Происхождение волшебной сказки. Сюжетный состав волшебных сказок. Сказка и миф. Герои.

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 11Следующая ⇒

Старое название сказки — баснк — указывает на повествовательный характер жанра. В наше время название «сказка» и термин «сказка», который стал входить в оборот с XVII в., употребляются в народе и в научной литературе. Сказка — весьма популярный жанр устного народного творчества, жанр эпический, прозаический, сюжетный. Она не поется, как песня, а рассказывается. Предметом повествования в ней служат необычные, удивительные, а нередко таинственные и страшные события; действие же имеет приключенческий характер. Это в значительной степени предопределяет структуру сюжета. Он отличается многоэпизодностью, законченностью, драматической напряженностью, четкостью и динамичностью развития действия. Положительный герой, преодолевая

трудные препятствия всегда достигает своих целей. Сказке

свойствен счастливый конец. В произведениях этого жанра все сосредоточено вокруг основного персонажа и его судьбы.

Сказка отличается строгой формой, обязательностью определенных моментов, а также устойчивостью компонентов. В ней почти не дается картин природы и быта, действие как бы обнажено. Она не имеет таких замедляющих действие элементов, как былина, но ей присущи почти постоянные композиционные особенности: зачины и концовки, повторения эпизодов, трехступенчатое строение сюжета, введение персонажей, животных и предметов, обычно чудесных, которые помогают герою достигать цели.

В сказке изображаются вымышленные события и лица, представленные то в известной мере реалистически, то со значительным отступлением от правдоподобия. Народная пословица противопоставляет сказку песне: «Сказка — складка, песня—быль». В этой пословице указывается, что сказка не быль, а вымысел, но вместе с тем отмечается ее складность, что еще более ясно из пословицы «Красна песня ладом, а сказка складом». Вымысел в сказке может напоминать действительность, но может иметь и фантастический характер.

От других прозаических; жанров (преданий и легенд) сказка отличается более развитой эстетической стороной, что проявляется, мы бы сказали, в установке на увлекательность, которая сочетается нинчтной поучительностью. Эстетическое начало, кроме того, нрпииниотся и в идеализации положительных героев, ярком изо- flpii i l l и i и «сказочного мира», удивительных существ и предметов, ч \ in 1 in, IX явлений, романтической окраске событий.

< ка пса, несмотря на значительную роль фантастики, имеет лишенные основания: в ней в особой форме отражается действи- и раскрываются, как говорил В. И. Ленин, чаяния и ожиг-шнни народные (см.: Бонч-Бруевич В. 'Д. В. И. Ленин об устном инридпом творчестве.— Воспоминания о Ленине. М., 1969, с. 418). М Горький обращал внимание на выражение в сказках народных 11¹11 a 11 ий о лучшей жизни: «Уже в глубокой древности люди н ч I а ли о возможно.сти. летать по воздуху, — об этом говорят нам hi I гиды о Фаэтоне, Дедале и сыне его —Икаре, а также сказка о мконре-самолете». Мечтали об ускорении движения по земле —| I л пса о «сапогах-скороходах...» (Собр. соч., т. 27, с. 299).

Собирание сказок. Сказки на Руси известны с давних времен. II древней письменности есть сюжеты, мотивы и образы, напоим 1ающие сказочные. Рассказывание сказок — старый русский | а намай. В «Слове о богатом и убогом» (XII в.) рассказывается о том, как богатому человеку перед сном особые слуги «бають и кощу- нить» — сказывают сказки. В летописях и других памятниках иревней письменности встречаются словесные формулы, близкие к гказочным: в Псковской летописи (XIII в.), например, читаем: «Кто стар —тот буди отец, а кто молод —тот брат».

В рукописях XVI—XVII вв. сохранились записи нескольких | ка юк «Об Иване Пономаревиче», «О Царевне и Ивашке Белой рубашке», десять сказок записаны в первой половине XVII в. для английского путешественника Коллинза.

В XVIII в. кроме рукописных сборников сказок стали пони пяться и печатные издания, в которых обычно народные сказки подвергались переделке, как в книге М. Д. Чулкова «Пересмешник, или Славенские сказки» (1761). В близкой к народной форме привел сказки Н. Курганов в «Российской универсальной грамматике»

(1769), в том, числе сказку о погребении попом его любимой собаки.

В XVIII «в. появилось несколько сборников сказок, в которые иключены цроизведения с характерными композиционными и | шлистическими сказочными особенностями: «Сказка о воре

I имошке» и «Сказка о цыгане» в сборнике В. Лёвшина.«Русские сказки» (1780—1783), «Сказка о Иване-богатыре, мужицком сыне» и сборнике П. Тимофеева «Русские сказки» (1787). Своеобразен ' Гюрник В. Березайского «Анекдоты древних пошехонцев» (1798), куда вошли сатирические и юмористические сказки и шутки.

В первой половине XIX в. бытовало немало рукописных сборников сказок. Но появлялись и печатные сборники, например «Русские народные сказки» Б. Бронницына, записанные от кре- | п.янина. К сожалению, во многих сборниках читателю преподносились обработанные тексты, а нередко и прямо искаженные. Гак, в 1841 г. вышли «Русские народные сказки» И. П. Сахарова, который переделывал и пересказывал тексты.

Важное общественное и научное значение получил общерусский • Гюрник А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки» (1855—1864): в него входят сказки, бытовавшие во многих краях России. Большая их часть записана для Афанасьева его ближайшими корреспондентами, из которых надо отметить В. И. Даля.

Н. А. Добролюбов высоко оценил сборник, указал на его полноту, точность, новый подход при отборе материала. Если в предшествующие сборники сказки включались главным образом с развлекательной целью, то у сборника Афанасьева основная цель — раскрытие духовной жизни и воззрений народа. Однако Н. А. Добролюбов был неудовлетворен тем, что собиратели не показали обстановки, в которой рассказывались сказки.

В 60-е годы А. Н. Афанасьев выпустил сборник «Заветные сказки», куда вошли сатирические сказки о барах и попах.

В конце XIX —начале XX в. появляется целый ряд важных, хорошо подготовленных сборников сказок. Они дали представление

о распространении произведений этого жанра, о его состоянии, выдвинули новые принципы собирания и издания (в частности, необходимость характеристики репертуара сказочника). Первым таким сборником была книга Д. Н. Садовникова «Сказки и предания Самарского края» (1884). В ней помещено 124 произведения, причем 72 записаны только от одного сказочника Абрама Новопольцева.

Вслед за этим появляются богатые собрания сказок: «Северные сказки» Н. Е. Ончукова, записанные в Архангельской и Олонецкой губерниях (сюда вошли также записи академика А. А. Шахматова и писателя М. М. Пришвина). Материалы в сборнике распределены по губерниям и сказочникам. Ценны издания Д. К. Зеленина «Великорусские сказки Пермской губернии» (1914) и «Великорусские сказки Вятской губернии» (1915). Сказки в них сгруппированы по сказочникам, при записи сохранялись особенности говора. Тексты сопровождаются пояснениями и указателями. В 1915 г. вышел также сборник братьев Б. и Ю. Соколовых «Сказки и песни Белозерского края», где помещены тексты, записанные от 48 сказочников, что особенно ценно. Во вводной статье рассматривается отражение личности сказочника в произведении, показаны условия бытования сказок; к книге приложены характеристики сюжетов и целый ряд указателей.

После Октябрьской революции собирание сказок, как и вообще собирание произведений фольклора, приняло организованные формы: его вели научные институты и высшие учебные заведения. Они продолжают эту работу и сейчас. Выделилось два типа сборников: областные и индивидуальные, т. е. включающие в себя тексты лишь одного, сказочника. К сборникам первого типа относятся «Сказки и предания Северного края», записанные И. В. Карнауховой (1934). В 1937 г. вышли «Сказки Красноярского края», собранные М. В. Красноженовой. Такого же типа сборник О. Э. Озаровской «Пятиречье» (1931). В 1941 г. издан сборник Н. И. Рождественской «Сказы и сказки Беломорья и Пинежья» (Архангельск); в 1961 г. опубликованы «Северные русские сказки в записях А. И. Никифорова». В 1964 г. были выпущены «Великорусские сказки в записях И. А. Худякова».

Увлечение изучением творчества и исполнительского искусства сказочников, их индивидуальной манеры привело к изданию сборников их личного репертуара: «Сказки Куприянихи» (А. К. БарышНИКоной) в записи А. М. Новиковой и И. А. Оссовецкого (1937),

' I I чей Карельского Беломорья. Сказки М. М. Коргуева» в записи \ II Нечаева (т. 1, кн. 1—2, 1939), «Сказки Ф. П. Господарева» в шииси Н. В. Новикова (1941).

Публикация текстов сказок продолжается. Они появляются в типичных сборниках фольклора, например в весьма ценной книге ■ •( мики, песни, частушки Вологодского края» (1965). Фольклорис- И1МН накоплен материал, который позволяет предпринять важные и> ( иедования, например, в-области систематизации сказок, изуче- iiiui сюжетов, мотивов и образов, анализа структуры и поэтики.

Изучение сказок. Изучение сказок можно вести с XVIII в., когда, собственно, и возник научный интерес к ним. Одним из первых ученых, кто понял ценность сказок, был историк В. Н. Татищев, который увидел в них отражение истории и быта русского народа.

И нтерес к сказкам проявили многие писатели XVIII в., но только и начале XIX в. увидели в них выражение «души русского народа», как говорил декабрист А. А. Бестужев-Марлинский. Он не только находил в них отголоски старины, но и понимал их жизненное ишчение. По его словам, сказочники и скоморохи «умели уколоть шуткою и князя, и боярина, и попа» (Русские писатели о литера-

I урном труде. Д, 1954, т. 1, с. 210).

Белинский оценил историческое значение сказок. Особенно Ш.1СОКО он ставил сатирические сказки. По его мнению, сказки 95 Весьма важны для изучения народных понятий, взглядов и языка.

А сказки «О Шемякином суде» и «О Ерше Ершовиче» он считал «драгоценными историческими документами». -

С 50-х годов XIX в. в России стали формироваться первые [у научные школы в области изучения фольклора. Они уделяли много ииимания сказкам. Так называемая мифологическая школа именно В сказках видела необходимый материал для изучения мифов, прямым продолжением которых она считала сказки. Эта точка фения наиболее полно выражена в трехтомном исследовании Л Н. Афанасьева «Поэтические воззрения славян на природу» (1866—1869). Миф возникает из «первозданного» слова, в основе которого обычцо лежит метафора; поэтому как метафору обычно

I рактовали и сказку. Основной недостаток мифологической школы м подходе к сказке состоял в отрыве ее от русской жизни.

Крупный ученый середины XIX в. Ф. И. Буслаев также начинал > увлечения мифологическими построениями, однако скоро стал на позиции нового научного направления — теории заимствования.

I» работе «Перехожие повести» (1874) он отмечает, что наука, рассматривая творчество многих народов во многие века, «усмотрела целые ряды одинаковых сюжетов и мотивов, рассыпавшихся по исему миру в необозримом множестве разнообразных вариаций па общие темы», что «факт литературной взаимности между европейскими народами не подлежит сомнению», что «литературное заимствование составляет только один из множества случаев исторического между народами общения».

В своем труде Ф. И. Буслаев прослеживает пути бродячих пожетов, которые в основном ведут с Востока на Запад. В известной мере он еще сохраняет мнение о единой родине сюжетов.

ния новых лиц в действие и проч. С его точки зрения, важно, 98 что делают персонажи. В. Я. Пропп показал особенности структуры волшебных сказок, но не раскрыл общественных функций самой ^сказки.

В 1946 г. В. Я. Пропп выпустил книгу «Исторические корни волшебной сказки», где пытался показать возникновение волшебной сказки и обосновать появление определенных функций персонажей.

Идеи Никифорова и Проппа развивают на более широком материале другие фольклористы, особенно Е. М. Мелетинский.

В своих работах, прежде всего в книге «Герой волшебной сказки» (1958), он высказывает предположение, которое сам принимает как аксиому: возникновение мифа и слова неразрывно связано (в этом он близок мифологизму первой половины XIX в.), их развитие впоследствии дает волшебную сказку.

Важное значение для развития изучения сказки в сравнительно- историческом плане имели труды В. М. Жирмунского, особенно его статья «К вопросу о международных сказочных сюжетах» (1967), а -также его работы, посвященные эпосу. Он признавал существование в фольклоре (в частности, в сказке) заимствований, но показывал, что на национальной почве воспринимающей страны сюжеты перерабатываются и приобретают особые черты, характерные для истории, культуры, фольклора и языка страны. Идеи Жирмунского значительно обогатили советское сказковедение.

Большой интерес представляют раЬоты Э. В. Померанцевой, посвященные русской сказке. От увлечений индивидуальными особенностями сказочников она обратилась к общим вопросам сказок. В 1963 г. была издана книга Э. В. Померанцевой «Русская народная сказка», в 1965 г.— «Судьбы русской сказки». Во второй из них обстоятельно рассмотрен исторический путь русских на- 99 родных сказок.

Ценным исследованием о сказке является книга Н. В. Новикова «Образы восточнославянской волшебной сказки» (1974).

Она посвящена рассмотрению четырех основных типов сказочных героев: героев-богатырей, иронических неудачников, помощников Героя, противников героя. Исследование носит сравнительный характер: автор сопоставляет сказки русские, украинские и белорусские, что дает возможность выделить в них общее и установить национальные отличия в языке и стиле, деталях быта и особенностях изображения природы.

Классификация сказок. Попытки выделения типов русских сказок и построения их классификации начались еще в первой половине XIX в., когда И. П. Сахаров разделил их по характерам героев (богатыри, удалые люди, дурачки, умники, чудовища и проч.). Но так как персонажи этого типа действовали в разного вида сказках, а кроме того, Сахаров не учел сказки о животных, то предложенная им классификация не привилась в науке. В сборнике А. Н. Афанасьева «Народные русские сказки» (т. 1—3) выделены три раздела: сказки о животных, сказки волшебные и сказки ^бытовые. В конце XIX в. П. В. Владимиров" вТшйге~«В1ед5ни{Гв историю русской словесности» (1896) выделил в сказках животный эпос, мифы и бытовые произведения. Под мифом он разумел волшебные сказки. Но мифы это не сказки; кроме того, не во всех волшебных сказках действуют мифические существа; наконец, нельзя всякий фантастический образ считать мифическим, например жар-птицу. И эта классификация не вошла в научный оборот.

В международное употребление вошла классификация финского ученого А. Аарне, который разделил сказки на три группы: сказки о животных, собственно сказки и анекдоты. Однако анекдоты нельзя отнести к сказкам —это другой жанр фольклора, а собственно сказки нельзя сводить только к волшебным. Несмотря на недостатки, классификация Аарне помогает разысканию сходных сюжетов и мотивов в сказках разных народов. В 1929 г. советский фольклорист Н. П. Андреев издал «Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне».

В нашей книге мы делим сказки на три жанровых разновидности — сказки о животных, сказки волшебные и сказки социально- бытовые. Каждая из названных разновидностей имеет свои сюже-; ты, персонажи, поэтику и стиль.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒