Кто был первым русским митрополитом?

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 13Следующая ⇒

Вдруг, как бы случайно под 1039 г. узнаем, что освящение обновленной Десятинной церкви совершил " митрополит Феопемпт". Первое митрополичье имя! А как бы хотелось узнать: кто же еще был до него?!

Кроме подцензурной летописи другие литературные памятники не могли не проговориться по вопросу, который нас интересует. Сведения эти разногласят между собой. Одна серия свидетельств говорит, что первым нашим митрополитом был Леон или Лев. А другая, что Михаил.

Вел. Лавр. церковь была в 1942 г. при сдаче Киева немцам взорвана большевиками. Поэтому судьба гробницы митр. Михаила пока нам неизвестна. Но ясно, что это мощи действительно первого мигрополита русского, но эпохи патр. Фотия. И традиционная формула наших литийных призываний имен российских учителей и святителей - " МИХАИЛА, Петра, Алексия, Ионы и Филиппа" является исторически совершенно обоснованной.

Память о первом крещении русских и устроении первоначальной миссионерской церкви в связи с бывшим нападением на Царырад при Аскольде в 860 г. была затем искусственно изглажена со страниц летописи Олегом, убившим Аскольда и Дира. Этот террористический запрет, наложенный Олегом на зпизод устроения первоначальной русской церкви, и способствовал возникновению той путаницы в воспоминаниях о начале русской иерархии, которая так неграмотно смешала столетие патр. Фотия со столетием кн. Владимира.

Ап. Андрей из приморского малоазийского города Синопа приходит в таврический Корсунь. Здесь он узнает, что близко Днепровское устье и решается пойти чрез него в Рим. Случайно (" по приключаю Божию" ) останавливается он на ночлег на отмели под нагорным берегом Днепра на месте будущего Киева. " Заутра встав", он указует ученикам своим на близ лежащие горы, предсказывает об имеющем быть здесь граде великом и церквах многих, поднимается на горы, благословляет их и ставит крест, а затем продолжает путь свой до Новгорода, где... дивится банному самоистязанию, о чем и рассказывает по приходе в Рим.

Книга Деяний апостольских, распространяясь главным образом об одном только ап. Павле, хранит молчание о судьбе двенадцати. Это обстоятельство дало повод еще в древне-христианском мире развиться богатой апокрифической литературе различных " праксис, периоди, мартириа, тавмата", подробно представлявших апостольские труды и подвиги многих из лика 12 и 70-ти.

На вопрос об исторической достоверности сказания (Повесть временных лет) послужит нам ответом историко-литературная справка об его постепенном развитии. Книга Деяний апостольских, распространяясь главным образом об одном только ап. Павле, хранит молчание о судьбе двенадцати. Это обстоятельство дало повод еще в древне-христианском мире развиться богатой апокрифической литературе различных " праксис, периоди, мартириа, тавмата", подробно представлявших апостольские труды и подвиги многих из лика 12 и 70-ти. Целый цикл таких сказаний имеет своим предметом проповедь апостолов Петра, Андрея и Матфея в стране антропофагов или мирмидонян и в стране варваров. Древность их весьма почтенная. Дело в том, что всеми подобного рода видами апокрифической литературы пользовались, как орудием вкрадчивой пропаганды, многочисленные гностические секты первых веков и впоследствии манихеи. Но вопрос в том: как, после выделения из этих апокрифов фантастических излишеств повествования, правильно истолковать их крайне загадочную географическую и этническую номенклатуру? Решить его не легко.

Византии самой нужна была легенда об ап. Андрее в таком полном ее развитии. Нужно было, во-первых, оградить свою независимость от римских притязаний и доказать свою равночестность Риму; во-вторых, - обеспечить себе самой господство над всеми по возможности церквами Востока. Итак, Византия дала все, что нужно для создания русского верования о насаждении у нас христианства ап. Андреем. И русское сказание не замедлило явиться.

Откуда пошла русская земля? Этот вопрос, поставленный еще нашим киевским летописцем и возобновленный русской наукой в первой половине XVIII в., не перестает занимать умы и даже сердца специалистов вплоть до настоящего времени.

У нас введение христианства не могло возбуждать особенно сильно религиозно-национальных страстей уже потому, что приносилось оно не путем завоевания, не иноплеменной и иноязычной силой, а своим собственным национальным правительством, которое, с точки зрения массы, почему-то " огречилось" в религиозном отношении и решило тоже сделать и со всеми своими подданными. Потому там, где влияние централизующей киевской власти принималось беспрекословно, история не знает и о протестах старого язычества. И, наоборот, там, где местный патриотизм еше питал виды на независимость от Киева, новая религия отвергается, как сеть порабощения. Так было, напр., у племени вятичей и в Муроме. Ergo, объединение русских племен под единой политической властью, состоявшееся незадолго до крещения Руси, было очень благоприятно для успехов распространения христианства. Другая сторона дела, т. е. острота христианского отрицания всех других богов, у нас значительно сглаживалась указанными свойствами неразвитости русского языческого культа, при которой наиболее теряли от крещения лишь привыкшие к общественному идолопоклонству крупные города - Киев, Новгород, Ростов (в последних двух встречаем и наибольшее упрямство язычников), тогда как остальная масса могла сравнителыю легко, благодаря отмеченной широте языческой точки зрения, принять новую с благоустренным общественным культом религию, так сказать, на пустое место, не разрушая в то же время своего домашнего Олимпа. Она становится двоеверной в чистейшем смысле этого слова. Старые боги для неё не умирают, но живут возле новых и только со временем, под влиянием церковных внушений, переходят в разряд бесов: принимают темную характеристику, сохраняя однакоже свое светлое имя (бес, по Буслаеву, от санскрит, корня bhas - светить).

Таков общий характер русской языческой среды и ее отношений к вытеснявшему ее христианству.

Первоначальной прародиной славян являлась, как полагают, область, ограниченная Карпатами и бассейнами Вислы и Немана. Отсюда происходило расселение этого народа в различные стороны. Очень рано обособились южные славяне, пришедшие на Балканы уже в V-VI вв. и ставшие поистине «бичем» Византийской империи. Западные славяне жили в Поморье (Померании) и в бассейнах Одры (Одера) и Лабы (Эльбы). Позже они были покорены и частью истреблены, частью ассимиллированы немцами и датчанами. Те славяне, которые ушли на Восток, заселили лесные пространства от Прибалтики до бассейнов Днепра и Днестра. К IX в. восточные славяне стали постепенно мигрировать на юг и осваивать лесостепную зону.

В это же время в бассейнах Волги и Дона создается могущественная Хазарская держава. К началу IX в. хазарская элита благодаря смешанным бракам с еврейками принимает иудаизм, после чего власть в стране переходит от тюрок к иудейской общине, состоявшей из потомков иудеизированных аристократов и еврейских купцов-рахдонитов. Иудео-хазарский каганат утверждает свою гегемонию в Восточной Европе. Часть славянских племен, в том числе днепровские поляне и окские вятичи, становятся его данниками.

И все же, несмотря на огромные расстояния, отделяющие разошедшиеся по Европе славянские племена, еще долго среди них живет ощущение своего единства. Особенно важно отметить это в связи с вопросом о распространении христианства среди славян: единство славянского мира для проповеди христианства имело огромное значение.

Ранее других приняли христианство славяне южные — балканские, которые вошли в орбиту Византии. Знакомство со славянами Македонии (а предание утверждает, что и кровное родство) подвигло на проповедь среди славян святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

Существует предположение, что просветительская миссия среди славян была начата св. Константином (Кириллом) Философом со славян восточных. Это произошло около 860-861 гг., когда он был отправлен византийским императором в Хазарию со сложным дипломатическим поручением. В то же время его дипломатическая деятельность сочеталась с миссионерской. В Крыму, по дороге в Хазарию, св. Константин-Кирилл пробыл некоторое время. В одной из древних редакций жития святых равноапостольных Кирилла и Мефодия сказано, что здесь Константин читал Священное Писание — Евангелие и Псалтирь, — написанное «роушькими письмены».

А поскольку хазары покорили к тому времени многие племена восточных славян, то возникла гипотеза о возможной проповеди Константина среди этих зависимых от хазар славян. Житие Солунских Братьев повествует, что Константин участвовал в богословском диспуте при дворе хазарского кагана. Согласно житию, многие в Хазарии обратились в христианство после проповеди Кирилла. Едва ли это могли быть представители иудейской элиты каганата — скорее речь шла о покоренных хазарскими иудеями славянах и тюрках.

Митрополиты Киевские

До 14 в. Киевская Русь представляла собой одну митрополию с местопребыванием Митрополитов Киевских сначала в Киеве (до 13 в.), затем во Владимире на Клязьме и с 14 в. в Москве. С усилением литовско-русского государства начинаются стремления литовских князей стать в церковных делах в независимое положение от северо-восточной Руси; начинаются попытки создать особую митрополию в Киеве, что и удается в середине 15 в.

Первым Митрополитом Киевским на Руси был Михаил, приехавший с Владимиром в Киев и крестивший киевлян. Первые М. не только избирались, но и посвящались в Греции, хотя это не мешало им быть вполне независимыми в области внутреннего управления русской митрополией: решение М. не требовало утверждения патриарха, а считалось окончательным. Такая независимость была обусловлена главным образом отдаленностью от Византии. Константинопольский патриарх ревниво оберегал правило, чтобы русские М. поставлялись исключительно из греков, русские же князья стремились передать митрополию в руки русских по рождению. Это вело к спорам, обыкновенно, впрочем, не имевшим важных последствий. После Леонтия М. были два грека: Иоанн (1015-37) и Феопемпт (1037-1048); затем кафедра, по случаю войны Ярослава с греками, оставалась три года вакантной. В 1051 «Бог князю вложи в сердце» созвать собор из русских епископов и поставить М. русского, Илариона (1051-1062). Хотя Иларион испросил себе благословение константинопольского патриарха, но это был первый М., поставленный без участия Византии. После смерти его на митрополичьей кафедре видим опять греков Георгия (1062), Иоанна II (1080), Иоанна III (1089); только в конце 11 в. мы встречаем М. из русских, Ефрема (1089-1097), бывшего раньше епископом Переяславским; но он получил посвящение в Греции. Дальше опять греки: Николай (1097), Никифор (1104), Никита (1122), Михаил (1130). Последний не поладил с Изяславом Мстиславичем, покинул паству в самый разгар княжеских смут и ушел в Грецию. Тогда великий князь созвал в 1147 в Киеве собор епископов для избрания М. из русских. Был выбран Климент Смолятич. При выборе его произошел раскол между греческой и русской партией среди епископов, причем первая утверждала, что одним епископам без патриарха нельзя поставлять М. Перевес одержала русская партия, и противники Климента подверглись преследованию. Но Климента не признавал и соперник Изяслава Юрий Долгорукий, который, как только сделался великим князем (1155), изгнал его, а М. стал присланный из Греции Константин (1156). Последний, оставался М. недолго. В 1158 Изяславичи овладели Киевом, Константин был изгнан и скоро умер в Чернигове; митрополитом был прислан из Греции Феодор (1161-1163). Когда, по смерти последнего, Ростислав хотел возвратить митрополичью кафедру Клименту, патриарх без его согласия прислал М. Иоанна IV (1164). Ростислав протестовал, и его едва уговорили принять М.; но великий князь на этот раз твердо заявил, что если еще раз повторится назначение М. без его согласия, то он не только не будет принят, но будет издан закон «избирать и ставить М. из русских с повеления великого князя».

После Иоанна IV следовал Константин II (1167), при котором Андрей Боголюбский сделал было первую попытку к разделению русской митрополии, обратившись с просьбой к патриарху поставить представленного князем кандидата Феодора в М. Владимирские. Патриарх не согласился и поставил Феодора только в епископы. Последний выказал сопротивление М., был затем выдан ему, искалечен и сослан на Песий о-в в вечную ссылку. Преемниками Константина II были: Никифор II (1182), Матфей (1201), Кирилл I (1224) и Иосиф (1237), пропавший без вести во время разорения Киева Батыем. На его место был избран Кирилл II (1238-1280) из русских. Он не жил постоянно в разоренном Киеве, но разъезжал по митрополии, дольше всего оставаясь во Владимире на Клязьме. При Кирилле II и главным образом благодаря его содействию определились отношения монголов к русской церкви и к духовенству, для которого М. выпросил у хана Менгу-Темира ярлык, освобождавший духовенство от дани и пошлин. Преемником Кирилла был грек Максим (1283-1305), который по отношению к татарам держался политики своего предшественника; подобно последнему, он также долго вел кочевую жизнь, пока, наконец, в 1299 не поселился окончательно во Владимире.

Перенесение митрополичьей кафедры на север возбудило соперничество в Галиче, где внук Даниила Юрий Львович задумал основать самостоятельную митрополию и послал для этого в Царьград кандидатом Петра; но последний по смерти Максима был посвящен М. всея Руси (1308-1326). Св. Петр был постоянным союзником Ивана Калиты во время княжеских междоусобий; он жил почти постоянно в Москве, где заложил Успенский собор, в котором и похоронен. Митрополичьим городом считался пока по-прежнему Владимир; окончательно же митрополичью кафедру перенес в Москву преемник Петра, Феогност (1328-1353), также ревностный приверженец вел. князя московского. Во время, напр., борьбы Ивана Калиты с Александром Михайловичем тверским он поддерживает первого и провозглашает анафему на псковичей, принявших к себе вел. князя тверского. В Галиче в это время опять возникла мысль о самостоятельной митрополии; в 1345 в Константинополе вопрос этот был решен в утвердительном смысле, был намечен и М. Феодор, купивший себе сан, но уже в 1347 митрополия была упразднена. В 1352 в Киеве появляется М. Феодорит, посвященный тырновским патриархом; но почти в том же году он был низложен константинопольским собором (1352-53). Преемником Феогноста еще при жизни его был избран Алексий из рода бояр Плещеевых. В 1354 он был посвящен в М. в Греции, причем греческий собор указал, что посвящение это является исключением: на будущее время русские М. должны поставляться из греков; тогда же было постановлено не разделять русской митрополии. Это последнее постановление скоро было нарушено. Литовский вел. князь Ольгерд, желая освободиться в церковном отношении от Москвы, прислал патриарху большие-дары и добился посвящения в М. киевские Романа. Так как пределы митрополий не были разграничены, то соперники Алексий и Роман постоянно вмешивались в дела друг друга: Алексий не уступал Роману Киева, Роман распоряжался в Твери, где княжил родственник и союзник Ольгерда Михаил Александрович. Смуты прекратились только со смертью Романа в 1362. В 1371, несмотря на постановление Константинопольского собора, патриарх Филофей, уступая настояниям польского короля Казимира, поставил в Галич М. Антония. Стал добиваться особого М. для Литвы и Ольгерд, ссылаясь на то, что Алексий связан с Москвой и совсем не обращает внимания на литовскую Русь. Филофей посвятил в 1376 и третьего М. на Русь, серба Киприана, который уже после смерти Алексия соединил в своих руках всю русскую митрополию. В Москве были недовольны этим назначением. Алексий хотел иметь своим преемником Сергия Радонежского, но тот отказался; тогда вел. князь наметил на митрополию, несмотря на протест Алексия, духовника своего Митяя (Михаила), сделав его в день пострижения архимандритом московского Спасского монастыря. Когда св. Алексий умер, Митяй без посвящения стал править митрополией. Прибывшего на митрополию в Москву Киприана вел. князь изгнал, а Митяй после этого отправился в Константинополь для посвящения, но по дороге в 1379 внезапно умер. Один из архимандритов, находившихся в его свите, Пимен, воспользовавшись бланком с княжеской печатью, добыл себе денег, а затем и посвящение. Когда он возвратился на Русь, то вел. князь его сначала не принял, а пригласил к себе Киприана и, только не сошедшись с последним, вошел в сношения с Пименом, хотя в то же время послал в Константинополь для посвящения Дионисия. Последний хотя и был посвящен, но на обратном пути попал в руки литовцев и умер в тюрьме. В 1389 умер великий князь Дмитрий, умер и Пимен, Киприан до самой своей смерти в 1406 оставался единственным М. на Руси. Это объясняется дружелюбным отношением вел. князя Василия Дмитриевича к литовскому князю Витовту.

По смерти Киприана, по просьбе Василия, из Греции был прислан М. строгий Фотий. Витовт потребовал, чтобы он жил в Киеве, и Фотий, действительно, около полугода оставался там, но в 1410 переселился в Москву. Витовт стал после этого добиваться самостоятельного М. для Литвы. Так как в Константинополе отнеслись несочувственно к этой мысли, то собор литовских епископов в 1416 избрал самостоятельно киевским М. ученого серба Григория Цамблака, который, несмотря на протесты Фотия и, несмотря на то, что не был посвящен константинопольским патриархом, правил киевской митрополией до самой своей смерти в 1419. По смерти Фотия собор русских епископов избрал в 1433 М. рязанского епископа Иону; в Литве избрали было кандидатом смоленского епископа Герасима, но литовский князь Свидригайло сжег его, заподозрив в измене. Когда Иона прибыл в Константинополь, то оказалось, что М. на Русь посвящен уже Исидор. Последний был орудием греческого имп. Иоанна Палеолога и патриарха Иосифа, желавших провести Флорентийскую унию (1439). Исидор ездил во Флоренцию, признал унию, стал было, как униат действовать и по возвращении в Россию, но в 1441 был осужден собором русских епископов и бежал из-под стражи в Рим. Исидор был последним русским М. из греков. После осуждения его вел. князь послал опять посольство в Константинополь о посвящении Ионы, но воротил его назад, узнав, что Византия приняла унию. Вследствие междоусобной борьбы Василия Темного с двоюродными братьями поставление Ионы затянулось до 1448, когда собор русских епископов посвятил его в М. Патриарху была послана грамота, в которой поставление это объяснялось трудностью ездить в Константинополь. В 1453 Царьград пал, после чего русская церковь сделалась вполне самостоятельной и ни в чем не зависимой от константинопольского патриархата.

Св. Иона был последним М. всея Руси. В 1458 константинопольский патриарх униат Григорий уехал в Рим и посвятил ученика Исидора Григория в русские М. С этого времени русская митрополия разделилась на две - на киевскую и московскую. В 1459 в Москве собрался собор епископов, который поклялся не отступать от московской церкви и избирать М. в Москве, по повелению вел. князя, без сношения с греками. С этих пор вел. князь приобретает все больше и больше влияния на замещение митрополичьей кафедры. Преемник Ионы Феодосий избран уже в Москве, без сношения с греками. Затем следуют: Филипп I (с 1464), Терентий (1472), Зосима (1491) и Симон (1495). Василий III поставляет М. без собора, по собственной воле. Преемник Симона Варлаам (1511), не понравившийся вел. князю, был заточен в Спасо-Каменный монастырь, а на его место был поставлен Даниил, сыгравший печальную роль в деле о разводе вел. князя с Соломонией. Во время малолетства Ивана Грозного Даниил пристал к партии Вельских, а потому, когда верх одержали Шуйские, его сослали в Волоколамский м-рь (1539); был сослан в Кирилло-Белозерский монастырь и следующий М., Иоасаф, также за приверженность свою к Вельским; только осторожному Макарию, бывшему новгородскому архиепископу, удалось 22 года пробыть митрополитом, хотя и ему не раз приходилось терпеть от Шуйских. В 1563 Макарий умер; добродушный Афанасий мог только год пробыть на митрополии и в 1564 оставил кафедру, не будучи в состоянии вынести ужасов опричнины. Преемником его, по выбору царя, сделался соловецкий игумен Филипп, позволивший себе заявить протест против поступков царя. За это он был свергнут и заточен в тверской Успенский Отрочь монастырь, где убит Малютой Скуратовым. Далее следовали Кирилл и Антоний, но они были только безмолвными свидетелями того, что вокруг них происходило; они даже не протестовали против браков царя, нарушавших канонические уставы церкви. При Федоре Ивановиче митрополитом был сначала Дионисий, но в 1587 он был свергнут за интриги против Годунова. На его место был поставлен ростовский архиепископ Иов, клеврет Годунова. Иов был последним М. в прежнем смысле; через два года он был сделан патриархом, а сан М. окончательно утратил свое прежнее значение и сделался простым чином, знаком отличия, каким он остается и до настоящего времени.

Положение М. в древней Руси было очень высокое. Он стоял во главе церковной иерархии и являлся часто ближайшим советником князя. Первое время по принятии христианства назначение епископов зависело всецело от М.; но в 12 в. устанавливается обычай, что М. только посвящает епископов, избирает же их вече. Когда удельно-вечевой порядок ослабел и усилилась централизация, епископов стали назначать из Москвы, и роль М. в этом назначении сделалась более активной, хотя часто парализовалась властью князей московских. Только Новгород до своего падения (1480) сохранил свою независимость от московского митрополита; вече продолжало избирать себе владыку, который лишь для посвящения ездил в Москву. Сообразно увеличению или уменьшению роли М. при назначении архиереев увеличивалась или уменьшалась власть его в епархиях. В удельно-вечевой период, когда каждая епархия стремилась сделаться самостоятельной, она была невелика, зато с падением уделов увеличивается.

Для решения церковных вопросов при М. собирались соборы епископов. В 1147, при выборе Климента Смолятича, был созван собор в Киеве для решения вопроса, можно ли посвящать епископам М. без патриарха. В 1274 Кирилл II, заметив во время многочисленных своих поездок по митрополии много церковных беспорядков, созвал собор во Владимире. Собор вместе с М. судил епископов; так, в 1441 был осужден Исидор. В настольных грамотах постоянно говорилось, чтобы епископы во всем повиновались М., наблюдали его пошлины в своей епархии, являлись по первому его зову на суд или собор, величали его «отцом»; за название М. «братом» они подвергались от него выговору. Церковная власть М. простиралась на всю русскую церковь; но сверх того у него была и своя особая, очень обширная епархия, которая разделялась на две части - московскую и киевскую. В епархии своей М. имел много вотчин, с которых получал значительные доходы. Сверх этого в пользу М. шли разные церковные доходы: при поставлений епископов он получал ставленные пошлины, а также подарки от вновь поставленного и его епархии. Во время поездок М. получал дары; духовенство несло особые платежи в его пользу - подъезд, на содержание его вместе со свитой во время поездок. Как всякий архиерей, М. получал в своей епархии дань со всех церквей ежегодно, петровские и рождественские сборы, сбор с десятильников и других служилых и домовых людей. Двор М. был устроен по образцу дворов удельных князей; при нем был целый штат вольных слуг и людей, которые составляли особое войско, находившееся под начальством воеводы, назначаемого М. Каждый вольный слуга мог свободно поступать на службу к М., где служить было выгодно, так как митрополичьи слуги выступали на войну только тогда, когда сам князь садился на коня. С Василия Дмитриевича начинаются ограничения в праве М. принимать в свое войско вольных слуг; с увеличением же московской централизации и само право М. иметь собственное войско подвергается значительным ограничениям, пока совсем не исчезает. Для управления митрополией у М. существовали светские и духовные чиновники: в Киеве, напр., сидели наместники М. из лиц духовных; протопопам и архимандритам поручались разные судебные и административные духовные дела; десятильники разбирали гражданские тяжбы церковных людей и заведовали сборами с духовенства; они поставлялись в округа из нескольких приходов (десятины); для управления вотчинными волостями М. назначались волостели.

Русские М. оказывали влияние и на ход государственной жизни княжеской Руси. Так, для возвышения московского князя много сделали М. Петр, Алексий и Иона. В малолетство Дмитрия Донского Алексий был настоящим правителем государства, и единственно благодаря ему великокняжеский престол остался за Дмитрием. Княжеские грамоты часто начинались словами «по благословению отца нашего М.»; М. часто являлся и третейским судьей между князьями. Княжеские грамоты скреплялись митрополичьей подписью и печатью. В области литературы и просвещения М. принадлежит видная роль (Киприан, Фотий, Иона, Даниил, Макарий). С возвышением московского М. в сан патриарха (1589) 4 архиепископа были возведены в сан М.: новгородский, казанский, ростовский и крутицкий. На соборе 1667 предлагалось разделить русскую церковь на 13 митрополий, 6 архиепископий и 49 епископий; но это предложение не нашло сочувствия. Со времени учреждения Св. Синода Петр I перестал раздавать архиереям сан М., предполагавший подчинение ему других архиереев, чего на самом деле не было. Белый клобук был заменен черным, и все архиереи получили право облачаться в саккос, бывший до тех пор принадлежностью только М. и архиепископов. Возведение в сан М. начинается опять со времени Елизаветы Петровны, когда был восстановлен в 1743 сан киевского М., в М. был возведен московский архиепископ (1757) и т.п. Титул этот соединяется с тремя кафедрами: петербургской, московской и киевской, но каких-либо особых прав в смысле подчинения М. известного числа епископов он не дает. В отличие от других архиереев, М. носят белый клобук; как и архиепископы, они пользуются титулом высокопреосвященства.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒