Жесточайшая мотивация, или что значит «сорвать собаку»

Эту главу меня заставили написать два весьма интересных жизненных случая.

Вот первый.

На один из семинаров девушка привела переростка‑ «немчика»[20]. Начали с ним работать на 15‑ метровом резиновом поводке. Типичный агрессивно‑ трусливый экземпляр. Злобно скалится, пятится назад при фронтальном подходе, моментально отскакивает от помощника, стоит тому пошевелиться. Захлебывается хриплым лаем. В общем‑ то, все с ним было понятно, и мы начали работать.

Спокойно, не смущая кобеля, давали ему укусить и тихонько, чтобы не бросил хватку, раскачивали его на ноге или руке, затягивая в добычу. Лечить таких собак необходимо успокоением в хватке. И действительно, через некоторое время он стал входить спокойнее, перестал истерить, швыряться из стороны в сторону.

^{Добыть помощника}

В конце занятия я объяснил проводнику в звании старшего лейтенанта полиции, что именно так – на привязи, на резине, спокойно, без фанатизма – необходимо заниматься с этим псом постоянно. Держать на привязи необходимо не менее полугода, никаких дальних пусков на задержание. На что она мне возразила, мол, это он так нервно работает только с ней рядом, а вот на фронтальной атаке с расстояния 50 метров у собаки нет никаких проблем.

– Хотите попробовать? – предложил я и добавил, что собака до меня не добежит.

– Легко! – был ответ проводника.

– Только не кричите на нее, – попросила она напоследок, когда я потрусил на исходную.

Собаку пустили, я шагом молча двинулся ей навстречу и за пятнадцать метров до нее начал размахивать перед собой руками. Собака остановилась, проводник подбежала к ней, пытаясь вдохновить на подвиг, но пес был неумолим: развернулся и пошел в другую сторону. Я извинился перед девушкой, напомнив, что она сама хотела проведения этого эксперимента.

«Ну, и что здесь такого? Ну, проводник глупый и самонадеянный, эка невидаль! » – произнесут пытливые читатели. Все бы ничего, да только девушка та в разговорах начала твердить, что собаку ее Фатин почти сорвал.

Случай второй.

Ехали вечером из леса, путь наш лежал через небольшой городок поселкового типа. На кольце, где мирно дремали маршрутки, ожидая припозднившихся пассажиров, шарилась стая бездомных собак. Все были рослые, здоровые, и почти половина – с подбитыми задними лапами, причем некоторые просто хромали, а пара‑ тройка вообще бегала на трех ногах. И как только мы поравнялись с этой шоблой, тут же с лаем вся ватага бросилась за машиной, причем некоторые реально хотели ухватить зубами колесо. Глядя с восторгом на эту картину, местная ребятня кинула нам вслед несколько яблок и с веселым улюлюканьем побежала за собаками.

А теперь представьте, какую необходимо иметь мотивацию собаке, чтобы, получив удар автомобилем на скорости, при которой собака становится инвалидом, она все же продолжала гоняться за машинами?!

И почему никому в голову не взбредет сказать после того, как собака попала под машину, что это водитель «сорвал собаку»? Он, может, и хотел бы сорвать, да не получается что‑ то.

^{Атака через препятствие}

^{Желание кусаться}

Мне доводилось работать с экземплярами, которые, получив сильное отрицательное подкрепление от помощника, естественно неумышленное, продолжали так же безумно атаковать. При этом ни дрессировщик, ни проводник не ныли и не стенали про какую‑ то якобы «сорванность» собаки.

Помню, меня поразил один эпизод. Работая во Франции с молодым кобельком в возрасте около года, принимал его с уклоном на фронтальной атаке. Он соскользнул с костюма, пролетел несколько метров, приземлился, развернулся и пришел в костюм нормально. Отработав, по команде проводника собака сделала отпуск и быстро вернулась к ноге. Хотел было продолжить тренировку, но комиссар ринга подошел ко мне, что‑ то поискал на земле и поднял кусок расколотого клыка. Попросил, чтобы проводник осмотрел зубы собаки, – тот подтвердил, что это у нее сломался клык. Вы думаете, тренировка была прекращена и проводник с негодованием и ненавистью покинул площадку, обвиняя меня в том, что я искалечил его животное? Как бы не так! Занятия продолжились, как будто ничего не произошло. Значит, дело, оказывается, не в срыве собак? Не в отрицательном подкреплении?

Вот, к примеру, работает пес с помощником. Кобелю три года, помощник неопытный – тренируем не собаку, а его. Делаем догон на резине, и помощник со всего маху плюхается на собаку, потом приподнимается. Пес выскакивает из‑ под него и, виляя хвостом, бежит, прихрамывая, к проводнику… Рассмотрим ситуацию с профессиональной точки зрения. Что мы видим? Картина весьма неприглядная. Собака бросила хватку, получив не самое сильное отрицательное подкрепление. Более того, она не продолжила атаку, выбравшись из‑ под помощника, а побежала к проводнику. Ей не хватило характера, мотивации.

Можно сидеть и рассуждать до бесконечности об этом эпизоде, искать кучу доводов в оправдание собаке, но мы‑ то с вами понимаем, что я прав.

Если ты хочешь чего‑ то достичь и дойти до истины, научись в первую очередь не лгать самому себе. Самый трудный поединок – это поединок с самим собой. Нам всем всегда хочется хотя бы перед собой быть в полном шоколаде. Вот когда научишься самому себе говорить правду, тогда дела сдвинутся с мертвой точки. Да, это больно и обидно, но это жизнь. Если собака подвела, не смогла воплотить ваши чаяния и надежды, значит такова истина. По крайней мере на сегодняшний день.

Теперь о мотивации. Еще в первой книге я писал, что если все время только играть с собакой, то при возникновении серьезной ситуации она провалится. Падение на собаку – ситуация не столь серьезная, но даже тут собака не справилась. С ней все время играли, хотя и вводили определенные элементы жесткости. Так хотел проводник. Мы ставили ей технику на игре и добыче, проигрывали с ней разнообразные ситуации, но плетью обуха не перешибешь. Если изначально нет жесткости в характере, то и результат не тот, который хотелось бы видеть.

Много, очень много идет разговоров о мотивации, о характере у собаки. Звучит это все красиво, гладенько так выглядит на бумаге, но в реальности настолько затуманено, что порой аж выть хочется от бессилия, от тщетных попыток вытянуть из собаки хоть какое‑ то подобие настоящей работы.

Вина здесь не только заводчиков, дрессировщиков, но и, увы, самой природы. Кто способен справиться с жесткой, агрессивной, смелой, самоотверженной собакой? Единицы. Значит, это товар штучный, значит, не для каждого. Если спрос такой маленький, тогда что взять с тех, кто вынужден работать с ширпотребом?

Мы разговорились как‑ то с одним заводчиком, который обожает сильных собак с характером. Обсуждали слабые и сильные стороны таких животных, и он мне рассказал историю, как к нему попал кобель 2, 5 лет от роду, с которым он воевал три месяца, но так и не смог его обломать, отдал куда‑ то в ведомства, и там пса в конце концов пристрелили, когда он покусал очередного проводника. Это мне поведал здоровенный сорокалетний мужик, всю жизнь занимающийся собаками. Положа руку на сердце, я даже не представляю такую собаку. Жаль, что она не досталась мне. А может, не жаль? Может, и я бы не справился с ней и был бы посрамлен? Теперь уже не узнаешь.

^{Война с помощником}

^{Пробиться и победить}

В своей жизни ни разу не встречал собаку, которую захотел бы приобрести. НИГДЕ. Ни на чемпионатах мира, ни в спецподразделениях, ни в армии, ни в полиции. Для спорта – да, видел суперсобак, для практических целей – никогда.

Более того, если такую собаку приобретет обыкновенный человек для дома, для семьи, то она может стать миной замедленного действия. На мой взгляд, это равнозначно приобретению РПО‑ А «Шмель»[21], уничтожающего при разрыве все живое на площади 50–80 квадратных метров. Для самообороны необходим перцовый баллончик, а мы все мечтаем о гранатометах.

На таких суперсобак нет реального спроса. Есть пустая болтовня, а вот спроса нет. На сегодняшний момент лишь несколько человек в России, спортсменов, именитых дрессировщиков, приобрели себе агрессивных доминантных собак для различных видов спорта. Кроме Авериных, имеющих «фашиста» Хрома, НИ ОДИН человек не справился с такой собакой и не получил от нее того результата, который планировал изначально. А ведь речь идет о самых известных персонах в мондиоринге, русском ринге, IPO. Теперь мы говорим о таких собаках для армии и полиции, где уровень подготовки проводников, инструкторов, мягко говоря, слабый. Кто с ней будет работать, кто ее будет дрессировать и тренировать? Значит, получается, что вроде как такие собачки нужны, а на практике работать с ними некому.

Только спрос рождает предложение. Есть спрос на дешевые малолитражные слабосильные автомобили – их выпускают, есть спрос на мощные внедорожники – они тоже в продаже, есть спрос на сверхскоростные «Бугатти» и «Мазератти» – пожалуйста. И именно маленькие, дешевые, экономные, для всех членов семьи автомобили выпускаются сотнями миллионов.

Убежден, бесконечные споры о сверхсобаках – всего лишь пустые разговоры, досуговое времяпрепровождение. Еще в первой книге я писал, что раздел послушания в спорте и повседневная дисциплина – это совершенно разные вещи. Огромная проблема даже у суперпрофессионалов кроется в том, что они не хотят этого понимать и видеть.

Приступают к работе со щенком с его раннего детства, не воспитывая повиновение и дисциплину, а сразу нарабатывая необходимые элементы из спортивной программы. Оттого, что нет безукоризненной каждодневной дисциплины, и все проблемы в дальнейшем. Так чего мы хотим?

Вся дрессировка состоит как раз в том, чтобы при разнообразных провокациях собака не смела ошибаться. Возьмите хождение рядом: не тот балет, который вам показывают на стадионе, а многочасовое, на десятки километров. Что мы делаем, когда замедляем шаг, внезапно меняем направление или останавливаемся? Мы провоцируем собаку на ошибку, которую тут же корректируем рывком поводка или разрядом тока от электрошокового ошейника. Мы ее провоцируем! Запомните это. Мы не играем по правилам собаки, не подстраиваемся под нее, а заставляем ее подстраиваться под нас, следить за малейшими нашими действиями. Собака для человека, а не человек для собаки.

Прямолинейная работа, когда все делается без провокаций и ошибок, приводит к тому, что собака становится неуправляемой в моменты возникновения любых шероховатостей. Если же собака агрессивная и доминантная, то справиться с ней впоследствии уже вообще нереально. С такими собаками каждая встреча превращается в борьбу, каждый выход с ними – это не шлифовка, а дрессировка. Таких собак никто в действительности ни содержать, ни воспитывать, ни дрессировать не хочет.

Это и есть простой ответ к сложной задаче.

Об авторских нормативах

Долго я не трогал тему всевозможных нормативов и всего того антуража, который окружает это, в общем‑ то, безобидное понятие.

Для беззастенчивого вымогательства денег из простого обывателя наши великие и необычайно продвинутые дрессировщики рыщут в поисках очередной фишки, чтобы привлечь внимание к своим эксклюзивным нормативам. Как в рекламном слогане: «Наш товар лучше, чем у других! » А на вопрос: «Чем же лучше? » – следует глубокомысленный ответ: «Чем у других! » Было бы смешно, когда бы не было так грустно.

Допускаю, что дрессировщики в угоду моде пытаются, не мудрствуя лукаво, идти по пути западных аналогов типа IPO или мондиоринга. Просто и честно. Спорт высоких достижений. Нормальная модная тема. Вопросов нет.

Но есть и другой подход. Взять и немного украсть там, немного здесь, немного переварить это все в своем воспаленном и амбициозном мозгу и громко заявить: «Я сделал нечто воистину гениальное! Теперь для дальнейшего разведения и определения генетических задатков достаточно пройти эти нормативы, и вы получите на свет собаку, о которой мечтали». Прямо философский камень нашли! Но проходят годы, десятилетия. Сотни собак сдали норматив, а потомство от них почему‑ то рождается со всем букетом проблем, присущих собакам, подготовленным и по другим нормативам.

Постепенно создатель очередного «гениального» творения становится криптозоологом. Наша современная отечественная кинология тоже не лишена своих утопистов. Но речь сейчас не о них и их адептах, прячущих за набором умных фраз собственную беспомощность и непонимание сути проблемы.

Для наглядности и доходчивости обратимся к обыкновенной общеобразовательной школе. В каждой школе, которая занимается по определенной программе, есть учителя. Уровень преподавания различен. Задатки у учеников тоже разные. Но один учитель и в сельской школе сможет выявить и развить их у талантливого ученика, а другой в самой престижной столичной гимназии – нет. Идем далее. Закончили детки школы, гимназии, лицеи. Каким образом определить, где есть истинные знания и талант, а где тупая зубрежка? Какая программа лучше, а какая хуже? Экзамены? Но, простите, все вопросы в билетах известны, и проблема только в заучивании правильных ответов. Одному для этого необходим месяц, другому – год. В конце концов каждый ученик экзамен сдаст. Пусть не на «отлично», а на «удовлетворительно», но сдаст. При такой системе мы не сможем определить на выходе, кто талантлив, кто усидчив, а у кого слабый преподаватель. Кто дает базовое обучение лучше, а кто хуже. Мы лишь определим, насколько хорошо тот или иной ученик выучил экзаменационный билет, да и то лишь отчасти. Соответственно, нет никакого смысла использовать такую систему для выявления необходимых задатков учеников.

Как же быть? И вот здесь на помощь приходят хитрые психологи, которые разрабатывают ТЕСТЫ, неизвестные ученикам заранее. Неизвестные по очень простой причине: если будет знать заранее, то смысла в их проведении нет.

Аналогия с собаками полная.

Например, израильтяне при покупке уже взрослых собак не проверяют у них наличие всевозможных степеней и сданных нормативов, ведь эти регалии не будут востребованы в будущей службе, а проводят ряд тестов и с их помощью определяют наличие либо отсутствие необходимых задатков. Вот описание лишь небольшой части: пуск на фигуранта в узком коридоре с кафельным полом, на котором слой воды в несколько сантиметров; атака в темном подвале, без проводника; обстрел собаки из огнестрельного оружия. Видите, ни о каких шутцхундах и тому подобном речи не идет. Необходимые природные задатки можно выявить, только предложив собаке не проигранную заранее ситуацию, а для этого вовсе не обязательно морочить людям головы разнообразными самодельными нормативами.

Теперь вернемся к нашим гениальным изобретателям нормативов. Что мы видим? На первых ступенях (стадиях, этапах, степенях и т. д.) – экзамены, на вторых – экзамены, а на третьих – ТЕСТЫ. Тесты и экзамены совершенно разные вещи, и смешивать все в одном «флаконе» по меньшей мере абсурдно.

«В чем лукавство? » – спросите вы. А все просто, как и любая разводка на деньги. Вам предлагается вступить в некий элитарный клуб, где его идейный вдохновитель расписывает вам, как здесь у них все круто и красиво, зрелищно и потешно, а главное, гарантирует высоченный результат. Вы вносите свои деньги, занимаетесь год, два, три, проходите первую ступень мастерства, затем вторую. Конечно, за большие деньги, ведь с вами же занимается великий и мудрейший. И все эти этапы большого пути преодолеваются, чтобы получить допуск на третью стадию, которая представляет из себя… И вот, прошу внимания, именно здесь вся суть разводки. Высшая ступень мастерства представляет из себя ОБЫКНОВЕННЫЙ НАБОР СМОДЕЛИРОВАННЫХ СИТУАЦИЙ с элементами стрессовых раздражителей. То есть, спустя годы и понеся большие финансовые затраты, вы пришли к тому, что великий собачий гуру предлагает вам то, что простой дрессировщик, обычный ремесленник – без заморочек, по вашей просьбе и желанию, без всяких умностей и систем на своей площадке и за ее пределами – элементарно сделает после простой базовой кусачки. Сделает, даже не подозревая, что он рушит великую систему кинологического отъема денег. Вот как в жизни получается.

Люди не любят чувствовать себя обманутыми, они с пеной у рта будут защищать путь, по которому прошли, в который верили, поддавшись увещеваниям очередного нормативщика. И трезво, с холодной головой взглянуть со стороны на всю эту абракадабру никто не хочет.

В последнее время наметилась очень интересная тенденция в прикладных соревнованиях силовых подразделений, увы, не кинологических. Содержание упражнений доводится до участников непосредственно перед стартом. Это сделано неспроста. Каждый боец умеет хорошо бегать, прыгать, стрелять, драться. Но он не обязан для допуска к прохождению тестов пройти ряд спортивных состязаний, получить там какой‑ то разряд, а лишь после этого принять участие в «скачках» (так именуют сами бойцы свои соревнования). Хороший спортсмен – это не то же, что хороший воин.

В предыдущей книге «Собаки специального назначения» командир кинологов украинской «Альфы» Спартак Викторович Логвиненко описывает программу, по которой готовятся его сотрудники в учебном центре. В ней прорабатывается огромное количество ситуаций и элементов, необходимых штурмовым собакам для будущей службы. Обратите внимание: вы не найдете там букета тех упражнений, которыми пичкают в нормативах, также там не будет стадий и ступеней мастерства и допусков к последующим тестам. Там описана подготовка собак для реальных боевых действий. Причем Логвиненко не утверждает, что все собаки, которые прошли его программу, являются генетически безукоризненными, а программка‑ то не в пример сложнее многогодичных степеней криптозоологов. Просто он со своими собаками несет боевую службу, а не разводит народ на деньги, и знает, что есть только один путь для постановки реальной работы собаки, оттачиваемый сотнями лет: ДИСЦИПЛИНА, БАЗОВАЯ КУСАЧКА, МОДЕЛИРОВАНИЕ И ПРОИГРЫВАНИЕ как можно большего количества ситуаций.

«Прикладуха» как вид мошенничества

Как только я слышу слова о прикладном применении или прикладной дрессировке собак, мне, как и Лермонтову, становится «и скучно и грустно». Отчего скучал и грустил Михаил Юрьевич, мы знаем примерно с четвертого класса средней школы, а вот отчего грустно мне?

Ответ прост. Не переносит моя тонко организованная, ранимая душа даже малейших признаков фальши и лицемерия. Так уж сложилось. Считаю, что если дрессировщик не в состоянии качественно подготовить собаку, хорошо и надежно вложить в нее базу, то не надо вместо этого заявлять себя неким элитарщиком. Типа у вас всех приземленный плебейский спорт, а вот у меня на площадке (уже смешно) сплошной, не прекращающийся в любую погоду эксклюзив. Только у меня вы получите настоящую реальную боевую собаку, которая без колебаний, страха и упрека сработает в любой ситуации. Посулы и обещания облекаются в пеструю обертку с суровым и вызывающим немедленное доверие названием – «прикладуха». Действительно, есть в этом слове что‑ то неподдельно грозное, мужественное, пропахшее многомесячным рабочим потом. Мрачные мужчины и их верные псы делают свое настоящее дело. А все остальные – так, погулять вышли.

Теперь просто и спокойно разберем, а существует ли она, эта пресловутая прикладуха?

В прошлом году автор этих строк был приглашен в одно серьезное спецподразделение для тестирования штурмовых (атакующих) собак. На полигоне была смоделирована ситуация встречного боя. Офицер спецназа и собака, прошедшая курс обучения по соответствующей программе, сражались с «террористом», роль которого играл ваш покорный слуга. На расстоянии семидесяти метров, ведя огонь на параллельных директрисах, выполняли упражнение. Нужно было пустить собаку на стрелка под прикрытием огня проводника. Работали боевыми патронами. Когда собака начала движение в мою сторону, дал короткую, на 3–5 патронов, очередь метрах в двух перед ней. По мере приближения собаки стрелял еще несколько раз и, когда до нее оставалось метра три, сделал длинную очередь на 8–10 патронов, отсекая собаку от себя. Закрываясь, выставил перед собой автомат.

Собака, столкнувшись с незнакомой, не отработанной с ней ситуацией, остановилась в нерешительности. Я, чтобы не срывать собаку, сделал движение назад и подставился под укус. Уже по ее входу в костюм понял, что БАЗЫ у животного нет вообще: собаку не учили кусаться, а сразу начали тренировать ситуативно. Ничего удивительного, этим грешит подавляющее большинство ведомственных подразделений. О своих выводах сказал проводнику, более того, предложил пустить собаку на себя без защиты, что и было сделано. Собака сделала укус в подставленную голую руку и тут же отпустила, смутившись.

Знаю, что именно в этом подразделении широко используется скрытая защита, но все же отсутствие хорошей БАЗЫ сродни отсутствию фундамента у дома: при первом же сильном воздействии конструкция, будь то строение или тренировочные методики, рассыпается, что и произошло в нашем случае. Добавлю только, что командир в описываемом подразделении толковый и выводы сделал правильные.

Но так происходит далеко не везде. Многие так называемые «прикладники» начинают бить себя в грудь и с пеной у рта доказывать, что спортивная (гражданская) дрессировка – фигня, без сомнений, а они, мол, готовят настоящих собак‑ убийц. Поверьте, я бывал во многих элитных специальных кинологических подразделениях мира. На поверку в лучшем случае оказывалось, что если и встречается нормального качества собака, то она работает не благодаря грамотным тренировкам, а вопреки. При этом все огрехи подготовки вылезают после первого же пуска.

Промежуточный вывод: никогда не верьте дрессировщикам, которые позиционируют себя как прикладники, подводя под это «болтологическую» основу и нескрываемо намекая на «суперрабочесть» своих собак. Рекламный трюк, не более того.

Однако прикладуха – очень заразное явление, и, как грибы после дождя, то тут, то там выскакивают на свет божий все новые и новые прикладники.

Нет в стране такой далекой дали,

Не найдешь такого уголка,

Где бы мы с тобой не повстречали

Уникального прикладника.

Спрос рождает предложение.

Есть для такого рода дрессировщиков великолепное название – «тряпочные дразнилы». Лучше и не скажешь.

Приехал как‑ то ко мне на занятия из соседнего города знакомый. Занимались с его агрессивно‑ трусливой «немочкой», вытягивая ее на проверку поведения. Разговорились. Не с собакой, а с товарищем. Он начал цитировать мне изречения некоего автора из Украины, который позиционирует себя как прикладник‑ реальщик.

Надо отметить, что на одном из семинаров мне уже ставили в пример постулаты данного писателя. Что могу сказать? Так, декларация о намерениях. Когда я попросил этого чудо‑ дресса опубликовать хотя бы несекретные методики, кроме невнятных рассказов о том, как он видит реальную подготовку собак и чем она отличается от спортивной, увы, так ничего конкретного и не прозвучало. Каша из каких‑ то ослоумностей, которые не выдерживают никакой критики.

Так вот, выслушав подобострастно цитирующего данного автора приятеля, разумеется, задал ему закономерный вопрос: видел ли он ролики работы данного писателя‑ дрессировщика или, может, знает, чем тот прославился на поприще кинологии, кроме небольшого эссе на тему «Трям‑ трям‑ трям, в бой ведет нас дед Абрям»? Ответ, как и ожидалось, прозвучал отрицательный.

Тогда возник у меня второй, на мой взгляд, не менее правомерный вопрос: о чем, собственно, разговаривать и к чему сотрясать воздух, если диагноз предельно ясен – очередной пустомеля написал брошюру?

Я, конечно, прекрасно понимаю такого рода людей. Сам могу долго и цветисто рассказывать о способах и приемах завоевания своего читателя и многократного увеличения числа приверженцев. Фишка в другом: никто не может проверить, насколько действительно велико мастерство дрессировщика и как на самом деле хороши подготовленные им собаки.

Представьте ситуацию.

Ходит такой прикладник по коттеджам и работает с собаками обнадеженных красивыми словами хозяев домовладений. За деньги, как мы все понимаем, работает. За совсем не смешные деньги. Окучивает грамотно, с чувством, с толком, даже кое‑ где с расстановкой. Лупит собаку кнутом, подставляет ей рукав или куртку костюма. Она рычит, кидается, хватает, треплет. Движуха, одним словом. Довольному хозяину кажется, что работа идет и его собака готова к реальной атаке на человека. Он уже и табличку предупреждающую нарисовал: «Осторожно, злая собака у меня теперь. Бойся, злоумышленник, обходи мой дом стороной, а не то…»

Извините, но я сегодня в роли сокрушителя надежд и срывателя розовых очков. Все не так. Это лохотрон.

Кто полезет проверять результаты труда прикладника? Никто. Представится ли собаке возможность продемонстрировать якобы приобретенные навыки? Маловероятно. Наш чудо‑ дресс об этом знает. Беспроигрышный вариант. Игра в одни ворота. Если сработает собака в экстремальной ситуации, значит, молодец дрессировщик. Не сработает – ну, надо было больше заниматься.

Можете вы представить себе, что пошли заниматься рукопашным боем в секцию, где, кроме тренера, спарринг‑ партнеров нет? То есть ни ваше мастерство, ни ваши умения проверить нельзя. Некому. Как в таком случае определить уровень профессионального мастерства самого тренера? А никак. Только поверить ему на слово.

Приблизительно такое происходит с реальщиками и прикладниками. Ведь если собака, как говорится, идет в спорт, то там ее навыки и подготовка проверяются очень легко. Чем лучше работает дрессировщик, тем «собраннее» будет собака, и наоборот. Вешать лапшу на уши ни собакам, ни людям не получится.

Что из всего вышесказанного следует? Простой и для кого‑ то нелицеприятный вывод: прикладники и прочая «реальная» братия – обыкновенные мошенники от кинологии. Воры на доверии у честных собаколюбивых граждан. Аферисты, прячущие свою некомпетентность, безграмотность, непрофессионализм за ничего не значащими пустыми терминами. Надо бы в специализированных изданиях публиковать портреты этих деятелей с описанием, чтобы люди не обжигались.

«Собака должна побеждать»

О, как же часто мы слышим эту фразу! Ее повторяют с маниакальным упорством как молитву, она закрепилась в умах людей. И я тоже, признаюсь, ее произношу всегда и везде, на всех своих занятиях. Вот только смыслы, вкладываемые в это выражение разными людьми, часто оказываются диаметрально противоположными.

Немного отвлечемся и рассмотрим несколько жизненных ситуаций, с которыми каждый из вас сталкивается сплошь и рядом.

^{Жесткий вход и помощник на земле}

Приходилось ли вам в детстве отбирать у кого‑ то игрушку? Ну, не скромничайте, за истечением срока давности этого проступка можете смело признаться. Так или иначе через эту процедуру проходили все: или у кого‑ то отбирали, или кто‑ то отбирал. Кто‑ то из потерпевших отдавал игрушку безропотно, кто‑ то дрался с наглецом. В упорной борьбе не всегда побеждало добро.

Как в анекдоте. «Два мальчика кидали с крыши дома тухлые яйца в прохожих. Злой мальчик попал один раз, а добрый три раза, потому что добро всегда побеждает».

Будем считать, что все мои читатели подвергались нападению и, давая отпор, отвоевывали свою игрушку назад, то есть побеждали. Если нет, то побеждал мальчиш‑ плохиш. В любом случае победу одерживал сильнейший. По характеру ли, силе, смекалке, наглости – не важно, но это был сильнейший.

В условиях дикой природы долго ли протянет особь, которая не сможет оказать достойное сопротивление хищнику? Не имеет значения, что помогло победить – сила ног, характер, чутье, опыт или что‑ то еще, – важно, что побеждает тот, кто смог противопоставить жертве или хищнику нечто, что привело к успеху. Была борьба, а потом – победа.

Обратим свой взор к армии. Если во время войны народ не сопротивлялся, то его государство было просто захвачено; если шли напряженные бои, то одна из противостоящих сторон побеждала. Можно сказать, что Советский Союз захватил Германию? Нет, это была тяжелая, изнурительная война, и мы победили. И день 9 мая называется Днем Победы. А можно ли сказать, что СССР победил прибалтийские государства? Нет, никто не сопротивлялся, просто их захватили.

^{Война на хватке}

^{Заграждение из предметов не препятствие для хорошей собаки}

Теперь вернемся к нашим четвероногим друзьям. Можно ли назвать победой укус рукава, вложенного в пасть подбежавшей собачке? Или укус услужливо подставленного костюма?

Производится пуск собаки. Она бежит на помощника, стоящего на месте либо бегущего на собаку или от нее, в данном случае не столь важно. Собаке не нужно преодолевать никакого сопротивления, не надо пробиваться, надо только отвисеться на костюме. Нет никакой борьбы до хватки. Это победа или все‑ таки простой захват несопротивляющегося противника (партнера)? Конечно, захват, какая уж здесь борьба, ее и в помине не было.

К чему все сказанное? А вот, знаете ли, бывало, смотрю на каком‑ нибудь семинаре на собачку, которая изначально никуда не хочет бежать кусаться, и вижу, что ей ничего не надо, ей страшно. Подползает такая собака с горем пополам к помощнику, а он и так подставляется, и этак. А на мой вопрос, зачем помощник поддается собаке, следует какой ответ? Правильно… «Собака должна побеждать! »

Никак иначе. Только побеждать. И снова я завожу старую шарманку с песней о том, что победить можно только в борьбе, а если горе‑ дрессировщик не научил эту собаку бороться за свою добычу, то нечего на помощника пенять. Дружите с мозгами.

Кстати, не путайте «поддавки» с термином «доработать собаку». В случае «доработки» надо чуть поддаться собаке исключительно в педагогических целях: чтобы она не погасла, пробиваясь через преграду. При этом собака работает, стремится, борется, воюет и в результате побеждает.

Для чего мы на тренировках даже с академическими нормативами создаем собаке разнообразные ситуации и даем вначале ошибиться, а уж потом победить? Никто не задумывался о том, что, используя определенные методики, мы включаем собаку именно в процесс победы?

В этой книге описано много разнообразных упражнений и методик. Обратите внимание: ни в одной вы не встретите поддавки, ни в одной.

Собака всегда получит свой приз, только преодолев сопротивление. Все взаимосвязано, ненужных деталей нет. Сможет ли ваша собака долго бороться и пробиваться, если она физически слаба? Или нетехнична? Или нетренирована? Сможет ли такая собака победить? Не сыграть с вами в поддавки, а реально бороться и победить? Конечно, нет. Так отчего же идут бесконечные разговоры об одном‑ двух пусках на тренировках?

Сможет боксер отработать 12 раундов, если он на тренировке работает один‑ два? Сможет спринтер быстро пробежать 100 метров, если он будет делать один‑ два подхода на своей дистанции? Сможет собака работать должным образом, если она с тренировки идет менее уставшей, чем на тренировку?

Почитайте откровения великих спортсменов. Каждая тренировка у них проводилась через «не могу», на пределе возможностей. Эти атлеты стали чуточку быстрее, сильнее, выносливее, а тот, кто уходил с тренировки бодренько, работал не напрягаясь, так ничего и не достиг.

При этом, конечно, мы не забываем, что есть такое понятие, как восстановление. Оно должно быть эффективным и своевременным. Собака должна уходить с тренировки, когда у нее еще есть желание работать, но сил для этого уже почти не осталось. Только тогда вы сможете получить настоящего спортсмена. Или воина, кому как нравится.

Мне надоело читать стенания на тему «Ах, наши собаки не были готовы к такой динамичной и агрессивной работе помощников! ». Конечно! Как собаки будут готовы, если их никто не готовил? А смешней всего выглядит ситуация, когда, даже видя воочию, как собаки «разваливаются» на ходу, все равно продолжают работать с ними прежними методами. При этом еще и возмущаются, мол, им другие тренировки не подходят. Вместо того чтобы спрашивать, в чем причина, народец ищет проблему в следствии. Ну, нас этим не удивишь, вон сколько умников из МВД РФ сетуют на слишком быстрых и жестких помощников. В жизни, поди, все под собак подставляются.

Бегают горе‑ дрессы и инструкторы по кругу, гонят брак, а на закономерные вопросы об отсутствии выхлопа пеняют на заводчиков: вот дайте нам материал, мы уж сделаем. Свежо предание…

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒