ИДЕОЛОГИЯ НАЦИОНАЛ - СОЦИАЛИЗМА

Вопрос об идеологии фашизма, ее генезисе, степени ее эффектив­ности и ее социальном содержании с самого начала привлекал боль­шое внимание антифашистов — как политиков, так и исследова­телей.

Еще в 1923 г., оценивая политическое положение в Италии, Клара Цеткин обратила внимание на определяющее значение идеологического фактора в победе итальянского фашизма над организованным итальянским пролетариатом и всеми демократи­ческими силами страны. «Не следует забывать, — говорила она, — что задолго до подавления рабочего движения при помощи терро­ристических актов фашизм сумел одержать идеологическую и политическую победу над движением, и надо отчетливо понять, чем это объясняется. Весьма опасно пренебрегать значением идеологической и политической победы над фашизмом»¹.

Впоследствии на эту сторону дела обращал внимание и Г. М. Димитров, подчеркивавший на VII конгрессе Коммунисти­ческого Интернационала, что фашизм не только разжигает глубоко укоренившиеся в массах предрассудки, но и играет «на лучших чувствах масс, на их чувстве справедливости и иногда даже на их революционных традициях». «Фашизм, — говорил он, — стре­мится к самой безудержной эксплуатации масс, но подходит к ним с искусной антикапиталистической демагогией, эксплуатируя глубокую ненависть трудящихся к хищнической буржуазии, к бан­кам, трестам и финансовым магнатам и выставляя наиболее заман­чивые для политически незрелых масс в данный момент лозунги». И далее: «Силу идеологической заразы фашизма мы ни в коем слу­чае не должны недооценивать» ². Речь идет о враге, который так изощренно, так иезуитски эксплуатирует национальные чувства и предрассудки масс и их антикапиталистические настроения в инте­ресах крупного капитала.

VII конгресс Коминтерна в своей резолюции обратил серьезное

¹ Цеткин К. Речь на расширенном пленуме ИККИ 23.VI. 1923 г.: Стеногр. отчет. М., 1923. С. 218.

¹ Димитров Г. Наступление фашизма и задачи Коммунистического Интернацио­нала в борьбе за единство рабочего класса против фашизма. М., 1935. С. 12, 80.

268

внимание на необходимость систематической идеолЪгической борьбы против фашизма ³.

Тем не менее в практической деятельности значение идеологи­ческой борьбы против фашизма нередко недооценивалось, а само ее содержание упрощалось. Это было обусловлено рядом причин, как объективных, так и субъективных.

Немалую роль, например, играло то, что коммунисты, идеоло­гия которых основана на строго научном учении, привыкли пони­мать под ней более или менее обоснованную или, по крайней мере, стройную и логическую систему взглядов, а идеологическую борьбу с противником рассматривать как доказательство ложности его взглядов путем выявления их противоречивости, научной несостоятельности, неверности исходных предпосылок и т. д. Но фашистская идеология с самого начала не отвечала ни одному из этих критериев. Априорность и ненаучность ее посылок были очевидны любому мало-мальски разбирающемуся в своем деле специалисту. Отдельные составные части идеологического «уче­ния» фашизма не только противоречили друг другу, но были просто несовместимы. Беспринципная, прагматическая смена одних лозунгов другими, осуществлявшаяся по мере изменения курса, еще больше запутывала картину.

На эту особенность фашистской идеологии обращали внимание и многие ее буржуазные критики: «Смесь бушующих чувств и необузданного стремления к активности играющих в индейцев I детей с цинизмом, оппортунизмом, жестокостью, лживостью, нена­вистью, завистью, честолюбием, бесчестием, интригами и повышен­ной сексуальностью. Варварство, порожденное не незрелостью, а ленью. Отвратительное рыло  недоучки, прикрывающегося псевдонаучными формулами. Истерический транс безответствен­ных и декадентных интеллектуалов, подстегивавших массы своими фразами, морочивших им головы при помощи фразеологии, к которой когда-то прибегали Лессинг, Гете и Шопенгауэр» — так характеризовал фашистскую идеологию Вильгельм Репке⁴. «Критика идеологии, представляющая собой „испытание ее собственной правдой" (Адорно), — пишет западногерманский исследователь Петер Фурт, — не может быть применена к идеоло­гии правого радикализма, ибо у нее нет рациональной сердцевины, которую можно было бы подвергнуть критике. Уровень право­радикальной идеологии просто ниже любой критики... Задача этой идеологии не убеждать людей, а организовывать их» °.

Эта особенность фашистской идеологии иногда порождала, как порождает и сейчас, недооценку эффективности ее воздействия на массы, а в некоторых случаях даже стремление отрицать сам факт ее существования.

³ Резолюции VII конгресса Коммунистического Интернационала. М.. 1935. С. 19. \ Ropke W. Die deiitsche Frage. Ziirich, 1945. S. 18.

¹ Fiirt P. Ideologic und Propoganda // Rechtsradikalismiis im Xachricgsdeutschland. [West] Berlin; Frankfurt a. M. 1957. S. 198.

Практическим последствием недооценки воздействия фашист­ской идеологии и тем более отрицания ее самостоятельного сущест­вования было ослабление внимания к идеологической стороне борьбы против фашизма. Сравнительная легкость доказательства ненаучности фашистских «теорий» создавала иллюзию их сокру­шительного разгрома, исключающего возможность оживления. Возникал соблазн упрощения позиций идейного противника. Атакам подвергались наиболее уязвимые, но далеко не самые важ­ные стороны его мировоззрения. Недостаточно учитывалась его способность к лавированию, к трансформации оказавшихся несос­тоятельными позиций и лозунгов.

Не было обращено достаточно внимания и на то, что ненауч­ность идеологии, являясь причиной ее слабости в стратегическом отношении, с точки зрения исторической перспективы может оказаться выгодной в тактическом плане. Практика же показала, что эта сторона дела сыграла большую роль в успехах, которые были на определенном этапе достигнуты фашистами. «Неясная программатика, — с полным основанием отмечает Вальтер Хофер, — позволила национал-социалистам выступать одновре­менно и в антиканиталистическом, и в антипролетарском облаче­нии, изображать себя в качестве и реставраторской, и револю­ционной силы, провозглашать себя националистами и в то же время социалистами. В результате партия сумела приобрести себе сторонников во всех социальных слоях немецкого наро­да» ⁶.

На эту сторону дела указывал и Герман Раушнинг, сам состо­явший одно время' в нацистской партии и хорошо знакомый с особенностями ее идеологии. Для национал-социалистов, писал он, «чем противоречивей и иррациональнее учение, тем лучше, тем эффективнее оно». Национал-социалистское руководство полностью отдавало себе отчет в том, что его сторонники «воспри­нимают какую-либо одну сторону учения, что масса никогда не в состоянии охватить его в целом. Тот, кто в состоянии сделать это, должен был либо войти в состав элиты, либо подвергнуться избиению как интеллигент и либерал» ⁷.

О противоречивости и ненаучности фашистской идеологии как выражении ее «жизненности» и «силы» не раз откровенно гово­рили и сами нацистские лидеры. «Национал-социализм не может быть доказан и не нуждается в доказательствах, — констатирова­лось в официальных тезисах, разработанных так называемой Высшей политической школой национал-социалистской партии. — Он обосновывает сам себя своей деятельностью, обеспечивающей жизнь общества. Тот, кто пытается прийти к национал-социализму лишь при помощи ученических (теоретических) доказательств, тот

⁶ Hofer W. Der Nationalsozialismus: Dokumente, 1933—1945. Frankfurt a. M.,
1957. S. 14.

⁷ Rauschning H. Die Revolution des Nihilismus. Zurich; New York, 1938. S. 78.

270

не ощущает непознаваемого духовного смысла истинной, т. е. национал-социалистской политики» ⁸.

При такой трактовке идеологии даже самое убедительное дока­зательство ее ненаучности, несмотря на всю важность этой стороны идеологической борьбы с фашизмом, не могло быть ее решающим фронтом, ибо большинство ударов наносилось мимо цели.

Важной чертой фашистской идеологии, вытекавшей из ее про­тиворечивости и непоследовательности, была особая привержен­ность к примитивизации, рассчитанной на эффективное воздей­ствие на пассивные, политически неопытные и отсталые слои насе­ления. С этим было связано и характерное для идеологии фашизма подразделение на идеологию масс и идеологию элиты. Обе эти идео­логии не были полностью оторваны друг от друга. Да это было бы и невозможно. «Этикетка системы взглядов, — как указывал К. Маркс, — отличается от этикетки других товаров, между про­чим, тем, что она обманывает не только покупателя, но часто и продавца» ⁹. Многие из фашистских идей, рассчитанных на мас­совое потребление, определяли мировоззрение и соответственно поведение представителей элиты. Антигуманизм, расизм, прекло­нение перед грубой силой были рассчитаны на потребление не только вовне, но и внутри руководящей группировки. Тем не менее фашистская идеология, рассчитанная на элиту, во многом отлича­лась от «массовой продукции». «Доктрина существует для массы... Она инструмент господства над массами, — писал Рауш-нинг. — Элита сама стоит выше доктрины. Она использует ее наиболее целесообразным путем для осуществления своих стрем-

»   1 О

лении».

Для идеологии фашистской элиты был характерен аристокра­тизм, основанный на ницшеанском презрении к простому человеку, к плебсу, к больным и слабым. Идеология, рассчитанная на массо­вое потребление, выдвигала на первый план принципы примата простого человека, человека труда, социальной справедливости и народности. Для элиты расовая теория имела прежде всего соци­альный смысл, ибо оправдывала ее особое положение в обществе с помощью дополнительных, биологических аргументов. Для мас­сового потребления внутринациональная сторона расовой теории всячески затушевывалась. Зато постоянно подчеркивалась ее межнациональная сторона, позволявшая воспитывать чувство пре­восходства своего народа над другими и тем самым подводить идео­логическую базу под политику агрессии и национального угнете­ния и т. д.

Не меньшее значение имели различия в форме выражения идеологии для элиты и масс. В рамках элиты допускалось идеоло­гическое мудрствование, попытки логического обоснования тех

⁸ Wagner]., Beck A. Hochschuhle der Politik der NSDAP. Ein Leitfadcn. Miinchen,

1933. S. 33.

⁹ Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 24. С. 405.

¹⁰ Rauschning H. Op. cit. S. 38.

271

или иных положений, разработка аргументации и т. д. В идеологии, рассчитанной на массы, это считалось не только излишним, но и вредным.

В одной из своих речей, произнесенных в конце 20-х годов в Гамбургском национальном клубе перед представителями мест­ной крупной буржуазии, Гитлер излагал взгляды на массовую идеологию следующим образом: «Прежде всего необходимо покон­чить с мнением, будто толпу можно удовлетворить с помощью мировоззренческих построений. Познание — это неустойчивая платформа для масс. Стабильное чувство — ненависть. Его гораздо труднее поколебать, чем оценку, основанную на научном позна­нии... Широкие массы проникнуты женским началом: им понятно лишь категорическое „да" или „нет"... Массе нужен человек с кирасирскими сапогами, который говорит: этот путь пра­вилен! ..» "

Соответствующий принцип был положен фашистским руко­водством в основу пропаганды, о которой пойдет речь ниже. Однако не только пропаганда, но и сами идеологические концепции под­гонялись под эту установку. «Мы, национал-социалисты, — писал Геббельс, — не отцы церкви, а агитаторы и борцы за наше уче­ние» ^|2. Под предлогом борьбы с опостылевшей народу пустой веле­речивой болтовней, ставшей неотъемлемой отличительной чертой Веймарской республики, «агитаторы и борцы» из НСДАП низво­дили любую концепцию до простого лозунга, ощущение неопро­вержимости которого создавалось путем непрестанного повто­рения.

Подобным предельно очищенным от рефлексии лозунгам, дей­ствовавшим не столько на разум, сколько на чувство, антифашисты часто противопоставляли убедительные, хорошо аргументирован­ные, научно обоснованные возражения, обладавшее, однако, одним существенным недостатком: они просто не воспринимались боль­шинством из тех, кому они были адресованы.

На ходе и исходе идеологической борьбы против фашизма сказалась также неясность в определении самого понятия фашист­ской идеологии. Эта неясность была вызвана отсутствием четкого научного отграничения фашизма от других реакционных и просто буржуазных политических течений. Все они на том или ином этане объявлялись фашистскими. Но тем самым исчезала специфика фашизма как политического и социального явления, а вместе с ней — и специфика фашистской идеологии.

Все это не может ни в коей мере затушевать или ослабить огромного положительного значения идеологической борьбы против фашизма и его мировоззрения, которую вели на протяжении десятилетий и ведут поныне последовательные антифашисты. Эта борьба помогла народам многих стран распознать истинное лицо фашизма прежде, чем это стало слишком поздно. Благодаря ей на

¹¹ Цит. по: HindelsJ. Hitler war kein Zufall. Wien; Zurich, 1962. S. 97.

Gobbels J. Vom Kaisershof zur Reichskanziei. Miinchen, 1934.

272

пути продвижения фашизма удалось поставить преграды в виде антифашистского фронта. Выкованная в этой борьбе идеология антифашизма оказала и оказывает до сих пор большое влияние не только на политическую обстановку в отдельных странах, но и на ход мировых событий.

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться: