Августа 1934 г., Москва. С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ

Августа 1934 г., Москва

 

Дорогой Сергей Сергеевич, Ваш отъезд ошеломил нас своей внезапностью, хотя мне он представился целесообразным — сидеть летом в Москве — безумие. Правда, я не очень много выигрываю, сидя на Ни-

 

* Приписка С. С. Прокофьева на обороте открытки, где помещен снимок здания Одесского Горсовета.

<стр. 425>

колиной Горе (там с утра до вечера стук строительства), но все же хотя бы воздух пахнет чем-то благопристойным.

В одну из своих московских бытностей я послал Вам пакетик с открыткой Малько и вырезками. Сейчас накопилось только две вырезки, — я подожду посылать. Получили ли Вы голоса 13-й моей симфонии? Почему-то Бургин, будучи в Вене, решил, что эту симфонию надо предложить Кусевицкому, и я получил из Univ[ersal] Edit[ion] в таком роде письмо ¹. Я отвечаю, что распоряжение 13-й симфонией находится в Ваших руках, и Вы, по моей просьбе, отдали премьеру Ам[ерики] Стоку. Пусть Кусевицкий играет, что хочет из остатков. О Стоке. Сейчас нет никого в Филармонии, и я ничего не мог узнать, а в газетах ничего о нем не пишут. Зато о Дефо пишут вполне определенно, что он будет дирижировать. Так что по отношению к нему Вы развязаны.

Вы здесь оставили все Ваши партитуры: Andante, Симф[оническую] песнь — надо Вам их послать (впрочем, С. С. Попов уехал в отпуск придется отложить это до начала сентября)? С оставленными Вами нотами я совершил преступление: я вскрыл ящик и вложил то, что лежало у меня на рояле, а выудил Мийо «Максимилиана» и какую-то «Мал[енькую] симфонию» Кондрацкого². «Максим[илиан]» мне вовсе не нравится — это нудно и, при невероятной громоздкости, все же очень мелко. «Ария» — четыре жалкие банальные фразки! И так все — куча претензий и вывертов над крохотной идейкой.

Ваши обиды по моему адресу — совсем ни к чему. Я же знаю, что Вам можно показать и что нельзя. И вовсе я на Вас не в обиде за финал 14-й (я не был согласен с охаиванием Скерцо, которое меня удовлетворяло, хотя тему я сам считаю плохой, — но не все в целом), — я сам знаю, что это весьма слабо, но ничего не могу поделать — мне нужен этот характер, а сочинять 3-й финал я больше не в силах. 15-я же — только в самых поверхностных эскизах и до последней степени примитивна, а порой и банальна; в ней есть парочка неплохих идей (это на две части!), но все еще вполне сыро, и я совершенно не знаю, что воспоследует дальше, так что я считаю, что ничего и не сочинил, и взгляд мой не слукавил.

Завтра я опять уезжаю на Ник[олину] Г[ору] и приеду обратно, вероятно, числа 18-го. Хорошо бы, если бы и «Персефона» — явилась к этому времени на свидание. Я очень надеюсь, что теперь Вы быстро приведете в порядок виолончельный концерт³. Судя по каким-то загадочным словам Держановского — сегодня по телефону — Вы оставили здесь уже готового «Киже»?!⁴ Быть может, успею еще заглянуть к нему, посмотрю, что там.

Если Вы действительно соберете какие-нибудь суммы для меня, может быть, Вы не будете их пока высылать, а просто привезете с собой в октябре? Оставленные Вами 100 франков вполне заполнят мою кофейную брешь. Всего доброго. Валентина Вам кланяется весьма.

Сердечно Ваш Н. Мясковский

1/VIII 1934. Москва

<стр. 426>

С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ

Августа 1934 г., Париж

Paris, 15 авг. 1934

Дорогой Ник[олай] Як[овлевич].

Вашу 13-ю получил (3 руло); также письмо от 1 августа, открытку от Малько и вырезки. Дзимитровский писал, что он имеет возможность поместить 13-ю в Америку; я ответил — 13-я пока обещана Стоку; тогда Дзим[итровский] написал, чтоб я материал передавал не иначе, как через Univers[al], «чтобы наш друг Мяск[овский] имел возможность заработать на прокате». Вы понимаете наглость? Я чуть не написал ему теплое письмо, что видел я, сколько перепадает на долю нашего друга за прокат! Затем решил, что лучше не ссориться, но материал он увидит как свои уши. Кусев[ицкий] недавно затребовал через Пайчадзе Вашу «Серенаду для струнных» (!) для просмотра. Я выдал все три пьесы ¹, и, если он возьмет играть одну из них, постараюсь с материалом устроиться как для польского дирижера. [...]

Симф[оническая] песнь, вероятно, пойдет в Париже в начале октября, поэтому необходимо, чтобы С. С. Попов вернул мне к 15 сентября партитуру и материал (сделанные в Париже), оставив в Москве сделанные им копии. Я об этом его предупреждал еще в июне, но Вы будете другом, если напомните. На случай, я буду в отъезде, адресовать лучше так: Serge Prokofieff, aux bons soins Grandes Editions Musicales, 22, rue d’Anjou, Paris VIII.

С Andante спеха нет: пока исполнений не предвидится. Я тут довольно много насочинял, хотя и не то, что нужно. То есть виолончельный концерт по-прежнему в дремоте, но сделан ор. 63 «Мысли», три пьесы для фортепиано серьезные и кончен ор. 59²: Promenade, Paysage (уже Вам известный) и Sonatine pastorale, последняя в C-dur, в одной части, очень простая — после того, как две другие оказались слишком заумными. Сейчас пишу Танцевальную сюиту в 4-х частях для Гусмана, для оркестра³.

Послал Вам 13-го «Персефону»; когда Стравинский сыграл мне ее и спел, то показалось вполне убедительно; иначе — играть трудновато и жестковато. О Defaud читал хвалебные рецензии в московской французской газете⁴, также он прислал мне открытку с восторгами от СССР. Но это не разрешает вопроса со Стоком, то есть успех Дефо убеждает меня в необходимости добиться появления Стока. Помогите в этом, несмотря на Вашу улиточную породу (pardone!).

Крепко обнимаю Вас, пишите в Париж, — если уеду, перешлют. Сердечный привет Вал[ентине] Як[овлевне].

Ваш С. Пркфв

<стр. 427>

⇐ Предыдущая127128129130131132133134135136Следующая ⇒

Поделиться: