Аборт как травмирующее событие

Ч

ерез 11 месяцев после свадьбы Лора думала, что ее амери­канская мечта сбылась. У нее был красивый муж, собствен­ный дом, и она была беременна. Лора тщательно спланировала, как сообщит Джону, своему мужу, эту прекрасную новость. Она купила детский слюнявчик, дождалась подходящего момента и тихонько положила его мужу на грудь, таким образом подарив ему возможность стать отцом.

Вместо того чтобы порадоваться, Джон разозлился и заявил, что они еще не готовы и не могут себе позволить иметь детей — соответственно, Лоре придется сделать аборт.

Лора была поражена такой реакцией. Она воспитывалась в католической семье и всегда считала, что ребенок — это са­мый большой подарок, который женщина может преподнести своему супругу. Она не понимала, что ее молодой муж, который с детства жил с родственниками из-за того, что его родители от­казались от него, боялся становиться отцом. Во многом он еще не созрел для этого и был самовлюбленным эгоистом. Некоторые особенности их взаимоотношений с Лорой указывали на то, что он хотел, чтобы его жена одновременно выполняла функцию матери, которой у него никогда не было. Возможно, мысль о том, что ребенок — даже его собственный — может соперничать с ним за внимание Лоры, была для него невыносима. В любом случае, несмотря на уговоры Лоры, Джон не согласился. Аборт был единственным выходом из сложившейся ситуации.

Когда Лора сказала, что все равно оставит ребенка, Джон пригрозил ей разводом. Для Лоры эта угроза была очень се­рьезной. Ей было страшно подумать о разводе, ведь она росла в семье, в которой считали, что супруги должны жертвовать всем ради сохранения брака. Лора обратилась за поддержкой к подруге, но она тоже посоветовала сделать аборт, заявив, что сама «перенесла уже пару» и не жалеет об этом. Не найдя пони­мания и разрываясь между любовью к ребенку и супружеским долгом, Лора в конце концов сдалась.

15 июня, когда при другом варианте развития событий Лора занималась бы подготовкой к празднованию первой годовщи­ны их свадьбы, которая должна была состояться тремя днями позже, она сделала аборт. Сразу же после процедуры она по­чувствовала, что жизнь закончилась, и испытала эмоциональ­ное опустошение. Ее любимые занятия больше не приносили удовольствия, она впала в первую серьезную депрессию, у нее развилась фригидность. Кроме того, Лора начала красть деньги и товары у своего работодателя.

Аборт отравил взаимоотношения между Лорой и Джоном: она была обижена на него, а он чувствовал упрек в каждом проявле­нии ее тоски, злобы и депрессии. Они стали ссориться, иногда даже применяя физическую силу, и Джон начал изменять жене.

За последующие три года Лора и Джон дважды расходились, но между ними существовала связь, которую они не хотели раз­рушать. Пообещав друг другу полностью изменить свое пове­дение, они снова стали жить вместе.

Лора надеялась, что в конце концов у них появится ребенок, способный «заменить» ей предыдущего, которого она так хотела. Однако, как и несколько раз до этого, Джон предложил одному из своих приятелей пожить вместе с ними. Для Лоры это означа­ло одно: опять в течение долгого времени ей придется мириться с нежеланным гостем, с которым ее муж будет проводить сво­бодные вечера. Казалось, Джон боялся излишней близости в их отношениях и пригласил своего друга, чтобы удерживать Лору на безопасном расстоянии. В результате Лора поставила условие: если Робби, друг Джона, станет жить в их квартире, она уедет.

По мере приближения злополучного срока Лора начала жа­ловаться своим друзьям и соседям, что Джон насилует и бьет ее, однако отвергала все их предложения переехать к ним. Все еще надеясь забеременеть, она по своей воле продолжала вступать в половые отношения с Джоном и не хотела расставаться с ним.

Время для вселения Робби нельзя было подобрать хуже: он должен был приехать в День отца, через два дня спустя после четвертой годовщины свадьбы Лоры и Джона и пять дней спу­стя после третьей годовщины аборта. В день годовщины свадьбы Лора была на приеме у своего врача с симптомами классической реакции на годовщину аборта: у нее дрожали руки и наблюда­лись признаки гипервентиляции. Кроме того, она жаловалась на спазмы в брюшной полости, повышенную тревожность и про­блемы с концентрацией внимания.

Два дня спустя приехал Робби. Лора вывезла большую часть своих вещей, но продолжала спать с Джоном и отклонила оче­редное предложение подруги переехать к ней. На третий день Джон отправился со своим другом выпить и пришел домой в три часа ночи. После того как он лег в постель, Лора пошла на кухню, и там на нее нахлынули воспоминания о перенесен­ном аборте. Все ее переживания и злость, связанные с абортом и хаотическими отношениями с Джоном, достигли критиче­ской отметки. Она взяла нож, вернулась в спальню и отрезала у мужа пенис. Джон и Робби не успели опомниться, как Лора с отрезанным органом в руках выбежала из дома, захватив с со­бой портативную компьютерную игру Робби. К этому моменту вы наверняка догадались, что полное имя Лоры — Лорена. Лорена и ее муж, Джон Уэйн Боббитт, были главными действующими лицами одного из наиболее сенсаци­онных судебных процессов конца XX века.

Быть может, вы помните, что Лорену Боббитт оправдали по обвинению в злоумышленном нанесении ран супругу, так как признали, что она действовала в состоянии аффекта, причи­ной которого было посттравматическое стрессовое расстрой­ство (ПТСР). Психиатры, которые дали экспертные показания по требованию защиты и обвинения, сошлись во мнении о том, что Лорена страдала посттравматическим стрессовым расстрой­ством и в момент совершения преступления находилась в глубо­кой депрессии. Кроме того, эксперты неоднократно обращали внимание на аборт, совершенный Лореной против своей воли, его психологические осложнения, а также болезненные вос­поминания об аборте, возникшие у Лорены непосредственно перед инцидентом. Однако эти обстоятельства не были до конца изучены в ходе процесса и освещены в средствах массовой ин­формации. Б результате лишь незначительная часть обществен­ности понимает основную причину нервного срыва Лорены.

Тем не менее, как только появились первые репортажи о про­исшествии, психотерапевты, специализирующиеся на психоло­гической реабилитации после аборта, а также женщины, стра­давшие посттравматическим стрессовым расстройством после искусственного прерывания беременности, предположили, что причиной поступка Лорены были травмирующие последствия аборта. Их подозрения были впоследствии подтверждены офи­циальными отчетами¹. Одна из моих пациенток, Джейн, через некоторое время после происшествия пришла ко мне на прием со словами: «Наконец-то хоть кто-то это сделал... У меня, к со­жалению, не хватает на это смелости!»

Реакция Джейн отражает отношение многих женщин, кото­рые лишились подтверждения своей детородной способности под давлением мужей, настаивавших на аборте. Нередко можно слышать от женщин, что они чувствуют себя «кастрированны­ми» после прерывания беременности. Первым это явление опи­сал психиатр Теодор Райк в 1953 году². Б менее тяжелых случаях женщина может считать, что, настаивая на аборте, партнер ста­вит под сомнение ее сексуальность³.

Я часто наблюдала примеры подобного отношения в своей собственной врачебной практике. Например, Меган была по­глощена мыслями о мужчине, из-за которого она забеременела. Она рисовала в своем воображении и видела во сне сцены ме­сти, кастрации и других событий, которые принесут в его жизнь несчастье и хаос. Меган хотела, чтобы этот мужчина испытал такую же боль, какую пришлось испытать ей самой. Ее горячая ненависть к отцу ребенка и фиксация на нем позволяли Меган не думать о своем горе и поддерживать столь необходимую ей связь с ребенком, которого она лишилась. Злость стала для Меган средством, неоднократно спасавшим ее от невыносимой боли.

Меган не воплотила в жизнь свои фантазии. Тем не менее, не­сложно представить себе, что какая-нибудь женщина, которая, подобно Лорене Боббитт, ощущает себя сексуально неполно­ценной после аборта (по крайней мере, на подсознательном уровне), в порыве отчаяния может попытаться кастрировать своего мужа.

Это не означает, что Лорена в ту ночь приняла осознанное решение нанести своему мужу увечье сексуального характера. Однако известные обстоятельства и чрезвычайная символич­ность происшествия свидетельствуют о том, что аборт, перене­сенный Лореной, определил не только метод, но и время поку­шения на мужское достоинство Джона (приблизительно через три года после аборта).

Тот факт, что Лорена сбежала из дома с отрезанным органом в руке, говорит о том, что ее действия в ту ночь были полны безрассудства. На ее невменяемость указывает также то, что, по­кидая квартиру, Лорена зачем-то схватила компьютерную игру. С точки зрения здравого смысла, кража игры после нанесения увечий мужу выглядит крайне странно. Однако поступки, на­деленные глубоким символическим значением, часто нарушают логику поведения человека. В данном случае иррациональность поступка Лорены лишь подчеркивает его символичность.

Кражу игрового устройства можно объяснить желани­ем Лорены наказать Джона (и его незваного приятеля) за его увлечение игрушками и инфантильные выходки. Пристрастие Джона к играм и общению с таким же беззаботным другом го­ворят о его неспособности выполнять функции отца и строить зрелые взаимоотношения с супругой. Джон заставил Лорену из­бавиться от ребенка ради сохранения своего юношеского образа жизни. В ответ на это Лорена лишила его детских игр и сексу­альной полноценности.

С другой стороны, убегая из квартиры и оставляя за собой безрадостные отношения с мужем, Лорена, быть может, инстин­ктивно пыталась захватить с собой предметы, ассоциировавшие­ся с ее желанным, но не родившимся ребенком, память о котором она хотела сохранить. В одной руке она сжимала фаллический символ — источник жизни ребенка, а в другой — игровое устройство «Game Boy», даже своим названием напоминавшее ей о малыше, которого она так отчаянно хотела взять с собой. Возможно, в ту ночь Лорена не просто скрылась с места ужас­ного преступления; она сбежала, унося с собой символическую замену ребенку. Однако эта замена была лишь символической.

Врачи пришили Джону Уэйну Боббитту его половой орган. Как впоследствии писали в газетах, половая функция Джона была восстановлена, и он продолжил вести привычный для него юно­шеский образ жизни. Однако никакая хирургическая операция не смогла бы восполнить потерю, которую понесла Лорена.

Начав эту главу с истории семьи Боббитт, я пошла на осо­знанный риск. Несмотря на то, что это происшествие широко освещалось в средствах массовой информации, большинство людей не догадывались о том, что основной причиной посттрав­матического стрессового расстройства (ПТСР), предшествовав­шего жестокому поступку Лорены, был перенесенный ей аборт. С другой стороны, рассматриваемый случай представляет собой пример крайнего проявления этого расстройства. Большая часть женщин, испытывающих посттравматический стрессовый син­дром после аборта, не доходит до насилия. Тем не менее история Лорены Боббитт, как и истории многих других женщин, изло­женные в данной книге, наглядно свидетельствуют о том, что посттравматическое стрессовое расстройство, связанное с искус­ственным прерыванием беременности, может быть причиной неадекватного поведения. Как станет ясно из следующих глав, подобные иррациональные реакции можно объяснить лишь в контексте репереживания психологической травмы, вызван­ной абортом.

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: