Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Положение в мире в период юности Моле



 

Даже если крестовый поход Людовика IX был под­готовлен хорошо, он начался не в самых лучших усло­виях, хотя события, потрясшие Святую землю в течение десятилетия 1240-1250 гг., должны были бы вызвать массовую мобилизацию христиан Западной Европы. Несомненно Запад был обеспокоен страшным монголь­ским вторжением на свои центрально-восточные окраи­ны (Польша, Венгрия) в 1240-1242 гг.; хотя монголы и ушли, они обещали вернуться. Тем не менее западный христианский мир был расколот и парализован конфлик­том — конфликтом идеологическим, конфликтом из-за власти — между папой и императором, двумя главами этого христианского мира27.

Французское королевство внешне казалось замирен­ным, когда Людовик IX покинул его в 1248 году. Смуты первой части царствования были преодолены. Людовик в 1226 г. стал королем, будучи несовершеннолетним (ему было двенадцать лет), и регентство осуществляла его мать Бланка Кастильская. Недовольство некоторых ба­ронов (пуатевинцев, графа Бретонского) привело к мяте­жам, которые регентше, а потом молодому королю уда­лось подавить. «Большие французские хроники» — офи­циальная история королевства Капетингов — сообщают об этих тревожных эпизодах, но упоминают и долгие периоды спокойствия: в 1231 г. «случилось, что король правил своим королевством 4 года безо всякого против­ления»; в 1237 г. «король узрел, что Бог даровал ему мир в его королевстве в течение четырех лет или более»28.

Внутренние смуты возобновились в 1240-1242 гг., усугубленные попыткой короля Англии Генриха III с по­мощью части местной знати отвоевать Пуату и, если получится, все территории, утраченные в царствование Филиппа Августа (Нормандию, Мен, Анжу и т.д.). Ген­рих III 20 мая 1242 г. высадился в Руайане, но был раз­бит при Тайбуре, близ Сента, 24 июля. Пуатевинские мятежники покорились, а в следующем году было за­ключено перемирие с Генрихом III.

Насаждение мира в королевстве предполагало также, что должно быть покончено со злоупотреблениями и не­справедливостями, которыми тогда особо отличалась ко­ролевская администрация. Готовясь к крестовому походу и решая проблемы его финансирования, король узнал обо всем масштабе несправедливостей, которые творились по отношению к его подданным, и о коррумпированности своих чиновников. После расследований, проведенных по его повелению в 1247 г. во всем королевстве, король сумел снова взять администрацию под свой контроль. Рассле­дования дали двойной эффект: успокоили недовольство жителей королевства, а также улучшили отдачу — пре­жде всего в финансовом отношении! — от деятельности администрации. Уезжая летом 1248 г., Людовик IX остав­лял королевство в порядке: регентство осуществляла его мать Бланка Кастильская вместе с Советом, которому король полностью доверял29.

Людовик IX хотел также, чтобы христианский мир у него в тылу оставался единым и мирным. Я уже говорил, что Запад тогда был расколот конфликтом между папой и императором: первый, опираясь на свое верховенство в духовном плане, претендовал и на то, чтобы руководить светскими властями и подчинить себе первую из них — императорскую. А римско-германский император, он же наследственный король Сицилии, Фридрих II Гогенштауфен, смотрел на вещи иначе. Конфликт включал и силовые фазы, как свидетельствует тональность писем, которыми обменивались оба главных его участника. Отлученный во второй раз в 1239 г. папой Григорием IX, Фридрих II вме­сте со своими союзниками из морской республики Пиза пошел даже на насилие: 3 мая 1241 г. пизанский флот захватил генуэзское судно, везшее в Рим многочислен­ных епископов (они ехали по приглашению папы), в том числе французских, которых Фридрих II взял в плен. Лю­довик IX выразил энергичный протест: «Французское ко­ролевство, — писал он Фридриху II, — не столь ослабло, чтобы Вы могли попирать его ногами»30.

Людовика IX это тем более могло огорчить, что фран­цузская монархия со времен Филиппа Августа поддер­живала со Штауфенами дружеские связи. После избра­ния папой 25 июня 1243 г. Иннокентия IV конфликт не утих — совсем наоборот. Когда Людовик IX давал кре­стоносный обет, Иннокентий IV поставил перед вселен­ским собором, созванным им в Лионе (куда он укрылся, опасаясь в Риме угроз со стороны императора), ряд за­дач, в том числе... низложение императора.

Людовик IX занял в этом конфликте отнюдь не ней­тральную позицию: решительно отвергая идею низло­жения, он осуждал любые насильственные действия Фридриха II против папы. А в первую очередь он пытался примирить обоих соперников: во имя высших интересов Святой земли христианский мир должен был объединиться. Усилия короля Франции были тщетны­ми31 и лишь повредили крестовому походу, который он готовил, — после этого он мог рассчитывать лишь на человеческие и материальные ресурсы собственного королевства (и добрую волю отдельных частных лиц). Людовику IX не удалось сделать крестовый поход «об­щим делом всего Запада»32. Фридрих II был низложен Лионским собором 16 июля 1245 г., но не признал этого, и папству не удалось вытеснить его из Сицилийского королевства. Конфликт продолжится и после смерти им­ператора в 1250 году.

Форма, в которой Людовик IX принял решение от­правиться в крестовый поход, была своеобразной. Чет­вертый Латеранский собор в 1215 г. поставил последнюю точку в разработке самых настоящих законов о кресто­вых походах; в частности, инициативу проведения похо­да он предоставлял папе. А ведь в случае, который рас­сматриваем мы, ничего подобного не было — решение принять крест принадлежало самому королю. В декабре 1244 г. Людовик IX оказался в Понтуазе и настолько тя­жело заболел, что какое-то время казалось — он умрет. Придя в себя, он потребовал отправиться в крестовый поход33. Через недолгое время Запад узнал о тяжелых событиях, случившихся на Святой земле в предыдущие месяцы (потеря Иерусалима, поражение при Ла-Форби); они могли вызвать сильные чувства и побудить христиан к мобилизации.

Здесь нам нужно вернуться немного назад во време­ни: в 1228 г. отлученный император Фридрих II выступил в крестовый поход. Чтобы предпринять что-либо, средств у него не было, поэтому он провел умелые переговоры с египетским султаном аль-Камилем и добился частич­ной уступки Иерусалима христианам. В 1241 г., играя на традиционном соперничестве каирского султана и эми­ров Сирии (Алеппо, Дамаска), хотя те и принадлежали к одному роду Айюбидов (роду Саладина), христиане сумели получить некоторые дополнительные преиму­щества. Таким образом, с 1229 г. Иерусалим снова, как в XII в., был в руках христиан, и Гроб Господень снова стал легко доступным для паломников. Но в 1244 г. опу­стошения, произведенные в Сирии народом хорезмийцев, привели к потере священного города. Этот народ, пре­жде постоянно живший на Иранском нагорье, напрочь утратил покой из-за монгольского нашествия; изгнанные из Персии, хорезмийцы скитались по Месопотамии, Си­рии, потом по Палестине, убивая и грабя как христиан, так и мусульман. В ходе одного из набегов они вышли к Иерусалиму, который захватили и разграбили 23 августа 1244 г., изгнав оттуда христиан.

Позже хорезмийцев нанял египетский султан Салих Айюб для борьбы с коалицией, составленной эмирами Алеппо и Дамаска вместе... с франками. Все франкские силы латинских государств, рыцари из Иерусалима, Триполи, Антиохии и с Кипра, а также военные орде­ны (Храма, Госпиталя, тевтонцев и прокаженные рыцари святого Лазаря) приняли участие в кровавом сражении, обернувшемся полным поражением франков, — при Ла-Форби, 17 октября 1244 года. Франкская армия была уничтожена, едва ли не все рыцари из военных орде­нов (более тысячи) погибли или попали в плен34. Битва при Ла-Форби окончилась для франков столь же тра­гически, как при Хаттине 4 июля 1187 года. Однако ее последствия оказались не столь тяжелыми или не столь непосредственными из-за отсутствия единства у мусуль­ман и, как мы увидим, из-за вторжения монголов как на Ближний Восток, так и в Европу.

В 1187 г. поражение при Хаттине, за которым после­довала сдача Иерусалима, вызвало шок и спровоцирова­ло третий крестовый поход: крест приняли император, король Франции и король Англии. В 1244 г. ничего по­добного не произошло. Когда Людовик IX в середине декабря 1244 г. произносил свой обет, он если и знал об угрозах, нависших над Святой землей, то о катастро­фе не слышал. Письма, отправленные властями Святой земли (патриархом Иерусалимским, епископами, пред­ставителями военных орденов), достигли Запада только в январе 1245 года. Приор Госпиталя написал Людови­ку IX в ноябре; король явно не мог получить это письмо к моменту, когда произнес обет35.

Людовик IX и Святая земля

 

Решение короля, какими бы ни были особенности его принятия, не стало неожиданностью: Святая зем­ля, Иерусалим, могила Христа с давних пор занима­ли важное место в мыслях и чувствах Людовика IX, и многие историки сходятся в том, что крестовый поход был главной идеей и даже поворотным моментом его царствования36.

Король поощрял и отчасти финансировал крестовый поход Тибо Шампанского в 1239 г.; скромные результаты этого похода могли его только встревожить. Но особенно живо его интерес к Святой земле проявился в другом. В 1236 г. на Запад приехал латинский император Констан­тинополя Балдуин II в поисках помощи в защите своей агонизирующей империи, одного из латинских государств в Греции, рожденных в результате отклонения четвертого крестового похода в 1204 г. от назначенного маршрута. В начале 1237 г. он прибыл в Париж и встретился с Людо­виком IX. Он рассказал, что, исчерпав все возможности, вынужден брать займы и отдавать в залог реликвии, кото­рыми Константинополь еще изобиловал, несмотря на гра­беж 1204 года. Поскольку возможности погасить займы у него не было, этим реликвиям грозила опасность достать­ся кредиторам. Два таких залога Людовик IX выкупил. Священный терновый венец был заложен венецианским купцам. В 1239 г. Людовик IX погасил заем и послал двух братьев-доминиканцев в Константинополь, чтобы выку­пить драгоценную реликвию и привезти в Париж, где ее поместят в хранилище. 10 августа 1239 г. Людовик IX вы­ступил вместе с процессией и шел до Вильнев-л'Аршевек, близ Санса, навстречу кортежу. Возвращаясь в Париж, «в пятницу после Успения Богоматери, король шел совсем босой и спустился» в ходе процессии от собора Париж­ской Богоматери до своего дворца на острове Сите37, где терновый венец поместили в капеллу. Пересказывая этот эпизод, Ж. Ле Гофф красиво выразился: «За девять лет до выступления в крестовый поход Людовик Святой испытал ощущения крестоносца»38.

В 1241 г. он пополнил коллекцию реликвий, связанных со Страстями, выкупив у сирийских тамплиеров, держав­ших эти вещи в качестве залога, куски Честного креста, наконечник Святого копья и еще несколько предметов. А чтобы поместить эти реликвии в рамку, достойную их ценности, он в 1242 г. предпринял все в том же королев­ском дворце строительство капеллы Сен-Шапель — об­ширной раки, одновременно ковчега и святилища. Сен-Шапель была освящена 26 апреля 1248 г., за несколько месяцев до отъезда короля в крестовый поход. «Франция становится новой Святой землей»39.

Итак, Людовик IX был подготовлен, психологически и духовно, к крестовому походу, а его выбор и своеобразная форма, в которой был сделан этот выбор, вполне понятны без ссылок на положение в Святой земле и без предвари­тельной консультации с папой. Тем не менее в подобном контексте решение короля Франции было уместным!

Однако его инициатива не встретила отклика — ни у папы, ни у светских государей. В 1237 г. крест при­нял король Норвегии, и Людовик IX рассчитывал на его корабли; увы — король Норвегии отказался от своего обета. У королей Англии и Арагона были веские при­чины не покидать страну. Что до папы Иннокентия IV, он выказал мало энтузиазма: энциклика от 3 января 1245 г., посвященная созыву собора в Лионе, в числе вопросов, которые предстоит обсудить, упоминала кре­стовый поход, но в самых общих словах. Только в ходе этого собора церковь официально согласилась принять участие в осуществлении плана Людовика IX: кардинал Эд де Шатору был назначен легатом, и ему поручили проповедь крестового похода. Надо сказать, что на собор прибыло два посланника латинского Востока, настоя­тельно просивших о помощи.

Император Фридрих II, который был отлучен и в от­ношении которого обсуждался вопрос о низложении, на­ходился вне игры. Если верить одному мусульманскому тексту, в письме, адресованном императором египетскому султану Салиху Айюбу, кое-кто усматривал настоящую измену — разглашение планов французского короля. От­ношения между Фридрихом II и Людовиком IX, очень на­пряженные после инцидента с епископами, к тому вре­мени постепенно вновь нормализовались. Фридриху II не было никакой выгоды отталкивать от себя короля, который в какой-то мере мог защитить его перед папой. Можно усомниться и в его желании повредить походу. Может быть, в этом письме содержался тайный сигнал султану вести себя по отношению к Людовику IX так же, как его предшественник вел себя по отношению к нему, Фридриху: сделать шаги к примирению и к достижению договоренности? 40 Что касается Людовика IX, он нуждал­ся во Фридрихе II. Он хотел использовать порты Южной Италии и Сицилии, чтобы погрузить на суда провизию и снаряжение, необходимые для крестового похода. Кста­ти, в ноябре 1246 г. Фридрих II дал благоприятный ответ на письма, в которых король просил упростить пропуск через его государства коней, оружия и зерна31, и предо­ставил необходимые разрешения, чтобы с весны 1248 г. в портах Южной Италии начали отгрузку зерна42.

Крестовый поход Людовика IX

 

Неудачи в дипломатической подготовке похода не обескуражили короля, который готовил свое предприя­тие с методичностью и упорством. Проповедь крестового похода началась только летом 1245 г., с прибытием в Па­риж Эда де Шатору. Людовик IX тогда планировал вые­хать весной 1247 г., но этот срок выдержать не удалось. Нужны были суда, провизия, деньги. Стоимость похо­да часто оценивают в полтора миллиона турских ливров и сопоставляют это число со средними доходами коро­левской казны — 250 тысяч ливров в год. На самом деле, если под первым из этих чисел понимать стоимость похода в течение тех шести лет, которые он продлится, реальная стоимость, конечно, была выше, но, с другой стороны, король и его казна взяли на себя не все бремя финансирования этого предприятия. Как бы то ни было, «ординарных» средств короля хватить не могло, нужно было прибегать к «экстраординарным»43.

Король должен был зафрахтовать корабли, чтобы обе­спечить первый этап крестового похода — перевозку из Франции на Кипр своей армии или по крайней мере той ее части, которую он брал на себя. Он обратился в Ге­ную и Марсель, которые предоставили четыре десятка не­фов — больших круглых кораблей, способных перевозить несколько сотен пассажиров44. Наряду с ними мобилизо­вали великое множество малых судов. Многие крестонос­цы выходили из положения сами, как Жуанвиль и его кузен, граф Саарбрюккенский, которые наняли в Марселе судно, чтобы перевезти их самих и их двадцать рыцарей, их оруженосцев и слуг, коней и багаж45.

Если суда были генуэзскими и марсельскими, порт отправки был назначен французский. Речь идет об Эг-Морте, новом порте, который уже несколько лет назад оборудовали на лангедокском побережье. По условиям Парижского договора от 1229 г. граф Тулузский Раймунд VII был вынужден отказаться от всей лангедокской части своего графства, где организовали два ко­ролевских сенешальства: сенешальство Каркассон и Безье и сенешальство Бокер и Ним. Теперь у Француз­ского королевства был средиземноморский фасад, кото­рый Людовик IX хорошо сумел использовать на пользу королевства. Тем самым Эг-Морт стал символом новых средиземноморских амбиций монархии Капетингов, как торговых, так и политических.

Тыловой базой крестового похода должен был стать Кипр. Поэтому король постарался собрать там провизию, и Жуанвиля, его хрониста, восхитило зрелище этих гор из бочек вина и из зерна на равнинах Кипра46. Целью похода был Египет, как в 1218 г. в пятом крестовом по­ходе и как должно было бы стать в 1202-1204 гг., если бы крестоносцы не отклонились от маршрута ради Константинополя. Никто не заблуждался насчет основной цели — ей, конечно, был Иерусалим, но тогда считали так: чтобы прочно удерживать последний, нужно пораз­ить мусульманское могущество в самое сердце, которое находилось в Каире, Вавилоне, как его называли в тек­стах того времени. Порты дельты, Александрия и тем более Дамьетта, выглядели уязвимыми, и если бы фран­ки взяли их под свой контроль, это могло бы серьезно подорвать экономические позиции султана.

Летом 1248 г. все было готово. 25 августа король от­плыл из Эг-Морта. В Лимасол на Кипре он прибыл 17 или 18 сентября; в последующие дни острова достигли другие суда (например, судно Жуанвиля). Планировать высадку в Египте было уже поздно. Король предпочел перенести это предприятие на весну 1249 г. и перезимовать на Ки­пре. Это решение предполагало фрахт другого флота, что было не так просто — генуэзцы и венецианцы вели меж собой войну и придерживали корабли для себя.

Армия покинула Кипр 30 мая 1249 г. и приблизилась к Дамьетте 4 июня. Высадка произошла на следующий день. Воины, отплывшие на нефах, должны были спу­скаться в шлюпки, тогда как галеры могли подойти к берегу очень близко. Жан де Бомон, камерарий фран­цузского короля, описал в письме эту высадку рыцарей, которые прыгали в воду со щитом, подвешенным на шее, и копьем в руке, чтобы иметь возможность на прибрежной полосе немедленно вступить в борьбу с каирскими отрядами. Последние, малочисленные, очень скоро оста­вили позиции — под действием паники или по другой причине, — что позволило франкам без сопротивления занять Дамьетту47. На следующий день подошли корабли-юиссье, приспособленные для перевозки животных, и выгрузили рыцарских коней.

Король решил идти на Каир, но дельта тогда была це­ликом затоплена. Пришлось ждать осени, чтобы паводок на Ниле спал. Это ожидание было, конечно, досадным, но позволило брату короля, Альфонсу Пуатевинскому, привезти с Запада подкрепления (25 октября). Вместе с этими подкреплениями, рыцарями из латинских госу­дарств и военно-монашеских орденов, Людовик IX имел в распоряжении 2800 рыцарей, более 5000 оруженосцев, 10 000 пехотинцев и несколько тысяч лучников и арба­летчиков, итого около 25 тысяч человек.

Армия выступила в декабре и очень скоро встретилась с трудностями — их представляли как отряды султана, которые оказывали сопротивление и устраивали налеты на войска, так и форсирование рукавов и каналов Нила. Вопрос снабжения остро еще не стоял, потому что со­хранялась связь по воде с Дамьеттой.

В феврале 1250 г. войска короля нашли брод, позво­ливший им занять позиции напротив египетской крепо­сти Мансура, представлявшей собой ключ к Каиру. Но поспешная атака 9 февраля 1250 г. на эту крепость, в ко­торую пошел авангард под командованием брата короля, Роберта д'Артуа (не слушавшего благоразумных советов, которые давали ему соратники), закончилась истребле­нием этого авангарда; граф был убит, как и множество тамплиеров (в том числе великий командор, брат Жиль). Мансура стала оплотом сопротивления египтян. Ко­рабли султана перехватывали христианские продоволь­ственные суда, шедшие из Дамьетты, что вызвало голод; к нему добавились цинга и дизентерия, и это стало уже катастрофой. 5 апреля 1250 г., попав в окружение, вой­ска франков сдались; король оказался в плену.

Переговоры были трудными, их окончание замедлил и переворот, совершенный мамелюками (отрядами, состоя­щими из турецких вольноотпущенников), которые убили последнего представителя династии Айюбидов, Туран-шаха. В конечном счете стороны пришли к соглашению на следующих условиях: выкуп в 400 тысяч ливров, воз­врат Дамьетты, сохранение статус-кво в Сирии и Пале­стине, а также освобождение и обмен пленников, удер­живаемых обоими лагерями после перемирия, заключен­ного в 1229 г. между Фридрихом II и аль-Камилем.

Людовик IX, освобожденный 6 мая, добрался до Акры с теми бойцами, которые у него остались. По просьбе баронов Святой земли и с согласия своих советников король решил остаться в Палестине. К этому его побу­дили два соображения, изложенные им в письме ко всем подданным от 11 августа 1250 г.: с одной стороны, он не хотел покидать Восток, не убедившись в освобождении всех пленных, — ведь мамелюки нарушали свои обя­зательства и затягивали дела. С другой стороны, свое присутствие и присутствие выживших крестоносцев он считал необходимым для защиты и сохранения латин­ских государств: «Если мы останемся, — писал он своим подданным, — у нас будет надежда, что со временем на­ступит некоторое улучшение»48.

В конечном счете пребывание там Людовика IX прод­лилось четыре года.


Поделиться:



Популярное:

  1. S: Категория, обозначающая совокупность отношений, выражающих координацию существующих объектов, их расположение друг относительно друга и относительную величину
  2. А. Можно разделить и молекулу, и атом. Б. Можно разделить молекулу, невозможно разделить атом. В. Можно разделить атом, невозможно разделить молекулу. Г. Невозможно разделить ни молекулу, ни атом.
  3. А. Молекулу. Б. Атом. В. Атомное ядро. Г. Протон. Д. Любая из перечисленных в ответах А — Г частица может быть разделена на более мелкие части или превратиться в другие частицы.
  4. Авиационное и радиоэлектронное оборудование самолета
  5. Атомно-молекулярных представлений.
  6. Аэродинамические характеристики самолета
  7. Аэродинамическое обоснование взлета самолета
  8. Биология XX века: познание молекулярного уровня жизни. Предпосылки современной биологии.
  9. В духовном мире нет ограничений
  10. В мире фактов, истин и «философических» воззрений
  11. В мире шляп – в потоке мыслей
  12. В случае систематического осуществления монополистической деятельности хозяйственным обществом, занимающим доминирующее положение.


Последнее изменение этой страницы: 2016-03-17; Просмотров: 639; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.028 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь