СИНТАКСИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ ЯЗЫКА

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 22Следующая ⇒

Информация, которая передается в речи, распределяется между различными структурными элементами языка, одну информационную “нагрузку” несут фонемы, эти самые мелкие “кирпичи” высказываний, его распознавательные знаки, другую — морфемы, это не “кирпичи”, а первичные “блоки”, обладающие уже своим значением, третью — слова, более крупные “блоки”, существующие для называния явлений действительности, но все эти единицы пока что не могут образовать собственно высказывания, сообщения.

Что же в языке позволяет ему выполнять его главнейшую роль — функцию общения? Это синтаксис (синтаксис — от греческого syntaxis — “составление”).

Именно в области синтаксиса возникает момент сообщения, коммуникации.

В чем же состоит коммуникация? В том прежде всего, что одно названное определяется другим. В этом случае название как первый момент понятого содержания действительности получает добавочное определение, т. е. более высокую ступень определения (не только через “имя”, но и через “характеристику” и “оценку”). Но этот первичный момент коммуникации еще не дает ее полноты.

Возникает вопрос, когда же коммуникация будет “полной” и когда “неполной” и от чего это зависит?

Для этого надо разобраться в том, что же может быть членами коммуникативного отношения и каково может быть это отношение, выраженное по-разному языковыми средствами, т. е. чем может быть выражен член данного коммуникативного отношения и чем может быть выражено само отношение. Это “зерно коммуникации” — первое отношение двух членов — назовем синтагмой[343].

Синтагма — это сочетание двух членов, связанных тем или иным отношением с неравноправной направленностью членов, где один член является определяемым, а другой — определяющим.

Членами синтагмы могут быть: 1) слова, поэтому самое простое определение этого явления, вошедшее в школьную практику, — это “два слова, из которых одно определяет другое” (белый хлеб, ем хлеб, жадно ем, я ем), 2) морфологические части слов — морфемы и сочетания морфем (водо-воз, дом-ик, перевоз-чик, мо-роз-ит), 3) словосочетания, выступающие как один член (Видел “Горе от ума”; Работает спустя рукава; Ваня и Петя пошли гулять; Это был бродяга, который украл лошадь; “Я тот, которому внимала ты в полуночной тишине”) и более сложные “блоки”. Рассмотрим, какие бывают типы синтагм в зависимости от характера их членов.

I. Разновидности членов синтагмы

1) Наиболее простой вид синтагмы — это производное слово:

дом — домик, где дом- — определяемое, а -ик — определяющее;

это “внутренняя синтагма”, что для синтаксиса не представляет интереса, поскольку в синтаксисе тип предложения не меняется от того, будет ли сказано: дом стоит или домик стоит.

2) То же касается и другого типа “внутренних синтагм” — сложных слов, где обычно одна половина определяет другую: паровоз, земледелие, колхоз, эсминец, профсоюз.

3) Иной тип представляют собой случаи, как Морозит. Мороз. Это уже не члены предложения, а предложения. А если так, то в каждом из этих “отдельных слов” есть не только слово, но и синтагма.

В Морозит, есть определяемое, выраженное основой мороз-, и определяющее, выраженное флексией -ит, показывающей время и наклонение, что нужно для законченной коммуникации; кроме того, высказывание (а не слово) Морозит, сопровождает нужная интонация, показывающая утверждающую (или иную) модальность.

Труднее, казалось бы, понять случай Мороз, (как ответ на чей-то вопрос: “Ну, как, мороз? ” — “Мороз”.). Однако и здесь все ясно: отсутствие связки был, будет показывает настоящее время, а ответно-утвердительная интонация — модальность и “наклонение” (которого, конечно, при употреблении одного существительного быть не может).

Это скрытые синтагмы. И они для синтаксиса представляют большой интерес, потому что образуют особый тип односоставного предложения (см. ниже, § 63).

4) Самый обычный тип синтагм — это “пары слов, из которых одно определяет другое”, т. е. собака ест, ест мясо, рыжая собака, свежее мясо, жадно ест и т. п., что уже прочно вошло в школьную практику “синтаксического разбора”. Это внешние синтагмы.

5) Бывают и такие случаи, когда в качестве членов синтагмы выступают целые словосочетания:

а) когда знаменательное слово сопровождается служебным: вечер на рейде — одна синтагма, хотя есть и третье слово, предлог на;

Отец был намерен лечь спать — одна синтагма, так как был намерен лечь спать — один член;

6) когда в состав предложения входят лексикализованные сочетания, например Работает спустя рукава, где одна синтагма, то же и в таких случаях, как Видел “Горе от ума”, и с участием служебных слов: Ходил на “Не в свои сани не садись”;

в) когда в составе предложения есть распространенные обособленные обороты (см. ниже, § 62);

г) такие случаи, когда в качестве члена синтагмы выступают целые предложения (см. ниже о сложном предложении, § 64).

II. Типы отношений между членами синтагмы

Между членами синтагм (из морфем, слов, словосочетаний) могут быть разные отношения.

1) Из этих отношений главное —предикативное (предикативный — от лат. praedicaSvus из praedicatum — “сказуемое”).

Это отношение выражает зависимость двух членов с обязательной связью времени и наклонения.

Время в грамматике — это не просто “объективно” реальное время, а результат отношения двух “времен”: времени события ко времени речи: если событие происходит одновременно с речью — Я пишу (или это событие не ограничено временными рамками, например: Земля вращается вокруг Солнца, Волга впадает в Каспийское море. Птицы высиживают птенцов из яиц и т. п.) — это настоящее время; если время события предшествует времени речи — Я писал — это прошедшее время; если время события должно следовать после времени речи — Я буду писать, Я напишу — это будущее время. Поэтому временное отношение может быть установлено только во время самой речи. Все прочие времена или показывают отношение одного времени к другому, как плюсквамперфект — прошедшее, предшествующее другому прошедшему, или же присоединяют к отношению времени отношение вида (как имперфект, перфект и др.).

Наклонение в грамматике относится к модальным категориям, которые показывают целевую установку речи, в которой подается в речи высказывание: в виде утверждения, отрицания, приказания, пожелания, допущения и т. п. Так как сама речь всегда реальна и обязательно целенаправленна, то и целевая установка речи тоже реальна.

Итак, через категорию времени речь связывается со своим содержанием, а через категорию наклонения — со своей целевой установкой. Это и составляет предикативное отношение, или предикаци ю. Некоторые грамматисты включают в предикацию и третий обязательный признак — категорию лица; однако это может входить в предикацию, но не обязательно (например, без выражения лица: Здесь — хорошо; Жить стало лучше и т. п.).

Предикативными могут быть как внешние синтагмы (Солнце светит; Сестра пришла; Отец был намерен лечь спатьк т. п.), так и скрытые (Мороз; Морозит), но не могут быть синтагмы внутренние (домик, водовоз, кривошип, домосед и т. п.) и синтагмы, где членами являются целые предложения (имеющие внутри себя свою предикацию).

2) По характеру выраженного в них отношения непредикативные синтагмы могут быть:

а) атрибутивными, определяющий член которых является а т р и б у т о м (атрибут — от лат. attributum — “присовокупленный”), т. е. называет какой-нибудь признак определяемого вне категорий времени и наклонения: черный негр, зеленая трава, красивая девушка, воровская хватка, Петины игрушки и т. п.; в качестве определяемого здесь выступает именное слово;

б) объективны ми, определяющий член которых является о б ъ ё к т о м(объект — от лат. objectum — “предмет”), т. е. называет что-нибудь не содержащееся в самом определяемом, но связанное с этим определяемым объектным отношением: ест суп, выпил чаю, пожимая руку, любящий отца, залог успеха, счастье старика и т. п.; в этих случаях определяемое слово чаще бывает глагольным, реже — именным;

в) релятивными, определяющий член которых является релятивом (релятив — от лат. relatlvus— “относительный”), который либо называет какой-нибудь признак определяемого или называет что-либо не содержащееся в самом определяемом, но связанное определенным отношением: быстро бежит, красиво пел, фальшиво напевая, работал весной, гулял в полях”. т. п.; в качестве определяемого члена здесь выступает глагольное слово.

Отношения между членами синтагмы выражаются всегда каким-либо способом, что проще всего установить на синтагмах в составе простого предложения; о способах выражения отношений в сложном предложении см. ниже.

Выражение отношения членов друг к другу для простого предложения может быть обозначено тремя возможностями: согласованием, управлением, примыканием.

а) Согласование — это тот вид связи определяемого и определяющего, когда грамматические значения определяемого повторяются в определяющем, хотя бы формы были и различны;

например, белому хлебу — согласование в мужском роде в дательном падеже и единственном числе в двух разных членах показаны по-разному: в хлебу дательный падеж и число показаны флексией -у, а в белому иной флексией — -ому. Может быть и согласование, ограниченное определенной категорией, так, в она играет есть согласование только в числе и лице, а в она играла — согласование в числе и роде; в обоих этих случаях нет согласования полностью. В первом случае согласование только в лице и числе, но не в роде;

во втором случае — в числе и роде, но не в лице.

Однако для понимания нужного контекста этого грамматически вполне достаточно.

В случае английского she loves — “она любит” это -s показывает только 3-е лицо и косвенно — число, так как во множественном числе they love — “они любят”. Но в каждом таком случае нужные категории грамматики выявляются с достаточной полнотой.

б) Управление— это тот вид связи определяемого и определяющего, когда одни грамматические значения определяемого вызывают в определяющем другие, но вполне определенные грамматические значения. Так, переходность есть грамматическое значение, присущее глаголу-сказуемому, оно вызывает в прямом дополнении-существительном винительный падеж, что не может быть грамматическим свойством глагола. Управление может быть прямым (вижу собаку, любуюсь собакой, отдал собаке и т. п.) и опосредствованным, предложным (гляжу на собаку, иду с собакой, пошел к собаке и т. п.).

в) Примыкание — это такой вид связи определяемого и определяющего, когда налицо нет ни согласования, ни управления, но отношение выражается либо позиционно через порядок слов, либо интонационно, путем повторения мелодического тона или посредством паузирования.

При нормальной интонации в предложении Сильно черный трубочист шатает лестницу наречие сильно, которое не может согласоваться со своим определяемым или быть им управляемым, все-таки понимается как определяющий член в синтагме сильно черный по порядку слов (ср. глухие ученые и ученые глухие).

Но если мы повысим мелодический тон на сильно и на шатает, то, несмотря на “дальность расстояния”, в синтагму связываются сильно шатает.

Не меньшую роль для интонационного примыкания может играть и паузирование: Ходить долго — не мог и Ходить — долго не мог, пауза перед долго и после долго относит его как определяющее то к ходить, то к не мог.

В предложении Мальчики с девочками гуляли может быть пауза перед гуляли, тогда мальчики с девочками — составное подлежащее и предложение нераспространенное без дополнения, если же пауза после мальчики, то с девочками дополнение к гуляли и тем самым — предложение распространенное (см. ниже, § 62).

СИНТАГМЫ В СОСТАВЕ ПРОСТОГО

ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Входя как строительный материал в предложение, синтагмы вступают во взаимные связи, что достигается возможностью одного и того же слова (или словосочетания) входить в разные синтагмы то в качестве определяемого, то в качестве определяющего., например:

t t’ t’ t

Черный негр хорошо делает белый сахар

t’ t t’ t t t’

В данном высказывании пять синтагм при шести членах. Это соотношение не случайно, так как синтагм может быть столько, сколько есть определяющих членов. Все слова, кроме одного, выступают как определяющие (негр делает, черный негр, делает сахар, хорошо делает, где делает, черный, сахар, белый — определяющие члены); не выступает в качестве определяющего члена только одно слово негр, хотя и участвует в двух синтагмах, но оба раза как определяемый член. Это а б с о л ют ное определяемое.

То, что слова черный, белый, хорошо в данном высказывании только определяющие члены, не нарушает положения о возможности любых слов, кроме одного, быть и определяющими, и определяемыми членами; если к ним присоединить какое-нибудь наречие типа исключительно, абсолютно, чрезвычайно, то черный, белый, хорошо станут по отношению к ним определяемыми членами (чрезвычайно черный, исключительно белый, абсолютно хорошо).

Среди данных синтагм одна предикативная (негр делает), две атрибутивных (черный негр, белый сахар), одна объективная (делает сахар) и одна релятивная (хорошо делает).

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Мы сообщаем предложениями, и это кажется таким обычным, что, думается, и определение предложения так же просто. Однако определение предложения наталкивается на большие затруднения. Обычное школьное определение предложения: “Сочетание слов или отдельное слово, выражающее законченную мысль, называется предложением”[344] — не неправильно, но непонятно, так как здесь одно неизвестное (предложение) определено через другое неизвестное (законченная мысль), т. е. х определен через у, а значение у не раскрыто. Кроме того, бывают и такие предложения, которые выражают не мысль, а чувство или желание.

Не помогают и такие полуопределения предложения, как: предложение — “грамматически оформленная единица человеческой речи, выражающая относительно законченную мысль”[345] или ссылки на “отражение действительности” и “выражение отношения к этой действительности”. Как известно, грамматика имеет дело с явлениями, связанными с грамматической абстракцией, не имея в виду конкретных слов.

Поэтому, если слова не “отражают” действительности или ложно отражают ее, но грамматические их связи правильны, то и предложение получается правильное, например: Кентавр выпил круглый квадрат [346].

Очевидно, при определении предложения следует идти иным путем, исходя из чисто грамматических понятий.

Если мы определили, что такое предикация и что такое предикативная синтагма, то, пользуясь этим как известным, мы можем дать такое определение предложения (которое отнюдь не претендует быть исчерпывающим, но вполне пригодно как удобная рабочая формула).

Предложение - это высказывание, содержащее предикативную синтагму.

Нормально в речи предложение произносится с замкнутой интонацией, но в случае эллиптирования, опущения чего-либо, обрыва предложения никакой “замкнутой интонации” нет, а предложение есть (то же и в случаях типа: Я тот, которому внимала ты в полуночной тишине, где главное предложение Я тот... никак нельзя произнести с “замкнутой интонацией”).

Если высказывание содержит только предикативную синтагму, то это простое нераспространенное предложение, причем количество слов здесь не играет роли: Здесь хорошо — предложение распространенное, так как здесь — второстепенный член, распространяющий предложение хорошо; значит, в этом предложении две синтагмы: предикативная — хорошо и релятивная — здесь хорошо; предложение же Отец был намерен лечь спать — нераспространенное, так как в нем лишь одна предикативная синтагма: отец — подлежащее и был намерен лечь спать — сказуемое.

Члены предложения обычно делят на главные (подлежащее и сказуемое) и второстепенные (определение, дополнение, обстоятельство)'.

Подлежащее— это абсолютное определяемое, определяемый член предикативной синтагмы.

Сказуемое— это определяющий член предикативной синтагмы.

Определение — это определяющий член атрибутивной синтагмы.

Дополнение— это определяющий член объективной синтагмы.

Обстоятельство— это определяющий член релятивной синтагмы.

Члены предложения могут быть простыми и с о с т а в -н ы м и.

Простой член выражается лексемой или лексемой в сопровождении служебного слова (на полу, посредством взрыва, в отношении кадров, в порядке самокритики; ходил бы, буду ждать, начал петь), а также лексикализованными сочетаниями {спустя рукава, через пень колоду, “Не в свои сани не садись”).

Составные члены выражаются сочетанием лексем при помощи предлогов и союзов.

Составное подлежащее состоит из двух (или более) лексем, соединенных либо союзом, либо предлогом, если это однородные лексемы (два существительных, два местоимения), либо из двух лексем без служебного слова (если это разнородные лексемы), когда сказуемое согласовано с составным членом в целом, например: Петя и Ваня гуляли; Петя с Ваней гуляли; Он и она сидели (в этом случае нельзя: Он с ней сидели); Два стола стояли; Несколько студентов опоздало и т. п.[347].

Составное дополнение, как и подлежащее, состоит из двух (или более) лексем в параллельных падежах, если это однородные лексемы, соединенные союзом, например: Видел Петю и Ваню; Жил без отца и без матери; Передал Пете и Ване; Сидел с Петей и Ваней; Тосковал по отцу и матери и т. п., либо из двух лексем без служебных слов, если это разнородные лексемы, т. е. сочетания числительного или числительного-местоимения с существительным в косвенном падеже, например: Вижу два стола; Вижу двух студентов; Вижу много столов; Вижу несколько студентов и т. п. То, что эти сочетания составляют один член, доказывает определение, которое должно быть согласовано во множественном числе, т. е. с составным членом в целом: Видел Петю и Ваню, гулявших в саду. Вижу два стола, стоящие в углу; Видел несколько студентов, гулявших в саду и т. п.

Наиболее разнообразны возможности составного сказуемого, оно состоит из связки и присвязочной части; в русском языке в качестве связки может быть как вспомогательный глагол быть (это не относится к тем случаям, 'когда вспомогательный глагол образует аналитическую форму будущего времени из глаголов несовершенного вида: буду читать, буду заглядывать и т. п.), так и полузнаменательные глаголы: бывать, стать, становиться, являться, казаться, выглядеть, оказываться, делаться, считаться, называться, ходить, разгуливать, выступать и некоторые другие с именной присвязочной частью и такие, как хотеть, мочь, намереваться, стараться, пытаться, собираться, сесть, лечь, решить, обещать, ходить, усесться, найти и другие — с инфинитивом. Глагол ходить допускает в качестве присвязочной части как существительное в творительном падеже (что выглядит очень идиоматично), так и инфинитив: ходит гоголем и ходит купаться.

Связка может быть и нулевой; отсутствие связки (нулевая связка) показывает настоящее время по сравнению с наличием связки для прошедшего и будущего времени: она — врач, она была (или будет) врачом.

В качестве присвязочной части может быть существительное в именительном, творительном и родительном падежах (Он был врач, Он был врачом, Он был высокого роста; Книга была сестры), прилагательное и причастие краткие (Она была красива, Город был взят) и полные — в именительном и творительном падежах (Она была красивая, Шахта была действующая; Она была красивой, Шахта была действующей), числительное (Дважды два — четыре, Дважды два всегда было и будет четыре. Нас было двое), слово категории состояния (Мне было жаль отца, Нам было пора ехать, Ему нужно было вернуться, Я был рад встретиться), наречие (редко: Шутка твоя была некстати), инфинитив (Хотел остаться, Намеревался выспаться, Старался не шуметь, Лег спать, Сел ужинать и т. п.). Не при переходном глаголе, при переходном же инфинитив будет играть роль прямого дополнения: люблю гулять.

От простых членов следует отличать распространённые члены, т. е. наличие при том или ином простом члене зависимых слов, его определяющих членов; таковы случаи, когда, например, дополнение имеет при себе определение, или определение имеет при себе обстоятельство, или определение, или приложение имеет при себе дополнение и т. п.; в этих случаях налицо сочетание простых членов и соответствующих синтагм.

ОБОРОТЫ С ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ

ПРЕДИКАТИВНОСТЬЮ

Предложения с наличием так называемых “обособленных оборотов” можно считать промежуточным типом между простым и сложным предложением. Это предложения простые, но осложнённые.

В простых предложениях в качестве определяющих членов выступают лексемы и лексикализованные сочетания, в сложных — придаточные предложения. Обособленные обороты содержат в себе потенциальную, но не развернутую предикативность, когда на атрибутивное, релятивное и, реже, объективное отношения внутри соответствующих синтагм накладывается оттенок предикативности. В старых грамматиках такие случаи называли “сокращенными придаточными предложениями”, что исторически неверно.

Сравним два предложения:

1) Без обособления:	2) С обособлением:
Усталые и измученные охот ники легли спать	Усталые и измученные, охотники легли спать

В первом предложении — чисто атрибутивное отношение между определяющими усталые и измученные и определяемым охотники и определения относятся только к подлежащему. Во втором же предложении сверх атрибутивного отношения есть и другое, показывающее время, причинность, что можно было бы пояснить, превратив это предложение в сложное: Когда охотники устали и измучились, они легли спать, или: Так как охотники устали и измучились, то они легли спать.

При обособлении определения расширяют круг своих связей и начинают относиться ко всей предикативной синтагме в целом, конечно, через сказуемое.

Сравним теперь простое предложение с обособленным оборотом и сложное предложение, где на месте обособленного оборота — придаточное предложение:

1)Простое с обособленным оборотом:	2)Сложное с придаточным предложением:
1. Мальчик, продававший яблоки, ушел. 2. Отец, занимаясь с детьми, только отдыхал.	1. Мальчик, который продавал яблоки, ушел. 2. Отец, когда занимался с детьми, только отдыхал

Первый пример левого столбца (обособленный причастный оборот) является примером предикативно-атрибутивной синтагмы (ср. чисто атрибутивную синтагму: Продававший яблоки мальчик ушел);

второй пример левого столбца (обособленный деепричастный оборот) является примером предикативно-релятивной синтагмы (здесь “превращение” в чисто релятивную синтагму не удается, так как деепричастие слишком “глагольно”, а тем самым и предикативно, и всегда, даже в единичном употреблении и независимо от места в предложении, как правило, обособляется).

Примеры правого столбца показывают, как легко осложненные предложения “превращаются” в сложные.

ТИПЫ ПРОСТЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ

Простые предложения распадаются, по мнению А. А. Шахматова, на две разновидности:

“К первой принадлежат предложения, в которых указанное сочетание субъекта и предиката находит себе соответствие в одном члене предложения* (выраженном

большей частью одним словом) — это предложения односоставные, ср. предложения: Вчера морозило; Прекратите разговор; Прошу войти, где сочетание субъекта и предиката подлежащей коммуникации находит себе соответствие в словах морозило, прекратите, прошу (морозило соответствует сочетанию конкретного признака² с отвлеченным признаком³ в прошедшем времени; прекратите соответствует сочетанию субъекта 2-го лица с активным признаком в повелительном наклонении в предикате; прошу соответствует сочетанию субъекта 1-го лица единственного числа с активным признаком в настоящем времени в предикате)”.

“Ко второй разновидности принадлежат предложения, в которых субъект и предикат находят себе выражение каждый в особом члене (особом слове) предложения, — это предложения двусоставные, причем главный член одного из обоих составов соответствует субъекту, а главный член другого состава — предикату...; такие грамматически между собой связанные (согласованные) члены двусоставных предложений называются подлежащим и сказуемым, причем подлежащее — это главный член господствующего и сказуемое — главный член зависимого состава. Примерами двусоставных предложений согласованных могут служить предложения, как На дворе лает собака”.

В согласии с предыдущим это следует понимать так: если предикативная синтагма имеет нормальный вид, т. е. оба ее члена выражены отдельными лексемами (или лексемами со служебными словами, или лексикализованными сочетаниями), то это двусоставное предложение; если же предикативная синтагма скрытого типа, т. е. оба ее члена выражены одной лексемой (или лексемой со служебными словами, или лексикализованным сочетанием), то это односоставное предложение.

Двусоставные предложения бывают: 1) нераспространённые, когда налицо только одна предикативная синтагма, и распространённые, когда в его составе есть и другие синтагмы; 2) простые, когда в качестве определяющих налицо только лексемы или лексикализованные сочетания, осложнённые, когда в качестве определяющих выступают обособленные обороты, и сложные, когда в качестве определяющих выступают целые предложения (см. ниже).

Односоставные предложения в русском языке могут быть: 1) на базе сказуемого: безличные (Лесника убило деревом;

Светает; Морозило; Пора ехать; Жаль отца; Не спится), неопределённо - личные (Цыплят по осени считают), обобщённо- личные (Поспешишь — людей насмешишь; Не нагнать тебе бешеной тройки) и императивные (Прекратите разговор!; Молчать!; Пошел вон! ), 2) на базе подлежащего: экзистенциальные, или бытийные (“Шепот. Робкое дыханье. Трели соловья”; “.Ночь. Улица. Фонарь. Аптека”), н а з ы в -н ы е (Булочная; “Ревизор”; “.Метрополь”), указательные (“Вот мельница”) и восклицательные (Пожар!; Беда! ).

Надо сказать, что если типы односоставных предложений на базе сказуемого в русском языке очень различны по своему грамматическому оформлению (и каждому типу соответствуют строго определенные формы), то разновидности односоставных предложений на базе подлежащего представляют собственно один грамматический тип и варьируются, глядя по ситуации, в устной или письменной речи, с эмоцией или без эмоции, с указанием или без указания.

Нам не кажется нужным выделять в особый тип так называемые “инфинитивные” предложения, так как это либо разновидность императивных (Молчать! ), либо неполные безличные с эллиптированным словом состояния: Мне бы жить да жить (надо), сквозь годы мчась; (нужно) Догнать и перегнать; Рядового Петрова (следует) полагать в самовольной отлучке и т. п.

Конечно, и односоставные могут быть распространенными, осложненными и сложными.

Что же касается неполных предложений, то они никакого типа собой не представляют, а являются просто эллиптическими оборотами, где в речи (а не в языке! ) опущено то, что легко восстанавливается по контексту (Ты принес вещи? — Принес — здесь подлежащее и дополнение опущены, так как они упомянуты в вопросе).

СЛОЖНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

В примерах: 1) Продававший яблоки мальчик ушел, 2) Мальчик, продававший яблоки, ушел, 3) Мальчик, который продавал яблоки, ушел — отношение все более осложняется: в первом примере оно просто атрибутивное, во втором оно уже предикативно-атрибутивное (благодаря “обособлению”, когда в “обособленном члене” возникает потенциальная предикация) и, наконец, в третьем оно уже делается развернуто предикативным внутри себя, не теряя своего атрибутивного характера по отношению к своему определяемому.

Предикативные определения атрибутивных, релятивных и объективных синтагм называются придаточными предложениям и, а предложения, в составе которых имеются придаточные, называются сложными предложениями'.

Ср. у А. А. Шахматова: “Сложными, в противоположность простым предложениям, называем те предложения, в которых имеется или двойное сказуемое, или второстепенное сказуемое, или дополнительное сказуемое, или дополнительное второстепенное сказуемое” (Синтаксис русского языка. С. 49). А. М. Пешков-ский отрицал термин “сложное предложение”, заменяя его термином “сложное целое”: “Термин “сложное предложение” мы отвергаем, так как он называет несколько предложений одним предложением и тем создает путаницу” (Русский синтаксис в научном освещении. 4-е изд. С. 403).

Конечно, указанные тенденции совсем не обязывают нас понимать все возможные разновидности сложноподчиненных предложений только как “распространенные” простые предложения, где придаточные предложения расцениваются как “развернутые” члены простого предложения, как это полагал Ф. И. Буслаев, усматривавший среди придаточных и придаточные подлежащие, и придаточные сказуемые.

Придаточные подлежащие вообще невозможны, так как подлежащее — это абсолютное определяемое, никогда не могущее выступать в роли определения, тогда как придаточные предложения по сути своей в целом — всегда определяющие члены к какому-либо члену главного предложения или же ко всему главному предложению в целом (см. ниже). Что касается придаточных сказуемых, то они могут быть, но сказуемое может быть определяющим членом только по отношению к подлежащему; если же эту роль выполняет придаточное предложение, то в таком случае в главном нет сказуемого.

Возможности выражения различных отношений в сложном (сложноподчиненном) предложении неизмеримо шире, чем в простом, формы связей придаточных и главных предложений неизмеримо богаче, чем формы связей членов простого предложения.

В зависимости от характера выраженного отношения и формы связи между элементами сложного предложения колеблется и степень целостности сложного предложения или самостоятельности его частей (главного предложения).

Есть такие разновидности сложноподчиненных предложений, которые граничат с сочинением, например: Обе девицы надели желтые шляпки и красные башмаки, что бывало у них только в торжественные случаи (Пушкин, Гробовщик); если в этом сложноподчиненном предложении заменить что на это, то мы получим уже не сложноподчиненное, а сложносочиненное предложение, хотя смысловое изменение будет едва заметным (см. ниже об общем подчинении).

С другой стороны, в таком предложении, как Я тот, которому внимала ты в полуночной тишине (Л ермонтов, Демон), главное предложение настолько несамостоятельно (благодаря тому, что в качестве сказуемого выступает в нем местоимение, приближающееся по своей роли в целом к служебному слову, связывающему главное с придаточным), что без придаточного оно или невозможно, или же меняет в корне свой смысл (ср. отдельно: Я — тот).

Следовательно, в этом типе сложноподчиненных предложений части несамостоятельны и абсолютно беспомощны друг без друга! Без наличия такого указательного местоимения в главном (в каче-i' стве сказуемого, дополнения, обстоятельства), при односторонней?! связи через относительное местоимение (союзное слово) в прида-ч точном предложении главное сохраняет свой смысл и при употреблении без придаточного; придаточное же без главного вообще немыслимо.

Особое положение занимают так называемые условные и ' уступительные предложения, в которых “обе части слож-'* ного предложения взаимно обусловливают друг друга” и где “нет того подчинения, каким характеризуются другие придаточные предложения”'.

Все это и многое другое специфично именно для сложного предложения и не имеет места в простом.

Ввиду малой разработанности теории сложного предложения в дальнейшем мы ограничимся той программой, которая была высказана В. А. Богородицким:

“...во всяком сложном предложении его части составляют одно связное целое, так что, будучи взяты отдельно, уже не могут иметь вполне прежнего смысла или даже совсем невозможны, подобно тому как морфологические части слов существуют только в самом слове, но не отдельно от него; таким образом, ни та ни другая часть сложного предложения, строго говоря, не является самостоятельной, но лишь совместно образуют одно целое. Став на эту точку зрения, исследователь должен стремиться к тому, чтобы бестенденциозно определить типы связей или отношений между обеими частями сложных предложений и способов формального обозначения этих связей в речи (включая сюда и отсутствие соединяющих слов, равно как порядок слов и интонацию)”².

При исследовании придаточных предложений нужно иметь в виду: 1) к чему оно относится; 2) какие формальные слова применяются (также и другие средства — интонации и т. п.), 3) какие смысловые оттенки в каждом случае принадлежат самим придаточным предложениям, а не тому или другому члену главного предложения.

Придаточные предложения могут относиться к тому или другому члену главного — это частное подчинение; в предложении Мальчик, который продавал яблоки, ушел придаточное относится как определяющее к подлежащему главного; Я знал, что ты приехал — придаточное относится как определяющее к сказуемому главного; Я видел мальчика, который играл в мяч — здесь придаточное относится как определяющее к дополнению главного и т. п.

Но бывают и такие случаи, когда придаточное относится ко всему главному предложению в целом — это общее подчинение (его называют еще “относительное подчинение”, см. ниже): Он забыл взять с собой книги, что случалось с ним крайне редко; Ямщику вздумалось ехать рекой, что должно было сократить нам путь тремя верстами; Я сказал ему много комплиментов, чего не следовало говорить и т. п.

Связь между придаточным и главным предложениями может быть выражена или особыми служебными, или полуслужебными словами, или же без слов — интонацией и порядком слов и предложений. Так, в приведенных выше примерах для связи служат слова что, чего, который т. п. В одних случаях они только связывают предложения — это подчинительные союзы, в других случаях они также играют роль членов придаточного предложения ~ это “союзные слова”, функция которых двойная: и служебная, и местоименная (знаменательные слова в этой роли не выступают).

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒