Генеалогия и мораль украинской буржуазии

⇐ ПредыдущаяСтр 39 из 40Следующая ⇒

Украинское общество все более становится классовым, буржуазным, где господствующее социальное и культурное положение занимает буржуа, чей духовный облик определяется той ролью, которую он играет в социальной структуре. Исходя из понимания капитализма как системы бесконечного накопления капитала, главным мотивом жизнедеятельности буржуа является стремление к этому накоплению. Для него смысл бытия состоит не в том, чтобы кем-то быть, а в том, чтобы «иметь», причем побольше.

Интересен вопрос о генеалогии украинской буржуазии, которая заметно отличается от генеалогии буржуазии стран Запада. Как полагал Макс Вебер, духовной основой буржуазии была протестантская этика с ее культом честного труда. У украинской буржуазии такого этического стержня не было, так что с европейской, протестантской по духу, буржуазией ее роднит, пожалуй, лишь то, что бедняк в своей бедности виноват сам и жалости не заслуживает.

Украинская буржуазия сформировалась из людей, которые, во-первых, в период распада СССР наиболее близко находились к государственной собственности и могли участвовать в ее распределении (читай: разворовывании); во-вторых, несли в себе капиталистический «дух предпринимательства», точнее, обладали тем психологическим качеством, которое позволяло им без угрызений совести обворовывать и эксплуатировать ближнего. Иными словами, по сравнению со своими согражданами, новые украинские буржуа были в меньшей степени обременены такими внутренними сдерживающими факторами, как совесть и нравственность. Такими качествами в постсоветской Украине обладали часть партийно-хозяйственной номенклатуры, вовремя осознавшей необходимость конверсии государственной власти в частную собственность, с одной стороны, и криминалитет, который давно занимался «предпринимательством» в теневой сфере (подпольные цеха, торговля наркотиками, рэкет, «крышевание» и т.д.) — с другой.

Номенклатурно-криминальная украинская буржуазия вследствие специфики своего происхождения оказалась «менее цивилизованной», т.е. гораздо более жестокой и алчной, нежели буржуазия Запада. Как отмечал еще Энгельс, «чем дальше на Восток, тем буржуазия подлее».

Несколько слов об украинской интеллигенции, которая, то ли по наивности, то ли вследствие нравственной слепоты, вполне искренне (по крайней мере, на первых порах «перестройки» и «постперестройки») обеспечивала идеологическое прикрытие внедрения капитализма. Пожалуй, ее главным отличием от настоящей, дореволюционной интеллигенции было то, что ее никогда всерьез не заботили беды и страдания простого народа. Интеллигенция искренне и в то же время эгоистично боролась за новые буржуазные ценности, полагая, что этим ей удастся занять достойное место в капиталистическом обществе. Свою мнимую свободу она обеспечила ценой страданий и обнищания простого народа.

Симптоматично, что главной эмоциональной составляющей борьбы с советским авторитаризмом во времена перестройки для значительной части населения было не столько стремление к «построению капитализма», сколько стихийно коммунистический по своей природе уравнительный пафос борьбы с привилегиями ненавистной партократии. Просто капитализм развитых стран представлялся в качестве более справедливого общества, без номенклатурных привилегий и одновременно с надежной социальной защитой по типу Швеции. При этом, правда, как-то не замечалось, что в большинстве слаборазвитых стран тоже давно существует капитализм, который отнюдь не освободил эти страны от нищеты. Как посетовал один из европейских интеллектуалов с диссидентским прошлым после осуществления «шоковой терапии», «то, что нам коммунисты говорили о коммунизме, было неправдой, но то, что они говорили о капитализме, к сожалению, оказалось правдой». Кстати, «реформы», проведенные на постсоветском пространстве, стали метко называть «шоком без терапии». Просто для прикрытия элементарного мародерства и грабежа в обиход запустили эвфемизм «реформы», а организаторы воровства и сами воры стали величать себя «реформаторами».

В результате перехода Украины от советской модели авторитарного социализма к капитализму вместо привилегий партийной номенклатуры появились привилегии нового буржуазного класса, что хорошо заметно в здравоохранении и образовании. Фактически сегодня мы имеем две разные системы образования и здравоохранения: щедро финансируемая и дорогостоящая для класса буржуазии и полуразрушенная, коррумпированная, плохо финансируемая — для остальных. При этом стоит всерьез задуматься над тем, почему политики и чиновники лечатся преимущественно за границей. Случись подобное в «цивилизованной» стране, политику или чиновнику пришлось бы отвечать за свой непатриотизм и подать в отставку.

Интересное развитие психотипа буржуа нового поколения довелось наблюдать в одном «элитарном» столичном институте. Суть этого социологического, можно даже сказать, антропологического наблюдения позволяет сделать вывод: на смену нынешнему поколению буржуа с рудиментами еще советского менталитета приходят молодые буржуа, духовно сформировавшиеся уже в условиях капитализма, чья психология и образ мышления целиком и полностью определяются главной мотивацией — стремлением к прибыли любой ценой. Надо признать, что это страшный психологический тип, страшный в своей бездуховности и алчности, в презрении и бесчувствии к нуждам народа. С другой стороны, эти молодые люди фактически не способны к управлению обществом и государством. В отличие от родителей, которым все-таки потребовались определенная сноровка и минимальная степень интеллекта, чтобы украсть государственную собственность, новое поколение не может даже этого. Как сказал бы Маркузе, в своей массе это «одномерные» люди, не способные производить культурные и материальные ценности, которые умеют только потреблять. Причем хотят и требуют всего и сразу.

Одним из первых в социологии фундаментальное исследование буржуазной морали предпринял немецкий ученый Вернер Зомбарт, который в своем классическом произведении «Буржуа» пришел к выводу, что признаком, конституирующим мораль буржуазии, является стремление к обогащению методичным каждодневным путем. Капиталистический дух, согласно Зомбарту, формирует сочетание двух душ буржуа: души предпринимателя и мещанской. То есть для западного буржуа, в отличие от украинского, приоритет все-таки имеет предпринимательство, производство, а не потребление и комфорт.

Говоря о буржуазной морали, нельзя не вспомнить интересное социологическое исследование под названием «Буржуазная мораль» польского философа знаменитой Львовско-Варшавской школы Марии Оссовской. Анализируя представление о морали мелкой буржуазии, Оссовская выделила, в частности, такие ее черты: противоречивость психологии, принципиальная реакционность, мнимая надклассовость, индивидуализм, стремление к безопасности, бережливость и самоограничение ради обладания, культ денег и мышление в денежных категориях, эгоизм, почтение к общественной иерархии, сентиментальность, филистерство и серость.

Увы, даже этот уровень буржуазной морали выглядит недосягаемо высоко для украинской буржуазии, у которой все гораздо примитивнее.

В плане развития капитализма и его влияния на общество и психологию человека весьма поучительно сравнить опыт Украины с опытом Польши, где в силу значительного влияния католической церкви поляризация между богатыми и бедными не столь разительна. По всей видимости, в Польше «католическая этика», для которой, в отличие от протестантизма, более характерен коллективизм, смогла в какой-то мере самортизировать удар капитализма по обществу.

Кризис легитимности

Из социологии хорошо известно: для того чтобы система достаточно эффективно и успешно функционировала, необходимо, чтобы она воспринималась большей частью населения в качестве легитимной, т.е. в целом справедливой, а значит приемлемой. Политико-правовая надстройка общества, государственные институты и право опираются на эту легитимность, которая в принципе имеет идеологический характер. Если сложившаяся политико-правовая система лишена легитимности в глазах большинства, то она неизбежно начинает рушиться под воздействием тихого саботажа и пассивного сопротивления большей части населения. В конце концов, для правящего класса вследствие подобной эрозии легитимности может наступить такой момент, когда он окончательно утратит минимальную социальную поддержку, необходимую для своего выживания, и когда уже никто вполне искренне и беззаветно не захочет жертвовать собой ради защиты такого прогнившего строя. Это и есть настоящий кризис легитимности.

Украинское государство сейчас как раз и переживает кризис легитимности. Если вначале более циничная и изворотливая часть советской номенклатуры для сохранения своей власти и легитимности в новых условиях воспользовалась идеологией национализма, создав в обществе иллюзии того, что отдельное существование неминуемо трансформируется в высокий уровень жизни, то позже даже самые наивные приверженцы национализма начали подозревать, что за декларируемыми лозунгами о национальных интересах скрываются конкретные экономические интересы конкретных политиков и «братков». Идеология национализма сослужила зарождающейся украинской буржуазии хорошую службу в превентивной борьбе с осознанием большинством трудящегося населения своих настоящих, классовых интересов. Однако сегодня идеологический потенциал национализма, позволяющий манипулировать широкими массами, подходит к концу. Попутно обратим внимание на тот факт, что на самом деле раскол в украинском обществе проходит не столько по этническому признаку «Восток — Запад», сколько по классовому «олигархи — трудящиеся массы». Не случайно также то, что Ющенко и его «любі друзі» так легко находят общий язык с олигархической верхушкой Партии регионов: все-таки тут была общая основа экономических интересов, в чем, собственно, и проявляется «классовая солидарность» буржуазной элиты.

Однако вернемся к вопросу о кризисе легитимности. Итак, дабы государство было стабильным, необходимо, чтобы население воспринимало его в качестве в общем и целом социально полезного института, который действует в интересах всего народа, а не только одного экономически господствующего класса. Свое господство правящие классы, как полагал Антонио Грамши в его теории о «гегемонии», обеспечивают не только за счет прямого насилия и подавления протестных движений среди угнетаемых классов, но также посредством гегемонии в области культуры, — по сути, с помощью насаждения своей идеологии и манипулирования коллективным сознанием. Не случайно в Украине практически все крупные СМИ контролируются теми или иными олигархами, а в процессе выборов задействуются различного рода политтехнологи, также направленные на «промывание мозгов» электората. Тем не менее все эти средства и инструменты, обеспечивающие гегемонию господствующих классов, все-таки имеют свой предел.

В то же время, для того чтобы в обществе сохранялся хоть какой-то минимальный уровень легитимности, что гарантирует капитализму необходимую для его существования стабильность, население должно верить, что государство все же является тем институтом, который представляет и их интересы и который в состоянии поддерживать минимальную справедливость в обществе.

Однако проблема в том, что в это в Украине уже мало кто верит. Государство практически полностью утратило свою легитимность в глазах патерналистски настроенного украинского общества. Государство и право перестали, с точки зрения населения, выполнять одну из главных своих задач — поддержание минимальной справедливости. Невольно вспоминается изречение Блаженного Августина «Государство без справедливости — это не более чем шайка разбойников».

Если в таком государстве бандиты и воры не пребывают в тюрьмах, а заседают в парламенте и правительстве, то оно просто не нужно народу, то различные формы сопротивления угнетению становятся оправданными.

Буржуазия развитых стран выступает за ограничение вмешательства государства в экономическую жизнь, а государство Украина является важнейшим средством накопления капитала, эксплуатации и ограбления населения, находящимся в руках крупной буржуазии. Впрочем, это уже даже не скрывается. Скажем, вице-премьер Д.Табачник откровенно заявляет: Украинское государство выражает интересы «крупного национального капитала».

Одним из симптомов кризиса легитимности в Украине является также недоверие к Верховной Раде и депутатскому корпусу, граничащее с глубоким презрением.

Итак, украинский капитализм, по своему происхождению и сути криминально-олигархический, лишен необходимой легитимности в глазах большинства населения, а потому его скорейшая ликвидация любыми средствами вполне закономерна. В этой ситуации кризис его легитимности непосредственно влечет за собой кризис легитимности государства, поскольку оно оказалось неспособным защитить права граждан перед произволом и грабежом со стороны олигархов. Как подчеркивал Фернан Бродель, «капитализм торжествует лишь тогда, когда идентифицирует себя с государством, когда сам становится государством». Именно это и произошло в Украине: криминально-олигархический капитализм неизбежно привел к созданию криминально-олигархического государства, которые не могут существовать один без другого.

⇐ Предыдущая 31 32 33 34 35 36 37 383940 Следующая ⇒