Тема 1. Историография как история исторической науки

Предмет отечественной историографии

(С.П. Бычков, В.П. Корзун )

Предмет курса отечественной историографии - история отечественной исторической науки. Объектом изучения выступает историческое знание, преломленное в историческом (историографическом) источнике, и выраженное, как правило, в виде исследовательской концепции.

В современном сообществе историографов наблюдается тенденция понимания предмета историографии в более широком, междисциплинарном поле. Историография как наука осмысливается на стыке науковедения, истории культуры, социальной истории. В связи с этим, обращается внимание не только на производство научного знания, но и на потребление и распространение его. Современные исследователи все чаще обращаются к таким категориям как историографический быт, культурное гнездо, социокультурная традиция, интеллектуальный ландшафт, интеллектуальный дискурс и др. При этом историографа интересует не только та или иная историческая концепция на выходе, но и индивидуально-личностная ее компонента, процесс ее создания, распространения, влияния и судьбы.

В науковедческой мысли на протяжении последних десятилетий уделялось большое внимание не столько готовому знанию, сколько способам его получения, что стимулировало интерес к изучению активной творческой личности, личностному миру научных сообществ и нормативных регулирующих ценностей внутри них.

Однако науковедческие наработки 1960-70 гг. с трудом проникают в практику историографического анализа. Традиционное невнимание историков к науковедению связано как с судьбами мировой культуры в ХХ веке, особенностями бытования науки в русской культурной среде, а также с реальными трудностями практического описания интеллектуальных процессов в стадии зарождения, а затем кристаллизации и манифестации позиций.

Если говорить о влиянии мировых культурных процессов, то, как известно, в ХХ веке судьбы мировой культуры переживают смену ведущих типов (переход от традиционных к индустриальным), и как следствие обозначенных процессов - господство массовой культуры с новыми ценностными ориентациями в науке на утилитаризм. Многие выдающиеся мыслители нашего века с тревогой констатировали разрушение храма чистой науки. Среди них Хосе Ортега-и-Гассет. Невнимание к науке, по мысли ученого, проявляется ярче всего среди самих практиков науки - врачей, инженеров, педагогов, которые большей частью относятся к своей профессии, как к автомобилю или аспирину, не ощущая никакой внутренней связи с судьбами науки и цивилизации. Еще одной причиной был стереотип рассмотрения науковедческой мысли исключительно на примерах точных и естественных наук, что привело к игнорированию историко-научных поисков историков рубежа XIX-XX вв.

И, наконец, гипертрофированная социализация науки, столь характерная для советского периода истории, своим следствием имела формирование определенного образа науки (науки пролетарской) и даже типа ученого историка, строго ориентированного на определенный социальный заказ, в котором практически была исключена методологическая деятельность, а рефлексия о науке подменялась верою в марксизм. По выражению П.Н.Милюкова, большевикам нужны были не ученые, а ремесленники. Во многом именно поэтому в практику советского исторического образования науковедческая мысль XIX- XX вв. почти не проникала, разве что в высшей школе в курсах исторического материализма наука рассматривалась как непосредственная производительная сила, а в курсах по историографии с конца 1960-ых гг. все настойчивее проводилась мысль о видении этой дисциплины как науковедческой.

Сегодня А.Г. Быкова, В.Г. Рыженко считают, что историография как история исторической науки, безусловно, является частью интеллектуальной истории, которая демонстрирует в ретроспективе сложный, противоречивый, часто прерываемый процесс познания национальной истории.

В.Д. Камынин (Уральский Гос. ун-т) отмечает, что в настоящее время четко выделяется два подхода, имеющих место на данный момент в понимании смысла и предмета историографии. Один из них реализуется в рамках «проблемной» историографии, традиционно направленной на рассмотрение результатов профессиональной деятельности историков, изучение борьбы идей, на подведение итогов изучения определенной исторической проблемы, выявление неизученных или дискуссионных вопросов, определение направлений возможных будущих изысканий по данной проблеме. Второй подход, рассматривая историографию в рамках интеллектуальной истории, направляет внимание историографов на интеллектуальную деятельность историков, ее условия и формы. В.Д. Камынин ссылается на мнение Л. П. Репиной, о том, что в поле зрения историографов должны оказываться не только результаты профессиональной деятельности историка, но и вся его творческая лаборатория, исследовательская психология и практика, т. е. культура творчества историка.

Важнейшими задачами историографии как научно-образовательной дисциплины, согласно С.П.Бычкову и В.П. Корзун являются:

- усвоение закономерностей развития исторической науки через изучение творчества ее конкретных служителей;

- овладение принципами историографического анализа и выработка умения ориентироваться в различных направлениях исторической мысли;

- формирование бережного отношения к традиции, личности ученого-историка, принципов научной этики.

При этом, обращение к опыту прошлого, с одной стороны предостерегает от открытия велосипеда и сохраняет традицию историописания, с другой - помогает аккумулировать новые, зарождающиеся идеи для построения новой картины мира, ибо социокультурная традиция одновременно выполняет несколько функций: сохраняет, транслирует старое знание и формирует новое.

Задачи историографии как специальной исторической науки (О.В.Сидоренко, А.В.Клименко):

1. изучение закономерности смены и утверждения исторических концепций и их анализ;

2. анализ теоретико-методологических принципов различных направлений в исторической науке и выяснение закономерностей их смены и борьбы;

3. исследование процесса накопления фактических знаний о человеческом обществе, введения в научный оборот источников;

4. изучение процесса изменения и совершенствования методов и приемов источниковедческого анализа;

5. анализ закономерностей изменения проблематики исторических исследований;

6. изучение исторических научных учреждений, системы подготовки кадров историков;

7. распространение исторических знаний, состояние научной и научно-популярной

периодической печати;

8. исследование международных связей отечественной исторической науки, воздействие философии, истории Запада на российских ученых;

9. изучение объективных условий развития исторической науки (особенно политики правительства).

Решение этих задач, по мнению ведущих российских историков, приблизит нас к адекватным представлениям об уровне, направленности и особенностях развития исторической науки.

Формирование отечественной историографии в особую отрасль исторических знаний

Образовательный потенциал интеллектуальной истории

Интеллектуальная история как специально выделяемое направление умственной активности родилась не сегодня, а вместе с историческим познанием еще в античные времена. Ведь все античные мыслители прекрасно осознавали связь своих умственных изысканий с результатами размышлений своих предшественников в теоретической области, а также с повседневным опытом, верованиями и мифологическими представлениями людей далеких от теоретизации. Изложение и критическое освещение других взглядов вплетается в создаваемые античными авторами учения. С тех пор анализ степени разработанности и представленности той или иной проблематики в специализированных сферах духовной деятельности превращается в незыблемую традицию в познании, а интеллектуальная история всерьез и надолго занимает позиции в исследовательском пространстве философии, науки[1], литературы, искусства, политики.

На сегодняшний день интеллектуальная история (другое ставшее уже традиционным названием «история идей») одно из самых популярных направлений исторической науки. Именно это направление в ситуации пролиферации постмодернистских идей и идей синергетики в теоретико-методологическое пространство истории и кризиса традиционной самоидентификации историков-профессионалов, на мой взгляд, позволяет исторической науке сохранять свою научную значимость и привлекательность.

Интеллектуальная история возникла и возобновляется из фундаментальной укорененности и укореняемости историчности в сознании, работающего на основе актуализации своих артефактов. Обнажая историчность как инвариантную структуру в жизнедеятельности сознания, интеллектуальная история тем самым, утверждает, что вся История по своей сути является интеллектуальной и она никогда не нуждалась и сейчас не нуждается в апологии. Поэтому проблема состоит не в доказательстве необходимости Истории, а в полноте раскрытия ее интеллектуальных возможностей, которая связывается с трансформациями историчности. Вот и сегодня в очередной раз происходит переосмысление самой историчности. Последняя, как выясняется, в жизнедеятельности общества и сознания может являться и проявляться различным образом, в различных формах, в различном Пространственно-Временном измерении, то есть является многомерным целостным феноменом. Метаморфозы историчности открывают новые и по-новому проблемные поля и темы исторических исследований, включая интеллектуальную историю, которая изучает исторические аспекты всех видов творческой деятельности человека, включая ее условия, формы и результаты.

Феноменологически понимаемая историчность может быть истолкована как условие повышенной степени чувствительности интеллектуальной истории к динамичным неравновесным состояниям в континууме социальных образований, включая науку. Осмысление духовного опыта в конечном итоге связывается со смыслопорождением и понимается как со-бытие – акт качественного преобразования накопленного и актуализированного духовного потенциала человечества. Событийный акт есть акт рождения новизны в жизни человека и общества, находящий выражение в оформлении новых идей. Тем более по своей природе история идей наделена способностью к аккумуляции, ассимиляции и осмыслению опыта интеллектуально-мыслительной деятельности независимо от того, где бы, когда бы, как бы и кем бы он не накапливался.

Так, благодаря обозначенным выше динамическим особенностям, присущим интеллектуальной истории, она поддерживает, воспроизводит свою жизнеспособность и заключает в себе огромный образовательный ресурс для творческого бытия людей во всем актуально-потенциальном и потенциально-актуальном многообразии его осуществления. Об этом же свидетельствует весьма почтенный возраст и несомненные заслуги интеллектуальной истории в экспликации истории идей, порождаемых человеческой мыслью. Поэтому интеллектуальную историю можно лишь условно назвать «новым» направлением современной историографии в силу того, что ее присутствие просматривается и легко узнается в идейной конфигурации любого продукта человеческой деятельности. Новое состоит в осмыслении старого, или того, что всегда присутствовало и с чем мы имели дело, но не было эксплицировано нам и пребывало в потенциальном состоянии.

При обосновании бытийных оснований интеллектуальной истории нельзя упустить из вида еще одну ее фундаментальную и в то же время специфическую особенность, но уже связанную не с динамическим, а метафизическим аспектом историчности. История идей имеет одним из своих оснований и утверждает свою необходимость очевидным фактом бессмертия идей. Идеи не стареют, не исчезают и не умирают, они живут вечно. Рожденные когда-то мыслью идеи всегда присутствуют в настоящем либо в глубинных потенциальных контекстуальных пластах сознания, либо непосредственно включены в его актуальные тексты. Тем самым авторы идей продолжают оставаться со-временниками людей, живущих в настоящем. Циркуляция бессмертных идей в социальной коммуникации и духовное родство человечества – несомненные факты интеллектуальной истории. Именно этот факт требует философского осмысления, то есть ответа на вопрос о метафизических условиях (основаниях) бессмертия идей. Одним из таких условий можно считать вписанность человеческого сознания в универсальные мирообразующие связи, открывающие бытие вечных идей. Связь индивидуального сознания с универсальным осознавалась, устанавливались и интерпретировались в различные эпохи различным образом. В истории философии, например, духовное единство человечества объяснялось вечностью души, изначально созерцавшей истины бытия (античность), божественным откровением (средневековье), врожденными идеями (Новое время), действием антропного принципа (современность).

Наличие в «локальном состоянии» сознания идей, содержащих культурный код и обеспечивающих возможность человеческой коммуникации во временах и пространствах, покоится на презентативных связях, где целостное существование невозможно без всего иного. В состояниях со-бытийности презентативная связь выступает как рождающаяся, возникающая и образующаяся. Происхождение весьма сходных подходов и идей в различных областях знания, бесспорно, свидетельствует в пользу наличия глобальной и универсальной Пространственно-Временной, Энергетической, Информационной связанности человечества. Образовательный потенциал интеллектуальной истории коррелятивен ее операционно-процедурным способностям как актуализировать, так и выявлять и эксплицировать обозначенные выше связи. Сами же эти связи явлены сознанию и сознанием в виде идей, как в объективированном, так и необъективированном виде.

Интеллектуальная история выявляет различные способы и условия взаимодействия объективированных форм сознания и его актуальных состояний, укорененных в общественной жизнедеятельности людей и мыследеятельности, которая ее обеспечивает. Обращение к состояниям сознания, включенного в динамику социальной реальности, позволяет истории идей эксплицировать открытость социального бытия в актуально-потенциальных состояниях и, особенно, в состояниях новообразований, в которых формы сознания не просто наследуются, но и преобразуются в новую форма-цию и ин-формацию [2] .

Собственно интеллектуальная история в отличие от других исторических отраслей и направлений специально сосредотачивается на том, как эти формы возникают, сохраняются и как затем трансформируются и преобразуются. Поэтому она может быть понята как идеология, то есть как направление, изучающее образование и произрастание идей – ментальных структур социума.

Таким образом, интеллектуальная история, имея дело прежде всего с возникающее-образующимся способами динамики знания сама является очень динамичной и попадает под собственную рубрику. В ней одновременно соприсутствуют две динамиками: динамика Мысли и динамика учения о ней, но фактически здесь происходит наложение актуальной и объективированной форм существования знания. Говоря другими словами, интеллектуальная история представляет особую ценность именно потому, что имеет дело не только с проявленностью, но являемостью духовной энергетики человека, которые в равной степени обладают фундаментальностью.

Концентрация духовной энергетики человека явлена Мыслью. История и есть «акт мысли». В мысли многое со-в-местно и одно-временно. Мысль целостна, неделима, ее рождение всегда обусловлено всей целостностью ситуации в данный момент («настоящим») и синергетическим эффектом – совместной и одновременной энергетикой всего существующего. Поэтому важно эксплицировать интеллектуальную историю как сочетание истории Мысли и истории идеи. Если история Мысли артикулирует состояния сознания и его активность в креативных ситуациях, то история идеи рассматривает объективированную форму бытия мысли, где смысл представлен в отрефлексированном и эксплицированном виде, затем опредмеченным в сущность и переведенной в проект и, наконец, реализованной на практике.

Наличие дополняющих друг друга и феноменально нераздельных в повседневной жизни, но все же качественно различных составляющих интеллектуальной истории еще недостаточно осознано и учитываются в конкретных исследованиях. Об этом свидетельствует хотя бы частое употребление, без каких либо комментариев и уточнений, в качестве синонимичных названий интеллектуальной истории «история Мысли» и «история идей». Такое произвольное и неосознанное отождествление родственно связанных по происхождению, но различных по своим бытийным формам «истории Мысли» и «истории идей» снижает образовательный потенциал интеллектуальной истории, скрывая событийный исток инноваций в состояниях человека и социума.

Интеллектуальная история как направление исторических исследований отражает и выражает динамику состояний человека и общества через преобразование объективированных форм сознания и одновременно является одним из духовных факторов динамики социальной реальности. Поэтому за время своего существования она многократно актуализировалась и преобразовывалась в условиях изменяющейся социально-культурной ситуации, включая состояние познания. Инициация современной интеллектуальной истории связывается с именем американского философа и историка Артура Лавджоя. Автора знаменитой книги «Великая цепь бытия: История одной идеи» (1936) интересовало какие ментально-мыслительные факторы влияют на порождение новых идей (интеллектуальных форм) и как затем эти формы воспроизводятся и преобразуются в различных сферах и областях интеллектуальной жизни.

Лавджой артикулировал проблему миграции «идей» - единиц-блоков в культуре и выдвинул требование ее междисциплинарной экспликации. Междисциплинарность истории идей обусловлена соединением в одном месте и в одно время объективированных форм, порожденных Мыслью и произведенных мышлением в различных областях знания, охватывающих всю сферу человеческой культуры. Поэтому изучение идейного контекста как своеобразной инфраструктуры творческой активности человека невозможно без междисциплинарного подхода. Неслучайно современная интеллектуальная история осуществляет свой исследовательский «срез» в том узловом месте, где сходятся все жизненно важные артерии – направления и подходы, определяющие жизнь исторической науки и, пожалуй, науки вообще, так как вскрывает ее неформализуемый и недостаточно изученный контекст. В этот срез в настоящее время попадают и естественным образом пересекаются история частной жизни, история повседневности, история ментальностей, историческая антропология, культурная история, гендерная история, устная история, историческая биография, микро- и макро- исторические подходы и др. Междисциплинарность, во-первых, позволяет полнее, глубже, тоньше, деликатнее описать и выявить различные аспекты, содержательные «моменты», «элементы» и «компоненты» феномена творчества; во-вторых, с ее помощью можно лучше определить «чрезвычайно сложный ряд отношений между тем, что немногие пишут и говорят, и тем, что многие делают на самом деле»[3]. Говоря другими словами, становится возможным выявить текстуально-контекстуальные связи активности мыслителей, своеобразную контекстуальную организованность актуализируемых знаний; в-третьих, понять как мысли и идеи становятся движущей силой истории.

Разрабатывая свою концепцию интеллектуальной истории, Лавджой выступал наследником всего духовного интеллектуального потенциала человечества, актуализируя и преобразуя идеи своих предшественников от Платона – признанного родоначальника истории идей до В.Кузена – французского философа, лидера эклектической философской школы. Среди всех идейных предшественников Лавджоя можно отметить представителей философии прагматизма и представителей «презентизма» в историческом познании, обосновавших фундаментальный статус «Настоящего» в жизнедеятельности человека, общества и тем самым открывших неклассическую онтологию историчности. Характерной чертой новой историчности апелляция к актуальным формам существования сознания, к его активности и целостности как содержательного момента общественной жизнедеятельности.

Очень важно подчеркнуть, что создание новой концепции есть факт событийный, трудно выразимый с помощью «идеи истории». Только post factum новая концепция может быть представлена как последовательное развитие каких-либо идей, существовавших до ее возникновения и претерпевших до этого, возможно, ни одну миграцию и трансформацию. После Лавджоя появились новые концептуальные подходы к изучению истории идей, но они, так или иначе, включали его идеи.

Сегодня интеллектуальная история опирается на теоретико-методологический плюрализм и включает идеи структурализма, постструктурализма, постмодернизма, синергетики. В результате интеллектуальная история значительно приумножила свой образовательный и креативный потенциал. При этом под образовательным потенциалом, имеется в виду способность интеллектуальной истории создавать условия, провоцировать событийность (креативный акт рождения нового качества) в состоянии человека и во всех видах его творческой активности, а также выражать такие состояния, специально вырабатываемыми ее средствами, которые позволяют более адекватно и деликатно эксплицировать условия и состояния творчества.

В связи с прямой причастностью интеллектуальной истории к образованию человека в новом качестве ее можно подвести под известную формулу американского историка-«презентиста» первой половины XХ века К. Беккера: «каждый сам себе историк». Это означает, что каждый человек, независимо от своего места и статуса в социуме, от того является он профессиональным историком или нет, принадлежит к интеллектуальной элите или нет, пишет историю своей собственной жизни, которая наряду с другими историями вплетается в ткань Истории. Смысловое содержание формулы К. Беккера акцентирует глобальный статус интеллектуальной истории, превосходящий сугубо научные рамки.

Сама наука с позиций интеллектуальной истории воспринимается не только как решающая задачи социальной прагматики, но и как являющая собой новое в состояниях человеческой духовности. Сознательное акцентирование и специальное позиционирование истории философии и истории науки и ее отдельных отраслей и дисциплин в качестве интеллектуальной истории обладает целым рядом преимуществ в экспликации вышеназванных состояний. Такой подход позволяет сконцентрировать внимание на творческой активности людей в философской и научных областях Мысли и условиях ее порождения.

Перенесение акцента на историю Мысли делает очевидным, что традиционный подход сопровождается формализацией представлений о научном творчестве. «История идей» неудовлетворительно эксплицирует событийность (как порождение новизны) в познании как факт истории. Личность ученых низводится до одномерного субъекта – носителя определенных политических, идеологических, научных установок, реализуемых в исследовательской деятельности, а результаты научного поиска получают одностороннюю интерпретацию. История науки, выраженная через интеллектуальные биографии ученых, предстает в экзистенциально-личностном, феноменолого-гермененвтическом измерении, дополняющим ее рационально-логическое прогрессивное развертывание[4]. Биографический аспект артикулирует человеческую, ментальную, научную индивидуальность ученых, концентрирующуюся в их духовной творческой энергетике, обеспечивающую связанность их сознания со всем образовательным ресурсом, накопленным человечеством и смысловым континуумом Универсума. Обращение к истории науки имеет целью актуализацию ее образовательного потенциала и создает условия для преодоления стереотипов и упрощенства в понимании и трактовке духовного научного поиска и феноменально многообразного творческого наследия того или иного ученого.

Тема 1. Историография как история исторической науки

Самостоятельное занятие:

1.Полисемантический характер термина " историография". Предмет отечественной историографии

2. Задачи отечественной историографии. Факторы развития исторической науки

3.Формирование отечественной историографии в особую отрасль исторических знаний

А) Время и причины возникновения историографии

Б). Основные вехи развития отечественной историографии

В). Современное состояние историографических исследований

4.Методологические вопросы изучения историографии.

А) Историографический факт, историографический источник

Б) Проблема периодизации истории исторической науки.

В) Эволюции и революции в науке в свете историографии.

Г).Принципы и методы историографического исследования

Литература:

Барг М.А. Категории и методы историографической науки М., 1984.

Бестужев-Рюмин К.Н. Биографии и характеристики. М., 1997.

Бицилли П.М. Кризис истории // Трагедия русской культуры. Исследования. Статьи. Рецензии. – М., 2000.

Бычков С. П., Корзун В. П. Введение в отечественную историографию XX в.: учеб. пособие. Омск, 2001.

Вернадский Г.В. Русская историография. – М., 2000.

Городецкий Е.Н. Историография как специальная отрасль исторической науки. //История СССР. 1974 г. №4.

Дьяков В.А. Методология истории в прошлом и настоящем. М., 1974.

Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.

Зубова И.Л. Образовательный потенциал интеллектуальной истории // Образование. Наука. Культура: сборник научных трудов / Под ред. Т.Н.Брысиной. – Ульяновск: УлГТУ, 2009. – С.193–198.

Зубова И.Л. Отечественная историческая Мысль в свете глобализации и информатизации // Вестник Саратовского ун-та. Новая серия. 2010. – Т.10. Серия «Философия. Психология. Педагогика». – Вып.1. – С.14–19.

Зубова И.Л. Штрихи интеллектуальной биографии историка // V Сытинские чтения. Всероссийская научно-практическая конференция «История и культура Поволжья в микроисторическом измерении». – Ульяновск: Издательство: «Корпорация технологий продвижения», 2010. – С.8–14.

Иванов В.В. Методология исторической науки. М., 1985.

Историография истории России до 1917г.: Учеб.для студ.высш.учеб. заведений: В 2 т./Под ред. М.Ю. Лачаевой.- М., 2003. Т. 1.

Историография истории СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской Социалистической революции: Учебник /Под ред. В.Е. Иллерицкого и И.А. Кудрявцева. М., 1971.

История и философия отечественной исторической науки: учебное пособие / науч. ред. Р. Г. Пихоя, А. А. Чернобаев. М., 2006.

Камынин В. Д. «Проблемная историография» в 1990-е — первые годы ХХI в.: исследовательский опыт и перспективы развития // Историк в меняющемся пространстве культуры: сб. ст., подгот. по материалам Всерос. науч. конф. Челябинск, 2006.

Камынин В. Д., Цыпина Е. А. Уральская историографическая школа // Изв. Урал. ун-та. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2004. № 29.

Камынин В. Д., Цыпина Е. А. Проблема историографического источника в отечественной литературе // Запад, Восток и Россия: проблема исторического и историографического источника. Екатеринбург, 2005. Вып. 7: Вопросы всеобщей истории.

Камынин В. Д., Цыпина Е. А. К вопросу о понятии «историографический факт» в современной историографической науке // Россия и мир: история и историография: междунар. альманах. Екатеринбург, 2006. Вып. 1.

Карсавин Л.П. Философия истории. – СПб., 1993.

Киреева Р.А. Изучение отечественной историографии в дореволюционной России с середины XIX в. до 1917 М., 1983.

Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987.

Колесник И.И. Развитие историографической мысли в России в XVIII- первой половине XIX в. Днепропетровск, 1990.

Коялович М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям. Минск, 1997.

Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли. Спб., 1913.

Могильницкий Б.Г. Введение в методологию истории. М., 1989.

Могильницкий Б. Г. История исторической мысли XX века: курс лекций. Вып. 1 : Кризис историзма. Томск, 2001; Вып. 2: Становление «новой исторической науки». Томск, 2003.

Наумова Г. Р., Шикло А. Е. Историография истории России: учебник. М., 2008.

Нечкина М. В. История истории (Некоторые методологические вопросы истории исторической науки) // История и историки: историография истории СССР. М., 1965.

Очерки истории отечественной исторической науки ХХ века / под ред. В. П. Корзун. Омск, 2005.

Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1955 Т.1.

Покровский Н.Н. Классовая борьба и русская историческая литература. М., 1923

Покровский Н.Н. Историческая наука и борьба классов: (Историографические очерки, критические статьи и заметки).М., Л., 1993

Репина Л.П.Биографический подход в интеллектуальной истории.//Альманах интеллектуальной истории № 5. М., 2001.

Репина Л. П. «Второе рождение» и новый образ интеллектуальной истории // Историческая наука на рубеже веков. М., 2001.

Рубинштейн Н.Л. Русская историография. М., 1941

Самарина Н.Г. Условия развития русской исторической науки в XVIII- начале XX вв. М., 1994

Сахаров А.М. Историография истории СССР. Досоветский период. Учеб. Пособие. М., 1978

Сахаров А.М. Некоторые вопросы методологии историографических исследований // Вопросы методологии и истории исторических исследований. М., 1977

Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографических исследований. //Методология истории и историография. М., 1981.

Черепнин Л.В. Русская историография до XIX в.: курс лекций. М., 1957.

Шапиро А.Л. Русская историография с древних времен до 1917. Учебн. Пособие. М., 1993.

Контрольные задания, проблемные вопросы и упражнения:

1. Какие смыслы выражает термин «историография»?

2.Определите предмет отечественной историографии. Почему существуют различные подходы к пониманию предмета историографии? Проследите, как расширялось понимание предмета историографии с XIX в. до наших дней. Что нового в понимание предмета историографии вносит современная интеллектуальная история?

3. Прочитайте статьи И.Л. Зубовой, включенные в список литературы, и ответьте на следующие вопросы:

- Какое измерение истории исторической науки заложено в понимании ее как а) истории идеи; б) истории идей; в) истории исторической Мысли; в) синтеза этих измерений? Синтез не в гегелевском понимании.

- Какой компонент в предмете историографии актуализирует автор статей?

- Какой вклад в понимание творчества в истории и в познании, по мнению автора, внесли представители различных направлений отечественной исторической Мысли

- В чем состоит некорректность определения истории исторической науки как «части» интеллектуальной истории, если рассмотреть его исходя из понимания целостности, артикулируемой автором?

4. Назовите задачи историографии как научной и учебной дисциплины с позиций интеллектуальной истории и с позиций «проблемной историографии». Как сочетаются между собой задачи, сформулированные с разных позиций?

5. Чем отличаются формулировки задач историографии О.В.Сидоренко и А.В. Клименко от С.П. Бычкова и В.П. Корзун?

6. Почему историографический анализ является важнейшей профессиональной компетенцией историка? С какой целью он осуществляется и из каких компонентов состоит? Как понимается и трактуется «критика» в рамках историографического анализа?

7. Что Вы понимаете под бережным отношением к историографической традиции, личности историка? Почему это положение включено в научный этос?

8. Какие внутренние и внешние факторы развития исторической науки выделяют С.П. Бычков и В.П. Корзун и как они описывают их взаимодействие и иерархию? Представителями интерналистской или экстерналисткой методологической концепции развития научного знания они являются? Какая методологическая позиция позволяет синтезировать эти концепции роста научного знания?

9. В чем некорректность постановки вопроса о так называемых внешних и внутренних (равно как о социальных и гносеологических) факторах развития научного знания с точки зрения синергетической парадигмы научного познания?

10. Как С.П. Бычков и В.П. Корзун объясняют востребованность/невостребованность идей и концепций историков? Какое значение имеют невостребованные идеи для науки и общества? Выскажите свое мнение по этому вопросу.

11. Выделите основные вехи развития отечественной историографии и ученых, внесших наибольший вклад в формирование ее как специальной исторической дисциплины?

12. Почему отечественная историография со второй половины 1980-х гг. переживает кризисное состояние совместно с исторической наукой?

13. О чем свидетельствует факт резкого сокращения количества историографических исследований в нашей стране в настоящее время?

14. Ваше отношение к тому факту, что некоторые историки стали полагать, что историографические исследования «в своем монографически-монументальном виде, как особая форма имитации мысли в исторической науке» должны «уйти в небытие, уступив место критически-провоцирующим статьям»?

15. Какой статус, по Вашему, должна иметь историография: вспомогательной исторической дисциплины, «обслуживающей» интересы исторической науки или самостоятельной специальной исторической дисциплины?

16. Какое значение имеет периодизация для истории исторической науки? Если многие исследователи считают периодизацию условной, то почему проблема периодизации исторической науки сохраняет свою актуальность в историографии на протяжении полутораста лет?

17. Какой принцип – критерий периодизации исторический науки и почему наиболее эффективный с точки зрения С.П. Бычкова и В.П. Корзун?

18. Как связаны между собой понимание предмета историографии, факторов ее развития и принципы-критерии периодизации?

19. Произведите периодизацию отечественной исторической науки конца XIX–начала ХХ вв. в свете интеллектуальной истории.

20. Что нового в осмысление эволюций и революций в науке может внести историографическое знание, выражающее опыт развития исторической науки?

21. Назовите основные принципы и методы историографического исследования.

Теоретико-методологические основания изучения дисциплины.

Полисемантический характер термина " историография" .

Термин историография неоднозначен как в предшествующей, так и в современной научной традиции. Само понятие происходит от греческих слов istoria - расследование и grajw - пишу, в точном переводе - описание расследования . Долгое время историографом называли историка, занимающегося историописанием. Так, первым историографом в России в 1747 году стал Г.-Ф. Миллер, затем - князь М.М. Щербатов. Именным указом Александра I это звание было даровано в 1803 г. Н.М. Карамзину. В XIX веке многие выдающиеся русские историки стремились к получению почетного титула историографа.

В современной литературе часто под историографией понимают:

- либо историческую науку вообще, если говорят, например, о тенденциях современной историографии;

- либо круг литературы по определенной теме (или иначе - история вопроса). Например, историография гражданской войны, историография Первой русской революции, историография Великой Отечественной войны и т.д.;

- в середине ХХ века окончательно оформилось и сложилось новое науковедческое наполнение этого термина: историография - это история исторической науки.

12 3 4 5 6 7 8 Следующая ⇒