Трудности и противоречия интеграции стран Латинской Америки в Западную цивилизацию.

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 13Следующая ⇒

Культурное своеобразие латиноамериканской цивилизации неизменно подчеркивали и отстаивали известные писатели (Г. Маркес, П. Коэльо и др.), но геополитики не столь единодушны в этом вопросе. Если европейцы склонны согласиться с социокультурным отличием Латинской Америки от Запада, то американцы все чаще видят в Латинской Америке продолжение западной цивилизации. С. Хантингтон, например, предлагает рассматривать латиноамериканскую цивилизацию как субцивилизацию внутри западного мира, хотя вполне допускает, что это отдельная цивилизация, близко свя (анная с Западом¹ См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М., 2003. С. 57).

В действительности латиноамериканская культура значительно отличается от западной, прежде всего ярко выраженным клановым характером, коллективистской доминантой и авторитарно-патриархальными отношениями между людьми. Католическое вероисповедание большинства латиноамериканцев еще вчера позволяло говорить о религиозной однородности этого региона, но в конце XX в. здесь начали активно распространяться протестантские общины, что, несомненно, связано с деятельностью западных (прежде всего американских) протестантских миссионеров.

Если XIX век в истории Латинской Америки современные исследователи называют «европейским веком», имея в виду значительное влияние в этот период не только Испании, но также Франции, Германии и Великобритании, то XX век стал эпохой американской экспансии в Латинской Америке. Эксперты приводят такие цифры: в 1913 г. на долю европейских стран в Латинской Америке приходилось 68, 2% (5, 8 млрд долларов) всех зарубежных инвестиций, тогда как на долю США — 20% (1, 7 млрд долларов). Вторая мировая война свела контакты между Европой и Латинской Америкой к минимуму и, как следствие, привела к утрате европейцами прежних позиций в регионе. В 2002 г. доля Латинской Америки в экспорте ЕС составила 13%, тогда как доля латиноамериканских стран в экспорте США достигла 52, 5%.

2.Трудности и противоречия интеграции стран Латинской Америки в Западную цивилизацию.

В настоящее время европейские политики с тревогой отмечают, что в Латинской Америке пришло к власти новое поколение политиков, которое не имеет уже ничего общего с ценностями, ментальностью и политической щепетильностью Европы. Так, В. Стивенс, председатель Комитета ЕС по делам Латинской Америки, отметил, что план мирного урегулирования в Колумбии был выработан латиноамерикацами с помощью США без каких-либо консультаций с Европой, что серьезно задело самолюбие европейцев (См.: Стивенс В. Влияние Европы на Латинскую Америку // International Politik. М., 2001. №9. С. 15-16).

Дело в том, что последние годы США стали достаточно высоко оценивать позитивные отношения с Латинской Америкой как в экономическом, так ив политическом планах. Если в первой половине XX в. преобладало откровенное политическое давление и даже военные интервенции США в регионе (в Мексику, на Гаити, в Доминиканскую республику), то сегодня преобладает более мягкое геоэкономическое давление под демократическими лозунгами гуманитарной помощи и развития партнерских отношений. Стремления американцев направлены на то, чтобы латиноамериканские политические и экономические структуры приобретали все большее сходство с Западом и были полностью подконтрольны. Прием латиноамериканских стран в НАФТА (Североамериканская ассоциация свободной торговли) во многом направлен на то, чтобы создать противовес расширению «внутренних» латиноамериканских торгово-экономических союзов.

Здесь необходимо подчеркнуть, что в Латинской Америке традиционно армия и военные играют значительную роль в политической жизни. Даже в XX в. политические партии и их лидеры редко получали власть, достаточную для противостояния активному вмешательству военных в осуществление политики. В Аргентине, Бразилии, Чили, Уругвае, Парагвае периодически происходили военные перевороты, в 1960—1970-х гг. там были смещены законно избранные гражданские правительства и достаточно долго существовали военные диктатуры. Военные сложили власть сравнительно недавно: в 1983 г. — в Аргентине, в 1985 г. — в Бразилии и Уругвае, в Чили — только в 1990 г. Вместе с тем, добровольно отказавшись от власти, военные сохранили за собой должности в кабинетах министров, на государственной службе, продолжая контролировать внутреннюю и внешнюю политику.

Международные наблюдатели отмечают, что демократизация политической жизни на рубеже XX—XXI вв. в странах Латинской Америки имеет поверхностный характер. Несмотря на расширение гражданских свобод, социальный плюрализм, конкурентные выборы, участие масс в политике, в этих странах в политической жизни продолжают доминировать элиты. Избранные президенты обладают слабым контролем над военными и полицией. Как отмечает профессор Ч. Эндрейн из Университета Сан-Диего, ключевые экономические решения в странах Латинской Америки в последние годы принимаются с помощью советников из университетов и частных научно-исследовательских институтов по согласованию с экспертами МВФ, Всемирного банка, Федерального казначейства США и ТНК. Ни политические партии, ни законодательные органы не оказывают заметного влияния на проведение политики. В условиях, когда исполнительная и законодательная власти не могли выбраться из тупика, президенты часто использовали чрезвычайные полномочия. При этом профсоюзы и прочие массовые организации либо игнорировались, либо подавлялись.

Многие исследователи подчеркивают, что политика интеграции в мировую экономику, которую проводили в последние годы латиноамериканские страны под эгидой США, только на первый взгляд принесла определенные выгоды: в 1980—1990-е гг. быстро рос торговый оборот/экспорт увеличился в три раза, импорт — в четыре раза, приток иностранного капитала составил почти 330 млрд долларов. Однако в действительности использование монетаристских рецептов модернизации, связанных с сокращением государственного регулирования и социальных программ, с широкой приватизацией и переходом к «свободному рынку», усилило социальную нестабильность и привело к волне кризисов в регионе.

Следует напомнить, что еще совсем недавно, в 1970-е гг., когда появилось понятие «новые индустриальные страны», большинство международных экспертов называли в качестве наиболее заметных примеров новых региональных лидеров Мексику и Бразилию. Но в XXI в. все заговорили о возвышении Юго-Восточной Азии и волне кризисов в Латинской Америке. Как отмечает известный американский социолог И. Валлерстайн, основная причина падения темпов роста латиноамериканских стран — монетаристский курс либерализации экономики по рецептам МВФ, тогда как страны Юго-Восточной Азии пошли по пути протекционизма и защиты национальной экономики¹.

Темпы роста ВВП в Латинской Америке в 1980—1990-е гг. снизились в два раза, и сегодня составляют 2, 7% в год (против 5, 4% в 1970-е гг.). Резкое увеличение импорта привело к банкротству национальных компаний, усилило безработицу и инфляцию. Половина предприятий легкой промышленности прекратила свое существование, не выдержав конкуренции с дешевыми товарами мирового рынка. Бразилия, Колумбия, Перу, Доминиканская республика имеют сегодня значительный дефицит внешней торговли. Во многих латиноамериканских странах начался процесс деиндустриализации и структурной перестройки экономики: под воздействием мирового рынка страны Латинской Америки все больше ориентируются на добычу и первичную переработку минерального сырья и сельскохозяйственной продукции. •

Все это не может не вызывать волну социальных взрывов и протестов. Типичный пример — положение Мексики, которая в 1980-е гг. встала на путь либеральных реформ под руководством президента К. Салинаса де Гортари. Салинас получил образование в США и являлся сторонником либеральной экономической модернизации: он приватизировал государственные предприятия, сократил социальные программы, привлек иностранные инвестиции, включил Мексику в НАФТА и попытался превратить страну из латиноамериканской — в североамериканскую. Такая политика привела к падению уровня жизни для большинства мексиканцев, сильному социальному расслоению, росту безработицы и нищеты. В середине 1990-х гг. в стране начались восстания и социальные протесты против политики Салинаса, стремительно падал курс песо, страна находилась накануне дефолта, но благодаря западным инвестициям и поддержке удалось предотвратить полную катастрофу в экономике, и Салинас продолжил политику либерализации. Такой же курс у нынешнего президента страны В. Фокса.

Известно, что МВФ в условиях кризиса предоставил Мексике беспрецедентный займ в 17, 7 млрд долларов, что большинство экспертов охарактеризовало как операцию «по вызволению спекулянтов из беды», поскольку впоследствии именно спекулянты нагрели руки на этом многомиллиардном кредите. Немецкие журналисты Г. Мартин и X. Шуманы отмечают: «Мексиканский кризис со всей отчетливостью высветил сущность нового мирового порядка в эпоху глобализации. Как никогда раньше, главные действующие силы продемонстрировали силу, с которой глобальная экономическая интеграция изменила структуру власти в мире»¹.

Вслед за мексиканским кризисом последовали бразильский и аргентинский. Особенно сложной остается ситуация в Аргентине, также продолжающей путь либеральных реформ по рецептам МВФ. В конце 1990-х гг. эта страна пережила дефолт, последствия которого до сих пор дают о себе знать. Социальная нестабильность в странах Латинской Америки во многом связана с гигантской поляризацией между стремительно богатеющей элитой и растущей нищетой большинства населения. Раскол общества находит свое зримое выражение в огороженных высокими стенами и тщательно охраняемых кварталах элиты, куда посетителей охрана пускает лишь по специальным пропускам. При этом в стенах элитного гетто охрана обладает правом стрелять в любого незнакомца без документов. Как отмечает бразильский социолог В. Брант, «фактически те, кто обладают деньгами и властью, ведут оборонительную гражданскую войну».

Ситуация гражданской войны, «расколотое общество», рост безработицы и падение уровня жизни — все это создает общую геоэкономическую нестабильность Латиноамериканского региона. Эксперты отмечают растущую миграцию латиноамериканцев в США и Канаду. Число нелегальных мигрантов, проникающих через мексиканскую границу в США, оценивается в 1 — 1, 5 млн. ежегодно.

Лидеры большинства латиноамериканских государств все сильнее осознают необходимость объединения для проведения общей экономической политики и отстаивания общих позиций на мировой арене. В 1991 г. был создан Южноамериканский общий рынок (МЕРКОСУР), в который вошли Бразилия, Аргентина, Парагвай, Уругвай, Чили. Основная цель Южноамериканского общего рынка — способствовать более тесной экономической интеграции южноамериканских государств, отчасти — в ответ на подписание НАФТА.

В 1990 г. была создана «группа Рио», объединившая 14 наиболее влиятельных государств региона — Бразилию, Аргентину, Мексику, Венесуэлу, Колумбию, Коста-Рику, Чили, Уругвай, Парагвай и др. «Группа Рио» выступает с резким осуждением политики США, направленной на торгово-экономическую блокаду Кубы. Такая откровенно антиамериканская позиция этой организации свидетельствует о растущем стремлении латиноамериканских государств к самостоятельности.

К сожалению, объем торговли России со странами Латинской Америки невелик — около 2% внешнеторгового оборота России. Однако, по оценкам российских экспертов из Института Латинской Америки РАН, в 2010 г. такой объем может составить 7—10%². Россия может экспортировать в Латинскую Америку высокие технологии, продукцию военно-промышленного комплекса. Бразилия, Перу, Колумбия проявляют большой интерес к покупке российского оружия и военных технологий, поскольку армии этих государств технически переоснащаются. Традиционно Россия поддерживает дружественные отношения с Кубой, хотя в последние годы они носят все более прагматический характер. Россия арендует на Кубе важный стратегический объект — радиоэлектронную станцию в Лурдесе.

Европейские эксперты отмечают, что в последние годы растет интерес латиноамериканских стран к сотрудничеству с ЕС, поскольку Латинская Америка не хочет усиления односторонней зависимости от США. «Латиноамериканцы стремятся участвовать в формировании миропорядка в глобализированном мире. Они проявляют интерес к максимально широким политическим и экономическим внешним связям»³, — подчеркивает руководитель Исследовательского центра Фонда Аденауэра В. Хофмайстер.

Европейская комиссия в августе 2002 г. приняла новое соглашение о сотрудничестве со странами — членами МЕРКОСУР на 2002—2006 гг., на реализацию которой выделено 200 млн евро. В качестве приоритетов сотрудничества рассматриваются программы региональной интеграции, экономических реформ, содействие развитию экспортных возможностей, социального развития, смягчение проблемы бедности, модернизация государственного аппарата и защита окружающей среды. На реализацию этих программ Аргентине выделено 65, 7 млн евро, Бразилии — 64 млн, Парагваю — 51 млн, Уругваю — 18, 6 млн.

Комментируя принятие этого соглашения, Р. Проди подчеркнул: «Более прочная интеграция со странами ЕС позволит Аргентине, Бразилии, Парагваю и Уругваю пережить нынешнее трудное время. Как показал европейский опыт, это позволит МЕРКОСУР трансформироваться в крепкое сообщество наций, основанное на общих ценностях демократии и социальной справедливости».

Помимо развития экономического сотрудничества, венцом длительных усилий обеих сторон можно считать начало прямого диалога между ЕС и Латинской Америкой на уровне глав и правительств, в результате которого было принято соглашение о стратегическом партнерстве. Первая встреча на высшем уровне прошла в июне 1999 г. в Рио-де-Жанейро, где было принято два исторических документа — Декларация Рио-де-Жанейро и План действий. В Декларации подчеркивается, что стратегическое партнерство должно укрепить межрегиональные отношения, основанные на ценностях, унаследованных от общей истории. План действий включает 55 приоритетных проектов, в том числе: сотрудничество на международных форумах, защиту прав человека, усиление роли женщин, сотрудничество в области охраны окружающей среды, борьбы с наркобизнесом и нелегальной торговлей оружием, сотрудничество в сфере образования и науки и пр.

Однако внутри латиноамериканского сообщества отношения с ЕС достаточно часто вызывают волну критики. Это касается прежде всего затягивания переговоров по снижению барьеров на пути латиноамериканского экспорта сельскохозяйственных товаров на рынки ЕС, а также соглашений об ассоциации. Упорное нежелание ЕС идти на уступки в этих вопросах вполне объяснимо, поскольку в ряде стран ЕС аграрный сектор играет значительную роль. Вместе с тем очевидно, что ЕС постепенно превращается в крупнейшего инвестора в регионе, хотя совсем недавно безусловное лидерство здесь имели США. Таким образом, страны Латинской Америки пытаются выстроить новые экономические и политические отношения с Европейским союзом и Россией, пытаясь тем самым найти противовес давлению США в регионе.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8 9 10 111213 Следующая ⇒