Дэвид, вы начали «Аутсайд» в студии с совместного джема со своими музыкантами, при этом дав им всем разные темы. Вы не хотели, чтобы они играли гармонично или по какой-то ещё причине?

- Вообще-то, самая первая вещь, которую я попросил их сделать, это украсить студию. То есть, мы их заставили красить стены, клеить обои, класть ковры, короче, оформление. И, надо сказать, после этого их было трудно заставить вернуться к инструментам. Потому что каждый... В каждом музыканте, как я выяснил, засел декоратор по внутренним интерьерам [смех в зале]. Мы использовали любую уловку, чтобы заставить их прекратить быть обычными... Самая ужасная вещь, когда вы приходите в студию, это мысль: «Ты должен сделать этот альбом! », понимаете? Эта мысль окрашивает всё кругом. Короче, мы пытались освободиться от этих ужасных тисков серьезного индустриального подхода – «вот чего ждёт от нас индустрия грам-записи», всё такое. Так что мы готовы были использовать практически всё, что угодно, лишь бы люди забыли о том, что записывают альбом. Идеальная ситуация, это когда происходит нечто, и вдруг это нечто оказывается записанным. Это трудно, добиться такого рода условий. Но можно попытаться подойти к ним как можно ближе, вместо того, чтобы думать: «вот студия звукозаписи, и ты должен изобразить нечто, подходящее для студии».

- А вы планируете устроить что-нибудь в этом роде и для второй части «Аутсайд»?

- Да-да. Мы с Брайаном по крайней мере разработали некие параметры, пару идей... Мы подумывали о том, чтобы просто описать ночь в Нью-Оксфорд-Тауне или что-нибудь ещё в этом духе. Мы не знаем. Нам действительно хотелось бы знать, когда мы сможем снова вернуться в студию.

 

27) - Дэвид, когда вы записывали этот альбом в студии «Маунтин»...

- Привет [Уолли], как дела? Чудесная причёска! [ухмыляется].

- Большое спасибо! А у тебя чудесный парик. Это один из Энди-Уорхоловских? [всеобщее веселье].

- Спасибо, но...

- Ты его подстриг, да?

- Нет, это не Эндиевский... Это вообще-то настоящие волосы...

- Да я знаю, знаю...

- Только мелирование ненастоящее...

- Возвращаясь к студии «Маунтин». Когда ты там был вместе с остальными музыкантами, по мере того, как разворачивался дневник Натана Адлера, он тебя шокировал? Удивлял?

- Да, честно говоря, да. Когда импровизируешь, думаю, вклиниваешься в подсознательные идеи и мысли. Думаю, так всегда со всем, что... выносишь на поверхность, что ли. Это, видишь ли, тот материал из которого сделаны кошмары, сны. Так что это всегда удивляет.

- Тебе нужно было создать так много разных вокальных настроений – тёмных и светлых.. Что я хочу сказать: когда ты делал вокал, как ты подходил к нему? То есть... Потому что он получился просто гимнастическим – прыгает по всей шкале.

- Да... Это началось с 3, 5 часов импровизаций, которые мы записали... Кажется, это было 20 марта 1994 г. И мы собираемся их когда-нибудь выпустить. Это и было настоящим зарождением всей этой истории. Абсолютно незаконченные импровизации на 3, 5 часа. Там много самых настоящих импровизированных диалогов. Кое-что из этого и в самом деле предельно странно, действительно необычно. Это было слегка... Альбом, получившийся в результате, «Аутсайд», более упорядоченный, чем эта изначальная штука.

    

28) – Дэвид!

- Да?

- Насколько для вас важна живопись и думали ли вы когда-нибудь оставить музыку и полностью посвятить себя живописи?

- Нет. Просто не могу представить себе такое время, когда бы я перестал создавать музыку. Я слишком люблю её. Она и в самом деле как эликсир жизни для меня. Своего рода источник питания. (И я пытаюсь сказать это с улыбкой! ) Но это и в самом деле так. Я получаю от неё слишком большое удовольствие. Но с другой стороны я точно так же люблю сочинять тексты, люблю рисовать, мне нравится любой вид... Э-э.. попыток определить своё место во вселенной. И они все, полагаю, должны быть связаны для меня с такого рода вещами – творческим выходом.

- Считаете ли вы это работой или хобби, или...

- Нет-нет, это просто... Это так же натурально, как дыхание. Это во многом просто часть меня.

 

29) [вопрос с дальнего ряда левого фланга] – Привет, я из Норвегии. Не знаю, видите ли вы меня...

- Привет... Да, уже вижу.

- В недавнем интервью с одним из журналистов моей газеты вы говорили о том, что хотите создать что-то театральное... Что-то вроде мюзикла на основе этого альбома. Думали ли вы с тех пор об этом? Стоит ли нам ждать мюзикла или чего-то в этом роде?

- Э-э... Да, не столько мюзикл, возможно театральную пьесу на основе этих альбомов. Мне бы очень хотелось поработать с одним американским режиссёром, Робертом Уилсоном, который, по моему мнению, является одним из ведущих американских режиссёров последних 10 лет. Или даже дольше – начиная с 70-х, вообще говоря. Несколько лет назад он, вместе с Филипом Глассом, создал пьесу, о которой вы, должно быть, знаете, под названием «Эйнштейн на взморье». И я просто подумал, наверное, сотрудничество между Брайаном, Робертом и мной может оказаться вполне интересным. Я не уверен, что это подпадает под категорию того, что принято считать мюзиклом. Это должно стать театральной пьесой с музыкальным сопровождением [улыбается]. Что-то в этом роде.

 

 

ТЕЛЕИНТЕРВЬЮ „JAM“

VIVA TV, Germany 1995

перевод: Alex

 

 

Дэвид Боуи – одна из влиятельнейших фигур поп-истории – выпустил новый альбом, „Outside“.

Еще в 70-х Боуи привлек к себе внимание не только своей музыкой, но и своими экстравагантными нарядами. Он указал дорогу как представителям синти-взрыва начала 80-х, так и гранджевого движения середины 90-х. Огромный успех Боуи в начале 80-х с альбомом „ Let ’ s Dance “ губительно сказался на его собственном музыкальном творчестве. Однако сейчас, в 1995-м, он вновь обрел свои первоначальные корни.

Дэвид Роберт Джонс – иначе Дэвид Боуи – родился в 1947 году в Бромли. Знак гороскопа – Козерог. Разведен и состоит во втором браке. Имеет 24-летнего сына. Интересуется буддизмом. Живет попеременно в Англии, Америке и Швейцарии, где владеет разнообразной недвижимостью.

Покончено с английским джентльменом. Покончено с ролью счастливого мужа. Назад к авангард-попу! Для этой цели он позаимствовал звезду-продюсера Брайана Ино, с которым работал последний раз 15 лет назад. Теперь настало время для их новой совместной работы над альбомом „Outside“.

ДБ: - Мы с Брайаном хотели выпустить альбом, стоящий как бы на периферии мэйнстрима.

Название альбома - „Outside“ – концептуально. Речь в нем идет об аутсайдерах. Считает ли Боуи самого себя аутсайдером?

ДБ: - Я не верю, что художник обязательно должен пережить то, о чем он пишет. Я – ревностный читатель. Полагаю, что Габриель [...] не жил в XVII веке, тем не менее, это столетие вдохновило его на очень интересные идеи.

Я всегда чувствовал, что не принадлежу к какому-то определенному поколению. Даже во времена Зигги Стардаста в начале 70-х. Для меня это было скорее неприятным чувством, потому что я застенчив по натуре. Таким образом, я сам себя непроизвольно поставил в позицию аутсайдера. И она оказалась для меня подходящей. [Драматическим тоном]: О, как я мечтал быть частью своего поколения! [смеется].

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: