Три ключевые проблемы в российско-японских отношениях решаются в конце XX в.: первая -- «северные территории», вторая -- экономическая, третья -- военно-политическая и геополитическая.

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 10Следующая ⇒

Японское правительство двусторонние политические отношения всегда ставило в зависимость от территориальных претензий к России. По решению проблемы «северных территорий» бывший премьер Японии публично заявил: «Мы не будем переносить эту проблему на плечи поколений наших детей и внуков». Его уверенность базируется на том, что 13 октября 1993 г. Ельцин и японский премьер-министр подписали Токийскую декларацию о «законности и справедливости» территориального диспута «по вопросу о принадлежности островов Итуруп, Куна-шир, Шикотан и Хабомаи» Наш современник 1992. №9 С. 111.

Вывод российских войск с Южных Курил создал брешь в обороне границы, но кроме этого была подорвана и экономика островов, так как армия обслуживала не только военные, но и гражданские авиарейсы, обеспечивала связь островов с материком, строила и ремонтировала дороги и мосты, восстанавливала разрушенные дома.

Вторая проблема российско-японских отношений состоит в том, что японская сторона стремится укреплять не всякие, а строго определенные экономические отношения: прежде всего японский премьер стоит за «диалог между Японией и Россией об освоении энергетических ресурсов» в Сибири и на Дальнем Востоке. Основное в проекте освоения энергоресурсов -- не его объем, а соблюдение взаимовыгодного характера сотрудничества. России отводится роль сырьевого придатка -- статус колониальной страны. Контроль над энергетическими проектами японцы стремятся оставить в своих руках, а добываемые энергоносители намереваются ориентировать на экспорт. Нашей стране важнее пустить энергоресурсы на развитие Сибири и Дальнего Востока. Глубокая переработка нефти и газа на территории РФ позволила бы наладить сеть нефтеперерабатывающих заводов и химических комплексов, дать работу и заработную плату десяткам тысяч людей, доходы в бюджет, значительно увеличить валютную отдачу.

Третья проблема российско-японских отношений тесно связана с расширением НАТО на Восток. Японско-американский альянс в конце XX в. значительно увеличил свою активность на Востоке. В июне 1997 г. был опубликован документ «Основные направления японо-американского сотрудничества в области обороны». В нем речь идет не об обороне Японии, а о совместных американо-японских военных действиях в «прилегающих» к ней обширных регионах. Например, высадка «на Корейском полуострове, находящемся в состоянии войны» (причем высадка при поддержке Японии), дополнительных американских войск. Или американо-японская кооперация «во взламывании китайской блокады против Тайваня». Предусматривается американо-японское сотрудничество в деле «урегулирования территориальных споров» в регионе.

Новейший прицел Японии -- «активизация в странах Центральной Азии и Кавказа». Бывший японский премьер-министр Рю объявил о том, что «Япония имеет особо ностальгическое отношение к этому региону, берущее начало еще со времени существования Шелкового пути». А это -- не что иное, как восстановление древних связей между Дальним Востоком и Европой через Среднюю Азию под контролем Япоия. Выходит, что заинтересованность России в укреплении связей со странами СНГ -- «имперские амбиции», а контроль Японии -- «ностальгия». Другими словами, в геополитическом плане дело идет к оттеснению, вытеснению России из Дальнего Востока, Средней Азии.

Такой взгляд на проблему вполне правомерен. Во-первых, по признанию посла Японии в РФ после бурных дебатов в начале 90-х годов в парламенте Японии был принят закон, разрешивший участие сил самообороны в операциях по поддержанию мира. В настоящее время Япония участвует в ряде миротворческих операций ООН Международная экономика и международные отношения. 1997. № 9

19.

В 1997 году в США вышла еще одна книга Бжезинского - " Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы" (автор изложил основные тезисы своей новой книги в опубликованной 24 октября того же года в " Независимой газете" статье " Геостратегия для Евразии. Краткосрочные и долгосрочные цели политики США в этом регионе" ). Эта книга наиболее полно отразила концепцию «мировой политики лидерства». Книга имела огромный успех и быстро стала бестселлером. В этом научно-публицистическом произведении Бжезинский рассматривает современное положение стран Евразии, которую он называет " великой шахматной доской", и роль Соединенных Штатов как единственно возможного в настоящее время гаранта международной безопасности на этом континенте. Скорее книгу можно было бы назвать сводом рекомендаций для американских политиков по управлению двумя из трех " наиболее развитых и экономически продуктивных мировых регионов" с целью поддержания и укрепления позиций Соединенных Штатов Америки - " первой и единственной действительно мировой державы".

О книге " Великая шахматная доска" в интервью " Независимой газете" 31 декабря 1998 года Бжезинский сказал: " Цель моей книги - это внести уверенность, что окончание жизни американской империи примет форму ее эволюции в систему современных отношений сотрудничества внутри основных компонентов мировой системы и не станет новым вариантом хаоса, новой империи или чем-нибудь еще, что может быть недемократическим, иными словами, малопривлекательным. Реальной альтернативой являются или глобальный хаос, или постепенное превращение американской гегемонии в систему сбалансированного разделения власти".

Во-первых, об империи. В защиту обоснованности претензий США на положение единственного мирового лидера Бжезинский в своей книге приводит следующие аргументы: " Америка занимает доминирующие позиции в четырех имеющих решающее значение областях мировой власти: в военной области она располагает не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной движущей силой мирового развития, даже несмотря на конкуренцию в отдельных областях со стороны Японии и Германии (ни одной из этих стран не свойственны другие отличительные черты мирового могущества); в технологическом отношении она сохраняет абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области культуры, несмотря на ее примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира - все это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство мира. Именно сочетание всех этих четырех факторов делает Америку единственной мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова". (Кстати, сегодняшнюю американскую культуру Бжезинский называет не только примитивной, но и истощенной, практически отвергающей любые социальные нормы. Однако он убежден в грядущем обновлении культурной парадигмы Соединенных Штатов, основанном на новых социальных или философских концепциях - осмыслении экологических аспектов существования человечества или значения жизни в эпоху научно-технического прогресса. Бжезинский надеется, что эти изменения сделают Америку морально более притягательной и социально более объединенной.) Прочие же страны, считает Бжезинский, не могут претендовать на единоличное господство: Европа вскоре станет ведущей экономической силой мира, но в военной области она слаба, к тому же политически разобщена. Япония все еще не имеет значительной военной мощи, и ее экономическое развитие зависит, прежде всего, от стабильных и продуктивных связей с США. Наконец, Россия больше не представляет собой военной угрозы, и вряд ли в ближайшие годы она станет достаточно сильна экономически, чтобы быть конкурентом США в какой-либо области мирового могущества.

Во-вторых, о гегемонии. Еще в 1990 году Бжезинский сказал о будущем положении США в мире: " Соединенные Штаты уже стали мировым полицейским, но я думаю со все возрастающей уверенностью, что мы будем мировым контролером: вы повинуетесь полицейскому, потому что он может отправить вас в тюрьму, вы подчиняетесь дорожному инспектору, потому что не хотите попасть в аварию. Международной системе все еще нужен арбитр, и США будут играть эту роль". Спустя семь лет в своей книге Бжезинский пишет более уверенно: " Америка в настоящее время выступает в роли арбитра для Евразии, причем нет ни одной крупной евразийской проблемы, решаемой без участия Америки или вразрез с интересами Америки" ⁴. Америка стала " " необходимым" для мира государством". (Хотя рядовым американцам, добавляет Бжезинский, тяжело бремя американской гегемонии: ведь она не только требует значительных материальных расходов, но и приводит к гибели американских солдат за границей, на чужой земле.)

В-третьих, о процессе эволюции. Длиться этот процесс, по мнению Бжезинского, будет около тридцати лет: " Вряд ли кто-либо будет оспаривать статус Америки как первой державы мира, альтернативой американскому лидерству в обозримом будущем может быть только анархия в международном масштабе" ⁵. Для поддержания уже созданного американской гегемонией комплексного международного порядка, в рамках которого " угрозы войны не существует", США должны предпринять ряд усилий, направленных, во-первых, на расширение и дальнейшую интеграцию Европы, во-вторых, на создание геополитической среды, которая благоприятствовала бы ассимиляции России в расширяющиеся рамки европейского сотрудничества и способствовала бы жизнеспособности и независимости от России других стран бывшего СССР, особенно Украины и среднеазиатских стран, в-третьих, на серьезное окончательное урегулирование отношений США с Китаем, важное для поддержания стабильности в Юго-Восточной и Южной Азии. " Поскольку беспрецедентное влияние Америки с течением времени будет уменьшаться, приоритет должен быть отдан контролю над процессом усиления других региональных держав, с тем, чтобы он шел в направлении, не угрожающем главенствующей роли Америки в мире" ⁶.

Далее Бжезинский конкретизирует этапы, на которые следует разбить процесс создания будущей системы сбалансированного разделения власти: " В краткосрочной перспективе Америка заинтересована укрепить и сохранить существующий геополитический плюрализм на карте Евразии" ⁷. В среднесрочной перспективе вышеупомянутая стратегия постепенно должна уступить место вопросу, при решении которого больший акцент делается на появлении все более важных и в стратегическом плане совместимых партнеров, которые под руководством Америки могли бы помочь в создании трансъевропейской системы безопасности, объединяющей большее число стран (в том числе Китай). И, наконец, в долгосрочной перспективе все вышесказанное должно постепенно привести к образованию мирового центра по-настоящему совместной политической ответственности.

Наконец, о главном помощнике и партнере США. Европа, как понятие не столько географическое, сколько политическое, европейские страны - вот та территория и те силы, которые уже сегодня поддерживают власть США над миром и, как предполагает Бжезинский, будут способствовать в будущем ее укреплению и превращению в новый мировой порядок: " Европа является естественным союзником Америки, - пишет американский политолог, - однако прежде всего Европа является важнейшим геополитическим плацдармом Америки на Европейском континенте". У Бжезинского не вызывает ни малейшего сомнения, что именно благодаря усилиям США, в том числе созданию НАТО и возникновению Европейского Союза, европейские страны в настоящее время уверенно идут по пути развития демократии. Необходимость решительного вмешательства США в дела Европы вызвана тем, акцентирует Бжезинский, что ни одна из европейских стран не сильна настолько, чтобы руководить процессом объединения, развития Европы и дальнейшего продвижения международного демократического порядка и сотрудничества вглубь евразийского континента: " Оставленные одни, европейцы рискуют оказаться поглощенными своими собственными социальными проблемами" ⁸. Основными архитекторами современной Европы Бжезинский называет Европейский Союз (как глобальный партнер Америки в сфере политики и безопасности) и НАТО. В свою очередь, за участие и содействие Европа платит Соединенным Штатам определенную дань. Ее характер и размер Бжезинский определяет просто: " На той стадии американо-европейских отношений, когда союзные европейские государства все еще в значительной степени зависят от обеспечиваемой американцами безопасности, любое расширение пределов Европы автоматически становится расширением границ прямого американского влияния".

Поэтому Бжезинский не только в книге " Великая шахматная доска", но и в других своих произведениях, выступлениях и интервью настаивает, убеждает и доказывает необходимость расширения НАТО как основного средства развития мирных отношений между европейскими странами. Экспансия НАТО, по мнению Бжезинского, важна для сохранения ведущей роли Америки в Европе - от этого зависит, усилится или ослабнет влияние США в Европе и будет ли расширяющаяся демократическая Европа органически связана с США; важна для определения отношений России с Европой - будет ли расширение альянса способствовать демократизации России посредством противодействия любым империалистическим саморазрушающим намерениям России главенствовать в Центральной Европе.

Кроме того, для жителей центрально-европейских стран, что имеет большое значение для Бжезинского, расширение североатлантического блока означает освобождение от полувекового советского гнета и безопасность. Но не только в упрочении американо-европейских связей и развитии демократии и безопасности в Европе видит Бжезинский цель расширения НАТО. Не менее, если не более, значительной целью экспансии НАТО, по мнению Бжезинского, является координация действий США и европейских стран в обеспечении безопасности во всем мире.

Основным методом укрепления стабильности в мире, особенно в потенциально взрывоопасных странах, представляющих собой угрозу мировому порядку, должно быть экономическое развитие стран. Бжезинский убежден, что прежде, чем применять силу, США должны использовать средства для развития и укрепления потоков иностранных инвестиций, партнерских и добрососедских отношений - вот что должно быть основой влияния США на процесс становления демократического общества в Евразии.

" Крах Российской империи создал вакуум силы в самом центре Евразии" ⁹ потрясение породило серьезный кризис всей системы, особенно когда политический переворот дополнился попыткой разрушить старую социально-экономическую модель советского общества" Самым болезненным в этой ситуации является осознание того, что авторитет России на международной арене в значительной степени подорван; прежде одна из двух ведущих мировых сверхдержав в настоящее время в политических кругах многими оценивается как региональная держава " третьего мира", хотя по-прежнему и обладающая значительным, но все более устаревающим ядерным арсеналом", - так беспощадно, но справедливо пишет в своей книге Бжезинский о современном положении нашей страны.

России и ее значению для прошлого и будущего Европы, Евразии и самих Соединенных Штатов Бжезинский уделяет большое внимание. После развала коммунистического правления, в начале 90-х годов, США и Россия переживали " медовый месяц". В России были сильны " прозападные" настроения, все надежды на будущее страна связывала с Западом и ориентацией на западные модели правления. Бжезинский уверен, что если бы концепцию расширения НАТО США приняли именно в это время и если бы они одновременно предложили России каким-либо образом не только сотрудничать с альянсом, но и быть вовлеченной в процесс расширения, то партнерство между Соединенными Штатами и Россией было бы более прочным, а позиции " прозападников" в российском правительстве могли бы усилиться. Однако Америка не сделала ни того, ни другого (Бжезинский называет это " упущенными возможностями" ), и дальнейшее взаимное разочарование и охлаждение отношений России и США привело к наблюдаемому сегодня недоверию российского общества к Америке и НАТО в целом.

В свою очередь, на Западе сегодня недовольны тем, как идет развитие демократии в России, и тем, что до сих пор неясно, какие силы все-таки победят в стране - демократические, означающие интеграцию России в мировое сообщество, или коммунистические, что будет свидетельствовать о возвращении к прошлому, к имперскому, захватническому характеру внешней политики страны. Ошибкой Запада при оказании поддержки процессу реформ в России, считает Бжезинский, было не учесть при одновременном начале либеральных экономических изменений и демократических реформ накопившихся в сознании русского народа последствий семидесяти лет правления коммунистов, двух мировых войн, уничтожения коммунистами русской интеллигенции. Из-за этого наследия в России гораздо труднее проводить реформы, чем это было в Польше, Эстонии или других странах Центральной Европы. Масштаб западной помощи России ничтожен по сравнению с размахом внутренних проблем страны. Гораздо важнее характер программы реформ. По мнению Бжезинского, помощь Запада, предоставляемая до сих пор России, никогда и не покидала Москву или же попала в руки " олигархов", заинтересованных в собственном обогащении и переводе полученных средств назад на Запад. Бжезинский предполагает, что помощь могла бы быть гораздо более эффективной, если бы Запад помещал инвестиции непосредственно в регионы.

Вообще, считает Бжезинский, России для демократического развития необходима децентрализация. В настоящее время громадную долю доходов - как из внутренних источников, так и из внешних - поглощает Москва, а регионы не могут ни в полной мере использовать свои ресурсы, ни наладить плодотворное сотрудничество с соседями. " Страна столь огромных масштабов, страна десяти часовых поясов может успешно развиваться в том случае, если она перестанет быть централизованной и не будет управляться все более и более паразитической элитой, находящейся в одном месте" (интервью " Независимой газете", 31 декабря 1998 года). Децентрализация России приведет к устранению политического контроля, тормозящего развитие страны, хаоса в политической власти и к проявлению инициативы русских людей и усилению всей России: " России, устроенной по принципу свободной конфедерации, в которую вошли бы Европейская часть России, Сибирская республика и Дальневосточная республика, было бы легче развивать более тесные экономические связи с Европой, с новыми государствами Центральной Азии и с Востоком, что тем самым ускорило бы развитие самой России", - утверждает Бжезинский.

По его мнению, нынешнее российское правительство не способно вести Россию в направлении демократии, так как большая часть российских лидеров - это вчерашние коммунисты среднего звена. Военные по-прежнему являются главенствующей силой, судебная власть слаба и не способна защитить демократические процессы. Сегодняшняя Россия - это " не функционирующая институциональная демократия, а нестабильная комбинация авторитаризма и плюрализма. До сих пор еще неясно, что в итоге победит", - заявил в 1995 году Бжезинский, выступая в Школе передовых международных исследований.

Однако изменения к лучшему в России все-таки произойдут, уверен американский политолог. И ждать их осталось недолго. В интервью " Независимой газете" Бжезинский сказал: " Я считаю, что мы движемся в таком направлении, когда станет появляться более молодое, новое русское руководство" нынешняя смута будет продолжаться еще примерно лет десять". По его мнению, старому поколению подходит конец, и молодое поколение, хорошо образованное, знающее, что происходит в мире, придет к власти в течение ближайших пяти или чуть более лет. Бжезинский уверен: " И тогда очень скоро Россия поднимется, поскольку, во-первых, страна потенциально очень богата и, во-вторых, в ней живут очень талантливые люди".

Говоря о будущем России, основное ударение Бжезинский делает на выборе страной типа взаимодействия с государствами-членами бывшего СССР, со странами Европейского Союза и НАТО. " Для России единственный геостратегический выбор, в результате которого она смогла бы играть реальную роль на международной арене" - это трансатлантическая Европа с расширяющимися ЕС и НАТО", - убежден Бжезинский. И далее он доказывает необходимость выбора Россией для сотрудничества именно Соединенных Штатов и европейских стран: " Европа и Америка не представляют никакой угрозы для России, являющейся неэкспансионистским национальным и демократическим государством. Они не имеют никаких территориальных притязаний к России, которые могут в один прекрасный день возникнуть у Китая. Они также не имеют с Россией ненадежных и потенциально взрывоопасных границ, как, несомненно, обстоит дело с неясной с этнической и территориальной точек зрения границей России с мусульманскими государствами к югу. Напротив, как для Европы, так и для Америки национальная и демократическая Россия является желательным с геополитической точки зрения субъектом, источником стабильности в изменчивом евразийском комплексе". Более того, по мнению Бжезинского, только такая Россия и сможет заполнить " черную дыру" в Евразии.

Каковы же должны быть шаги, предпринимаемые Россией, чтобы соответствовать статусу " неэкспансионистского национального и демократического государства"? Прежде всего, считает Бжезинский, Россия должна отказаться от попыток влияния на страны, ранее составлявшие Российскую империю.
Среди бывших советских республик, по мнению Бжезинского, сегодня две страны - Россия и Украина - являются наиболее важными для определения будущего Европы. Бжезинский уделяет большое внимание развитию Украины и, что самое главное, становлению ее независимости от России: " Судьба Украины больше связана с судьбой России. Однако, если Украина хочет сохранить свою независимость, ей придется стать частью Центральной Европы" ей придется сполна участвовать в связях Центральной Европы с НАТО и Европейским Союзом. Принятие Россией этих связей тогда определило бы собственное решение России также стать законной частью Европы. Отказ же России стал бы равносилен отказу от Европы в пользу обособленной " евразийской" самостоятельности и обособленного существования". Выбрать такую самостоятельность, считает Бжезинский, - это значит для России стать " евразийским изгоем", то есть по-настоящему не принадлежать ни к Европе, ни к Азии и завязнуть в конфликтах со странами " ближнего зарубежья". Таким образом, решающим этапом определения Россией своего будущего должен быть выбор отношения России к самостоятельности Украины, к ее вступлению в ЕС и НАТО, отказ от " имперских амбиций", на чем постоянно настаивает Бжезинский. (Украине приятно такое отношение со стороны известного американского политолога. В прошлом году Збигнев Бжезинский был избран почетным гражданином города Львова. Как объяснили свое решение граждане Львова, в большинстве своем правые радикалы, Бжезинский внес значительный вклад в развал советской империи и слом коммунистической системы.)

Западные страны должны создать такие условия, чтобы Россия не смогла сделать неправильный выбор. Так, Бжезинский считает, что Запад должен продолжать оказывать экономическую и политическую помощь Украине. Бжезинский полагает, что с поддержкой Запада Украина в короткий срок сможет поправить свою экономику и стать сильным и самостоятельным государством. Это, кстати, имеет большое значение, по мнению Бжезинского, и для всего СНГ, для национальной суверенности всех входящих в союз государств.

Кроме того, экспансия североатлантического блока также будет способствовать желательному для Запада определению Россией своего пути. По этому поводу Бжезинский пишет: " Провал направляемых Америкой усилий по расширению НАТО может возродить даже более амбициозные желания России" ¹⁰. Если выбор необходимо сделать между более крупной евроатлантической системой и улучшением отношений с Россией, то первое для Америки должно стоять несравнимо выше". Однако, подчеркивая, что " для Америки Россия слишком слаба, чтобы быть ее партнером, но, как и прежде, слишком сильна, чтобы быть просто ее пациентом", характер взаимоотношений России со странами-членами НАТО Бжезинский определяет четко: " Любое сближение с Россией по поводу расширения НАТО не должно вести к фактическому превращению России в принимающего решения члена альянса" ¹¹. Это открыло бы для России возможность возобновить свои попытки не только вернуть утраченное влияние в Центральной Европе, но и использовать свое присутствие в НАТО для того, чтобы сыграть на американо-европейских разногласиях для ослабления роли Америки в Европе". Бжезинский признает, что каждая демократическая страна, желающая присоединиться к НАТО и удовлетворяющая требованиям альянса, имеет право вступить в НАТО. Но Россия, по его мнению, в настоящее время не удовлетворяет этим объективным требованиям.

Указав России ее место, Бжезинский настаивает на том, что, тем не менее, сотрудничество необходимо: " В то время как все вновь обретшие независимость западные соседи России хотят иметь с ней стабильные и конструктивные отношения, факт остается фактом: они продолжают опасаться ее по исторически понятным причинам" появление равноправного договора НАТО/ЕС с Россией приветствовалось бы всеми европейцами как свидетельство того, что Россия наконец делает долгожданный после развала империи выбор в пользу Европы" ¹².

В заключение Бжезинский подчеркивает: " Для России дилемма единственной альтернативы больше не является вопросом геополитического выбора. Это вопрос насущных потребностей выживания" ¹³.

Хатингтон

Модель грядущего конфликта

Мировая политика вступает в новую фазу, и интеллектуалы незамедлительно обрушили на нас поток версий относительно ее будущего обличия: конец истории, возврат к традиционному соперничеству между нациями-государствами, упадок наций-государств под напором разнонаправленных тенденций — к трайбализму и глобализму — и др. Каждая из этих версий ухватывает отдельные аспекты нарождающейся реальности. Но при этом утрачивается самый существенный, осевой аспект проблемы.

Я полагаю, что в нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями — это и есть линии будущих фронтов.

Грядущий конфликт между цивилизациями — завершающая фаза эволюции глобальных конфликтов в современном мире. На протяжении полутора веков после Вестфальского мира, оформившего современную международную систему, в западном ареале конфликты разворачивались главным образом между государями — королями, императорами, абсолютными и конституционными монархами, стремившимися расширить свой бюрократический аппарат, увеличить армии, укрепить экономическую мощь, а главное — присоединить новые земли к своим владениям. Этот процесс породил нации-государства, и, начиная с Великой Французской революции, основные линии конфликтов стали пролегать не столько между правителями, сколько между нациями. В 1793 г., говоря словами Р.Р.Палмера, " войны между королями прекратились, и начались войны между народами".

Данная модель сохранялась в течение всего XIX в. Конец ей положила первая мировая война. А затем, в результате русской революции и ответной реакции на нее, конфликт наций уступил место конфликту идеологий. Сторонами такого конфликта были вначале коммунизм, нацизм и либеральная демократия, а затем — коммунизм и либеральная демократия. Во время холодной войны этот конфликт воплотился в борьбу двух сверхдержав, ни одна из которых не была нацией-государством в классическом европейском смысле. Их самоидентификация формулировалась в идеологических категориях.

Конфликты между правителями, нациями-государствами и идеологиями были главным образом конфликтами западной цивилизации. У.Линд назвал их " гражданскими войнами Запада". Это столь же справедливо в отношении холодной войны, как и в отношении мировых войн, а также войн XVII, XVIII, XIX столетий. С окончанием холодной войны подходит к концу и западная фаза развития международной политики. В центр выдвигается взаимодействие между Западом и незападными цивилизациями. На этом новом этапе народы и правительства незападных цивилизаций уже не выступают как объекты истории — мишень западной колониальной политики, а наряду с Западом начинают сами двигать и творить историю.

Природа цивилизаций

Во время холодной войны мир был поделен на " первый", " второй" и " третий". Но затем такое деление утратило смысл. Сейчас гораздо уместнее группировать страны, основываясь не на их политических или экономических системах, не по уровню экономического развития, а исходя из культурных и цивилизационных критериев.

Что имеется в виду, когда речь идет о цивилизации? Цивилизация представляет собой некую культурную сущность. Деревни, регионы, этнические группы, народы, религиозные общины — все они обладают своей особой культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности. Деревня в Южной Италии по своей культуре может отличаться от такой же деревни в Северной Италик, но при этом они остаются именно итальянскими селами, их не спутаешь с немецкими. В свою очередь европейские страны имеют общие культурные черты, которые отличают их от китайского или арабского мира.

Тут мы доходим до сути дела. Ибо западный мир, арабский регион и Китай не являются частями более широкой культурной общности. Они представляют собой цивилизации. Мы можем определить цивилизацию как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Следующую ступень составляет уже то, что отличает род человеческий от других видов живых существ. Цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, институты, — а также субъективной самоидентификацией людей. Есть различные уровни самоидентификации: так житель Рима может характеризовать себя как римлянина, итальянца, католика, христианина, европейца, человека западного мира. Цивилизация — это самый широкий уровень общности, с которой он себя соотносит. Культурная самоидентификация людей может меняться, и в результате меняются состав и границы той или иной цивилизации.

Цивилизация может охватывать большую массу людей — например, Китай, о котором Л.Пай как—то сказал: " Это цивилизация, которая выдает себя за страну".

Но она может быть и весьма малочисленной — как цивилизация англоязычных жителей островов Карибского бассейна. Цивилизация может включать в себя несколько наций-государств, как в случае с западной, латиноамериканской или арабской цивилизациями, либо одно—единственное — как в случае с Японией. Очевидно, что цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Западная цивилизация существует в двух основных вариантах: европейском и североамериканском, а исламская подразделяется на арабскую, турецкую и малайскую. Несмотря на все это, цивилизации представляют собой определенные целостности. Границы между ними редко бывают четкими, но они реальны. Цивилизации динамичны: у них бывает подъем и упадок, они распадаются и сливаются. И, как известно каждому студенту-историку, цивилизации исчезают, их затягивают пески времени.

На Западе принято считать, что нации-государства — главные действующие лица на международной арене. Но они выступают в этой роли лишь несколько столетий. Большая часть человеческой истории — это история цивилизаций. По подсчетам А.Тойнби, история человечества знала 21 цивилизацию. Только шесть из них существуют в современном мире.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒