ВОРОНЫ СПАЛИЛИ ГНЕЗДИЛИЩЕ СОВ, ИЗВЕЧНЫХ СВОИХ, НЕНАВИСТНЫХ ВРАГОВ

Нельзя бояться зимы, за которой следует весна, следует бояться осени, за которой идет зима.

(народная мудрость)

 

- Адам кроме тебя поговорить с ним некому. Я серьёзно. Он тебя одного только и послушает. – говорил Висхан нервной да и сам он выглядел всполошенным. Адам на его просьбу лишь развел руками:

- Ты верно шутишь? – проговорил он.

- Какие шутки. Со мной он говорить не хочет. С Сулейманом тоже. Если честно нас обоих он и не стал бы слушать. Ты же ему всегда был больше брат, чем мы вдвоем вместе взятые, – Висхан как будто умолял Адама.

- Еще не было такого, чтобы мы не виделись больше трех дней. Я не помню такого. – Адам вздохнул. - Как бы оба мы ни были заняты, мы всегда старались найти время, чтобы увидеться, друг с другом. Всегда все обсуждали вместе, всегда все решали сообща, а теперь же. – Адам помолчал немного и продолжил - Не думаю, что и со мной он будет разговаривать. Так что не вижу в этом никакого смысла Висхан, извини, но и пытаться даже не буду. Разговаривайте вы, в конце концов, он все-таки ваш родственник! –

- Да мы и рады. Мы может и родней ему по крови. Только вы вдвоем по духу братья, – возразил Висхан - Даже их мать говорит, что ближе Зелимхану никого и никогда не было. Мы менее ему родня, чем ты. Как бы это глупо не звучало. Поговорить мне. Куда там?! Я пытался и пытаюсь. Не получается. Нужна твоя помощь, а ты нам отказываешь, - Висхан посмотрел на земляка с таким упреком, что Адаму захотелось стукнуть его. В чем вообще можно было укорить его? С момента их последней встречи Зелимхан никак не контактировал с ним. На все телефонные звонки ответом была включенная голосовая почта. Сообщения, отправленные при помощи телефона, были оставлены без ответа. Зелимхан не желал больше поддерживать с ним связь. Во всяком случае, так рассудил сам Адам, а он был слишком горд, чтобы навязываться кому-то, даже если этот кто-то был его лучший друг. Не желал больше знаться с ним Зелимхан, так почему Адам обязан был это делать? Почему обязан был набиваться? У него у самого своих личных проблем хватало и без того. Еще ему переживать о судьбе Зелимхане! Еще бы он не лез к нему со своей дружбой. Еще бы он искал его, чтобы поговорить с ним и образумить. У него были новые друзья, новая семья, ради которой он оставил всех и вся так пусть с ними тогда и поддерживает связь. Пусть они его учат уму-разуму и будут его братьями по духу. Адам как-нибудь, сам разберется в своей жизни и без груза в лице Зелимхана. Ему стали не нужны такие друзья. Не видел он смысла в тех, что тянут его вниз. Мадина, Зелимхан, Висхан, Сулейман, все они пусть останутся позади. Впереди его ждет лучшая жизнь, и мысль о формах Анны смягчило пробудившийся к нему гнев.

- Адам – продолжил Висхан – Я прошу поговорить с ним тебя. Я хочу, чтобы мы встретились вместе ка к раньше. –

- Зачем тебе это? – бросил Адам.

- Я считаю – начал неуверенно Висхан – это мы виноваты в том, что Зелимхан свернул на кривую. Микаил, Тамерлан, Мухарбек – это лишь так. Последний зерна риса в чаше весов которые мы же и заполняли. Мы самые близкие друзья и именно наш общий на всех образ жизни и послужил основой, тому, что теперь Зелимхан был таким. Мы виноваты в этом. Сами мы только недавно с ним грабили мелких торговцев, сеющих дурман на улицах, вместе все на полной скорости мчались в этот поворот и что теперь? Мы все выходим чистенькими, а Зелимхан остается отдуваться за всех нас? Разве так можно? –

Что было ответить Адаму на это? Висхан был прав во всем.

- Адам ты пойми, на улицах всякое говорят о нем. Он приходит затемно, а встает без первых лучей солнца. Иногда и вовсе не бывает в доме матери. Никто не знает где он и что делает, и только слухи множатся о его деяниях и деяниях его новых братьев. Ты лучше меня знаешь, что если уже на улице знают что-то, то значит, знают все в городе. Знают и те, кому это и не нужно знать. Быть беде я говорю тебе, но у нас есть шанс все еще исправить. Переиграть все. Эти земляки. Если Адам наш Зелимхан и в половине того замешан что им приписывают то тогда сколько еще шагов ему осталось, до одного последнего и неверного шаг? Если нам не поторопиться если нам не попытаться повлиять на нашего брата, то вот все крышка. – Висхан накрыл кулак ладонью, отчего жест вышел двусмысленным. – Он наш брат и неужели мы отдадим его в руки кого-то? Кого-то чужого кто использует его и его злобу ради достижения собственных целей, ради своей корысти? – в голосе звучала тревога.

- Опомнись Висхан, - перебил Адам земляка, - мы не отдали его, он сам прыгнул в их объятиях. Он нашел в их речах и в их делах все то, что ему не хватало. Нашел то, что мы земляки, мы его сверстники, мы его братья не смогли ему дать. - 

Висхан достал пачку сигарет и зажигалку откуда-то из кармана своих спортивных брюк. Стукнул по пачке и подхватил выскочившую сигарету. Закурил. Увидев удивленный взгляд Адама произнес:

- Я собираюсь уехать отсюда как можно скорее. Домой. – Выпустил изо рта тонкую струю сигаретного дыма. – Я готовлюсь вскоре оградить себя от всех здешних дурных привычек, что приобрел, но перед этим, – Висхан затянулся.

- Перед этим решил всем этим насладиться вдоволь, - закончил мысль за друга Адам. – Я и думаю, почему ты начал ругаться на местном больше, – оба расхохотались.

- Я хочу успеть спасти его Адам, – просмеявшись произнес Висхан и посмотрел на земляка. Он знал, что тот его поймет. - Хочу вывезти его отсюда. Увезти. Силой не силой, хоть каким-образом, но забрать, и мне наплевать на то, как я это осуществлю. Если надо будет, я свяжу его и увезу. –

- Его, пожалуй, свяжешь, - прокомментировал Адам.

- Ну, ты же понимаешь меня, о чем я толкую? – Адам на заданный вопрос утвердительно кивнул. - Сейчас он будет зол на меня, а потом всем нам скажет спасибо, за это. Если же не скажет, так пусть это будет на его совести. Самое главное мы сами перед собой будем честны во всем. Мы будем знать, что спасли нашего Зелимхана и вовремя его остановили и не дали погибнуть. Пойми он мой брат, и я не могу допустить, чтобы он вот так сгинул. Здесь в этом месте, в этом городе. Я его считал, умным. Думал, что он одумается, но этого не вышло. Он берет здесь не то хорошее, что можно было бы, он в этом городе лишь нашел плохое на радость себе. Но еще есть шанс, я в этом твердо уверен. Есть шанс спасти его, чтобы не потерять безвозвратно. Поэтому я и прошу тебя, пока еще есть у нас этот шанс, помоги вытащить его из петли, что все сильнее затягивается на его шее, – последнее Висхан произнес слегка дрожащим голосом. – У меня Адам, если честно осталась только вера в то, что ты его друг сможешь спасти его. Ты, как и прежде выручишь Зелимхана. Вы вместе сообща решите эту огромную проблему, и мои опасения после всего покажутся мне напрасными и даже забавными. –

- Надеюсь, что мы все вместе посмеемся над этим, - ответил Адам, - не нужно тебе больше просить Висхан меня об этом. Обещаю, что попробую, но что из этого выйдет, я предсказать не могу. В любом случае я попробую. – Он в шутку стукнул по плечу Висхана. - Единственное не думай, что я сейчас цену себе набивал и сделал одолжение тебе. Это не так. Я поговорю с ним только потому, что ты попросил мен об этом. Для меня ты не меньше брат, чем он, только в отличие от него ты это помнишь. Если честно я даже и не знаю, как и о чем мне с ним разговаривать теперь. Он мой брат и он мой лучший друг как ты мне напомнил, но только вот этот мой брат, и мой лучший друг, - Адам осекся, - для него я теперь просто земляк и не более. На него виляют его новые друзья и новые братья. - Адам внимательно посмотрел, на Висхана, тот закуривал вторую сигарету. – Буду надеяться, что мне какое-нибудь чудо поможет убедить Зелимхана. –

- Я тоже, - Висхан выпустил очередную струйку дыма и прокашлялся.

- Как думаешь, он причастен к этому? Они причастны к этому? – Адам перехватил сигарету у Висхана из рук и бросил на землю. – Хватит уже этого. Не твое это Висхан. Не наше вообще, - сделал он замечание земляку насчет пагубной привычки вдруг у него появившейся.

- Я не знаю Адам, на улицах слышал об этом, но знать не хочу, правда, это или нет. Верить тем более не желаю. Если это и так, то мы все виновны в этом, так же как и он. Косвенно, но все же виновны и я так считаю, что нам конец. – Висхан повернулся лицом к Адаму. – Мы же всегда с ним были рядом и что это тогда получается? Мы настолько ужасны, что можем совершить такое? Неужели это так? Мы значит, тоже можем так поступить? –  Адам призадумался, а Висхан продолжил говорить – Раз так Адам то я считаю нам конец. Мы не люди. Мы тогда хуже любого подонка, которого мы сами и осуждаем. – Висхан замолчал, а Адам вспомнил, как однажды задал неудобный вопрос Зелимхану.

- Если было бы так – Адам замолчал на несколько секунд, подбирая слова– то действительно ничем. Но мы же знаем? Мы с тобой помним, что это такое. Нет, я не верю. – Он встал с городской скамейки. - Я не верю Висхан в это. Зелимхан не мог этого сделать. Он не может быть причастен ко всему этому. Это все просто дурные сплетни и ничего более. Мы же знаем с тобой Зелимхана, – кажется, Адам только сейчас осознал о том, что возможно совершил его лучший друг. В каком злодеянии он участвовал. Это событие было освещаемо во всех местных телепрограммах и печатных изданиях. Жесткое коварное преступление, которое шокировало все общество, всех без исключения. Люди разделились, многих объединила, случившаяся кровавая драма, в богатом районе, и пока кто-то призывал власти применить хоть какие-то меры ко всем распоясавшимся неместным, другие выступали в поддержку одних неместных и очерняли только лишь земляков. Земляки молчали. Отец Салмана заявил в прессе, что нельзя делать поспешных выводов, и что расследованием будут заниматься специалисты. В стороне не осталось никого. Кроме самого Адама. Новость эта прогремела, а он пропустил все мимо ушей. Анна рассказывала о том, что знала эту семью, а ему было, как будто наплевать на это. Когда Нурлан поделился слухом о том, что в этом деле виновными считают Зелимхана и его компанию, даже тогда Адам никак не отреагировал.

- Похоже, я и не понял, как все далеко зашло, - прошептал он еле слышно. Висхан ничего не расслышал. – Ты сам ездить не пробовал к Мухарбеку? Или что вообще? Их теперь не найти? Их же не обвиняют официально? Не подали в розыск? – на Висхана посыпался град вопросов.

- Адам, наконец, ты меня понял. Я. Не. Знаю. Что. Происходит. Не знаю что с Зелимханом. Я съездил туда, где они жили. Пусто. Живут другие. Я попросил Сулеймана, чтобы тот позвонил мне, когда Зелимхан будет дома, но он говорит, что брат не позволяет. Тревожить тетку, их мать. Нет уж! Потому и прошу помощи тебя. Я надеюсь на то, что может быть, ты его образумишь. У тебя это получиться. –

- Как только мне его найти? Совсем ума не приложу, – Адам цокнул языком.

- Может, попробуешь у Нурлана спросить? – предложил Висхан.

- Да я уже подумал об этом. Поспрашиваю у ребят. Правда это я полагаю, мало поможет. Эти же наши земляки тоже себе на уме. Во всем аккуратные и нигде следа их не было замечено. Кроме вот этого раза. Только и тут их никто не поймал с поличным, хотя и слух прошел, – Адам почесал затылок. - Они же ни с кем здесь не поддерживают связи и если остальные не могут найти Зелима, то откуда тогда знать не земляку о его местонахождении, рассуждал он.

- Салман ищет его. В этом будь уверен, - проговорил Висхан. Он не стал говорить о том случае, когда столкнулся с их богатым земляком возле дома Зелимхана. Упоминать, в каком тоне разговаривал и как вел себя с ним и с Сулейманом Салман было противно Висхану, да и реакцию Адама на услышанное он тоже не мог предугадать. Отделаться простым замечанием было лучшим решением. 

- Я и не сомневался в этом, - только и хмыкнул Адам.

- Но спросить я считаю, все равно стоит? Я уже говорю про Нурлана. Может статься, его тренер что-нибудь знает? –  

Адам оставил сказанное без ответа и вместо этого сменил тему разговора.

- Ну что ты все-таки решил уехать отсюда? -

- Да уж поеду. Больше здесь не могу находиться. Не моя это жизнь. Все что меня задерживает здесь так это Зелимхан. Не могу уехать и бросить все вот так как есть,  – Вихсан посмотрел на Адама. Ожидал, что земляк начнет его отговаривать, но этого не произошло. - Там теперь хорошо и я думаю, мы все там найдем, наконец, свое место. Каждый должен жить там, где он родился. Быть простым человеком. В простоте и есть счастье, о котором мы мечтаем здесь. Ты сам не думал о том, чтобы вернуться назад домой? –

- Каждый день думаю об этом. –

- Так что тебе мешает тогда возвратиться? – поинтересовался Висхан – или ответом на свои раздумья ты принял противоположное решение? –

- Наверное, так. Я считаю, что должен остаться здесь.

- И ты туда же. – Висхан закатил глаза. - Сулейман точно так же рассуждает, как и ты. Не пойму и что вы нашли в такой жизни? Что есть такого чего не будет хватать вам там на Родине? Медом вам тут намазано что ли? Ты так и собираешься быть очередным никому не нужным приезжим? Ничего не добиться и так и сидеть безработным на шее у родителей. Нет, конечно, изредка ты можешь промышлять нечестными делами, но разве такого будущего ты себе желаешь? Надо же не существовать просто так, проживая жизни день за днем. Этим дням никогда не будет возвращения. Каждый миг нашей жизни бесценен и нам следует двигаться дальше и добиться чего-то значимого. Пусть достижением всей нашей жизни будет простой дом, хозяйство и спокойные посиделки с друзьями по вечерам. Большего на самом-то деле человеку и не надо. Это же простое обыкновенное человеческое счастье. Чего тебе еще надо? - свой вопрос Висхан задал вызывающе и если бы Адам так хорошо не знал его, то решил бы, что сейчас земляк набросится на него с кулаками.

- Висхан, я не знаю, как это объяснить тебе, - ну да не скажет же он о том, что слышал какой-то голос, который ему твердил о том, что… О чем вообще говорил ему тот таинственный голос, Адам сейчас не мог припомнить. Все мысли у него были только об Анне.

- Если не знаешь, значит, и нет ничего такого, что тебя держало бы здесь. –

- Есть. Я знаю что есть, - уверенно ответил Адам.

- Ну, ладно. Пусть будет так, – Висхан потянулся было за очередной сигаретой, но Адам выхватил у него пачку из рук. – Эй, отдай! – выкрикнул он.

- Нет. Я не дам тебе себя затравить еще до того как ты уедешь отсюда, - Адам выкинул пачку в рядом стоящую мусорную корзину. Увидев, что его сигареты теперь покоились на помойной куче, Висхан выругался.

– Ну, надо было тебе это делать? – бросил он Адаму.

- Сделал, значит, надо было! – только и ответил Адам.

- Блин ну вас всех. Делаете что хотите, а мне не позволяете. Может быть, я хочу покурить сигареты и что в этом такого? Зачем их выкинул? –

Адам, услыхав это аж крякнул.

- Просто…просто…как ты себе это видишь вообще?  - Висхан как-то странно посмотрел на Адама.

– Не понимаю тебя? – спросил земляк.

- Кто-то камень смог превратить в лепешку, чтобы накормить людей. Кто-то завладел всем богатством города, чтобы жениться на местной красавице и войти в белый свет. Кому-то корона прям, идет в руки и по собственной глупости он ее теряет. У нас, то с тобой что? У нас этого нет, и не будет. Никто нам не дает шанса, чтобы жить, как мы этого с тобой хотим. Так нет же, ты еще и забираешь у меня мои сигареты, оно тебе нужно? – и Висхан набросился на Адама, свалив его с ног. Оба упали в короткую подстриженную траву парка и принялись в шутку бороться. Адам сразу же вспомнил то время когда будучи подростками с этими не родными по крови, но близкими ему по духу братьями он соревновался за звание абсолютного и непобедимого чемпиона по борьбе. У Адама и Висхана силы всегда были наравне, а Зелимхан не любивший участвовать в этом, вынужден был каждый раз применять какую-нибудь хитрость, так как был слабее и меньше обоих. Благодаря своим ухищрениям он становился победителем во всех их состязаниях, но так как сейчас его не было рядом, то Адам и решил, что, в конце концов, пора им с Висханом выяснить кто из них победитель. Детская шалость не более того. Этим двоим, нужно было как-то отвлечься от всего, что происходило вокруг.

- Знаешь, - произнес запыхавшийся Висхан. Он лежал на спине с закрытыми глазами. Рядом сидел Адам и так же тяжело дышал. Как и в юношестве, силы у обоих были равными, и выяснить, кто из них двоих лучше им не удалось. Не вышло, несмотря на то, что и Зелимхана с ними не было. - Вот это все что я всем вам говорю, что хочу уехать, что скоро уеду, что собрался уже уезжать. Все вот это неправда. – Адам недоумевающе посмотрел на земляка. - Как будто бы я могу какие-то свои вещи собрать? У меня руки опускаются, когда я понимаю, что надо от чего-то избавиться, а что-то сложить в чемодан. Что-то оставить здесь, а другое кому-то подарить. Как можно уместить всю свою жизнь в одну дорожную сумку?! В сумки?! Всю свою новую жизнь, которую ты собирал все это время по крупицам, как-то выстраивал, налаживал. Ты жил, заново, отбросив прочь от себя былое и, собирал эту мозаику под названием жизнь по маленьким кусочкам, как вдруг взял, да и сызнова все перечеркнул. Я думал, что я готов к этому, что смогу все бросить и уехать, но это не так. Всегда легко только говорить, а сделать, сделать очень трудно, почти невозможно. На самом деле я думаю, что не готов уехать. У меня это не выходит. – Вихсан повернулся к Адаму. – Ты понимаешь меня Адам? – земляк только кивнул в ответ. - Я собрал чемодан. Я осмотрел свою пустую комнату. Прошелся взад вперед. В руке держу сумку. Половицы скрипнули, и звук эхом отозвался у меня в сердце. Я выглянул в окно. Я каждый день проходил мимо этого окна, и прежде дела мне не было до того, что там происходит снаружи. Выйду, иной раз на улицу и убегу по своим делам, не замечая, что за окном, а тут вдруг посмотрел и сердце у меня еще сильнее защемило. Это дерево. На его ветвях я сидел в юношестве и думал о доме тогда когда впервые приехал сюда. Я же на этом дереве знаю каждый листик, каждую веточку. Дорога во двор и ту я помню. Каждую яму и каждый камень. С закрытыми глазами по ней могу пройти и ни разу не упасть и не споткнуться. Представляешь, ты себе это Адам? Я должен так про родину говорить, но я не помню ничего из этого. Ни то, как шумит ручей, ни деревьев в саду, ни горного воздуха нашего. Ничего не отпечаталось в моей памяти. Вместо этого новые воспоминания. Новая жизнь. Здесь же все для меня родное и все я знаю в этом месте, а там. – Висхан махнул рукой и Адам хотел его успокоить и уверить, что ничего в этом страшного нет. - И знаешь что Адам? Я взял, открыл свой чемодан и все из него вытряхнул. Все содержимое свалилось, а я смотрю на эту кучу вещей и думаю о том, как я всем могу говорить о том, что скоро уеду. – Он выдохнул и полез в карман за пачкой сигарет но, не обнаружив, лишь выругался – Точно, ты ж их выкинул. -

- Висхан, - Адам потрепал друга по плечу. - Ты сможешь. Я знаю, это будет нелегко. Вот так бросить все и уехать, но у тебя это получится. Это невдомек, тому, кто не сталкивался с этим. Лишь они не знают, каково это, возвращаться туда, куда, кажись, ты уже и позабыл дорогу. Но, в конце концов, что мы делаем всю нашу жизнь, если не идем куда-то? Ели не ищем того места где нам будет хорошо где знаем, что это наш край и все нам будут рады. – Адам сглотнул. - Опять же путь у каждого свой, у кого-то это с работы на работу, у кого-то к настоящей искренней любви, а у кого-то это путь к своему счастью, к своему дому как у тебя. Да он заключается в том, что тебе вновь нужно будет все перечеркнуть, сорваться с насиженного места ну и пусть так. Позволь этому быть. Иногда нужно не поддаваться сомнению, и не оглядываться ни на кого и ни на что. Идти вперед и только вперед. Это твой путь Висхан. Это путь всех нас. Разве кто-нибудь из наших предков смотрел назад? Нет. Их взор был устремлен только вперед, только туда где около горизонта находилась их мечта, что казалась им недостижимой. – Адам еще раз похлопал по плечу Висхана. – Решим все с Зелимханом, и я обещаю, ты сможешь уехать со спокойной душой  отсюда. Не будет больше тревог, – немного подумав, Адам добавил: - Вы сможете уехать. Ты и Зелимхан! - но на самом деле он не особо верил в это.

- Спасибо Адам, - произнес Висхан. Это было проявлением такого несвойственного молодым землякам чувства. Еще никогда оба сверстника не были так откровенны друг с другом, и Адам поневоле призадумался над тем, а смог бы Зелимхан в тягостную минуту, таким образом, его поддержать? Не действием, а только словом? Иногда слово, сказанное близким человеком, было гораздо важнее любых совершенных им поступков. А Адаму в свою очередь удалось бы одним только своим, словом унять земляка?

- Зря ты тогда сказал об этом Салману. Зря признал нашу неправоту, – вдруг ляпнул Висхан.

- О чем я сказал? Какую неправоту? Не понимаю, - Адам и в самом деле не понимал того о чем сейчас говорил земляк.

- Да это и неважно уже, – Висхан махнул рукой.

«Ну и чего он этим хотел сказать? » - подумал Адам.

- Ну и чего ты хотел? – спросил его Зелимхан. Случилось это через несколько дней после того как Адам и Висхан переговорили. К удивлению Адама найти его товарища помог Нурлан, после того как попросил его об этом. Встреча вышла случайно. Адам был в продуктовом магазине, что находился недалеко от района, где он жил, как вдруг его хлопнул кто-то по плечу. Он обернулся и увидел своего лучшего друга. Вид у того был нездоровый. Весь бледный, худощавый и осунувшийся.

- Ну, так и? – резко переспросил Зелимхан. Ошеломленный Адам не сразу нашел, что ответить:

- Ты откуда? – только и смог он выдавить из себя. Внешний вид земляка устрашил его. Еще недавно цветущий крепкий молодой человек теперь был дурно выглядящим стариком. Лицо его приобрело черты, которые виделись Адаму отталкивающими, но так же наряду с этим отчего-то знакомыми. Он вглядывался в него и видел, что перед ним был кто-то иной, а не его старый друг. Как долго они с ним не встречались, что он так сильно изменился? Что с ним произошло за столько короткое время, что он внешне преобразился в подобного человека? На чье лицо похожа эта маска и кто же этот знакомый? Где-то Адам уже видел это лицо, но у кого? Кто может быть так же ужасен? И вдруг Адама осенило. Лицо его друга, стало похожим на лицо Аслана. Оно стало таким же изможденным таким же усталым таким же не молодым с отпечатками чего-то не хорошего оставившего свой глубокий след.

- Я тебя заприметил, когда проезжал мимо.  – Зелимхан словно бы увидал ужас в глазах друга и сменил тон. На минуту можно было подумать, что он сейчас скажет: «гляди, что со мной стало» и  Адам почувствовал себя в этом виноватым. Но Зелимхан ничего такого не произнес. Вместо этого он продолжил: - Сказали, что ты меня ищешь и ради чего? Разговора. Вот он я, готов разговаривать с тобой. –

Адам достал из холодильника газированную воду.

- Мог бы и позвонить? –

- Нет. Не охота было. Раз сам Адам меня ищет, то на кой мне стало звонить. Надо увидеться лицом к лицу, а не по телефону болтать, - вновь саркастичное замечание. Раньше бы Адам и не обратил на этого внимания, потому что таковая была их форма общения, но теперь. Теперь все обстояло так, словно бы старый друг подначивал его. Возможно, он и в самом деле проверял его реакцию.

- Тебе все шутки шутить? – ухмыльнулся в ответ Адам, но Зелимхан этого не оценил. Он сгреб его. В руках у него все еще оставалась сила и, хотя по размеру Зелимхан был теперь в два раза меньше, ему все же хватило сил на то чтобы притянуть Адама к себе как пушинку.

- Я не шучу. Если тебе нужно было поговорить со мной, тогда пойдем и поговорим. – Прошипел он в лицо.

- Расслабься, – Адам оттолкнул земляка от себя. – Сам же начал, – он расправился. – Будешь что-нибудь? -

- Нет. – Зелимхан отмахнулся. Кругом глазели на них. - Не охота мне ничего. Ну, так и что? Ответишь, наконец, зачем я тебе понадобился? – нетерпеливо произнес Зелимхан, словно бы он куда-то спешил, и ему некогда было разговаривать со своим старым другом.

- Сейчас расплачусь, и на улице поговорим, - пробормотал Адам. Поговорить с ним. О чем? Как? Чтоб провалился этот Висхан, со своим дурным братцем. От моего прежнего друга, тут ничего и не осталось.

- Давай только быстрее расплачивайся. В очереди не вздумай стоять. Сразу растолкай всех оплати воду и иди на улицу. Я пошел, покурю. – Зелимхан пошел в сторону выхода, а Адам поплелся к кассам. Нечего сказать, и этого человека он когда-то считал своим братом. Он отстоял в очереди, расплатился, и вышел на улицу. Зелимхан смотрел перед собой, облокотившись на свой автомобиль. Он курил сигарету и совершенно не двигался, словно был не живой. Адам двинул к нему.

- Как ты? Что нового? – начал издалека Адам.

И вдруг удар в лицо. Зелимхан попал ему прямо по переносице, от чего теперь в голове у него раздавался звон, а глаза невольно зажмурились и из-них полились слезы. Адам не ожидал такого внезапного удара.

- Я-то нормально. А вот ты как? – раздался издалека голос Зелимхана. Адам вытер выступившие слезы и посмотрел на земляка. – Адам ты все так же без денег? Как только ты в глаза смотришь своему отцу? – Зелимхан покачал головой и сплюнул на землю.

- Я-то хоть смотрю в глаза своих родных, а вот ты, когда последний раз их видел? – Адам открыл бутылку и сделал большой глоток. Переносица у него теперь пульсировала, и ему мерещилось, что кровь приливала к голове.

- Ты все такой же. Слабый. Я ударил тебя. Я делаю тебе замечание, а ты просто отвечаешь шутками вместо того, чтобы нормально ответить. Подраться. Настоящий городской парень ничего не скажешь. Мало уже в тебе нашего, – Зелимхан, наконец, улыбнулся. Теперь он, так же как и Аслан был обладателем звериного оскала.

- Мне не зачем тебя бить. Ты мой друг вообще-то, - заметил Адам и потер переносицу.

- Не переживай не сломал я его тебе. Так легонько ударил и все. Приложи чуть больше силы, ты бы уже находился без сознания, - ухмылка не сходила с лица.

- Знаешь, я с Висханом говорил? –

- Обо мне? Интересно, что мой брат про свой уезд тебе говорил? Как и мне? Не поедет без меня? Как девушка прям, говорит, правда? –

- Зря ты так, - только и возразил Адам.

- Прекрати Адам. Все я знаю, и что про меня, он тебе сказал. Попросил тебя, чтобы ты со мной поговорил о моем отъезде? Все это я знаю. Все это мне он сам говорил, все это мне Сулейман говорил. Только я тебе скажу так же, как и ему. Не бывать этому. Здесь теперь мой дом и здесь у меня нормально дела идут, так что мне не зачем возвращаться туда, откуда я однажды сбежал. Нет там моего дома. Мой дом теперь здесь. Уяснил ты это? – Зелимхан выкинул в сторону окурок.

Теперь Адам ухмыльнулся.

- Знаешь, а я, если честно и не собирался с тобой говорить об этом. Я пообещал ему, конечно, что поговорю с тобой, но это лишь для того, чтобы он отстал от меня. На самом деле я не собираюсь тебе уговаривать или рассказывать о том, что тебе надо уехать. Нет. Что я тебе? Кто я тебе? Друг? Я для тебя нет. Это слово умерло для тебя вместе со мной. Кто виновен из нас, в этом я не знаю. Может быть, ты, а может быть я? Да в прочем это уже и не важно. Важно то, что ты сам волен выбирать, как и что тебе делать и как тебе жить. – Адам примолвил – только это не мое дело! –

- Вот именно что это не твое дело. Не твое, ни Висхана, ни чье-либо еще. Это всех вас совершенно не касается. Никого из вас, – Зелимхан сжал кулаки. Улыбка исчезла с его лица.

 - Ты не злись Зелим. Незачем это. Не забывай, что если для тебя я не друг, то для меня ты им так и остался. Даже больше. Ты мне по-прежнему брат, - Адам говорил размеренно, мягко.

- Ну, уж нет Адам. Это не так поверь мне. Теперь все не так как прежде. – Зелимхан снова сплюнул на землю - Знаешь, я, тоже думал так. Я был уверен, в том, что ты мне брат, но я ошибался в тебе. – Он ткнул пальцем в Адама. – Раньше все было по-другому. Согласен с этим. Раньше я бы послушал тебя сейчас и поверил бы тебе и промолвил бы, что да ты прав, но теперь этот фокус со мной не пройдет. Братство заключается в нечто ином. -

- Да хватит мне уже про вот это братство и ваши эти идеи, – перебил земляка Адам. – Ты сам, что ли не видишь, что это такое. Это секта. Это не вера. Это запретное увлечение. -

Зелимхан сделал шаг вперед к Адаму.

– Секта говоришь? – лицо его потемнело.

- Я хочу сказать, тебе то что это не совсем правильно. Это не просто неправильно это в корне неверно. Это же не наша вера и ты это знаешь лучше, чем я. Это чуждая нам идеология, чуждое нам извращение наших религиозных основ. Насаждение какого-то дурного мировоззрения, которое на самом деле только разрушает нас, взращивая в нас все самое плохое, что можно найти в наших душах. Зелимхан, ты должен покончить с этим. –

- Смешно, - Зелимхан выдавил из себя пару смешков. - Ты что одурел, что ли или считаешь себя более безгрешным, чем я? Ты сам-то помнишь, кто ты и чем ты занимался со мной? Ты лицемерный ублюдок Адам! – Зелимхан расхохотался. – Идеология чуждая, религиозные основы? Кто об этом говорит, да вы только послушайте его. Ты сам-то, когда последний раз был в месте для молитвы, а? Ты? Любитель местной культуры. Еще немного и я был бы таким же, как и ты. Все это полюбил. – Он обвел руками пространство вокруг себя. – Только ты не обольщайся. Все это закончится очень быстро и настанет тот час, когда ты пожалеешь о том, что не слушал меня. В этом ли мире или в следующем это уже будет не важно. Важен всегда только итог и больше ничего. - Люди, проходящие мимо, стали оглядываться на парочку не местных что громко выясняли отношения между собой на своем языке. Кто-то неодобрительно кивал головой, кто-то спешил удалиться.

- Да я лицемерный ублюдок и да я не молюсь и я не запамятовал всего того, что мы совершили. Но Зелимхан - Адам положил руку на плечо земляку. - Неужели нам нельзя как-то жить по-другому, нежели так? Ты же помнишь, как приходили к нам в села и как убивали людей, а после увозили тела куда-то и прятали только для того чтобы потом продать родным? Разве это не одно и то же? Как можно наживаться на этом? – Зелимхан опустил голову. - Как можно было обогатиться за счет жизни маленьких детей? – Зелимхан скинул руку земляка и ударил его в челюсть. Удар был не сильный. Слабее чем первый, но все же заставил Адама примолкнуть и приготовиться к драке. Конечно, они и раньше ругались и дрались друг с другом, но тогда они еще были как братья. Сейчас же драка между ними могла перерасти в нечто серьезное, и Адам, осознавая это, не решался ответить. Но и третий удар от старого друга он не за что не допустит.

- Никогда не смей меня сравнивать с теми, кто творил бесчинства у меня дома понял? Я другой, не такой как они. Ты слышишь меня? – кричал Зелимхан. - Если ты слеп, и не видишь происходящего, то это твои проблемы, а не мои. Если у тебя проблемы, то будь добр держи свой язык при себе. Ты тот, кто спит с местными девушками, со всеми этими развратными девушками. Ты тот, кто позволяет себе греховное, тот, кто и плевка моего не стоит. Ты не имеешь права осуждать меня. Даже звука издать в мой адрес тебе нельзя. Вся твоя жизнь это путь труса. Просто труса, что спрятался далеко от родных земель, и перестал быть мужчиной. Хочешь жить, как трус так живи, здесь и живи с ними как трус как слабак, как слепец что не видит где праведно, а где нет. Но говорю тебе, не смей, что-либо говорить в мой адрес. –

- Или что? – спросил Адам. – Ты убьешь меня? – от услышанного глаза у Зелимхана недобро сверкнули. – Ты зайдешь так далеко? – спросил старый друг. - Ты уверен, что помогаешь хоть кому-то из своих земляков, тем, что ты совершаешь? Если да, то объясни мне, как тогда мое убийство поможет всем остальным? Ты убьешь меня своего земляка, когда сам же меня убеждаешь в том, что ты приходишь на выручку всем своим землякам. Но каким образом? –

- Я помогаю не таким как ты, - произнес Зелимхан. - Вы все ни хуже местных, ни хуже всех тех, что не верят! –

- Может быть так оно и есть. Только и вы получается не лучше нас. Ты никому не помогаешь, а только пустословишь. Из всех земляков ты поддерживаешь, а точнее работаешь на предводителя вашей небольшой шайки, что наживается на тебе, так же как он наживается на несчастье других людей? Так же как он наживается на твоем несчастье, и ты на несчастье других. –

- Да что ты знаешь о несчастье других? – Зелимхан вновь схватил Адама за грудки.

- Столько же, сколько и ты, – парировал Адам. – Или ты забыл, откуда я родом? –

Зелимхан отпустил Адама, и сделал шаг назад. Слова земляка проняли его. Он отвернулся и смотрел на землю.

- Мы же помочь тебе хотим? – произнес Адам.

- Не зачем это. Ничего не выйдет. Если желаете мне помочь то помогите в первую очередь себе, а мне ваша помощь ни к чему. Что-либо изменить я уже точно не смогу, а если бы даже и выдалась такая возможность, я в любом случае не захотел бы. -

- Ты все можешь изменить. Все. Еще не все потеряно для тебя. Тебе лишь нужно самому это захотеть. –

Зелимхан посмотрел на Адама. На миг его лицо преобразилось в прежнее то молодое и жизнерадостное, какое всегда было у него. Такое, каким его всегда помнил Адам.

- Адам смирись уже с этим. Мы все выбрали то, что хотели. Мы все приехали сюда и немного пожили, как могли, лишь для того чтобы все стало вот таким, какое оно есть сейчас. Это было заложено изначально. Это было написано на свитке нашей жизни. Теперь наши дороги разошлись. У всех у нас все по-разному и нет той общности между нами, что была раньше. Ты разве сам этого не видишь. Посмотри, как ты изменился внешне, а мы не виделись с тобой сколько? Прошло всего ничего, и мы уже чужие люди мы уже не знаем друг друга. Сейчас на меня смотрит не мой старый приятель Адам, а незнакомый мне человек, – тоже самое Адам высказал бы и в его адрес. - Мои братья, посмотри же на них. Теперь они живут самостоятельно, сами по себе. Живут вот так, – он щелкнул пальцами. - Я живу вот так, – снова щелчок. - Ну а ты у нас вообще существуешь сам по себе. – Зелимхан похлопал в ладоши. – Но в любом случае Адам, все уже зашло так далеко для того, чтобы просто взять и уйти. Нет никого, кто сможет вытащить меня назад из всего этого. – Зелимхан вздохнул. – Пусть звучит глупо. Пусть я, противоречу сам себе, но говорить больше об этом мне не хочется. Я давно уже решил пусть будет, так как будет. Это мой путь, и я его сам выбрал. Сам по нему иду. Уж лучше я закончу свою жизнь как мужчина, чем как какой-нибудь жалкий трус. – Зелимхан открыл дверь автомобиля.

- Вот так просто и все? – Адаму не знал, что и сказать земляку. Зелимхан сел в автомобиль.  

- Есть какая-то надежда, для нас, да? Ты об этом мне толкуешь? – вновь он обратился к Адаму. - Только вот что я тебе скажу, нет ее. Ее давным-давно все мы упустили. Есть только лишь вот эта тесная банка, и мы в ней пауки. Мы жрем, друг друга, и жрем пока не лопнем от жадности, либо пока нас не сожрет кто-нибудь другой. Вот и все и больше здесь нечего объяснять. Пока я в силе я жру, тех, что слабее, тех, кто оступился, тех, кого я могу пока сожрать. Чуть замешкаюсь, и меня самого сожрут. Так же как и вас всех. Так что нет никакой надежды. Не было ее и не будет. Вам всем это нужно признать. Тебе так в особенности Адам. –

Адам не знал, что ему ответить на это. Он хотел рассмеяться, услышав сказанное.

- А знаешь, что Зелим. Ты прав. Пусть будет, как будет. – Он махнул рукой. – В самом деле, как ты считаешь нужным, так и поступай. Если так, по-твоему, должно быть, то так тому и быть. В конце концов, прострелят тебе голову, и может быть так будет лучше для всех нас. Лучше для тебя в первую очередь. Если ты такой фанатик то, наверное, и таков твой удел. Сам себе выбрал такую дорогу сам по ней и иди. Мне больше сказать тебе нечего – Адам развернулся, и собирался было уйти, как вдруг его окликнул Зелимхан:

- Адам, подожди. – Земляк повернулся и взглянул на своего старого друга.

- Ты же знаешь, что пожалеешь о том, что сказал, - это прозвучало не как угроза, а как констатация факта. – Адам, слова нельзя будет вернуть, потому что кто знает, когда мы теперь увидимся, и это будет терзать тебя. – Он вышел из машины. – Ради прежней дружбы прости меня за то, что я себе позволил. – Он протянул свою руку. – Я, не должен был трогать тебя и пальцем и оттого прошу меня извинить. Я был неправ. – Адам смотрел на него во все глаза. – Если хочешь, ударь меня? Пусть это будет последнее. - 

- Нет, не хочу, - ответил Адам и пожал руку тому, кого некогда называл своим братом.

- Да уж. Теперь мы не просто молодые ничего не смыслящие в жизни балбесы с оружием в руках. – Зелимхан ухмыльнулся. – Не бегаем больше по улицам и не балансируем на грани хулиганства и преступления. Теперь мы все взрослые мужчины. Повзрослели все здесь. –

- Да даже можем извиниться друг перед другом! – заметил Адам и подумал о том, не ударить ли ему по лицу Зелимхана пока тот этого не ожидает.

- Висхан понял, что ему нужно домой, и он уедет. Сулейман понял что такое вера и какова ее сила. Понял это именно здесь. Вера его теперь так сильна, как не сильна была бы на Родине и это замечательно. Даже вдалеке от дома он показал всем нам, что значит сила религии. Поддерживаю я его? Целиком и полностью. Ты и я. – он замялся. - Мы с тобой Адам остались вдвоем. Мы еще блуждаем и если ты, кажется, увидал уже берег и изо всех сил начал грести к нему, то я уже давно попал в водоворот и скорее всего, уйду на дно. –

Это был его лучший друг Зелимхан, но здесь и сейчас их дружба заканчивалась. Кто из них двоих предал то святое, что было между ними? Сам Адам или все-таки Зелимхан? Возможно, они оба виноваты были во всем том, что сейчас между ними происходило.

- Адам ты должен был поддержать меня, спасти меня, вытащить из этих коварных лап, что крепко схватили меня и теперь не отпускали! - Намеревался ли об этом просить Зелимхан или о чем-либо другом? Быть может Адаму, просто чудилась какая-то просьба, а на самом деле его старый друг промолчал? Как бы там ни было, но оба разжали свои руки, и их дружба на этом закончилась. Она не должна была прекратиться вот так именно сейчас, когда оба нуждались друг в друге гораздо сильнее, чем прежде, но изменить уже ничего нельзя было. После этого рукопожатия пропасть между ними стала слишком велика, и ни один из них не собирался кинуть на противоположную сторону слабый веревочный мост.

- Мне не хотелось бы, чтобы ты сгинул в этом водовороте, - искренне отметил Адам.

- Мне тоже Адам, - грустно заметил Зелимхан, после чего развернулся и сел в свой автомобиль. - Знаешь, я все еще с теплотой вспоминаю те времена, когда мы с тобой были больше чем друзья. Братья. Рука об руку все время вместе. Не было для меня человека на всем белом свете ближе, чем ты. Знаешь, я даже думал, что это ты мой брат, а не Сулейман. – Зелимхан завел автомобиль. «Но брат не от твоего отца» - хотел было добавить он не лестное замечание, но вовремя передумал.

- Жаль, что этого не осталось больше между нами, – горько отметил Адам. - Пока ты не уехал, хочу сказать я бы не хотел того, чтобы тебе прострелили голову. Это я сболтнул не подумав. Разозлился на тебя.–

- Я знаю, но если так подумать мы всегда друг другу желали смерти. Даже в шутку, - ответил Зелимхан и нажал на педаль газа. Машина сорвалась и земляк оставил Адама.   

Быть ему с простреленной головой?! Во всей сложившейся ситуации это было единственным разумным решением для него. Заблудший, тот, кого опутали крепы сомнения чувствующий себя недопонятым и не нужным. Единственный способ покончить для него со всем этим это разорвать все цепи, что сковывали его. Пусть даже ценой собственной жизни. Может быть, поэтому многие, хотят закончить свою жизнь вот так? Насильственная смерть искупит все грехи разом? Если да, то тогда он будет прощен. Если нет, то страдать ему целую вечность, но в любом случае со всем этим должно быть покончено, теперь, когда он сам не верил в идеи, которые ему так рьяно проповедовали Мухарбек и Тамерлан. Все как будто бы не изменилось? Мухарбек, как и прежде говорил о поддержке всех братьев, только это так и осталось словами. Тамерлан осуждал таких как Адам, а сам позволял себе спать с местными девушками и употреблять запретное. Они говорили о чистоте своих помыслов, и о том, что их религиозное ответвление самое чистое и правильное, но ни один из них не соблюдал ни одного из упоминаемых ими религиозных столпов. Что разочаровало Зелимхана? Разве он не видел этого сразу? Почему он желал покончить со всем этим разом? Он сам-то кто был? Обыкновенный мелкий бандит и до этого не брезгующий всякого рода криминалом. Что изменилось теперь? Он обрел в лице Мухарбека авторитета. Того при чьей помощи Зелимхан надеялся спастись. Благодаря ему он смог бы переиначить всю свою жизнь.

Зелимхан верил тому, что ему удастся вырваться из порочного круга бедноты  и пусть для этого пришлось бы совершать преступления. Что с того? Это бы продолжилось не так долго, успокаивал он себя поначалу. Ради прекрасного будущего, в конце концов, уготованного ему, ради благих целей, которых он желал достичь, почему ему нельзя было нарушить закон? Зелимхан на самом деле поверил во внушаемые ему идеалы. Идеалы, которые теперь словно те красивые замки из песка, что были выстроены только лишь на лжи, рухнули при малейшем дуновении ветра. Ветра, которым являлась истина. Намерения его авторитета были низкими, а теперь и вовсе измельчали. Заработанные деньги Мухарбек, Тамерлан и Микаил тратили лишь на блуд. Преступления, что все они совершали, были с каждым разом все ужаснее, а после содеянного никто из них не раскаивался кроме самого Зелимхана. Вместо того чтобы вырваться он лишь увяз в трясине еще сильнее и его надежды не оправдались. Любым способом ему было необходимо покончить со всем этим.

Только как можно было вот так запросто покинуть их группировку? Зелимхан был их полноправным членом, и отпустить его новые братья просто так не пожелали бы. Он был им нужен, он много знал, он представлял опасность для них. Надеяться ему было не на что, кроме как на Высшие силы, которым он теперь вверил свою судьбу. Быть может, они все-таки ниспошлют ему какое-нибудь избавление? Быть ли ему с простреленной головой?! Сейчас для него это было бы самым легким способом покончить со всем этим.

- Вот они, – Мухарбек, передал стопку черно-белых отсканированных копий заграничных паспортов и фотографии мужчин-азиатов разного возраста. Тамерлан взял несколько копий паспортов и стал их рассматривать.

- Чем они занимаются? – спросил Зелимхан.

- Да всем подряд. Бизнесмены они. Рыба, машины, вещи, строительство всем, на чем могут заработать. –

- Это легальные способы их дохода, верно? – спросил Тамерлан и передал фотографии Микаилу.

- Легальные, а какие нелегальные я не знаю. То, что промышляют чем-то это точно, но чем я особо не вдавался в подробности. Для меня это не было важно, и для вас тоже. – Мухарбек был чем-то недоволен.

- Хорошо. Что еще? – снова спросил Тамерлан.

- Ты так и будешь меня перебивать? Если да, то я тебе так и до завтрашнего утра ничего не смогу рассказать, – Тамерлан поднял руки, намекая: «я молчу, больше слова от меня не услышишь».

- Они сегодня собираются в малом порту передавать приличную сумму денег. Обыкновенная такая простая деловая встреча. Ничего особенного. Ничего бы в ней не было интересного, если бы не эти деньги.–

- Кому передавать неизвестно? Кто на встрече еще будет? – поинтересовался Микаил.

- Тоже азиаты. Какой-то обмен у них друг с другом. Кто-то кому-то помогает. Тяжело не будем одеваться, - сказав последнее Мухарбек, посмотрел на Микаила, тот кивнул. - Они вообще ниже травы здесь. Никто не знает и не трогает их и поэтому они о безопасности своей совсем не пекутся. Работать будут, в офисе сидеть. Вечером к ним приедут их земляки, и они им денег передадут. -

- Как проберемся туда? – спросил Микаил. – Объект-то ночью охраняется, скорее всего.

- Ибрагим откроет нам ворота. -

- Информация эта от него? – поинтересовался Зелимхан, который рассматривал фотографии. Он такие видел только в фильмах. Правительственных агентов здесь среди них не было или возможно он чего-то не знал о своих земляках.

- Я сотню раз тебе говорил – сорвался Мухарбек – о том, что много, кому приходится платить и много с кем делиться за информацию. Да это Ибрагим, ну а даже если бы это был не он, то, что с того? Может у тебя есть какие-то подозрения насчет меня или тех с кем я веду дела? Тогда скажи мне об этом! –

- Сказать мне нечего, - спокойно начал Зелимхан. – Никаких подозрений у меня нет. – Он решил сменить тему для разговора, так как не желал выяснять отношения с Мухарбеком. - Каков твой план? –

- Какой тут может быть план? – Тамерлан так же говорил с недоверием. – Ибрагим запустит нас на территорию. Мы приедем, вломимся к ним. Мухарбек сказал, что тяжелого оружия можно не брать. Пистолеты возьмем и больше ничего. Ну, стрельнем в воздух несколько раз. Они штаны обмочат, а мы пока возьмем деньги и уедем. –

- Неплохо, - ответил Зелимхан. Он отложил фотографии и включил звук на телевизоре. На экране мужчина, одетый во все черное, перерезал горло пленному человеку. При этом он словесно прикрывался именем Всевышнего.  

- Зелимхан будешь на колесах сегодня – повелел Мухарбек. Это вызвало еще большее подозрение у земляка. Обычно Микаил оставался на колесах и вопросов, по этому поводу не было, Мухарбек переживал за родственника, так же как сам Зелимхан о Сулеймане и потому каждый раз не позволял ему находиться в гуще событий. Зелимхан это понимал и не осуждал, но сейчас лидер их маленькой группировки, бесспорно, давал понять, что не доверяет Зелимхану. Земляку что все это время был ему предан, слушался его и всегда во всех совершаемых преступлениях был с ним рядом. Неужели он о чем-то догадывался?     

- Хорошо, – сухо ответил Зелимхан. - Без проблем. Хоть это и необычно для меня сидеть за рулем и ждать вас, когда вы заняты делом, но ничего. В этот раз я отдохну. – Земляк улыбнулся краем рта и добавил – все потому что ты у нас лидер, и я должен тебя во всем слушаться. – Из его уст вырвалась дерзость, на которую Мухарбек резко ответил:

- Да я лидер и ты должен меня слушаться во всем. Ты все правильно понимаешь мой брат. Ты должен слушаться меня во всем! – Неужели он, в самом деле, что-то подозревал? Зелимхан в любой момент готов был выйти из-под контроля, и Мухарбеку нужно было что-то с этим делать. Рассказывать ему красивые байки о том, что их путь праведный, он не видел смысла. Зелимхан, все меньше был подвержен влиянию его слов и все больше отдалялся от них. Запал что был в нем, стал угасать. Его обуревало сомнение, а это было самым неприемлемым. Уж слишком быстро этот молодой человек от преданности к их общим идеям возвращался к своему здравому смыслу и сомневался в правильности их действий. Мухарбеку нужно было, как следует постараться, чтобы усыпить бдительность земляка еще на небольшой промежуток времени и тогда с его помощью они смогут доделать начатое. После этого он им больше не понадобится, а пока его нельзя было терять.

- Что-то не так? – спросил он у Зелимхана, когда они вышли из машины. Разговаривать с ним он сразу не решился. Подумал пусть пройдет время, и земляк целый день думает о том, что он сегодня за рулем. Что Мухарбек его посадил, а не своего младшего брата. Пусть привезет их в порт, а уже там пока Тамерлан и Микаил все разведают, он с ним и поговорит. – Какие-то мысли тревожные? - Тон его вновь был мягок. Теперь он для Зелимхана был наставником, его старшим братом, его отцом.

- Нет, не больше чем обычно. С чего ты это вообще взял? – удивленно ответил Зелимхан. Он набрал полные легкие соленого морского воздуха. Какая бы ни была здесь жизнь, какой бы ни был этот город, но воздух наполненный солью и йодом Зелимхан полюбил с первого вздоха. В порту в этот час было тихо и пусть так и оставалось бы, тогда он смог бы вдоволь надышаться.

- Ну, я же вижу и мне все понятно. Ты начал сомневаться. Считаешь, что то, как мы поступаем, и то, что мы совершаем это неверно – Мухарбек вновь начал убеждать Зелимхана. - Это нормально, что ты так думаешь. В этом нет ничего плохого, – говорил он так, словно бы Зелимхан открылся ему в чем-то постыдном. – Я думаю, нам нужно это обсудить, понимаешь меня? Это мы должны обговорить. - 

- Правда? –

- Конечно Зелимхан. Ты думающий, а это важно, и ты взвешиваешь то, что ты делаешь. Здравый смысл тебе подсказывает, что наши слова расходятся с нашими действиями и в чем-то ты прав. Нельзя говорить о праведности, так как говорю об этом я. – Мухарбек замолчал и наблюдал за реакцией земляка. - Ты так рьяно проникся тем, что я говорил. Искренние мои слова, идущие от моего сердца нашли отклик в твоем. Ты ожидал, того, что мы сразу сможем помочь всем нашим братьям, что пребывают в бедственном положении. Моя вина в том, что я не разуверил тебя в этом. – Мухарбек деланно вздохнул. – Зелимхан, Зелимхан, мы не можем сразу всем протянуть руку помощи, пока не поможем себе. Но только ты этого не понял сразу и теперь так рьяно пытаешься найти оправдание своим поступкам а не найдя их пытаешься избавиться от нас, от меня, от моих слов словно бы от дурмана, опутавшего твой мозг. Только я хочу тебя заверить в том, что это не дурман и то, что с тобой происходит, это результат борьбы. Борьба что идет внутри тебя между твоим религиозным началом и мирскому привыкшему к греховному. -

Зелимхан перебил:

- Мухарбек, не продолжай. Я понимаю, что ты сейчас хочешь мне сказать, но позволь мне самому разобраться в себе. Происходит ли борьба или я разочаровался в том, что мы делаем, я не знаю. Потому прошу просто дать мне возможность разобраться в себе, хорошо и больше ничего? –

- Конечно, разбирайся. – Мухарбек помолчал немного и продолжил – Только ты не забывай, о том, что все это время ты был с нами и если вдруг надумаешь начать делать какие-либо глупости, я в любой момент помешаю тебе. – Он подошел ближе к земляку. - Уже слишком много всего было сделано, чтобы возвращаться назад, чтобы ты вот так сказал что ты не с нами. Ты меня понял? – Он ткнул в него пальцем. – А так разбирайся в самом себе, сколько твоей душе угодно. Все равно, ты ненадолго с нами. Это я надеюсь, ты тоже понял? -

- Понял, – ответил Зелимхан. – Слишком много всего было сделано? – повторил он словно сам себе – дети, – пробормотал он.

 - Слишком – сказал Мухарбек думая, что земляк говорил с ним.- Не переживай еще немного и я сам тебя отпущу потому что мне не нужен  такой человек, который сомневается при первом же серьезном шаге совершенным им. Знаешь, ты бы на родине не смог прожить, потому, что в тебе нет того нашего духа, – забавно Зелимхан часто говорил такое Адаму. - Все вы кто приезжаете сюда и живете здесь, все вы утратили его. Потому-то и возвратиться туда не то что не хотите, а попросту боитесь. Вам там не выжить. – Он достал пистолет и проверил его. – И кстати что с этими детьми? О которых ты все время говоришь? -

Зелимхан ничего не успел ответить бездушному земляку. Неужели он не помнил, того что сам совершил? Или что этого не было? Ничего не понимаю тогда. Голова у Зелимхана пошла кругом, очень не вовремя. Как раз в тот самый миг тогда когда им что-то выкрикнул Тамерлан.

- Садись в машину – прикрикнул Мухарбек, хлопнув Зелимхана по плечу. – Микаил за руль, – рявкнул он возвращающемуся младшему брату. – Зелимхан рядом со мной садись – он открыл дверь, и недоуменный земляк плюхнулся рядом с ним на сиденье. – Что ты думал, целый день возить нас будешь, а младшего брата я кину в печь? - 

Тамерлан и Микаил впрыгнули в автомобиль. Через несколько минут они мчались по огромной территории малого порта. Голова у Зелимхана шла кругом. Он на минуту закрыл глаза и открыл только тогда, когда Мухарбек схватил его и силой выволок из автомобиля.

- Идем, идем, идем. – Прокричал он своим подельникам. – Микаил, а ты жди нас в машине! - 

Он окончательно тонул. Висхан и Сулейман махали ему с берега. Адам плавал вокруг него и яростно размахивал руками. Старый друг кинул ему спасательный круг, но Зелимхан не мог доплыть до него. Еще мгновение и черная пучина поглотила его, утянув на дно с головой. Сквозь толщу воды виднелся Адам, который ему что-то кричал. Братьев же он своих не видел. Они исчезли. «Ну и хорошо» - думал Зелимхан, они-то уж точно спаслись и стоят теперь на твердой поверхности. Они не уйдут на дно. «Адам дурачок плыви уже к ним и оставь меня здесь в вечном покое. Не выйдет у тебя меня спасти, как ни пытайся! » Он кричал земляку, но тот его не слышал, толща воды не пропускала ни единого слова. Прогремел выстрел. Один из азиатов с громким криком упал на пол. Зелимхан оттолкнул одного азиата, второго и подбежал к столу, где лежали огромные пачки денег. Раздалось еще несколько выстрелов, но Зелимхан не обращал на это внимания. Он в спешке заталкивал стопки денег, что вываливались у него из рук в лежащую рядом большую кожаную сумку похожую на дипломатический портфель. Затолкнув последнюю стопку, он закрыл сумку и отбежал от стола и выскочил из офиса и побежал в машину. Следом в машину впрыгнули Мухарбек, и Тамерлан. Оба в агонии рычали, словно дикие хищные звери, сцепившиеся с неприятелем. Воздух наполнился разными запахами, что стремительно проникали в нос. Свет портовых прожекторов и офисное освещение ярко били ему в глаза. Громкое дыхание его подельников отдавалось гулким эхом в голове. Их речь была неразборчивой и громкой.

- Зелимхан брат, это было красиво. Молодец ты не растерялся в нужный момент и все сделал, как следует. Красавчик. Опыта набираешься! – Тамерлан что сидел на заднем пассажирском сидении вместе с Мухарбеком потрепал Зелимхана за плечо. – Ты как? Ты счастлив? – спросил он у него. – Сколько ты везешь? - Зелимхан посмотрел на сумку, которую держал перед собой. – Кто остановит тебя? Кто? – Тамерлан все не унимался.

Зелимхан сделал жалкий рывок под водой. Последняя попытка выбраться из бездны была тщетной. У него ничего не вышло, и он открыл рот, позволив темной жидкости, черной пустоте наполнить его изнутри и быстрее покончить со всем этим. Глаза его закрывались. Путь подходил к концу меч, наконец, опустился и был над его шеей готовый в любой момент отделить голову от тела. Рядом с ним кто-то плыл и также вблизи опускал свою голову на плаху. Покойник смотрел на него пронзительно. Раздувшийся утопленник звал к себе. Мертвое бездыханное тело схватило за руку и попросило заглянуть в его глаза, такие же, как у него. Они были пустыми, бездонными, в глубине, них пламенем сверкал мертвецкий огонь, и такой же теперь разгорался у Зелимхана. Еще живой он начал вглядываться в огонь, пытаясь по нему предсказать свою судьбу. Увидеть в пламени свой последний час. В этот самый миг лицо умершего обезображенное водой и мечом приняло Зелимхану знакомые черты. - А это ты, - только и сказал он, когда, наконец, догадался, чье это было лицо перед ним.

- Никто не остановит меня. – Ответил Зелимхан Тамерлану.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: