Новые материалы о деятельности германской разведки

на Урале в годы Великой Отечественной войны*

Происходящие в 1990-е гг. в отечественной исторической науке изменения, в том числе расширение исследовательской проблематики и укрепление источниковой базы, позволили вводить в научный оборот материалы по многим проблемам истории Второй мировой войны, в том числе и деятельности иностранных спецслужб на территории Советского Союза. Исследования по данной тематике традиционно публикуются в закрытых изданиях, однако первые работы в этом направлении появились и в открытой печати.

Большой интерес в этом отношении вызывает подготовка в Германии операции «Ульм», направленной против Советского Союза. В опубликованных в последнее время в России воспоминаниях оберштурмбанфюрера СС Отто Скорцени отмечалось, что техническая служба VI управления Главного управления имперской безопасности (РСХА) в 1943 г. разработала план диверсий в советском тылу. Его целью было нападение на оборонные заводы, их полное или частичное уничтожение и ослабление, тем самым, промышленного потенциала СССР.

Судя по обнаруженным архивным материалам, в годы войны немецкая разведка действительно предпринимала усилия в этом направлении. Так, в ночь с 17 на 18 февраля 1944 г. через советско - германский фронт были переброшены диверсанты в количестве 7 человек. Все члены группы были русскими по национальности, в прошлом, все они, кроме одного, являлись военнослужащими Красной армии, при разных обстоятельствах оказавшимися в германском плену. В задание группы, условное название которой было «Северная», входило совершение диверсионных актов в тылу Красной армии. Для проведения операции группа была оснащена всем необходимым. Каждый из ее участников был обмундирован в красноармейскую форму и снабжен маскировочной одеждой немецкого образца для маскировки в летнее и зимнее время, имел при себе автомат, пистолет «Вальтер» и нож. Группа была обеспечена продуктами питания на полтора месяца, спальными мешками, одеялами, валенками, охотничьими ружьями, боеприпасами, в том числе гранатами, лыжами, аптечками, фальшивыми документами, радиостанцией и взрывчаткой. Имелись также компасы, бинокли, электрические фонарики, каждый диверсант имел ранец с бельем и туалетными принадлежностями, а также 500 тысяч рублей советскими деньгами.

Шпионско-диверсионная группа вылетела с рижского аэродрома, и после дозаправки самолета в Пскове отправлена дальше на восток. По плану германской разведки районом деятельности группы должна была стать Свердловская область, однако по неизвестным причинам она приземлилась в Юрлинском районе Коми-Пермяцкого округа Молотовской (ныне - Пермской) области.

С самого начала диверсанты оказались в сложном положении, поскольку выброшенные вместе с ними продукты и вещи долго не могли найти, а сами они оказались разбросанными в лесу на расстоянии нескольких километров друг от друга. Один из парашютистов во время приземления повис на дереве, не смог освободиться и замерз. В результате сильного голода и обморожений двое диверсантов, в том числе старший группы, покончили жизнь самоубийством, застрелившись из автоматов. Еще один член группы во время приземления сильно обморозил ноги, у него началась гангрена, и спустя месяц он был застрелен. Труп погибшего на дереве парашютиста был снят и захоронен, тела остальных погибших из-за сильного голода были употреблены в пищу, их кости частично зарыты или сожжены. 5 июня 1944 г., т. е. спустя четыре месяца после приземления в советском тылу, трое оставшихся в живых парашютистов не осуществив каких-либо террористических актов, явились с повинной в РО НКГБ Бисеровского района Кировской области и сдались. Среди них П. А. Андреев, Н. К. Грищенко и Н. М. Стахов.

В ходе следствия сотрудники отдела контрразведки «Смерш» УралВО установили, что Н. М. Стахов в чине подпоручика служил в белой армии. В 1920 г. вместе с войсками генерала Врангеля он эмигрировал в Югославию, где и проживал до 1943 г. В период проживания в этой стране являлся членом Российского общевойскового союза, а с 1942 г. служил в немецкой полиции. Остальные двое были бывшими военнослужащими Красной армии, попавшими весной 1943 г. в плен, где и были завербованы для работы в советском тылу. После этого они были направлены для обучения в диверсионную школу, в которой обучались с августа по ноябрь того же года.

В целях проверки их показаний в сентябре 1944 г. на место приземления диверсантов была направлена оперативная группа, которая для указания места захоронения трупов взяла с собой арестованного П. А. Андреева. В результате двухнедельных поисков оперативники обнаружили труп одного из парашютистов, а также разрозненные останки еще троих, что в целом подтверждало показания арестованных. По результатам следствия органами «Смерш» было принято решение направить данное дело на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР с применением следующей меры наказания: Андрееву П. А. - 20 лет исправительно-трудовых лагерей, остальным - высшую меру наказания.

Рассмотрев данное дело в порядке прокурорского надзора, Военный прокурор Главной военной прокуратуры Красной армии в постановлении от 13 июня 1945 г. указал, что материалами дела обвиняемые полностью изобличены в совершенном ими преступлении. Однако действия их квалифицированы неправильно. По его мнению, все трое обвиняемых являлись агентами немецкой разведки, а не участниками контрреволюционной организации. Поэтому обвинение по ст. 58-11 применено к ним неправильно. В силу этого данная статья подлежит исключению из обвинения. На этом основании решением Особого Совещания при Народном Комиссаре Внутренних Дел СССР от 7 июля 1945 г. указанные лица за принадлежность к немецкой разведке получили от 8 до 15 лет ИТЛ с конфискацией имущества.

В 1967 г. П.А.Андреев, проживавший в то время в Магаданской области, подал заявление с просьбой пересмотреть его дело и реабилитировать. По его мнению, он и его товарищи были осуждены незаконно, поскольку они сами явились в органы НКВД с повинной. По данному вопросу органами прокуратуры УралВО была проведена проверка, включавшая в себя не только изучение всех материалов дела, но и опрос очевидцев событий тех лет, проживающих на территории Омутнинского района Кировской области. Материалами проверок было установлено, что указанные лица в 1945 г. были осуждены правомерно, и просьба о реабилитации была оставлена без удовлетворения.

Таким образом, можно констатировать, что в годы войны германская разведка предпринимала меры по дезорганизации работы народного хозяйства Урала, являвшегося главным арсеналом страны. Другое дело, что трудность освоения информационного массива по данной проблеме не позволят в настоящее время сделать вывод о том, насколько часто эти попытки предпринимались. Однако колоссальный рост военного производства в уральских областях в годы Великой Отечественной войны косвенно подтверждает вывод о том, что деятельность иностранных разведок в регионе была малоэффективной.

----------------------------------------------------------------------------------------

*Ранее опубликовано в кн.: Урал индустриальный. Четвертая региональная научная конференция. Екатеринбург: УГТУ, 2001. С. 64 – 66; Родина, 2001. № 11. С. 86 – 87.

Репрессии против поляков и польских граждан

На Среднем Урале в 1930 - 1940 - е гг.

(состояние источниковой базы)*

Польская проблема занимает особое место в истории Советского Союза 1930 -1940 - х гг. Поляки - граждане нашей страны - составили одну из наиболее многочисленных этнических групп, ставшей жертвой политических репрессий в СССР. Что же касается граждан Польши, то ни одна европейская нация не понесла таких страшных потерь, как польская, оказавшаяся в те годы между двумя тоталитарными режимами. Значительное число поляков и польских граждан были направлены в те годы в ссылку на Урал, многие из них были здесь репрессированы повторно.

Наиболее интересные документы по данной проблеме отложились в фондах Государственного архива РФ. В первую очередь они посвящены добровольной и принудительной миграции поляков на Урал в 1920 - 1940 - е гг. Так, в фондах Наркомата труда отложились докладные записки об использовании иностранных рабочих при строительстве и вводе в эксплуатацию многих промышленных предприятий. Фонды 4 - го спецотдела и секретариата МВД - НКВД содержат богатейшие материалы о численности и размещении польских осадников и беженцев. Здесь же содержатся документы и о репатриации бывших польских граждан на Родину в первые послевоенные годы. Более детально этот аспект миграции бывших польских граждан отражен в фондах Главного переселенческого управления при Совете Министров СССР - в справках и докладных записках о численности бывших польских граждан, выехавших в Польшу.

В местных архивах наибольший интерес представляют личные и уголовно - следственные дела на поляков, осужденных на территории Среднего Урала в годы тоталитаризма. Дела реабилитированных в настоящее время граждан польской национальности хранятся в Государственном архиве административных органов Свердловской области и содержат бесценные материалы о судьбах тысяч людей. Среди хранящихся в этих делах документов - постановления и ордера на аресты, протоколы обыска, анкеты арестованных и их фотографии, протоколы допросов арестованных и проходящих по их делам свидетелей, обвинительные заключения, медицинские справки, донесения агентуры, вещественные доказательства, фотографии, документы и письма обвиняемых и т. д.

Непосредственно примыкают к данному виду источников и издаваемые в областях и республиках РФ «книги памяти» жертв политических репрессий. Они создаются на основе архивно - следственных дел на лиц, подвергшихся политическим репрессиям и осужденных по политическим статьям. «Книга памяти» составляется в алфавитном порядке, в нее вносятся следующие сведения о каждом репрессированном: фамилия, имя и отчество, год рождения, место рождения, национальность, место жительства на момент ареста, место работы, должность, дата ареста, дата осуждения, мера наказания (при высшей мере наказания указывается дата расстрела). В настоящее время в Свердловской области издано три книги памяти, содержащие информацию о жертвах репрессий с 1926 по начало 1950 - х гг.; еще шесть книг подготовлены к печати.

Ценным источником по исследуемой проблематике является и документация загсов, книги записи актов о смерти в первую очередь. Данный источник позволяет определить основные районы концентрации польского населения, составить списки умерших и определить места их захоронений. В равной степени это относится и к выявлению судеб тех поляков, кто в годы Второй мировой войны проходил службу в германской армии или как участник польского Сопротивления был интернирован в СССР в первые послевоенные годы. Хранящиеся в РГВА фонды бывшего «Особого архива» содержат кладбищенские книги на военнопленных и интернированных иностранных граждан, позволяющие не только установить причину их смерти, но и с высокой степенью достоверности определить место захоронения. Часть этой документации отложилась и на местах в архивах информационных центров областных управлений внутренних дел.

Немалый интерес для исследователей представляют и рассекреченные в последние годы материалы территориальных органов НКВД, хранящиеся в архиве УФСБ РФ по Свердловской области. Среди них справки о находившихся на территории Среднего Урала польских осадниках, спецдонесения о деятельности католической церкви, материалы по сфабрикованному в 1937 - 1938 -е гг. органами государственной безопасности делу «польской военной организации», данные о ликвидированной в Таборинском районе антисоветски настроенной группе поляков (агентурное дело «пилсудчики»), сведения о разоблаченных в годы Великой Отечественной войны агентах польской разведки и т. д. Все они обладают высокой степенью информативности и до настоящего времени не вводились в научный оборот.

При изучении польского населения СССР необходимо широко использовать и статистические источники. Важнейшими из них являются Всесоюзные переписи населения СССР 1926 и 1959 гг., а также не опубликованные до настоящего времени в областном разрезе результаты Всесоюзной переписи 1939 г., хранящиеся в ГАРФ и РГАЭ. Они содержат сведения о численности, размещении и половом составе польского населения в отдельных областях и республиках СССР. Помимо опубликованных, немалый интерес представляют и неопубликованные статистические источники по статистике польского населения в СССР. Среди них отметим результаты Всесоюзной переписи населения 1937 г., содержащие данные о численности, размещении и половозрастном составе иностранных граждан на территории Советского Союза, в том числе и поляков. Они свидетельствуют о том, что в январе 1937 г. только на территории Свердловской области был учтен 401 гражданин Польши. При этом только 82 из них по национальности являлись поляками, остальные же были евреями - 145 человек, белорусами - 111, украинцами - 44 человека и представителями других народов.

В местных архивах отложились и другие разнообразные материалы о нахождении поляков на Урале. Среди них списки польских военнопленных, поступивших в концентрационный лагерь № 1 в Екатеринбурге в 1921 г., служебная переписка об условиях их содержания, данные о персональном составе умерших в плену, и др. Все это позволяет разобраться в судьбах репрессированных поляков, составить списки находившихся в лагерях, тюрьмах и на спецпоселении людей, отыскать и благоустроить заброшенные кладбища. В целом можно констатировать, что делопроизводственная документация является важнейшим источником по данной тематике; информационный потенциал ее весьма высок и позволяет вести многостороннее изучение большинства аспектов истории польского населения на Среднем Урале.

---------

*Ранее опубликовано в кн.: Каторга и ссылка на Севере России. Т. 1. Польская ссылка. Архангельск: ПГУ, 2004. С. 283 – 285.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒