Репертуар мимов индийского и китайского театра, М. Марсо, Л. Енгибарова, Ч. Чаплина

Блоха

Объявлено выступление певца. Названо произведение, кото­рое он будет исполнять: «Блоха» Мусоргского. Певец подходит к роялю. Встает в позу. Подает знак аккомпаниатору - «на­чинайте». И вдруг чувствует, что у него пропал голос...

Смятение охватывает артиста. Он старается скрыть это от зрителей. Знаком просит аккомпаниатора проиграть вступление еще раз, рассчитывая, что голос вернется. Однако вступление подходит к концу, а голос не звучит. И тогда певца «осеня­ет»: он принимается исполнять «Блоху» молча, передавая зна­комый всем сюжет с помощью жестов и мимики.

 

Кафе «Уют»

Кокетливая девушка, встретив знакомого, принялась жеман­но откусывать пирожное крошечными кусочками. Но вот он ушел. Куда делись ее «хорошие манеры»?! Остатки пирожного запихнуты в рот и с чавканьем дожеваны...

 

Обьедчик лошадей

Человек, набросив лассо, с трудом удерживает дикую, необъезженную лошадь, стремительно бегущую по кругу. (Кру­говое движение отрабатывают так: двое помощников бегут по кругу, сильно натянув настоящую веревку, конец которой уде­рживает мим - «объездчик». Обратите внимание на то, как само собой ваше тело разворачивается на месте; отклоняется наз­ад для противовеса.)

Лошадь внезапно взвилась на дыбы, потянув объездчика за собой. (Это эффектное движение тренируется следующим обра­зом: двое сильных помощников встают на стол и резким рыв­ком тянут вашу руку вверх. Многократно повторяя упражнение, запомните мышечную нагрузку и точно воспроизведите ее, ко­гда приступите к действиям с воображаемой лошадью.)

 

Письмо

Молодой человек вздумал написать письмо. Кому - неизве­стно, но в том, что он хочет написать письмо, не было ника­ких сомнений. Он об этом не объявлял, он вообще ни разу не разжал губ и не произнес ни слова. Но он таким точным движением взял с воображаемого стола несуществующий лист бума­ги, так аккуратно сложил его вдвое и так при этом задумал­ся, стараясь сочинить первую фразу, что всем стало ясно: он хочет написать письмо. Положив несуществующий лист на вооб­ражаемый стол, он привычным движением пальцев вытащил из верхнего кармана пиджака невидимую самопишущую ручку. С не­видимой ручки он снял невидимый колпачок и стал писать по несуществующему листу бумаги. Но, увы, ручка почему-то не пишет. Взяв ее двумя пальцами за невидимый кончик и подняв перед лицом, он стал внимательно ее рассматривать, чтобы понять причину. Ну конечно, в ней нет чернил, только и все­го! Он выдвинул ящик воображаемого стола и извлек из него вымышленную склянку с чернилами. Как осторожно вынимал он пробку, стараясь не сломать ногтей и не запачкать пальцев! Вот невидимая ручка погружается в вымышленную склянку, сто­ящую на воображаемом столе, и наполняется чернилами, теперь ее нужно обтереть специальной тряпочкой, конечно, тоже во­ображаемой. Готово! Можно начать писать письмо... Но что это? Невидимая ручка неисправна, и вымышленные чернила те­кут из нее. Они текут по рукам, по рукавам, они крупными каплями падают на полы пиджака. Иллюзия была так сильна, что женщины в разных концах зала вскрикнули, предупреждая артиста, что он губит свой костюм...

Невидимая ручка брезгливо отброшена, пальцы вытерты воображаемой тряпочкой, но письмо написать необходимо. Артист шарит в карманах и находит несуществующий карандаш. Огрызок карандаша маленький и, к сожалению, неочиненный. Но эта бе­да поправимая. Осмотрев воображаемый стол, он осторожно снял с него двумя пальцами воображаемое лезвие безопасной бритвы. Держа в левой руке несуществующий огрызок каранда­ша, он стал чинить его воображаемым лезвием. Но, увы, в несуществующем карандаше сломан весь грифель и только кро­шится, падая кусочками на пол. Карандаш тоже приходится бросить.

Что же делать? Человек, который хочет написать письмо, растерянно смотрит вокруг себя. И вдруг на полу в углу он что-то замечает. Обрадованный, он идет в угол, нагибается, берет в руки что-то невидимое, но, несомненно, довольно громоздкое и изрядно тяжелое; напрягаясь всем телом, подни­мает с пола и несет на вытянутых руках. И мгновенно всем становится ясно, что невидимая эта вещь - пишущая машинка, причем не маленькая, портативная, а большая, канцелярская, на развернутый лист. Он ставит ее на воображаемый стол, сн­имает с нее невидимый металлический футляр, движет невиди­мую каретку, нажимает клавиши, проверяет ленту... Машинка исправна! Тогда он садится на незримый стул, вставляет несуществующий лист и пишет письмо. Потом вынимает лист из машинки, складывает и сует в невидимый конверт. Высунув кончик языка, заклеивает конверт...

 

Из репертуара китайского театра

Осенняя река

 

Девушке необходимо переехать реку, чтобы встретиться со свои возлюбленным, а старый лодочник-перевозчик, хоть и со­чувствует девушке, но, подсмеиваясь про себя над ее тороп­ливостью, нарочно задерживает переезд. Долго торгуется о цене, отказывается и уезжает, потом вновь возвращается и берет цену меньшую, чем та, на которую соглашалась девушка. Лодки, конечно, нет, есть только весло, но, причалив к бе­регу, старик тем не менее привязывает эту несуществующую лодку несуществующей веревкой к несуществующему колышку.

Осторожно переводит девушку в лодку по несуществующей доске. Пробует оттолкнуться веслом. Лодка ни с места. По-видимому, села на мель. Старик старательно разувается, хотя его обувь продолжает оставаться на ногах. Лезет в воду. Якобы подымает нос лодки. Девушка приседает, так как опус­тилась корма. Никакой мели не обнаружено. Тут только старик замечает, что забыл отвязать веревку от колышка. Он идет к тому месту, куда втыкал колышек, отвязывает веревку, возв­ращается и ногой отпихивает лодку от берега. Девушка быст­рыми и мелкими шагами бежит спиной по диагонали в глубь сцены. На ее лице ужас. Что она будет делать, оказавшись одна в лодке, среди реки, в то время как перевозчик с вес­лом остался на берегу.

Но перевозчик делает движение руками, как будто дергая веревку. Девушка, качнувшись как бы от толчка, останавлива­ется. Оказывается, конец веревки оставался в руках у пере­возчика. Он опять пошутил над влюбленной, спешащей к своему милому, и теперь, весело сматывая веревку, притягивает лод­ку обратно.

Девушка такими же быстрыми и мелкими шажками возвращает­ся. Взяв весло, перевозчик прыгает в лодку. Она закачалась. И девушка и старик попеременно приседают и выпрямляются. Он на носу, она - на корме. Затем перевозчик отталкивается от берега, и на некотором расстоянии друг от друга оба де­лают несколько широких кругов по сцене. Это они плывут че­рез очень широкую реку. Старик гребет веслом то с левой, то с правой стороны, а девушка помахивает шелковым шарфом, изо­бражая ветер. Наконец лодка делает последний круг, исчезая за кулисой.

Дуэль в темноте

На постоялом дворе, на перепутье трех дорог, остановился телохранитель опального генерала. Он следует за своим нача­льником, опасаясь за его жизнь. Хозяин гостиницы укладывает его спать. Уходя, тушит свечу.Это означает, что в помеще­нии, где заснул постоялец, стало совершенно темно.

Но хозяину гостиницы постоялец внушает подозрение, так как ему кажется, что тот имеет дурные намерения в отношении генерала, которому хозяин сочувствует и который находится в той же гостинице, но в другой комнате. Хозяин решает уби­ть подозрительного постояльца. Он должен проникнуть в его помещение.

Под музыку, в воображаемой темноте, осторожно крадучись, начинает актер эту сцену. Тщательно нащупывает дверь, пыта­ется ее приоткрыть. Убедившись, что скрип может его выдать, он смазывает маслом петли и входит в комнату, как осторожное и умное животное. «В темноте» он приближается к ложу, где спит телохранитель генерала. Тот, услышав какой то шорох, бе­сшумно вскочил. Ни тот, ни другой из-за темноты не видят друг друга, но оба чувствуют в темноте присутствие смертель­ного врага. Ни звуком, ни шумом, ни шорохом не должны они выдать себя - и тем самым указать противнику свое местона­хождение. В абсолютной темноте и в абсолютной тишине, с об­наженным оружием нащупывают они друг друга, чтобы уничто­жить. Один угадывает намерения другого. Они состязаются в ловкости, хитрости и выносливости. Это поединок не только физический, но и психологический. Это «война нервов», причем курьезно то, что в самом напряженном состоянии находятся не­рвы зрителя, следящего с затаенным дыханием за действиями двух вооруженных людей, преследующих друг друга в абсолютной темноте. О том, что сцена освещена, зритель давно забьл. Де­ло кончается тем, что шум, производимый противниками, поднял опального генерала, спавшего по соседству. Он появляется и, в свою очередь, обнажив шпагу, принимается в «темноте» искать злодеев. Свеча, принесенная хозяином, разъясняет недоразуме­ние.

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. Из репертуара индийского театра
2. Население островов Индийского океана
3. Печатью, деятельностью издательств, репертуаром кино и театров.
4. Раздел 10. Охрана театра, пропускной режим.