НОВОЕ В ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ ВЛЕЧЕНИЙ

Марджори Брирли (Brieilcy, 1937) была первой, кто указал на странный парадокс, касающийся роли аффектов в психоаналити­ческой теории и практике. Аффекты, говорила она, играют глав­ную роль в клинической ситуации, но занимают побочное и нео­пределенное место в психоаналитической теории. Брирли думала, что если удастся прояснить роль, которую играют аффекты, то это позволит понять многие до сих пор неясные моменты теории вле­чении. Описанный полвека тому назад Брирли парадокс, кажет­ся, существует до сих пор. Только в последние десять лет ситуа­ция начала меняться. Вновь изучив связи между аффектами и влечениями в психоаналитической теории, включая меняющиеся взгляды Фрейда на влечения и аффекты и современные психоана­литические исследования, а также мои собственные, я предлагаю пересмотренную психоаналитическую теорию аффектов и влече­ний. Затем я исследую природу аффектов, возникающих в психо­аналитической ситуации, и их искажения под влиянием защитных процессов. Наконец, я предлагаю модель развития аффектов и влечений, основанную на собственных концепциях.

Влечения и инстинкты

Хотя Фрейд считал, что влечения, которые он признавал осно­вой системы психической мотивации, имеют биологические источ­ники, он постоянно указывал на недостаточность достоверных сведении о процессах, которые приводят к превращению этих биологических инстинктов в психологическую мотивацию. Он по­нимал либидо, или сексуальное влечение, как иерархически со­подчиненную организацию частичных влечении, принадлежащих более ранним фазам развития. Эта идея находится в сооответствии с его представлениями о психической природе влечений. Соглас­но Фрейду (Fieud, 1905), частичные влечения (оральное, аналь­ное, вуаиеристское, садистское и т.д.) психологически интегриру­ются в ходе развития, но физиологически не связаны друг с другом. Дуалистическая теория влечении — сексуальности и агрес­сивности (Fieud, 1920) — представляет собой его окончательную классификацию влечении как глубинных источников бессознатель­ного психического конфликта и образования психических структур.

Фрейд указывал на биологические источники сексуальных вле­чений, связанные с возбудимостью эрогенных зон, однако он не указывал таких специфических и конкретных источников для аг­рессии. В отличие от фиксированных источников либидо он ха­рактеризовал цели и объекты либидинального и агрессивного вле­чений как меняющиеся в процессе психического развития, он описывал последовательное развертывание сексуальной и агрессив­ной мотивации как разнообразный и сложный процесс психичес­кого развития. Как указывает Холдер (Holdei, 1970), Фрейд про­водил четкое различие между влечениями и инстинктами. Он считал, что влечения занимают руководящее положение, что они действуют постоянно как источники мотивациии. Инстинкты, с другой стороны, являются, по его мнению, биологическими, наследуемыми и действующими не постоянно, а время от време­ни, активизируясь под влиянием физиологической или средовои стимуляции. Либидо — это влечение, голод,— инстинкт. Фрейд понимал влечение как переход между физическим и психическим, как психический процесс, укорененный в биологии, он предпо­лагал (Freud, 1915b, 1915с), что единственный способ, с помо­щью которого мы можем узнать о влечениях, это обращение к их психическим реперезентациям идеям и аффектам.

Холдер и Лапланш с Понталисом (Laplanche and Pontalis, 1973) подчеркивают чисто психическую природу дуалистической теории влечений Фрейда и заключают, что различие между психологичес­кими влечениями и биологическими инстинктами утеряно в Standaid Edition, где Instinkt и Tiicb оба переводятся как "ин­стинкт" Я бы добавил, что перевод Стречи вызвал неудачные последствия, слишком близко связав теорию влечении Фрейда с биологией, затормозив психоаналитические исследования природы промежуточных процессов, связывающих биологические ин­стинкты с влечениями, которые были определены как чисто пси­хическая мотивация. Сам термин инстинкт подчеркивает биоло­гический характер этой концепции и препятствует аналитическому исследованию мотивации. С моей точки зрения, понимание вле­чений как высшей ступени и иереархии психической мотивацион-ной системы является правильным, и дуалистическая теория вле­чений Фрейда служит удовлетворительным объяснением этой мотивации.

Как справедливо отмечают Лапланш и Понталис (Laplaiiche and Pontalis, 1973), Фрейд всегда ссылался на инстинкты как на дис­кретные наследуемые паттерны поведения, которые мало варьируют у разных особей одного вида. Удивительно, как понятие инстин­ктов у Фрейда близко современной теории инстинктов в биологии, представленной такими авторами, как, например, Лоренц (Loienz, 1963), Тинберген (Tinbeigen, 1951) и Вильсон (Wilson, 1975). Эти исследователи считали инстинкты иерархическими организациями биологически обусловленных перцептивных, поведенческих и ком­муникативных паттернов, запускаемых факторами среды, которые активируют врожденные пусковые механизмы. Эта биологически-средовая система считается эпигенетической. Лоренц и Тинберген показали в своих исследованиях животных,- что происходящее в процессе созревания и развития связывание дискретных врожден­ных паттернов поведения, их общая организация у конкретного индивида в очень большой степени зависит от средовой стимуля­ции. иерархически организованные инстинкты представляют собой интеграцию врожденных предпосылок и определяемого средой научения. Инстинкты, согласно этой точке зрения, это иерархи­чески организованные биологические мотивационные системы. Они обычно классифицируются по линиям пищевого поведения, борьбы — бегства, брачного поведения и т.п.

Рапапорт (Rapaport, 1953) описывает, как с течением време­ни у Фрейда менялось представление об аффектах. Первоначаль­но (Freud 1894) он считал их почти полным эквивалентом влече­ний; к 1915 г. (Ficud, 1915b, 1915с) он рассматривал их (в частности, их связь с удовольствием или болью, психомоторные и нейровегстативныс аспекты) как процессы разрядки влечений, наконец, в 1926 г. он стал считать их врожденными предпосыл­ками (границами и руслами развития) Эго.

С моей точки зрения, аффекты — это инстинктивные структуры, т.е. биологически заданные, активируемые в процессе развития психофизиологические паттерны. Именно психический аспект этих паттернов, будучи особым образом организован, образует агрессив­ное и либидинальное влечения, которые описывал Фрейд. Частич­ные сексуальные влечения, с этой точки зрения, это более ограни­ченные, урезанные интеграции соответствующих аффективных состоянии, а либидо как влечение является их иерархически выс­шей интеграцией, т.е. интеграцией связанных с эротикой аффек­тивных состоянии. В противовес до сих пор весьма распространен­ному в психоанализе взгляду на аффекты просто как на процессы разрядки, я считаю их структурами, связывающими биологические инстинкты и психические влечения. Аргументы в поддержку это­го заключения будут приведены мною после того, как я продолжу определение аффектов и эмоции.

Аффекты и эмоции

Вслед за Брирли (Blierley, 1937) и Якобсон (Jacobson, 1953), исходившими из психоаналитической клиники, и Арнольдом (Arnold, 1970а, 1970Ь), Изардом (Izaid, 1978), Кнаппом (Knapp, 1978) и Эмдс (Enide, 1987; Emde et al., 1978), исходившими из эмпирических исследований аффективного поведения в нейропси­хологии, я определяю аффекты как психофизиологические пове­денческие паттерны, включающие специфическую когнитивную оценку, специфическое выражение лица, субъективное пережи­вание удовольствия и притягательности или боли и отвращения, а также паттерн мышечной и нейровегетативной разрядки. Выра­жение лица является частью общего коммуникативного паттерна, отличающего разные аффекты.

В настоящее время существует более-менее общее согласие от­носительно того обстоятельства, что с самого своего возникнове­ния аффекты имеют когнитивный аспект, что они содержат по крайней мере общую оценку "хорошее™" или "плохости" текущих восприятии, и что эта оценка, согласно формулировке Арнольда (Arnold, 1970а, 1970Ь), определяет ощущаемое побуждение дей­ствовать либо к, либо от определенного стимула или ситуации. В противоположность более старой теории Джеймса-Ланге (James 1884; Langc 1885), утверждавшей, что субъективные и когнитивные аспекты аффектов возникают вслед или являются производ­ными от восприятия феноменов мышечной и нсйровегетативной разрядки, и сходной с ней позиции Томкинса (Tomkins, 1970) о том, что когнитивные и чувствуемые аспекты аффектов возника­ют вслед или являются производными от восприятия выражения лица, я считаю, что субъективное качество ощущаемой оценки — это ключевая характеристика любого аффекта.

Я полагаю, что аффекты могут быть либо примитивными, либо производными. Примитивные аффекты появляются в течение пер­вых двух-трех лет жизни и обладают качествами интенсивности и глобальности, а также диффузным, недифференцированным ког­нитивным элементом. Производные аффекты более сложны, они состоят из комбинаций примитивных аффектов, подвергнутых когнитивной переработке. В отличие от примитивных аффектов они могут не проявлять все свои составляющие с одинаковой си­лой, и их психические аспекты постепенно начинают доминиро­вать над психофизиологическими и лицевыми коммуникативными. Для этих более сложных феноменов я оставляю термин эмоции и чувства. Это различие соответствует клиническим наблюдениям, касающимся примитивных аффективных состояний и сложного эмоционального развития в психоаналитической ситуации.

Аффекты и влечения

В первой теории асрфектов Фрейда понятия аффекта и влечения были практически взаимозаменимы. Во второй теории аффектов Фрейд предполагал, что влечения проявляются посредством пси­хических репрезентаций или идей, т.е. когнитивных выражений влечений и аффектов. Аффекты, постулировал Фрейд, являются процессами разрядки, которые могут достигать сознания, но не подвержены вытеснению; только психические реперезентации вле­чений вытесняются вместе с памятью о чем-либо или склонностью к возникновению соответствующего аффекта (Freud, 1915b,1915c).

В клиническом психоанализе мысль, что аффекты не могут быть динамически бессознательны, является концептуальной, и, воз­можно, особенный акцент, который делал Фрейд на аспекте аф­фекта как разрядки в своей второй теории, был до некоторой сте­пени последствием доминирования в то время теории Джеймса-Ланге.

В любом случае сейчас важен нейропсихологический факт, что аффекты могут сохраняться в лимбических структурах мозга в ка­честве аффективной памяти (Arnold, 1984).

Если аффекты и эмоции включают субъективное переживание боли или удовольствия и когнитивный и экспрессивно-коммуни­кативный элементы, а также нейровсгетативные паттерны разряд­ки и если они появляются — как показывает изучение младенцев (Einde ct al.. 1978; Izard, 1978: Stern, 1985: Emde, 1987)- начи­ная с первых недель и месяцев жизни, то нс являются ли они пер­вичными мотивирующими силами психического развития? Если они включают как когнитивные, так и аффективные черты, что же еще тогда содержится в более широком понятии влечения, чего бы не было в понятии аффекта? Фрейд полагал, что влечения су­ществуют с момента рождения, но он также полагал, что они со­зревают и развиваются. Можно спорить, является ли созревание и развитие аффектов выражением лежащих под ними влечений, но если все функции и проявления влечений могут быть включены в функции и проявления развивающихся аффектов, становится труд­но отстаивать концепцию о независимых влечениях, лежащих в основе организации аффектов. В самом деле, преобразование аффектов в процессе развития, их интеграция с интсрнализован-ными объектными отношениями, их явное подразделение в про­цессе развития на аффекты, связанные с удовольствием, состав­ляющие либидинальный ряд, и аффекты,, связанные с болью, составляющие агрессивный ряд, — все указывает на огромное бо­гатство и сложность их когнитивных и аффективных элементов.

Я считаю, что традиционная психоаналитическая концепция аффектов только как процессов разрядки и предположение, что снижение психического напряжения ведет к удовольствию, а по­вышение к — неудовольствию, привела к ненужному усложнению понимания аффектов в клинической ситуации. Якобсон (Jacobson, 1953) привлекла внимание к тому факту, что состояния напряже­ния (например, сексуальное возбуждение) могут быть приятными, а состояния разрядки (тревога) могут быть неприятными. Якобсон, параллельно с Брирли (Brierlcy, 1937), пришла к заключению, что аффекты — это не только процессы разрядки, а сложные и длитель­ные феномены психического напряжения.

Якобсон также описала, как когнитивные аспекты аффектов соотносятся с их вкладом в репрезентации "Я" и объектов как в Эго, так и в Супср-Эго. Она пришла к заключению, что аффек­тивные вклады этих репрезентаций образуют клинические проявления влечений. Другими словами, какое бы производное влече­ние ни было диагностировано в клинической ситуации — напри­мер, сексуальный или агрессивный импульс — пациент в любом случае переживает в этот момент образ или репрезентацию "Я" в отношениях с образом или репрезентацией другого человека ("объекта") под воздействием соответствующего сексуального или агрессивного аффекта. И всегда, когда аффективное состояние пациента подвергается исследованию, обнаруживается его когни­тивный аспект, обычно отношение "Я" к объекту под воздействием аффективного состояния. Когнитивные элементы влечений, пи­шет Якобсон, представлены когнитивными взаимоотношениями между репрезентациями "Я" и объектов и между "Я" и действитель­ными объектами. Сандлср (Sandlei and Rosenblatt, 1962; Sandlei and Sandlei, 1978) приходит к аналогичному выводу относитель­но тесной связи между аффектами и интернализованными объект­ными отношениями.

Пытаясь прояснить взаимоотношения между аффектами и на­строениями, Якобсон (Jacobsonl957b) определяет настроения как временную фиксацию и генерализацию аффектов по отношению ко всему миру интернализованных объектных отношений, т.е. ге­нерализацию аффективного состояния на все репрезентации "Я" и объектов индивида на ограниченный промежуток времени, на­строения, таким образом, являются обширными, хотя и относи­тельно слабыми аффективными состояниями, которые окрашивают на некоторое время весь мир интернализованных объектных отно­шений.

Аффект и объект

Я предполагаю, что раннее аффективное развитие основано на прямой фиксации ранних аффективно заряженных объектных от­ношений в форме аффективной памяти. Действительно, работы Эмде, Изарда и Стерна указывают на центральную функцию объек­тных отношений в активации аффектов.

Различные аффективные состояния по отношению к тому же самому объекту активируются под влиянием различных задач разви­тия и биологически активируемых инстинктивных паттернов пове­дения. Разнообразие аффективных состояний, связанных с одним и тем же объектом, обеспечивает нам экономическое обоснование того обстоятельства, как аффекты увязываются и преобразуются в занимающие более высокое положение мотивационнныс ряды. которые становятся сексуальным или агрессивным влечением. Например, приятные оральные стимуляции во время кормления и приятные анальные стимуляции во время приучения к туалету мо­гут соединиться в сгущенную память приятных взаимодействий с матерью, связывая оральное и анальное либидинальное развитие.

И наоборот, реакции гнева на фрустрации в оральный период и борьба за власть в анальный период могут соединить созвучные агрессивные аффективные состояния, приводя таким образом к интеграции агрессивного влечения. Далее, интенсивная первич­ная аффективная заряженность матери для младенца на стадии практики процесса сепарации-индивидуации может позднее свя­заться с сексуально окрашенным притяжением к ней, исходящим из активации генитальных чувств на эдиповой стадии развития. В целом, аффекты сексуального возбуждения и ярости могут рассмат­риваться как, соответственно, центральные аффекты, вокруг ко­торых происходит организация либидо и агрессии.

Если мы рассматриваем аффекты как первичные блоки постро­ения влечений и наиболее ранних мотивационных систем, нам по-прежнему необходимо объяснить, как аффекты организуются в иерархические системы влечений более высокого уровня. Почему бы просто не сказать, что первичные аффекты сами по себе явля­ются мотивационнными системами? С моей точки зрения, суще­ствует такое множество сложных вторичных комбинаций и транс­формаций аффектов, что любая теория мотивации, построенная на аффектах, а не на двух основных влечениях будет сложной и клинически неудовлетворительной. Я также считаю, что бессоз­нательная организация и интеграция аффективно обусловленного раннего опыта подразумевает более высокий уровень мотивацион-ной организации, чем тот, что представлен аффективными состо­яниями как таковыми. Нам необходимо найти такую мотивацион-ную организацию, которая позволит обосновать всю сложную интеграцию аффективного развития во взаимоотношениях с роди­тельскими фигурами.

Попытка заменить теории влечений и аффектов на теорию при­вязанности или теорию объектных отношений, отвергающих кон­цепцию влечении, ведет к упрощению психической жизни, под­черкивая только позитивные или либидинальныс элементы привя­занности и игнорируя бессознательную организацию агрессии. Хотя в теории это и не всегда так, но на практике те теоретики объектных отношении, которые отвергают теорию влечений, также, с моей точки зрения, серьезно недооценивают мотивационные аспекты агрессии.

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: