И.Б. Пестель – Павлу Пестелю. С[анкт-]Петерб[ург], 20 августа 1813

№ 11[46]

С[анкт-]Петерб[ург], 20 августа 1813

Хотя я до крайности занят, я не хочу посылать вам письма, здесь прилагаемые, не сказав вам по крайней мере двух слов, мой дорогой Поль. Ваши последние письма доставили мне очень-очень большое удовольствие. Они подтверждают, что вы такой же хороший сын, как и брат, и ваша тщательная экономия достойна моего восхищения. Вы не только умеете довольствоваться тем немногим, что я смог вам уделить, но вы хотите даже помогать вашему брату. Если бы вы видели, как я читал ваши письма, дорогое дитя, вы были бы тронуты чувствами, которые они произвели в моем сердце. Каждый день я молю Бога за вас и благословляю вас от всей души. Господь направит вас и поддержит вас в ваших принципах чести, порядочности и нежности по отношению к вашим родителям и братьям. – То, что вы мне пишете в записке, отвечая на мой вопрос о состоянии вашего здоровья, доставило мне большое удовольствие. Продолжайте сообщать мне о себе со всей откровенностью, которой я заслуживаю тем участием, которое я в вас принимаю. Реман уверяет меня, что ваша другая болезнь, которая не является следствием вашей службы Отечеству, не означает ничего, и что все врачи, которые скажут вам, что эта болезнь венер…[47], будут неправы. Это всего лишь следствие слабости, которая перешла на поврежденные части. Если вы будете их укреплять, и не подвергаться более //л. 27 об. новым несчастным случаям, эта болезнь пройдет сама собой. Ранение не имеет никакой связи с этой болезнью, которая не будет иметь никаких последствий, если вы будете беречь себя(*1). Ваша рана будет полностью вылечена, если осколки, которые отделились от кости, все выйдут, и Реман уверяет, что вы будете владеть ногой так же, как и до ранения(*2). Я не могу скрыть от вас, что возобновление войны причиняет мне новые тревоги за вас. Господь наш единственный защитник – да хранит он вас!!!

Я не знаю, куда нужно писать Воло. Последнее письмо было из Варшавы, и он там пишет сам, что не может мне сообщить, куда я должен писать ему. Я решу, пожалуй, пересылать ему письма через ген[ерала] Беннигсена, под командованием которого, как я предполагаю, должен находиться его эскадрон.

Маменька сообщает вам все необходимые подробности в своем письме, так что мне нечего к этому добавить.

Я передал аккуратно все письма, которые вы мне прислали, вот расписка в получении письма Чагин для Сипягин[48](*3), который отсутствовал, //л. 28 и посему его письмо было вручено управляющему дома.

Прощайте, дорогой друг, мой нежно любимый Поль. Прижимаю вас к сердцу и нежно обнимаю.

Р.

 

ГА РФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 477. Ч. 1. Пап. 2. Лл. 27 – 28.

___________________

(*1) По-видимому, болезнь, про которую говорит Иван Борисович, должна иметь какие-то общие (или схожие) симптомы с венерическим заболеванием. Но у большинства венерических болезней симптоматика в основном местная, перейти на поврежденные части (вероятно, раненую ногу?) они не могут. Из хорошо известных и распространенных венерических заболеваний мог подразумеваться сифилис, одним из симптомов которого (на ранних стадиях заболевания) является сыпь. Возможно, речь идет именно об этом симптоме, но вызванном не венерическим заболеванием, а какой-нибудь другой причиной - к примеру, аллергическая, чесотка или фурункулез, который может развиться на почве недостаточного питания и слишком больших физических нагрузок. В пользу последнего варианта (фурункулез) говорит еще то, что иммунитет Павла Пестеля в это время уже явно не блестящий, очаг инфекции в организме остается (остеомиелит после ранения), а физических нагрузок война предоставляет в изобилии.

(*2) Реман в своем прогнозе, судя по всему, оказался слишком оптимистичен. Он, по-видимому, предполагал у Павла Пестеля обычное осколочное ранение, считая выходящие из раны секвестры (омертвевшие фрагменты кости) просто оставшимися от ранения осколками. Оценка Ремана представляется достаточно логичной (хоть и неверной, как покажет будущее): от подобных ран гораздо чаще умирали относительно быстро, и то, что Павел выживает, поправляется (хотя и не до конца) и даже сколько-то активно действует, могло дать врачу уверенность, что никакого воспаления нет, есть только оставшиеся и мешающие ране нормально зажить осколки чистой кости. И как только выйдут все, рана закроется и все будет в порядке. Но впоследствии оказалось, что ситуация была гораздо сложнее.

(*3) Из дальнейших упоминаний в письмах понятно, что речь идет о родственниках П.Н. Чагина, упоминается также госпожа Сипягина. Данная ветвь семейства Чагиных происходит из Буйского уезда Костромской губернии. В том же уезде проживало достаточно разветвленное дворянское семейство Сипягиных. (РГИА, Фонд Департамента герольдии).

Скорее всего, речь идет о следующем человеке. В эти годы (и до 1827 г.) в Адмиралтейств-коллегии служил Доримедонт Петрович Сипягин в должности начальника Интендантского отделения в чине надворного советника. В прошлом он был моряком: закончил Морской кадетский корпус и в 1788-1803 гг. плавал на различных судах по Балтийскому морю, дослужившись до чина капитан-лейтенанта. Его деятельность в Адмиралейств-коллегии была сопряжена с разъездами: в «Санкт-Петербургских ведомостях» за 1813 г. упоминается о его приездах в Петербург из Великих Лук в июле, из Казани в начале ноября и из Псковской губернии – в начале декабря. Это вполне согласуется с упоминанием об отсутствии Сипягина или передаче писем «госпоже Сипягиной» - вероятно, его супруге, о которой у нас к настоящему времени нет никаких сведений.

(Адрес-календарь; сайт «Род Сипягиных» http://sipyagin.ucoz.ru/index/dorimedont_petrovich/0-61 )

 

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: