Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Недостатки защитных механизмов



Вышеописанные механизмы психологической защиты пред­назначены для предотвращения или маскировки болезненных переживаний. Вместе с тем их использование всегда связано с определенными затратами. Зачастую эти механизмы скорее создают проблемы, чем помогают их решать. Кроме того, они могут причинить боль нашим близким. Ниже описаны лишь не­которые опасности, скрытые в действии защитных механизмов.

Во-первых, защитные механизмы требуют колоссального объема эмоциональных и физических ресурсов. Длительное ис­пользование механизмов может даже ослабить нашу иммунную систему и, соответственно, повысить риск развития заболеваний сердца, злокачественных опухолей и других болезней, фактора­ми развития которых является стресс.

Во-вторых, механизмы защиты иногда искажают наше пред­ставление о действительности. Не понимая себя и окружающих, мы не можем эффективно разобраться в своих проблемах и по­этому обречены терпеть неудачи.

В-третьих, защитные механизмы отсеивают не только болез­ненные переживания. К сожалению, они являются барьером для всех эмоций, значительно сужая диапазон наших эмоци­ональных реакций. Чем больше мы полагаемся на защитные механизмы в борьбе с негативными чувствами, тем более недо­ступными оказываются для нас чувства удовлетворения, отра­ды, радости, удовольствия и веселья, которые наполняют нашу жизнь смыслом.

В-четвертых, вышеописанные механизмы сами могут стать причиной серьезных психических проблем. В частности, их использование может привести к попыткам покончить жизнь самоубийством, злоупотреблению алкоголем или наркотика­ми, нарушениям пищевого поведения, последующим абортам, воспроизведению травмы и повторению болезненных взаимоот­ношений и событий. Перечисленные последствия представляют собой лишь малую часть симптомов, описанных в этой книге.

И наконец, защитные механизмы не очищают нас от нега­тивных переживаний. Являясь преградой для возникновения нежелательных эмоций, они не могут изгнать наши тяжелые воспоминания и чувства. Другими словами, использование защитных механизмов не решает проблему, а лишь маскиру­ет ее. Постоянное накопление и подавление боли приводит к повышению уровня тревожности и возбудимости. Человек становится нервным, раздражительным, вспыльчивым и мо­жет вести себя непредсказуемым образом. Стоит защитным механизмам дать сбой, и мы уже не можем контролировать свои эмоции. Починить протечку можно лишь признав ее на­личие. То же самое относится и к нежелательным пережива­ниям. Отказываясь признать их существование, мы лишаем себя возможности разобраться в них и тем самым исцелиться. Защитные механизмы не являются панацеей от проблем. Они лишь позволяют отложить их решение.


Глава 7


Связь с прошлым

Н

а протяжении первых шести лет после аборта защит­ные механизмы у Кэйтлин эффективно выполняли свою функцию. Она редко вспоминала об этой процедуре и не испытывала никаких сожалений или чувства вины. Но неожиданно механизмы дали сбой.

Помню, как я отвезла свою собаку к ветеринару. Я завела ее, когда она была еще щенком, и очень сильно к ней привязалась. Ее звали Бродягой. Она серьезно заболела, и врач порекомендо­вал ее усыпить, чтобы облегчить ее мучения.

Когда врач стал договариваться со мной о времени, я по­ няла, что просто не могу это сделать, и сказала ему, что не способна убить свою собаку. Когда я произнесла эти слова, на меня нахлынули воспоминания об аборте. Это ощущение было подобно сильному приступу тошноты. Я говорила себе бук­вально следующее: «Ведь ты же убила своего ребенка, почему же не можешь сделать то же самое с собакой ?»

Я думала, что меня вырвет прямо в кабинете врача. Я по­чувствовала дрожь в ногах, и у меня перехватило дыхание. До этого момента перенесенный аборт нисколько меня не бес­покоил. Но теперь во мне поселилось огромное чувство вины. В результате моему брату пришлось отвезти собаку к вете­ринару вместо меня. Мне казалось, я не смогу еще один раз пройти через эту боль.

Когда Бродягу усыпили, мне стало очень ее не хватать. Но еще больше мне не хватало моего ребенка, от которого я не должна была избавляться. Я постоянно думала, что ребенку уже было бы шесть лет. Это было ужасно!

Мои друзья считали мое поведение странным - почти год я все время плакала. Бывало, я начинала плакать на работе, в самые неподходящие моменты. Моя боль просто вырвалась наружу. Хуже всего я чувствовала себя, когда друзья спрашива­ли: «Почему бы тебе не завести новую собаку?» В эти момен­ты я начинала плакать еще сильнее, потому что мои пережи­вания были связаны вовсе не с собакой, а с моим собственным ребенком. Но я никому не могла об этом рассказать.

Эта история представляет собой пример того, как скрытые эмоции могут внезапно прорваться сквозь защитные барье­ры, установленные сознанием человека. У Кэйтлин защитные механизмы надежно работали в течение нескольких лет. Но просьба ветеринара дать согласие на усыпление собаки вызвала в сознании Кэйтлин сильные ассоциации с данным ей в про­шлом согласием на умерщвление ее нерожденного ребенка. Эти ассоциации были настолько сильными, а подсознательное чувство вины — настолько неожиданным и предательски мучи­тельным, что защитные механизмы Кэйтлин не смогли больше справляться со своей задачей. Эмоции, которые Кэйтлин так долго держала в себе, овладели ее сознанием и требовали вни­мания. Но из-за отсутствия необходимой поддержки и понима­ния Кэйтлин смогла преодолеть свое горе и чувство вины лишь спустя длительное время.

Ассоциации, ассоциации, ассоциации...

Говоря проще, в то время как защитные механизмы пытают­ся оградить сознание человека от воздействия нежелатель­ных эмоций, эти эмоции находятся в постоянной готовности и ждут подходящего момента, чтобы прорваться сквозь уста­новленные преграды и выйти наружу. Чаще всего этому спо­собствуют «ассоциации».

Любой человек, место, событие, вызывающие нежелатель­ные воспоминания, связанные с подавляемыми переживаниями, могут стать связующим звеном между прошлым и настоящим. Установление этой связи приводит к тому, что соответствующие скрытые эмоции оказываются на поверхности. В большинстве случаев защитные механизмы немедленно их блокируют. Кроме того, поскольку сознанию хорошо известен этот способ прояв­ления нежелательных эмоций, человек осознанно или неосо­знанно пытается избегать каких-либо ассоциаций с неприятным ему событием. В главе 5, например, было описано, как многие женщины, перенесшие прерывание беременности, избегают пребывания рядом с беременными женщинами или детьми, поскольку последние вызывают у них различные переживания по поводу аборта, в которых они не в силах разобраться. Таких ассоциаций очень сложно избегать постоянно.

Другие ассоциации проще контролировать. Например, сра­зу же после аборта Сара пошла обедать в ресторан «Тако Белл», в результате чего впоследствии она потеряла интерес к люби­мой мексиканской кухне. Только пройдя курс психологической реабилитации после аборта, Сара поняла, что мексиканская кухня вызывала у нее ассоциации с абортом. Стоило ей увидеть в меню «буррито» или «тако», как бдительные механизмы за­щиты тут же предупреждали ее о том, что стоит выбрать другое, более безопасное блюдо.

В ходе групповых занятий по преодолению психологиче­ских последствий аборта Сандра рассказала об аналогичной поведенческой реакции, возникновение которой она не мог­ла объяснить. На протяжении многих лет Сандру раздражала «заносчивость» молодых людей, которые на свиданиях с ней платили за ужин кредитной карточкой. Особенно ей было не­приятно, если в ожидании официанта мужчина постукивал карточкой по столу. Только начав разбираться со своими пе­реживаниями по поводу аборта, Сандра поняла, почему это действие вызывало у нее такие эмоции: именно так ее бывший молодой человек оплатил квитанцию за аборт — постукивая кредитной карточкой по стойке регистратуры. Этот зритель­ный и слуховой образ в течение многих лет заставлял Сандру с предубеждением относиться к мужчинам, до тех пор, пока она не разобралась в его происхождении.

Некоторые женщины прибегают к незаурядным способам оградить себя от ассоциаций с перенесенным абортом. Шерри, например, каждый день делала 35-минутный крюк по дороге на работу и обратно, чтобы только не проезжать мимо «Центра женского здоровья», в котором ей выполнили аборт.

Я не могу находиться рядом с этим местом. Мне там становится не по себе. Я лучше проеду дополнительные сто миль, чтобы только не оказаться около этого центра. Это просто выше моих сил.

Шерри осознавала, с чем было связано ее желание избегать возможности оказаться рядом с клиникой. У Тины же развилось отвращение к музыке в целом, причину которого она, в отличие от Шерри, не понимала.

После аборта мне было тяжело находиться в местах, где играла музыка... Любая музыка. О самой процедуре я помню только то, что до меня доносились звуки музыки. Впоследствии стоило мне услышать какую-нибудь музыкальную компози­цию, как я начинала потеть, учащалось сердцебиение и я ис­пытывала страх и подавленность. В такие моменты мне ка­залось, что должно произойти что-то ужасное.

У Нэнси неприятные переживания возникали в связи с по­годой. На протяжении долгого времени Нэнси не могла понять, почему она часто и без особой причины впадала в глубокую де­прессию, длившуюся иногда несколько дней. В конце концов ей стало ясно, что негативные эмоции посещали ее в серые и до­ждливые дни, похожие на день, в который она сделала аборт.

Я помню, каким влажным был воздух в день аборта. На зем­ лю падали редкие капли дождя... И мои слезы...

У многих женщин сильные ассоциации с прерыванием беременности вызывают врачи, больницы и хирургические инструменты. Рианна, например, столкнулась с серьезным проявлением психологических последствий аборта, когда от­правилась навестить свою подругу в больнице.

После аборта я ненавидела врачей, больницы и приемные. Помню, как я пришла в больницу, чтобы навестить свою подругу, которая попала в аварию. Она отделалась легкими повреждениями, и ей просто было скучно одной. Когда я шла по коридору, на меня внезапно напали тоска, чувство тревоги и необъяснимой паники, и я разрыдалась.

Помню, что в лифте из-за слез я даже не могла найти нуж­ ную кнопку. Мне было очень неудобно перед окружающими, но я не могла успокоиться. Я ловила себя на мысли о том, что люди вокруг, видя мои переживания, скорее всего, думают, что я по­ теряла близкого мне человека. Мне было ужасно неловко, и я была вынуждена уйти из больницы, так и не навестив подругу.

Через некоторое время я осознала причину моей истерики. По дороге домой я поняла, что последний раз была в больнице, когда мне делали аборт. И если люди в лифте подумали, что я плачу из-за чьей-то кончины, они были не далеки от истины. Просто это случилось давно, и до той минуты я не испытывала таких переживаний из-за аборта. Даже сегодня, если я оказыва­юсь в больнице, меня посещают чувства тревоги и сожаления.

Для многих женщин, перенесших прерывание беременности, осмотр у гинеколога представляет собой эмоционально тяжелую и напряженную процедуру, потому что вызывает сильные ассо­циации с абортом. Вот как Венди описывает панический при­ступ, с которым она однажды столкнулась:

Я хорошо помню один из своих визитов к гинекологу, во время которого врач должен был выполнить стандартное обследование и взять у меня мазок со слизистой шейки матки. Медсестра закрепила на гинекологическом столе держатели и попросила меня положить на них ноги. Помню, как я лежала на этом столе с разведенными ногами и смотрела на потолок из блоков. Вдруг ни с того ни с сего я начала паниковать. Впоследствии я по­няла, что именно такой потолок был в клинике, где мне делали аборт. Я смогла лишь прокричать: «Мне нужно срочно встать! Я не могу здесь находиться». Врач помог мне сесть и заставил прижать голову к ногам, чтобы остановить гипервентиляцию. Я с трудом смогла отдышаться. Работники клиники отнеслись ко мне с заботой и пониманием, и я уже начала успокаиваться, как они предложили мне апельсинового сока - еще одна ассоциа­ция. После аборта мне тоже дали выпить апельсинового сока... Я до сих пор терпеть его не могу.

Ассоциации у человека могут вызывать не только собы­тия или обстановка, напоминающие о прошлом, но и люди. У Жаннетт, например, болезненные последствия аборта вне­запно проявились спустя 14 лет, когда она увидела отца своего нерожденного ребенка.

Я работала кассиром в банке и однажды увидела Пола. Он по­ дошел к стойке и начал выполнять какую-то операцию. В тот момент я испытала эмоциональный взрыв. Воспоминания и переживания волной нахлынули на меня. После этого у меня появился панический страх, и я перестала спать - просто лежала в кровати и долго плакала.

Жаннетт не смогла связать свои панические приступы с пере­несенным абортом. Потрясенная своей реакцией, она попыта­лась разобраться в их причине.

Когда Пол пришел в банк во второй раз, он посмотрел пря­ мо на меня. Думаю, он меня не узнал. У меня начались спазмы в животе, и я чуть не потеряла сознание. Мне пришлось от­проситься с работы. К тому моменту я поняла, что мне не­ обходима помощь. Я думала, что схожу с ума.

Спазмы, на которые жаловалась Жаннетт, не были ее выдум­кой. Встреча с Полом дала выход скрытой душевной травме, проявившейся в виде болевых ощущений, подобных тем, кото­рые она испытала во время аборта. Думая о Поле и их отноше­ниях, Жаннетт вспоминала об аборте, но отстранение, как будто просматривала зарубежный фильм с субтитрами. Переживания по поводу аборта захлестнули ее, и она безутешно плакала на протяжении нескольких дней.

Многие женщины испытывают сильное чувство раздраже­ния и страха на фоне защитного поведения, когда в средствах массовой информации появляются материалы, касающиеся ис­кусственного прерывания беременности. В ходе опроса, про­веденного Институтом Эллиота, более половины опрошенных женщин заявили, что их негативные переживания, связанные с абортом, становятся более выраженными, если они сталкива­ются с обсуждением в СМИ вопросов развития плода, а также любыми другими новостями или комментариями, посвящен­ными проблеме абортов. Вот как это описывает Рита:

Я не люблю смотреть телевизор и переключать каналы -боюсь наткнуться на какую-нибудь дискуссию, касающуюся абортов. В моменты широкого обсуждения этой проблемы, в том числе политических дебатов, я вообще не включаю теле­визор. Мне страшно даже думать о том, что эта тема осве­щается в новостях. Ведь я хочу полностью забыть об аборте.

Столкновение с темой искусственного прерывания беремен­ности приводит к проявлению глубоко скрытых воспоминаний и переживаний, женщины и мужчины, которые обычно успешно справляются с последствиями аборта, попросту избегая ассоциа­ций, связанных с ним, в этом случае оказываются неспособными отнестись к данной проблеме даже с малой долей объективности.

В большинстве случаев это вызывает у них злость и осуждение. Другим источником ассоциаций с абортом для многих жен­щин и мужчин являются упоминания о Боге, церквях и обо всем, что связано с религией. Это обстоятельство объясняется тем, что аборт, несомненно, является серьезной нравственной проблемой. Людям, которые пытаются избежать размышлений на эту тему, возможно, придется отказаться от своих религиозных убеждений и участия в церковной жизни. У Шон, например, сильные ассо­циации с перенесенным абортом вызывали церкви и дети.

После аборта всякий раз, когда я оказывалась в церкви, у меня возникали приступы панического страха и болезнен­ ные переживания. Кроме того, мне было тяжело видеть бере­ менных женщин. Я считала себя детоубийцей и боялась брать детей на руки.

Если женщина делает аборт и при этом у нее имеются рели­гиозные убеждения, то это может привести к формированию так называемого «поведения избегания» и отстраненности. Вот что по этому поводу говорит Китти:

Раньше по воскресеньям я постоянно пела в церковном хоре. После аборта посещение церкви стало для меня невозмож­ ным. Мне казалось, что Бог ненавидит меня за содеянное и я недостойна Его. Поэтому я решила, что продолжать ходить в церковь будет лицемерием с моей стороны.

Реакции на годовщину

Годовщины травмирующих событий часто вызывают у людей ассоциации с перенесенной травмой. По мнению ученых, жен­щины, совершившие аборт, чаще жалуются на депрессию, воз­никновение мыслей о самоубийстве, кошмары, рассеянность, боль в животе, спазмы, головные боли, а также сложности во взаимоотношениях с окружающими в годовщину аборта или предполагаемого дня рождения ребенка, нежели в остальное время1. Помимо годовщин, источником ассоциаций, усугубляю­щих психологические последствия аборта, могут быть праздни­ки, так или иначе связанные с детьми (например, День матери, Рождество или Хэллоуин). В эти дни у женщин могут регулярно возникать болезненные воспоминания о перенесенном аборте. Розетте, например, не повезло вдвойне.

Мой ребенок должен был родиться в Рождество. Теперь я ненавижу этот праздник. Я не могу слушать рождественские песнопения, а все, что связано с младенцем Иисусом, выбивает меня из колеи. Мне становится ужасно грустно, когда я про­хожу мимо магазинов детской одежды. Я стараюсь избегать детей, потому что, видя их, я с тоской думаю о том, чего лишилась. Но Рождество я переношу тяжелее всего. Ведь это праздник для детей, а я избавилась от своего ребенка и поэто­ му не могу радоваться вместе со всеми. Каждый год я пытаюсь смириться с этой мыслью.

Часто люди не соотносят изменения в своем психологиче­ском состоянии с годовщиной травмирующего события. Бонни, например, поняла, почему она полностью утратила интерес к празднованию Масленицы*, лишь когда стала разбираться в последствиях перенесенного аборта.

Каждый год я впадала в депрессию. Происходило это всегда на Масленой неделе в феврале, когда, по идее, все должны весе­ литься. Но мне было не до того. Единственное, чего я хоте­ ла, - забраться в постель и переждать праздники. Мой муж иногда ходил на вечеринки один, и это выводило меня из себя. Я испытывала отчужденность и подавленность, но не пони­мала, с чем это связано. Когда-то я запретила себе вычислять приблизительную дату рождения ребенка, так как решила, что этому не суждено было случиться, а своими расчетами я бы перевела это событие в разряд реальных. Тем не менее одна­жды вечером, после посещения выездного семинара, посвящен­ного реабилитации после аборта, я села и рассчитала дату родов. Несложно догадаться, каким был результат: оказалось, что мой ребенок должен был появиться на свет в самый разгар Масленицы. Все эти годы мое тело знало, что я испытываю боль утраты, но мне никогда и в голову не приходило связать депрессию с абортом. Все эти годы я пыталась не обращать внимания на то, чего лишилась.

Еще одна из моих пациенток, Кэрол, на протяжении несколь­ких лет посещала психотерапевта, пытаясь найти причину ис­тощающей депрессии, из-за которой она ощущала безразличие ко всему, потеряла интерес к жизни и не могла реализоваться на работе. К сожалению, врач решил, что источником ее беспомощ­ности и очевидной амнезии было жестокое обращение в детстве, о котором она забыла. Однако подсознание постоянно посылало Кэрол недвусмысленные сигналы, особенно 24 февраля — в этот день Кэрол сделала следующую запись в своем дневнике:

24 февраля... Странное ощущение... Как будто это число мне знакомо... Что же произошло в этот день? Провалы в памяти - дело рук моего подсознания.

Оно решает за меня, что вспоминать, а что - нет,

О чем думать безопасно, а о чем лучше перестать.

Что я не в силах вынести,

И что надо стереть.

Как же я могла забыть этот день?

В этот день я сделала аборт...

Аборт... Моя рука дрожит, когда я пишу это слово.

Три года я говорила психотерапевту одно и то же:

«Не помню. Мне кажется, я забыла.

Давайте поговорим сегодня о чем-нибудь другом.

Не помню, чтобы в детстве со мной плохо обращались».

Разве вы не видите, что моя боль невыносима?

Забыв, что я сделала,

Я пыталась предать забвению свою боль,

Как и жизнь моего ребенка.

Хотела, чтобы все превратилось в сон, в дым...

Как будто ничего и не было.

И теперь я не понимаю, кто я.

Потому что не могу вспомнить, кем я была,

И как во мне зародилась новая жизнь,

И как я чувствовали себя, когда эта жизнь оборвалась.

Все чувства остались в прошлом.

Я теперь - чистая страница,

На которой другие люди пишут мне роль.

* Англ.: Mardi  Gras (прим, переводчика).

В начале этой записи у Кэрол возникло смутное чувство, что причиной ее меланхолии была другая потеря. Таким образом, Кэрол потребовалось 15 лет, чтобы написать слово «аборт». Еще 4 года она набирала в себе силы, чтобы разобраться в своих пере­живаниях. Именно тогда она присоединилась к одной из групп взаимной поддержки, в которых я вела занятия. Рассказы других женщин помогли Кэрол осознать, что ее реакции не были бес­причинными. Несмотря на то что ей так и не удалось воскресить в памяти некоторые подробности перенесенного аборта, исто­рии, которые она услышала, позволили ей дать выход своим эмоциям и боли. Вспоминая об этом сейчас, Кэрол не может по­верить, что ей удалось полностью заблокировать в памяти на­столько важное событие.

Хотя переживания, связанные с праздниками, строго говоря, не относятся к категории реакций на годовщину, для многих женщин источником болезненных ассоциаций с перенесенным абортом является День матери. Рэйчел, например, стала жертвой подобной реакции, когда покупала поздравительную открытку.

Я зашла в магазин, чтобы купить маме открытку на День матери. Рассматривая поздравительные надписи на открыт­ках, я вдруг почувствовала волнение и раздражение. Мне даже пришлось выйти из магазина, потому что я была готова рас­ плакаться. Я все время повторяла себе: «Мне нужно выбраться отсюда!» Я решила, что, скорее всего, причиной этих эмоций были гормоны или сахар в крови, потому что скоро у меня должны были начаться месячные. Однако через пару дней я снова зашла в тот торговый центр, чтобы купить открыт­ ку. Прочитав еще несколько глупых поздравлений, я опять почувствовала, что мне становится плохо. Эмоции перепол­ нили меня, и в результате я схватила первую попавшуюся от­ крытку. Потом оказалось, что на ней была изображена мать с ребенком на руках. Когда я прочитала текст, я разрыдалась и поняла, с чем связаны мои переживания. Это был очередной День матери, в который никто бы меня не поздравил, ведь я не дала своему ребенку появиться на свет. Мне стало ужасно горько от этой мысли, и я плакала несколько дней подряд. Я так и не подарила открытку своей маме, потому что решила, что она предназначена для меня.

У некоторых женщин последствия аборта проявляются по особому календарю. Дирдра, например, не вспоминала о пере­несенном аборте до тех пор, пока ее дочери не исполнилось 16 лет. После этого она стала беспокоиться о ней и старательно ее оберегать. Некоторое время спустя Дирдра поняла, что ее чрезмерная забота обусловлена боязнью того, что ее дочь может оказаться в такой же ситуации, в которой оказалась она сама в 16 лет, забеременев и решив сделать аборт.

Найдя причину своей тревоги, Дирдра впала в депрессию и стала переживать по поводу перенесенного аборта. Она при­знала, что это событие, о котором она долгое время не вспомина­ла, было самым травмирующим в ее жизни. К сожалению, несмо­тря на осознание причины беспокойства, связанного с половым развитием ее 16-летней дочери, Дирдра не смогла поделиться своими опасениями с дочерью. Ей было слишком стыдно рас­сказывать о совершенном аборте и о том, как он повлиял на ее жизнь. Таким образом, нерешительность Дирдры, ее низкая са­мооценка и чувство стыда стали препятствием на пути к полно­ценному общению с дочерью.

Ежемесячные реакции

Для Натали одним из источников наиболее сильных ассоциа­ций с абортом были менструации. Кровь казалась ей симво­лом смерти и напоминанием об отсутствии плода в ее чреве. «Каждый день месячных напоминает мне об аборте, — говорила она. — Это невыносимо. Видя кровь, я начинаю паниковать, а за­тем впадаю в депрессию». Применение противозачаточных та­блеток позволило Натали сократить длительность менструации с пяти дней до двух. По ее словам, она собиралась принимать таблетки постоянно, лишь бы этот срок не увеличился.

Осознанная реакция Натали может быть проявлением более серьезной бессознательной реакции. Результаты опроса жен­щин в возрасте от 22 до 44 лет, проведенного в Японии, сви­детельствуют о том, что у женщин, ранее перенесших аборт, менструация гораздо чаще сопровождается спазмами, отеками и повышенной возбудимостью, чем у женщин, которые никогда не проходили эту процедуру. Организаторы опроса предполага­ют, что вышеописанные особенности менструации могут быть отражением психологических осложнений после прерывания беременности2.

Месячные регулярно напоминают женщине о ее способно­сти к деторождению и поэтому способны вызывать ассоциации с травмирующими последствиями аборта, которые, в свою оче­редь, могут приводить к повышенной тревожности, нервозности, а также возникновению болевых ощущений. Это обстоятельство указывает на необходимость более тщательного изучения связи между искусственным прерыванием беременности и предмен­струальным синдромом (ПМС), являющимся бичом современ­ных женщин. Несмотря на множество факторов, влияющих на состояние женщины во время месячных, эмоциональное рас­стройство, напряжение и стресс в значительной степени могут быть обусловлены психической травмой, связанной с перенесен­ным абортом или сексуальными домогательствами.

С тех пор как я сделала аборт, прошло 11 лет. Все мои по­пытки забеременеть причиняют мне ужасную боль. Я посто­ янно думаю об аборте и испытываю колоссальное чувство вины. Во время месячных я впадаю в депрессию, и меня начинает пре­ следовать страх наказания. Мне кажется, что мой муж уйдет от меня, если я расскажу ему об этом эпизоде из моего прошло­ го. Поэтому мне приходится жить с этим... совсем одной.

Рождение и смерть детей

Тесси стала жертвой отсроченной реакции на аборт, когда у ее сестры родился ребенок.

Когда моя сестра родила, я отправилась на вечеринку и, об­ курившись и напившись, развлекалась там до посинения. Где-то через месяц после рождения моего племянника меня отчис­лили из школы. Я пошла в другую школу и почти закончила ее... Но потом я связалась с одним отморозком и уехала с ним. Целых два дня я глотала таблетки - стимуляторы и депрес­санты - и постоянно пила. В результате я оказалась в боль­нице почти в коматозном состоянии. У моих одноклассников в тот день был выпускной, а я занималась саморазрушением. В голове был полный бардак, я ненавидела себя и хотела уме­реть. К концу лета я снова забеременела. Я знала, что не смогу сделать еще один аборт, и поэтому решила родить.

Тесси пыталась заглушить свои чувства наркотиками и алкого­лем. Саморазрушающее поведение, мысли о самоубийстве и ма­зохизм стали для нее способом дать выход накопившимся пере­живаниям. Совершая правонарушения, вступая в беспорядочные половые сношения и употребляя наркотики, Тесси тем самым на­казывала себя за перенесенный аборт. В конечном счете она забе­ременела еще раз и увидела в ребенке шанс искупить свои грехи.

Рождение последующих детей часто вызывает у женщин проявле­ния психологических осложнений прерывания беременности. В ходе опроса, проведенного Институтом Эллиота, почти половина опро­шенных женщин заявила, что появление следующих детей лишь усугубляло переживания, связанные с перенесенным абортом.

Видя своего новорожденного, прикасаясь к нему и чувствуя его запах, женщина может думать, что ребенок, которого она лишилась в результате аборта, был таким же прекрасным. Осознание этого может вызвать сбой в работе защитных меха­низмов. Джулия, например, столкнулась с этим в своих снах.

После рождения каждого из моих детей мне снились кош­ мары, в которых я судорожно пыталась найти в постели «по­ терянного» ребенка. Мои страхи были связаны не с новорож­ денным ребенком - я знала, что с ним все в порядке, -ас тем, которого я однажды лишилась и которого мне не суждено вернуть. И это несмотря на то, что я даже не подозревала, что когда-нибудь буду из-за него переживать.

Келли успешно блокировала свои чувства, однако они оказы­вались на поверхности всякий раз, когда ее муж предлагал купить подарок жене какого-нибудь друга, которая собиралась родить.

Я перенесла два аборта. Воспоминания об этом возникают у меня всегда, когда у кого-нибудь из моего окружения рожда­ ется ребенок. Помню, как муж просил меня покупать подарки для его подруг, которые ждали ребенка. В такие моменты я вы­ ходила из себя. Мне казалось жестоким просить меня делать покупки для других женщин. Ведь он был против того, чтобы у нас появился ребенок.

У Бренды ассоциации с потерей ребенка вызвало не рожде­ние, а смерть племянницы в результате синдрома внезапной детской смерти.

В тот момент я не поняла, что лежало в основе моей реак­ции. Я никогда не переживала по поводу совершенного аборта. Но я очень тяжело перенесла смерть моей племянницы. Глядя на меня, можно было подумать, что умер МОЙ собственный ребенок. Я уволилась с работы, постоянно плакала. Лишь год спустя я смирилась с этой утратой.

Поскольку Бренда отрицала, что аборт был для нее эмоцио­нально болезненным событием, ее подсознание воспользовалось смертью племянницы для высвобождения скрытых пережива­ний. В тот момент Бренде было проще оплакивать потерю пле­мянницы, которую она не могла предотвратить, нежели своего ребенка, так как во втором случае ей пришлось бы усомниться в правильности решения прервать беременность.

Привязанность к ребенку

В предыдущей главе я описала конфликт типа «приближение -избегание», который выражается в том, что женщины и муж­чины хотят избавиться от переживаний, связанных с абортом, пытаясь одновременно избежать их болезненного проявления. Тем не менее при изучении травмирующих последствий искус­ственного прерывания беременности следует иметь в виду еще одно интересное противоречие, характерное для людей, про­шедших через аборт.

В то время как воспоминания об аборте причиняют женщине боль, воспоминания о беременности и ребенке могут ревностно и нежно ею оберегаться. В последнем случае ассоциации с «по­терянным» ребенком могут способствовать приближению к про­блеме, нежели формированию «поведения избегания». Другими словами, женщины могут хранить, лелеять и оберегать воспоми­нания, переживания, отношения или предметы, ассоциирую­щиеся у них с «потерянным ребенком», подобно тому, как роди­тели, у которых умер ребенок, в течение многих лет сохраняют в неприкосновенности его комнату, отказываясь в ней что-либо менять или переставлять. Вещи ребенка, оставленные на своих местах, как будто ребенок в любой момент может вернуться, становятся способом увековечить память о нем.

В случае с нерожденным ребенком не так просто собрать вещи, которые могли бы о нем напоминать. Тем не менее иногда это оказывается возможным. Например, во время очередного занятия в группе взаимной поддержки для женщин, перенесших аборт, на Джэн внезапно нашло озарение. Открыв свою сумочку, она из­влекла из нее чек и поделилась с группой следующей историей:

Я только что поняла, что ношу с собой этот чек вот уже восемь лет. Мне его выдали, когда я заплатила за проведение аборта в клинике. Я никогда не обращала на него внимания, но, перекладывая вещи из одной сумки в другую, я не решалась его выбросить. И только сейчас мне стало ясно, почему я этого не сделала. Этот чек - единственное, что связывает меня с моим ребенком. Это доказательство того, что ребенок когда-то был жив.

После рассказа Джэн еще три женщины — словно по сиг­налу — достали из своих сумок аналогичные чеки из клиник, в которых им был сделан аборт. То, что большинство людей посчитало бы просто мусором, не вызывающим ничего, кроме мрачных ассоциаций, для этих женщин было своего рода «сви­детельством о рождении» или даже физической связью с детьми, которых им так и не довелось прижать к себе.

Для Синди такую сентиментальную ценность представля­ли тапки.

В клинике я носила новые тапки, подаренные мамой. Когда [после аборта] я шла от своей кровати в ванную, на них попали капли крови. Вернувшись домой, я завернула тапки в полотен­це и спрятала их в шкафу за длинными платьями. Переезжая с места на место после окончания университета, я всякий раз брала эти тапки с собой и прятала в глубине шкафа. Через не­сколько лет я выстирала их, но все равно видела на них кровь. В конце концов мне пришло в голову их выбросить3.

Саманта сохраняла связь с потерянным ребенком, пикетируя клиники, специализирующиеся на искусственном прерывании беременности. Она была членом движения в защиту жизни, однако никто из ее друзей не знал о том, что в прошлом она сама перенесла аборт. Несмотря на то что Саманта ощущала последствия аборта, она никогда никому о них не рассказывала и не пыталась в них разобраться. Вместе с тем Саманта была одержима стремлением участвовать во всевозможных демон­страциях, иногда вопреки собственным проблемам или семей­ным обстоятельствам.

Последние 16 лет я постоянно принимаю участие в ми­ тингах перед клиниками, в которых проводятся аборты. Я исправно хожу на такие акции по несколько раз в неделю. Родственники говорят, что я помешалась на аборте, и, по-моему, они правы. Иногда я заставляю себя вылезать из посте­ли с простудой, когда на улице идет снег. В такие моменты я проклинаю себя, но мне кажется, что у меня просто нет дру­гого выбора. И это меня ужасно злит.

Саманта направила свои переживания в русло борьбы с искус­ственным прерыванием беременности. Пикетируя медицинские учреждения, она тем самым чтила память о своем нерожденном ребенке. Ее непоколебимая и самоотверженная преданность делу борьбы с абортами была результатом многолетнего подавления боли и чувства вины. После посещения выездного семинара, посвященного психологической реабилитации после аборта, Саманта перестала ощущать жгучее и неукротимое желание уча­ствовать в акциях протеста. Оставшись противником искусствен­ного прерывания беременности, Саманта теперь может свободно и спокойно принимать решение относительно участия в даль­нейших мероприятиях, не руководствуясь чувством вины.

Замена детям

Как уже говорилось в пятой главе, дети и беременные женщины способны вызывать у женщин ассоциации с совершенным абор­том, которые, в свою очередь, могут быть сопряжены с сильным чувством раздражения и отвращения. Однако некоторые жен­щины, перенесшие аборт, испытывают диаметрально противо­положные эмоции. В ходе опроса, проведенного Институтом Эллиота, приблизительно 20-30% опрошенных заявили, что их стали «чрезвычайно интересовать» беременные женщины и дети. Вот как описала свои чувства Марта:

После аборта мне ужасно хотелось находиться рядом с детьми. Внутри образовалась пустота, и появилась жажда детского тепла. В конце концов я устроилась работать ня­ ней в семью с двумя новорожденными близнецами и трехгодо­ валым ребенком. Родители детей занимали ответственные должности и редко бывали дома. Я отдавала детям, особенно малышам, все свое время и заботу. Иногда я была очень зла на родителей за то, что они были постоянно заняты и не уделя­ли должного внимания детям. Однако мне было приятно со­знавать, что дети нуждаются во мне.

Марта питала искреннюю любовь и привязанность к детям, за которыми присматривала. Таким образом она реализовывала свой материнский инстинкт. В то же время Марта смогла транс­формировать свое горе и злость в недовольство матерью детей, не соответствовавшей ее идеалу. Психологические последствия аборта проявились у Марты только пять лет спустя, когда близ­нецов отдали в детский сад. В тот момент ей показалось, что ее несправедливо лишили детей, и это привело к тому, что она начала страдать из-за собственного неродившегося ребенка.

Молли испытывала настолько сильную потребность в обще­нии с детьми, что открыла дневной детский центр у себя на дому. Вот как она описала свои переживания:

Надо признаться, что я долгое время не любила детей. Через пять лет после последнего аборта у меня родилась дочка. Впоследствии стало понятно, что я больше не смогу иметь де­ тей. В течение длительного времени я считала это наказанием за совершенные аборты. Конечно же, я была рада, что Бог дал мне одного ребенка, но мне хотелось родить еще. Моя подруга оказалась в такой же ситуации. Мне кажется, что становясь старше, мы лучше осознаем цену своим поступкам и пережи­ваниям. Теперь, когда я вижу, как какая-нибудь мама нянчится со своим ребенком, у меня иногда наворачиваются слезы. Я лю­ блю детей. В них столько чистоты и невинности... Особенно в новорожденных. Мне кажется, что своей любовью к другим детям мы пытаемся компенсировать то, чего лишились в ре­ зультате аборта.

Установление связи

Каждая мысль или эмоция связаны с рядом других мыслей и эмоций. Такова природа человека. Поэтому мы не можем, да и не хотим избегать ассоциаций. Ассоциации являются осно­вой нашей памяти, интуиции и знаний. Если бы воспомина­ния, эмоции или мысли не были связаны друг с другом, в них бы попросту не было смысла.

Проблемы, описанные в данной главе, заключаются не в воз­никновении ассоциаций, а в неспособности человека порой предугадать, что именно может вызвать ассоциации с негатив­ными воспоминаниями, эмоциями или мыслями. Ассоциации, которые провоцируют болезненные переживания или питают навязчивые идеи, подавляют свободу воли. Ассоциации, приро­да которых не ясна, приводят к нарушению способности челове­ка принимать рациональные решения. Подобно препятствиям, неожиданно возникающим на поле при игре в пинбол, они ме­няют направление нашей жизни.

Ассоциации с неприятными эмоциями или событиями при­зывают нас обратить внимание на неразрешенные проблемы. Если мы не желаем находиться во власти этих ассоциаций и хотим в дальнейшем самостоятельно выбирать свой путь, не испытывая страха, подавленности, тревоги и вины, то мы должны найти источник ассоциаций, признать его наличие и разобраться в нем. Добившись этого, мы в конечном счете поймем причину наших переживаний и преодолеем зависи­мость от своих страхов и совершенных ошибок. Разобравшись в причине наших страданий и боли и оставив их в прошлом, мы освободимся от его гнета и сможем продуктивно использо­вать полученный опыт.

Прошлое представляет собой огромную пещеру, ее темные уголки могут вызывать у нас вполне объяснимый страх. Однако если мы отважимся изучить эту пещеру, мы обнаружим зале­жи драгоценных камней и золота. Воспоминания об ошибках и травмирующих событиях, в которых мы раньше боялись разо­браться, могут сделать нас мудрее и научить состраданию. Лишь проникнув в темные расщелины, мы сможем найти решение наших проблем и ресурсы, которые в будущем окажутся полез­ными как для нас самих, так и для окружающих.


Глава 8


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-04-19; Просмотров: 265; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.079 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь