Средства и способы выражения грамматических значений

 

Грамматические значения в тех или иных формах выражаются с помощью грамматических средств, среди которых ведущая роль принадлежит аффиксам (от лат. affixus – 'прикрепленный) флексиям (от лат. flexio – 'сгибание, изгиб'), или окончаниям, (формообразующим* суффиксам (от лат. suffixus – 'прикрепленный') и префиксам (лат. praifixum< prai – 'впереди' + fixus – 'прикрепленный'), или приставкам. Из аффиксов самым распространенным бесспорно является окончание. Окончанием выражаются значения падежа числительных (два, двух и т.д.), значения числа и падежа существительного (книга, книги, книгу и т.д.; книги, книгØ **, книгам и т.д.), значения рода, числа и падежа прилагательного (умный, умного; умная, умной) и числа и падежа во множественном числе (умные, умных), значения числа и лица глагола (читаю, читаешь, читает и т.д.).

* Формообразующими называются те суффиксы и префиксы, которые служат чисто грамматическим средством, не изменяющим лексического значения слова, средством образования форм данного слова, в отличие от словообразующих суффиксов и префиксов, с помощью которых создаются новые слова (сено → сенаж, Селенa → селенит; Курчатов → курчатовий).

** Ø – знак, обозначающий нулевое окончание. Нулевое (материально не выраженное) окончание на фоне других падежных форм данного склоняемого слова – такой же значимый показатель (рода, падежа), как и окончания, материально выраженные.

 

С помощью суффиксов образуются: форма прошедшего времени глагола (читал, обсуждал), формы видов глагола (забить – забивать; записать – записывать), формы сравнительной и превосходной степени прилагательных (умный – умнее; старый – старейший), формы множественного числа некоторых групп существительных, где суффикс сопутствует окончанию (муж – мужj-а, , брат – братj-а, лист – лucmj-а); в отдельных разрядах существительных суффикс участвует в образовании форм и единственного и множественного числа (котёнок – котята; ребёнок – ребята; маслёнок – маслята).

Префиксальным путем образуется одна из форм превосходной степени прилагательных (наилучший, наихудший) и формы совершенного вида большого числа глаголов (строить – построить; рисовать – нарисовать).

Кроме перечисленных средствами выражения грамматических значений являются также ударения, чередования звуков, предлоги, вспомогательные слова, супплетивизм.

Ударение чаще всего выступает вместе с аффиксами – с окончаниями или с суффиксами: доскá, доскú, дó ску, доскó й и т.д.; подсказá ть – подскá зывать. Самостоятельно (без каких-либо других средств) ударение используется для образования формы родительного падежа единственного числа и формы именительного падежа множественного числа (учú теля – учителя2; ногú – нó ги) существительных, а также для образования форм видов у некоторых глаголов, при этом только ударение различает формы инфинитива и прошедшего времени (насы2пать – насыпá ть, насы2пал насыпá л; нарé зать – нарезá ть, нарé зал – нарезá л).

Чередование звуков является дополнительным средством образования форм (перестроить – перестраивать; насадú ть – насаждá ть; другØ – друзjа).

Предлог широко используется для выражения падежных значений, сопровождая окончания; обязательно его употребление для выражения значения предложного падежа (в доме, в пяти, о тебе, об отце). Самостоятельно (без окончаний) предлоги используются при выражении падежных значений неизменяемых существительных (" ехать в такси", " подойти к такси" и т.д.).

Вспомогательные слова (т.е. слова, функция которых – " обслуживать грамматические потребности" других слов, не меняя их лексического значения) употребляются для образования форм сослагательного наклонения (" я бы отдохнула" ), некоторых форм повелительного наклонения (" Пусть всегда будет солнце! ", " Да скроется тьма! ", " Давай пойдем на выставку" ), для образования форм будущего времени глаголов несовершенного вида (" Он будет учиться" ), для образования форм сравнительной и превосходной степени (более важный, самый важный; " рассказал более интересно", " выразил наиболее глубоко" ),

Супплетивизм (от франц. supplé tif – 'добавочный') – выражение грамматических значений слова с помощью слов других корней или значительно измененной основы данного слова: я, меня, мне и т.д.; он, его, ему и т.д.; человек – люди; " ребенку один год, но ему семь лет", плохо – хуже; хорошо – лучше; брать – взять; ловить – поймать; садиться – сесть и нек. др.

Русский язык принадлежит, как уже говорилось в разделе " Понятие о русском языке", к флективным языкам, поскольку подавляющее большинство грамматических значений в его формах выражается синтетическим способом, т.е. при помощи средств, " находящихся" в самом слове. Иначе говоря, лексическое и грамматическое значение (значения) выражается формой одного и того же слова. К числу средств синтетического способа относятся аффиксы, чередования звуков, ударение.

К аналитическому способу выражения грамматических значений, т.е. при помощи средств, находящихся вне данного слова, принадлежат вспомогательные слова (буду думать), а также случаи выражения грамматических значений средствами контекста т.е. формами окружающих данное слов: " правительственное коммюнике", " красочное шоу"; " она ужасная неряха" – " он ужасный неряха".

Наконец, смешанный способ выражения грамматических значений объединяет признаки синтетического и аналитического способов. Этот тип может быть иллюстрирован способом выражения значений предложного падежа: окончание + предлог: в садy, " О доблестях, о подвигах, о славе" (Бл.).

К смешанному же способу следует отнести и те случаи, когда для выражения необходимого грамматического значения используется определенный порядок слов. Ср.: " Мать любит дочьØ " и (без изменения форм слов) " Дочь любит матьØ ".

48. Стилистическая окраска слова указывает на возможность использования его в том или ином функциональном стиле (в сочетании с общеупотребительной, нейтральной лексикой). Однако это не значит, что функциональная закрепленность слов за определенным стилем исключает их употребление в других стилях. Для современного развития русского языка характерно взаимовлияние и взаимопроникновение стилей, а это способствует перемещению лексических средств (одновременно с другими языковыми элементами) из одного стиля в другой. Так, в научных произведениях нередко с терминологической соседствует публицистическая лексика. Это можно наблюдать на примере литературоведческих работ: Публикация " Северной повести" К. Г. Паустовского датируется 1939 г. Это романтическое повествование о людях разных поколений и национальностей, чьи судьбы тесно и порою замысловато переплетаются между собой. Героев повести объединяют общие черты - борьба за социальную справедливость и свободу, нравственная чистота....Идейный замысел писателя определил особенности композиции и сюжета повести. Сюжетный параллелизм первой и второй-третьей частей, своеобразный повтор фабульной линии не случайны (Л. А. Новиков). Научный стиль не исключает эмоциональной речи, а это обусловливает использование в нем оценочной лексики, высоких и сниженных слов.

Еще более открыт для проникновения иностилевой лексики публицистический стиль. В газетной статье нередко можно встретить термины рядом с разговорной и даже просторечной лексикой: Слово " перестройка" вошло во многие языки без перевода, как в свое время " спутник". Однако иностранцу выучить это слово куда проще, чем воплотить в жизнь все, что за ним стоит. Покажу это на фактах из сферы хозяйствования... Планирование, как известно, опирается на нормативы. Спешу сразу же и четко оговориться, чтобы не быть обвиненным в том, будто я вообще против всяких нормативов. Нет же, разумеется! И на предприятиях, уверен, не дойдут до глупости огульно отрицать их необходимость. Только смотря каких нормативов. Когда устанавливается, допустим, процент отчислений от прибыли в бюджет, или плата за потребление природных ресурсов или размеры платежей банку за полученную ссуду, кто же будет против? Но когда нормативами регламентируется вся внутренняя жизнь предприятий: структура и численность, оклады и премия, отчисления на всякого рода нужды (вплоть до покупки ручек и карандашей), - это уже, простите, чушь несусветная, которая приводит к результатам нередко смешным, иногда драматичным, а порой трагикомичным (П. Волин). Здесь лексика научная, терминологическая переплетается с экспрессивно окрашенной разговорной, что, однако, не нарушает стилистических норм публицистической речи, а наоборот, способствует усилению ее действенности. Вот, например, описание научного эксперимента, появившееся на газетной полосе: В институте эволюционной физиологии и биохимии... тридцать две лаборатории. Одна из них изучает эволюцию сна. У входа в лабораторию табличка: " Не входить: опыт! " Но из-за двери доносится кудахтанье курицы. Она здесь не для того, чтобы нести яйца. Вот научный сотрудник, берет в руки хохлатку. Переворачивает вверх лапками... Такое обращение к иностилевой лексике вполне оправдано, разговорная лексика оживляет речь, делает ее более доступной для читателя.

Из книжных стилей лишь официально-деловой непроницаем для разговорной лексики, для эмоционально-экспрессивных слов. Хотя в особых жанрах этого стиля возможно использование публицистических элементов, а следовательно, и оценочной лексики (но из группы книжных слов). Например, в дипломатических документах (заявлениях, нотах правительства) такая лексика может выражать отношение к обсуждаемым фактам международной жизни: найти выход из тупика, смотреть с оптимизмом, гигантская эволюция в отношениях.

Приметой времени стало употребление за пределами научного стиля терминологической лексики в переносном значении: очередной раунд переговоров, вирус равнодушия, новые витки нескончаемых споров, коэффициент искренности, эйфория прошла (стало ясно, что легких решений не будет) и т. д. В этом случае наблюдается не только метафорический перенос значения, в результате чего происходит детерминологизация, но и перенос стилистический: слово выходит за пределы породившей его терминосистемы и становится общеупотребительным.

Однако не всегда привлечение иностилевой лексики укладывается в стилистическую норму. Значительный ущерб культуре речи наносит неуместное использование: 1) высокой книжной лексики (" Журавлев выступил как поборник экономии стройматериалов" ); 2) надуманных, искусственных терминов, создающих псевдонаучность речи (" Одна голова крупного рогатого скота женского рода [т. е. корова! ] должна быть использована, прежде всего для последующего воспроизведения потомства" ); 3) публицистической лексики в нейтральном тексте, придающей ложный пафос высказыванию (" Коллектив магазина № 3, как и все прогрессивное человечество, встал на трудовую вахту в честь Первомая" ).

Нарушением стилистической нормы становится: 1) необоснованное смешение разностильной лексики, в результате которого возникает неуместный комизм (" Чтобы получить веские доказательства злоупотребления властью, прихватили с собой и фотокорреспондента"; " Руководство предприятия уцепилось за рационализаторское предложение" ); 2) введение разговорных элементов в книжную речь (" Воскресники положили начало благоустройству райцентра, однако в этом деле у нас еще работы непочатый край"; " Уборку зерновых в области завалили, ссылаясь на плохие погодные условия" ).

Комический эффект от смешения языковых средств разных стилей используют юмористы, сознательно употребляя контрастирующие по стилистической окраске слова: Через несколько дней молодой медик гулял с девушкой по сильно пересеченной местности на берегу моря (И. и П.); В позабытой стороне, в Заболотской волости, ой, понравилась ты мне целиком и полностью. Как пришло - не знаю сам - это увлечение, мы гуляли по лесам местного значения (Исак.).

Бюрократизация всех форм жизни нашего общества в застойный период привела к тому, что в русском языке чрезмерно усилилось влияние официально-делового стиля. Элементы этого стиля, неоправданно употребляемые за его пределами, называются канцеляризмами. К ним принадлежат характерные слова и выражения (наличие, за неимением, во избежание, должный, вышеуказанный, в данный момент, отрезок времени, на сегодняшний день и под.), множество отглагольных существительных (взятие, раздутие, проживание, нахождение, изъятие, прогул, выгул, недокомплект и др.); отыменные предлоги (в деле, в части, в целях, по линии, за счет и т. д.). Формулировки, изобилующие канцеляризмами и речевыми штампами, помогали уходить от прямого разговора на острые темы, называть вещи своими именами: Отмечались отдельные недостатки в деле развития общественного животноводства; Отрицательная сторона в деле деятельности предприятия заключается в случаях выпуска бракованных изделий.

Канцеляризмы проникают не только в книжную, но и в разговорную речь, в которой можно отметить порой нелепые сочетания стилистически несовместимых слов: [в обращении к ребенку] По какому вопросу плачешь? (пример К. И. Чуковского); [в бытовой обстановке] При наличии жены я не стану мыть посуду! Абсурдность насыщения разговорной речи канцеляризмами становится очевидной, когда мы встречаемся с их пародийным употреблением: " Представим себе, что муж за обедом спрашивает жену, чем она сегодня занималась. В ответ он слышит: В первую половину дня я ускоренными темпами обеспечила восстановление надлежащего порядка на жилой площади, а также в предназначенном для приготовления пищи подсобном помещении общего пользования. В последующий период мною было организовано посещение торговой точки с целью приобретения необходимых продовольственных товаров..." (пример В. Г. Костомарова).

Другой отличительной особенностью разговорной речи нашего времени стало насыщение ее уменьшительно-ласкательными формами без стилистической мотивировки. Исследователи отмечают " стилистическое опрощение" этой группы оценочной лексики, которая нередко воспринимается говорящими как своеобразная примета непринужденно-разговорной речи: Приветик!; Материальчик приготовили?; Дайте справочку; Налей полполовничка супчика; Колбаски полкило и т. п. В подобных случаях речь идет не о размерах предметов, не выражается также особо нежное к ним отношение, другими словами, оценочность экспрессивно окрашенных слов утрачивается. Обращение к таким формам обусловлено или ложным представлением о " вежливом стиле", или приниженным положением просителя, боящегося получить отказ от лица, к которому вынужден обращаться. Подобное использование экспрессивно-эмоциональной лексики часто отражает распределение социальных ролей в обществе.

У писателей, журналистов уменьшительные формы оценочных слов становятся источником иронической, сатирической окраски речи (одновременно и при смешении стилей): Ну до чего же мы все хорошие! До чего красивые и приятные! И вон тот, который старушку локотком отодвинул, а сам вместо нее в автобус сел! И вон тот, что переулочек уже трое суток метелочкой подметает... (Из газ.).

Отмечается также высокая степень употребительности в разговорной речи сниженных слов, утрачивающих в этом случае оттенки пренебрежительности, грубости (девчонки, мальчишки, бабка, тетка и др.): Бабка у меня хорошая; Мой мальчишка из армии возвращается; Девчонка с ним шла красивая.

Тенденция к стилистическому опрощению оценочной лексики не дает нам, тем не менее, права не учитывать эмоционально-экспрессивной окраски слов при их употреблении.

 

49. Сравнительно-исторический метод изучения языков способствовал появлению типологии – науки, изучающей сходства и различия в структурных особенностях родственных и неродственных языков. Задача типологии в XIX в.: установление системы лингвистических (языковых) типов и распределение всех известных языков мира по этим типам. Результатом стали типологические классификации языков, которые используются в лингвистике до настоящего времени. Классификация Августа Шлейхера базируется на том, что в языках по-разному выражается грамматическое значение. Лексическое значение всегда выражается корнем слова, а корни есть во всех языках. Поэтому на основе выражения лексического значения установить лингвистические типы невозможно. Грамматические же значения могут либо вовсе не получать выражения в структуре слова, либо выражаться, но разными способами. В зависимости от этого А. Шлейхер устанавливает 3 лингвистические типа: (1) Языки, в которых грамматическое значение не выражено в структуре слова, А. Шлейхер относит к изолирующему (корневому) типу. В изолирующих языках слово не имеет аффиксов. Оно может быть односложным, т.е. состоять из одного корня, или многосложным, состоящим из нескольких корней. К изолирующему типу принадлежат языки китайско-тибетской семьи. (2) Языки, в которых грамматическое значение выражается в структуре слова специально предназначенным для этого аффиксом, А. Шлейхер относит к агглютинирующему типу. Это языки тюркские и финно-угорские, а также японский и корейский. (3) Языки, в которых грамматическое значение выражается не особой частью слова, специально для этого предназначенной, а с помощью внутренней флексии, т.е. путем изменения корневого гласного, А. Шлейхер относит к флективному типу. Прежде всего, это языки семитской семьи. В индоевропейских языках, которые также относят к флективному типу, наряду с внутренней флексией получила распространение внешняя флексия (окончания). При выражении грамматического значения в структуре слова внешняя флексия изменяется. Этим она отличается от агглютинирующих аффиксов, которые выражают грамматическое значение путем приклеивания друг к другу и не вызывая никаких изменений в корне. Учение о языковых типах А. Шлейхер называет морфологией, а свою классификацию – морфологической, позаимствовав этот термин из естествознания, где он обозначает науку о строении и формообразовании растений. Эта классификация во многом опирается на идеи Вильгельма фон Гумбольдта, который сформулировал основы классической типологии языков. Он ввел понятия изолирующих, агглютинирующих и флективных языков. Но кроме этих языковых типов Гумбольдт рассматривает еще один тип языков, который называет инкорпорирующим. Особенность инкорпорирующих языков заключается в том, что корни соединяются в такое единое целое, которое является одновременно и словом, и предложением. В.Гумбольдт называет такое целое инкорпорирующей основой, используя латинский термин «инкорпорация» («включение»). В инкорпорирующих языках слово включает в себя предложение. К таким языкам В. Гумбольдт относит индейские языки в Америке и палеоазиатские языки, распространенные на севере Азии. Наиболее существенные уточнения в типологическую классификацию языков XIX в. были внесены американским лингвистом Эдуардом Сепиром. Его типология языков охватывает три классификации, каждая из которых имеет свой критерий выделения лингвистических типов: (1) типы понятий, выражающиеся в языке; (2) техника выражения этих понятий; (3) степень синтетичности языка.

 

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: