А.Т. Так не поэтому ли вы избрали это чуждое измерение театра для двух своих последних видеоклипов? Я имею в виду “Strangers When We Meet” и “The Hearts Filthy Lesson”.

D.B. Да, я думаю, “The Hearts Filthy Lesson” в особенности. Для меня это один из самых любимых видеоклипов за очень долгое время. Впервые мне опять понравилось делать видеоклип. Был такой период, когда я остыл к этому. Впрочем, так у меня всегда - то остыну, то опять увлекусь. Меня как бы качает то в одну сторону, то в другую. Это клип очень многое для меня значит. По-моему, с артистической точки зрения он очень удачен. Он подразумевает для меня то, что для меня является духовным контекстом альбома Outside. В нем чувствуется какая-то отчаянная необходимость создать ритуально-языческую ситуацию. В этом, собственно и заключается суть альбома Outside.

 

[ видео “ The Hearts Filthy Lesson ” ]

 

А.Т. Не оказал ли на Вас, в какой-то степени, влияние театр … [неразборчиво]?

D.B. Да нет, не особенно. Вы знаете, пожалуй, самое большое влияние в данном случае оказал человек, который сам почти что является артистом-аутсайдером - фотограф по имени Joel Peter Witkin. Он американец, живет в Нью-Мехико. Начиная с 70-х годов, он работает в области, которую считают табу. Его интересует смерть, человеческое тело, всяческие уродства. То есть те самые темы, с которыми лучше никогда не связываться, как гласят общественные условности. Но услышав, как он сам описывает свои работы, и посмотрев многие из них, я понял, чего оно добивается. Он работает практически в доренессансной манере. Это во многом напоминает то, что делали готические мастера. Или если взять ближе к нашему времени, он работает как голландские мастера XVII века, для которых идею жизни и смерти символизировал гниющий плод. Он пошел несколько дальше. Он даже использовал настоящие трупы из морга в своих работах как инсталляцию для сюрреалистического эффекта. Это удивительный художник. Так что мне очень многоe дала его работа.

Есть художники, работающие сейчас в Европе, для которых тело само по себе является произведением искусства. Мне кажется, что интерес к боди-арту в последние лет 10, по всей видимости, неосознанно обусловлен параллельным интересом к тем открытиям, которые делаются в генетике. Наверное, сейчас, когда мы начали демистифицировать то, как возникло наше тело, какова его история, когда мы избавились от прежней таинственности до такой степени, что наше тело стало естественной материей для искусства, мне кажется, это будет по настоящему осознано только в будущем. В будущем, оценивая сегодняшний боди-арт в исторической перспективе, в нем увидят нечто гораздо большее, нежели тот слегка скандальный ореол, который его сейчас окружает.

 

А.Т. Раз уж мы заговорили об исторической перспективе… Исходя из вашего меняющегося восприятия того, что было Вами сделано за все эти годы, есть ли какая-то вещь, видеоклип, который Вы сможете назвать своим любимым, который Вы по-прежнему очень цените, хотя он записан уже [давно]…

D.B. Да, может быть, покажется странным, но это клип, который ни на что особенно не претендует. Песня называется “Wild Is The Wind”. У меня всегда было к нему какое-то теплое чувство. Потому что это одна из очень немногих вещей, записанных мною в прошлом, в которой я могу увидеть себя как просто музыканта, когда я просто сижу и пою песню. А ведь их так мало - таких работ, которые я мог бы сейчас посмотреть и сказать: " Так вот каким я был…". Так что для меня на очень личном уровне это… Это не просто ностальгия, здесь есть еще какая-то грусть. Это юность, которая давно прошла. А это очень важно для меня - иметь возможность вспомнить, какой была моя жизнь тогда, и подумать, куда я иду. Так что для меня это очень важный клип.

 

[ видео “ Wild Is The Wind ” ]

 

А.Т. Вы действительно полагаете, что есть какой-то особый смысл в числе 1999? Ведь именно этот год вы выбрали для своего цикла Outside.

D.B. Наверное, я не отношусь к этому так же серьезно, как некоторые. Потому что для меня это всего лишь христианское летоисчисление, наименование. На Востоке этому придают гораздо меньше значения, чем мы на Западе, по крайней мере, те из нас, кто привязан к христианскому календарю. Так что все это довольно спорно. И мне кажется, во многом эта суета, это ощущение что время на исходе является искусственно созданной ситуацией. Я сам очень позитивно воспринимаю следующие несколько лет, хотя для меня это скорее десятилетие. Так что с моей точки зрения, годы с 1996 по 2006 представляются довольно удачным периодом. Меня не особенно смущает этот так называемый " конец тысячелетия", но с точки зрения наблюдателя, очень любопытно видеть, как тревога и напряжённость в обществе действительно резко возрастают ближе к концу каждого столетия. Так что, к концу тысячелетия, наверное, будет ещё более выражено.

 

А.Т.  Вы впервые отправились в турне после довольно продолжительного перерыва, когда вы работали с Брайаном. Я даже знаю – Брайан рассказал мне – о Вашем проекте, связанном с постановкой Outside в Бомбее.

D.B.  Да, у нас были разные идеи.

А.Т. И о разных других необычных экспериментальных проектах. Но теперь вы вновь вернулись в такой чистой форме, как концертное турне. Так что, я хотел бы задать ещё пару вопросов об этом, и они, я думаю, будут последними.

Итак, вопрос номер один. Я также обратил внимание, благодаря Брайану, что очень многие из тех, кому наскучило, кто разочаровался в музыке, особенно в 80 - е годы, возвращаются обратно в поп-музыку, в рок-музыку, в экспериментальную музыку, называйте это как хотите. Что же появилось нового в музыке, что заставило таких постоянно меняющихся интеллектуалов как Вы с Брайаном вновь вернуться на сцену?

D.B.  Вы знаете, наверное, одна из тех вещей, которые дали толчок мне лично, я не могу говорить за Брайана, это появление рэпа. И хотите верьте, хотите нет, мне действительно кажется, что это одно из самых новаторских направлений в поп-музыке за очень и очень многие годы. Рэп по-настоящему доказал что звук и слова, тексты вовсе не обязательно должны быть выстроены линейно. Совсем не обязательно, чтобы они воплощались в форму " куплет-припев-куплет".  Они очень убедительно это продемонстрировали. И мне кажется, это дало возможность таким людям как мы с Брайаном вновь собраться с силами и зажечься энтузиазмом. Вновь появилась публика, готовая слушать такую музыку. Они, бесспорно, подготовили почву для нас, так что мы смогли вернуться и работать так, как мы работаем сейчас. И есть довольно много вещей, которые привлекли мое внимание. И я понял, что то, чем мы с Брайаном занимались в 70е годы… Определенно вновь появилась аудитория для такой музыки. И это движение поддержали многие группы, на которые в какой-то степени повлияло то, что делали мы с Брайаном. Возникло очень сильное ощущение, что музыку стали слушать по-новому. Что совсем не обязательно слушать все так, как раньше слушали рок-композиции.

Но на свете всегда будут oasis’ы и blur’ы.

 

А.Т. Что ж, огромное Вам спасибо, и желаю Вам удачи в этом небольшом российском этапе вашего турне, и во время остального турне. А также во всех Ваших будущих начинаниях - как в музыке, так и в изобразительном искусстве. И я хотел бы подчеркнуть, что для нас, любителей музыки и искусства в России, Вы всегда были одно й из самых влиятельных фигур.

D.B.  Спасибо, мне очень лестно это слышать.

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться: