Оттон де Грансон и уроженцы Бургундского графства

⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 19Следующая ⇒

Оттон де Грансон, упомянутый Гуго де Фором как один из присутствующих при избрании Жака де Моле, ни в коем случае не мог быть агентом Филиппа Красивого на Кипре²⁰³.

То, что избрание Жака де Моле, уроженца Графства и, следовательно, подданного империи, не порадовало Филиппа Красивого (хотя это следовало бы доказать) — одно дело; что у последнего в тот момент были желание, возможности и время помешать этому избранию — исключено; а что Грансон был его агентом — абсолютное заблуждение.

Кстати, надо разобраться, присутствовали ли Оттон де Грансон и магистр ордена Госпиталя на выборах Жака де Моле, о которых рассказывает Гуго де Фор. Жак де Моле давал присягу не перед ними; им он только поклялся, что не добивается должности великого магистра. Ни магистр ордена Госпиталя, ни Грансон, ни кто угодно другой, посторонний по отношению к ордену, не мог вмешаться в ход процедуры выборов. В них могли участвовать лишь тамплиеры, собравшиеся на капитул, который происходил за закрытыми дверьми. Принять такое обязательство (впрочем, не обязывающее ни к чему! ) перед лицами, посторонними по отношению к Храму, Жак де Моле мог только за пределами капитула, за пределами Храма. На полном серьезе? Никто и никогда не обвинял Моле в клятвопреступлении!

Между тем Грансон определенно находился тогда на Кипре, поскольку, как я покажу в следующей главе, в 1292 г. в Армении его не было вопреки тому, что утверждают на основе неправильного прочтения одного места у армянского историка Хетума из Корикоса.

Оттон де Грансон был сеньором из Бургундского графства, вотчина которого располагалась в современной Швейцарии, близ Нёфшателя²⁰⁴. Он очень рано пошел на службу к английскому королю. В 1271 г. он последовал за принцем Эдуардом в Святую землю и оставался там по 1275 год. После возвращения в Англию, где занял должность губернатора Англо-Нормандских островов, он в 1290 г. вернулся в Святую землю во главе английского контингента, который содержался полностью на средства короля Англии по образцу французского полка Людовика Святого. Если, что вероятно, Моле сделал свою карьеру на Востоке, их пути должны были пересечься. Находясь на службе у английского короля, Грансон не мог представлять также Филиппа Красивого. Тем более в 1292 г., в начале десятилетнего конфликта между обоими королевствами. Грансон принадлежал к той части знати Графства, которая враждебно относилась к захвату последнего французами.

Филипп Красивый воспользовался соперничеством между двумя ветвями графского рода — ветвью Оттона IV, графа, и ветвью Жана Шалонского, сеньора Арле. Первый примкнул к французскому королю и последовал за ним в арагонский крестовый поход. Этот союз был упрочен двумя браками: Оттон IV женился на Маго д'Артуа, а их дочь Жанна выйдет за второго сына короля, будущего Филиппа V. В 1295 г. Венсеннский договор отдал графство под управление Франции. Что касается Жана Шалонского, он был свояком императора Рудольфа Габсбурга*, избранного в 1273 г. после «великого междуцарствия», которое началось после смерти Фридриха II в 1250 году²⁰⁵. Впоследствии сеньоры Графства, враждебно относящиеся к захвату их страны французами, сформировали лигу, или конфедерацию, возможно — с 1289 г., в 1295 г. бесспорно существовавшую. Среди сеньоров, принадлежавших к этой лиге, были и представители рода Уазеле (три брата: Жеан и Этьен, рыцари, и Эстевено, оруженосец), давшего ордену Храма его последнего маршала — Эймона д'Уазеле. Утверждают, что эта семья находилась в родстве с семьей Грансонов, но доказательств я не видел²⁰⁶.

Показание Гуго де Фора не приводит никаких доказательств вмешательства Грансона в пользу Моле; кстати, вмешательства в какой форме? Конечно, вмешательство посредством устных заявлений всегда возможно. Зато наличие связей между орденом Храма и Грансоном доказывается одним актом 1287 г., который, однако, неверно датирован издателями этого текста и историками, использовавшими его, и к которому я еще вернусь, — речь идет о даре, преподнесенном Оттону де Грансону великим магистром ордена Храма и впоследствии дважды подтвержденном²⁰⁷. Коль скоро этот текст датирован 1287 годом, он никоим образом не может служить доказательством, что Жак де Моле так вознаградил Грансона, потому что был обязан ему избранием²⁰⁸.

Конечно, на капитуле 1292 года не было никакого «лимузенско-овернского большинства». Но были выходцы из Бургундского графства или шире — из Бургундии, как внутри ордена Храма, так и вне его, и прежде всего окружавшие Жака де Моле, что было связано с его происхождением, нам известным²⁰⁹. И, может быть, в этом следует искать причины его избрания, что не обязательно означает его тогдашнее соперничество с Перо. И наконец надо задаться вопросом о ценности свидетельства Гуго де Фора. Некоторые отвергают его или ставят под сомнение, тогда как другие безоговорочно принимают. Буквально его принять нельзя: овернское большинство, прямое соперничество между Моле и Перо — утверждения неправдоподобные. Смелые гипотезы, выдвинутые Барбарой Фрале, не обоснованы; но текст Гуго де Фора наводит на мысль о наличии в ордене течений, разногласий, может быть, личного соперничества, чего нельзя не принять во внимание, тем более что нельзя отмахнуться от другого показания на тамплиерском процессе — брата Жана Сенана, сообщившего о том, как на капитуле, состоявшемся за год до того в Никосии, Жак де Моле ратовал за реформу ордена.

Тем не менее все эти вопросы были поставлены, еще когда думали, что Жак де Моле был избран магистром только в 1293 году. А ведь уже неоспоримо, что Жак де Моле был избран до 20 апреля 1292 г.; и хотя смерть Тибо Годена зафиксирована 16 апреля, этот интервал слишком короток для всех интриг и масштабных сделок. Но, как мы видели, смерть Годена произошла бесспорно раньше, и опять-таки долгие сроки распространения этой новости на Западе исключают всякую возможность внешнего вмешательства в выборы.

Раньше смерть Годена почти уверенно датировали 16 апреля 1293 г., но не было никакой уверенности в дате избрания Моле. Теперь твердо датируют избрание Моле временем до 20 апреля 1292 года. На сей раз смерть Годена нельзя соотнести ни с 16 апреля 1293 г., ни даже с 16 апреля 1292 года!

Новые бесспорные данные всегда вынуждают историка усомниться в старых.

ПОЕЗДКА НА ЗАПАД

Тамплиеры избрали великим магистром человека действия, о котором без риска ошибиться можно сказать: он знал, чего хочет, и у него были почти ясные представления о ситуации в Святой земле и в ордене. Жак де Моле поставил себе цели, для достижения которых надо было поехать на Запад, чтобы встретиться с папой, монархами и с братьями своего ордена. Подготовка к этой поездке вскоре захватила его целиком, но в то же время он должен был укрепить свою власть на Кипре и продолжить политику помощи королевству Кипр и Армянскому царству, начатую его предшественником. Решению этой двойной задачи он и посвятил первый год своего магистерства.

Вступление во власть

Документ из арагонских архивов, дающий понять, что Жак де Моле 20 апреля 1292 г. был уже магистром ордена Храма, содержит также интересный список свидетелей, тех, кто подписал этот документ, — это не что иное как список тех, кого можно назвать кабинетом Моле, о «кабинете» Годена совсем ничего не известно, но можно полагать, что, коль скоро большинство сановников погибло в буре, вызванной падением Акры, то назначения, которые он произвел с согласия капитула, существенно обновили верхушку ордена. Нельзя утверждать, что Жак де Моле входил в кабинет Годена в ранге маршала; неизвестно также, занимал ли кто-то из сановников, имена которых фигурируют под актом от 20 апреля 1292 г., свою должность еще при Годене. Я привожу в табличной форме этот список сановников в написании, какое дано в тексте²¹⁰.

Великий магистр Жак де Моле (Jacue de Molay)

Маршал Бодуэн де ла Андреи (Ваudeuin de la Andrin)

Командор земли Беренгер де Сан-Хусто (Веrenguer de Saint Just)

Гардеробмейстер (заместитель) Гоше де Лианкур (Gaucher de Liencort)

Туркопольер Гильен де ла Тор (Guillen de la Tor)

Подмаршал Раймон де Барбера (Raymon de Barberan)

Командор свода Гильен д'Уренк (Guillen d`Ourenc)

Казначей Мартен де Лу (Martin de Lou)

Без указания должностей Бертран Немец (Bertran l`Aleman)

Симон де Ленда (Semen de Lende)

Рьенбо де Карон (Ryenbaut de Caromb)

Этот список полный — приведены все должности. Три лица без указанных должностей, должно быть, играли роль советников. Двое из них, Симон де Ленда (или Эксемен де Ленда) и Рьенбо де Карон (Рембо де Карон, или Каромб), впоследствии займут важные посты.

Географическое происхождение части этих новых сановников известно: трое родились в государствах арагонской короны — Беренгер де Сан-Хусто, Раймон де Барбера²¹¹ и Симон де Ленда (или Эксемен де Ленда), будущий магистр провинции Арагон-Каталония. Гоше де Лианкур, заместитель гардеробмейстера (кто был штатным гарде-робмейстером в тот момент, неизвестно), был пикардий-цем. Имя Гильена де ла Тора, или Гильома де ла Тура, туркопольера, в этом написании выглядит южным, что не факт. Возможно, он был «пуленом», уроженцем Кипра²¹². Бодуэн де ла Андреи (или Ландрен) — то же, что Бодуэн де Лодрана, упомянутый кипрским тамплиером Этьеном из Сафеда на допросе в Никосии в 1310 г. и присутствовавший, по его словам, при его приеме в Никосии в 1295 г.; возможно, он родился в Эно²¹³. Гильом д'Уренк, на самом деле — «из Оренсе», был уроженцем испанской провинции Галисия, а Мартен де Лу (или Луп) — это кастилец Мартин Лопес. Бертран Немец несомненно был... немцем! Что касается Рембо де Каромба, он принадлежал к мелкому провансальскому дворянскому роду, получившему свое имя от замка Каромб близ Карпентраса²¹⁴.

Состав кабинета Моле, похоже, отражает выраженное стремление к самостоятельности и в то же время очень явное предпочтение тамплиеров из Арагона — предпочтение, которое впоследствии подтвердится. Не будем пока делать из этого далеко идущих выводов о возможном союзе с короной Арагона. Это могло быть чисто конъюнктурным моментом, потому что арагонскими делами в 1293-1294 гг. Моле действительно придется много заниматься — как освобождением пленных (в том числе арагонских тамплиеров), за которых король Арагона Хайме II активно ходатайствовал перед мамелюкски-ми султанами, так и вопросами, касающимися тамплиер-ского патримония на Западе.

Добавим, что летом 1292 или 1293 г. ему надо будет искать замену туркопольеру Гильому де ла Туру, убитому в морской стычке между генуэзцами и венецианцами, о которой теперь пойдет речь.

Защита Кипра и Армении

Жак де Моле, довольно быстро сформировав свою команду, в течение первых двух лет после падения Акры прежде всего столкнулся с дальнейшими нападениями мамелюков и, следовательно, с необходимостью отражать их.

Победив латинян, мамелюки обратились против армян. Упомянем здесь два важных факта, пришедшихся на 1292-1293 годы. В июне 1292 г. мамелюки захватили Ромклу, резиденцию армянских католикосов, город, представлявший собой анклав на мусульманской территории; в следующем году из-за недостаточной помощи со стороны монголов царь Хетум II был вынужден уступить мамелюкам три крепости в верховьях Евфрата и заключить с ними непрочный мир.

На Западе папа Николай IV очень быстро осознал, какая угроза нависла над Армянским царством, и с начала 1292 г. пытался организовать настоящий крестовый поход в защиту маленького царства. Доказательство этого — цикл булл «Pia mater ecclesia», которые он огласил 23 января 1292 года. Первая имеет общий характер: поскольку это царство «одиноко среди порочных народов, как овцы среди волков — врагов креста...», папа дарует всем, кто выступит в защиту этого царства, такие же привилегии и индульгенции, как если бы они отправились в Святую землю; и он направляет проповедников в разные регионы Западной Европы²¹⁵. В то же время он обращается к великим магистрам орденов Храма и Госпиталя и требует от них, чтобы «при посредстве галер, каковые по предписанию и повелению апостолического престола вы должны держать на море против врагов креста, вы пеклись бы о защите и поддержке Армянского царства»²¹⁶. И с той же целью он велит снарядить несколько папских галер, поставив командовать над ними Рожера де Тодиниса, генерал-капитана²¹⁷. Оказали ли действие эти папские буллы? Можно ли рассматривать снаряжение двух тамплиерских галер на Кипре как ответ тамплиеров на призыв папы? Тирский Тамплиер и Генуэзские анналы рассказывают об этом событии почти одинаково, но Тирский Тамплиер относит этот эпизод к 1292 г., тогда как Генуэзские анналы датируют его гораздо более правдоподобно — июлем 1293 года. Этот эпизод случился в начале конфликта между генуэзцами и венецианцами, известного под названием «Курзольская война»²¹⁸. Венецианцы снарядили четыре галеры, которые, выйдя из Венеции, направились на Кипр. На их борту находились «воины дЛя двух других галер на Кипре, на службе дома Храма»²¹⁹. То есть тамплиеры имели на Кипре две галеры, для службы на которых по их вызову к ним ехали с Запада, на венецианских кораблях, воины и необходимые экипажи (в самом деле, немного дальше в тексте упоминаются «галерные гребцы»). В море эти корабли встретились с купеческими генуэзскими галерами и напали на них. Им не повезло, потому что генуэзцы вышли победителями и захватили венецианские галеры. Тамплиер, отвечавший за венецианский конвой, Гильом де ла Тур, был убит; совершенно определенно имеется в виду туркопольер ордена, упомянутый как свидетель в письме Жака де Моле от 20 апреля 1292 года. Если эту вылазку датировать 1292 г., она бы довольно хорошо вписывалась в рамки реакции на папский призыв помочь Армении. Но в 1293 г. она скорее похожа на мобилизацию сил для обороны острова Кипр.

Вот еще одна интервенция, которую надо упомянуть при разговоре об особой помощи Армении. В самом деле, некоторые историки сообщают об экспедиции в это царство под командованием великих магистров орденов Храма и Госпиталя, а также Оттона де Грансона, командира английского контингента в Акре; они относят этот поход к 1292 г. или к началу 1293 г.; магистр ордена Храма отождествляется с Тибо Годеном²²⁰. Но те места в источниках, на которые они в доказательство ссылаются, плохо истолкованные, неверно датированные и иногда подложные, к этому сюжету отношения не имеют. В частности, цитируют статью из одной армянской хроники — «Цвет историй Восточной земли» Хетума, или Хаитона, из Корикоса (он на самом деле был владетелем этого города и его территории), известного на Западе под именем Хетума-историка²²¹. Этого персонажа не надо путать с царем Хетумом II, который тогда царствовал в Армении и также написал хронику²²². Текст Хетума из Корикоса (который я еще раз использую в следующей главе) следует изучить внимательно.

Он посвящен прежде всего Хетуму II. Любопытной личностью был этот царь, наследовавший своему отцу Левону II в 1289 году. Он разрывался между своими царскими и династическими обязанностями и своими духовными стремлениями, побуждавшими его вступить в орден францисканцев. Трижды отказываясь от короны, он столько же раз менял свое мнение под давлением обстоятельств или армянской знати, которую беспокоила слабость царства²²³. В первый раз он отрекся в 1293 г. в пользу своего брата Тороса, но передумал, и в 1294 г. Торос вернул ему «царство и сан владетеля» в ходе торжественной церемонии²²⁴. В этой связи Хетум-историк — в отношении которого надо уточнить, что он был армянским вельможей, участвовал в заговоре против Хетума II в 1293 г. и был выслан тем же Хетумом в 1294 г. — пишет, что Торос созвал в Сис, столицу царства, армянских баронов и многочисленных кипрских сеньоров, в том числе Оттона де Грансона²²⁵.

Продолжая рассказ, Хетум доходит до 1296-1299 годов, на которые приходится новое отречение царя Хетума, опять-таки в пользу Тороса, а также узурпация власти двумя другими братьями — Смбатом и Константином и приготовления к широкому наступлению на мамелюков, которое осуществил монгольский хан Персии Газан (победа при Хомсе в декабре 1299 г.) и которое спасло Армянское царство. Хетум из Корикоса вводит в свой рассказ себя лично, сообщая: вернувшись из паломничества во Францию, он не щадил сил, чтобы восстановить порядок и мир в царствующем роде и в царстве, и в подтверждение своих слов ссылается на свидетельства «знатного человека и мудрого сира Оттона де Грансона и магистров Храма и Госпиталя, и братьев их монастыря, каковые в те времена были в этих краях, и в целом на всю знать, и мужей, и население королевств Армении и Кипра»²²⁶. «Те времена» соответствуют 1298 или 1299 году.

Хронология, даже если даты не всегда уточняются, прочитывается в этом тексте достаточно хорошо, и не должно быть никаких сомнений: Оттон де Грансон упоминается дважды, за 1294 г. и за 1298/1299 гг., магистры орденов Храма и Госпиталя — только однажды, в соотнесении с последней датой. С чего же вдруг, опираясь на этот текст, совместный поход магистров орденов и Оттона де Грансона относят к 1292-1293 годам? Загадка. Шарль Колер, приписавший Оттону де Грансону трактат о крестовом походе и досконально изучивший его жизнь, не нашел ничего лучше, чем намекнуть на ошибочность датировки у Хетума-историка! ²²⁷

Для доказательства проведения совместной экспедиции военных орденов и войск Оттона де Грансона в Армению обращаются и к Тирскому Тамплиеру. Тирский Тамплиер вполне подтверждает присутствие Оттона де Грансона в Армении (в 1293 г.), однако в обстоятельствах, никак не связанных с военным походом, о нем говорится в контексте войны между Венецией и Генуей. Чтобы отомстить за преступления, совершенные венецианцами против генуэзцев Фамагусты и Аяса, из Константинополя вышла маленькая генуэзская эскадра и направилась в армянский порт Аяс с намерением атаковать стоящий там на якоре венецианский флот. Двигаясь вдоль побережья Малой Азии, эта эскадра встретила в районе Корикоса «кипрскую галеру, снаряженную людьми из Сирии, пизанцами и венецианцами — людьми, ненавистными генуэзцам [...], в коей находился мессир От де Гуалансон. И оный мессир От де Гуалансон, весьма прославленный заморский рыцарь, обратился к генуэзцам, не угодно ли тем будет, чтобы он отправился с ними, дабы совершить некое благое дело, но генуэзцы не пожелали того...»

То есть генуэзцы отказались от посредничества между ними и венецианцами, которое предложил Оттон де Грансон, и попросили его удалиться: «Мессир От отъехал от них и прибыл на Кипр, ибо он недавно виделся и беседовал с царем Армении»²²⁸.

Может быть, Оттон де Грансон возвращался с церемонии повторного восхождения Хетума II на престол в Сисе? Конечно, даты не совпадают, потому что Тирский Тамплиер относит этот инцидент к 1293 г., тогда как церемония состоялась в 1294 г.; но и инцидент, повлекший смерть туркопольера ордена Храма, он относит к слишком раннему времени. Чтобы принять окончательное решение, надо бы выяснить точную дату этого инцидента, произошедшего между венецианцами и генуэзцами.

Подытожим.

• Тамплиеры один раз, в 1293 г., пытались на Кипре вывести в море две галеры, но последние стали жертвами войны между Венецией и Генуей, а экипажи и воины, предназначенные для этих двух судов, были утрачены.

• Объединенной интервенции в Армению магистров орденов Храма и Госпиталя вместе с Оттоном де Грансоном в 1292 г. или в начале 1293 г. не было; зато Оттон де Грансон ездил в Армению в 1293 или 1294 г. (что наиболее вероятно) для присутствия в Сисе на церемонии, восстанавливающей Хетума II в правах царя Армении, но ездил без магистров орденов²²⁹.

• Поход тамплиеров и госпитальеров — опять-таки вместе с Оттоном де Грансоном — в Армению надо отнести к 1298 или 1299 годам. Был ли этот поход связан с наступлением монгольского хана Персии Газана — другая проблема, которую я рассмотрю в следующей главе. Эта хронология вытекает из текста главы ХLIV Хетума из Корикоса, не допускающего никакой двусмысленности.

Возвращаясь к 1292-1293 гг., мы не можем сказать, что призыв Николая IV от 23 января 1292 г. не возымел последствий, но он был не слишком убедительным. Булла, адресованная папой тамплиерам, возможно, и была получена Тибо Годеном, но скорее всего его преемником. Жак де Моле, конечно, делал попытки снарядить в Венеции две галеры для ордена Храма на Кипре; но они не имели или уже (? ) не имели отношения к Армении.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒