Территориальное устройство Литовско-Русского государства.

⇐ ПредыдущаяСтр 11 из 77Следующая ⇒

По терминологии того времени, все Литовско-Русское государство до польского поглощения делилось на две общие части: omnes terrae Lithuaniae - собственно литовские земли, коренная Литва, так называемая Жмудь, и terrae Russiae или Lithuanias subjectas - русские княжества, подчиненные власти великих литовских князей. Внутреннее управление этих земель определялось и регулировалось уставными земскими грамотами, аналогичными по роду уставным грамотам Московского княжества. До нас дошли многие из литовских уставных грамот: Витебской земле 1503 и 1509 гг., Киевской земле 1507 и 1529 гг., Волынской земле 1501 и 1509 гг., Смоленской земле 1505 г. и др., правда, все великорусские грамоты значительно древнее литовских, хотя и выданы при сходных обстоятельствах, но они совершенно разные по содержанию. Точнее будет сказать, они преследуют совершенно различные государственные цели (raison de etat). На Москве грамоты такого рода служат инструментом укрепления великокняжеской власти, прикрепления приобретенной земли, в конечном смысле - цели государственного единства. В Литве они только обособляют различные части государства. Разъединяют население этих земель сословные перегородки. Давно замечено, что права и привилегии (привилеи) в этих грамотах даются не всему населению in corpore, а нарождающемуся шляхетству.

Еще один привилегированный слой населения (сословие в западноевропейском смысле этого слова), который виден по уставным грамотам, - городские жители. Но и здесь мы видим определенные метаморфозы. Города (в основном эпохи Киевской Руси) в Литовско-Русском государстве получают привилегию пользоваться магдебургским правом. Как было сказано в одном акте, " тое место наше с права литовского и русского и которое коли будет том перьво держано в право немецкое майдеборское переменяли на вечные часы". Это, казалось бы, прогрессивное решение на самом деле привело вскоре к господству немцев и евреев в городской жизни, с одной стороны, а с другой - к утере городом связи со своим пригородом, тем округом, который составлял основу древнерусской волости. Сельское население, отрезанное от города, полностью переходит в руки шляхты. Сами городские жители (мещане), обязанные платежом податей, лишены права участия в Великих вальных соймах (см. ниже), тем самым они так же политически бесправны, как и крестьяне, вся политическая власть сосредоточена в руках шляхты.

* * *

Сам по себе интересен мотив издания уставных грамот - подтверждение прежних вольностей и свобод. Часты челобитья населения по поводу утери старой грамоты либо вследствие ее ветхости, либо стремления быть не хуже соседей: " Бо мы старины не рушаем, а новин не вводим, хочем все по тому мети, как будет было за великого князя Витовта и за Жикгимонта", - читаем, например, в Киевской уставной грамоте 1507 г. Содержание литовских уставных грамот однотипно. В первую очередь мы встречаем обещание центральной власти не отдавать области в частное владение: " А Витебляны нам не дарится никому", - читаем в Витебской грамоте 1502 г. или: " а воеводу городом не дарити" - в Полоцкой 1511 г. Подробно устанавливаются гарантии, составляющие своеобразный Habeas corpus литовско-русского населения: " Такоже им нам давати воеводу по старому, по их воли, и который им будет не люб воевода, а обмовят его перед нами, ино нам воеводу им иного дати, по их воле" (Витебская 1503 г.); " Тем старосту, которого бы хотели мети, того им даем, а ведь з нашею волею" (Жмудская 1492 г.). Устанавливаются льготы по службе: "...а в заставу нигде Витеблян не сажати" (Витебская 1503 г.); судебные гарантии: " А который полочанин имеет нам о чом жаловатися о насильи на полочанина ж, приехавшее в Литву один, без истца: нам з Литвы децкого не слати, писати нам лист свой к воеводе нашому, хотя бы о смертной вине" (Полоцкая 1511 г.) или: " А предков наших великих князей судов не посуживати" (Витебская 1503 г.) или: " А без права нам людей не казнити, а ни губити, а не имений не отнимати; коли который звитнит што, ино осадив, право што укажет, виноватого по его вине казнити. А хто кого обадит, а любо обмовит, тайно ль, явно ль, ино того ни оною виною не казнить, ни нятством, ни шыею (смертной казнью. - М.И. ): олиж поставити на явном суду христиан - христианском того, который вадит, и того, на кого важно, и досмотрев межи ними, право вчинити" (Киевская 1507 г.). Не обойдено вниманием в грамотах право петиций: " а челобитья нам у Витблян приймати" (Витебская 1503 г.). Наконец, особняком стоят дела церковные. В этом пункте, пожалуй, наблюдалась самая главная причина нестойкости литовско-русской государственности, несмотря на то что в Смоленской грамоте 1505 г. торжественно провозглашалось: " На первей штож нам христианства греческого закону не рушити, налоги нам на их веру не чинити". Уже к концу XV в. доступ к таким должностям местного управления, как воевода, староста, каштелян, маршалок, был открыт исключительно для лиц fidelis catholicae cultores, т.е. для католиков.

Подробно уставные грамоты регулировали сословные права и привилегии (привилеи), местное управление, финансовое управление; традиционными для подобного рода актов являются вопросы регулирования гражданского права и процесса, а равно уголовного права и процесса.

Центральное управление.

Помимо уставных грамот в Литовско-Русском государстве в его внутренней организации особую роль играли такие общегосударственные акты, как привилеи, особенно привилей великого князя Александра, изданный в 1447 г. Этим актом в Литве окончательно утверждена монархическая форма правления, которая ограничена сильным сословным представительством. Великий князь по этому акту обязан вести переговоры с иностранными государствами только с согласия сойма (сейма), он не может издавать акты, противоречащие постановлениям сейма, само законодательствование может быть осуществлено князем только с согласия представительства. Пожалования, особенно крупные, совершаются также с согласия сейма, и, разумеется, налоги могут собираться тоже только с согласия сейма.

Сейм (или Великий вальный сойм) обладает собственной компетенцией. К его ведению относятся вопросы избрания великого князя, регулирование прохождения шляхетством воинской службы, установление финансовых повинностей и податей, заключение государственных займов, законодательство. Наконец, на Виленском сейме 1566 г. великий князь Сигизмунд II Август дал следующее обещание, занесенное впоследствии в Литовский статут: " Маем мы и потомки нашы великие князи литовские с потребы речы посполитое за радою рад наших того ж панства, або за прозбою рыцарства, складати сеймы вальные в том же панстве великом княжестве Литовском завжды, коли колко того будет потреба" (ч. III, ст. 7, ред. 1566 г.). Одним словом, великий князь обязался созывать сейм по первому требованию шляхетства.

Центральная власть в лице великих литовских князей за время существования этого княжества пережила несколько этапов становления. Изначально власть великого литовского князя напоминает власть великого киевского князя. Как и в Древнерусском государстве, здесь тоже на первых порах осуществляется раздел государства между сыновьями на уделы. Единой державной династии пока нет. Между сыновьями - удельными княжатами - идет спор за обладание великокняжеским престолом. Характерен пример Евнутия - младшего сына великого князя Гедимина, которому достался отцовский престол по праву минората. Но удержаться на великокняжеском престоле он сумел только два года, в 1345 г. с престола его согнал Ольгерд. По смерти своей Ольгерд оставляет литовский престол Ягайле (младшему сыну), а Витовту (старшему сыну) дает Польшу. Но этот раздел сыновей не устраивает. Со временем Витовт объединяет в своих руках всю власть, но история повторяется снова в распре его сыновей Свидригайло и Сигизмунда. На этот период, после смерти Витовта (1430 г.), приходится новый порядок наследования престола в Литовско-Русском государстве. Литовцы теперь выбирают великого князя, сам князь теперь более походит на пожизненного президента.

Компетенция великого князя была в общем-то традиционной для крупного феодала того времени. Однако в то же время она испытала на себе сильнейшее влияние полиэтнической территории, на которой организовалось данное государство. Власть литовского великого князя основывается в рассматриваемый нами период на договорном начале; это не в последнюю очередь обусловлено тем, что литовские князья не смогли утвердить у себя строгую систему преемственности великокняжеского престола, какую мы встречаем на Москве. Более того, литовцы достаточно рано переходят к избранию (элекции) своего великого князя, что вовсе не способствует твердости и единству центральной власти. Все это выливается в то, что великие литовские князья вынуждены заключать со своими поданными ряд договоров (pacta convenanta), из которых можно выделить два однотипных вида. Первый - это привилеи и жалованные грамоты сословиям государства, второй - привилеи территориям (аннексам). Важно также подчеркнуть, что сами привилеи напоминают не дар милости, а скорее догоры типа римского do ut des. " За такыи доброты и ласки, дары и иными ласками им милостливо отдарить; бо тогды потом и нам и к нашим службам найдени будут рахлейши, коли себя узрят такыми ласки утешоны", - читаем мы в жалованной грамоте великого князя Казимира 1457 г.

Как подчеркивалось выше, законодательная функция великого князя могла быть осуществлена только в согласии с сеймом, с одной стороны, а с другой - по челобитью населения. Последнее особенно хорошо видно из содержания жалованных грамот аннексам: " били нам чолом вси князи и бояре и слуги витебские, и войт и мещане места витебского, и всея земля витебская" (Витебская уставная грамота 1503 г.) или: " били нам чолом владыка смоленский Иосиф, и околничии смоленскии, и всеи князи, и пановы, и мещане, и горные люди, и все поспольство места и земли смоленское" (Смоленская 1505 г.). Законодательствование в согласии с сеймом можно видеть на таком примере: " ижь мы с князьями и с паны - радою нашею великого князьства Литовского и с всим поспольством согадавше, урядили есмо так" (Судебник Казимира 1468 г.). Даже личное имущество великого князя в гражданско-правовом отношении приравнено к имуществу других сословий (ст. ст. 9, 11, 22 Судебника 1468 г.).

Единственная область, в которой власть князя кажется вполне самостоятельной, - это право суда.

Центральный аппарат государственной власти в Литовско-Русском государстве представлен лестницей служебных чинов. Должности или " уряды", как они назывались в этом государстве, испытали на себе сильнейшее польское и немецкое влияние. К высшему уряду относился коронный гетман (от нем. Hauptman). Должность гетмана известна в Литве с 1512 г. Он являлся главнокомандующим армией и высшим военным судьей. Он имел право на жизнь и смерть подсудимого. Пост гетмана, как правило, соединялся с другими должностями, например канцлера. Уряд канцлера образовался, как считал академик К.Н. Бестужев-Рюмин, из должности писаря при великом князе. Упоминание о нем встречается с 1450 г. Следующие уряды центрального управления: подскарбий земный и подскарбий дворный. Это должности финансового управления государства, центром которой является так называемая скарбница (казна). В Литве существовали заповедные имущества, т.е. казенное имущество. Подскарбий земный занимался учетом и распределением поступавших податей, а подскарбий дворский управлял государственным имуществом.

К урядам местного управления относились в первую очередь воеводы. Должность воеводы Литовского княжества соответствовала должности наместника Московского, а позже соответственно воеводам. Это были типичные палатины, представители центра, в данном случае " Двора" или " Дворца" на управляемой территории. В подчинении воеводам состояли урядники. Они помогали воеводам отправлять правосудие; некий аналог урядникам мы можем найти в приставах Московского княжества. Среди общей массы урядников встречались так называемые урядники дворные, которые были должностями дворцового управления. Среди этого разряда урядников выделяли крайних, кухмистров, подкаморников, дворчих и др. Важно подчеркнуть, что эти разряды урядников составляли местный аппарат подскарбия дворного.

Особое положение в аппарате местного управления занимали так называемые каштеляны. Первое упоминание о них мы встречаем в 1387 г. Вместе с тем в Литве до 1516 г. было лишь два каштеляна, только после указанной даты каштелянов стали назначать в каждое воеводство. На уровне воеводств мы встречаем также так называемых старост. Должность старосты была наследственной.

Литва известна также своим сословным устройством. Очень рано в Литовско-Русском государстве учреждаются органы сословного управления, из которых наше внимание привлекают маршалки и войты. Маршалки - выборные от шляхты, которые представляли ее интересы перед органами центральной и местной власти. Войт (от нем. Vogt ) появился в городских общинах Литвы вместе с магдебургским правом. В сущности войт - это староста городской общины.

Помимо названных должностей в Литве было много мелких служилых чинов: хорунжий, тиун, городничий и т.п.

§ 3. Право Литовско-Русского государства

Собственно о самом литовском праве у нас нет никаких достоверных сведений. Выше говорилось о сакральном строе литовцев. Законы в виде норм обычного права передавались изустно. Наряду с обычаем существовали постановления верховного жреца литовцев - криве-кривейто. Разрешалось многоженство (три жены). Широко практиковалось сожжение вдовы вслед за умершим мужем; сожжение полагалось и за прелюбодеяние. Древние литовцы очень широко пользовались правом талиона. Кража могла быть только двукратной, за третью кражу вора травили собаками. Понятно, что подобного рода правовой строй не мог оказать сколько-нибудь серьезного воздействия на русское население государства, скорее наоборот. Формально право Литовско-Русского государства - это право Киевского государства (древнейшей эпохи). Формально и по существу именно на этой территории Русская Правда продолжила еще два века свое действие в отличие от Московского государства.

Акты законодательства Вальных соймов и великих князей составили следующий по важности разряд источников литовско-русского права. Форма такого законодательства была разнообразной: Судебники, Листы, Привилеи и т.п. Техника этих памятников довольно примечательна, она крайне бедна и с явным намерением подражать Русской Правде. Но в дальнейшем законодательство Литовско-Русского государства развивается под воздействием западноевропейских образцов, под воздействием рецепции римского права. Классическим образцом такого воздействия является Литовско-русский статут, первая редакция которого относится к 1529 г., последняя, третья, - к 1588 г. Структура и содержание Статута, как известно, оказали колоссальное влияние на Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. Кроме того, формально Литовско-русский статут продолжил свое действие в землях, возвращенных Московскому государству, а потом и в Российской империи до 1832 г. В отдельной своей части (наследственное право) Статут действовал в губерниях Черниговской и Полтавской до 1917 г.!

Помимо сплава римского и русского права правовая система Великого княжества Литовского испытала на себе влияние образцов польского и немецкого права. К польскому влиянию, которое стало особенно сильно ощущаться с конца XIV в., следует отнести прямое заимствование таких образцов позднесредневекового законодательства Польши, как Вислицкий статут Казимира Великого, Вартский статут Владислава Ягеллы и др.

Влияние немецкого права было обусловлено в первую очередь восприятием Литвой под воздействием Польши романо-германского типа феодализма. Суть этого типа передается известной формулой коммендации, под которой понимается передача лицом самого себя, всего своего имущества под власть и покровительство ближайшего сильного лица. Акт передачи оформляется письменно с соблюдением условной обрядности. Прямым следствием коммендации является установление иммунитета - изъятия коммендировавшегося из-под власти государства (последнее вообще превращается в фикцию). Реальная власть, как экономическая, так и политическая, теперь концентрируется в руках сеньора - титульного владельца имущества своих подвластных (покровительствуемых). Формально государству ничего не остается делать, как только санкционировать иммунитет собственных подданных в виде какой-нибудь вольности или привилегии. Вот характерный пример последней:

" Освобождаем (absolvimus, liberamus et eximimus) города, замки, посессии, местечки и деревни, поселенцев деревень всего королевства Польского, принадлежащих баронам и всем шляхтичам (nobiles), от всех поборов, даров и даней (collectis, donationibussive tributus) как общих, так и частных, каким бы именем они не назывались, от всяких служб, работ и вымогательств. и всех повинностей личных и вещных (in rebus et personis). Но хотим быть довольны тем, чтобы с каждой населенной волоки ежегодно уплачивалось в день св. Мартина по два гроша обыкновенной монеты, обращающейся в королевстве, нам и нашим преемникам в знак верховной власти (in signum summi dominii) и ради напоминания принадлежности к короне Польского королевства" (грамота польского короля Людовика Венгерского, XIV в.).

Другой составляющей немецкого права стало городское или, магдебургское, право, введенное в литовско-русских городах в виде priva lex, сепаратного закона, привилегии. В узком смысле магдебургское право было правом городского самоуправления. Жители города составляли одну избирательную корпорацию, которая в свою очередь могла делиться на корпорации по профессиональному признаку (цеха). Главным органом самоуправления был городской магистрат (Рада). Членство в Раде было пожизненным, недостающих кооптировали, но в отдельных городах предусматривалась возможность выборов. Права Рады были достаточно широки: полицейское управление, управление городским хозяйством, законодательствование, установление городских налогов и сборов. Рада выбирала членов скабината или лавы (городского суда). С конца XVI в. в городах появляется еще выборная Гминная изба, назначение которой - контроль за финансовой деятельностью Рады. Глава Рады (войт или староста) выбирался из ее состава.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒