КАЧЕСТВО И КОЛИЧЕСТВО. КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ ТЕКСТА.

Мы уже не раз обращались к проблеме адекватной оценки текста с точки зрения сакрального, а также к поиску способа реализации идеального. В связи с указанным обстоятельством хотелось бы заметить, что возвращение к этому вопросу вовсе не означает сущностного изменения наших позиций. Каждая наша новая работа в этой области — всего лишь комментарий к предыдущей. Тем же, кто может углядеть в наших новых замечаниях некоторую несогласованность с тем, что было уже однажды высказано на этот счёт, мы не преминём решительно возразить. Хватит! довольно уже! накипело. Нижеизложенные замечания — развитие основных положений нашей теории теургии творчества и метафизики текста, изложенной в работах «Диалектика личностного континуума» и «Магия через текст». Противоречия между сказанным прежде и предлагаемым теперь неизбежны. Поскольку структуризация хаоса и логизация мифа с неизбежностью устраняют заведомо неточные частности. Впрочем, для магической системы мира противоречия не имеют никакого значения, поскольку всё связано, а следовательно, одно является частью целого, подобно ему и другим частям. С магической точки зрения следует допустить, что существует ВСЁ. ВСЁ — равно. Шкаф равен письменному прибору на моём столе, а плакат Джими Хендрикса — скажем, Каббале.

Как-то мы имели смелость заявить, что без труда сможем отличить текст собой недурственный от мерзкого, нехорошего текста. Как же так вышло? Нетрудно сказать. Естественно, анализируя тот или иной текст, мы пользуемся определёнными критериями. Каковы же эти критерии, позвольте вас спросить? Мы можем подходить к тексту формально или же идеологически, а можем так и вовсе быть приверженцами структурального анализа. Всё это от лукавого. Мясорубка ничуть не хуже унитаза. Она — лучше! Допуская, что существует множество точек зрения, мы спим и видим несостоятельность однобокого анализа. С магической точки зрения каждое высказывание истинно. И это действительно так. Повсюду царят проклятые перевёртыши. Мнимая множественность и мнимая дифференцированность вещей пронизывают человеческое сознание. Отсюда и вопрос: всё сложно? или же всё просто? Не просто и не сложно. Всё — никак. Всё — это всё. Реалистом можно назвать всякого, кто соблюдает подобие творения человеческого творению Божественному. Но если так, то мы не можем вычленить закон творения из творения. Что же это получается? лебедь, рак и щука? законов много? Закон-то один, да мера наказания разная. Можно быть близоруким, а можно и дальнозорким. Один видит зубы, другой же — всего льва, да ещё и Генона впридачу. Бывает, что глаз косит, а бывает, что и руки не из того места растут. Впрочем, довольно говорить притчами! всё-таки это не Священное Писание. Текст должно оценивать по законам, установленным автором. Нечего в чужой монастырь со своим уставом лезть. В худшем случае — закон статичен. В лучшем — он «плавает».

Итак, текст может быть статичен, а может — динамичен. Разумеется, всё это условные понятия. Ибо где критерии такого рода статики и такого рода динамизма? Даже если исключить теургию из поля нашего рассмотрения, то мы всё равно без труда сможем убедиться, что для разрешения на бумаге текста подобного действительности необходимо сочетание статического и динамического. Мир — это сочетание статического и динамического. Следуя этому положению, мы приходим к принципу подражания миру. Однако, как мы уже обнаружили в «Диалектике личностного континуума», создание тождественного невозможно по определению. Наша цель создавать подобное.

Искусство подражает миру. Но это вовсе не означает, что тот или иной текст может быть идентичен онтологическому событию. Или что форма может совпасть с идеей, невоплощённой в материи мысли.

Текст — одно из продолжений мира. Его новая рука. Или же его новая нога. И ошибочно то, что непоследовательно или же последовательно не по закону. С некоторой точки зрения (а её мы строго придерживаемся) 3 равно 5, а 4 равно 9. Важны не цифры, важно не то, что означает тот или иной предмет. Важно то, что внутри. Важна пропорция, золотое сечение. Важен коэффициент. Он всегда будет одинаковым в правильно, неуродливо сотворённом.

С онтологической точки зрения нет принципиальной разницы между теми или же иными стилистическими тропами и фигурами.

Все они могут быть редуцированы к простейшему. Относительно метафизики текста стилистика — лженаука. Стилистический анализ — профанический метод рассмотрения текста.

Давайте посмотрим шире. Искусство передачи информации на бумаге (хотя мы отнюдь не считаем целью произведения искусства передачу информации) сложилось достаточно недавно. Письменность принадлежит городской культуре. С точки зрения цивилизации кочевников она практически не имеет смысла. Как было верно подмечено Рене Геноном в его замечательной книге «Кризис современного мира», для кочевых народов характерно главным образом искусство музыки, а также поэзии, но поэзии импровизационного свойства, тогда как для городской культуры более характерна письменность, а также иконическое искусство (живопись, скульптура, архитектура). Искусство кочевников динамично, тогда как искусство горожан — статично.

Не имеет принципиальной разницы, какими условными средствами мы пользуемся. Наряду с поэзией, музыкой и архитектурой вполне могло бы возникнуть искусство художественной отрыжки (если бы, разумеется, оно исторически и культурно было оправдано). Не важно, что делать. Важно, как делать. Важно следовать пропорции, эстетической схеме. Коэффициент должен оставаться одинаковым.

Зеркала же, однако, не должны друг друга отражать, «взаимно искажая отраженья». Основа действенности текста, его эстетической ценности — «плавающий» закон. Оно-то, конечно, 3 равно 5, но ведь 3 равно ещё и 7. И даже, как это ни покажется удивительным, — 3.

Кто обвинит русский язык в безалаберности форм склонений и спряжений? Кто скажет, что в них царит беззаконие? И, однако же, старые парадигмы вытесняются новыми. Кто нам скажет, куда уходят падежи? Таким образом, закон «плавает». Язык — живёт. Основа живого слова — «плавающий» закон. И здесь доминирующее условное средство — сталкивание контекстов. Если есть следствие, значит, есть и причина. В неграмотно построенных текстах эта связь нарушена.

Если самое важное при создании текста — соблюдение пропорций, единый коэффициент, иначе говоря, качественное, то на второе место здесь безусловно нужно поставить количественное, другими словами, число точек, где творение и актуальность соотнесены. Первое по природе своей — внутреннее, второе же — внешнее. Первое — средство согласования внутренней парадигмы. Второе — внешней. Первое тяготеет к самодостаточности. Второе же опирается на общекультурный контекст и мир в целом. Нет нужды говорить, что первое гораздо сложней. Шедевр — это всегда текст самобытный, то есть бытие которого существует само по себе, не завися ни от каких внешних причин.

Вот такая вот диалектика. Шедевр, он и есть комментарий к самому себе. Текст требующий комментариев — не шедевр. Таковы критерии оценки текста.

18–20. 10. 95

 

⇐ Предыдущая41424344454647484950Следующая ⇒

Поделиться: