Исследований постабортных

Психических расстройств

П

опытки с научной точки зрения оценить психологические последствия абортов постоянно сталкиваются с серьезны­ми трудностями. Эти исследования часто отражают сиюминут­ную политическую конъюнктуру, нередко их результаты пред­ставляются в искаженном виде как в СМИ, так и для пациентов. Действительно, несмотря на то что проведено много исследова­ний эмоциональных последствий абортов, несомненных фактов установлено очень мало. Это можно объяснить самой природой аборта. Провести всеобъемлющее и вместе с тем безукоризнен­ное исследование крайне сложно, а то и невозможно.

Исследователи обычно сталкиваются с четырьмя главными трудностями: во-первых, при проведении лонгитюдных и ре­троспективных исследований от 50 до 60 % женщин, которые делали аборт, скрывают сам факт аборта(-ов) от исследовате­лей¹. Даже при проведении краткосрочных исследований по­следующего наблюдения* очень высок процент досрочного вы­хода пациенток из исследования — от 20 до 60 % испытуемых. Был проведен сравнительный анализ данных тех, кто сначала согласился участвовать в исследовании, а потом отказался от наблюдения. Было установлено, что, скорее всего, именно те женщины, которые исключили себя из окончательной анали­зируемой выборки, имеют наиболее выраженные симптомы по­стабортного синдрома².

Во-вторых, после аборта симптомы могут быть очень раз­ными, и они не всегда определяются или рассматриваются по отдельным категориям в каждом исследовании. Очевидно, что все случаи из моей практики, описанные в этой книге, очень вариативны. Я консультировала женщин с симптомами депрес­сии, гнева, тяжелого горя, хронического чувства вины, трево­ги, наплывами воспоминаний, аутодеструктивного поведения, пищевыми расстройствами, зависимостями, сексуальной дис­функцией, личностными расстройствами и многими другими. В некоторых случаях постабортные симптомы укладываются в картину тяжелой реакции утраты или патологического горя³.

В других случаях у женщин наблюдаются симптомы, которые попадают под диагностические критерии посттравматического стрессового расстройства (ПТСР)⁴. Но, тем не менее, у осталь­ных могут наблюдаться симптомы, которые не попадают под имеющиеся диагностические критерии известных психических расстройств.

Более того, мнение о том, какие симптомы являются зна­чимыми, а какие — нет, абсолютно разное у исследователей, которые выступают за аборты, и у тех, кто выступает про­тив них. Поэтому практически невозможно исследовать весь спектр психических расстройств в рамках одного исследова­ния. Проведены уже сотни исследований, однако все они рас­полагают весьма ограниченным описанием небольшой группы специфических симптомов.

В-третьих, постабортные симптомы изменяются со временем. Женщина сначала может чувствовать горе и укорять себя, а по­том испытать эмоциональное облегчение. И наоборот, некото­рые женщины сначала хорошо восстанавливаются после аборта, а через какое-то время наступает эмоциональный срыв. В одном исследовании из 260 женщин, у которых были постабортные симптомы, от 63 до 76 % утверждали, что у них был период, ког­да они отрицали всякую связь между болезненными симптомами и абортом. В среднем период такого отрицания в этой выборке был 63 месяца⁵. Этот факт влияет как на краткосрочные иссле­дования, так и на лонгитюдные (катамнестические). Женщина с отсроченной реакцией на аборт может отметить в опросни­ках «нормально» по каким-нибудь шкалам через 3 недели после аборта и превратиться в «развалину» через 3 года. Через 10 лет эта же женщина может снова ответить в опросниках «нормально», потому что она проработала свои негативные чувства с помощью психотерапии. Если она заполняет опросник в этот период вре­мени, она будет включена в группу «нормальных» и тех, на кого аборт не оказал никакого влияния. Если дизайн исследования разработан неправильно, то исследователь никогда не узнает, что аборт привел к каким-либо проблемам, например, к алко­гольной или наркотической зависимости, нервному срыву.

В-четвертых, оказалось, что стандартные опросники не могут вскрыть глубоко подавленные чувства, связанные с абортами⁶. Один психиатр писал, что из 50 женщин, которым он проводил психотерапию, никто не обратился за психологической помо­щью в связи с прерыванием беременности. Однако в ходе психо­терапии других проблем, которые, казалось бы, никак не связа­ны с абортом, всплыли глубоко лежащие чувства боли и утраты именно по поводу прерывания беременности⁷. В дальнейшем, работая с женщинами, которым не оказывалась психотерапев­тическая помощь, он обнаружил, что явления эмоциональной отгороженности и холодности могут искажать исследования, проводимые только с помощью одних опросников. Этот иссле­дователь сделал вывод, что глубоко лежащие чувства утраты и душевной боли можно с достоверностью обнаружить только клиническим методом⁸.

В заключение можно сделать вывод, что изучать эмоциональ­ные последствия абортов исключительно тяжело потому, что: 1) желание участвовать в исследовании у данной популяции очень невысоко и непостоянно; 2) разнообразие негативных эмо­циональных последствий настолько велико, что невозможно рас­смотреть все возможные расстройства в одном исследовании; 3) выраженность эмоциональных реакций изменяется во времени, и есть много женщин с отсроченными симптомами; 4) исполь­зование тестов, опросников и других стандартных шкал может быть недостаточно для раскрытия глубоких душевных травм.

Если принять во внимание все эти проблемы, становится по­нятно, почему главный санитарный врач США, Эверетт Куп, в 1987 году пришел к выводу, что исследования в этой области полностью недостоверны и нельзя сделать окончательного вы­вода о пользе или вреде искусственного прерывания беремен­ности⁹. Эта критика абсолютно актуальна и по сей день, за ис­ключением недавних исследований, основанных на анализе медицинской документации, которые описаны во 2-й главе, в разделе «Ближе к истине».

⇐ Предыдущая46474849505152535455Следующая ⇒

Поделиться: