Средние слои и приход нацистов к власти

Анализ положения средних слоев в Веймарской республике пока­зывает, что ее экономическая политика, особенно в последние годы существования, навлекла на нее враждебность со стороны этих категорий населения. Подобная враждебность вовсе не обязательно должна была вылиться в поддержку фашизма. Напротив, по целому ряду важных вопросов интересы большинства средних слоев совпа­дали с интересами организованного рабочего движения, что созда­вало — уже на том этапе — объективную возможность единства действий между ними.

Этому, однако, препятствовал ряд объективных и субъективных факторов. Враждебность к существовавшему режиму и анти­капиталистические настроения, получившие в то время распро­странение среди средних слоев населения, не были и не могли быть последовательными. Мелкий буржуа, писал К. Маркс, «составлен из,, с одной стороны" и „с другой стороны". Таков он в своих эконо­мических интересах, а потому и в своей политике, в своих религиоз­ных, научных и художественных воззрениях. Таков он в своей морали, таков он во всем. Он — воплощенное противоречие» ⁴³. Его жизненные условия, отмечал в свою очередь В. И. Ленин, таковы, «что он не может не обманываться, он тяготеет невольно и неизбежно то к буржуазии, то к пролетариату» ⁴⁴.

В конкретных условиях конца 20-х и начала 30-х годов в Герма­нии эта противоречивость мелкого буржуа, или, беря шире, средних слоев, проявлялась в следующем.

В экономической области. Возмущение политикой прави­тельства, явно покровительствовавшего крупным монополиям и аграриям и проявившего полную неспособность справиться с кри­зисной ситуацией, породило стремление к созданию принци­пиально нового социального порядка, при котором сильная госу-

Маркс Я., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 16. С. 31. Ленин В. И. Поли. собр. соч. Т. 34. С. 40.

 

238

239

дарственная власть, обуздав капиталистов и помещиков, смогла бы, с одной стороны, оздоровить экономическую конъюнктуру, а с дру­гой — создать наиболее благоприятные условия для процветания среднего сословия.

Ремесленники стремились к максимальному ограничению крупных концернов, трестов и особенно синдикатов, навязывав­ших ремеслу невыгодную систему цен на сырье и готовые изделия. Они требовали проведения государством благоприятной для мелкой промышленности политики цен, дешевого кредита и умень­шения выплат по существовавшей задолженности.

Для мелкой розничной торговли главным врагом были универ­маги и другие крупные торговые предприятия. Одним из главных мероприятий, которое должно было осуществить государство, они считали ликвидацию или, по крайней мере, резкое ограничение сферы деятельности универсальных магазинов. В списке их требо­ваний фигурировало также снижение налогов и предоставление дешевого кредита.

Относящаяся к средним слоям часть самостоятельных сельских хозяев (т. е. большинство сельского населения Германии) сталки­валось прежде всего с оптовыми торговцами, сбивавшими цены на сельскохозяйственные продукты, с импортерами, обострявшими конкуренцию на внутреннем рынке, с банками, взыскивавшими проценты по задолженности и осуществлявшими принудительные продажи. Их требования предусматривали установление госу­дарством стабильных цен на основные виды сельскохозяйственных товаров, проведение протекционистских мер по отношению к сельскохозяйственному импорту, запрещение принудительного взыскивания задолженности, списание долгов или, по крайней мере, объявление моратория на них.

Служащие, чиновники, творческая интеллигенция добивались в первую очередь принятия решительных мер по ликвидации без­работицы среди этих категорий населения. Поскольку возникно­вение безработицы, естественно, связывалось с экономикой «сво­бодного рынка», т. е. с капиталистическими отношениями, их позиция также носила заметные антикапиталистические черты. В то же время гораздо большую роль в их требованиях играла тяга к сильному государству, которое бы, обеспечив стабильность в эко­номической области, гарантировало высокую занятость, устойчи­вость денежного обращения, выполнение обязательств но отноше­нию к чиновничеству и, проводя активную политику в области науки, техники, искусства и литературы, предоставляло бы значи­тельные субсидии научным и творческим учреждениям и заказы отдельным творческим работникам.

С другой стороны, при всей радикальности требований различ­ных групп среднего сословия они не выходили за рамки капитали­стических отношений. Антикапитализм ремесленников не шел дальше призывов ограничить власть крупного капитала. Они вся­чески подчеркивали священность и неприкосновенность част­ной собственности на средства производства и были крайне враж-

210

дебны любым попыткам расширительного толкования их же эконо­мической программы. Более того, они проявляли откровенную враждебность к рабочему классу, и прежде всего к профсоюзам, на засилье которых ремесленники, особенно применявшие наемный труд, не переставали жаловаться.

Мелкая розничная торговля настаивала на ограничении не только крупных торговых фирм, но и кооперативов. Зажиточное крестьянство, добивавшееся защиты от оптовиков и банков, требо­вало в то же время от правительства мер по обузданию «самоволь-ничания» и ограничению «необоснованных притязаний» сельско­хозяйственных рабочих. Несмотря на острый земельный голод, требование перераспределения земельной собственности путем проведения аграрной реформы поддерживала лишь некоторая часть крестьянства, нуждавшегося в земле. Это было связано с при­сущим немецкому крестьянину пиететом к земельной собствен­ности, страхом перед тем, что посягательство на нее обернется в ко­нечном счете против него самого. Отсюда популярность идеи решения аграрной проблемы путем проведения государственной политики поселения в менее обжитых восточных районах страны.

Экономические взгляды большинства служащих определялись, как правило, стремлением сохранить материальные перегородки, отделяющие служащих от фабрично-заводского пролетариата, законсервировать свое привилегированное положение.

В политической области. Недовольство Веймарской респуб­ликой поставило средние слои в положение оппозиции к сущест­вующему режиму. Разочаровавшись в своем прежнем кумире, они стали рассматривать этот режим как прогнивший, показавший свою непригодность, созревший для насильственного свержения. Однако атаки на Веймарскую республику велись с позиций не рево­люционных, а реакционных. Особая склонность мелкой буржуазии к поддержке сильной государственной власти, способной обеспе­чить ей «защиту» перед лицом более организованных и сплоченных классов справа и слева, о которой говорил в свое время еще Маркс, приняла в сложившихся условиях форму апологетики тоталита­ризма. Со свойственной мелкой буржуазии готовностью к шара­ханью от крайности к крайности недавние сторонники неограни­ченной индивидуальной свободы превратились в апологетов все­общего бесправия. Критикуя недейственность демократических институтов, представители средних слоев видели корни зла не в недостаточной демократичности системы, которую они до сих пор поддерживали, а в ее чрезмерной демократизации.

Явления коррупции, разъедавшей веймарский государственный аппарат, расценивались не как следствие слабого контроля за госу­дарственной машиной снизу, а как результат отсутствия должного порядка, основанного на авторитете бесспорного руководителя. Правая социал-демократия, ассоциировавшаяся с веймарским ре-

⁴⁵ См.: Neurohr J. Der Mythos vom Dritten Reich. Stuttgart, 1957. S. 38 ff.

16 А. А. Галкин                                                                                                                                                                       241

жимом, подвергалась нападкам не за свои действительные вины, а за вымышленные: социальное экспериментирование, насажде­ние «марксистского» духа, разжигание классовой борьбы и т. д. ⁴⁶ Среди средних слоев имели широкую популярность идеи револю­ции. Однако большинство их представителей вкладывало в понятие революции свое весьма специфическое содержание. Революция в их представлении не должна была затрагивать ни основных экономических основ существующего строя, ни традиционных государственных установлений. Она должна была быть направлена не только против господствующих классов, но и против «засилья профсоюзов» и политических организаций рабочего класса в эконо­мической и политической жизни страны. В общих чертах она пред­ставлялась как смена правительства и перестройка политического управления на принципах авторитарности в экономических и поли­тических интересах среднего сословия.

Эта позиция делала средние слои или, по крайней мере, значи­тельные отряды средних слоев политическими союзниками аристо­кратических, феодальных группировок, также атаковавших Вей­марскую республику и буржуазно-парламентский режим, устано­вившийся в Германии, с правых, реакционных позиций. Этот союз приобретал тем более реальные формы, что в прошлом, в кайзеров­ской Германии, значительные группы мелкой буржуазии воспри­нимали как само собой разумеющееся «авторитарную монархи­ческую форму политического режима и его буржуазно-феодальную структуру» ^4У.

Поскольку на политической арене Веймарской республики не было достаточно влиятельной и популярной политической пар­тии, которая, не будучи ни реакционной, ни связанной с веймар­ским режимом, могла бы отразить интересы и чаяния средних слоев, их политические симпатии начали во все большей степени обращаться к «радикальным» силам, стоявшим на крайне правом фланге.

В идеологической области. По некоторым вопросам идейные позиции, занимаемые представителями средних слоев, приближа­лись к идейным позициям организованного классово сознатель­ного пролетариата. Антикапиталистические настроения, враждеб­ность к монополистическому капиталу и находящемуся на его службе государству создавали многочисленные точки соприкосно­вения. Это находило свое выражение и в политической термино­логии. Социализм, социальная справедливость, всеобщее благосос­тояние, революция — все эти понятия были близки многим пред­ставителям средних слоев населения. При всем различии смысла, который вкладывался в эти понятия мелкими буржуа и классово сознательными рабочими, они создавали ощущение близости и в идеологическом плане.

⁴⁶ Grebing H. Der National-sozialismus. Ursprung und Wesen. Miinchen, 1959.
S. 33-37.

⁴⁷ Neurohr J. Op. cit. S. 38.

242

В то же время по многим принципиальным вопросам идеологии между рабочим классом и средними слоями существовал глубокий ров. Это прежде всего относилось к подходу обеих социальных сил к проблеме национализма и интернационализма. В немецком рабо­чем классе на протяжении многих десятилетий получили широ­кое распространение интернационалистские взгляды. С самого начала своего зарождения немецкое рабочее движение развива­лось как движение интернационалистское. Под этим знаменем немецким рабочим классом были одержаны многие победы внутри страны. И наоборот, все атаки на организованное рабочее движение в Германии начиная с антисоциалистического законодательства Бисмарка прикрывались национальным флагом/Поэтому для орга­низованного, классово сознательного рабочего понятие «нацио­налист» всегда было традиционно связано с понятием «враг про­летариата».

Националистическое падение руководства германской социал-демократии во время первой мировой войны, естественно, ослабило эти позиции. Однако уроки войны, опыт, приобретенный рабочим классом во время империалистической бойни, а также уроки ре­волюции привели к новому возрождению интернационалистских идеалов не только среди революционной части рабочего движения, но и среди его отрядов, стоявших на реформистских позициях. Поэтому рабочий класс сравнительно туго поддавался национали­стической пропаганде, видя в ней орудие своего классового врага. В свою очередь, немецкие мелкие буржуа города и деревни издавна считались основными носителями национальной или, точнее, националистической идеологии. Идеи германской Средин­ной Европы, пангерманизма, колониальная и имперская фразеоло­гия всегда находили в этих кругах самую широкую поддержку и одобрение. Позорный крах программы территориальных захватов на континенте и за океаном, выдвинутой германской монополисти­ческой буржуазией, несколько приглушил шовинистическое рве­ние немецких обывателей, но не подорвал его основы. В свою оче­редь, тяжелые условия Версальского договора привели к новому подъему националистических страстей среди средних слоев, имев­ших теперь возможность оправдывать свой национализм неспра­ведливым отношением со стороны держав-победительниц.

Естественно, эта волна национализма имела под собой и эконо­мическую базу, поскольку трудное положение, в котором оказались средние слои, было в определенной степени связано с санкциями, предусмотренными мирным договором, хотя их действительное воздействие в ряде случаев значительно преувеличивалось. При этом, чем сильнее были экономические тяготы, чем бедственней становилось положение средних слоев, тем сильнее разгорался свойственный им национализм.

Поэтому с самого начала антикапиталистические и бунтарские лозунги немецкой мелкой буржуазии носили ярко выраженный националистический характер: речь шла не просто о революции, а о национальной революции, не просто о социализме, а о нацио-

нальном социализме, не просто о социальной справедливости, а о возвращении к традиционным социальным порядкам герман­ских племен и т. д. И эта сторона идеологии средних слоев смыка­лась с идеологией их главного врага — монополистической бур­жуазии и крупных аграриев.

Выражением идеологической непоследовательности средних слоев был и так называемый психологический барьер, сознательно воздвигаемый ими между собой и рабочим классом. Даже стояв­шие близко к пролетариату или влившиеся в его ряды отряды сред­них слоев категорически отрицали этот факт. Рабочий класс рас­сматривался ими как социальная категория, стоящая гораздо ниже на общественной лестнице, а причисление к пролетариату — как глубокое падение. Даже в условиях полного разорения и обнища­ния многие представители средних слоев пытались сохранить види­мость прежнего социального положения, не смешиваясь с окруже­нием и видя цель своей жизни в том, чтобы возвратиться в преж­нюю среду ⁴⁸.

«Нежелание „скатиться" до уровня наемного рабочего при­водило часто к тому, что ненависть разоренного мелкого буржуа направлялась не столько против виновников его трудного положе­ния, сколько против самих рабочих, с которыми его объединяли общие интересы» ⁴⁹.

На это чувство социального превосходства, построенного на иллюзии, рабочий класс, в свою очередь, отвечал враждебностью — враждебностью сознающего свое место в обществе и свою силу орга­низованного пролетария к высокомерному нищему обывателю или просто люмпену.

Все это существенно затрудняло осуществление политики союза между рабочим классом и средними слоями. Однако объек­тивные трудности могли быть преодолены, если бы организованный рабочий класс сумел выступить инициатором такого союза, раз­работать приемлемую для всех или большинства отрядов средних слоев экономическую и политическую программу и объединить вокруг нее широкие массы. Этого, однако, не произошло.

В исключительно трудных условиях, сложившихся в то время в Германии, рабочий класс оказался, как отмечалось на VII конг­рессе Коммунистического Интернационала, расколотым, полити­чески и организационно разоруженным ⁵⁰. Единый рабочий фронт, о необходимости которого неоднократно говорилось в документах международного коммунистического движения, так и не стал в Гер­мании действительностью. В отдельности же каждая рабочая пар­тия не могла повести за собой средние слои. Социал-демократы — потому, что их многолетняя политика пактирования с буржуа­зией сделала их в глазах бунтующего мелкого буржуа сим-

волом того самого капиталистического государства, против ко­торого он выступал. Коммунисты — потому, что они «были недо­статочно сильны, чтобы помимо и против социал-демократии поднять массы и повести их на бой...»⁵¹

52

Немалую роль сыграло и то, что коммунисты серьезно недо­оценивали в то время значение работы среди средних слоев города и деревни. Программы в этой области, разработанные в то время, страдали узостью — игнорировали ограниченность революцион­ности мелкого буржуа, специфику его интересов, приверженность частной собственности, настороженное отношение к руководящей роли рабочего класса, силу националистических предрассудков и т. д., т. с. не брали массы такими, какими они были на самом

деле

В результате возникло такое положение, когда пролетариат оказался изолированным от своего возможного союзника. И напро­тив, смертельные враги рабочего класса — национал-социалисты смогли расширять свое влияние среди промежуточных социальных групп, не встречая почти никакой конкуренции.

Как уже говорилось выше, национал-социалистская партия возникла как организация, рассчитанная на проникновение в ряды рабочего класса, на отрыв его отдельных отрядов от организован­ного рабочего движения, на использование их в качестве опоры капиталистического строя. В этом состоял главный политический смысл существования НСДАП. Ради этого ей оказывали поддержку и рейхсвер, и буржуазные круги. Однако уже на первых этапах деятельности национал-социалистов стало очевидно, что они в сос­тоянии выполнить эту задачу только частично. К НСДАП тянулись лишь те представители наиболее отсталых прослоек рабочего класса, которые и так занимали консервативные позиции, поддер­живая буржуазные, в том числе и правые политические партии. Зато с самого начала нацисты сумели пустить корни среди мелкой буржуазии. Средние слои дали партии большинство ее лидеров. Они поставляли ей солдат для отрядов СА. Крайне националисти­ческая позиция НСДАП находила наиболее сочувственные отклики в преимущественно мелкобуржуазной аудитории.

И хотя на первых порах успехи эти были сравнительно ограни­ченны, а затем почти сведены на нет в результате кризиса, охватив­шего партию после 1923 г., это наложило заметный отпечаток на дальнейшее развитие НСДАП ⁵³. Ориентация йа мелкобуржуазную публику вопреки слову «рабочая», фигурировавшему в названии партии, с течением времени стала преобладающей. В мелкобуржу­азной аудитории агитаторы НСДАП чувствовали себя вольготнее, чем в рабочей, легче находили общий язык, легче устанавливали контакты. Немалую роль в переключении внимания на средние слои играло и то, что работа среди них избавляла руководство

 

⁴⁸ Schumann H.-G. Op. cit. S. 28.

⁴⁹ Grebing H. Op. cit. S. 33 ff.

⁵⁰ Димитров Г. Доклад на VII конгрессе Коминтерна. М., 1935. С. 18.

244

⁵¹ Там же.

⁵² См.: Там же. С. 40.

⁵³ Winkler A. Op. cit.

245

НСДА11 от необходимости чрезмерно акцентировать внимание на радикальных «социалистических» лозунгах, вызывавших насторо­женность среди крупнокапиталистических кругов, финансировав­ших национал-социалистов.

«Как только Гитлер понял, — пишет западногерманский иссле­дователь Шуман, — что его водянистые социалистические фразы не производят никакого впечатления на организованный рабочий класс и что его псевдосоциалистические эскапады закрывают ему доступ к организованной финансовой силе, он стал приспосабли­вать свои пропагандистские тезисы во все большей степени к идео­логическому болоту, расположенному между двумя блоками, ориентируясь на среднее сословие» ⁵⁴.

Значительную роль в реализации этого маневра, как и в даль­нейших успехах нацистского движения, сыграла националисти­ческая интеллигенция.

В Германии, в отличие от ряда других стран, прослойка лиц с высоким уровнем образования, занимающихся умственным тру­дом, в своем большинстве не была ни либеральной, ни прогрес­сивной. Тесно связанная с бюрократическим государственным аппаратом, крупными монополиями и аграриями, она занимала крайне шовинистические, империалистические позиции, создавая идейную опору для правых сил. Немецкие ученые и профессура поставляли кадры для всех националистских организаций, начиная с Пангерманского союза. Лучшая часть немецкой интеллигенции, примкнувшая к организованному рабочему движению, составляла меньшинство, а либеральное крыло было совсем слабым.

Среди консервативной же интеллигенции с самого возникно­вения Веймарской республики бытовало отрицательное и даже враждебное отношение к демократическим порядкам. Это отноше­ние было окрашено явно антисемитскими настроениями, обострен­ными усилившейся конкуренцией среди работников умственного труда. В этих условиях консервативным представителям немец­кого «образованного сословия» было нетрудно найти общий язык с гитлеровской партией. Уже к 1932 г. немецкие университеты стали своего рода прообразом будущей «третьей империи». В ауди­ториях господствовал дух расовой нетерпимости. Лекции профес­соров еврейской национальности подвергались бойкоту. Евреев-студентов избивали и не допускали к занятиям. Педагогам, запо­дозренным в либеральных симпатиях, устраивали обструкции ^5о.

4 марта 1933 г. 300 профессоров высшей школы опубликовали предвыборное обращение в пользу нацистской партии. В то время как на улицах городов и сел Германии свирепствовал зверский террор против всех инакомыслящих, эти представители «немецкого духа» утверждали, что приход Гитлера к власти представляет

собой единственный путь спасения немецкого народа. И ноября 1933 г., уже после того как нацистская партия попрала последние остатки буржуазной законности и установила в стране открыто диктаторский режим, большая группа немецких ученых с мировым именем обратилась «ко всем образованным людям» во всем мире с призывом проявить понимание к «борьбе Гитлера за равноправие Германии». Среди подписавших этот призыв были крупнейший хирург Зауэрбрух, искусствовед Пиндер, ректор Берлинского университета антрополог Ойген Фишер, ректор университета во Фрайбурге философ Хейдеггер и др. ⁵⁶

Многие известные ученые сразу же после прихода Гитлера к власти активно включились в идеологическую и политическую деятельность национал-социалистской партии. В их числе были проф. Фридрих Гримм (международное частное и процессуальное право), проф. Карл Хаусхофер, географ и геополитик, президент Немецкой Академии (Мюнхен), лауреат Нобелевской премии проф. Филипп Ленард (теоретическая физика), лауреат Нобелев­ской премии физик проф. Иоханнес Штарк и др.

Аналогичное положение сложилось и в других областях творче­ской деятельности. Активную поддержку нацистскому режиму оказали композитор Рихард Штраус, ставший председателем соз­данной фашистами так называемой имперской культурной палаты, известный музыкант и дирижер Фуртвенглер, многие писатели и художники ^5У.

Открыто антифашистские позиции заняло лишь меньшинство интеллигенции, часть которой — такие, как Карл Осецкий, — стала жертвой нацистского террора, а часть — Томас Манн, Генрих Манн и другие —' эмигрировала за границу. В целом эмиграция интеллигенции в годы фашистской власти была значи­тельной. Однако в основном эмигрировали либо лица, активно зани­мавшиеся политической деятельностью, либо представители еврей­ской национальности, лишенные в Германии средств к существова­нию и подвергавшиеся там самым изощренным издевательствам.

Расширение влияния НСДАП среди мелкобуржуазных слоев города и деревни проявлялось не только в переходе на ее сторону части избирателей, голосовавших прежде за центристские буржу­азные партии. Оно наложило свой отпечаток и на социальную структуру самого национал-социалистского движения.

Некоторое представление об этой структуре дает таблица 12.

Разбивка на классы и группы, на основе которой построена таблица, не отвечает полностью требованиям научности. В ней не

 

⁵⁴ Schumann H.-G. Op. cit. S. 28.

^5э Faust A. Der Nationalsozialistische Deutsche Studeiitenbund. Studenten und Nationalsozialismus in der Weimarer Republik. Diisseldorf, 1973. 2 Bde.

246

⁵⁶ Ruhle G. Das Dritte Reich. Das erste Jahr. В., 1934. S. 152, 156.

⁵⁷ Значительная часть гаулейтеров и штадтхальтеров в «третьей империи» (в том
числе Ю. Штрейхер, Р. Вагнер, И. Вагнер, Ф. Вехтлер, Г. Симон, Р. Иордан)
были в прошлом учителями.

247

Таблица 12 Сопоставление социальной структуры НСДАП и немецкого общества в 1930 г. ⁵⁸

 

Классы	Доля	Доля	Соотношение
и социальные	в НСДАП	в обществе	структур
группы	(%)	(%)	{общество—^100)
Рабочие	28, 1	45, 9	61, 2
Служащие	25, 6	12, 0	213.3
Самостоятельные	20, 7	9, 0	230
Чиновники	8, 3	5, 1	162, 7
в том числе:
обычные чинов-	6, 6	4, 2	157, 1
ники
учителя	1, 7	0, 9	188, 9
Крестьяне	14, 0	10, 6	132, 0
Разные	3, 3	17, 4	18, 9

дифференцируется категория «самостоятельных», в которую включены как крупные промышленники, так и мелкие ремеслен­ники и лица свободных профессий. Не дифференцирована катего­рия крестьян, объединяющая как помещиков, так и сельских пролетариев и полупролетариев. Зачисление в ту или иную группу производится на основе произвольно выбранных крите­риев, в связи с чем социальная структура общества отличается от структуры, исчисленной исследователями-марксистами. Тем не менее в качестве сравнительного материала эта таблица пригодна. Приводимые в ней данные позволяют прийти к следующим вы­водам.

Во-первых, большинство членов НСДАП по своему социаль­ному положению должно быть отнесено к средним слоям.

Во-вторых, из числа средних слоев особенно широко были представлены в НСДАП «самостоятельные». Их доля по сравнению с удельным весом в обществе особенно велика, даже если сделать скидку на то, что в эту графу включены и представители крупной и средней буржуазии. Весьма высок удельный вес служащих, доля которых среди членов НСДАП более чем в два раза превышала долю служащих в обществе. Третье место в этом ряду занимали учителя. Гораздо меньше, чем можно было бы предполагать на основании косвенных данных, были представлены в НСДАП крестьяне.

После прихода нацистов к власти в социальной структуре НСДАП произошли некоторые изменения.

⁵⁸ Hofer W. Der Nationalsozialismus: Dokumente. 1933—1945. Frankfurt a. M.. 1957. S. 23.

Таблица 13 Сопоставление социальной структуры НСДАП и немецкого общества в 1935 г. (%)

Доля в обществе

Доля в НСДАП

Доля членов

Классы и социальные группы

НСДАП в соотв. группе

5, 1 12, 0 15, 2 20, 7 30, 9 7, 7 1, 5

46, 3 12, 4 9, 6 4, 8 0, 9 10, 0 16, 9

32, 1 20, 6 20, 2 13, 0 3, 6 10, 7 3, 4

Рабочие Служащие Самостоятельные Чиновники

в том числе:

учителя Крестьяне Разные

Заметно увеличилась доля чиновников, особенно учителей. Доля крестьян уменьшилась, а рабочих возросла. В целом, однако, основные пропорции остались прежними. В то время как в среднем члены НСДАП составляли 7, 3 % самодеятельного населения, их доля среди рабочих равнялась 5, 1 %. Доля же среди служащих составила 12, 0 %, самостоятельных — 15, 2 %, чиновников — 20, 7 %, а учителей — даже 30, 9 %. Иными словами, подавляющее большинство членов НСДАП составляли по-прежнему представи­тели средних слоев.

То же самое можно сказать и о составе корпуса функционеров

НСДАП ⁶⁰

Социальные группы

Крейслейтеры Ортсгруппен-  Штуцпункт-
лейтеры       лейтеры

ЧИСЛО 1810 2991 3390 2250 3508 387

%  число  %

13, 0 7, 5 18, 7 17, 6 40, 9 2, 3

850 486 1216 1141 2677 153

9, 3 21, 2 24, 0 17, 9 24, 9 2, 7

8, 0 37.1 17, 8 21, 4 11, 8 3, 9

62 288 138 166 92 30

Рабочие

Служащие

Самостоятельные

Чиновники

Крестьяне

Разные

Среди крейслейтеров — партийных функционеров районного масштаба наиболее широко были представлены служащие, чинов­ники и самостоятельные. Среди ортсгруппен- и штуциунктлей-теров, руководивших небольшими городскими и сельскими органи­зациями НСДАП, чаще встречаются крестьяне и в какой-то степени рабочие. Но и здесь засилье представителей средних слоев совер­шенно очевидно⁶¹.

⁵⁹ Sehaffer W. NSDAP. Marburg: Laha. 1957. S. 38-40.

⁶⁰ [bid.'S. 47.

⁶¹ Cu.-KaterM.H.i Machtergreifung

Hamburg. 1976. S. 25-67.

249

248

Естественно, что первыми общественными организациями, за­воеванными национал-социалистами еще до их прихода к власти, были организации средних слоев. Еще летом 1931 г. на всегерман-ской конференции студентов национал-социалисты одержали серьезную победу, добившись избрания первым председателем Союза немецкого студенчества нациста Линау, которого впослед­ствии сменил нацист Герхард Крюгер. С этого момента ведущую роль в студенческом движении захватил так называемый Нацио­нал-социалистский немецкий студенческий союз.

Вслед за этим значительно укрепились позиции национал-социалистов в профессиональных организациях профессоров высшей школы, учителей, юристов и т. д.

Быстро укрепились позиции специализированных нацистских организаций по работе среди различных отрядов мелкой буржуа­зии. Примером этого может служить деятельность созданного гитлеровцами в 1932 г. Боевого союза промыслового среднего сословия. Менее чем за год Союз сумел собрать под свои знамена более ста тысяч активных членов и стать наиболее влиятельной силой среди немецких ремесленников. Несколько успешных кампа­ний в защиту интересов ремесленников, проведенных им еще в пе­риод пребывания у власти правительства Папена и Шлейхера, еще больше повысили его популярность. Поэтому сразу же после захвата власти гитлеровцами Союз, не встречая практически ника­кого сопротивления, сумел быстро унифицировать все другие ре­месленно-промысловые объединения и стать единственным пред­ставителем ремесленников и мелких предпринимателей.

Сильные позиции были завоеваны национал-социалистами в профессиональных организациях служащих. После 30 января 1933 г. это также обеспечило нацистам возможность беспрепятст­венного овладения ключевыми постами во всех этих организациях. Уже 11 апреля правление Немецкого союза банковских чиновников подало в отставку и было заменено новым, состоящим из одних национал-социалистов. В тот же день Профессиональный союз служащих, входивший в гирш-дункерковские профсоюзы, обра­тился к Гитлеру с планом объединения немецкого профессиональ­ного движения вокруг национал-социалистской партии, а затем избрал национал-социалистское правление. В конце апреля о своем переходе в нацистский лагерь объявили профсоюзы служащих, входившие в христианское Немецкое профсоюзное объединение ⁶². Нечто подобное происходило с союзами торговцев, с крестьян­скими организациями и т. д.

Было бы, разумеется, неверным утверждать, что к моменту прихода к власти национал-социалисты вели за собой все средние слои Германии. Еще в январе 1933 г. среди средних слоев существо­вали более или менее влиятельные группы, по тем или иным при­чинам отвергавшие фашистскую теорию и практику. В некоторых

⁶² Schumann H.-G. Op. cit. S. 57 — 58. 250

районах фашистской демагогии успешно противодействовали коммунисты. Среди части служащих и в отдельных сельских местностях было велико влияние социал-демократов. Сохраняли свои позиции и многие католические организации, действовавшие среди средних слоев населения. В то же время очевидно, что по­давляющее большинство средних слоев видело в то время в НСДАП свою партию и связывало с ее победой свои надежды и чаяния.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться: