ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ КАК ИМПРОВИЗАЦИЯ

 

 

Подплывши к Готару, они обнаружили, что городишко выглядит крайне

убого - дома ветхие, прямо-таки готовые рухнуть. Причал был вымощен камнем

в незапамятные времена, и половина плит давно вывалилась. Дыры кое-где

залатали досками, но особого старания при этом не проявили. На волнах

покачиваются три лодки и большой одномачтовый баркас без палубы - судя по

груде сетей на корме, рыбацкий. На фоне всего этого " Морская жемчужница"

выглядела роскошным океанским лайнером, бросившим по случайности якорь в

захолустном райцентре. Экипаж Сварога представления не имел, что такое

океанский лайнер и райцентр, но оценил ситуацию верно - несмотря на полное

отсутствие свидетелей-аборигенов, моряки приосанились и гордо поплевывали

за борт - даже покалеченный, чьи раны уже начали подживать.

- Ну, пошли? - сказал Сварог Леверлину.

- А топор ты не берешь? Здешний хозяин - скотина редкая, к нему лучше

приходить в гости вооруженным до зубов...

Сварог прихватил топор, они осторожно прошагали по дряхлому причалу и

направились к ближайшим домишкам. В первом никого не оказалось. Во втором

тоже. Из домов воняло, вокруг валялся всякий хлам, бродили бесприютно

худые свиньи. Только у третьего домика, на лавочке, обнаружилась старуха -

ветхая, под стать причалу и городку. Она молча выслушала Сварога, ничего

не поняла, и они еще долго добросовестно орали ей в ухо. Из ее шамканья

только и дознались, что жрать самим нечего, а весь народ на площади.

Сварог сунул в иссохшую ладонь монетку (при виде которой старуха едва не

лишилась чувств), и они быстрым шагом направились дальше, держа курс на

видневшуюся над крышами каменную башенку с развевавшимся вымпелом -

баронский замок и, следовательно, центр города. Должна же в центре

отыскаться хоть одна лавчонка со съестным?

На площади перед баронским замком они обнаружили целых три лавчонки -

но все оказались заперты. В угрюмом молчании стояло сотни три народа,

должно быть все городское население, способное передвигаться, и над

головами толпы виднелись верхушки двух столбов, вокруг которых что-то

происходило: оттуда слышались шум и ругань, но ни дыма, ни огня пока что

не видно.

Они быстро протолкались в первый ряд, весьма невежливо работая

рукоятями мечей и древком топора. Видя их хорошую одежду и оружие, те, кто

стоял поближе, торопились дать дорогу, но толпа была очень уж спрессована,

и повозиться пришлось.

  Они переглянулись. Леверлин побелел от злости.

- Ну, так, - сказал Сварог. - Слухи ничуть не преувеличены...

По краю пустого пространства вокруг столбов прохаживались воины,

человек двадцать, в кольчугах старинного фасона, но добротных, вооруженные

мечами и топорами. Огнестрельного оружия Сварог не заметил. Еще несколько

человек складывали кучи хвороста вокруг столбов с привязанными к ним

людьми, и на них покрикивал красовавшийся на черном коне субъект в

кольчуге с серебряными накладными украшениями и баронской короне на

лысоватой башке.

Сварог пригляделся к тем, у столбов. Девушка в бедном домотканом

платье, довольно красивая. Скорее всего местная. А вот мужчина определенно

не отсюда - высокий, темноволосый, с аккуратной бородкой, в изодранной, но

совсем недавно роскошной одежде, синей с вышивкой золотом.

На шее у барона красовалось изящной работы золотое ожерелье с синими

самоцветами - оно никак не вязалось с хозяином Готара, а вот на человеке в

синем смотрелось бы весьма естественно - как и висевший при бедре барона

меч в дорогих ножнах, с усыпанной рубинами рукоятью...

- Ну, с кого начнем? - спросил Леверлин сквозь зубы.

- Ты что, хочешь...

- А ты до конца досмотреть собираешься? - На узком лице студента не

осталось ни бесшабашности, ни благодушия.

- Да нет, - сказал Сварог. - Просто...

- Не знал, можно ли на меня рассчитывать?

- Ну... в общем, да.

- Ну, в общем, я на тебя не обижаюсь, - передразнил Леверлин.  -

Знакомы без году неделя... Ладно. Забыли. Но если ты еще когда-нибудь

решишь, что на меня нельзя полагаться, - не посмотрю, что ты милорд, Его

небесное великолепие... - Студент огляделся. - Так. Время есть, они еще

повозятся, только начали... Знаешь, этот, с бородкой, определенно моряк.

Одежда у него стагарского пошива. Но не колдун, мочки ушей на месте.

Стагарский волшебник им уже давно устроил бы стихийное бедствие.

Колдовство у них специфическое, сугубо морское, но неплохо работает и

возле реки, впадающей в море. Проливной дождь или ветер, такой, чтобы

крыши срывало, - это и здесь пригодилось бы...

- Я делаю барона, - сказал Сварог. - Во-первых, он здесь главный и

без него начнется сумятица, во-вторых, лошадь, оставшись без седока,

начнет метаться, прибавит паники. Держи мне спину, только смотри, сам не

подвернись...

Они говорили тихонько, но стоявшие рядом все же кое-что расслышали,

стали потихоньку отодвигаться, насколько удалось.

- Вся загвоздка в этих, - кивнул Леверлин на толпу. - Если кинутся на

подмогу хозяину - задавят массой...

- Живи ты в таком дерьме, ты бы его любил и защищал?

- Люди - существа непредсказуемые... Вдруг они не захотят лишаться ни

такого зрелища, ни хозяина? Ну как, начнем сразу или с разговором?

- С разговором, - сказал Сварог. - Вот что, диспозиция меняется. Как

только я начну, кидайся и режь на парне веревки. Уж он-то за барона

драться не станет.

- Не стоит. Если его сначала пытали, а вполне могли, он весь ломаный,

и толку от него будет чуть. Только время потеряю.

- Тоже верно... Идем?

Они прошли мимо воинов и направились прямо к барону. Теперь их видели

все. Кто-то охнул. Они шагали легко, размашисто под взглядами сотен глаз.

Сварог ощутил легкость во всем теле и почувствовал, что движется, как

некая машина, без единого лишнего движения. Люди у костров перестали

складывать хворост и таращились на них. Барон - тоже. " Сейчас он рявкнет,

- подумал Сварог, - не может не рявкнуть... А этот вот белобрысый совсем

мальчишка, жалко..."

- Эт-то что за франты? - раздалось наконец рявканье барона. - Что

нужно?

Ощутив прилив веселой ярости, Сварог посмотрел снизу вверх в

одутловатую харю. Его голос звучал невыносимо надменно:

- Я - лорд Сварог, граф Гэйр. Что здесь происходит?

- Я - Леверлин, граф Грелор, и хочу задать тот же вопрос.

Сварог убедился, что его имя барону незнакомо. Но вот титул - самый

захудалый барон Пограничья не мог не знать, что " лордами" титулуют только

ларов.

- Что я хочу, то здесь и происходит, - рявкнул барон. И добавил тише,

чтобы не слышали его вояки: - Милорд, если Его Небесное Великолепие

нарушает традиции и без должного почета разгуливает по нашей убогой земле,

с ним по скудоумию нашему могут и бесчестно обойтись...

" А он не трус, - отметил Сварог. - Подонок, но не трус. И неплохо

осведомлен о традициях..."

Барон гнусно усмехнулся:

- Ваше Небесное Великолепие, тридцать топоров - это тридцать топоров,

как ни крути. Если вы соблаговолите дождаться окончания церемонии, я приму

вас в своем замке с почетом, какой только способен оказать. Мы люди

темные, но понимаем: иногда и высоким господам неба хочется развлечься на

земле без лишней пышности...

Пожалуй, он готов был покончить дело миром. Вот только Сварог никак

на это не мог согласиться. Он быстро огляделся. Воины, сбитые с толку

вполне мирным разговором, содержания которого они не слышали, поступили,

как все солдаты в подобных случаях: опустили оружие, расслабились, тупо

ожидая, пока дело вернется к какой-то определенности.

Леверлин крикнул человеку у столба:

- У вас, случаем, не будет к нам просьбы?

Человек ответил быстро, но с достоинством:

- Господа, я никогда и ни у кого не просил помощи, но иногда

приходится отбрасывать прежние привычки. Не могли бы вы развязать эти

веревки и одолжить меч? Остальное я сделаю сам...

- Боюсь, церемонию придется отменить, барон, - сказал Сварог.

Шаур он держал в левой руке, нацелился сначала в конскую грудь.

Однако, когда рука барона дернулась к мечу, передумал - живи, лошадка, ты

одна ни в чем не виновата, - шагнул вперед и размахнулся топором, не

особенно и широко.

   Лезвие вошло в обтянутый кольчугой жирный бок - косо и глубоко. Барон

еще валился с седла, брызгая кровью, а Сварог уже развернулся на каблуках

к кучке воинов, выстрелил в ближайшего, пустил очередь звездочек в группу

стоявших поодаль. К его радости, моментально начался вполне приличный

переполох. Конь рванулся вперед, но Леверлнн, ловкий и проворный, как

кошка, схватил повод и одним махом взмыл в седло. Зрители шарахнулись кто

куда, разноголосо вопя. Воины тоже не являли собой образец единства и

боевой стойкости - кто остался на месте, кто откровенно пятился, лишь

человек пять неуверенно двинулись к Сварогу.

Передний размахнулся топором для хорошего броска. Сварог, осклабясь,

ждал. Топор тяжело полетел в его сторону - и срикошетил от невидимой

преграды, отлетел вбок. На того, кто его бросал, это произвело

неизгладимое впечатление, да и остальных потрясло. Сварог сделал выпад и

обрубил половину клинка белобрысого сопляка, оказавшегося ближе всех.

Леверлин волчком вертелся с конем, ожидая атаки, но никто на него пока не

бросался. Со стороны немногочисленных зрителей, рискнувших остаться на

месте, послышались крики:

- Лар! Лар!

Наступил самый интересный момент. Либо солдатня, превозмогши страх,

навалится всем скопом, и тогда все завертится по-настоящему, либо они

выиграли. Стало тихо, только раненые стонали и охали. И в этой тишине

вдруг завопил Леверлин, во всю мочь, словно хотел докричаться до летучих

замков:

- Ваганум! Ваганум!

Он кричал что-то еще, про клятву, кажется. И все вдруг изменилось

самым решительным образом. Воины, собравшись в кучку на почтительном

расстоянии от Сварога, аккуратно стали складывать все свое оружие наземь.

Это было настолько неожиданно, что Сварог оглянулся - не въезжают ли на

площадь конники князя Велема?

Ничего подобного.

Воины, покончив с разоружением, выстроились неровной шеренгой.

Леверлнн шел к нему, ведя коня в поводу, улыбаясь во весь рот:

- В Ремиденуме еще и прилежно зубрят науки...

- Детали, - только и сказал Сварог, все еще удивляясь.

- Бывает набег ради грабежа, бывает война, а в земном праве есть еще

и ваганум. Когда пришлый дворянин побеждает в схватке владельца манора,

чтобы самому сесть на его место. Конечно, тут свои условия: владелец

вправе использовать всю свою вооруженную силу, а пришелец обязан иметь,

самое большее, одного спутника. Потому, хоть для ваганума теоретически

открыт даже Снольдер, на деле успеха можно добиться лишь в такой вот

глуши. Особенно когда подданные не хотят защищать хозяина.

- Значит, теперь барон - ты?

- Не было у меня хлопот... - усмехнулся Леверлин. - Ты. Быстренько

начинай командовать, время не ждет... Ну!

Сварог приосанился, принял позу, показавшуюся ему самой

величественной, оперся на рукоять топора, указал на столбы и рявкнул:

- Отвязать!

Воины, не очень и удивившись, побрели к столбам. Сварог неуверенно

оглянулся на молчавшую толпу и крикнул:

- Все прекрасно, ребята, вольности последуют!

- Идиот! - поморщился Леверлин. - Они ж к тебе сейчас с просьбами и

нуждами кинутся, затопчут...

Толпа и в самом деле колыхнулась вперед, лица из тупых стали вполне

человеческими, охваченными надеждой. Но воины по жесту Леверлина уже

выстроились меж Сварогом и толпой, а Леверлин уже кричал, воздев руки:

- Спокойствие! Барону нужно время, чтобы разобраться с вашими

нуждами! Вольности вам обещаны, и они будут! Стоять!

Подействовало. Толпа замерла в прежней позиции.

- Обрати-ка внимание на эти рожи...

Сварог обратил. Пятеро с нагло-угодливыми рожами холуев-любимчиков и

одетый еще богаче пожилой субъект с лицом до того добродетельным и

праведным, что мог оказаться лишь вором и сатрапом.

- Ага, - сказал Сварог понимающе. - Ну-ну...

Он направился к приближенным покойного барона, махнул на ходу воинам,

и они, уже успев подобрать оружие, заторопились следом.

- Управитель? - спросил Сварог.

Субъект с лицом праведника часто-часто закивал.

- А повесьте-ка его, пожалуй, - сказал Сварог. - Что это за

управитель, если довел город до такого похабства?

Воины сграбастали управителя, но он с неожиданной резвостью

вывернулся и пал в ноги, цепляясь за сапоги:

- Ваша светлость, я ж вам пригожусь...

- Ладно, оставьте его пока, - сказал Сварог. - Остальных вешайте.

Он плохо представлял, как именно следует управлять государством,

пусть и крохотным, но по наитию решил: в таких случаях не мешает

громогласно пообещать вольности и немедленно повесить наиболее запачканных

деятелей прежнего режима. Для укрепления своего авторитета в массах и в

целях борьбы с коррупцией. Народу такое поведение всегда нравилось.

Особенно когда вешают самых упитанных.

Пятерку холуев до виселицы, торчавшей в уголке площади, так и не

довели - толпа, оттеснив воинов, захлестнула и смяла бывших фаворитов.

Началась шумная, азартная толчея. Управитель глянул в ту сторону,

затрясся.

- Ну, поговорим о государственных делах, - сказал ему Сварог. - Здесь

люди от природы такие бедные или барон все мало-мальски ценное сгреб в

закрома родины?

- Барон, ваша светлость, барон, подлец, негодяй, мерзавец, скотина...

- Без лирики, - сказал Сварог. - Где же в таком случае баронские

закрома?

- В Ронеро, ваша светлость, в банках Равены, барон собирался

перебираться туда... Я знаю, где лежат все бумаги и счета... - Он вдруг

кинулся к бездыханному телу недавнего хозяина и тут же вернулся, обеими

руками протягивая Сварогу баронскую корону.

Сварог повертел ее, напялил на голову, подумал и кивнул:

- Ладно, поживешь пока. Скройся в замок и сиди там тихонечко. Холуев

дотопчут, непременно про тебя вспомнят... - Он жестом отправил одного из

воинов следом за управителем, а второго спросил: - Винный погреб в замке

есть?

- Как же без него, ваша светлость?

- Выкатите-ка народу пару бочек, - милостиво распорядился Сварог. -

Не больше. Так, чтобы пришлось по хорошему ковшу на рыло. Самим пока не

брать в рот ни капли, а то повешу. Дома у тех холуев были хорошие?

- Лучшие в городе, ваша светлость.

- Разграбить, - сказал Сварог. - Но аккуратно. Чад и домочадцев на

время этой веселой забавы увести в замок.

- А управителев дом? - с деловым интересом спросил служивый.

- Управителев дом дарю вам всем, моей верной дружине, - сказал

Сварог.

- Выходит, мне теперь на управителевой дочке жениться можно? Она не

против, да папаша рыло воротил...

- Женись, - сказал Сварог. - Но чтобы по всем правилам у меня, без

блуда!

Судя по лицу вояки, дружина отныне готова была за нового барона в

огонь и в воду.

- Ваша светлость, а какие будут распоряжения насчет девок!

- Которых? - не понял Сварог.

- У барона в замке - десять девок, как бы для рукоделия и кухонной

работы...

- По домам всех.

- Да ведь прижились, стервы, нравится им...

- По домам, - сказал Сварог, повернулся к Леверлину: - Как у меня

получается?

- Неплохо для начала. А дальше?

- Увидишь, - хмыкнул Сварог. - Я тут кое-что предпринял. Так, а где

наш спасенный?

Человек в синем наряде стоял поблизости - уже со своим  ожерельем на

шее и мечом на поясе. Он с достоинством раскланялся:

- Милорд, я ваш неоплатный должник. Вас не обидело столь скупое

изъявление благодарности?

- Ничуть, - сказал Сварог. - Коли это не секрет - как вас занесло на

костер?

 - Больно признаваться, милорд, но причина в излишней самонадеянности.

Когда твое имя заслужит определенную репутацию на морях, забываешь, что на

суше обстоит несколько иначе. Я неосмотрительно отправился на берег, взяв

с собой лишь троих матросов. Увы, этот дикий уголок оказался одним из тех

мест, где славное имя капитана Джагеддина совершенно неизвестно...

- Чем я могу вам помочь? Ваш корабль где-то поблизости?

- Милорд, если вы дадите мне оседланного коня, это будет с вашей

стороны столь же неоценимой услугой... Поверьте, я очень спешу.

Он упорно избегал подробностей. Должно быть, имел на то веские

причины. Что ж, не стоит лезть в чужую жизнь...

- Джагеддин, - припомнил Сварог. - Капитан " Призрака удачи"?

Капитан поклонился:

- Для меня большая честь, что милорду известно название моей

ничтожной лохани...

- Не слышали ли вы в последние дни что-нибудь о капитане Зо?

Вопрос, видимо, нетактичный - Джагеддин слегка поморщился.

- Милорд, мы с капитаном Зо не интересуемся делами друг друга. Наши

сложные отношения принимают порой самые разнообразные формы и выражения...

Мы старые соперники. Во многом.

- Ну, в таком случае можете поздравить, - сказал Сварог сухо. -

Похоже, выиграли вы - потому что оказались тем, кто просто-напросто

пережил соперника...

И отвернулся. Он не обязан был вести галантные беседы с этим

совершенно чужим удальцом, случайным встречным.

Джагеддин столь же сухо произнес за его спиной:

- Несмотря на всю сложность наших с Зо отношений, я никогда не стал

бы мелко злорадствовать, узнав о его смерти. Как и он, узнав о моей. Хотя

каждому из нас было бы приятно, пади соперник именно от его руки...

- Я вас и не подозреваю в мелочности  чувств, - сказал Сварог. -

Насчет коня сейчас распоряжусь. Удачи.

- И вам. Повторяю, я ваш должник.

Он коротко поклонился и отошел к спасенной от костра девушке.

- Провалиться мне на этом месте, он собирается взять се с собой, -

сказал Леверлин. - Ну, его дело. Знаменитый морской волк... Интересно, что

он потерял в этой дыре?

- Не знаю, - сказал Сварог. - И знать не хочу. Хватит с меня загадок,

со своим бы делом справиться... Ага, вон их ведут, голубчиков...

- Кого?

- Понимаешь ли... - сказал Сварог. - Я велел солдатам доставить того

местного лавочника, у которого в городе самая лучшая репутация. И нашего

беспалого. В мое отсутствие они тут будут распоряжаться втроем - прежний

управитель, лавочник и беспалый. Три прохвоста будут бдительно следить

друг за другом. Возможно, когда-нибудь они и сговорятся воровать в добром

согласии, но такое случится не скоро. Как тебе реформы и преобразования?

Распоряжусь ослабить налоги и тому подобное...

- Боюсь, жизнь не особенно улучшится. Так, самую чуточку.

- А что делать? - пожал плечами Сварог.

Через час он поднимался на корабль полноправным бароном, вольным

ярлом, имевшим право возводить в дворянство подобно королям, унося с собой

в мешке корону, половину казны (остальное оставил на хозяйство троице

управителей) и пергаменты с печатями, которые ему в качестве новоявленного

владетеля предстояло еще заверить у ближайшего императорского наместника.

Как он узнал, в его полном и безраздельном владении отныне находились

городок Готар, три десятка деревень, земли площадью четыреста пятьдесят

три квадратных лиги и тысячи четыре народу. Что ему со всем этим делать,

он решительно не представлял и надеялся, что в будущем все как-нибудь

утрясется само собой...

 

МИЛОРД, КОТОРОГО НЕТ

 

 

Если Харлан и был заповедником злых колдунов и черных магов, на его

внешнем облике это никак не отражалось. Попав в его пределы, Сварог видел

по обоим берегам Итела самые обыкновенные селения, городки, пашни,

пастбища, замки и храмы. На реке попадалось множество пузатых купеческих

коггов и влекомых лошадьми барж, иногда величественно проплывали большие

океанские корабли с иностранными флагами. Раза три встречались парусные

военные фрегаты под харланскими вымпелами, а однажды пропыхтел колесный

пароход с высокой черной трубой и пушками на палубе, но " Морская

жемчужница" ничьего внимания не привлекала, словно стала невидимкой.

Столица Харлана Аран оказалась самым обыкновенным городом - не

блиставшим умопомрачительной роскошью, но и не убогим. Она была разделена

рекой пополам, берега повсюду забраны в камень, но ни одного моста Сварог

не увидел - Ител здесь был в лигу шириной, и столь длинные мосты,

возможно, просто не умели строить.

Сварог самонадеянно велел было капитану править к первому же

попавшемуся причалу, но оказалось, что порядки здесь (как и в других

державах, впрочем) жесткие: все, кто прибывал из-за границы водным путем,

должны были причаливать в особой гавани, где их ждали таможенный досмотр,

проверка бумаг и прочие прелести гостеприимства. Пришлось плыть дальше,

соблюдая все предосторожности: наперерез в обоих направлениях сновали

лодки, иные простенькие, иные с роскошными балдахинами, множеством

гребцов, раскрашенные и покрытые резьбой.

- Одного я не пойму, - сказал Сварог Леверлину. - Какого черта они

построили город по обоим берегам? Река-то широченная...

- Старинная традиция, - пожал плечами Леверлин. - Есть древнее

поверье - только та столица благополучно просуществует до скончания

времен, что стоит на обоих берегах реки. С военной точки зрения это

приносит лишние хлопоты - такой город не окружить крепостной стеной. Но

традиция, несмотря на все неудобства, держится стойко. Подозреваю, в

прошлом, до Шторма, существовал какой-то великий город, расположенный на

обоих берегах, воспоминания о его славе в такой вот форме и

запечатлелись...

У нас в Равене есть великолепные мосты. И в Ноле тоже. А у харланцев

нет ни денег, ни мастеров. Словом, богатый человек всегда заведет

собственную лодку, а если у тебя и на перевозчика нет - сиди себе на своем

берегу...

Встретили их сугубо по-деловому - на борт поднялся десяток солдат в

темно-голубых мундирах со светло-синим шитьем, тут же разбежавшихся

обшаривать корабль сверху донизу. За ними появился ужасно важный чиновник

в коричневом кафтане, перепоясанном серебряным поясом с серебряной

чернильницей - знаками Сословия Чернильницы - и нашивками канцеляриста.

Чин был невеликий, третий от конца, но пыжился его носитель неимоверно, в

продолжение досмотра расхаживал вдоль борта, заложив руки за спину,

выпятив хилую грудь, украшенную из отличий лишь квадратной медалькой

Бронзовое Перо и пряжкой за выслугу лет, не удостаивая прибывших на

" Морской жемчужнице" и мимолетным взглядом. Хорошо еще, до личного обыска

здесь не додумались, и Карах пересидел весь шмон в своем обычном укрытии,

капюшоне плаща Сварога.

Обыск, впрочем, был недолгим. Чиновник проверил их документы с таким

видом, словно заранее знал, что все это чистейшей воды подделка (хотя

поддельных там была ровно половина), а новоприбывшие - воры, аферисты и

убийцы. Закончив, он смерил всех проницательным взглядом - снизу вверх,

сверху вниз, снизу вверх. Вообще-то с дворянами полагалось бы вести себя и

почтительнее, но в пору очередных обострений с Ронеро ронерскнй граф был

здесь персоной неавторитетной, а барон из Пограничья, к тому же еще не

утвержденный имперским наместником, и вовсе презренной личностью. Пожевав

губами, чиновник задумчиво сказал:

- Конечно, ничего подозрительного... да ведь и вообще ничего, ни

постелен, ни вещичек, пара чарок да узел с едой... Вы откуда свалились,

благородные лауры [лаур - обычное на Таларе обращение к дворянину

(незамужняя дворянка - лаурета, замужняя - лаурисса)] и бравые морячки?

Где-то я кой-кого из вас видел, уж не в Монторской ли тюрьме годика два

назад, когда вас пятый раз выпускали после очередной отсидки?

Он играл столь фальшиво и бездарно, что не получил бы ангажемента и в

странствующем балаганчике - разве что на роль колонны без речей. Но

Сварог, прекрасно понимая, в чем тут намек, сказал лениво:

- Ну что вы, сударь, просто превратности жизни таковы, что иногда

плывешь на чем придется...

И опустил в широкий коричневый карман пяток кругленьких золотых

аргументов, чего чиновник словно бы и не заметил, но подобрел моментально:

- Да нет, насчет Менторской тюрьмы - это я перепутал. Столько людей

мелькает... Ваши превратности жизни меня не касаются, лишь бы у нас вели

себя благонравно.

Он хотел спуститься по трапу вслед за солдатами, злыми оттого, что

лично им ничем не удалось поживиться. Сварог догнал его, сунул в карман

еще одну монету:

- Не подскажете ли, где и как нам разыскать барона Дальга?

Чиновник удивился без всякого наигрыша:

- Но, лаур, его же похоронили позавчера... Несчастный случай на

охоте.

Постоял, но, видя, что ничего больше не получит, сошел по трапу.

Сварог с Леверлином переглянулись.

- Вот так, - хмуро сказал Сварог. - Несчастный случай...

- Думаешь?

- А какая нам разница? Нет больше барона. - Он лихорадочно искал

выход. - Мы не привлечем внимания, если сразу двинемся к имперскому

наместнику?

- Ни малейшего. В любой приемной наместника тьма народу с прошениями.

От непризнанных изобретателей до нищих вдов.

- И никого не гонят?

- Зачем? - пожал плечами Леверлин. - Кому-то могут и подкинуть

парочку монет, кого одарят красивой бумагой с красивыми печатями - читано

со вниманием, благодарят за рвение, лорд и камергер такой-то...

   - Пошли. Карах, как тебе это место?

- Плохое место, - не высовываясь, ответил домовой. - Не знаю, как и

объяснить. Явного ничего не чувствуется, но словно бы в воздухе есть

примесь... Как скверный запах, только это не запах...

- В общем, неуютно, - кивнул Сварог.

На улицах за ними вроде бы не следили. Резиденция имперского

наместника представляла собой роскошный дворец какой-то странной

архитектуры - в небесах Сварог не видел ничего подобного. Видимо, здание

специально так задумали, чтобы оно отличалось от любых других земных

построек. Ограда была и вовсе уж необычной - затейливая решетка в два

человеческих роста из лучей густо-алого цвета, временами мерцавших

золотыми искрами.

- Прикоснешься - без руки останешься? - спросил Сварог.

- Или без головы, если головой, - кивнул Леверлин. - Странно, что

приходится объяснять такие вещи лару. Ты посмотри, сколько ходатаев, долго

придется торчать...

Очередь человек из пятидесяти - в основном с гильдейскими бляхами, но

попадались и представители Семи Сословий, и дворяне - тянулась к

небольшому, но богатому на архитектурные излишества домику, пурпурному с

золотым, стоявшему вне решетки, у ворот, исполненных из переплетения того

же алого цвета. Вдоль очереди прохаживались четверо полицейских в

коричневом, и порядок стоял образцовый - едва выходил очередной проситель,

следующий скрывался за пурпурной дверью с золотым гербом наместника.

Кто-то почти сразу же оказывался снаружи, кто-то задерживался надолго,

кто-то покидал канцелярию радостным, кто-то унылым, а один вылетел, словно

его вытолкнули пинком, упал, вскочил, отряхнулся и под тихие смешки

захромал прочь. На Сварога повеяло родным, полузабытым...

Он сунулся было к полицейским, представившись бароном и предъявляя

золотые аргументы; но они, о диво, не оказали обычного своего волшебного

действия - полицейский молча выдвинул меч на треть и бросил назад в ножны.

Пришлось встать в очередь и проскучать часа три. Сварогу, как бывшему

советскому человеку, это занятие было насквозь знакомо, и он особо не

нервничал, но Леверлин, поджидавший его в сторонке, извелся вконец.

Когда подошла очередь Сварога, уже смеркалось.

За дверью оказалась не столь уж большая, но с невероятной роскошью

отделанная комната без окон - узорчатый мрамор, яшма, малахит, драгоценные

камни, золото, серебро, ковры, затейливая люстра с электрическими

лампочками, висящая под потолком без всякой видимой опоры. Большой портрет

Яны на стене, исполненный прямо-таки в лучших традициях соцреализма: она

на троне, фигура едва видна из-за самоцветов, сплошь покрывших пышнейшее

платье. Что до платья, Сварог в жизни не видел на юной императрице столь

идиотского сооружения, никогда не видел ее столь величавой и надменной, а

столь огромную корону она удержала бы на голове лишь с помощью магии. И

все равно Сварог обрадовался ей, как живой. Показалось даже, будто он уже

дома.

Раззолоченный чиновник сидел за золотым столом, усыпанным

драгоценными камнями во всевозможных узорах и сочетаниях. Оба блистали, и

стол, и чиновник, свет люстры окутывал их мириадами крохотных радуг. Любой

земной житель себя не помнил бы от благоговения, но Сварог,  осмотревшийся

довольно откровенно, решил, что странное золотое украшение на горле

чиновника - скорее всего ларингофон. А золотая серьга в левой мочке,

закрывавшая всю ушную раковину, - приемник.

Из чистого любопытства он сначала пошел окольным путем: показал

баронские документы и объяснил, каким образом вступил во владение ими.

Чиновник, ничуть не удивившись, сунул их куда-то в стол, вскоре вынул,

глянул на что-то невидимое Сварогу (должно быть, экран, укрытый от

посетителя затейливыми украшениями по кромке стола), вернул:

- Бумаги Вольного Топора у вас поддельные. Ронерской работы. -

Выдержал театральную паузу. - Но грамоты барона Готара настоящие.

Поздравляю вас, барон, - изобразил он улыбку. - Ваши права признаны

Высокой Короной. Что бы там ни было в прошлом, баронскую корону вы

получили вполне законным образом, а всевозможные старые счеты, могущие

возникнуть, - это отныне ваша собственная забота...

" Интересные порядочки... и интересная система учета, - подумал

Сварог. - За пару секунд он ухитрился как-то проверить и подлинность

бумаг, и подлинность рассказа, любопытно..."

Чиновник глянул вопросительно-нетерпеливо - очевидно,

осчастливленному новоявленному барону следовало убираться восвояси,

вознеся должную благодарность Высокой Короне. Однако Сварог, развалившись

в раззолоченном кресле алого бархата, сказал небрежно:

- А теперь - настоящее дело. Я - лорд Сварог, граф Гэйр. Быстренько

свяжите меня с кем-нибудь из восьмого департамента.

Чиновник от изумления растерял всю величавость:

- Я вас правильно...

- Правильно, - сказал Сварог. - Мне немедленно нужно связаться с

лордом Гаудином.

Некогда было разводить церемонии - вряд ли на такую должность

согласится уважающий себя лар, этот тип явно из Антлана... Удивленно на

него таращась, чиновник беззвучно зашевелил губами. Продолжалось это

недолго. А вот ответ он выслушивал гораздо дольше.  И, когда дослушал,

отчего-то удивился еще сильнее, его взгляд стал словно бы виноватым.

- Ну? - нетерпеливо спросил Сварог.

Чиновник немного опомнился и четко выговорил:

- Канцелярии Его Небесного Великолепия, имперского наместника графа

Оглера неизвестно лицо, именующее себя титулом, на который имеют право

лишь Господа Неба. Канцелярии неизвестны названный вами лорд и названный

вами департамент.

- Вы что, все здесь с ума посходили? - Теперь уже Сварог себя не

помнил от изумления.

- Прошу вас удалиться. - Чиновник смотрел удивленно и виновато, но

голос его отливал металлом.

- Но...

- Если я коснусь этого шара... - он поднял ладонь над золотым шаром,

покоившимся на львиных лапах из цельного топаза, - вы очень быстро

покинете помещение. И не забудьте бумаги, барон.

Бесполезно было продолжать разговор, нечего и пытаться прорваться к

наместнику силой - здесь непременно установлена надежная защита от

наглецов и посерьезнее... Все бессмысленно. Чувствуя себя побитой собакой,

не пытаясь строить догадки, Сварог что есть мочи хлопнул дверью, выходя -

полицейские и очередь воззрились на него с ужасом, - спустился по

мраморным ступеням, окаймленным полосами дымчато-зеленого нефрита,

бездумно зашагал вдоль улицы. Вскоре его догнал Леверлин:

- Что там? Тебя с такой физиономией можно продать вместо

аллегорической фигуры вселенской печали...

Сварог сказал медленно:

- Оказывается, меня нет. Не существует на свете. Никто в жизни не

слыхивал ни обо мне, ни, что удивительнее, об имперской разведке и одном

из ее начальников...

Он огляделся, присел на невысокую каменную тумбу, хотел достать из

воздуха сигарету, но вовремя спохватился, сказал, не поднимая головы:

- Так не бывает. Передумай они и реши вышвырнуть меня за дверь, это

было бы обставлено как-нибудь иначе, голову даю. Тот, кто мне все это

передал, сам понимал, что его начальники брешут мне в глаза... Что там,

наверху, переворот какой-нибудь? Или наместник - или тот, кто все решал на

подступах к наместнику, - чей-нибудь агент?

- Чей? - осторожно спросил Леверлин.

- Откуда я знаю? Чепуха всякая в голову лезет... Спасибо, хоть

бароном благодаря тебе стал, хватит на пропитание.

- Может во всем этом сыграть роль смерть барона Дальга?

- Может, - сказал Сварог. - Или не может... Или может? Или все же не

может?

- Успокойся. - Леверлин положил ему руку на плечо.

- Да я спокоен. Просто не понимаю ничего...

Леверлин ничего не сказал, и они долго сидели молча. Давно стемнело,

но неподалеку сияла озаренная электрическим светом резиденция наместника,

и их фигуры отбрасывали влево длинные тени.

Наконец Леверлин сказал немного неуверенно:

- Даже если ты и сумеешь управлять самолетом, в Снольдер, чтобы

добыть самолет, ехать не следует. И самолетам, и воздушным шарам к замкам

ларов не приблизиться, достоверно известно. Однако... В Шагане есть

волшебники, способные летать по воздуху. Очень трудно их отыскать, но они

есть, верно тебе говорю... Найдем корабль побольше, поплывем морем в

Шаган...

- Недели две плыть?

- Даже меньше. Ветра благоприятные, сезон... Постараемся найти такого

волшебника и уговорить его...

  - Нет, - сказал Сварог. - Видишь ли, те, кто считал, что здешнее

дохлое войско следует остановить, были отличными парнями. Они все погибли,

а я остался - это, знаешь ли, должок. Отрабатывать надо.

- Будем отрабатывать, - сказал Леверлин. - Так... Ручаться можно, что

барон Дальг был человеком имперской разведки, но суть не в том. Как у

всякого харланского сеньора, у него была дружина. В Харлане такие порядки

еще в ходу. Дружина и верные люди. Кто-то из них может оказаться особо

доверенным. Имперская разведка легко и быстро помогла бы барону проверить

всех его людей - с ее-то возможностями... Ну что, это шанс?

- Это шанс, - сказал Сварог. - Хлипкий, правда, но другого у нас и

нет.

- Пошли на корабль?

- Может, сразу отправимся искать дом барона?

- Нужно забрать топор и Караха, - сказал Леверлин. - Купим в порту

коней - в любом порту в любое время можно купить что угодно.

- Вот на коней, боюсь, у меня уже не хватит...

- Видишь ли... - замялся Леверлин. - Когда мы бежали из Коргала и ты

ходил за мечами, я, каюсь, запустил руку в шкатулку с драгоценностями

твоей царицы и сунул в карман, сколько уместилось в пригоршне. На дорожные

расходы. Как чувствовал.

Сварог покачал головой:

- Граф, а как быть с дворянской честью?

- Дворянская честь не понесла ни малейшего урона, - серьезно заверил

Леверлин. - Мы там были пленными, не дававшими слова чести. В этом случае,

убегая из плена, можно угадить хоть весь замок...

- Бог ты мой, - сказал Сварог. - Мало того что нас там поимели, так

мы еще, выходит, драгоценности сперли, словно шлюха у клиента? Хороши же

граф и барон...

И они жизнерадостно заржали, сидя на тумбе, - невольно оттягивали

момент, когда придется встать и дороги назад может уже и не выпасть, билет

окажется в один конец.

 

7. ЭТО ЕСТЬ НАШ ПОСЛЕДНИЙ...

 

 

По дороге в порт они все трезво взвесили и решили, что предприятие

следует отложить до утра. Во-первых, не следует ломиться в дом к покойному

барону посреди ночи. Во-вторых, покупка коней посреди ночи, спешные

расспросы о доме барона могли привлечь лишнее внимание, в том числе и тех,

кому внимательным быть положено по долгу службы. А это совершенно ни к

чему, учитывая, что играть предстояло против герцогини харланской, того

еще цветочка. Больше всего Сварога беспокоили здешние маги. Леверлин успел

рассказать: хотя колдунов и магов всех разновидностей согласно

строжайшему, заведенному ларами порядку полагается выявлять и сдавать в

канцелярию наместника, полиция и секретные службы всех стран втихомолку

пытаются утаивать часть добычи и использовать отловленных колдунов в своих

узкопрофессиональных целях. Карах, правда, клялся и божился, что не

чувствует обращенного на них внимания колдуна, а Сварог с некоторых пор

стал безоговорочно верить своему серому Санчо Пансе. На военном совете из

двух человек и одного домового постановлено было следующее: людям - до

утра спать, не забивая себе голову излишними страхами, домовому - до утра

бдить, благо дело привычное ввиду изначально присущего ему ночного образа

жизни, пусть и нарушенного в последние годы дневным высматриванием

подходящего хозяина.

Решения совета были немедленно претворены в жизнь.

- Сделаем так, - сказал Сварог капитану, уже сидя в седле. - Ждите

трое суток. Если на четвертые нас не будет, это означает, что вам более

незачем испытывать судьбу. Поднимайте паруса и исчезайте.

- Куда?

- Куда хотите, - сказал Сварог. - Корабль в этом случае ваш. Будет

желание, оседайте в Готаре. Что-то непонятно?

Капитан почесал в затылке, посмотрел на безоблачное небо, на усеянную

разноцветными парусами и лодками реку, махнул рукой:

- Да что там непонятного... Только б лучше вам живыми вернуться. Хоть

я, ваша светлость, простите, так и не соображу, кто вы такой есть, из вас

хороший атаман получился бы, большие дела проворачивать...

- Мне самому что-то захотелось живым вернуться, - сказал Сварог. -

Есть такое стремление...

И тронул коня, не в силах избавиться от глупого наваждения - будто

где-то уже видел что-то подобное, будто в его жизни такое уже случалось.

Сначала он грешил на пресловутую " ложную память", но вскоре, не успели они

еще выехать из порта, доискался до истины и сути.

Точно так покидал корабль капитан Зо. И не вернулся. Да и некуда ему

стало возвращаться. Ассоциации эти бодрости духа не прибавляли. Но что

если эти совпадения и есть залог успеха? Он повернулся к Леверлину:

- Как ты думаешь, почему  барон Дальг стал работать на имперскую

разведку?

- А это имеет значение?

- Возможно, - сказал Сварог. - Если ради примитивною золота или

чистого холуйства - один расклад. Но если тут присутствовала некая идея...

или нечто, с натяжкой именуемое идеей, наши отношения с его вассалами

могут сложиться совершенно иначе...

Леверлин думал, покачиваясь в седле и даже, о чудо, не обращая

внимания на девиц, вполне достойных внимания. Наконец спросил:

- Можно ли считать идеей стремление стать великим герцогом?

- Почему бы и нет?

- Ради чего мертвое войско понадобилось герцогине Мораг, любому

дураку ясно, - сказал Леверлин. - Ты знаешь, почему Харлан - всего лишь

великое герцогство?

- Нет.

- Харлан - всего лишь часть бывшего королевства Улад. Сто двадцать

лет назад большую часть королевства захватил Снольдер, захватил как раз те

земли, что являются " реке патримон". И снольдерские правители с тех пор

носят титул " король королей", потому что...

- Ну, это я знаю.

- Прекрасно. Так вот, когда сто двадцать лет назад из окраинных

провинций Улада возник Харлан, его великие герцоги поклялись однажды

отвоевать утраченное. Что стало причиной доброй полусотни войн. Но силы

слишком не равны. А вот с войском из навьев Мораг может и рискнуть...

- Хорошо, но при чем здесь стремление Дальга стать великим герцогом?

- Не торопи. Предки Мораг, сто двадцать лет назад пришедшие к власти

в Харлане, не имели никакого отношения к королевской династии Улада - вся

фамилия погибла при штурме столицы. Предки Мораг были всего лишь

влиятельными в этих местах баронами...

- Стоп! - сказал Сварог. - Начинаю соображать. Никаких освященных

веками династических прав? Тот, кому удастся спихнуть Мораг и удержаться

на троне, будет, цинично говоря, столь же законным властелином, как она

сама?

- Именно. Главное здесь - удержаться... Мне рассказали, барон Дальг

был немногим старше меня. Вполне может быть, ему показалось скучным всю

жизнь просидеть в баронах. А поддержка ларов в столь деликатном деле

кое-что да значит. Особенно если Мораг балуется черной магией...

- Так, - сказал Сварог. - А вассалы-дворяне у него были?

- Несомненно. Барон из старого и богатого рода с обширными владениями

не мог не иметь дворян-вассалов.

- Это великолепно, - сказал Сварог.

...Пригородный дом покойного барона Дальга был окружен цветниками,

аккуратными лужайками и легкими павильонами современной постройки, но сам

он оказался старинным - возведен глухим квадратом, виднеется лишь

один-единственный ряд узеньких окон, и то под самой крышей. Старинный

замок, отлично приспособленный, чтобы выдержать долгую осаду. Леверлин тут

же подтвердил эту догадку Сварога, указав на едва заметные углубления -

остатки рва.

Ворота выглядели под стать - из-под полос железной оковки дерева и не

видно. Сварог постучал обухом топора в закрытое изнутри узенькое окошечко.

Подождал, загромыхал сильнее.

Окошечко открылось внутрь, в щели показались подозрительно зыркавшие

глаза Сварог молча приблизил к ним указательный палец с перстнем Борна.

Окошечко тут же захлопнулось, зато заскрипел засов, и в воротах

распахнулась узкая высокая калитка - как раз проехать всаднику.

Засов заскрежетал за их спинами. Они оказались в мощеном внутреннем

дворе. Несколько человек в кирасах и робарах [робар - остроконечный шлем с

круглыми наушниками и назатыльником], вооруженные мечами и топорами,

стояли близко к воротам, а еще несколько с арбалетами - подальше. Сварог

оценил такую диспозицию - если въехавшие во двор гости и зарубят

привратников, те, кто стоит далеко, успеют утыкать их стрелами, прежде чем

они распахнут ворота для нападающих.

- Кто здесь распоряжается после смерти барона? - громко спросил

Сварог, ни на кого не глядя. - Есть командир или доверенное лицо?

- Капитан Хартог, ваша милость, - ответил кто-то.

" Неплохо", - подумал Сварог. На " г" здесь оканчиваются исключительно

дворянские фамилии. А капитан в данном случае - не морской офицер и не

пехотный чин, а начальник дружины владетельного сеньора.

- Он здесь?

- Здесь, ваша милость. Как доложить?

- Лорд Сварог, граф Гэйр.

Один тут же сорвался с места и побежал в замок, бухая сапогами, гремя

доспехами. Они направились следом.

Внутри замок оказался перестроенным и обставленным на более

современный лад. Но приняли их не в одной из роскошных гостиных, а в

огромной оружейной, где было положенное число фамильных доспехов и целые

залежи новехонького оружия. Из-за тяжелого дубового стола встал мужчина

лет пятидесяти с длинными седыми волосами и жутким ветвистым шрамом на

левой щеке и с ходу спросил:

- Разрешите взглянуть на перстень?

Сварог молча снял с пальца и подал. Хартог молча изучил. Кивнул:

- Садитесь, Ваше Небесное Великолепие, - и вопросительно покосился на

Леверлина, ожидая разъяснений по поводу его статуса.

- Леверлин, граф Грелор, - сказал Сварог.

- Садитесь, ваше сиятельство, - сказал капитан Леверлину. - Итак, вы

от Борна, господа, хотя я вас и не знаю... Раз перстень у вас, это

означает, что Борна и его людей нет в живых. Как и бедняги барона...

- Это в самом деле был несчастный случай? - спросил Сварог.

Хартог пожал плечами:

- Когда человеку пускают стрелу в спину, это никак не назовешь

счастливым случаем, не так ли?

- Понятно, - сказал Сварог. - И когда, по вашим расчетам, за всеми за

вами придут?

Капитан тут же ответил:

- Думаю, дня через два. Как только она поймет, что с Гарпагом

кончено. Надеюсь, ваше появление означает, что с ним кончено?

- Кончено, - кивнул Сварог. - Что вы теперь намерены делать?

- Что тут делать? Забрать все, что удастся, и нынче же ночью уходить

на рысях к ближайшей границе. Всем. Она не станет доискиваться, кто из нас

был посвящен в секреты, а кто ничего не знал... Или вы, милорд, можете

предложить что-то другое?

Сварог вынул из воздуха сигарету, зажег, задумчиво выпустил дым.

Капитан и бровью не повел.

" Разговор начался блестяще, - подумал Сварог не без гордости. -

Хартог ни на миг не заподозрил, что гости - случайные в игре люди никого

не представляют. Но дальше... Ке фер? Фер-то ке?

Каков он, капитан Хартог? Он неглуп. Старый солдат. И если дворянин к

пятидесяти годам не смог вскарабкаться выше поста капитана при молодом

бароне, означает это одно: вышеназванный дворянин беден, как церковная

мышь, и нет у него ни связей, ни влиятельных родственников. Слишком далеко

еще до времен, когда поручики из захудалых провинциальных фамилий смогут

становиться генералами и императорами. Даже здешний военный гений, если он

беден и лишен связей, обречен на прозябание в безымянном полку, разве что

произойдет вовсе уж фантастическое стечение обстоятельств - король узрит

посреди битвы или генеральская дочка ни за кого иного идти не пожелает...

Кстати, в его годы тяжко становиться ищущим подданства бродягой, даже если

в шкатулке кое-что и припасено. На седле много не увезешь".

- Капитан, только не сердитесь, душевно вас прошу... - сказал Сварог.

- Ведь случались минуты, когда вам казалось весьма несправедливым, что

трон великих герцогов займет мальчишка Дальг, а не, скажем, опытный,

поживший, неглупый человек в летах? Обреченный на третьи роли оттого

только, что по воле судьбы беден и лишен влиятельной родни?

Он замолчал, поднял голову и глянул капитану в глаза. В этих глазах,

помимо всего прочего, теплилась и надежда - нешуточная, безумная. Капитан

и в самом деле так думал - и не единожды. Очень уж спокойно он выслушал...

" Мать вашу так, - подумал Сварог, - как же случилось, что я с этакими

дипломатическими талантами выше майора в провинциальном гарнизоне не

долез? Да по тем же причинам, что и Хартог...

Если Хартог умен, скажет что-нибудь вроде: " Соблаговолите выразиться

яснее, милорд". Если он _о_ч_е_н_ь_ умен, он вообще не раскроет рта..."

Время шло. Капитан Хартог молчал. Как рыба, которая проглотила жирную

муху и теперь прислушивалась к своим ощущениям: настоящая ли муха и нет ли

в ней крючка?

- Хорошо, - сказал Сварог. - Вы прекрасно понимаете, что я не мог с

первого взгляда воспылать к вам симпатией, вы же не юная  служаночка с

тугой попкой... Мне нужна ваша помощь. А вам нужен я. Сколько у вас конных

и оружных? Готовых выступить немедленно?

- Двести.

- Где сейчас Мораг и сколько у нее людей, способных носить оружие?

Вот тут капитан впервые глянул удивленно. Гася его сомнения в

зародыше, Сварог быстро сказал:

- Не нужно. Некогда удивляться. И думать некогда. Да, так получилось,

что я чего-то важного не знаю. Не успел узнать. Бывает. Подумайте лучше о

том, что второго такого случая вам не представится никогда. Пойдете за

мной - станете великим герцогом. - Он извлек из воздуха новую сигарету и

зажег на кончике пальца самый большой огонь, на какой был способен. - И

наплевать, что о новом герцоге подумают богатые бароны. Главное, что

станут думать там. - Он показал большим пальцем в потолок.

- Это у вас не Доран-ан-Тег?

- Представьте, он, - нетерпеливо сказал Сварог. - Где Мораг?

- В загородном поместье. Двадцать миль отсюда.

- Там крепость? Замок?

- Нет, обычный особняк.

- Охрана?

- Ч_е_л_о_в_е_к_ двадцать.

- И все? - искренне удивился Сварог.

Хартог впервые улыбнулся, и шрам на щеке искривился вовсе уж жутко.

- При ней два мага, милорд. Официальных, дозволенных Высокой Короной.

Достаточно, чтобы вовремя поднять тревогу.

- Магов я беру на себя, - сказал Сварог. - Но с остальными мне

возиться лень, и ими займетесь вы.

- Милорд, вы не поняли! Там и размещено все войско навьев, в старых

казармах!

- Навьев я тоже беру на себя, - сказал Сварог.

И все-таки в глазах старого вояки дотлевала искорка сомнения.

- Милорд, я вам верю, но...

- Урак-Омтар, сможешь спалить казармы? - спросил Сварог.

- Обижаете, милорд... - раздался рокочущий бас.

- Ну? - спросил Сварог. - Или будете доживать остаток дней в скромном

домике где-нибудь в Ронеро?

- Пожалуй, милорд, я все же попробую дожить остаток дней великим

герцогом Харланским... - тихо сказал Хартог и ударил в гонг. Вбежал

солдат. - Пошли кого-нибудь в Дорт. Пусть садятся на коней и скачут сюда.

Мы выступаем.

- Это далеко - Дорт? - спросил Сварог.

- Три лиги отсюда. Деревня барона. - Он спохватился: - Приказать,

чтобы подали поесть?

- Вина разве что, - сказал Сварог, ощущая приятную расслабленность от

выигранного поединка. - Скажите, а вы не боитесь, что ваш отряд перехватят

на пути к границе?

Хартог скупо улыбнулся:

- Собственно, Мораг сейчас осталась без конницы. Даже те бароны, что

не любили Дальга, не послали бы нам наперехват свои конные дружины -

баронам не по вкусу пришлось, что одного из них убили _т_а_к_. Смерть от

стрелы в спину - подлая смерть. У Мораг сейчас осталась только пехота.

Видите ли, в отличие от держав покрупнее у нас не так уж много коронных

войск... Половина коронной конницы рассыпалась по Ямурлаку и Пограничью,

все еще ловит вас. Другая половина спешно выступила на закат - там, меж

морем и Ителом, рыскает какое-то чудище: то ли гатуран, то ли

хелльстадский пес. Давненько такого не случалось. Из деревень толпы бегут

в города, несутся курьеры с паническими донесениями. Оно и в города

врывалось уже.

- Дела, - равнодушно сказал Сварог. Грустно усмехнулся. - Был один

хелльстадский пес, вернее, щенок, который так и не вырос... Ну, это мои

печали. Поговорим о деталях...

...Нет, положительно у страха глаза велики. Россказни о харланских

черных магах, бродящих табунами повсеместно, были беззастенчиво раздуты

молвой - до поместья Мораг оставалось лиг пять, а Карах, сидевший на плече

Сварога в качестве живого магоотметчика, все не подавал голоса. Сварог

вспомнил, что и Гарпаг не чуял их присутствия, хотя они подобрались уардов

па двадцать. Видимо, маги хороши в ближнем бою, но  бесполезны в роли

радаров дальнего обнаружения. Сильных повыбили и переловили, осталась

мелочь...

Мысли упрямо возвращались к Гарпагу и его последним словам.

- Леверлин, подумай хорошенько, - сказал Сварог. - Кто на Таларе

официально именуется магистром?

- Магистр - глава факультета в университете.

- Еще?

- Так, ну... В Снольдере магистром именуется председатель коллегии

столичных адвокатов. Правитель Святой Земли - великий магистр.

Скакавший рядом Хартог добавил:

- В Лоране магистром называют главного королевского врача.

- Да, верно, - кивнул Леверлин. - Вот и все.

- Ничего себе - все...

- А кто тебе нужен?

- Среди всех этих магистров нужно отыскать одного-единственного. Но

известно о нем только, что его назвали " магистр".

- А полегче у тебя поручений нет? - спросил Леверлин. - Море ложкой

вычерпать, веревку из песка свить...

- Да это не поручение, - сказал Сварог. - Еще одна загадка.

Однажды...

Карах заорал ему в ухо что-то непонятное, и времени переспросить не

оказалось - лошади шарахнулись, унимая свою, крутнувшуюся волчком, Сварог

заметил, что весь отряд сбился с аллюра, смешался в беспорядочную толпу,

среди которой то и дело взвивались на дыбы истошно ржущие кони.

Темная полупрозрачная полоса неясных, туманных очертаний мельтешила

впереди, метаясь по дороге, то и дело вылетая на обочины. Сварог вспомнил

о славе предков-лошадников, заорал должные заклинания, какие-то чудом

всплывшие в памяти, - и кони замерли смирнехонько. Но веселее от этого не

стало.

Черный мохнатый зверь высотой в рост человека загородил дорогу,

широко расставив передние лапы, встопорщив шерсть на холке. В раскрытой

пасти блеснули такие клыки, что по спине у Сварога забегали мурашки.

- Что, начались штучки магов? - прокричал он Хартогу, оказавшемуся

уардах в двадцати.

- Хуже, милорд, хуже! Гарм, хелльстадский пес! Все пропало! Половину

отряда положим!

Сварог швырнул кому-то поводья, перекинул ногу через седло, спрыгнул

наземь, схватил за шкирку Караха, сорвал с плеча, сунул в протянутую руку

Леверлина. Сделал два шага вперед, сжимая древко Доран-ан-Тега. Либо все

решит один хороший удар, либо половина конников ляжет здесь, время будет

потеряно, а уж боевой дух...

- Ну... - хрипло сказал он то ли топору, то ли самому себе, сделал

еще два шага, невероятно осторожных, словно ступал босиком по битому

стеклу.

Черный зверь стоял, не сводя с него глаз. Глухо рыкнул. Сварог

примерился.

Еще два шага.

Зверь вдруг бешено замахал хвостом, подпрыгнул, покатился по земле,

вскочил, попытался встать на задние лапы.

Из Сварога словно выдернули какую-то жилочку, на которой все и

держалось.

- Боже мой, - сказал он. - Малыш. Да как же ты вымахал...

Он отшвырнул топор и бросился вперед. Увидел, как ближний всадник

поднимает арбалет, заорал:

- Не стрелять, повешу!

Черная молния сбила его с ног и катала по земле, то наваливаясь так,

что трещали ребра под кирасой, то облизывая лицо горячим мокрым языком. Он

отпихивался ладонями, орал, не в силах унять щенка, беспомощно барахтаясь

посреди вихря восторга и обожания. И когда наконец смог встать, унимая

прыгавшего вокруг Акбара, чувствовал себя так, словно его долго молотили

цепями.

- Ну конечно, малыш, - сказал он, пытаясь привыкнуть к зубастой

пасти, жарко дышавшей на уровне его лица. - Следовало сообразить, что у

тебя-то был шанс спастись... Это ты меня искал тут? Или просто

безобразничал?

Порядок удалось восстановить быстро, послушные фамильным заклинаниям

Гэйров кони шагали в строю, но в глазах у них стоял ужас, и Сварог думал,

что они непременно заработают стойкую шизофрению. Всадники тоже

чувствовали себя не лучшим образом, хорошо еще, что истосковавшийся по

хозяину пес держался возле его коня, не отставая ни на шаг. Один Карах,

сидевший высоко, был беспечен, прилежно сообщая через равные промежутки

времени, что внимания магов к отряду пока что не ощущает. От джинна

Урак-Омтара комментариев не поступило - но временами Сварог явственно

слышал тихий рокочущий хохоток.

Примерно в лиге от поместья, в редком сосновом лесу, Сварог слез с

коня, прошел вперед по дороге с Леверлином и Хартогом. Они то и дело

косились на неотступно сопровождавшего Акбара - пес не то чтобы замышлял

против них что-то, но показывал всем видом, что терпит их присутствие

только из уважения к хозяину и готов по малейшему жесту поотрывать головы.

Вряд ли во время своих странствий он проникся любовью и уважением к

двуногим...

- Мы едем туда вдвоем, - сказал Сварог Хартогу. - Когда начнется

заварушка, вы врываетесь в поместье на полном галопе и аккуратно вырубаете

под корень все, что сопротивляется. Примитивная диспозиция, но другой,

по-моему, и не требуется.

- А как я узнаю, что заварушка началась? - невозмутимо спросил

Хартог.

- Вы непременно увидите, - пообещал Сварог. - Урак-Омтар, ты меня

понял? Когда прикажу поджечь эти чертовы казармы, постарайся, чтобы пламя

увидели даже здесь. И можешь быть свободен.

- Почему бы не спалить все поместье, прямо сейчас? - пророкотал

джинн. - Что мне стоит?

- А ты сможешь предварительно вытащить оттуда герцогиню?

- Прости, но это было бы четвертым желанием, - сказал джинн. - А

уговор есть уговор.

- Зачем нам герцогиня? - спросил Леверлин. - Даже если только

половина из того, что о ней рассказывают, правда, лучше бы пустить ее с

дымом без всяких разговоров...

- Извините, граф, но лорд Сварог прав, - сказал Хартог. - Она много

знает.

Леверлин молча отдал честь по-ронерски - приложил к сердцу вытянутую

дощечкой правую ладонь - и направился к лошадям.

- Карах, в сумку, - сказал Сварог.

- Хозяин, мне бы с тобой. Вдруг я почувствую что-то.

- Куда ж я тебя дену? Плащ надевать не буду, драться помешает.

- А я просто сяду к тебе на плечо, - упрямился Карах. - Ты же берешь

этого зверя?

- Ему не объяснишь...

- Зато я выгляжу гораздо безобиднее.

" И в самом-то деде, - подумал Сварог. - Когда в одном помещении

окажутся балующаяся черной магией хозяйка войска из мертвецов и громадный

хелльстадский пес - в этой честной компании маленький серенький домовой

будет выглядеть безобидно, словно канарейка в клетке..."

Лесок кончался уардах в двухстах от границ поместья. Ухоженный парк с

фонтанами и статуями, белыми каменными лестницами, спускавшимися к пруду.

Подстриженные в виде шаров и конусов деревья, длинные зеленые полосы

густой живой изгороди, посыпанные желтым песком дорожки. В глубине парка

виднелось большое светло-коричневое здание с высокими стрельчатыми окнами,

террасами, балконами, изящными декоративными башенками цвета осенних

листьев, усеявшими крышу из желтой черепицы. Райский уголок. Представить

трудно, что неподалеку - угрюмый каменный ящик, набитая навьями старинная

казарма.

- Ну вот, а ты хотел спалить такую красоту, - сказал Сварог.

- Все равно, когда здесь промчится конница, красоты поубавится. -

Леверлин вздохнул. - И потом будет уйма работы. Нам же мало этого вояку на

трон посадить - ему еще удержаться надо, чтобы ты мог спокойно обитать при

нем в почете и сытости... А на небесную помощь рассчитывать нечего.

Придется нам поработать...

- Нам?

- Не бросать же тебя одного? Придется помочь первое время. Должен же

ты наконец увериться, что я не лоботряс, а серьезный человек. И потом,

здесь, по слухам, такие вина...

" Салага ты, а не серьезный человек, - подумал Сварог. - Отличный

друг, настоящий рыцарь, готовый прикрыть спину, но при всем при том -

пацан пацаном. И все же хорошо, что такие живут на свете. Серьезности у

него прибавится, если не сложит голову в первом же бою..."

Кони уже шагали по дорожке. Вблизи статуи оказались весьма

омерзительными. Обнаженные девушки с прекрасными, но хищными лицами, ниже

пояса - змеи. Звери вроде гиен, но с огромными ушами летучих мышей. Волки

с почти человеческими головами.

- Интересно, - сказал Леверлин. - Хороши вкусы хозяюшки... Вот эти -

предмет поклонения сатанинских культов, разгромленных лет пятьсот назад,

но в глухих уголках еще существующих. Эти вроде бы обитали в седой

древности у отрогов Харгофера. А эти, если не считать иных рассказчиков

жертвами белой горячки, и посейчас живут в Хелльстаде.

- Живут, - поддакнул Карах. - Правда, могли уже и вымереть...

- Надеюсь, вымерли, - проворчал Сварог, косясь  на упомянутую

кошмарную тварь. - Очень надеюсь...

- А вот эта паскуда, единственная из всех, мне совершенно незнакома,

- сказал Леверлин.

- Я бы на твоем месте этому только радовался, - плюнул Сварог, глядя

на пузатое создание с короткими ручками-ножками, личиком дебила и огромной

лысой головой с кривыми рожками.

- Интересно... - задумчиво произнес Леверлин, словно не слышал. - Все

эти изваяния изображают либо мифических, либо реально обитавших существ. У

всех сеть прототипы в жизни или  мифологии. Но этот рогатый пузан мне

решительно неизвестен, и это странно...

- Отложи-ка ученые загадки на потом, - сказал Сварог. - Нет,

остановят нас когда-нибудь или они так в себе уверены?

- Нас видят, - вдруг сказал Карах. - Нас не глазами видят. Это бы

ничего, обычная магия, но здесь что-то плохое...

- Не трясись, - хохотнул джинн. - Я не обязан давать вам советы или

что-то растолковывать, но духи огня помнят добро, мы благородные

существа... Так вот, я не чую здесь никого могучего или особенно опасного.

То, что здесь обитает, вам вполне по силам.

- Ты прав. Только не совсем, - сказал Карах. - Еще здесь пахнет

кем-то... или чем-то... Его здесь нет, но остались следы. И я их боюсь.

- Кто боится следов? - фыркнул джинн. - Только такие крохи... Ну да,

смердит какой-то нечистью, но ее здесь нет. Не описайся, крохотуля.

- А кто тебя не выбросил в подвал? - обиделся Карах. - Не подари я

тебя хозяину, скучал бы еще сто лет...

- Тихо вы, оба, - сказал Сварог. - Вон, живая душа нарисовалась.

На крыльцо вышел почтенный дворецкий в светло-коричневой с желтым, в

тон зданию, ливрее, украшенной золотым галуном и гербами герцогини. По

вышколенности и невозмутимости он не уступал  Макреду - смотрел на

визитеров так, словно сюда что ни день заявлялись всадники в доспехах,

домовые и хелльстадские псы, так часто, что успели примелькаться и

надоесть. Акбар рыкнул на него, с надеждой покосившись на Сварога. Сварог

погрозил ему кулаком. Дворецкий и бровью не повел:

- Как прикажете доложить, господа?

- Барон Готар и граф Грелор. Прибыли из Пограничья.

- У вас дело к высокой герцогине?

- Передайте ей, что мы прибыли от Гарпага.

- О, в таком случае я проведу вас без доклада. Можно ли попросить вас

оставить собаку снаружи?

- Боюсь, он не послушается, - сказал Сварог. - Молод еще, ни сладу,

ни удержу...

- В таком случае прошу вас пройти, ваша светлость. О лошадях не

беспокойтесь, за ними присмотрят. Надеюсь, и собака, и зверюшка у вас на

плече будут вести себя в доме пристойно? Не хотелось бы применять к ним...

меры убеждения.

- Они хорошо воспитаны, - сказал Сварог. Он боялся, что оскорбившийся

Карах и тут ввяжется в спор, демонстрируя умение владеть членораздельной

речью и разумность, но домовой благоразумно помалкивал.

Внутри обнаружилось то же несоответствие, что в парке: изящная

мебель, подобранные в тон драпировки, золото и хрусталь и тут же статуи

монстров,  только поменьше тех, что в аллеях. Акбар настороженно

сопровождал Сварога шаг в шаг, напрягшись, чуть ощетинившись. Они шли за

бесшумно ступавшим дворецким, не встретив ни единой живой души, пушистые

ковры гасили все звуки, и они сами себе казались призраками.

Дворецкий подвел их к высокой двустворчатой двери. По обе ее стороны

стояли какие-то странные воины - не шевелились, словно бы и не дышали, и

лица у них были совершенно серые, как мышиная шерсть. Сварог догадался,

кто это, и ему стало не по себе.

Дворецкий коснулся створок, и они бесшумно распахнулись. Встав у

левой, спиной к ней, он торжественно возгласил:

- Ее высочество великая герцогиня харланская!

Открылся огромный зал, совершенно не гармонировавший с анфиладой

великолепных покоев, по которым они только что прошли. Противоположная

двери стена закрыта гигантской черной портьерой, на ее фоне особенно ярко

сверкают золотой трон и золотая статуя козла с отвратительной мордой - он

поднял левую переднюю ногу, словно сделавший стойку сеттер, голова

угрожающе наклонена вперед. Боковые стены - алые. Потолок и пол - черные,

покрытые мириадами золотых каббалистических знаков. Окон только два,

узких, высоких, с крохотными фиолетовыми и зелеными стеклами в массивных,

затейливых свинцовых переплетах, но в зале тем не менее светло, как

снаружи.

Они шли вперед, пока уардах в десяти от трона их не остановил

повелительный голос:

- Стойте!

И они остановились. Сварогу так и не выпадало доселе случая

поинтересоваться возрастом герцогини, почему-то она представлялась

костлявой седой мегерой. Но Мораг оказалась довольно красивой женщиной лет

тридцати, разве что в темных глазах и уголках рта таилось нечто то ли

истеричное, то ли злобное. Судя по открытому палевому платью и темным

косам, уложенным в затейливую прическу и перевитым алмазными бусами, ничто

человеческое ей не чуждо. О том же свидетельствовал и стоявший у трона

молодой красавец с холеным надменным лицом, одетый с пошлой роскошью

преуспевающего фаворита. Сварога он занимал меньше всего. Гораздо меньше,

чем двое в темно-алых мантиях: у каждого в волосах над левым ухом

поблескивал кроваво-красный самоцвет - как у Гарпага. Правда, эти были

гораздо моложе Гарпага.

- Итак, вы из Пограничья, - сказала Мораг. Голос оказался приятным,

звучным. - Вы принесли какие-то известия от Гарпага? От нашего дорогого

Гарпага? Как благородно с вашей стороны было пренебречь собственными

делами ради нашей скромной персоны...

В ее голосе звучала неприкрытая ирония. Один из магов провел в

воздухе ладонями. Меж вошедшими и троном возникла едва заметная глазу

пелена, невесомый занавес, словно бы вышитый загадочными знаками -

трепетными, искристыми, как пылинки, попавшие в солнечный лучик.

Сварог выхватил шаур, выстрелил дважды и с огромным облегчением

увидел, что завеса исчезла, а маги сломанными куклами опускаются на

испещренный каббалистическими знаками пол. Он слышал, как сзади визгнул

выхваченный Леверлином меч, как с рыком вскочил усевшийся было Акбар, но

не оглянулся - смотрел, как удивление на лице Мораг сменяется страхом, а

страх - злобой. Красавчик тоже оказался не из трусов - выхватил меч и

шагнул вперед, заслоняя герцогиню. Сварог сказал:

- Будете умницей - останетесь жить. Будете умницей?

Красавчик кинулся на него с мечом. Сварог, ухмыльнувшись, небрежным

взмахом снес клинок по самую рукоять, оставив фаворита ошеломленно

таращиться на эфес с косым обрубком лезвия. Вновь обернулся к Мораг:

- Прикажите вашему мальчику стоять тихо. Зашибу ведь.

- Отойди! - резко бросила Мораг красавцу, и тот повиновался, зло

ворча, отошел на прежнее место. - Что вам нужно? Кто вы такие?

Она невероятно быстро овладела собой, чертова баба. И Сварог

догадывался о причинах - поблизости, в старых казармах, полным-полно этих

причин...

- Я - лорд Сварог, граф Гэйр...

- Врете, - спокойно перебила она. - Лорд Сварог, граф Гэйр, должна

вас огорчить, а себя лишний раз порадовать, давно получил сполна...

- Ну хорошо, - сказал Сварог. - Какая разница, кто я такой? Гораздо

интереснее узнать, что мне нужно, правда?

- И что же вам нужно?

- Хочу сообщить, что вы низложены.

- Кто же это меня низложил? - обольстительно улыбнулась Мораг. -

Впервые слышу...

- Я, - сказал Сварог. - Простите, но пришлось...

- Любезный незнакомец, вы мне нравитесь. Обожаю наглецов. В постели

они обычно великолепны, но с вами, боюсь, придется расстаться слишком

быстро, чтобы мы успели...

Конечно, она полагалась на свое мертвое войско. И все равно не должно

бы ей оставаться столь спокойной. Пока ворвется стража, ее десять раз

успеют убить. И все же она совершенно спокойна. Что-то тут не так...

- Ладно, хватит, - сказал Сварог. - Урак-Омтар, начинай.

- Выполняю, - раздался рокочущий голос. - И прощайте.

Алая лента огня рванулась из наколенного кармана Сварога, ширясь и

разбухая, стрелой мелькнула к окну. Со звоном посыпались наружу осколки

витража. Все обернулись туда, даже Мораг и ее красавчик. Вдали, над

деревьями, взметнулись к небу ало-золотые языки пламени, сопровождаемые

раскатистым грохотом и гулом, а мигом позже жаркий вихрь встряхнул зеленые

кроны так, что листья брызнули во все стороны, ливнем посыпались на

чистенькие аллеи и газоны.

- Вот и нет у вас больше навьев, - сказал Сварог. - Сейчас тут будут

две сотни конников. Вопросы есть?

Пламя, взлетевшее едва ли не к облакам и продолжавшее бушевать, было

весьма наглядным аргументом. И Сварог с любопытством ждал, что же она

теперь предпримет.

Она с исказившимся лицом дернула одно из золотых украшений

подлокотника. И еще раз. И еще. Нет, эта штуковина, явно не сработавшая,

служила не для вызова стражи - двое серолицых влетели в зал, застыли у

двери, а Мораг все еще дергала золотую шишечку.

- Что там такое? - спросил Сварог, стоя вполоборота к двери и краем

глаза наблюдая за навьями. - Мы должны были провалиться под пол или она

вместе с троном?

- Она, - сказал Карах. - Там, под троном, колодец, а под вами ничего

такого нет...

- Назад! - отчаянно завопила Мораг. - Заприте дверь снаружи!

Навьи выскользнули в дверь и захлопнули ее за собой. Раздался грохот

засова. Сварогу это не понравилось - тем более что Мораг вновь исполнилась

уверенности в себе. И злобно, торжествующе расхохоталась:

- Даже если ты - Серый Рыцарь, ты дурак. Сейчас придет Он и сыграет

по своим правилам...

Она обернулась к гигантской черной портьере. И почти сразу же

произошло невероятное: Акбар поджал хвост, прижал уши и с диким воем

бросился в угол, сжался там, пытаясь прикрыть голову лапами. По полу

прокатился серый клубок - кубарем скатившийся с плеча Сварога Карах

помчался к запертой двери, в слепом ужасе колотясь о дубовые панели.

Словно бы горсть ледяного крошева соскользнула по телу Сварога от шеи к

животу. Амулет рассыпался?!

Что-то сверкающее, длинное, заостренное вылетело прямо из портьеры,

словно из стены черного тумана, пробило Мораг насквозь. Запрокидываясь,

оседая, она оказалась лицом к Сварогу, и он увидел на прекрасном, злобном,

гаснущем лице лишь безграничное удивление. Окровавленное острие, торчавшее

из ее груди, больше всего напоминало кусок льда. Так и есть - когда Мораг

рухнула ничком, разбросав руки, острие сломалось с глухим хрустом.

Красавчик бросился к ней, опустился на колени. Из-за разбитого окна

донесся грохот множества копыт и азартный посвист, крики и лязг стали.

Сварог оглянулся через плечо - Акбар осторожно выходил из угла, ставя

лапы так, словно шагал по тонкому льду. Карах перестал биться о дверь. Что

бы там ни таилось за портьерой, ОНО ушло.

- Ну вот и все, а я-то думал... - сказал Сварог.

И тогда упала портьера.

И за ней открылся другой зал, вполовину меньше этого: весь черный,

без окон, с кучей пепла посередине, огороженной кругом из обломков

неотесанных камней.

И там стояли навьи, штук пятьдесят.

Они приближались, надвигались беззвучно мягким кошачьим шагом, чуть

пошевеливая клинками, их лица ничего не выражали, и они до ужаса походили

друг на друга.

" Хартог ошибся, - оторопело подумал Сварог. - Не знал всего. Они еще

и в доме, и в парке несомненно, иначе почему там до сих пор продолжается

сеча? Будь охранников всего двадцать, как говорил Хартог, две сотни

конников стоптали бы их, едва заметив..."

Навьи надвигались, обтекая двумя потоками тело Мораг и застывшего над

ней красавчика, вновь смыкая строй. Отступая к двери, Сварог вырвал из

кармана шаур, выстрелил в ближайшего. Попал. Но тот, с глубоким разрезом

на груди, все так же надвигался, и из раны не показалось ни капли крови.

Бесполезно, понял Сварог. Правы те, кто их описывал. Их нужно

разрубить в куски, иначе не остановишь... Рубить двери бессмысленно, не

успеешь, не дадут...

Черная полоса, едва напоминавшая очертаниями исполинскую собаку,

ворвалась на правый фланг навьев и ополоумевшей молнией замелькала среди

них, сбивая с ног, расшвыривая, во мгновение ока произведя среди стройных

рядов жуткий беспорядок. Началась свалка - но отвлекла она лишь половину

наступавших.

Сварог, держа древко обеими руками, бросился вперед. Он рычал, как

зверь, и в самом деле перестав быть человеком, молотил направо и налево,

рассекая, рубил, уворачивался, окраиной сознания отмечая сыпавшиеся на

него удары, по в горячке не чувствовал боли. Старался не ослепнуть от

ярости, дрался расчетливо, насколько мог, в первую очередь обрубая руки с

мечами и снося головы.

Навьи отхлынули вдруг, оставив меж собой и Сварогом широкое

пространство, усеянное жутко изрубленными телами, - и все эти обрубки

шевелились... Безголовая фигура, лишившаяся правой руки, левой, шаря

неуверенно, слепо, пыталась вцепиться Сварогу в горло. Доран-ан-Тег,

свистя, рассек ее пополам, и она рухнула. Акбар еще дрался, с ним ничего

не могли поделать даже эти верткие дьяволы - мечи рассекали пустоту, мешая

друг другу. Сварог, обнаружив, что с него сбили рокантон, отер лоб тыльной

стороной ладони, глянул на руку - кровь... Леверлин стоял рядом, они

обменялись быстрыми взглядами. Студент тоже был окровавлен, но крепко

стоял на ногах.

Навьи вновь двинулись на них.

- Отойдите от двери, - услышал Сварог сзади четкий, громкий,

спокойный голос. Леверлин вздрогнул - он тоже слышал.

- Отойдите от двери, живо! В стороны!

Сварог, не рассуждая, отпрыгнул. Леверлин сделал то же самое.

С дверью произошло нечто странное - цельные створки вдруг

превратились в ряды висящих в воздухе резных квадратиков, в просветы меж

ними виднелся коридор и непонятные синие силуэты. Потом исчезли и эти

висевшие без опоры кусочки, остатки резных панелей. В зал хлынули синие

фигуры - комбинезоны в обтяжку из отливающей металлом ткани, головы и лица

закрыты глухими капюшонами, в руках странные ружья.

Синие вытянулись густой цепочкой от стены до стены, встали локоть к

локтю, вскинули свои странные трехстволки со стволами словно бы из

пронизанного золотистыми нитями стекла - и, похоже, повели беглый огонь.

Не было вспышек, не слышалось ни звука, но навьи один за другим цепенели

вдруг, чернели, как головешки, и на пол падали, уже окончательно почти

рассыпаясь пеплом. Сварог рванулся к Акбару, оказавшемуся на линии огня,

но его схватила за локоть неслышно возникшая рядом синяя фигура, и

раздался спокойный голос:

- Для живой материи это не опасно. Впрочем, постарайтесь успокоить

собаку. И не суетитесь.

Раздвинув двух синих, Сварог увидел в противоположной стене

аккуратный квадратный проем, и перед ним - такую же шеренгу, ведущую

огонь. Беззвучная мясорубка работала - они методично целились, нажимали на

спуск, и вскоре в промежутке меж двумя синими шеренгами замерло всякое

шевеление, только Акбар стоял над кучами пепла и недоуменно озирался, не

понимая, куда девались враги. Зарычал на синих.

Сварог с трудом успокоил его. Ныло все тело, но кираса с кольчужными

рукавами из запасов барона Дальга оказалась прочной. По виску ползла

теплая струйка. Возле трупа Мораг все так же,  уперев локти в колени и

зажав ладонями голову, сидел роскошно одетый красавчик, казавшийся сейчас

самой нелепой деталью картины.

Синие разбрелись по залу, осматривая все углы. Один направился к

Сварогу. Акбар, рыча, прыгнул наперерез. В руке синего что-то негромко

хлопнуло с ярко-оранжевой вспышкой, и пес, окостенев подобно изваянию,

медленно повалился набок.

Сварог поднял топор. Синий провел справа налево по горлу большим

пальцем правой руки, поддел край капюшона и стянул его, откинул на спину.

Сварог увидел лицо Гаудина - спокойное, вялое, меланхолическое.

- Снотворное, - сказал Гаудин. - И только-то. Чтобы не путался под

ногами. У вас кровь, стойте спокойно... - Он сложил ладонь ковшиком,

провел надо лбом Сварога, беззвучно шевеля губами. - Вот так...

Поздравляю, лорд Сварог. Порой, наблюдая за вами, я испытывал неподдельное

восхищение. А со мной такое редко случается, я скуп на чувства. Для чужака

в этом мире вы держались прекрасно...

Сварог долго смотрел на него. Потом медленно протянул руку к его

груди. Пальцы непонятным образом соскальзывали с синей ткани.

- Не старайтесь, не получится, - сказал Гаудин. - Неужели вам станет

легче, если вы схватите меня за глотку и встряхнете как следует?

Глупости... Милый мой, я не нянюшка. И не сентиментальная девица. Я

разведчик. Я второе лицо в секретной службе империи. И обязан помнить:

тот, кто строит козни против вас, угрожает не одной вашей драгоценной

персоне, а кое-чему большему. И когда представилась столь великолепная

возможность, когда вы оказались в роли живца, я обязан был выжать из

ситуации максимальную выгоду. Вам не кажется, что за вами числился

небольшой должок? За столь радушный прием нужно было и заплатить самую

чуточку... Кстати, если вас интересует. Есть несколько непроясненных

моментов, но в целом ситуация ясна: тот, кто сбросил ваш ял на землю, этим

и ограничился. Не без оснований рассчитывал, что в Хелльстаде вам придет

конец. Мы ведь отыскали вас, когда вы уже плыли на " Божьем любимчике"...

На дуэль вызывать будете?

- Подите вы, - зло сказал Сварог. - Непременно нужен был еще и

спектакль в канцелярии наместника?

- Признаться по совести, можно было обойтись и без него, - усмехнулся

Гаудин. - Но хотелось посмотреть, на что вы способны. Что вас больше всего

злит - то, что вы оказались не таким уж одиноким героем, или то, что вас

не вытащили вовремя? Я уже говорил в свое время, что имею на вас виды...

Поймите, я не дал бы вам погибнуть. В Старой Гавани ваш домовой однажды

почуял-таки один из моих драккаров, спустившийся слишком низко. Мы бы

вмешались, возникни поистине смертельная угроза.

- Не буду я на вас работать, - сказал Сварог.

- Да будете, куда вы денетесь, - махнул рукой Гаудин.

- Вы замечательно бережете ваших людей, - зло бросил Сварог. -

Капитана Зо и барона Дальга уже уберегли...

- О, эти дилетанты... - вздохнул Гаудин. - Они работали оба на

Снольдер, поймите вы. Конкретнее - на Морское Бюро, есть там такая

контора. Ну с чего вы взяли, что это мои люди? Они вам говорили? Нет? Вот

видите. Вы просто сделали неверные выводы. Мы за ними наблюдали, верно,

чтобы облегчить себе работу. Но на меня они никогда не работали. Хотя

капитан Зо в плане возможного сотрудничества меня интересует...

- Опоздали.

Гаудин рассмеялся:

- Ах, вы решили... Лорд Сварог, на дне у Старой Гавани покоится

трехмачтовый корабль под названием " Три козырных розы".

" Божий любимчик" потопил его, сам изрядно пострадал, но прорвался в

низовья реки. А ваша собачка сбежала в суматохе. Уверен, Зо предусмотрел,

что на корабль у пристани могут напасть. Он, выйдя к Старой Гавани днем

позже вас, сразу определил, что это чужие мачты. И сушей направился к

Великому Каналу. А " Божий любимчик" вышел в море через Снольдер, плывет за

капитаном... Вот так. Что до барона Дальга... Юноша был честолюбив и

прекрасно понимал, на что идет. Будь он моим человеком... Моих людей так

примитивно, стрелой в спину, не уберешь.

- Значит, люди Дальга вовсе не рассчитывали на вас...

- Естественно. С чего бы им на меня рассчитывать? Снольдер послал бы

сюда все имеющиеся у него самолеты, попытался бы поджечь казармы прежде,

чем войско навьев выйдет к его границам. Или подал бы жалобу наместнику,

что вероятнее. В таких случаях мы вмешиваемся немедленно. Кстати, чем это

вы ухитрились поджечь казарму? Удивили вы меня жутко этим фейерверком...

- Джинн, - сказал Сварог. - Дух огня.

- Неужели они еще остались? Занимательно... Герцогиню убили вы или

ваш спутник?

- Она... С ней произошло что-то странное.

- Хорошо, потом расскажете подробно. - Он обернулся, поманил одного

из своих людей: - Передайте на виману императрицы, что они могут

спускаться. Опасности нет. Только сначала приберите там... самое

неприглядное. И ведите сюда новоявленного великого герцога. - Он хитро

глянул на Сварога. - Вот вам прекрасный случай страшно мне отплатить.

Императрица считает, что я обнаружил вас всего час назад. Стоит вам

рассказать ей, как обстояло на самом деле, и я кану в бездну опалы...

- Вы же прекрасно понимаете, что я этого не сделаю, - сказал Сварог

зло.

- Понимаю, - ухмыльнулся Гаудин. - Я сразу понял, что душа у вас

добрая, нежная, трепетная... Потому и уделяю вам столько времени... - Он

оглянулся. - Граф, можно попросить вас подойти?

Леверлин приблизился с видом гордым и независимым. Крови на нем не

было - успели поработать люди Гаудина, но кираса носила следы жестоких

ударов. На плече у него примостился Карах. " Отсиделся где-то в уголке, -

обрадовался Сварог, - а я уж думал, растоптали в свалке мохнатого..."

- Поздравляю, молодой человек, - сказал Гаудин. - Вы с лордом

Сварогом прекрасно справились.

- Старались, знаете ли. - Леверлин смотрел на него без особого

пиетета. - Спасибо, что помогли... в самом конце.

- Ну, без нашей помощи конец для вас мог оказаться и печальнее...

Любезный граф, я прекрасно понимаю, что такое питомцы Ремиденума, коим

свойственны бравада и удаль в любых обстоятельствах. Но сейчас сюда войдет

императрица, и постарайтесь вспомнить все, что вам известно об этикете.

  - Я дворянин, милорд.

- Вот и отлично. Лаур великий герцог... - Он слегка поклонился

подошедшему Хартогу и бросил торчавшему за его плечом синему комбинезону:

- Снимите корону с бедной дамы и принесите сюда. Размер, думаю, не тот, да

потом подгонят...

Кираса на Хартоге была в длинных вмятинах, и держался он чуточку

виновато. Понурив голову, сказал Сварогу:

- Милорд, я и не подозревал, что полсотни этих тварей были и во

дворце. Прорывался к вам, как черт.

- Много потеряли? - спросил Сварог вяло.

- Человек сорок. Потом появились...

- Тише, господа, - сказал Гаудин. - Императрица. Визит совершенно

неофициальный, но об этикете забывать не следует. - Он за шкирку снял

Караха с плеча Леверлина и поставил  на пол. - Любезный мой, посидите

где-нибудь в уголке, домовые церемониалом, даже малым, не предусмотрены...

Сварог молча поднял верного домового на руки - из мальчишеского

желания досадить. Гаудин промолчал.

Синие комбинезоны, так и не откинувшие капюшонов, построились в две

шеренги, взяли оружие на караул. Вошли несколько камергеров и блестящих

гвардейцев - кое-кто был Сварогу уже знаком, а за ними появилась Яна в

черном мужском костюме с сиреневым кружевным воротником и такими же

манжетами. На голове красовался лихо заломленный черный берет с пышным

белым пером, приколотым алмазной брошью, а на боку - невыносимо изящная

шпага. " Мерлезонский балет, - зло подумал Сварог. - Зеленый охотничий

костюм из тончайшего бархата. Черный батальный костюм для посещения

царственной особой поля боя, когда там уже успели присыпать опилками

красные лужи, подмести и пинками откатить в канавы неэстетично отрубленные

головы..."

Но, несмотря на тупую боль то ли от ударов, то ли от сознания,

насколько жестоко его провели... Несмотря на роль дурацкой марионетки,

несмотря... Черный берет подчеркивал золото волос и синеву глаз, она была

прекрасна и ни в чем не виновата, искренне обрадовалась ему. А с Леверлина

можно ваять аллегорическую статую " Поэт, пораженный красотой юной

королевы".

Хартог, брякнув доспехами, рухнул на левое колено, как и предписывал

этикет. Интересно, а с этого какую аллегорию ваять? Только сейчас до

Сварога дошло, как лихо и беззастенчиво старый вояка его использовал с

превеликой выгодой для себя. Рисковал капитан головой. Но игра того

стоила. Хартог вовсе не рассчитывал увидеть лара, но, когда таковой

воспоследовал и Сварог с ходу предложил капитану трон великих герцогов,

тот, мысленно махнув рукой на все несообразности и неясности, сделал самую

большую в своей жизни ставку. И получил самый крупный в жизни выигрыш. Ну

и черт с ним... Сварог слушал вполуха, как Гаудин называет имена и

описывает подробности. Потом увидел обращенные к нему сияющие глаза Яны,

наивные до глупости, растерянно поклонился, стыдясь сжигающей его злости.

- Вы герой, граф Гэйр, - сказала Яна. - Я безумно рада вас видеть.

Какое счастье, что вас отыскали наконец...

- Заслуги лорда Гаудина на этом поприще неоценимы, - сказал Сварог. -

Оставить его без должной награды было бы вопиющей несправедливостью.

Яна повернула руку ладонью вверх, мигом позже ладонь чуть опустилась

под тяжестью затейливого ордена, многолучевой золотой звезды. Приложила

орден к синему комбинезону Гаудина, и регалия волшебным образом прилипла,

осталась на груди, когда Яна отняла руку. Вторая, в точности такая же,

оказалась на груди Сварога, потом настал черед Леверлина и Хартога. Сварог

скосил глаза вниз. Звезда была величиной с тарелку, лучей там

насчитывалось не меньше дюжины, подлиннее и покороче, по ним блистающими

пунктирами протянулись бриллианты, сапфиры и рубины, да вдобавок орден был

украшен ажурным золотым плетением, причудливыми арабесками, выглядел

пышным до нелепости. Во рту у Сварога стоял вкус дешевого мыла.

Она уже обнажила шпагу, блестевшую, как зеркало, а камергеры и

гвардейцы завистливо таращились глупыми глазами на новенькие ордена. Она

слегка ударила по левому плечу оцепеневшего от торжественности момента

Хартога и звонко, старательно произнесла:

- Данной мне властью и в силу традиций Империи Четырех Миров посвящаю

вас, рыцарь, в великие герцоги Харланские со всеми правами и

обязанностями, кои влечет за собой сей титул!

Видно было, что она впервые участвует в подобной церемонии и ей это

страшно нравится. Сварогу захотелось взять ее за руку, подвести к трупу

Мораг, все еще лежавшему на прежнем месте (и заслоненному спинами синих),

сказать: " А вот это труп, ваше величество. Когда убивают живого человека,

получается труп".

Он сдержался, конечно. Ни к чему расстраивать лишними трупами юных

девочек, в данный момент мнящих себя персонажами древних рыцарских

романов. Чем меньше человек увидит в жизни трупов, тем лучше. Тем более

что самим трупам все равно, служат они в воспитательных целях или нет.

Воспользовавшись тем, что Яна захотела осмотреть зал, Сварог тихонько

вышел в коридор. Повсюду следы жестокой схватки: кое-где лежат трупы - но

остались только выглядевшие наиболее пристойно и эстетично, те, что вполне

могли сойти за бутафорию к съемкам лихого боевика. Как и следовало

ожидать. Казармы еще догорали - над кронами висел вертикальный столб

грязно-бурого дыма, слабо колыхался, понемногу истаивая. Одни газоны

изрыты конскими копытами, на других стоят боевые драккары и пурпурная с

золотом вимана Яны. Повсюду в картинных позах застыли Бриллиантовые

Пикинеры - лейб-гвардия, усачи в черных мундирах, обильно украшенных алыми

кружевами и густыми рядами бриллиантовых пуговиц, нашитых где только

возможно. Пики с фигурными наконечниками, на которые они небрежно

опирались, были, понятно, не пики, а излучатели чего-то впечатляющего и

крайне эффективного, Сварог толком так и не узнал. Поодаль, держа под

уздцы коней, почтительно косясь на заоблачную гвардию, выстроились

уцелевшие солдаты Хартога. Вот и все. Итог как итог, не хуже и не лучше

многих. И Сварог, глядя на разгромленный парк, печально подумал: неужели и

здешняя жизнь станет лишь повторением пройденного?

Он подергал разлапистую звезду, но звезда сидела прочно, как

пришитая.

- Смешно, - сказал неслышно подошедший Гаудин. - Сколько служу по

департаменту, награждали исключительно к торжественным дням, и моя

скромная персона помещалась обычно в конце длинного списка. И вдруг на

грудь мою порхнул один из высших орденов. Не без вашей помощи.

- Не стоит благодарностей, - сказал Сварог, отвернувшись.

- Канцлер будет в растерянности и ярости. Из-за удостоившихся столь

же высокого отличия ваших сподвижников. По старой традиции для земных

обитателей отведена парочка вполне пристойных, но третьеразрядных орденов,

но императрица, не подумав, одарила ваших соратников Полярной Звездой,

которой удостаивались и немногие короли. Занятный казус.

- Должно быть, - вяло согласился Сварог.

- Конечно, личная канцелярия ее Величества обязана будет отправить

награжденным патенты, ибо решение императрицы отменено быть не может, дабы

не компрометировать перед обитателями земли принципа непогрешимости

трона...

- Бросьте, - сказал Сварог. - Что случилось?

- Крайне любопытная арифметика имеет место быть, - меланхолично

сказал Гаудин. - Здесь уничтожено около шести сотен навьев - но экстренно

предпринятое обследование выявило в последние дни в Ямурлаке и Пограничье

около семи тысяч относительно недавно вскрытых могил...

- Что? Значит, остальные где-то в Харлане?

- Нет.

- А где?

- Не знаю, - сказал Гаудин. - К этому можно добавить, что моей службе

неизвестны ни всадники на ящерах, атаковавшие вас возле храма, ни

виновники гибели Фиортена, я просто не представляю, кто это может быть, их

не должно существовать, и тем не менее... Ну что, не будете со мной

работать?

- Буду, - сказал Сварог. - Но исключительно оттого, что у меня

появились свои счета. Но если вы думаете...

- Ничего я не думаю. Я решаю, подходит мне человек или нет. Вы мне

подходите, лорд Сварог. Вам не приходило в голову, что все это время вам

самим диким, фантастическим образом везло?

- Приходило.

- Если верить иным ученым, везение - физическая категория. Как время,

гравитация или электромагнитное поле. Словом, вам следовало бы доискаться

до сути своего предназначения в этом мире. Есть одна старинная книга...

- " Об искусстве игры в шакра-чатурандж"?

- Уже знаете? Ах да, Борн... Не смотрите на меня так. Никто его не

заставлял выбирать именно эту дорогу.

- Что это за очаг там, в доме?

- Это жертвенник. Капище сатанистов, воссозданное с превеликим

тщанием согласно старинным " черным трактатам". И пусть вас не удивляет,

что портьера, сквозь которую пролетело убившее Мораг ледяное копье, при

тщательном осмотре оказалась совершенно целой. Она, как и многие, излишне

полагалась на хозяина, преспокойно пожертвовавшего ею, как только он

понял, что больше она никакой пользы не принесет. Вы не обратили внимания

на отсутствие в особняке зеркал?

- Как-то не приглядывался. Не было времени.

- Там нет ни единого зеркала. Очень странно для дома, где обитала

молодая, красивая женщина, имевшая в услужении десяток юных красавиц...

Видите ли, свой истинный облик порой можно скрыть так надежно, что не

помогут и предназначенные для выявления такового заклинания, но зеркало

нельзя ни обмануть, ни зачаровать. Очевидно, в доме обитал еще и некто,

имевший веские поводы спасаться зеркал. Если вам доведется когда-нибудь

попасть в дом, где нет ни единого зеркала, постарайтесь покинуть его

побыстрее. - На его лице появилась жестокая усмешка. - Как только улетит

императрица и ускачет новоявленный великий герцог, я выжгу это гнездо на

лигу вокруг. Коли уж все можно списать на штурм, бой... Вы знаете, как для

того, кто умеет _в_и_д_е_т_ь_, выглядят одержимые присутствием нечистой

силы города? Они закутаны мглой, акварельно-серой, полупрозрачной,

устойчивой... Пойдемте. Вашу собаку уже перенесли в виману, делать нам

здесь больше нечего...

Навстречу им шел Леверлин. Сварог остановился, не зная, что сказать.

Любые слова были бы не теми.

И Леверлин заговорил первым:

- Ну что, все у тебя отлично?

- Боюсь, что да, - сказал Сварог, мучительно подыскивая слова. - А

ты?

- Опустошу винные подвалы герцога, насколько удастся, потом поплыву

домой. Любезный батюшка, увидев беспутного сына с Полярной Звездой на

груди, будет в умилении. Если подвернутся приключения - заходи. Равена,

Ремиденум. Там меня знают даже кошки на крышах, только не нужно спрашивать

дорогу у пожарных - студенты Ремиденума с их цехом в традиционной

вражде... Удачи, дружище!

 

ИТОГ

 

 

В зеркале, занимавшем весь простенок, отражался спесивого вида

субъект в мундире Яшмовых Мушкетеров - янтарного цвета, с рядами пуговиц

из желтых опалов и золотым лейтенантским шитьем в виде виноградных

листьев, а также - блиставшей слева Полярной Звездой. Сварог отвернулся от

своего отражения, ни в чем, собственно, не виноватого.

- Вас интересует какая-то определенная книга, милорд? - спросил

дворецкий.

- " Об искусстве игры в шакра-чатурандж".

- Сию минуту, милорд.

Сварог уселся в высокое старинное кресло и смотрел, как дворецкий в

белой с сиреневым ливрее поводит рукой, и прямо в ладонь ему, описав

плавную дугу, спускается с одной из верхних полок толстый том в черном

кожаном переплете.

- Прошу вас, милорд.

- Благодарю. Скажите... что теперь будет с замком?

- Вероятнее всего, во владение вступит один из дальних родственников,

которому перейдет титул и манор лорда Магара - дабы род не пресекся. Вы

разрешите задать вопрос?

- Разрешаю, - сказал Сварог.

- Обстоятельства кончины последнего лорда Магара покрыты тайной... Я

надеюсь, лорд Магар не посрамил чести своего благородного рода?

" Это тоже итог, - подумал Сварог хмуро. - Неужели отважные поступки

должны завершаться тем, что пустой замок достанется препустому наследнику,

а напыщенный холуй в бакенбардах будет задавать идиотские вопросы? "

- Я полагаю, сам лорд Магар именно так и считал, - сказал он. - И

имел на то все основания.

- Благодарю вас, милорд...

Он легко нашел нужное место - наугад открыв книгу там, где лежала

чуть выцветшая закладка из плотной белой бумаги, покрытая небрежно

нарисованными от руки парусными кораблями.

" Правило двадцать второе: Серый Ферзь может вводиться в игру лишь

однажды, любым из игроков, кто решится на это первым. Поскольку неизвестно

заранее, на чьей стороне будет сражаться ферзь, он именуется серым,

каковое наименование носит и в дальнейшем. На чьей бы стороне ни вводился

в игру Серый Ферзь, его боевые качества, перечисленные выше, не

изменяются.

Правило двадцать третье: после ввода в игру Серого Ферзя противная

сторона вправе вместо своего следующего хода ввести в игру на своей

стороне фигуру, именуемую Гремилькар, чьей главной задачей является охота

за Серым Ферзем ради возможного его уничтожения".

- Прекрасно, - произнес вслух Сварог, охваченный нехорошими

предчувствиями. Конечно, жизнь не повторяет игру автоматически и бездумно,

но в одном игра и жизнь абсолютно схожи: на каждого охотника всегда

найдется кто-то, для кого именно этот охотник станет дичью...

- Простите, милорд, вы что-то сказали?

Со двора доносилась тихая и печальная церемониальная музыка. Оркестр

был замковый, а вот мелодия - заимствованной у кого-то из земных

композиторов. Трам-пара-пам, та-та-та-парам... гроб на лафет, он ушел в

лихой поход, гроб на лафет, пушка медленно ползет...

Сварог, заложив руки за спину, прошелся по залу. Обернулся к

выжидательно застывшему дворецкому:

- Как вы думаете, изобретатель игры в шакра-чатурандж был умным

человеком?

- Согласно легендам, ученый, коему в древности приписывалось

изобретение этой игры, слыл великим мудрецом.

- Будь он не столь мудрым, меня это, возможно, устроило бы больше, -

сказал Сварог.

Когда совершенно не представляешь, что тебе делать и откуда ждать

удара, изреки пустую, но эффектную фразу, и это создаст удобную иллюзию,

будто последнее слово остается за тобой...

И всерьез сможешь притворяться, что тебе полегчало.

Нет, в самом деле помогает, говорят.

 

 

ГЛОССАРИЙ

 

              Стороны света по таларской традиции

 

                            Полночь

         Полночный восход       Полночный закат

                           \ | /

                             \ | /

                 Восход ------Х----- Закат

                             / | \

                           / | \

         Полуденный восход      Полуденный закат

                             Полдень

 

         Стороны света в морской терминологии Талара

 

                              Нор

                       Руп       Бра

                           \ | /

                             \ | /

                    Ней ------Х----- Дау

                             / | \

                           / | \

                       Фар      Айн

                              Юно

 

О ЛЕТОСЧИСЛЕНИИ

 

 

При изучении хронологии следует непременно иметь в виду, что не

существует до сих пор какой-то единой точки отсчета. Даже летосчисление

ларов, Небесные Годы, было введено лишь через некоторое количество лет

после окончания Шторма и переселения ларов в небеса. И это количество до

сих пор не определено точно, разные исследователи называют разные цифры

(от 7 лет до 11). К тому же ни у ларов, ни у кого-либо другого нет точно

фиксированной даты окончания Шторма - ибо какое-то время его затухающие

волны все прокатывались по планете.

Первые семьсот с лишним лет после Шторма на земле не существовало ни

упорядоченной хронологии, ни четко датированных летописей (по крайней

мере, современная наука не располагает фактами, способными как доказать,

так и опровергнуть эту точку зрения). В дальнейшем, на протяжении долгих

столетий, соперничавшие государства и отдаленные страны, порой вообще

представления не имевшие о существовании друг друга, придерживались своих

собственных систем летосчисления (более-менее полное представление об этом

периоде дает труд Гармара Кора " Хаос и хронология", Магистериум, 3466 г.

X.Э.) Впоследствии из-за диктуемого жизнью стремления к  упорядоченности

после многих попыток достичь взаимопонимания и согласия (и даже нескольких

войн по этому поводу) почти повсеместно было установлено единое

летосчисление - так называемая Харумская Эра.

В настоящее время текущий год у ларов - 5506 год Небесных Лет (в этой

системе датируются все императорские указы, предназначенные для жителей

земли).

На земле - 3716 год Харумской Эры, однако есть два исключения:

1. Великие магистры, правители Святой Земли, двести сорок три года

назад ввели летосчисление " со дня Гнева Господнего". Таким образом, в

Святой Земле сегодня - 5511 год СДГГ.

2. После отделения Глана от Ронеро первый гланский король повелел

" считать нынешний год первым годом Вольности". Сегодня в Глане - 613 год

Вольности.

 

КАЛЕНДАРЬ

 

 

Таларский год состоит из семи месяцев - Датуш, Элул, Фион, Квинтилий,

Ревун, Атум, Северус. Каждый месяц - из семи недель по семь дней. В конце

первых шести месяцев есть еще по три дня без чисел, именуемых Безымянными

Днями, или Календами. После Северуса следуют семь дней Календ. Календы

Датуша, Квинтилия и Атума считаются " скверными днями", в этот период

стараются воздержаться от дел, не пускаются в путешествия или плавания, не

играют свадеб, не устраивают никаких торжеств. В древности на эти Календы

даже прекращались войны. Календы Элула, Фиона и Ревуна, наоборот,

считаются крайне благоприятными для начинаний и временем праздников.

Календы Северуса - канун Нового Года, в эти дни торжества особенно пышны,

именно к Календам Северуса дворяне стараются приурочивать свадьбы, а

гильдии - свои праздники.

 

ГЕРАЛЬДИЧЕСКИЕ ЩИТЫ

 

 

Согласно правилам геральдики, существует лишь семь разновидностей

гербовых щитов - для гербов государств, городов, дворян. Разновидности эти

следующие:

 

                           +------+

           1. Дотир   | |

                           | |

                           +------+

 

           2. Джунарг +------+

                           | |

                           | |

                            \ /

                              \/

 

           3. Даугар ------------

                          \   /

                            \ /

                              \/

 

                              --

                            / \

           4. Дроглор | |

                            \ /

                              --

 

                           +------+

           5. Домблон | |

                            \ /

                              --

 

           6. Дегоар     /\

                            / \

                           | |

                           | |

                           +------+

 

           7. Дуарат     /\

                            / \

                            \ /

                              \/

 

 

Как правило, дотир и дуарат служат гербовыми щитами лишь для дворян,

не имеющих титула, а гербы городов чаще всего имеют форму домблона.

 

ФЛАГИ ГОСУДАРСТВ

 

 

Флаги Виглафского Ковенанта

[Ковенант - от слова " ковенантус", означавшего на одном из древних

языков " согласие". Виглафский Ковенант, или Большой Концерт, - принятое в

обиходе название ежегодного конгресса семи королей и великого герцога

Харланского, съезжавшихся в ронерском городе Виглаф, где решаются самые

важные дела и принимаются решения по вопросам большой политики.]

 

Лоран - горизонтальные синяя и зеленая полосы, флаг обведен белой

каймой (добавленной как знак траура после завершения строительства

Великого Канала и потери провинций, оставшихся на континенте).

Харлан - " шахматная доска" из 6 черных квадратов, 6 белых и 6

коричневых.

Снольдер - желтое полотнище с черным силуэтом сфинкса.

Ронеро - горизонтальные синяя и черная полосы.

Глан - горизонтальные черная и красная полосы.

Горрот - белое полотнище с черным солнцем.

Шаган - вертикальные зеленая, желтая и черная полосы.

Сегур - горизонтальные синяя и красная полосы.

 

Прочие флаги

 

Святая Земля - фиолетовое полотнище с желтым крылатым диском.

Балонг - синее полотнище, затканное золотыми пчелами.

Ганза - темно-синее полотнище с белым кругом. В круге - черный силуэт

корабля с зарифленными парусами.

 

Некоторые сведения о геральдическом значении иных цветов. Синий цвет

издавна символизировал честь, честность, благородство. Фиолетовый -

мудрость. Зеленый - надежду. Черный - упорство. Красный - отвагу,

жизненную силу. Желтый - богатство. Белый вообще-то символизирует чистоту

помыслов, но из-за того, что он издавна почитается символом смерти, в

геральдике его стараются не употреблять.

 

ГЕРБЫ ГОСУДАРСТВ

 

 

Виглафский Ковенант

 

Лоран - дотир. Две синих и одна зеленая вертикальные полосы. На

зеленой - три золотых кольца. На синих - по золотому якорю.

Харлан - дотир. Разделен на четыре квадрата, два белых и два

коричневых. В белых квадратах - по коричневому мечу острием вверх. В

коричневых - по белому мечу острием вверх.

Снольдер - даугар в фиолетово-желтую клетку. В центре щита - золотой

лев, стоящий на задних лапах.

Ронеро - даугар. Разделен по вертикали на синюю и черную половины. На

синей - золотая лилия, на черной - Зеркало Аннура, имеющее вид серебряного

круга в золотой оправе.

Глан - дегоар. Щит - черный с золотой каймой. В центре - золотой

силуэт медвежьей головы, по пяти углам - золотые цветы чертополоха.

Горрот - домблон. На белом фоне - черное весло, скрещенное с золотым

скипетром.

Шаган - дроглор. На синем поле - золотой колокол.

Сегур - дуарат. Разделен горизонтальной линией на две половины.

Верхняя - золотой парус на зеленом поле, нижняя - пять вертикальных полос

(две зеленых, две желтых), и на их фоне - черный герб Морских Королей.

(Нужно добавить, что герб государства является и гербом его короля.)

 

Прочие гербы

 

Святая Земля - дуарат. На зеленом поле-золотой одноглавый орел

(акилла), держащий в лапах меч и крест Единого Творца.

Балонг - джунарг. На красном поле с пятью узкими вертикальными

линиями - золотые весы. Шит окаймлен золотыми пчелами.

Ганза - дроглор. На темно-синем фоне - красная ладонь.

 

Короны Виглафского Ковенанта

 

Лоран - корона закрытая. Обруч шириной в два джайма [джайм - мера

длины, применяемая лишь в геральдике (около 3 см)] с изображением дубовых

листьев. Шестнадцать зубцов в виде шипов, отклоненных на 45 градусов

наружу от вертикальной оси обруча. У основания каждого - рубин, ограненный

" розой". Закрыта остроконечным колпаком из синего  бархата на золотом

внешнем каркасе в виде 8 сходящихся дуг.

Харлан - обычная герцогская корона, но украшенная четырнадцатью

ограненными бриллиантами и закрытая решетчатым плетением в форме

полусферы.

Снольдер - корона закрытая. Два разомкнутых круга, каждый шириной в

джайм, соединенных четырьмя перемычками. На перемычках - по рубину,

ограненному в форме полусферы. В каждом секторе меж перемычками - по три

бриллианта, ограненных " розой". Впереди, надо лбом, - золотое изображение

кобры с раздутым капюшоном и бриллиантовыми глазами. Туловище кобры,

изогнутое дугой выпуклостью вверх, закрывает корону, касаясь

противоположного ее края, где вделан черный алмаз Бараини (неограненный,

весом 480 квинутнов) [квинути - мера веса в ювелирном деле (0, 25 г)].

Зубцы отсутствуют.

Ронеро - корона открытая. Обруч шириной в два джайма, по которому

проходят три пояса из накладных линий, и в центре каждого цветка - рубин,

ограненный полусферой. Восемь зубцов в виде равнобедренных треугольников,

слегка отклоненных от вертикальной оси обруча.

Глан - корона открытая. Кольцо шириной в джайм, двенадцать зубцов (6

в виде цветков чертополоха, 6 - в виде трилистников клевера). В основании

каждого зубца - рубин " ленточной" огранки. Впереди, надо лбом, - желтый

алмаз Индари (неограненный, вес 300 квинутнов).

Горрот - корона закрытая. Обруч шириной в два джайма, по верхней и

нижней кромкам проходят два накладных пояска, имеющих форму цепи с

овальными звеньями. В центре каждого звена - рубин, ограненный в форме

трехгранной пирамиды. Восемь прямоугольных зубцов. Закрыта двумя

полукружиями-дугами, в точке пересечения которых - солнце, выточенное из

черного опала.

Шаган - корона открытая. Обруч шириной в два джайма с семью зубцами в

виде " ласточкина хвоста". У основания трех - ограненные рубины, у

основания четырех - ограненные изумруды.

Сегур - корона открытая. Обруч шириной в два джайма с гравировкой в

виде якорей и скрещенных весел. Семь зубцов в виде трезубца Руагату, у

основания трезубцев - ограненные сапфиры.

 

Прочие короны

 

Корона Великого Магистра Святой Земли - открытая. Обруч шириной в

джайм. Впереди, надо лбом, - крылатый диск с неограненным рубином в

центре, на противоположной стороне - крест Единого Творца. Зубцы

отсутствуют.

Балонг. Избираемый на три года Старшина Патрициев Круглой Башни носит

корону в виде обруча шириной в два джайма с семью зубцами, повторяющими

формой Круглую Башню.

Все короны изготовлены из чистого золота, не считая короны Великого

Магистра - она из железа.

 

Дворянские короны и титулы

 

Дворяне Виглафского Ковенанта и Пограничья носят следующие титулы:

1. Принцы короны.

2. Принцы крови.

3. Герцог.

4. Князь.

5. Граф.

6. Барон.

7. Маркиз.

Принцы и принцессы короны - потомки правящего монарха. Они носят

корону в виде обруча шириной в джайм, закрытого двумя полукружьями-дугами,

в точке пересечения которых - миниатюрное подобие королевской короны.

Принцы и принцессы крови - потомки братьев и сестер правящего

монарха. Носят корону, повторяющую герцогскую, но закрытую

полукружием-дугой с миниатюрным подобием государственного герба.

Герцогская корона - обруч с семью прямоугольными зубцами,

перемежаемыми семью дубовыми листьями.

Княжеская корона - обруч с семью прямоугольными зубцами,

перемежаемыми семью земляничными листьями.

Графская корона - обруч с четырнадцатью шариками.

Баронская корона - обруч с семью треугольными зубцами, перемежаемыми

семью шариками.

Корона маркиза - обруч с семью полукруглыми зубцами, и в центре

каждого - прорезь в форме дуарата.

Короны титулованных дворян, имеющих права Вольных Ярдов, и украшены

рубинами (в 3711 г. Х.Э. Виглафский Ковенант лишил владетелей Вольных

Майоров, в том числе и королей, прав Вольных Ярдов, сохранив таковые лишь

за ярлами Пограничья, но и для последних введены ограничения по количеству

лиц, коих ярды вольны в течение года возвести в дворянство).

При посещении титулованным дворянином королевского дворца, а также в

дни некоторых торжеств следует непременно быть в приличествующей титулу

короне. В обычные же дни можно ограничиться золотой цепью, золотыми

шпорами и перстнем с миниатюрным подобием короны.

Дворяне, дабы отличить свое положение, носят золотую цепь

установленного образца и золотые шпоры.

Гланские обычаи несколько отличаются от иных, там существует своя

система, признанная Виглафским Ковенантом:

1. Гланфорт (нетитулованный дворянин) носит золотую цепь и золотые

шпоры.

2. Глэв (соответствует маркизу, барону или графу) - золотые шпоры и

золотую цепь с семью подвесками в виде цветов чертополоха.

3. Глэрд (соответствует князю или герцогу) - золотые шпоры, золотую

цепь с медальоном, на коем изображена медвежья голова.

В Балонге дворянства нет, но для знатнейших и богатейших граждан

существуют титулы нобиля и патриция. Нобиль носит на груди золотой

медальон с гравировкой в виде весов, окруженных пчелами, стоящий выше

нобиля патриций - золотую пектораль с такой же гравировкой и жезл,

увенчанный миниатюрным подобием Круглой Башни. Семеро Патрициев Круглой

Башни, правящие Балонгом, обязаны во всякое время появляться на публике в

алом плаще, затканном золотыми пчелами, и синей шапочке-митре, с четырех

сторон украшенной золотыми изображениями Круглой Башни; при сем они

опираются на посох с навершием в виде государственного герба. (Всякие

попытки Балонга добиться приравнения нобилей и патрициев к дворянам

неизменно отклонялись Ковенантом.)

О правилах, заведенных в Святой Земле,  более полное представление

даст соответствующий фрагмент из книги реверена Гонзака.

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: