вася, назовем его так, бросили охрану танка, переходя из дома в дом параллельно. Однажды, когда танк остановился, мы заскочили в какой-то погреб. Получили сюрприз. Эвакуированное население оставило там много варенья в банках. Долго не думая, набросился лопать сладости. Не успел насладиться, как влетел какой-то сержант и заорал: 'Таус" -вои к танку! Ничего не поделаешь, не подчинишься, застрелит. При* каз есть приказ. Подскочили обратно к танку. Не успев сказать песенку «га», услышал шуршание летящих облаком мин. Мне только удалось броситься между двумя немецкими трупами. Помню еще, один был простой солдат, а другой в форме матроса речного флота. Уткнув нос в землю, остался жив. Мины взрывались везде вокруг. Танкистам было легче, просто закрыли башни. Васька тоже остался жив»,

В бою выстрелами из «панцерфауст» добровольцы Сахарова уничтожили две советские противотанковые пушки. Кадет Ю. Иванов, участвовавший в операции во взводе Ламсдорфа

147

Кирилл Александров

Армия генерала Власова, 1944-О945

вторым номером пулеметного расчета, вспоминал, что на попавших в плен красноармейцев сильное впечатление произвел факт штурма Ней-Левина русскими. Один из раненых красноармейцев, которого двое власовцев с риском вытащили на себе из зоны обстрела, прошептал: «Братцы, если бы мы знали, что вы здесь». Трех захваченных раненых советских солдат саха-ровцы перевязали и, по словам Иванова, «в петлицы повесили картонные записи по-немецки " Wlassow-Leute" ⁵⁷. Позже вечером, погрузив их на танки, отправили в тыл. Эта картонка предохраняла их доставку в госпиталь живыми».

Иванов подтверждает, что во взвод Ламсдорфа добровольцами вступили сержант и красноармеец, затем оставшиеся в противотанковом отряде и участвовавшие в разведпоисках под Шведтом. Сахаров встретил соратников триумфально. «Встреча длилась глубоко в ночь, - пишет Иванов, - выпивки и закуски было вдоволь. Первое спецзадание было выполнено. Все овцы почти целы, и фрицовские волки сыты. Никто не поднял руки вверх или сдавался. Что требовалось доказать».

Первый опыт боевого использования власовцев оказался наредкость удачным; все чины взвода Высоцкого получили награды из рук командира пехотной дивизии «Дёберитц», в том числе четверо (среди них и Высоцкий) - Железные кресты II класса. За общее командование отрядом Железным крестом II класса был награжден и полковник Сахаров, хотя его участие в ней-левинскон операции представляется минимальным. Потери власовцев в Ней-Левине были весьма скромными: двое убитых и трое раненых (в числе последних - поручик А. Высоцкий).

Потери 990-го стрелкового полка за бой в Ней-Левине 8-9 февраля составили убитыми 87 человек, ранеными с эвакуацией в госпиталь 327-го отдельного медсанбата- 104 человека, пропавшими без вести- 18 человек. Безвозвратных потерь среди командиров не было, все безвозвратные потери красноармейцев пришлись на рядовой и сержантский состав 990-го полка. Командование 9-й армии доложило в штаб группы армий «Висла» о взятии Ней-Левипа, Карлсбизе и Керстен-бруха вечером 9 февраля и, по выражению И. Хоффмаина, «это 148

Организация п кадры ВС КОНР

был один из немногих успехов в те критические дни и недели на берлинском фронте». Группу власовцев упомянули в сообщении как проявившую «высокие боевые качества и незаурядное мужество». Сообщение журналиста К. К-ова в статье «Бизнес Сахарова - преступления» о том, что Сахаров якобы приказал расстрелять прямо на поле боя семь своих солдат и двух офицеров за попытку перейти на сторону Красной армии, а весь его отряд на следующий день «был уничтожен советскими танками за несколько минут»⁵⁸, не имеет ничего общего с действительностью. Состав участников отряда известен почти поименно, как и нх последующая судьба.

На протяжении последующих двух недель ударный противотанковый отряд полковника И. К. Сахарова провел без потерь две разведки боем на Одерском фронте у Шведта и принял участие в отражении танковой атаки у Старгарда (южнее и западнее Штеттина). Разведки дали ценные результаты, но власовцев поразила «неосведомленность отдельных германских частей - зачастую разведчики обстреливались немецкими постами, не имевшими даже понятия, что на их отрезке ведется разведка и не знавших условленного пароля». В районе Шло-тенца, под Старгардом, власовцы из отряда Сахарова уничтожили 12 советских танков и захватили в плен во время одной из разведывательных операций трех командиров Красной армии. О результатах двухнедельного пребывания отряда Сахарова на Одерском фронте красноречивее всего говорят боевые награды: 8 Железных крестов I класса, 24 Железных креста [Г класса и ряд знаков отличия для восточных добровольцев. Добровольцы А. Куслин, Ю. Иванов и В. Усько заслужили производство в унтер-офицеры.

В конце февраля отряд Сахарова возвратился в Берлин и был расформирован. Полковник И. К. Сахаров 24 февраля принял командование над двумя батальонами 714-го восточного пехотного полка, ранее входившего в состав 599-й русской добровольческой бригады в Дании. К 10 марта Сахаров сформировал на основе батальонов 1604-й русский пехотный полк и занял с ним во втором эшелоне участок фронта в районе Гарца. Оперативно полк подчинился боевой группе «Клоссек» 149

Кирилл Александров

Армия генерала Власова, 1944-1945

3-й танковой армии Вермахта генерал-лейтенанта танковых войск X. фон Мантейфеля. Ряд командных должностей в полку заняли его бывшие подчиненные по ударному противотанковому отряду (майор Г. П. Герсдорф - начальник штаба и др.).

Частные успехи, одержанные казаками и власовцами на Восточном фронте зимой 1944—1945 гг., в известной степени, могли лишь стимулировать, но не определять темпы формирования власовской армии, й в крупном бою на Драве, и в совершенно незначительном - на Одере специфический противник, атаковавший советские оборонительные позиции, проявил настойчивость и храбрость. В обоих случаях русские добровольцы, как их называли немцы, применяли эффективное по тому времени оружие «панцерфауст» и «панцершрек»⁵'. Следовательно, на фронте немцы доверяли это оружие русским. Но вместе с тем, положительные результаты практического боевого использования русских добровольцев последней военной зимой реально никак не отразились на темпах развертывания пехотных дивизий. Материально-технические возможности Вермахта иссякали, а недоверие со стороны нацистской элиты к деятельности КОНР усиливалось.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: