Динамика рождаемости в сельскохозяйственных регионах

         

Многие исследователи отмечали иной характер связи между рождаемостью и благосостоянием (доходом) семьи в исторические периоды, когда сельское хозяйстве играло более высокую роль в экономике, чем сегодня. Отмечалось, что в сельском хозяйстве ребенок с раннего возраста начинает помогать в ведении хозяйства. Поэтому домохозяйство было заинтересовано в увеличении количества детей, оно приводило к росту благосостояния семьи. Действительно, при анализе ситуации во Франции 18 века была обнаружена слабая положительная взаимосвязь между рождаемостью и уровнем достатка (Weir 1995). При этом средний размер семьи различался более значительно, поскольку показатели младенческой смертности оказались очень тесно связаны с уровнем жизни.

Также положительная связь числа детей в семье и благосостояния при более выраженной взаимосвязи рождаемости и уровня жизни, была получены при анализе данных по Великобритании XVII века. Основным фактором, определяющим эту взаимосвязь была боле высокая выживаемость в семьях с более высоким уровнем дохода (Clark, Hamilton 2006). До промышленной революции XIX века численность популяции была тесно связана с доступностью ресурсов и уровнем жизни, что, во многом, повторяет соответствующие законы животного мира, однако промышленная революция и развитие технологий оказали значительное влияние на рождаемость, увеличив альтернативные издержки рождения дополнительного ребенка, что в конечном итоге привело к снижению рождаемости. (Lee 1987).

     Различия в поведении домохозяйств в аграрных и промышленных регионах было подтверждено при сравнении промышленно развитых областей на территории современной Польши и соседних аграрных районов (Haines 1976). Разница в предсказываемых и реальных изменениях рождаемости при изменении внешней ситуации в сельских и урбанизированных регионах сохраняется и сегодня. Например, в современной Италии наблюдалось отчетливое расхождение реакций на рост безработицы, которое проявилось в снижении рождаемости в промышленно развитых регионах при отсутствии этого в сельскохозяйственных регионах южной Италии (Cazzola, Pasquini, Angeli 2016). 

1.2.2 Межпоколенческие трансферты доходов (Модель Колдуэлла)

С точки зрения Дж. Колдуэлла (Caldwell, 1982), репродуктивное поведе­ние, как в архаичных, так и в современных обществах является экономически раци­ональным с учетом особенностей общества и характера экономических отношений в нем. Он выделяет два типа обществ для первого из которых характерна высокая рождаемость, для второго – низкая.

При первом типе обществен­ной организации общества, внутри семьи моло­дое поколение является донором экономических благ для старшего, а во втором наоборот. По мнению Колдуэлла, наряду с модернизацией общества традиционный способ вос­производства подвержен влиянию «вестер­низации», под которым подразумевается приобщение к западному образу жизни со всеми его атрибутами: образованием, жен­ской эмансипацией, средствами массовой ин­формации, ценностями и стереотипами пове­дения.

В рамках такого подхода предполагается, что экономическая ценность детей и направление потоков семейных средств между поколениями определяет, какой режим воспроизводства люди будут использовать. Когда чистые активы, передаваемые от детей к родителям, положительны, родители должны рожать как можно больше детей, потому что их богатство будет увеличиваться в зависимости от количества детей, которых они производят. В противном случае, когда дети получают больше родительского богатства, чем они обеспечивают (отрицательный поток богатства), родители должны желать меньше детей.

Отрицательный поток богатства, т.е. от детей, в котором дети являются объектом инвестиций, был подробно рассмотрен в первой части данной главы. Там же приведена общая модель такого типа домохозяйства в в виде соотношений (1)-(4) и её возможные модификации. Для домохозяйств с положительным потоком богатства от детей модель выглядит иначе, поскольку функция полезности агента, принимающего решения (родители), учитывает не ребенка самого по себе, а ту выгоду, которую его рождение может принести в будущем.

Подобная ситуация наилучшим образом может быть описана с помощью подхода, использующего идею смены поколений. В его основе лежит идея о том, что родители часть своего дохода y_t, оставшегося у них после того, как они отдали положенную долю (α) своим родителям, распределяют между собственным потреблением и инвестициями в детей, от которых в будущем будет получена часть их дохода (β). Трансляции богатства от детей к родителям наряду с встречным потоком инвестиций в детей может отражена в представленной ниже функции полезности 14:

 

,                                   (14)

где

α – доля доходов, которую домохозяйство передает своим родителям,

β – доля доходов детей, которая будет передана домохозяйству

q – доход, получаемый домохозяйством за период трудовой деятельности его членов

y_{t +1} – доля дохода, оставшегося у индивида после передачи части его родителям, которую индивид затратит на обучение детей.

 

Из соотношения 14 хорошо видно, что функция полезности представляет собой сумму, в которой первое слагаемое есть доля дохода, оставшейся для целей потребления у домохозяйства. А второе слагаемое являет собой будущие поступления части дохода детей, которую они будут перечислять родителям.

Представляется, что для каждого поколения коэффициенты α и β определяются культурными особенностями общества, его устройством и в нормальных условиях должны быть достаточно близки по значению. Однако они могут заметно различаться в ситуациях, когда проявляется какой-то значительный кризис. Первому типу общества, в котором младшее поколение является донором для старшего, ответствует ситуация, когда дети передают родителям больше ресурсов, чем получают от них.

Отметим, что приток богатства старшему поколению может увеличиться как за счет увеличения доли богатства, передаваемой старшему поколению от младшего, так и за счет роста совокупного дохода младшего поколения. Достаточное условие для того, чтобы у конкретного поколения соблюдался положительный баланс потоков богатства, выражено в неравенстве 15:

 

                                                  (15)

 

Понятно, что доход поколения t +1 определяется объемом инвестиций в них со стороны родителей (поколение t) и функцией отдачи от осуществленных инвестиции в детей, которая представляется в виде соотношения 16:

 

                                                (16)

 

Колдуэлл выдвигает гипотезу, что в обществе первого типа детей следует рассматривать как активы родителей. В обществе второго типа, возникающем в результате модернизации, рождаемость снижается, поскольку в нем издержки обзаведения детьми больше, чем отдача от них. Эта теория стимулировала многочисленные исследования, направленные на объяснение распределения и возрастов в которых рожают детей в развивающихся странах.

     В рамках данной модели, впоследствии доработанной (Boldrin, Jones 2002), дети рассматриваются домохозяйством уже не столько как благо, приносящее полезность самим фактом владения этим благом, сколько как инвестицию, которая принесет в будущем доходы. Эти доходы родители направляют на собственное потребление в старости, когда они уже не могут сами работать. Величина доходов, получаемых родителями, положительно зависит от количества детей, от того, сколько родители в них инвестировали (те дети, в которых больше инвестировали, получают большие доходы). Таким образом, в данной модели количество детей, по сути, является выбором между текущим потреблением и будущим.

     Модель Колдуэлла, в отличие от подхода Беккера предсказывает иную реакцию домохозяйства на снижение детской смертности. В рамках подхода Беккера снижение смертности должно приводить к росту рождаемости, в модели Колдуэлла снижение младенческой смертности, напротив, приводит к тому, что рождаемость снижается, хотя население при этом растет. Реальные данные показывают, что с падением детской смертности рождаемость действительно падает (Doepke 2004), что дает нам основания предполагать неполноту модели Беккера.

     Подход к детям как к источнику денежных поступлений в старости в современных условиях должен учитывать пенсионные выплаты, которые при таком подходе являются альтернативой помощи от детей. В работе (Boldrin, De Nardi, Jones 2005) данная идея была проанализирована и, в результате сопоставления данных по европейским странам и США, было получено, что размер пенсионных выплат действительно оказывает небольшое влияние на рождаемость.

Подход, рассматривающий ребенка как актив, приносящий родителям экономическую выгоду весьма полезен с точки зрения общего понимания взаимоотношений в обществе, касающихся этой сферы. Однако он слабо применим к реалиям современной России, являющейся обществом, в котором роль ребенка как способа обеспечения себя в будущем достаточно слабо выражена (Устинова 2014). Другим значительным недостатком концепции «ребенок – актив» можно считать отсутствие четких параметров, которые можно было бы четко оценить количественно.  предложенная модель носит скорее качественней характер.

 

1.3. Анализ факторов, определяющих демографическое развитие общества

 

Помимо анализа рождаемости через построение различных моделей и последующей оценки их параметров на основании эмпирических данных, значительное распространение также получили исследования, оценивающие влияние разных факторов на рождаемость без моделирования, на основе прямой регрессионной оценки. В России наибольшее распространение получил именно такой подход.

Преимуществом такого анализа факторов, влияющих на рождаемость, является сравнительная простота и возможность оценки влияния параметров в тех случаях, когда их интеграция в модель проблематична. Наиболее значимым недостатком является отсутствие понимания по итогам модели механизма воздействия того или иного фактора и их внутренней взаимосвязи, процесс рассматривается как некоторый «черный ящик».

Данное направление исследования четко делится на две составляющие: поиск общих факторов, определяющих демографические процессы в разных странах и регионах, и анализ демографических процессов, происходящих в одной стране.

 

1.3.1 Концепция демографического перехода

 

     В рамках межстранового анализа сегодня в России наиболее популярной, несмотря на критику (Зверева 2015) является концепция демографического перехода. Теоретическое обоснование его было разработано в 40-е годы XX века (Taueber et al. 1944), хотя аналогичные идеи высказывались и до него (Landry 1934; Thompson 1930). Эта концепция связывает уровень рождаемости с уровнем индустриального развития общества, выделяя несколько фаз развития исходя из динамики рождаемости и смертности.

     Изначально уровень рождаемости и смертности в обществе находится на стабильном уровне. В течение первой фазы происходит снижение коэффициентов рождаемости и смертности. При этом коэффициент смертности падает быстрее, что приводит к ускорению прироста населения. На второй фазе происходит снижение уровня смертности до минимума, но и уровень рождаемости также продолжает падать. Третья фаза характеризуется ростом смертности из-за старения населения, а коэффициент рождаемости стабилизируется около уровня воспроизводства населения. В завершающей фазе коэффициент смертности выходит на равенство с коэффициентом рождаемости, и численность населения стабилизируется.

     Впоследствии, когда падение рождаемости во многих странах Европы оказалось более значительным, чем предсказывала базовая концепция демографического перехода. В связи с этим она была значительно доработана и дополнена понятием второго демографического перехода (Van de Kaa 1987; Lestaeghe 1995). Иногда это состояние также определяется как пятая фаза первого демографического перехода. Характерными чертами этого этапа является рост индивидуальной автономии личностей, отказ от традиционной модели брака и семьи, активное использование женщинами оральных контрацептивов. Следствием этого становится падение рождаемости ниже уровня воспроизводства населения.

Западные страны начали проходить через второй демографический переход в последней трети XX века (Вишневский 2014). При этом, развитые страны, затронутые вторым демографическим переходов, четко разделяются по уровню рождаемости на две группы. Для одной из них характерен уровень рождаемости, близкий к уровню воспроизводства, в то время как для другой группы никакого соответствия между ними нет. Данное разделение является достаточно устойчивым и не может быть преодолено исключительно за счет миграции, поскольку вклад мигрантов в уровень рождаемости достаточно мал (Клупт 2012; Lestaeghe 2000).

Россия, как и ряд других стран бывшего социалистического лагеря начала второй демографический переход несколько позднее, в 80-е годы 20 века (Zakharov 2008; Hoem et al 2009). Однако для неё характерны те же тенденции, что и для развитых стран Западной Европы (Вишневский 2014).

 

1.3.2 Факторы определяющие демографическую ситуацию в России

 

Факторному анализу рождаемости в России уделяло внимание значительное число исследователей. Исследуются как экономические факторы, так и сугубо социальные, такие, на пример, как религиозность и конфессиональная принадлежность (Синельников 2009). В целом значимое влияние на решение о рождении ребенка оказывают количество уже имеющихся детей, размер населенного пункта, наличие постоянного партнера у женщины, его формальный статус (есть ли зарегистрированный брак) и доход, а также образование женщины (Малева, Синявская 2006). При этом, для разных социальных групп их воздействие различается, что затрудняет проведение демографической политики, стимулирующей рождаемость (Рощина, Черкасова 2016).

Помимо индивидуальных факторов для повышения рождаемости в обществе в целом оказываются значимы такие показатели, как структура населения по уровню доходов (Рыбаковский, Таюнова 2014).

Другому фактору, определяющему демографическую ситуацию, а именно, причинам высокой смертности, также уделяется значительное внимание. Традиционно считается, что большое влияние на смертность и продолжительность жизни в России оказывает алкоголь (Халтурина, Коротаев 2009; Симонов, Симонова, Симонов 2013). Однако, рассматриваются и иные причины роста смертности, в том числе, разнообразные заболевания (Баланова и др. 2014; Вишневский 2014 (2)), высокая аварийность на транспорте   и даже такие общественные феномены, такие как самоубийства (Любов, Морев, Фалалеева 2012).

 

1.3.3 Анализ эффективности демографической политики в РФ

 

Однозначной оценки по проблеме эффективности демографической политики сегодня не существует. Во многом это связано с различием в том, вклад каких факторов в снижение рождаемости исследователь считает более значимыми (Осипов, Рязанцев 2014). 

Так, некоторые демографы предполагают, что депопуляция, начавшаяся в России в 1991 году, стала в первую очередь следствием негативных экономических процессов и системного кризиса, происходивших в нашей стране с начала 1990-х годов (Римашевская 2004). В результате неблагоприятной экономической ситуации в России сложился режим воспроизводства населения, несколько отличный от западноевропейского, с низкой, как в Европе, рождаемостью и нехарактерно высокой для Европы смертностью, (Рыбаковский 2005).

Альтернативное объяснение демографических процессов исходит из признания сходного характера демографических процессов в России и развитых странах (Zakharov 2008). Данная концепция предполагает, что снижение рождаемости, происходившее в России в 90-е годы, является отражением конвергенции уровней рождаемости в рамках теории демографического перехода (Вишневский 2012).  

Соответственно, если согласиться с первыми представлениями, то следует признать, что демографическая политика вполне может произвести значительный положительный эффект, поскольку материальное стимулирование способно в той или иной степени нивелировать негативные последствия падения уровня жизни. При альтернативных же представлениях она должна оказаться малоэффективной, поскольку не может устранить фундаментальную причину падения рождаемости – объективные демографические тенденции.

Тема низкой рождаемости и эффективности демографической политики в решении проблемы её увеличения активно обсуждается и в зарубежных журналах (Botev 2015; Gehringer, Klasen, Witkowska 2014; Lesthaeghe 2000; Billingsley, Ferrarini 2014). К примеру, в статье Гейринера и др. (Gehringer, Klasen, Witkowska 2014) проводился анализ влияния мер государственной поддержки рождаемости на занятость мужчин и женщин по разным возрастным когортам.

Проанализировав все перечисленные выше теории и подходы к моделированию рождаемости и объяснению феномена низкой рождаемости в некоторых странах (включая Россию) можно сделать предварительный вывод. Он заключается в том, что для целей межстранового анализа, который позволит выделить основные, влияющие на рождаемость аспекты жизни россиян, наиболее целесообразным является использование факторного анализа. Это обусловлено тем, что сбор данных по достаточно широкой выборке стран для проведения межстранового анализа на микроуровне представляется затруднительным. Из-за проблем адекватного сопоставления данных, собранных в разных странах, использование описанных выше теорий без рассмотрения ситуации на микроуровне невозможно.

К сожалению, по этой причине осложняется ситуация в выборе основополагающей модели для формирования основной демографической политики в современной России.

Например, впервые сформулированная Беккером теория количества-качества, рассмотренная вначале этой главы, обладает ограниченной применимостью из-за того, что заметная доля «качества» ребенка, которым он в итоге обладает, образуется у него в результате обучения в школе и университете. Затраты, возникающие в процессе получения ребенком образования в Российской Федерации в значительной степени берет на себя государство, частично снимая данную нагрузку с домохозяйства. Кроме того, вклад государства в реальное качество конкретного ребенка сложно оценить, поскольку для этого необходимо оценить долю средств, которые государство выделило на ребенка, потраченных целевым образом и объем расходов домохозяйств, которые зачастую не оформляются официально.

Другая модель, основанная на теория эндогенного различия в доходах, ограниченно применима для России в настоящее время. Она может внести существенные искажения в результаты из-за значительной переоценки человеческого капитала в процессе социально-экономической переустройства страны, сопровождавшей распад СССР.

Не вызывает сомнения, что подходы, рассматривающие ребенка как инвестицию, применимы только для обществ с развитой рыночной экономикой, обладающей устоявшимися социально – экономическими традициями, или для сельскохозяйственных регионов.  Современная Россия не может быть отнесена ни к одной из этих категорий из-за отсутствия сложившихся традиций и преобладания иных отраслей в ВВП страны (доля сельского хозяйства в ВВП на 2016 год – 4,3%[7]).

Факторный анализ, несмотря на его очевидные преимущества в части удобства и применимости, не дает понимания того, как именно домохозяйство реагирует на увеличение пособий на рождение ребенка. В принципе, используя такого рода анализ, можно оценить только реакцию домохозяйства на совокупное изменение выплат и мер.

Таким образом, из числа описанных в этой главе теорий и подходов с учетом особенностей России, в наибольшей степени подходит теория стоимости времени, рассмотренная нами во втором параграфе первой части. При построении модели домохозяйства модель будет модифицирована, будет выделен нетрудовой доход, в который, в числе прочего, будут включаться и пособия. Такой выбор обусловлен тем, что данный подход позволяет максимально четко выделить и оценить эффект от изменений семейной политики.

Далее остановимся на определённой социально-экономической поддержке деторождения, в частности, в форме материнского капитала.

Тема материнского капитала, как основной меры семейной политики, неоднократно исследовалась, однако, за редкими исключениями, исследование проводилось для населения в целом, без разделения населения на страты по тому, или иному признаку.

Оценки эффективности материнского капитала в целом различаются, иногда, до диаметрально противоположных. Так, в работе Архангельского (Архангельский 2015) материнский капитал, наряду с оплачиваемым отпуском до полутора лет, является одной из наиболее значимых мер социальной политики. Также достаточно высокая эффективность и значимость для семьи материнского капитала отмечается в работе Гурко (Гурко 2014). Согласно представленным в этой статье результатам около трети семей, планирующих завести ребенка, положительно оценивают роль материнского капитала в качестве аргумента при принятии решения. В статье Парфенова со ссылкой на данные Росстата (Парфенов 2010) утверждается, что материнский капитал оказал позитивный эффект на рождаемость, т.к. позволил части женщин (около 10% от общего числа родивших в 2007-2009 годы) решиться на рождение ребенка.

Помимо исследований, показавших высокую эффективность материнского капитала, также проводились другие исследования, не обнаружившие его большой значимости для семьи. По некоторым оценкам влияние материнского капитала на суммарный коэффициент рождаемости будет находиться в пределах +0,1-+0,2 пункта (Фрейка, Захаров 2014), что недостаточно для выхода на уровень воспроизводства населения. В работе Слонимчика и Юрко (Slonimczyk, Yurko 2014), в которой строилась многофакторная функция полезности домохозяйства, было установлено, что влияние материнского капитала, хоть и является положительным, однако, является крайне низким.

При этом, в первые годы после начала программы имелись выраженные региональные различия в количестве сертификатов, которые были выданы. В лидерах были регионы СКФО, в особенности Республика Дагестан и Чеченская республика (Башкин 2016), однако в дальнейшем количество выдаваемых сертификатов снизилось. Такая динамика может объясняться как высокой коррупционной составляющей в первые годы действия программы, так и большим количеством матерей, ограниченных в рождении ребенка исключительно материальными проблемами. Коррупционные аспекты при использовании материнского капитала и возможные способы борьбы с ними в России уже стали предметом исследования (Архипов 2014; Архипова 2014).

Также региональная дифференциация в интересе к материнскому капиталу связана с различием в стоимости жилья и привлекательности перспективы его приобретения, поскольку улучшение жилищных условий является основным способом использования материнского капитала (Якименко, Вострухина 2015). В связи с этим наименьшая привлекательность материнского капитала отмечается для северных регионов страны и крупнейших городов (Горина 2016). По понятным причинам, в случае падения цен на недвижимость в данных регионах значимость материнского капитала для семей постепенно начнет расти.

Такая ситуация не оказала значительного влияния в рамках страны в целом из-за низкой доли населения России, проживающей в этих регионах (на 1 января 2107 года Республика Дагестан - 2,07%, Чеченская республика – 0,96%), однако она представляется интересной для проведения дальнейших исследований. Также в исследовании отмечается более низкая эффективность материнского капитала в Москве и Санкт Петербурге, обусловленная более высокой стоимостью недвижимости в этих регионах. Представляется, что эффективность материнского капитала в этих регионах может быть увеличена за счет доработки правил использования сертификата о материнском капитале.

Помимо исследований относительно эффективности существующей системы материнского капитала также исследовалась тема достаточности существующих выплат, для чего определялась желаемая с точки зрения семей сумма материнского капитала (Павлов, Бессонова 2009), по итогам исследования было получено, что сумма материнского капитала, которая существенно может повлиять на решение о рождении ребенка составляет 1,2-1,4 млн рублей.

 

1.4 Промежуточные выводы к 1 главе

 

На основе анализа опубликованных к настоящему времени исследований в области интенсификации демографической политики можно сделать два частных вывода:

1. К настоящему времени сложились два основных взгляда на интеграцию ребенка в функцию полезности домохозяйства:

a. рассмотрение его как потребительское благо и

b. как инвестицию в будущее благосостояние его родителей.

Адекватность применения одного или другого подхода к анализу ситуации в конкретной стране определяется исходя из уровня социально экономического развития этой страны.

2. В Российской экономической науке сложилось две точки зрения по поводу эффективности семейной политики:

a. попытки увеличения рождаемости малоэффективны в принципе, так как снижение рождаемости в России есть отражение общемировой демографической тенденции, характерной особенно для высокоразвитых стран;

b. значительный спад деторождения в России в 90-ых годах и в первом десятилетии нового тысячелетия связан не с общемировой демографической тенденцией, а с падением уровня жизни населения и низким уровнем перинатальной медицины. Отсюда однозначно следует - рождаемость не только можно, но и необходимо стимулировать мерами социально –экономической политики.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: