Политическое руководство и военное строительство

27 февраля 1945 г. в карлсбадском отеле «Ричмонд» состоялось последнее пленарное заседание членов КОНР, на котором председательствовал генерал Власов. За три с половиной месяца существования Комитета число кооптированных членов выросло в два раза по сравнению с ноябрем 1944 г. К 27 февраля в КОНР насчитывалось 102 члена, а в Научном Совете при Комитете было около 100 человек. Но фактически к весне деятельность Комитета замкнулась в тесных рамках, ограниченных стенами отеля. Нельзя не согласиться с чешским исследователем С. А. Ауски, усматривающим определенный политический смысл в организованной Главным управлением СС изоляции гражданских структу р КОНР в маленьком курортном городке, оторванном от всего мира. Связь между Карлсбадом и Германией функционировала крайне плохо, н Комитет к марту лишился всякого влияния на судьбу своих войск.

Власову и прочим лидерам КОНР было что сказать членам Комитета на последнем пленарном заседании. К 27 февраля власовцы приобрели в итоге четырехмесячной деятельности определенную сумму положительных результатов, позволявших и далее строить иллюзии. Но ни один из достигнутых результатов не открывал долгосрочных перспектив, способных устранить ощущения обреченности и безысходности в условиях катастрофы рейха. Конечно, никто из членов КОНР субъективно не отождествлял деятельность КОНР с гитлеровским государством. Но приближавшуюся неотвратимую гибель вместе с рейхом чувствовали многие В противоречии меж-

193

ду отвращением членов КОНР к национал-социалистическому государству и в параллельном ощущении накатывавшейся гибели под его обломками заключалась трагедия этих людей. Мрачные предчувствия в канун заседания 27 февраля усилились драматичным сообщением о происшедшем ЧП на вокзале в Нюрнберге. Фельдфебель Вермахта застрелил офицера личной охраны Власова капитана В. Гавринского¹, поспорившего с летчиком LW из-за места в купе П класса. Комендатура города устроила убитому офицеру пышные похороны, но требование Власова отдать убийцу под военно-полевой суд не удовлетворили, фельдфебеля просто перевели в другую часть.

В пленарном заседании 27 февраля участвовали около 60 человек. Отсутствие почти половины членов Комитета объяснялось нахождением в войсках большинства власовских офицеров, кооптированных в КОНР. В своем выступлении Власов сообщил присутствовавшим об успехах иа Одерском фронте противотанкового отряда полковника И. К. Сахарова, уравнивании в правах остарбайтеров с другими иностранными рабочими, отмене 15-процентного социального налога с зарплаты восточных рабочих, официальном обязательстве Немецкого трудового фронта (Deutsche Arbeitsfront, далее НТФ) привлекать к ответственности немецкий персонал за жестокое обращение с остарбайтерами и т.д. После Власова выступали руководители управлений КОНР, представители Национальных Советов и другие члены Комитета. Особое впечатление на собравшихся произвели сообщения о первой удачной попытке боевого применения власовцев на Восточном фронте, а также оптимистичные заверения Власова о перспективах формирования ВС КОНР. В качестве своеобразной иллюстрации к этой части доклада с приветственной речью выступил генерал-майор В. И. Мальцев, которого многие члены Комитета увидели впервые. По некоторым сведениям, на этом же заседании Мальцев был кооптирован в действительные члены КОНР.

Бодрые нотки в выступлениях Власова, Мальцева и других не исключили откровенной антинемецкой демонстрации, обращенной к присутствовавшей на заседании группе чинов Главного управления СС во главе с СС обсрфюрером Крёгером, 194

Выступая в качестве гостя от Украинской национальной рады при КО HP. бывший глава Киевского самоуправления Л. Форос-тивский обратился к Крёгеру со следующими словами: «Мне нечего терять. Я осужден на смерть. Мое имя внесено в список осужденных [...] за сотрудничество с нечиами. Поэтому я вам здесь кочу сказать правду в глаза. Я сам лично послал в Германию 45 гыс юношей » девушек - п почти половина из них ехала добровольно. - потому что я вам доверял н верил, что эти молодые люди помогут своим трудом освободить нашу родину от большевизма. А что вы с ними сделали? Они стали бесправными рабами, и вы даже теперь не хотите облегчить их положение. Препятствуете нам на каждом шагу, когда мы хотим этим несчастным людям помочь. И это вы называете социализмом? »

После речи Форостивского Крёгер п его свита покинули зал, но вслед за киевским бургомистром с подобными высказываниями выступил целый ряд собравшихся. Казалось, власовцы хотели высказать своим невольным союзникам под занавес все чувства, переполнявшие их с 1941-1442 гг. Каглсбадекое заседание членов КОНР завершилось в атмосфере, причудливо соединявшей эйфорию с полным осознанием тупиковостн собственного положения. Последние тайные надежды на спасение КОНР il сохранение власовскон армии \ большинства членов Комитета связывались с западными союзниками.

Март не принес изменений в положении то шрованного Комитета. Один из свидетелей происходившего в те дни в Кар-лсбаде, бывший сотрудник апасовскон печати, известный под псевдонимом «Михаил Михайлович Самыгин» (он же «Кита-ев», он же «Афанасий Чайкин», в 1^Q41 - старший лейтенант. начальник химической с пжоы 45о-го полка 155-й стрелковой дивизии) назвал карлсба ickiifi период, «411014 из мрачнейших страниц истории развития Русского Освободительного Движения» и «пиром во время чумы«. По оценке Самыпша, жизнь в отеле характеризовалась «беспроб} злым пьянством и развратом, пышным расцветом спекуляции». Местонахождение Власова никто толком не знал, его окружат постоянный эскорт офицеров СС во главе с Крёгером, не дававшим ему ступить са-195

мостоятельно буквально ни шагу. В отеле шла бойкая торговля документами - справками, удостоверениями, проездными свидетельствами. Сотрудники аппарата КОНР были крайне озабочены приобретением паспортов государств Восточной Европы, Если генерал-лейтенант Г. Н. Жиленков в трезвом виде держал себя исключительно ровно и собранно, то в пьяном - «ходил по коридору на четвереньках и мяукал, в то время как его адъютанты прыгали по мраморным лестницам отеля, привязав себе на головы роскошные оленьи рога».

«Самыгин» отказался от участия во Власовском движения летом 1944 г., занявшись подготовкой к защите докторской диссертации в Галле. После войны за получение взятки он был осужден в Мюнхене по требованию американской администрации. Даже если учитывать личную неприязнь «Самыгина» к руководителям Власовского движения и его предвзятость, нельзя не учитывать его свидетельств. Изоляция Власова и жесткий контроль над его поведением со стороны СС подтверждались самим Власовым в частных разговорах. В. Ф. Малышкин сделал в своей записной книжке следующую запись: «Март- период безделья, бесконечные разговоры о необходимости посылки уполномоченных [на запад к союзникам. - Прим. К. Л.] ». Злоупотребление алкоголем аккуратным и интеллигентным Малышкиным подтверждал автору и секретарь ГОУ КОНР Д. А. Левицкий.

Реакцию запертых в Карлсбаде власовцев понять можно, но принять трудно, даже если Жиленков и не мяукал в действительности. В заслугу Жиленкову можно было бы поставить организацию Представительства КОНР в Словакии, состоявшуюся в Братиславе 27 января, но и его деятельность оказалась достаточно вялой. В рамках Представительства формально функционировали три отдела: социальной помощи С. И. Кугаевского, военно-политический А. В. Кузьминского и эвакуационный подполковника А. Н. Лаврова. Однако робкие попытки на рубеже февраля - марта провести набор в вооруженные формирования КОНР в среде русской диаспоры, а также вести какую-либо пропагандистскую деятельность не увенчались успехом, в первую очередь, из-за стремительного приближения Восточного фронта.

196

Главной обязанностью Представительства стала лишь подготовка и организация эвакуации русских эмигрантов из Словакии, закончившаяся, по выражению С. А. Ауски, «полным провалом». В первом транспорте 19 февраля Братиславу покинули около 200 человек из 650 зарегистрировавшихся, а покинул ли Братиславу 3 марта второй транспорт - осталось неизвестным. Попытки Жиленкова в феврале организовать радиопропаганду из Братиславы и Баньской Быстрицы тоже не увенчались успехом. В кратковременной истории КОНР «карлсбадский период» марта 1945 г. в условиях полного безделья и апатии разложил большую часть комитетского аппарата, лишив большинство сотрудников воли к деятельности. Начиная со второй половины марта 1945 г. стремление к личному спасению, а также к спасению собственных семей и близких людей все более доминировало в настроениях рядовых участников гражданских структур КОНР.

Тем не менее, большинство лидеров КОНР продолжали строить отчаянные попытки спасения политически активного ядра Комитета и его войск, надеясь на неизбежный конфликт между англо-американскими союзниками и СССР. 26 марта состоялось заседание Президиума КОНР, на котором обсуждались планы сохранения актива Власовского движения и кадров власовской армии для возобновления борьбы с СССР после капитуляции Германии. По свидетельству профессора Ф, П. Бога-тырчука, генерал Власов сделал в очень завуалированной форме сообщение о том, что представители чешского Сопротивления предложили власовцам выступить совместно с чешскими повстанцами в Богемии против немцев, но это предложение было отклонено участниками совещания по причине его полной утопичности, как им тогда казалось.

Г. Н.Жнленков откровенно предложил бросить рядовых участников движения и офицерские кадры, а руководящим работникам КОНР эвакуироваться в нейтральные страны, в маетности в Испанию. Предложение Жиленкова было отвергнуто членами Президиума с еще большим возмущением и категоричностью. В результате принятое решение свелось к утверждению так называемого «южного варианта»: объединению

частей КОНР с четниками генерала Д. Михайловича и чинами Сербского Добровольческого Корпуса (СДК) бригадного генерала К. Мушицкого, состоявшего преимущественно из членов Омладииского покрета (югославской молодежной организации) «ЗБОР» Д. В. Лётичаз. д_ля такого решения существовали определенные предпосылки. В декабре 1944 г. неизвестный нам полковник в форме СДК явился на прием к генералу Власову, отрекомендовавшись личным представителем генерала М. Не-дича, бывшего премьера коллаборационистского правительства в оккупированной Сербии в 1941-1945 гг. Полковник сообщил, что Недич располагает силами в 30 тыс. бойцов³ и не возражает против присоединения к власовской армии.

Трудно сказать, верил ли сам Власов в осуществление этого крайне сомнительного плана, тем более что лишь 27 марта большинство членов Президиума были наконец поставлены в известность об отправке подразделений 1-й пехотной дивизия иа Одерский участок Восточного фронта. Это означало, что немцы решили использовать власовскую армию по частям, исключительно в качестве «пушечного мяса», и каким образом с этим увязывался план концентрации власовских частей в одном месте, оставалось непонятным. Наверняка не верили в реалистичность задуманного и отдельные члены Комитета. Так, например, Б. В. Прянишников еще в феврале не сомневался в поражении Михайловича и неизбежном предательстве четников военно-политическими элитами Великобритании и США.

Но самое главное, с нашей точки зрения, заключалось в несомненной призрачности конечной цели. В конце марта Михайлович обратился к Власову с трогательным письмом, в котором, в частности, были следующие слова: «Дорогой генерал, давно не получал от Вас вестей. Я отправил к западным союзникам три группы по 10 человек, но до сих пор никто не явился. Я сейчас имею 60 тыс. человек, но у нас нет никакого тяжелого вооружения, за исключением тяжелых минометов. У Тито же 100 самолетов, легкая и тяжелая артиллерия, которые ему дали англичане. Мы отступаем на сектора " А" и " Б" (укрепления на границе Италии). С продовольствием плохо, но ждем вас и будем братски делиться, чем Бог послал», И Михайло-

198

вич и Лётич горячо сочувствовали власовцам, но весной 1945 г. никто из сотрудников Комитета не знал достоверных регионов базирования четников и лётичевцев. Указания от Власова любой иеной установить связь с Лётичем получили в феврале Жиленков, а в апреле - майор А. Р. Трушнович, лично хорошо знавший Лётича. Жиленков не сделал в этом направлении ничего, а Трушнович не успел по объективным обстоятельствам. В апреле 3 945 г. Д. В. Лётич погиб в горной части Югославии, сорвавшись в автомобиле в пропасть. Вплоть до капитуляции в мае 1945 г. лётичевцы сохраняли боевой дух и дисциплину, тяготы, выпавшие на долю солдат и офицеров, стойко переносили и православные духовники подразделений. К апрелю 1945 г. в подчинении у Мушицкого в Словении в составе СДК находились 5 полков, численность каждого из них колебалась в пределах от 800 до 1.2 тыс. чинов; кроме того, до 500 лётичевцев служили в артиллерийском батальоне.

Наибольшие надежды руководители КОНР продолжали возлагать на начальника отдела внешних сношений Комитета Ю. С. Жеребкова, тщетно пытавшегося связаться с союзниками через Международный Красный Крест (МКК), а также по частным каналам. К концу марта заинтересованность в контактах Жеребкова проявило уже и Главное управление СС, рассчитывая использовать связи власовцев на Западе в собственных интересах. 4 апреля в отеле «Ричмонд» Крёгер «доверчиво» обратился к Жеребкову: «Теперь я могу вам сказать, что мы не только не против, но и будем приветствовать, если вам удастся связаться с англ о-американцами».

Визит Жеребкова в Швейцарию, казалось, теперь был предрешен. 12 апреля германский МИД выдал ему разрешение на выезд. Но поверенный Швейцарской Конфедерации в Берлине доктор Цендер отказал Жеребкову во въездной визе, сославшись на возможные дипломатические осложнения с Москвой в случае даже частного визита в Берн представителя КОНР На личном уровне Цендер посоветовал Жеребкову пересечь швейцарскую границу без визы и даже снабдил его письмом к пограничному комиссару. Упорный Жеребков, получив отказ и на границе, пересек ее с третьего раза нелегально в начале

мая 1945 г., но был интернирован и репатриирован в Германию в американскую зону оккупации. Здесь эмиссар КОНР был арестован американской военной полицией в Имсте (Тироль)

Отчаянные попытки Жеребкова все же вызвали определенную реакцию со стороны международных кругов. Председатель Международного Красного Креста (МКК) профессор К. Я. Бур-гхард и представитель МКК в Берлине доктор О. Лехнер высказали заинтересованность в обращении Власова к Гиммлеру с целью предупредить возможное массовое уничтожение СС заключенных в концентрационных лагерях. Власов, проинформированный о просьбе МКК Жеребковым, немедленно связался с Крёгером и настойчиво попросил его передать Гиммлеру соответствующую просьбу. Мы не знаем, в какой степени обращение Власова повлияло на Гиммлера и вообще, связывался ли Крёгер с Гиммлером по этому поводу. Для нас этот эпизод интересен лишь постольку, поскольку показывает, что МКК признавал за Власовым, по одному из замечаний, «вес, достаточный для того, чтобы с его мнением посчитались ответственные германские круги».

Из высших креатур НСДАП Власовым и его армией на предмет косметического ремонта собственной политической несостоятельности интересовался не только Гиммлер. Во время встречи с рейхсминистром И. Геббельсом, состоявшейся 1 марта, Власов произвел иа последнего «сильное впечатление». Рейсхминистр в своем дневнике охарактеризовал Власова как «в высшей степени интеллигентного и энергичного русского военначальника», высоко отозвавшись о его «замечательной голове». Геббельс обсудил с Власовым и сопровождавшим его Жиленковым целый ряд вопросов - от особенностей советской пропаганды до характера Сталина и использования заключенных при обороне Москвы в 1941 г. Интересное свидетельство о встрече Власова и Геббельса оставил сотрудник Министерства пропаганды М. В. фон Овен. Одна из самых любопытных сентенций Овена звучит так: «Министр нашел Власова весьма умным собеседником и самой яркой личностью всех союзных с нами народов». Геббельс и Овен сравнивали Власова с генералом В. А. Зейдлицом-Курцбахом. Не чуждый сантиментов Геб-

. • - 200 ->: -..W,.

белье после ухода Власова сказал Овену: «Как ужасна его судьба! Видеть и переживать возрождение своей родины, находясь на вражеской стороне! ». Визит «унтерменша» Власова хоть и за два месяца до крушения рейха, но все-таки заставил Геббельса, по свидетельству Овена, согласиться с негативным характером национал-социалистической «восточной политики», а еще через несколько дней Геббельс сделал запись о «великолепном» боевом использовании власовцев Сахарова на Одере в противовес поведению на фронте «усталых» и «измотанных» германских войск, «не желавших сражаться с врагом».

За две недели до начала Берлинской наступательной операции, 2 апреля, Власов добился освобождения из тюрем на Алек-сандрплац и Плетцензее ряда ответственных руководителей и членов Совета НТС (В. М. Бапдалакова, М. Л. Ольгского, Е. Р. Островского, В. Д. Поремского и др.), арестованных Гестапо летом 1944 г. К тому моменту генерал Меандров вместе с избежавшим ареста руководителем третьего запасного центра Союза Е. И. Мамуковым даже разработал план вооруженного нападения на тюрьму Александрплатц. Непосредственным организатором и руководителем акции был готов стать майор

A. А. Тенсон.

Прямо из тюрьмы группу членов НТС привезли к Власову а Далем, где за столом произошел комический эпизод. СС оберфюрера Крёгера, тщетно пытавшегося провозгласить тост «за здоровье фюрера», Власов изрядно напоил и тихо шепнул

B. М. Бандалакову и В. Д. Поремскому: «Не обращайте на него внимания, он дурак». Власов украдкой сумел сообщить Байда-лакову о собственных планах по спасению войск КОНР. Байда-лаков настойчиво советовал Власову скорейшим образом установить связь с англо-американскими союзниками и даже, если потребуется, пробиваться на запад силой оружия. Для установления контактов с союзниками Байдалаков направил в распоряжение власовцев ряд членов Союза: в Карлсбад выехал член Исполнительного бюро К. Д. Вергун, в Данию - В. Ф. Заприев, в Гамбург- М. В. Геккер, В. Д. Поремскнй и подполковник М. К. Мелешкевич. Непосредственно к штабу Власова был прикомандирован Д. В. Брунст. В задачу членам Союза стави-

лось подробное информирование оккупационной союзной администрации о политических целях КОНР и характере войск Комитета.

Параллельно с инициативами политических руководителей КОНР весной 1945 г. продолжалось развертывание, переформирование и пополнение ВС КОНР, благодаря настойчивой деятельности штаба генерала Трухина в Хойберге. Лишенный возможности использовать в последние три месяца войны людские ресурсы военнопленных и остарбайтеров, Трухин сосредоточил внимание на переподчинении Власову существовавших в составе Вермахта и ваффен СС подразделений, частей и соединений Восточных войск. Кроме того, весной 1945 г. началось создание четырех новых власовских формирований; Вспомогательных технических войск, учебно-запасной бригады, 3-й (700-й по номенклатуре Вермахта) пехотной дивизии и войсковой Зальцбургской группы (отдельного корпуса генерал-майора А. В. Туркула).

Вспомогательные технические войска

В конце 1944 г. в Главное организационное управление (ГОУ) КОНР поступили пять проектов организации технических команд из военнопленных и остарбайтеров, среди которых наиболее обоснованными выглядели предложения генерал-майора В. Ф. Баумгартена (в 1921 - главный военный инженер I армейского корпуса Русской армии в Галлиполи) и начальника отдела кадров Главного гражданского управления (ГГУ) КОНР К. И. Попова. В январе 1945 г. ГОУ КОНР утвердило проект Попова. Тем самым ему поручалась организация нового Главного технического управления в перечне учреждений КОНР. Но в связи с эвакуацией ГГУ КОНР из Берлина в Карлсбад, начальник управления генерал-майор Д. Е. Закутный приказал Попову выехать вместе с управлением в пункт назначения и заняться обустройством сотрудников управления на новом месте. 25 февраля Власов вызвал Попова в Берлин для назначения нг должность начальника Главного технического управления ( ГГУ J КОНР, а также для проведения переговоров с НТФ и ор-lami; аиией «ТОДТ» на предмет передачи новому управлению

202

КОНР кадров технических работников из категории остароаи-теров. Попов представил немецкой стороне ряд условий по практической организации технических команд, которые должны были выполнять разнообразные технические задания в гер' манской промышленности по расценкам НТФ для накоплений собственного первоначального капитала. Вербовка сотрудников предусматривалась с помощью средств массовой информации. В действительности, немцы не смогли организовать соответствующей кампании в СМИ, препятствовали юридическому оформлению равноправных договорных отношений, и существование ГТУ КОНР завершилось, так толком и не начавшись.

В марте организационный центр бывшего ГТУ КОНР Власов переименовал в штаб Вспомогательных технических войск (ВТВ) с подчинением лично Главнокомандующему. Должность начальника штаба принял К. И. Попов, произведенный в подполковники инженерных войск, его заместителем стал майор инженерных войск А. А. Оглобин. Штаб включал в себя 11 отделов: формирования, кадров, оперативный (производственный), лагерный, военной подготовки, технический, финансовый, юридический, медицине ко-са-нитарный, хозяйственно-транспортный и снабжения. Кроме этого, штабу подчинялись технический совет, канцелярия и бухгалтерия. Затем последовали кадровые перестановки. На должность начальника штаба ВТВ КОНР планировалась кандидатура генерал-майора В. Ф. Малышкина, затем последовало назначение полковника Г. И. Антонова, параллельно возглавлявшего авто бронетанковый отдел центрального штаба формирований КОНР.

Попов был обижен и пытался оспорить назначение технически некомпетентного «комиссара» на личном приеме у Главнокомандующего. Несмотря на поддержку Попова начальником инженерного отдела штаба полковником Г. В. Яропудом, Власов утвердил в должности все же Антонова, которого один из свидетелей называл «безынициативным и бездеятельным», ясно понимавшим «бесполезность и бессмысленность всех предпринимавшихся усилий». Попов стал его заместителем и в дальнейшем критически относился к действиям своею не-

203

посредственного начальника. В целом становление ВТВ КОНР могло сложиться в иных обстоятельствах достаточно перспективно, так как штаб обладал достаточным количеством качественного инженерно-технического персонала.

Вербовкой в ряды ВТВ КОНР в среде соотечественников занималась комиссия, работавшая в районе Штеттина. Кроме того, добровольцы (инженеры, техники, десятники и др.) могли подавать заявления по адресу приемной комиссии технических войск: Berlin, Dahlem-Thielallee, 36. Вторая комиссия, посланная в Бранденбург, была отозвана, так как первая комиссия донесла в штаб о вербовке 10 тыс. человек и необходимости их разместить под Берлином. Столь значительный успех вербовки заставил штаб ВТВ КОНР приостановить деятельность второй комиссии. К концу марта реальное число завербованных и прибывших составило более 4 тыс. человек, а к 10 апреля общая численность кадров ВТВ КОНР колебалась в пределах 6 тыс. человек.

Однако в организованном виде в феврале - марте появился лишь 1-й лесорубочный батальон (3 роты, каждая рота-4 рабочих взвода и 1 обслуживающий). Кадры ВТВ КОНР концентрировались в лагере Копенике, под Берлином, и судьба их осталась неясной. К концу марта в штабе ВТВ возник отдел пропаганды под руководством капитана Л. А. Самутина (в 1941 - преподаватель астрономии и геофизики Уфимского педагогического института, младший лейтенант запаса, командир транспортной роты 238-го стрелкового полка 186-й стрелковой дивизии). Самутин вытребовал в свое распоряжение m резерва 8-10 газетчиков и литераторов и в короткий срок был готов приступить к организации пропаганды. Но, кроме одного батальона, ни одной части штаб ВТВ сформировать не успел ввиду окончания войны, и отдел Самутина остался не у дел. Штаб ВТВ КОНР не смог добиться от немцев обещанных эвакуационных составов и 14 апреля покинул Берлин, выехав по маршруту Карлсбад - Прага — Зальцбург. Здесь штаб ВТВ КОНР в конце апреля присоединился к штабу отде-отдельного корпуса генерал-майора А. В. Туркула И так встретил американскую оккупацию.

» 4

Чины 1-го лесорубочного батальона, как и завербованные чины ВТВ КОНР, оказались предоставлены собственной судьбе, которую в условиях крушения фронтов мы вряд ли можем назвать счастливой. Будет не лишним заметить, что во власовской армии весной 1945 г. это был единственный случай пренебрежения вышестоящим штабом судьбой собственных подчиненных. Полковник Г. И. Антонов и подполковник инженерных войск К. И. Попов в 1945-1946 гг. благополучно избежали насильственной репатриации в советскую оккупационную зону Германии и затем принимали активное участие в деятельности политических организаций Русского Зарубежья. Поскольку в подавляющем большинстве чины ВТВ КОНР не имели обмундирования и вооружения, не будет преувеличением предположить, что, оказавшись в зоне советской оккупации, многие из них сумели скрыть свою фактическую принадлежность к власовской армии.

Запасная ( по немецкой номенклатуре - учебно - запасная ) бригада

Решение о формировании запасной бригады в качестве резервного подразделения для пополнения 1-й, 2-й и 3-й дивизий принималось генерал-майором Ф. И. Трухиным и полковником Г. Д. Герре на совместном совещании в марте 1945 г. На должность командира бригады планировалась кандидатура полковника С. Т. Койды. передавшего в конце февраля 1945 г. должность начальника 1-й Объединенной офицерской школы народов России генерал-майору М. А. Меандрову. Самуил Трофимович (он же «Семей Михайлович») Койда обладал всеми необходимыми качествами строевого командира. Будучи по происхождению из иногородних станицы Елизаветинской Екатеринодарского отдела Области Войска Кубанского, Койда тяжело переживал трагические события коллективизации на Кубани в 1929-1932 гг., бои между повстанцами и регулярными частями СКВО РККА в 1930-1933 гг.

К 1941 г. Койда обладал более чем 20-летним стажем с iv*-бы в РККА, из которых более 18 лет прослужил на cipocnuv Должностях от командира отделения до командира чи-.тпм В мае 1942 г. ему было присвоено звание полковники i m, п i

205

ченнеы на должность командира 184-й стрелковой дивизии. В плен Койда попал после разгрома дивизии на Воронежском фронте в марте 1943 г.⁴ КВласовскому движению полковник С. Т. Койда присоединился, когда итоги Сталинградской битвы н провал немецкой операции «Цитадель» на Курской дуге уже не оставляли сомнения в конечном исходе войны. В одинаковой степени Койда мог быть во власовской армии профессиональным командиром бригады или дивизии, поэтому его перевод Трухиным из офицерской школы на более привычную должность командира части представляется вполне целесообразным. При планировании структуры запасной бригады Койда правомерно отказался от использования принципа совокупности отдельных батальонов и добился разрешения у Трухина сделать основой бригады полк штатной численности.

Формирование бригады началось 1 апреля (по другим сведениям - в последней декаде марта) в Мюнзингене и проходило параллельно с развертыванием 2-й пехотной дивизии в исключительно тяжелых условиях. Комплектование бригады происходило в основном за счет добровольцев, завербованных в лагерях военнопленных в период с декабря 1944 г. по март 1945 г. На 80% бригада состояла из бывших военнопленных и лишь на 20% - из чинов офицерского резерва и незначительного количества солдат, переведенных из Восточных войск.

В казармах Койда мог разместить не более одной усиленной роты, все остальные помещения занимались чинами 2-й пехотной дивизии. Большинству солдат и унтер-офицеров бригады пришлось жить на протяжении двух-трех недель в брезентовых конюшнях, в сырости и грязи. Матрасы отсутствовали, еле-еле удалось добыть по 2 кг соломы на человека. Освещения помещеюгй'и дров не было. Добровольцы прибывали еле живые от продолжительных пеших переходов, полураздетые, ис-тошенные. Обеспеченность камбуза позволяла кормить за один раз не более 300 человек, в то время как через полторы недели численность личного состава достигла штатного расписания в 5, 8 тыс. чинов, а через две с половиной недели - 7 тыс. Кухни работали круглые сутки. Острой проблемой стало отсутствие обуви. 60 % личного состава не могли выходить на полевые 206

занятия. Катастрофическое положение с довольствием заставило Койду передать 1250 человек на довольствие в 1-ю дивизию. То, что бригада стала реально существующей частью в столь краткий срок и в столь тяжелых обстоятельствах, можно целиком отнести к заслугам полковника С. Т. Койды, начальника штаба подполковника Н. И. Садовникова (в 1942 — майор, старший помощник начальника оперативного отдела штаба Приморской армии), заместителя командира бригады по боевой подготовке полковника А. П. Скугаревского, командира 1-го пехотного полка полковника А. Н. Высоцкого (Коб-зева), заместителя командира бригады по тылу полковника Трофимова. Из бригады убыли 450 человек представителей командно-начальствующего состава (в офицерский резерв и 2-ю дивизию), кроме того, 1250 чинов также были переданы на довольствие во 2-ю дивизию.

В таблице VIII нами приведены сведения об организации бригады.

Снабжение немцами бригады всем необходимым, по выражению полковника В. В. Позднякова, «было отвратительным». Вооружение бригады оставалось самым минимальным, по крайней мере, до выхода подразделения на марш в составе Южной группы, когда последовал приказ о самовооружении в пути следования. Все же, несмотря на проблемы с довольствием и вооружением, благодаря требовательности Койды, Садовникова и Высоцкого, бригада к маршу из Мюнзингеиа отличалась дисциплиной и организованностью, заслужив поощрение скупого на похвалы Трухина.

3- я (700- я по немецкой номенклатуре ) пехотная дивизия Формирование 3-й пехотной дивизии, формально начавшееся 12 февраля 1945 г., так и осталось в проекте. Немецкий штаб Герре ие предоставил дивизии даже учебного оружия, в результате чего ие состоялось разверстки личного состава дивизии по полкам и отдельным подразделениям. Практически в марте 1945 г. был создан лишь дивизионный штаб, в когором и. Д. начальника артиллерийского отдела капитан Клжека кшп мался составлением штатов. 3-я власоиская дшипмя, пчещп.п

207

по немецкой номенлатуре № 700, так и не была включена в общедивизионный реестр инонациональных дивизий сухопугных сил вместе с 1 -й и 2-й казачьими кавалерийскими, а также 600-й и 650-й пехотными дивизиями. Это обстоятельство не позволяет считать формирование дивизией в общепринятом смысле. Командиром дивизии стал генерал-майор M. M. Шаповалов. Крестьянский⁵ сын Михаил Шаповалов окончил 7 классов Белгородского реального училища и в мае 1915 г. вступил вольноопределяющимся в 9-й уланский Бугский полк 9-й кавалерийской дивизии, с которым и вышел на фронт Первой мировой войны, демобилизовавшись в офицерском чине в марте 1918 г. В РККА Шаповалов вступил добровольно в апреле 1918 г., чтобы принять участие в борьбе с украинскими сепаратистами Головного Атамана СВ. Петлюры. С февраля 1920 г. Шаповалов служил командиром эскадрона в 22-м Киевском кавалерийском полку знаменитой 1-й Конной армии, а в августе 1920 г. стал командиром полка. В 1919 г. Шаповалова приняли в РКП (б), однако в 1921 г. он был исключен как бывший офицер Русской Императорской армии и в связи с «кулацким происхождением».

Карьера беспартийного командира РККА складывалась в целом удачно. В 1927 г. M. M. Шаповалов окончил Московскую высшую военно-химическую школу РККА и с апреля 1932 г. возглавлял химическую службу Владивостокского укрепленного района. В феврале 1936 г. ему было присвоено звание майор, а 27 августа 1937 г. - полковник. В 1938 г. Шаповалов был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «военно-фашистском заговоре». Не выдержав пыток и систематических избиений, Шаповалов подписал сфабрикованное следователями «признание» в инкриминируемых преступлениях. Расстрела Шаповалов счастливо избежал, так как окончание восьмимесячного «следствия» совпало с кратковременным периодом «бериевской» либерализации 1939 г. Реабилитированный Шаповалов в 1941 г. успешно окончил Военную академию им. М. В. Фрунзе и после нападения Германии на Советский Союз возвратился на строевую службу в войска.

С августа 1941 г. полковник Шаповалов командовал 320-й стрелковой дивизией 51-й отдельной армии генерал-пол-208

ковннка Ф. И. Кузнецова, разбитой осенью 1941 г. в ожесточенных боях в Крыму. Затем принял командование отдельной моторизованной группой у Керчи. 2 июля 1942 г. Шаповалов вступил в должность командира 1-го отдельного стрелкового корпуса Особой армии Северо-Кавказского фронта. После разгрома корпуса под Армавиром полковник Шаповалов 14 августа 1942 г. сдался под станицей Ярославская (восточнее Майкопа) патрулю 16-й моторизованной дивизии Вермахта, мотивировав свой поступок желанием «активно участвовать в борьбе против ненавистного ему сталинского правительства и существующей в СССР системы».

Непродолжительное время Шаповалов использовался в отделе пропаганды при штабе 1 -й танковой армии Вермахта генерал-полковника Э. фон Клейста, участвовал в формировании казачьих частей, а затем перешел на службу в Абвер. Постановлением СНК СССР от 1 октября 1942 г. полковнику Шаповалову было присвоено воинское звание генерал-майор, очевидно, по выслуге лет. Осталось неизвестным, узнал ли он в плену о столь любопытном казусе. С начала 1943 г. в Варшаве Шаповалов занимал должность, начальника штаба и оперативного отдела Зондерштаба «Р» - агентурно-разведьшательного органа при реферате IX отдела «Валли I» Абвера.

После расформирования в декабре 1943 г. Зондерштаба Шаповалов был этапирован в специальный лагерь под Торунь. Здесь содержались пленные советские инженерно-технические работники, занимавшиеся анализом и обработкой информации о военно-промышленном комплексе и экономическом потенциале СССР. В войска КОНР Шаповалов вступил в декабре 1944 г. Начальником штаба 3-й пехотной дивизии первоначально был назначен полковник А. Н. Высоцкий (Кобзев). Однако в марте он перешел на службу в офицерскую школу, и его место занял полковник Н. А. Богданов, вступивший в ВС КОНР в декабре 1944 г. Несмотря на полное отсутствие вооружения и минимальное снабжение, Шаповалов и Богданов весной 1945 г. имели для укомплектования штатов дивизии примерно 10 тыс. добровольцев, поступивших в основном из лагерей военнопленных и остарбайтеров.

209

Сбор кадров дивизии происходил в районе Вангена, предположительно, близ Кемптена. Существование кадров 3-й дивизии подтверждал и Смысловский, люди которого встретились с ними 30 апреля у Кемптена при движении в нейтральную Швейцарию. Таким образом, 3-я пехотная дивизия не стала полноценной дивизией исключительно по вине немецкого штаба формирований, но ее правомерно рассматривать как невооруженный резерв войск КОНР.

Войсковая Зальцбургская группа ( отдельный корпус ) и кадры белой военной эмиграции

Войсковую Зальцбургскую группу ВС КОНР разные исследователи и участники событий именуют казачьей кавалерийской бригадой, 4-й пехотной дивизией, отдельным корпусом в составе ВС КОНР или II армейским корпусом, но наибольшее распространение получило название «группа генерала Туркула».

Антон Васильевич Туркул по праву считался одним из самых ярких строевых начальников Русской армии, незаменимым, по выражению Генерального штаба генерал-майора А. А. фон Лампе, в роли начальника авангарда в бою, исключительно храбрым и доблестным офицером. Несостоявшийся юнкер мирного времени и офицер производства 1914 г., поручик А. В. Туркул заслужил Георгиевское оружие за личную храбрость, проявленную в бою 15 июля 1916 г. Вероятно, он стал одним из последних русских офицеров, удостоенных Георгиевского кавалерского звания накануне Октябрьского переворота. Приказ о награждении орденом св. Георгия IV ст. штабс-капитана Туркула был издан командующим 8-й армией генерал-лейтенантом М. А. Соковниным 9 октября 1917 г. Столь желанная многими офицерами награда последовала за взятие Туркулом во главе ударного батальона 164-й пехотной дивизии пяти линий австро-венгерских окопов в атаке 25 июня 1917 г.

Приход Туркула в Белое движение был естественен и последователен, как и для многих представителей русской офицерской молодежи. Туркул не имел никаких имущественных или сословных привилегий, но приход к власти большевиков воспринял как национальную катастрофу. Во время Граждан-210

ской войны Тур кул сделал головокружительную карьеру, чем всецело был обязан личной доблести, интуитивному оперативному мастерству и специфическим условиям боевых действий. Вступив рядовым в декабре 1917 г. во 2-ю роту 1-й национальной бригады русских добровольцев Генерального штаба полковника М. Г. Дроздовского, 6 августа 1920 г. Туркул принял должность начальника Дроздовской стрелковой дивизии Русской армии. Производство в генерал-майоры полковник Туркул заслужил в возрасте 27 лет 7 апреля 1920 г. за десантную операцию Перекоп - Хорды.

В эмиграции Туркул проявил себя азартным политиком, в результате чего 28 июля 1936 г. был исключен из рядов РОВС. Позднее А. А. фон Лампе писал, что считал и считает Туркула «убежденным антибольшевиком, но [...] не слишком принципиальным». Такую репутацию составили Туркулу в 1930-е гг. многочисленные конспиративные контакты с военно-политическими кругами Болгарин, Венгрии, Германии, Италии и Японии. После заключения 23 августа 1939 г. советско-германского пакта Туркул покинул Берлин и переехал в Софию. Развитие Власовского движения, создание КОНР и публикацию Пражского манифеста генерал Туркул приветствовал и в ноябре 1944 г. встречался с А. А. Власовым, заручившись его устным согласием на формирование отдельного корпуса. Укреплению позиций Туркула способствовала его кооптация в члены КОНР, последовавшая 17 декабря. Тем не менее военные инициативы бывшего начальника Дроздовской дивизии натолкнулись на скрытое неприятие со стороны генерала Трухина.

Трухин возражал не только против службы Туркула в войсках КОНР. Продвижение на командные должности офицеров Белых армий, пытавшихся поступить на службу индивидуально, вообще не проходило беспрепятственно. Возможно, что более ранняя интеграция во власовскую армию Русского Корпуса изменила бы ситуацию, но до тех пор проблема сохранялась. Белогвардейцы, выработавшие за 20 лет изгнания неприятие и Февральской революции 1917 г., видели во власовцах скрытых «советчиков». Власовцы, многие из кото-211

рых считали естественным и Октябрьский переворот только «без последующих сталинских извращений», видели в белогвардейцах «реакционеров и сторонников возвращения сословных привилегий». Так, например, Трухин еще в феврале 1944 г. предупредительно писал полковнику В. Н. Багговуту, объясняя ему причины отказа приема в РОА: «Мы не предатели России, мы антибольшевики, хотим счастья русскому народу, хотим видеть свободную Родину без большевиков и капиталистов». Некоторым исключением из общего правила оставался лишь генерал Мальцев'- в ВВС КОНР 30% командного состава составляли белоэмигранты. Но это обстоятельство и не способствовало установлению тесных взаимоотношений Мальцева с другими старшими власовскими офицерами. Зимой 1944-1945 гг. планы бывшего начальника Дроздовской дивизии так и оставались в проекте.

Непростоскладываласьслужбагенерал-майораБ. С. Пер-микина (в 1920-1921- командующий кадрами 3-й русской армии в Польше). В феврале он прибыл на должность старшего офицера тактики в офицерскую школу, откуда, в конце концов, вынужден был перевестись в группу Туркула. Неприязнью к белогвардейцам отличался и представитель ГУП КОНР в Братиславе полковник А. И. Спиридонов. Прибыв в Братиславу 23 января, он недвусмысленно пресек намерения ряда русских офицеров поступить на службу во власовскую армию.

Пожалуй, единственным известным офицером Русской армии, вступившим в ВС КОНР без особых проблем, стал генерал-майор А. А. фон Лампе - участник Белого движения, доверенное лицо основателя РОВС генерал-лейтенанта П, Н. Врангеля в 1924-1928 гг. и начальник Объединения Русских Воинских Союзов (ОРВС) на территории рейха. Лампе был зачислен в армию в январе 1945 г. в чине генерал-майора резерва, благодаря личному знакомству с Власовым с весны 1943 г. В распоряжении Лампе находились около 2, 5 тыс. чинов ОРВС - ценные офицерские кадры пехоты, кавалерии и артиллерии, но ввиду окончания войны центральный штаб не успел их использовать.

212

Сразу же после учреждения КОНР в ноябре 1944 г. А. А. фон Лампе надеялся на объявление официального призыва белоэмигрантов. С этой целью он подготовил тактичное, краткое и содержательное обращение, с которым, по его замыслу, Власов должен был обратиться в январе 1945 г. к участникам Белого движения. Первым обратил внимание на этот важный документ молодой московский исследователь, специалист по истории русской антибольшевистской эмиграции Ю. С. Цур-ганов, опубликовав его заключительную часть в несколько другой редакции в своей ценной монографии «Неудавшийся реванш- Белая эмиграция во Второй мировой войне». Ниже мы приводим полный текст обращения, сохранившийся в коллекции А. А. фон Лампе в Бахметьевском архиве Колумбийского университета.

«Офицеры и солдаты бывших Белых армий!

27 лет тому назад, непосредственно после захвата власти в России большевиками, вы, учитывая, что власть эта ничего, кроме страданий дать не может, подняли оружие против нее. В подавляющем большинстве вы стремились только к одной цели - освободить Россию от грядущего рабства. Вызванное вами к жизни Белое движение, основой которого были именно Белые армии, вскоре распостранилось на все окраины страны и охватило собой многомиллионную массу русского народа! ⁷

Судьба не дала победы вашим знаменам. Народы России тогда еще не осознали характера навязанной им власти, и вам пришлось покинуть родину, уйти за русский рубеж и в течение почти четверти века жить бесправной жизнью эмигранта, вдали от всего, что было вам дорого и близко.

Но мы знаем, что и в течение этого томительного, долгого промежутка времени, единственным вашим стремлением по-прежнему оставалось содействовать освобождению России и на служение ей отдать все ваши силы.

Мы остались по ту сторону российских границ и полностью испили чашу страданий, выпавших на долю народов России. Только теперь, в силу исключительно сложившейся международной обстановки, оказавшись на свободе, смогли мы поднять народы России па борьбу против большевиков и 14 ноября 1943^s года создать в юроде Праге Комитет освобождения народов России, также ciрсмящипся ос-

213

вободить родину от ненавистной власти и отдать родной стране все свои силы.

И потому, сейчас же по завершению работ по созданию Комитета, я считаю своим естественным долгом обратиться к вам: " Офицеры и солдаты бывших Белых армий, вас, много лет тому назад всей душой вложившихся в борьбу против большевиков, зовем мы в свои ряды! Пусть ие будет ни белых, ни красных, пусть все соединятся в одно целое, и в Россию вернутся с победой только верные ей русские люди! "

" " января 1945г.,              генерал-лейтенант

г. Берлин»

К сожалению, можно только гадать, почему бывший генерал Красной армии так и не подписал данного, в целом весьма корректного обращения. Только ли он опасался негативной политической реакции со стороны «подсоветских» людей? Или резковато прозвучал намек на то, что многие будущие власовс-кие офицеры, включая самого Власова, во время службы в РККА в годы Гражданской войны не сумели должным образом оценить характер советской власти и возможные последствия победы большевиков? Так или иначе, но организованный призыв белоэмигрантов в ряды власовской армии не состоялся до апреля 1945 г., как и в начале войны, они полагались на личную инициативу.

Возможности многочисленных представителей белой военной эмиграции оказались в значительной степени подорваны объективными и субъективными причинами. Если нацисты, верно оценивая национально-патриотический характер эмиграции, еще с 1941 г. настойчиво препятствовали вмешательству белых в события по политическим мотивам, то нормальному развитию взаимоотношений с бывшими командирами Красной армии зачастую препятствовала разная ментальность и культурная традиция. Белоэмигранты располагали серьезными ресурсами, которые не были использованы так, как могли бы быть использованы при более благоприятных обстоятельствах.

Вместе с тем вклад непримиримых участников Белого движения и их детей в создание ВС КОНР все равно был значите-

214

лен. Столь однозначный вывод не могут дезавуировать ни хаотичный характер использования эмиграции, ни эпизодичность служебных усилий тех или иных лиц, о которых упомянул автор. На ответственных должностях в центральном штабе, 1-й дивизии, аивначастях, офицерской школе служил целый рад белоэмигрантов, обладавших не только знаниями и опытом, но бывших носителями русской воинской этики. Сведения о некоторых из них нами приведены в таблице IX.

Ревностная служба в войсках КОНР таких офицеров, как А. П. Альбов, А. Д. Архипов, Л. Й. Байдак, Р. М. Васильев, Г. П. Герсдорф, М. П. Золотавин, Б. Е. Климович, К. Г. Кроми-ади, В. Н. Новиков, И. К. Сахаров, И. С. Свищов, М. В. Тар-новский, А. В. Туркул, С. К. Шебалин, Н. А. Шоколи и других, постепенно создавала основу для психологического примирения бывших белых и красных в рядах общей антисталинской армии. Это примирение должно было состояться не столько на почве совместного отрицания травмировавшего Россию зла, сколько на постепенном приобщении бывших «подсоветских» людей к незамутненной культурно-патриотической традиции, носителями которой все годы изгнания оставалась белая эмиграция. Конечно, для такого процесса требовалось несопоставимо больше времени, чем его оказалось в исторической действительности на рубеже 1944-1945 гг. Но конкретные факты массового участия русских белых эмигрантов в антисталинском протесте в годы Второй мировой войны отчетливо указывают на подобную перспективу.

Касаясь участия эмиграции в деятельности КОНР, нельзя несколько слов не сказать о влиянии Русской Православной Церкви заграницей (РГЩЗ), иерархи которой во главе с митрополитом Анастасием (Грибановским) открыто поддержали учреждение КОНР и создание власовской армии. Вопрос о религиозном просвещении «подсоветских» людей, служивших в рядах войск КОНР, представляется нам одним из самых сложных, в первую очередь, по причине узости известной ним сегодня источниковой базы. Мы предполагаем paccMutpeii, его более подробно в одной из наших последующих рабш в контексте анализа поведения советского человека, сформи-

-..• -, 215 .* ттт

ровавшегося в условиях сталинской социально-экономической системы.

Институт военного духовенства в ВС КОНР не сложился в виду краткосрочной истории самой армии. Назначенный протопресвитером протоиерей Дмитрий Константинов, бывший советский военнопленный, писал: «Церковному устроению собственно РОА не суждено было сложиться, и можно говорить лишь о деятельности священников штаба полка, дивизии, военной школы, но не более того. [...] Никаких твердых организационных основ эта деятельность не имела и развивалась по инициативе каждого священника». По ряду частных свидетельств, просьба генерала Власова о направлении в войска священнослужителей РПЦЗ поступила в Синод не позднее января 1945 г. Из известных нам клириков, прибывших в войска КОНР в феврале - марте, назовем участника Белого движения на Северо-Западе России, священника 1-й дивизии игумена Иова (Леонтьева), иеромонаха Антония (Медведева), псаломщика (будущего архимандрита) Нектария (Чернобыля).

Очень кратко касаясь темы духовного окормления власовцев, мы все-таки позволим высказать себе ряд суждений, основанных на анализе сохранившихся дневников, мемуаров и на многочисленных интервью с очевидцами событий. В водовороте событий последних месяцев войны встреча с подлинной церковной жизнью для солдат и офицеров власовской армии⁹, большинство которых сформировалось в СССР в условиях воинствующего богоборчества и безжалостных гонений на Церковь, носила, конечно, эпизодический характер. Однако, даже такие эпизоды- случайная служба, короткий разговор со священником, присутствие на крещении или венчании - пробуждали искренний интерес к вере и заставляли, хотя бы на очень короткое время, размышлять. Вот как отозвался о своих пасомых будущий архимандрит Нектарий (Чернобыль): «Большую часть армии Власова составляли люди, получившие воспитание в советских условиях. Лишь малая часть из них верила в Бога. Однако когда мы служили Божественную литургию, на службы приходили все солдаты и офицеры».

216. v

Со словами архимандрита Нектария сочетаются избранные записи в дневнике одного из солдат 2-й дивизии: «Вчера днем в нашей церкви отчаянно служили. Один майор пел какой-то акафист. Небольшой бас его звучал с дрожью, почти трагически, призывая к молитве. Но приход небольшой. Люди больше вертятся у ворот. Там вечно толпа». И он же, через несколько дней: «Когда-то в детстве, я 14-летним в школе тоже распевал: " Против Бога, науку грызть начнем" - дерзко и грубо было. И когда в семье мать... готовила девочек к причастию, мне сказала, что если я не пойду к священникам, должен выйти на это время из дому. И я ушел. Сделал честно, потому что такая школа с религией не совместима. Вот и остался без веры в Бога. А чувствую, что она нужна. Нужна, чтобы будить в людях совесть». Нет сомнений, что в более благоприятных временных обстоятельствах, русское зарубежное духовенство смогло бы сделать гораздо больше для духовного влияния на солдат и офицеров власовской армии. Но тот факт, что эмграция в целом смогла пробудить у «подсоветских» людей в годы войны, в том числе и у власовцев, пытливый интерес к религиозной жизни, к живому христианскому чувству, на наш взгляд, не подлежит сомнению и заслуживает безусловного внимания.

В качестве основы для создания в Австрии войсковой группы Туркул избрал группу чинов Русского Национального Союза Участников Войны (РНСУВ), не отличавшегося в 1941-1944 гг. особой активностью. Генерал попытался привлечь к собственному начинанию и более широкие круги русской военной диаспоры. 11 января 1945 г. Туркул посетил Братиславу и встретился с чинами РОВС, Общества Галлиполийцев и других организаций. В пику всем последующим заявлениям Спиридонова, он всячески популяризировал КОНР и власовс-кую армию, упирая, впрочем, на военный, а не на политический аспект деятельности Комитета.

Сведения о начале формирования Зальцбургской войсковой группы не отличаются единообразием. А. А. фон Лампе свидетельствовал, что Туркул получил окончательное разрешение на формирование от Власова «под занавес, в апреле 1945 г.» В дет, получения разрешения Туркул встретится с Лампе в Карлсба-217

де. Однако ряд обстоятельств позволяет нам утверждать, что практические шаги по формированию генерал Туркул начал предпринимать уже в марте 1945 г. К ним относятся свидетельство капитана В. Н. Буткова, отсутствие сведений о единовременном пребывании в Карлсбаде генералов Лампе и Туркула в первой декаде апреля, но главным аргументом может служить малоизвестный приказ Власова от 25 марта 1945 г. № 423/п, которым Главнокомандующий подчинил Русский Корпус генералу Туркулу.

Несмотря на отсутствие практических действий по реализации отданного приказа, его юридическое значение имеет определенную важность, так как еще раз подтверждает, во-первых, интеграцию Русского Корпуса в состав формирований КОНР, а во-вторых - статус генерала Туркула как командира отдельной войсковой группы. Штаб Туркула в Зальцбурге носил официальное наименование «Управление частей РОА», и это обстоятельство лишний раз демонстрирует путаницу в использовании терминов «РОА» и «ВС КОНР», которая продолжает сохраняться до сих пор. Начальником штаба Зальцбургской группы (отдельного корпуса) весной 1945 г. стал известный офицер русской императорской кавалерии В. В. фон Крейтер (в 1920 -Генерального штаба генерал-майор, командир 2-й бригады 2-й кавалерийской дивизии Русской армии). В марте - апреле 1945 г. Туркул начал формирование двух полков в районах Линца и Виллаха, общей численностью примерно в 2, 5 тыс. чинов. Командование отдельным пехотным полком (1, 3 - 1, 5 тыс. чинов, по оценке А. Г. Нерянина) принял полковник Кржижановский, отдельным казачьим (1- 1, 2 тыс. чинов)- генерал-майор С.К.Бородин (в феврале 1921- Генерального штаба генерал-майор, начальник штаба 2-й Донской казачьей дивизии Донского корпуса Русской армии).

Казачий полк представлял собой кадры несостоявшейся казачьей дивизии. 8 марта Главное управление СС санкционировало создание Отдельного казачьего корпуса под командованием генерал-лейтенанта А. Г. Шкуро. На должность командира 1 -й дивизии был приглашен Бородин, а на должность начальника штаба - полковник Е. В. Кравченко. Учебный лагерь 1-й ди-218

визии развернулся близ Дабендорфа. Но сильные бомбардировки Берлина и окрестностей плохо влияли на создание казачьего соединения. К концу марта возникла лишь «волчья» сотня есаула Беспалова. В конце марта - начале апреля Бородин вместе с подчиненными выехал в район Линца (Австрия) и там вошел в подчинение Туркулу уже в качестве командира полка. Шкуро уехал в 5-й казачий запасной полк (более 3 тыс. казаков), стоявший в резервном лагере в Цветле (Австрия). Этот полк не вошел в состав войск КОНР. 23 мая генерал Шкуро походным маршем вместе с полком (3647 чинов) прибыл в Лиенц в штаб Доманова и присоединился к Казачьему Стану уже после завершения войны. Бородин располагал необходимым личным составом для развертывания полка, так как в марте офицеры-вербовщики Шкуро завербовали в его несостоявшийся корпус, по некоторым сведениям, до 4 тыс. человек из числа казачьих беженцев, находившихся в Германии.

В середине апреля началось формирование еще одного сводно-пехотного полка, командиром которого стал полковник В. А. Кардаков (в 1941 - подполковник, начальник артиллерии 280-й стрелковой дивизии). Если на формирование первых двух полков поступали преимущественно добровольцы из диаспоры, то на комплектование полка Кардакова обращались разрозненные группы советских граждан и эмигрантов, покидавшие Вермахт. В частности, так в группу Туркула попала часть чинов из 2-го батальона 212-й (? ) народно-гренадерской дивизии, где вместе с воспитанниками «Гитлерю-генд» и австрийцами служили и около 100 советских граждан, преимущественно украинцев. На вооружении у подчиненных Туркула находились только личное огнестрельное оружие и гранаты, пулеметов насчитывалось крайне мало, артиллерия отсутствовала. Нерянин указывает на то, что группа была вооружена ручным огнестрельным оружием на 40-50% и имела 6-10 станковых пулеметов.

В апреле в состав Зальцбургской группы юридически вошел особый отдельный полк СС «Варяг» (Freiwilligen SS-Regiment «Wariag» иди Erste SS-Sonderregiment «Warдeger»), оперировавший в Словении под командованием полковника Вермахта 219

M. A. Семёнова (в 1917 - Гв. штабс-капитан Егерского полка, полковой адъютант). Активный участник русских монархических легитимистских организаций М. А. Семёнов весной 1942 г. в чине СС гауптштурмфюрера приступил к формированию в Белграде'отдельного батальона (600 чел.) в составе трех рот, пополнявшегося выпускниками русских учебных заведений, военно-училищных курсов РОВС, членами организации «ЗБОР» Д. В. Лётича и др. Сформированный батальон использовался для охранно-полицейской службы и борьбы с партизанами Тито. С весны 1943 г. Семёнов тесно сотрудничал с представителями политической разведки Имперского Главного управления безопасности и в лагере СД Зоннеберге (южнее Эрфурта) подготовил две группы парашютистов, заброшенных в советский тыл. Осенью 1943 г. в том же лагере Семёнов приступил к формированию особого отдельного полка «Варяг» из эмигрантской молодежи и советских военнопленных. Содействовал Семёнову немецкий комендант лагеря СС штурмбанфю-рер В. Курек.

В январе 1944 г. на фронт против частей НОАЮ убыл 1 -й батальон майора А. Орлова. Летом 1944 г. в Словению прибыли 2-й и 3-й батальоны, штаб полка разместился в Любляне (западнее Загреба). С началом активных боевых действий против партизан полк перешел из подчинения СС в Вермахт и принимал непосредственное участие в ряде кровопролитных боев против титовцев, показав хорошие боевые качества. В апреле полк «Варяг» оперировал в районе Любляны, имел в своем составе три пехотных батальона, минометный взвод, диверсионно-парашютиую команду, отличное снабжение и насчитывал не менее 1, 2 тыс. (по другим сведениям - до 1, 5 тыс.) чинов. Вооружение соответствовало вооружению пехотного полка Вермахта.

Положение Зальцбургской группы в апреле 1945 г. нельзя признать благоприятным. Ее три полка только формировались и испытывали серьезную нехватку вооружения и боеприпасов, наиболее боеспособный и обстрелянный полк «Варяг» находился в Словении и никакой связи с Зальцбургом не имел. Все же группа генерал-майора А. В.Туркула состоялась и, 220

несомненно, имела перспективную боевую ценность. Общая численность группы составляла 5, 2 тыс. человек. По штатам и структуре она примерно соответствовала пехотной бригаде, поэтому есть основания называть ее «бригадой Туркула».

Некоторые перспективы усиления частей КОНР зимой -весной 1945 г. носили откровенно экзотический характер. Наиболее специфическая из них, по нашему мнению, связана с малоизвестным заявлением одного из руководителей Бюро по делам российских эмигрантов (БРЭМ) в Маньчжурии генерал-лейтенанта Г. М. Семёнова. В конце 1943 г. Семёнов возглавил объединенные российские воинские отряды на территории Маньчжоу-Го (6 тыс. чел.), Захинганский казачий корпус генерал-лейтенанта А. П. Бакшеева (5 полков, 2 дивизиона, одна отдельная сотня) и прочие военные и полувоенные подразделения из представителей русской диаспоры.

В январе 1945 г. Семёнов сделал заявление о предоставлении своих формирований в распоряжение генерала Власова. Генерал Трухин на страницах личного дневника в записи от 17 января 1945 г. оценил силы Семёнова на дальневосточной границе с СССР в 60 тыс. человек (! ). Такая оценка нам кажется преувеличением. Учитывая сведения о численности русской диаспоры на Дальнем Востоке в 1937 г. (по данным лорда Д. Симпсона - 94 тыс. человек, зарегистрированных в качестве таковых местной администрацией) и возможные мобилизационные ресурсы, вряд ли Семёнов мог располагать больше чем 20 тыс. человек, но и эта цифра значительна. Перспективы активного привлечения японскими военно-политическими кругами русских белогвардейцев к боевым действиям в случае военного юнфликта с СССР не являлись тайной. Трухин, судя по записям в личном дневнике, планировал использовать каналы Мёнова ^для заброски на Дальний Восток власовских пропагандистов и организаторов повстанческой деятельности.

Кроме того, на первом же допросе 4 мая 1946 г. Г. Н. Жи-енков (в 1941 - бригадный комиссар, член Военного совета. ~^{и а}Р^М1ш Западного фронта) показал о существовании зимой г. планов переброски власовских эмиссаров в Маньчжурия организации более устойчивого контакта с Семсно-

221

вым. В числе эмиссаров Жнленковым назывались начальник Информационного бюро ГУП КОНР поручик Н. В. Ковальчук, редактор Информбюро подпоручик В. М. Харчев и др.

Интересно, что независимо от планов лидеров КОНР осенью 1944 г. в Шанхае группа русских эмигрантов по собственному желанию решила создать Бюро уполномоченного А. А. Власова на Дальнем Востоке. Инициатива создания Бюро принадлежала В. М. Воздвиженскому, Ю. П. Сёмову¹» и еще нескольким лицам. Группа Воздвиженского пыталась установить контакт с КОНР через германских дипломатических представителей, но безрезультатно и ее деятельность ограничилась тем, что участники группы раздали в русской диаспоре в Шанхае около 5 тыс. экземпляров листовок с власовскими воззваниями и еще около 1 тыс. расклеили в людных местах. Весной 1945 г., опасаясь резкого противодействия советских дипломатических кругов, группа была вынуждена прекратить активную работу.

Разработка «маньчжурских планов» может служить лишним доказательством попыток КОНР утвердиться в качестве общероссийского объединенного антисоветского центра, хотя представить себе их реализацию в военно-политической обстановке весны 1945 г. практически невозможно. Наиболее значительное и реальное усиление формирований КОНР принесло завершение борьбы власовцев за переподчинение казачьих корпусов: формально числившегося с 4 ноября 1944 г. в составе ваффен СС XV казачьего корпуса и Отдельного казачьего корпуса в Северной Италии.

Важнейшим фактором, влиявшим на судьбу формирований, оставалось развитие ситуации на фронте, неизбежный крах рейха и образовывавшийся в связи с этим дефицит времени. Изолированные СС после эвакуации из Берлина гражданские учреждения и аппарат Комитета в Карлсбаде утратили влияние на судьбу собственных боевых частей. По мере ухудшения ситуации на фронте гражданская и политическая деятельность КОНР угасала, в то время как активность центрального штаба Трухина заметно возрастала. Подтверждением этому могут служить небезуспешные попытки формирования новых подразделений, продолжавшиеся вплоть до середины апреля 1945 г.. 222: . •.,..

^JTo позволяет сделать вывод не только о лучшей организованности армейских структур КОНР по сравнению с граждански-^ми учреждениями, но и об их лучшей социальной адаптации ^в постоянно ухудшавшейся обстановке.

Прекращение Комитетом политической деятельности ^в марте 1945 г. и сохранявшуюся активность центрального штаба мы расцениваем как объективный процесс. Следствием его стал неизбежный переход политического лидерства непосредственно от Комитета к его войскам. При этом не подлежит сомнению, что в складывавшейся в тот момент в Европе политической реальности власовцам места не оставалось.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: