НЕЗНАКОМКА. ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. КРИСТИН

 

 

Пятнадцатого ноября, вечером я сидел в своей комнате и просматривал все статьи «Дерри Дейли Ньюс», которые взял из библиотеки, начинавшие с 1957 (начало убийств) и по сей день. За 1957 год было мало статей, связанных с «Бангорским Убийцей», но много – с исчезновением детей. А вот за 1958 год я раскопал немало. Например, от февраля 1958 года: девятнадцатилетняя Джоанна Клейтон была найдена мёртвой на Хаммонд-стрит возле здания аэропорта. Жертве перерезали горло опасной бритвой.

Или статья за июнь 1958 года: Сэнди Гантон, двадцати трёх лет. Убита опасной бритвой и брошенная в центре города у статуи. Три убийства (если считать с Вирджинией Кросборн). И все были молоды.

- Том? – постучалась в мою дверь мама. – Ты идёшь?

- Иду мам, - ответил я, хотя я не хотел идти. – Минутку.

- Ты уже полчаса твердишь это, а до этого – ещё полчаса.

- Ладно! – Я закрыл газеты и отложил их на край стола. – Ладно.

Я спустился вниз и увидел то, что не хотел видеть. Мама сидела с Джоном Карсоном за столом в гостиной и смеялась над его шутками. Опять этот мудила из библиотеки, который обращался со мной, как с посторонним. Сев напротив него, я взял салат, куриные ножки пюре. Когда я начал есть, Джон спросил у матери:

- Молли, как ты смотришь на то, чтобы мы втроём поехали в Бангор? Мы могли бы погулять там. Все вместе.

- Хорошая идея, Джон, - улыбнулась мама.

- В Бангор я поехал бы и без тебя, - огрызнулся я, поглощая куриную ножку.

- Почему же?

Потому что я ненавижу тебя, говнюк, подумал я.

- Не обращай внимания, Джон, - вставила мама. – Ему нужно привыкнуть, что теперь нас будет трое.

- Что ты говоришь мам? – спросил я, отбросив косточку. – Ты собираешься выйти за этого кретина?

- Том, выбирай выражение, - укоризненно произносит мать. – Да, я собираюсь выйти за него. И что тут странного?

- Да он же…

- Давай, Томас, продолжай, - улыбнулся Джон, выглядевший спокойным. – Раскройся.

Одной рукой я держал вилку, а второй сжимал в кулак. Даже услышал хруст косточек в пальцах. Внезапно мать вставляет своё слово:

- Эх, сынок-сынок. Так-то ты платишь мне за всё, что я для тебя сделала…

- А что ты для меня сделала? Приводишь в дом этого мудилу, танцуешь с ним, когда наша группа выступает?! – взрываюсь я, сумев, однако, вовремя остановиться и проглотить остаток фразы: Если бы этого не сделала, то папа был бы с нами!

- Это тебя не касается! – вскипел уже ухажёр матери. – Это её дело!

- Разве? – Я тоже сорвался на крик. – Только её? А мне не приходится жить с тобой?! Наблюдать, как ты мучаешь её?

- Я её не мучаю, сопляк! Я люблю её! Тебе бы тоже не помешало этого! Ты ходишь к этой соплячке на выходных и возвращаешься под ночь!

- Ты мне не отец, говнюк! И если ты ещё раз назовёшь Холли соплячкой – будешь собирать свои зубы сломанными пальцами!

- Перестаньте, оба! – крикнула мать.

Мы вдвоём замолчали и сверлили друг друга взглядом. Мама к тому времени уже начала плакать.

- Что на тебя нашло, Том? – ревела она. – Почему ты не поддерживаешь меня?

- Поддерживать? А кто поддерживает меня? Почему ты встречаешься с ним? Он ненавидит меня, мам.

- Ты совершенно изменился. С тех пор, как начал встречаться с этой Холли и эта группа…

- Почему? – спросил я, перебивая её. – Она хорошая. И я люблю её. И группа меня поддерживает. У меня есть друзья.

- Любовь, - вставил слово Джон. – Ты не понимаешь, что такое любовь в свои семнадцать.

- А ты, значит, понимаешь? – я глянул на него таким взглядом, что готов убить его. – Ты приполз в наш дом, чтобы приластиться к моей матери. – Но тут я упомянул отца: - Если бы мой отец был жив, он бы тебя на порог не пустил. Такие придурки, как ты, не место в нашем доме.

- Том! – сорвалась мать.

- Что, мам? Не так что ли?

- Успокойтесь, - протянул руки Джон. – Во-первых, я люблю твою маму. Во-вторых, твоя мама переживает за тебя.

- Да, но не нужно обращаться со мной, как с малолетним. Мне уже семнадцать лет, это моя жизнь. К тому же, когда были эти убийства – ты даже бровью не пошевелила. А теперь – заботишься обо мне? И я не хочу слышать, как ты оскорбляешь Холли в моём присутствии.

Я не знал, что повысил голос, но сегодняшнее присутствие Джона и отношение матери ко мне разозлило меня. Томас Кейн всегда пытался держаться, но не сегодня.

- Посмотри на себя, Том… - бросил Джон, но я его перебил:

- Для тебя я Томас или мистер Кейн, засранец!

-…Ты ведёшь себя, как бунтарь. Твоя одежда, чёртов «утиный хвост», музыка эта, которая совратила молодёжь…

Тут я стукнул кулаком так, что моя тарелка с содержимым перевернулась и упала на пол.

- Не тебе судить, Джон! Если ты хочешь довести меня – то пойдём, выйдем и покончим с этим! Не тебе решать, как мне одеваться или причёсываться или что слушать! Ты мне не отец и не заменишь его! Не нравится – вали из дома!..

- Хватит! – крикнула мама.

Я немного успокоился. Джон не ожидал такого поворота с моей стороны. Я сам от себя не ожидал этого. Я никогда себя так не вёл.

Я отодвинул стул и вышел из-за стола.

- Я сваливаю к чёртовой матери отсюда!

Мама открыла рот, а Джон глянул на меня так, будто бы получил пощёчину.

- Что ты сказал? – Мать, наконец, пришла в себя. – Что ты сказал?

- Не знаю, что тебя так потрясло, - начал говорить мрачно я, - но я не буду выслушивать ваши бредни о том, как мне жить, что мне делать и как лучше. Если ты с ним за одно, то меня здесь не будет. Мне уже семнадцать лет. Я хочу, чтобы ты считалась со мной!

Я взял куртку и вышел из дома, сильно хлопнув дверью. Когда я прошёл мимо яблони, кто-то схватил меня за ворот и повернул:

- Слушай, мистер, ты стал хамить своей матери! Вернусь в дом и попроси прощения!

Джон толкнул меня. Я ударил его по руке и бросил:

- Убери свои руки от меня, говнюк!

- Ах ты…

Джон толкнул меня. Я схватил его за горло и подал вперёд. Он был в шоке. Я улыбнулся и похлопал его по щеке. Отпустив его шею, я пошёл дальше и бросил:

- Я сильнее тебя.

Отвернувшись, я пошёл по Уитчем-стрит, оставив ухажёра матери в недоумении.

 

***

Я шёл по Уитчем-стрит и свернул на Западный Бродвей, проходя мимо домов Салли Мюллер и Греты Бови. У меня не было настроения из-за этого козла, который появился в нашем доме и строит из себя отца. Он в подмётки не годится моему отцу. Гарольд Кейн был хорошим, заботливым человеком, а этот Джон – говнюк, которому нужно лишь вставить свой стручок в чьё-нибудь гнездо. И почему он выбрал маму?

Я дошёл до Водонапорной башни в мемориальном парке и увидел там мальчика, изучающего птиц. Наверное, друг Билла. Он рассказывал, что у него в компании есть еврей, любящий орнитологию. Наверное, это он и есть. Я не стал его тревожить и пошёл дальше, пока не оказался на Канзас-стрит.

На стоянке у магазина на Костелло-авеню я заметил тот самый новый автомобиль «плимут-фьюри» этого года выпуска – одна из тех, с большими длинными плавниками. Красно-белая красавица смотрела на меня двойными фарами, а её знак, в форме «Виктории», на радиаторной решётке улыбался мне. На лобовом стекле, в углу сверху пассажирского сидения красовалась та же самая ленточка с надписью «Рок-н-ролл останется здесь».

Я подошёл ближе и второй раз дотронулся до капота машины.

- Красавица, - сказал я «плимуту», а затем побрёл дальше, пока не оказался у здания братьев Треккеров.

На здании было написано жёлтыми буквами одна фраза: «Нет костяшек – нет игры». За окном было видно фургоны, на каждой из которых было написано «ТРЕККЕР БРАЗЕРС. ДЕРРИ НЬЮТОН ПРОВИДЕНС ХАРТФОРД НЬЮ-ЙОРК». Я слышал, что Тони Треккер играет в бейсбол и ведёт бухгалтерские счета, но Фил Треккер сам водил трейлеры. Ещё слышал, что они завсегдатаи в «Фонарщике», где Фрэнк Даннинг, убийца, прибывающий в Шоушенке, мог поделиться свежим анекдотом или просто рассмешить народ какой-нибудь шуткой. По мне он был милым человеком. Но после той статьи – он перестал для меня быть милым.

Пожав плечами, я зашагал дальше, уже забыв про испорченный ужин у матери, и напевал «Lolypop», щёлкая пальцами. Пройдя по Канзас-стрит, я двинулся теперь по Мейн-стрит, проходя мимо «Алладина», автобусного терминала и бара «Сокол», я пошёл по Пасбищной алее, пока не оказался возле разрушенного металлургического завода Кичнера. Там было немного страшновато, что я думал насчёт этого убийцы в клоунском костюме. Вдруг он стоит сзади меня. Вдруг сейчас он положит свою руку, обтянутой белой перчаткой. Вдруг я повернусь и увижу его убийственный взгляд. Но этого не произошло.

- Помни о комендантском часе, - вспомнил я плакат, висевший в Публичной библиотеке Дерри. – Семь часов. А сейчас уже девять. Выходит, я нарушил его. Всё равно ведь убийства закончились. Все пытались вернуться к жизни. – Я заметил, что говорю это вслух и засмеялся.

Под ногами я заметил что-то круглое и блестящее. Подняв его, я убедился, что это был десятицентовик. Дайм блестел при колеблющем свете лампы и отбрасывал небольшой зайчик. Спрятав находку в правый карман джинсов-дудочек, я подошёл к трубе разрушенного завода. Внутри было темно и мрачно. Будто что-то заставляло меня войти туда. Но я этого не сделал. Всего лишь только крикнул:

- Эй!

Эхо раздалось по всей трубе и стихло где-то далеко. Потом я почувствовал, что что-то начало между туфлей и полом джинсов щекотать. Опустив голову, я отшатнулся. Крыса. Снова я вспомнил ту встречу с клоуном.

- Чёрт! – вырвалось у меня.

Эхо повторило моё слово, но не так громко. Крыса начала подходить ко мне, будто нашла какое-то лакомство на мне. Вместо того, чтобы ударить её мыском, я ушёл из этого мрачного места. Скорее начал быстро убегать от него.

Я гулял по Дерри где-то два часа после неудавшегося ужина и оказался в Пустоши, где друзья моего соседа встречались и гуляли в войну или разговаривали о своём. Остановившись у дерева, я почувствовал, как мочевой пузырь хочет освободиться от содержимого. Расстегнув ширинку и достав своего «малыша Тома», я начал облегчаться. Когда закончил своё дело, я услышал, как сзади меня (в трёх метрах где-то) хрустнула ветка. Обернувшись, я увидел чьи-то шевелящиеся ноги. Они согнулись в колени.

- Эй, - позвал я.

Вместо ответа я услышал лишь стон. Стон девушки. Я подошёл ближе и увидел девушку, с русыми волосами, моего возраста, но одетой не по моде. Её брюки были в дырках от шипов растений, а маечка была с правой стороны порвана и оголяла её правое плечо.

- Вы в порядке? – спросил я.

Девушка глянула на меня, а потом отшатнулась. Я снял куртку и накинул на её плечи.

- Замерзните. В Дерри по вечерам всегда холодно. Особенно в такой месяц.

Девушка поняла, что я не опасен и снова глянула на меня. В её взгляде я видел что-то знакомое. Что-то родственное. Может, это мне и показалось.

- Кто ты? – спросил я. – Как тебя зовут?

- Я… - выдавила из себя девушка и, наморщив лоб, ответила: - Я не помню.

Тут я задал следующий вопрос:

- Как ты попала в Пустошь?

Девушка снова глянула на меня.

- Я не знаю.

Сначала мне показало, что у неё амнезия. Я глянул на её голову. Никаких шишек и отметин, которые привели бы к потере памяти.

- Откуда ты? – задал последний вопрос я.

Если она на него не ответит, значит, придётся отвозить в городскую больницу Дерри. Но она на него ответила:

- Из Хэйвена.

Я решил задать другой вопрос. Его многие знают:

- Кто сейчас президент Америки?

Незнакомка наморщила лоб и проговорила:

- Гарри Трумэн, кажется.

Гарри Трумэн ушёл с президентского кресла, когда мне было двенадцать.

- Нет, он ушёл в пятьдесят третьем. Сейчас правит дядюшка Айк. То есть Дуайт Эйзенхауэр. Республиканец.

- Республиканец? Нет, Демократ.

- Трумэн - Демократ, Айк – Республиканец.

Девушка глянула на меня, будто услышала это имя в первый раз.

- Не важно. Меня зовут Томас Кейн, - представился я. – Я помогу тебе.

Она улыбнулась, хоть ей это удалось с трудом. Я помог ей подняться и приобнял её за талию. Её ноги не слушали. Теперь надо думать, как выбраться из Пустоши. Думал пойти тем же путём, как и пришёл.

 

***

Я и незнакомка вышли из Пустоши через полчаса, пройдя через Мост поцелуев в Бесси-парк, пока не оказались на Канал-стрит. Я увидел телефон-автомат, стоящий на углу Костелло и Канзас-стрит. Было половина десятого. Домой я не собирался возвращаться, зная, что мать и Джон успокаиваются организмами (может быть). Одноклассники, включая моих друзей из «Sun Dogs», уехали на недельные каникулы в Касл-Рок, Портсмуд, Огасту или Ороно, придётся звонить Холли.

Выудив из кармана найденный дайм, я опустил его в монетоприёмник и набрал номер Холли. Пошли гудки. Один… Второй… Третий…

- Давай, милая, - зажмурился я. – Ответь.

Пятый… Шестой…

Я начал пальцами барабанить по аппарату. Сердце начинало колотить. Немного начало трясти. Я глянул на незнакомку. Она закуталась в мою куртку.

- Прошу, ответь, Холл.

И в тот момент, когда я собрался повесть трубку на рычаг, раздался голос Холли.

-Алло? Да? Если вы ошиблись номером, то пошли вы к чёрту!

- Холли, милая? Это Том.

- Ой, Том, прости. Не знала, что ты позвонишь в такой поздний час. Как ты?..

- Есть дело. – Я пытался сдержаться, чтобы мой голос не был таким суровым. – Мне нужна твоя помощь. У тебя есть кто дома?

- А ты хочешь ко мне домой?

- Не в этом дело, Холл. Долгая история. Как приеду к тебе, всё расскажу.

- Приходи. А то твоя мама звонила мне, думала, что ты у меня.

Чёрт. Откуда она узнала её номер. Наверное, заходила в мою комнату и шарила в моих вещах, пока не наткнулась на номера телефонов моих одноклассников, включая Холли.

- Только я не один буду.

- Не один? – в её голосе слышалось удивление.

- Да, - замялся я. – Ну… это долгая история и не по телефону… Можно к тебе или нет?

Наступила пауза. Я уже думал, что Холли пошлёт меня и бросит трубку. Но она это не сделала. Она любила меня. А уж тем более не откажет.

- Хорошо. Ты сейчас где?

- На углу Костелло и Канзас, - ответил я. – Автобус уже не ходит. Я попробую такси вызвать. Двадцатка у меня завалялась. Так что жди.

Она попрощалась со мной. Я повесил трубку. Выйдя из кабины, я заметил, как незнакомка смотрела на меня. Она будто видела во мне знакомого.

- Мы не виделись с тобой раньше?

Я глянул на неё. Что-то действительно было в ней знакомое. Что-то родственное. Но я ответил, отведя взгляд:

- Не думаю.

Я пытался поискать в задних карманах мелочь, но нашёл двадцать долларов и два дайма. Опустив десять центов в монетоприёмник, я набрал номер деррийского такси. Ждал где-то минуту. Никто не соизволил поднять трубку.

- Чёрт, - вырвалось у меня, как тогда у трубы разрушенного завода Кичнера, когда ко мне начала приставать крыса.

Опустив трубку на рычаг, дайм вышел из автомата. Забрав его обратно, я подумал о попутке и пожалел, что не взял мамин «санлайнер», хоть я его и не любил. Но надо что-то делать. Я не мог привести незнакомку, которая не помнит своего имени и не помнит, как оказалась в Пустоши, к маме. А уж тем более, если она с этим козлом.

Выйдя из автомата, я заметил, как по «Подъёму-в-милю» едет синий «шевроле бел-эйр» пятьдесят шестого года. Я тут же пошёл голосовать, чтобы он остановился. Машина так и сделала. Водитель вышел из неё и глянул на меня. Я узнал его. Чез Фрати – работает в ломбарде, с татуировкой русалки на предплечье, еврей и ещё один завсегдатай в «Фонарщике».

- Чем могу помочь? – спросил он.

- Мистер Фрати, - начал я. – Не могли бы отвезти нас на авеню Любви?

Он посмотрел на незнакомку. Она не смотрела на него, а по сторонам. Будто разглядывала Публичную библиотеку Дерри. Она так приластилась к моей куртке, что не собиралась снимать. А мне в одной майке уже стало холодно.

- Конечно, Том.

Он знал меня, потому что я ходил к нему присматривать для себя новую гитару. Слышал, что его отец и сестра работают в Форт-Уорте, Техасе. Я достал двадцать долларов и показал ему.

- Я дам вам двадцатку за проезд. Я не лгу.

Чез поднял руки и помахал им.

- Не стоит, Том. Я довезу вас бесплатно. Садитесь.

Я взял незнакомку за руку, и мы устроились на заднем сидении «бел-эйра».

 

***

Распрощавшись с Фрати (я всё-таки дал ему двадцатку), я подошёл к дому Холли и постучался. Незнакомка, одетая не по моде, стояла рядом. Я ждал, когда моя девушка откроет дверь.

Холли открыла дверь и посмотрела на нас. Затем криво улыбнулась.

- Ах, вот, почему не один.

- Холли, милая. Это не то, что ты подумала.

Она пригласила нас в дом. Я посадил незнакомку на диван, а сам ушёл в гостиную и рассказал всё, что со мной творилось с шести до десяти. Сначала рассказал, как довёл меня ухажёр моей матери, про то, как я сбежал из дома и прошёлся по городишку вплоть до Пустоши.

- И тут я увидел девушку, которая не помнит, как её зовут, и не помнит, как она попала в Пустошь.

Холли слушала меня, не перебивая. Лишь только кивала или говорила «ага» или «угу». А когда я закончил, Холли спросила:

- Значит, она не знает, как её зовут?

Я покачал головой.

- Знаю, что она из Хэйвена. И мне кажется, что она мне очень знакома. Представляешь, Холл?

- Не представляю.

Я это тоже не мог представить.

 

***

Холли пыталась поговорить с незнакомкой, но всё безуспешно. Поэтому мы решили подождать до завтра. Пусть девушка немного передохнёт. Я снял с неё куртку. Холли положила подушки и укрыла пледом.

Одиннадцать часов. Я не хотел звонить матери и говорить, где я. Но пришлось. Набрав её номер, я ждал ответа. Трубку сняли после четырёх гудков. Но вместо маминого голоса, я услышал голос Джона:

- Алло?

Машинально я бросил трубку. С этим ослом я не собирался разговаривать. Если бы подняла трубку мама, то я бы сказал, что я у Кевина и приду завтра. Лидер группы «Sun Dogs» всегда меня выручал, если я не хотел домой возвращаться.

В глубине души я любил маму, но не любил, когда она с этим козлом Джоном. Это она изменилась, а не я. Если бы папа был жив, то он бы этого сопляка не пустил бы даже на порог нашего дома.

- Всё в порядке, Том? – спросила вдруг Холли, оторвав меня от мыслей.

Я глянул на неё. Девушка погладила меня по плечу. Потом заметил, что левой рукой я держался за телефонный аппарат. Убрав руку, я обнял любимую.

- Всё хорошо, - ответил я. – Просто немного устал. Сколько дерьма на мою голову в такой прекрасный день.

Я поцеловал её. Холли погладила рукой по моей ширинке.

- Пойдём спать, любимый. Я помогу тебе заснуть.

Я кивнул.

 

***

Сказать вам, что у нас был секс после всего того, что произошло со мной? Нет. Хоть у меня и оставалось пару «рубашек» в кармане красной куртки, но тем не менее. Я не мог заснуть, поэтому я и Холли разговаривали. И вы сами знаете, о ком.

- Ты не спишь, Томас? – спросила Холли.

- Нет, - коротко ответил я.

Она приподнялась и посмотрела на меня.

- Всё думаю об этой девушке. – Я приподнял голову и положил под неё руку. – Как она попала в Пустошь?

- Может, её изнасиловали и оставили умирать?

- Точно нет. Тогда бы её без брюк оставили. А может…

- Может, опять всё началось снова?

Я глянул на неё.

- В каком смысле? – поинтересовался я.

- В том, что убийства и прочее.

- Вряд ли. Забыла? Убийства прекратились в конце июля. Убийца исчез. Но главное, пропало без вести сто двадцать семь детей. Даже Эдди Коркорана так и не нашли, хоть его отчим и сидит в тюрьме Шоушенк. Как и Даннинг.

- Это я знаю, Том.

- Если бы это и началось снова, то ходил бы по городишку офицер Нелл, - сказал я.

Билл Денбро называл его офицером, на что мистер Нелл просил не повышать его в звании. Я помнил этого ирландского констебля, который проверял всех детей, чтобы они были с взрослыми или с друзьями. Билл рассказывал мне, как он приказал уничтожить плотину в Пустоши, так как вода выводила все отходы в реку Пенобскот.

- Я помню, когда он меня спросил, мол, почему я гуляю один? Я ответил, что ещё нет семи часов, на что он ответил, - я тут же пытался спародировать его ирландский акцент. – Тебе надо гулять с друзьями и помнить о комендантском часе. Йиссус Христос на ломанной повозке!

Холли засмеялась. Мы отвлеклись, вспомнив давние времена.

- Так что ты думаешь об этой девушке? – вдруг спросила Холли. – Не думай, что она останется со мной навсегда.

- Завтра всё решу, милая. – Я погладил её по волосам. – Эта девушка. Она мне очень кажется знакомой. Что-то есть в ней то…

- Может, она твоя бывшая? – подняла голову Холли.

- Ты что? – удивился я. – У меня не было девушки до тебя, Холли. Это абсурд!

- А может, эта та самая Кристи?

Вот тут-то я и забыл, что говорил это имя во сне, который сразу же улетучился, когда Холл разбудила меня.

- Ты опять за своё, Холли? Ты думаешь, что эта девушка из моих снов?

- А вдруг?

Может быть, - подумал я, а потом отогнал эту мысль.

- Не знаю, - ответил я. – Но…

- Но, что?

- Что-то заставило мне ей помочь, Холл. Что-то внутри приказало мне. Может, после этих зверских убийств у меня начались галлюцинации? Помнишь той ночью?

- Не вспоминай.

Вдруг я почувствовал сонливость. Чувствовал, что проваливаюсь в сон.

- Том, - позвала меня Холл.

Я издал звук, означающий: «Я слушаю».

- Что бы ни случилось, я всегда буду с тобой.

С этими словами, я провалился в глубокий сон. Но разбудил меня не толчок Холли от дурного сна, а крик. Крик незнакомки.

 

***

Я проснулся сразу, когда услышал крик. Сначала я подумал, что это Холли, но её со мной не было. Схватив джинсы и, не застёгиваясь, я пулей прибежал вниз. Незнакомка брыкалась на кушетке и кричала.

- Эй! – позвал я, пытаясь разбудить её.

Девушка не открывала глаз. Она лишь кричала, будто её кто-то держал.

- Проснись!

Я начал трясти её. Она жмурилась.

- Очнись! – кричал я.

Она, наконец, открыла глаза и вскрикнула. Вдруг она обняла меня.

- Всё хорошо, - успокаивал я. – Тебе приснился плохой сон. Тише.

Незнакомка начала успокаиваться. Она сжимала ворот моей майки. Затем её пальцы разжались, и она глянула на меня.

- Что со мной произошло? – спросила она.

- Тебе приснился сон, - ответил я. – Плохой сон. Ты кричала и стонала.

- Правда?

Я кивнул. Незнакомка посмотрела на меня. Я вытер засохшие слёзы и поцеловал её в лоб. Не знаю, зачем я это сделал. Мне кажется, что она мысленно просила меня об этом. Но я отогнал эту мысль. Нас что-то связывало.

- Мне снился ты, Том, - начала говорить она. – Снилось, что ты попал в беду. Я пыталась спасти тебя, но не могла.

- Это всего лишь сон… - я не знал её имени, поэтому добавил: - …мисс.

Она глянула на меня. Тут я заметил какую-то цепочку на шее. На самой цепочке висел кулон с инициалами CJ. Цепочка была позолоченного цвета, а инициалы – подделкой. Но всё равно мне она показалась очень знакомой.

- Ты не вспомнила ничего? – спросил я. – Как зовут, как попала в Дерри и оказалась в Пустоши.

Она села на кушетку и почувствовала холодный пол. Я сел рядом и смотрел на неё.

- Я родилась в Дерри. Но я не помню, как опять попала сюда.

Я взял за кулон и показал ей.

- Может, это тебе будет знакомо?

Она глянула на кулон и прищурилась. Но не смогла вспомнить, как было видно по вздоху и закрытию глаз.

- Я помню, как мне папа подарил его перед тем, как уехать в Хэйвен. Это было…

- Когда? – я глянул на неё. – Когда это было?

- Две недели назад. Я хотела к кому-то вернуться, чтобы навестить его, но меня не пустили. Я убежала из дома в Хэйвене и добралась до Дерри на попутке. И тут…

Я слушал внимательно.

- Тут меня будто оглушило.

Вот в чём дело, значит. Это была кратковременная амнезия.

- Ну, хоть что-то вспомнила. – Я поднялся. – Не хочешь чая?

Она, улыбнувшись, кивнула. Эта улыбка. Она была мне очень знакомой. Но я не могу вспомнить. Не только у неё провалы в памяти, но и у меня.

Возле телефонного аппарата лежала записка от Холли. Развернув её, я прочёл только два слова: « Вернусь позже ». Отложив записку, я достал из шкафчика чай и две кружки. Поставив чайник на плиту, я спросил:

- Тебе готовить яичницу на завтрак?

Нет ответа.

Я вышел из кухни и заметил, как незнакомка смотрела в одну точку. Положив руку ей на плечо, она вздрогнула.

- Тебе приготовить на завтрак яичницу?

Вместо ответа она кивнула.

Я вернулся на кухню.

 

***

Как только мы закончили завтрак, Холли вернулась с утренней пробежки. Я поцеловал её и спросил, не голодна ли она. Девушка покачала головой, а потом спросила:

- Есть результаты?

Я понял намёк и ответил:

- Сегодня незнакомка разбудила меня криком. Пришлось её успокоить. Выяснилось так же, что она из нашего городишка, но переехала в Хэйвен. Две недели назад она хотела навестить кого-то тут, но что-то произошло, и она потеряла память. Временно, конечно.

- Хоть что-то, - бросила Холли, наполняя в стакан апельсиновый сок.

- Я заметил на её шее кулон с инициалами CJ. Наверное, это её имя. Точнее, первые буквы её имени и фамилии.

- Ты так думаешь?

Я кивнул:

- Иногда такие кулоны носят. Вспомни Джессику Лоусон. У неё висел кулон JL. Почти такой же кулон, как у нашей новой гостьи.

- Ну да, я помню. – Она отхлебнула ещё сока. – Сделай мне гамбургер.

Я повиновался. Пока делал ей гамбургер, я подумал и решил предложить:

- Думаю прогуляться с ней. – На миг я глянул на Холли. Она подозрительно на меня посмотрела. – Вдруг она что-нибудь вспомнит. Только одеться ей надо поприличнее. У тебя есть какие-нибудь ненужные вещи? По моде, так сказать.

Кивнув, девушка позвала незнакомку, и они вдвоём поднялись в её комнату. Я приготовил гамбургер и положил на тарелку. Вытерев руки, я подошёл к телефону. Взяв трубку, я набрал номер своего телефона и ждал ответа. Я надеялся, что трубку подымит мама, а не Джон. Надеялся, что этот засранец уехал, оставив мою маму в покое.

Гудок… Второй… Третий… Четвёртый…

На пятый гудок я услышал, как трубку подняли. Голос мамы, слава Богу.

- Алло? – голос её был взволнованный.

- Привет, мам, - выдохнул я.

- Том? – теперь от волнения изменилось на удивление. – Ты понимаешь, как я волновалась за тебя? Где ты был? Опять у этой…

Тут я перебил её:

- Я сейчас у Кевина. – Ложь, иногда, бывает такой полезной. Но не мог же я сказать ей, что я нашёл какую-то незнакомку в Пустоши и привёл её к Холли. Насчёт неё я добавил, немного злым голосом: - И я тебе говорил, чтобы ты не оскорбляла мою девушку.

- В твоём присутствии, - добавила мама.

- Не важно, - бросил я. – Если бы вчера трубку подняла ты, то я бы ответил, где я.

- Так это ты вчера звонил?

- Ага. А с твоим ухажёром я даже разговаривать не хотел. Пойми ты, я ненавижу его. Он использует тебя, а ты подчиняешься. Не я изменился, а ты. И если бы отец был бы жив и с нами, то ты бы была рада за меня и Холли.

Последовала пауза. Я уже думал, что сейчас мама бросит трубку и заплачет. Но она этого не сделал и сказала:

- Насчёт отца. Сегодня утром звонила Дарси и попросила нас приехать в Хэйвен на оглашение завещания.

- Папа нам что-то завещал? – спросил я.

Я помнил, как он присылал мне письма и открытки и обещал приехать. Но этого не случилось. Я знал, что он любил меня так же, как я его. Он очень сожалел, что не попрощался со мной.

- Да, - ответила мама. – Но я не смогу поехать, так как Джон просит меня сегодня поехать вместе с ним в Бангор. Он предложил мне там поработать неделю.

Догадываюсь, кем, подумал я. Он хочет залезть к тебе под юбку и трахнуть тебя. А затем оставить. Не соглашайся с ним. Прошу тебя.

Тут у меня возник другой вопрос: «Почему всё время ты едешь в Бангор? »

- Хорошо, - ответил я. – Когда?

- В пятницу. Скажи, что он завещал мне. Хорошо?

- Ага, - с неохотой ответил я. – Ад-наз-нач-но.

Мама хихикнула.

- Ты приедешь домой?

- Вечером. Ключи у меня есть.

Она попрощалась со мной. Повесив трубку, я взял в левую руку ручку, а правой рукой прижал листик, а затем нацарапал всего три слова: «Пятница. Хэйвен. Завещание».

Положив листик в задний карман джинсов-дудочек, я встал. Холли и незнакомка уже были переодетые.

- Только я с тобой пойду, - погрозила мне пальцем Холли.

Всё-таки есть какая-то ревность у неё.

 

***

Автобус на авеню Любви приехал ровно в полдень. Мы втроём зашли в прокуренный салон и уселись в самом конце. Незнакомка разглядывала окрестности Дерри. Всю дорогу мы молчали.

МЫ приехали на Уитчем-стрит и пошли к моему дому. Билл Денбро на своём Силвере поприветствовал нас. Мы кивнули ему в ответ. Когда дошли до моего дома, я заметил, что «санлайнера» не было. Значит, мать с этим придурком укатила в Бангор. Незнакомка остановилась и посмотрела на дом. А потом на яблоню, которая росла с момента моего рождения.

- Это дерево, - начала она. – Такое знакомое.

- Может, ты проходила мимо него? – спросил я, а затем предложил: - Хотите яблока? Они очень вкусные.

Девушки кивнули. Холли смотрела на меня таким взглядом, что готова убить. Ревность.

Я залез на дерево и, сорвав пару яблок, свесился коленями вниз головой. А затем, сделав кульбит, спрыгнул. Холли засмеялась, а незнакомка смотрела на меня, будто увидела что-то знакомое.

- Скоро ты сломаешь себе шею, Том.

Я глянул на незнакомку:

- Что-то вспомнила?

- Мальчика, - откусив кусочек яблока, сказала девушка. – Я помню мальчика, который так же делал, как и ты.

- Я это делал с восьми лет, - ответил я. – Когда родители разошлись.

Мы пошли дальше, пока не свернули на Западный Бродвей. Пока обошлось без воспоминаний. Но потом мы остановились у здания братьев Треккеров.

 

***

Подойдя до здания братьев Треккеров, незнакомка остановилась и охнула. Я видел, как сморщился лоб у девушки, руки дрожали, а потом она заговорила:

- Он бежал за мной до этого дома…

Я посмотрел на Холли, а потом подошёл к незнакомке.

- Кто? – спросил я. – Ты помнишь его лицо?

Девушка сделала шаг и снова охнула.

- Он очень опасен, Том. Он очень опасен.

- Кто? – спросила Холли. – Тони Треккер? Его брат Фил?

Незнакомка не ответила. Она снова сделала шаг и углубилась в воспоминания. Холли подошла ко мне.

- Что происходит, Том?

- Т-с-с, - цыкнул я. – Она пытается вспомнить.

- Лето, тысяча девятьсот сорок девятого… Мужчина за рулём «форда»… Он ехал в Дерри… Из Бангора… Я голосовала на дороге и он согласился подвезти нас… Я хотела поехать к брату… Я обещала ему, что буду навещать его.

Девушка сделала ещё шаг.

- Он остановил машину возле «Подъёма-в-милю» и предложил плохое… Я отказалась, но он решил взять силой… Сверкнуло лезвие… Опасная бритва… Я выбежала из машины… Он кричал и гнался за мной…

- Бангорский убийца? – спросил я.

- Я не знаю.

Незнакомка сделала ещё шаг и зажмурилась.

- Что было потом? – продолжил я. – Ты спряталась?

- Я спряталась в здании, где было написано «Нет костяшек – нет игры»...

- Здание братьев Треккеров, - ответила Холли.

Незнакомка сделала ещё шаг.

- Я вышла оттуда на следующий день, но в другое время… Время убийств…

Тут она глянула на нас двоих.

- Я Кристин Дженнел. И я из прошлого.

Я глянул на Холли. Всё-таки она права. Похоже, это та самая Кристи из моего забытого сна. Но главный вопрос. Что это за человек, что пытался изнасиловать Кристен? Кого мне опасаться? Опять начались убийства?

 

***

Вечером я, Холли и Кристин сидели в моей комнате и думали. Холли смотрела на меня, как-то ревниво, Кристин – знакомо, а я на них – нейтрально. Всё-таки выяснилось многое. Теперь я знал имя незнакомки и думал, тот, кто пытался изнасиловать и убить Кристин – не кто иной, как «Бангорский убийца».

- Ты не помнишь его лица? – начал я.

Девушка покачала головой.

- Может, машину? – вставила слово Холли.

- Чёрный «форд» конца сороковых.

- Номерной знак?

- Не помню.

- Но этот человек здешний, в смысле из штата Мен? – спросил я.

- Да, - ответила Кристин. – Я помню его голос. Он пытался говорить с южным выговором, но я поняла, что это у него не получается. Он говорил, что из Бангора.

Я пододвинулся к девушке и взял её за руку. Очевидно, что это «Бангорский убийца». Надо бы поискать ещё статьи с 1949 года.

- Вспомни, ты училась в Деррийской школе?

- До сорок девятого, - ответила Кристин глядя на меня. – Перед тем как уехать в Хейвэн.

У меня была идея. Надо снова сходить в библиотеку и найти статьи «Дерри Дейли Ньюс» за сорок девятый год. Я встал. Холли посмотрела на меня:

- Что ты думаешь об этом, Томас?

- Я хочу выяснить, кто помнит её. А так же пойти в библиотеку и найти сведения за сорок девятый год. Может, найдём снова о «Бангорском убийце»…

- Ты что, Шерлок Холмс, Томми?

- Нет, чёрт возьми, - ответил я. – Мне просто интересно узнать, что это за тип. И нужно помочь нашей гостье узнать, кто она такая. – Тут я глянул на Кристи. – И где я её мог видеть раньше.

- Это исключено, Том, - оборвала меня Холли и, схватив меня за руку, повела меня в прихожую. – Если ты думаешь, что я буду терпеть твои чувства к ней, то ты заблуждаешься.

- А что такое? Ты что, ревнуешь меня к ней?

- Нет! – вскрикнула она, но потом её голос смягчился. – Просто я вижу, что вы связаны чем-то. Поэтому подозрения у меня такие, что она – твоя бывшая девушка, а ты не хочешь признаться мне.

- Чем мы можем быть связаны, чёрт возьми? Если бы я знал её раньше, то я бы сразу сказал тебе её имя и кто она такая.

Я сделал шаг в сторону и пригладил за ушами волосы. Много мыслей у меня в голове. Я уже начал думать, что все мои отношения с Холли катятся в пустоту. Если она будет так ревновать, то рано или поздно она уйдёт.

- Мне надо в пятницу поехать в Хэйвен, - сменил тему я. – На оглашение завещания отца.

- Съезди, - бросила Холли, поцеловав меня в щёку.

- А как же Кристин? Я не могу её бросить. Ведь она, может быть, не помнит города.

- Пусть побудет у тебя. Ты ведь на день поедешь?

- Да.

- Вот и нормально. Пусть у тебя поживёт. Мать же в Бангоре?

Я кивнул.

- Просто… Всё очень странно.

Я глянул на Кристин. Она сидела на диване и засыпала. Холли тоже посмотрела на неё и, обняв меня за плечо, сказала:

- Ты прав, Том. Всё очень странно.

 

V

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. ИУПЭ УЭ 1-1 Старовойтова Кристина