Проблемы региональной и национальной безопасности

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 18Следующая ⇒

Значительные запасы нефти и газа, других минерально-сырьевых ресурсов на Каспии — третьем по величине нефтяном бассейне мира (после Персидского залива и Сибири), открытие здесь новых богатых стратегическими ресурсами месторождений, развитие трансконтинентальных коммуникационных маршрутов и повышенный интерес Запада к этому региону воспринимаются новыми независимыми государствами региона как основная гарантия их суверенитета и национальной безопасности. Сотрудничество прикаспийских государств в области нефте- и газодобычи с западными компаниями под патронажем США и других развитых стран Запада в корне меняет и военно-стратегическую обстановку. Нефтяной регион в целом прочно вошел в круг экономических, политических, а следовательно, и военных интересов, интересов спецслужб Запада, прежде всего США и других стран-членов НАТО, а также Ирана, Китая, стран Ближнего Востока.

Страны Каспийского региона рассматриваются Западом и США как весьма перспективный рынок продажи оружия. Азербайджану, Казахстану, Туркменистану, а также Грузии уже начались поставки оружия. В ряде этих стран, объявивших о своем намерении вступить в НАТО, ведется перестройка вооруженных сил под стандарты НАТО.

Со своей стороны, прикаспийские государства постепенно осуществляют переориентацию в оборонной сфере, включая смену союзников. Во всем Каспийском регионе складывается совершенная иная конфигурация военных сил, меняются их цели и задачи, направленность боевой подготовки. О былом военном доминировании России в регионе можно забыть. И если в экономической сфере доминирующее положение на Каспии сразу же заняли американские нефтяные компании, то в военной ситуация повторяется — на первый план, пока в качестве основной направляющей и поддерживающей силы, также выходят США и другие страны НАТО.

Можно отметить ряд новых моментов, подтверждающих глубокие изменения в военно-стратегической ситуации в регионе, в сфере региональной и национальной безопасности.

Во-первых, Каспийский регион не только объявлен зоной жизненно важных интересов США, но и включен в боевые планы американских вооруженных сил. По утвержденному президентом США Б. Клинтоном «Плану объединенных командований», Азербайджан, Грузия и Армения (закавказская часть Каспийского региона) с 1 октября 1998 г. вошли в зону ответственности Европейского командования США (USEVCOM), а Центральная Азия с 1 октября 1999 г. — в зону ответственности группировки сил специального назначения, подчиняющейся Центральному командованию США (USCENTCOM).

Во-вторых, практически полная ликвидация российского военного присутствия в прикаспийских государствах и прилегающих к этому району государствах СНГ. Крайнюю заинтересованность в этом сразу же после распада СССР проявили западные страны и, надо сказать, немало преуспели в этом. К концу 2001 г. из многотысячной группировки советских времен, входящих некогда в состав Среднеазиатского, Туркестанкого и Закавказского военных округов, здесь остались практически три объекта — Габалинская РЛС Системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) в Азербайджане, РЛС СПРН на Балхаше и космодром Байконур в Казахстане. Одним из условий принятия решения о строительстве ОЭТ Баку — Джейхан была ликвидация российских военных баз вдоль этого маршрута. Прежде всего это касается Грузии.

Группа российских войск в Закавказье (ГРВЗ) имела на территории Грузии четыре военных базы: Вазиани (30 км вост. Тбилиси), Гудаута (Абхазия), Батуми (Аджария) и Ахалкалаки (Джавахетия). На саммите ОБСЕ в Стамбуле 18 ноября 1999 г. между Россией и Грузией под сильным давлением Запада было заключено соглашение по этим базам. Его краткая суть: Россия до 1 июля 2001 г. полностью ликвидирует военные базы Вазиани и Гудаута; в течение 2000 года стороны договорятся о сроках и порядке функционирования военных баз Батуми и Ахалкалаки и других военных объектов на территории Грузии. Обязательства России в отношении базы Вазиани выполнены в срок. В ноябре 2001 года объявлено о полном выводе базы Гудаута. Задержка произошла не по вине российской стороны. Население Абхазии и руководство республики считали, что российское военное присутствие в республики, в частности нахождение там этой базы, — фактор стабильности в регионе, гарантия от силовых действий Тбилиси, руководство которого не смогло или не захотело договориться с республиканскими властями о сроках и порядке ликвидации этой базы.

Без сомнения, Грузия при поддержке США будет и в дальнейшем выступать за то, чтобы до начала ввода в действие ОЭТ Баку — Джейхан на территории страны не осталось ни одного российского военного.

Азербайджан, помимо стратегически важного коммуникационного значения (транспортный коридор Западная Европа — Средняя Азия), занимает особое военно-стратегическое положение, международную важность которого наиболее рельефно подчеркнули события осени 2001 года. На его территории находится Габалинская РЛС — она важнейшая часть Российской системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) России на южном фланге НАТО. Ее ликвидация лишила бы Россию возможности обезопасить свою территорию на одном из наиболее ракетоопасных направлений, тем более в связи с планами США о развертывании национальной системы ПРО.

Судьба этой РЛС долгое время находилась под вопросом. Договор об аренде между Россией и Азербайджаном заключить не удавалось, в связи с чем российская сторона платила Азербайджану только за коммунальные услуги. Азербайджан высказывал опасения о возможных негативных последствиях ее излучения на население и окружающую среду. Летом 2001 г. была создана совместная азербайджано-российская комиссия по проведению экологической экспертизы. По итогам ее работы решался вопрос о цене за аренду объекта и компенсации за ущерб, нанесенный в результате работы станции в течение последних лет. Позднее, в ходе визита в Баку вице-премьера России В. Христенко, Россия вновь обратилась с просьбой к Азербайджану, чтобы РЛС де-юре стала военной базой России на его территории¹. В ходе состоявшегося в январе 2002 года визита президента Азербайджана в Москву было достигнуто окончательное соглашение о том, что Габалинская РЛС будет сдана России в аренду сроком на 10 лет за 70 милн. долл. (ранее Баку выступал за то, чтобы соглашение об аренде было подписано максимум на 5 лет, Россия же настаивала на сроке минимум в 20 лет). Кроме того, Баку будет иметь доступ к информации, получаемой этой станцией. Москва частично погасила долг в 18 млн. долл., накопившийся за несколько лет пользования станцией².

## [1] Время MN. 2001. 15 нояб.

## 2 Эхо. 2001. 18 окт.; Независимая газета. 2002. 28 янв.

Тем не менее, можно сделать вывод, что вопрос о дальнейшей работе Габалинской РЛС по завершению десятилетнего срока в принципе решен, в связи с вводом в эксплуатацию ОЭТ Баку — Джейхан ее демонтируют.

Одновременно усиливается нажим на Россию, чтобы заставить их сократить или ликвидировать российское военное присутствие в регионе.

В-третьих, Разрабатываются и частично уже реализуются различные схемы региональной безопасности без участия России.

Так, ГУУАМ, объединяющий страны СНГ, не входящие в Договор о коллективной безопасности, и первоначально заявленный как объединение государств с целью координации усилий в сфере добычи и транспортировки углеводородного сырья Каспия, с момента его образования начал приобретать все большую военно-политическую направленность, находя объяснение в необходимости обеспечить безопасность трубопроводов, а встреча министров обороны ГУУАМ стали регулярными. Страны ГУУАМ активнее всех в СНГ сотрудничали с НАТО в рамках программы «Партнерство во имя мира», ежегодно отправляли своих офицеров на обучение в натовские страны, переводили свои армии на стандарты альянса, заявляя о желании избавиться от оставшихся на своих территориях российских войск. Победа в одном из членов ГУУАМ — Молдавии левых сил на парламентских выборах 25 февраля 2001 г. и избрание президентом Молдавии лидера коммунистов В. Воронина несколько притормозило активизацию военного сотрудничества внутри этого регионального объединения и дальнейшее развитие появившихся антироссийских мотивов. Однако подспудно эти процессы продолжают развиваться. Можно предположить, что военные аспекты в политике этого объединения по мере осуществления трубопроводных проектов в западном направлении будут усиливаться — с участием Молдавии или без нее.

Война в Афганистане осенью 2001 года не только коренным образом изменила геополитическую ситуацию в Каспийском и прилегающих к нему регионах, но и заставила по-иному оценить перспективы создаваемых на этом пространстве союзов и коалиций, в первую очередь ГУУАМ. Многие аналитики считают, что в Кабуле в конце концов будет посажено проамериканское правительство. А это в значительной степени повысит независимость Узбекистана, Казахстана, Туркмении, Азербайджана и от России, и от Ирана. В такой ситуации ГУУАМ может расшириться за счет вступления в него Казахстана, а также Афганистана и Пакистана, и приобрести четко выраженную прозападную ориентацию. Более того, при таком развитии ситуации этот союз приобрел бы геополитический характер, явился бы связующим звеном между Центральной Азией, Кавказом и Восточной Европой. Причем в восточном направлении, по мнению З. Бжезинского, это межгосударственное объединение могло бы без проблем развиваться за счет Польши и даже Германии, соединяя таким образом Балтийское и Северное моря с Индийским океаном. Кроме того, под жестким патронажем США и Западатакое объединение свело бы на нет планы России и Китая установить собственный экономический и политический контроль над Центральной Азией. Наконец, инфраструктуры такого «расширенного ГУУАМ», которые будут связывать среднеазиатские страны с Индийским океаном, могут стать альтернативным источником энергоносителей для государств Южной Азии и тем самым ослабить их энергетическую зависимость от стран Персидского залива, что также на руку США.

Препятствиями на пути решения подобных глобальных геополитических планов стали межэтнические конфликты на Кавказе и зависимость (прежде всего «трубопроводная») государств Центральной Азии и Кавказа от России.

Как видно, в этих планах с использованием в качестве ядра объединения ГУУАМ Каспийскому региону отводится главная роль.

Во второй половине 90-х годов начал активно прорабатываться вопрос о создании военно-политического союза трех государств, которые будут связаны каспийской трубой — Турции, Азербайджана и Грузии. Инициатором образования такого союза выступил С. Демирель, занимавший в то время пост президента Турции. Этот пока еще официально никак не оформившийся союз явился бы своего рода «дочерним предприятием» и форпостом НАТО в Каспийском регионе, а его кавказская часть, скорее всего, образовала бы ядро военной составляющей ГУУАМ. Инициаторы и сторонники создания такого блока утверждают также, что он должен противостоять усилению российского военного присутствия на Кавказе.

США полностью поддерживают идею такого союза, что уже говорит о многом.

В-четвертых, наличие «тлеющей» конфликтогенной зоны, которая складывается вдоль трассы «северного» маршрута транспортировки углеводородов Каспия. Прежде всего это Чечня, а также Дагестан, Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария, в которую через территорию Абхазии осенью 2001 г. пытались прорваться формирование чеченского полевого командира Р. Гелаева. Конфликтогенность этой зоны стала уже перманентным фактором российской внутриполитической ситуации. Для Запада выгодно наличие здесь определенного конфликтного потенциала в целях достижения успеха в конкурентной борьбе за сырьевые ресурсы и маршруты их доставки (и, конечно, для ослабления России и вытеснения ее из региона). Помимо «отпугивания» инвесторов и экспортеров, удержание этой зоны под контролем и обеспечение в ней необходимого уровня безопасности и стабильности, даже после завершения очередной чеченской кампании, потребуют от России отвлечения значительного количества сил и средств, в первую очередь военных, в связи с угрозами диверсий и терактов. А это, помимо всего прочего, заметно ослабит оборонительные возможности страны на других направлениях.

В-пятых, Военно-стратегическая ситуация в регионе зависит от наличия в этом регионе запасов минеральных ресурсов, а также реализации идеи нового «Великого шелкового пути». Все это может ускорить прием ключевых стран региона (Грузии и Азербайджана) в НАТО. Их вступление в Североатлантический альянс создаст для России новую потенциально опасную стратегическую обстановку в Каспийском регионе и на Южном стратегическом направлении в целом.

В-шестых, возможное в недалекой перспективе ослабление напряженности между США и Ираном, тем более их сближение в дальнейшем — первоначально на почве экономических интересов - может создать для России и всего Каспийского региона принципиально новую ситуацию, которая, будет характеризоваться и ростом потенциальных угроз для России, в том числе в военном плане.

Некоторые аспекты военно-стратегической ситуации

В целом сложившаяся в Каспийском регионе в 1990 — 2000 годах военно-стратегическая ситуация обеспечила известную степень региональной стабильности и коллективной безопасности (правда, не для всех стран региона), принесла России и негативные последствия, которых оказалось больше, чем положительных.

События 2001 года явились для всего Каспийского региона весьма примечательными именно в военно-стратегическом плане.

В развитии ситуации появились ноти сторонников силовых мер в спорах за месторождения на шельфе и даже привлечением вооруженных сил прикаспийских стран. Резко обострились отношения поводу между Азербайджаном и Туркменистаном, Азербайджаном и Ираном.

30 марта 2001 г. заместитель председателя кабинета министров Туркменистана Еллы Курбанмурадов выступил с сообщением, что правительство Туркменистана подготовило к подписанию ряд контрактов с европейскими и американскими компаниями на освоение месторождения «Сердар» (в азербайджанской версии «Кяпаз») и ряда морских блоков на шельфе Каспия. В ходе освоения перспективных структур на них предполагается добыть более 80 млн. т нефти. Он также сообщил, что прогнозные и перспективные геологические ресурсы нефти туркменского сектора составляют порядка 6, 7 млрд. т. ¹. Первый вице-президент ГHКАР Ильхам Алиев назвал эти планы «ерундой», которым азербайджанская сторона не придает «никакого значения». Похожие попытки предпринимались Ашхабадом и ранее, но они не дали результата. Имеются в виду претензии Туркменистана на разрабатываемые Азербайджаном с 1994 года месторождения «Чираг» («Осман» в туркменском наименовании) и «Азери» («Хазара») в центральной части Каспия. Как считает Баку, ни одна иностранная нефтяная компания без согласия Азербайджана не сможет участвовать в освоении месторождения «Кяпаз». К тому же реализация подобного проекта потребует больших затрат и соответствующей инфраструктуры, которой у Туркменистана попросту нет. Поэтому действия Ашхабада, по оценке Ильхама Алиева, носят политический характер².

## [1] Прайм-ТАСС. 2001. 30 марта.

## ² Эхо. 2001. 4 апр.

Ашхабад неоднократно призывал Азербайджан прекратить работы на месторождениях, охваченных т. н. «контрактом века», еще в 1994 году. Накануне (в апреле 2001 года) завершились полным провалом переговоры между Туркменистаном и Азербайджаном по поводу спорных месторождений. Однако предложение Ашхабада разделить спорные участки по методу равноудаленных по широтам точек было по очевидным причинам отвергнуто азербайджанской стороной. Представители Баку утверждали, что Туркменистан предлагает такой принцип срединной линии, «который не соответствует международным нормам и не имеет аналогов в мировой практике». Тогда же в прессе появились сообщения о жестких мерах, которые якобы намеревается предпринять Туркменистан в том случае, если не договорится с Азербайджаном по вопросу раздела Каспия. Последовал ряд жестких заявлений с обеих сторон.

Так, бывший министр обороны Азербайджана Дадаш Рзаев в одном из интервью заявил, что «Азербайджан — основной наследник Каспийского морского флота, и военных судов у него предостаточно для того, чтобы защитить водные границы». Тогда же появились сообщения в СМИ Туркменистана и Украины, что Ашхабад закупил у Украины 20 военных катеров типа «Гриф» и «Калкан». В распоряжение отдельного дивизиона пограничных сторожевых кораблей пограничной службы Туркменистана поступил патрульный катер типа «Пойнт Джексон», поставленный в соответствии с планом военного сотрудничества между вооруженными силами Туркменистана и министерством обороны США. В рамках этой программы экипаж катера прошел специальную подготовку в штате Флорида (США). Государственная служба новостей «Туркмендовлетхабарлары» сообщила, что «в правительстве Туркменистана рассматриваются возможности поставок новых катеров и различной специальной техники, а также ремонта существующего оборудования и переоснащения наземных и морских средств слежения за нарушителями границ нейтрального государства»¹. Не остался без внимания Баку и смотр, произведенный тогда же президентом Туркменистана С. Ниязовым в военно-морских частях.

## [1] Эхо. 2001. 5 июня.

Весной — летом 2001 года отношения между Туркменистаном и Азербайджаном в связи с нерешенными вопросами о разделе акватории Каспия и принадлежности ряда нефтегазовых морских месторождений вновь обострились. В апреле 2001 года Ашхабад объявил о намерении заключить ряд контрактов с американскими и европейскими фирмами по освоению ряда месторождений в туркменском секторе Каспийского моря, в т. ч. месторождения «Сердар». Баку тут же выступил с заявлением о том, что до утверждения статуса Каспия Туркменистан не имеет права на подобные работы.

4 июня 2001 г. МИД Туркменистана распространил заявление о временном переносе в Ашхабад резиденции посла Туркменистана в Азербайджанской Республике. Официально этот шаг мотивировался финансовыми трудностями. Однако обозреватели связали это внезапное решение с дальнейшим развитием кризиса в отношениях между двумя странами, который особенно обострился после провала очередного, шестого раунда двусторонних переговоров по Каспию в апреле 2001 г. МИД Туркменистана вручил делегации Азербайджана резкую ноту протеста, обвиняя Баку в неконструктивной позиции, занятой по вопросу определения координат т. н. срединной линии (Азербайджан в предлагаемых им методиках использовал выгодное для себя расположение Апшеронского полуострова, т. е. принцип равноудаленности от ближайших точек), пригрозил обратиться в Международный арбитражный суд и призвал иностранные компании не проводить новых работ на спорных месторождениях «до мирного и справедливого урегулирования вопроса». Ашхабад предлагает также прибегнуть к помощи третьей стороны — ООН, незаинтересованных международных экспертов. Однако Баку не соглашался на это¹.

## [1] Независимая газета. 2001. 8 мая; 27 июня.

Более того, Ашхабад дал понять, что готов принять самые жесткие меры. В заявлении МИД Туркменистана было подчеркнуто, что в условиях, когда переговоры по правовому статусу Каспийского моря не завершены, односторонние действия, связанные с эксплуатацией нефтяных месторождений, не только отрицательно сказываются на политическом климате в регионе, но и «чреваты непредсказуемыми последствиями».

Обе стороны на словах исключали военное решение спорной проблемы, но, тем не менее, давали понять, что готовы отстаивать свои права на спорные месторождения с использованием всех имеющихся в их распоряжении легитимных средств (к которым, как можно заключить, они относят и свои силовые структуры). Представитель США назвал ситуацию вокруг месторождения «Кяпаз» («Сердар») «размолвкой двух братьев, которая вполне разрешима при наличии доброй воли», даже до окончательного решения вопроса о статусе Каспийского моря¹. Конечно, такой исход был бы наилучшим для обеих стран, но, к сожалению, очень часто и между родными братьями при разделе наследства, особенно богатого, дело доходит до кулаков. Во всяком случае, потенциал напряженности в отношениях между Азербайджаном и Туркменистаном по поводу ряда перспективных месторождений на Каспии сохраняется, и обе стороны, стараясь урегулировать эти споры мирным легитимным путем, тем не менее не исключают и силовых действий другой стороны и, естественно, на всякий случай готовятся и к такому повороту событий.

## [1] Эхо. 2001. 23 авг.

Вслед за нарастанием напряженности в отношениях между Азербайджаном и Туркменистаном серьезно обострились отношения между Баку и Тегераном. Поводом послужил инцидент, произошедший 23 июля 2001 г., когда иранский военный корабль, угрожая применением силы, выдворил исследовательское судно Азербайджана «Геофизик-3» из зоны, которую Иран считает своей. (Здесь расположены перспективные структуры «Алов», «Шарг» и «Араз».) Стороны обменялись официальными заявлениями, в которых обвиняли друг друга в незаконных действиях на своей территории. По заявлению Баку, начиная с 23 июня самолеты иранских ВВС неоднократно нарушали воздушное пространство Азербайджана в районе Каспия, а вертолеты погранвойск Ирана вели интенсивное наблюдение вдоль границ двух стран. Иран, со своей стороны, обвинил в нарушении границ азербайджанскую сторону, которая якобы с помощью военного корабля пыталась захватить месторождение «Альборз».

Не состоялся запланированный на осень визит в Тегеран Г. Алиева. Как водится, не обошлось и без воинственных заявлений представителей военных ведомств обеих стран. Показательно, что в этот конфликт сразу же вмешались США и Турция, приняв сторону Азербайджана. В частности, один из американских экспертов в нефтяной области Феррух Демирман в одном из своих интервью того периода высказался, что инцидент между Ираном и Азербайджаном на Каспии был сознательно спровоцирован Тегераном и имел целью подорвать важные для Вашингтона нефтегазовые проекты, реализуемые США на Каспии. Этот эксперт изложил довольно четкую картину возможного развития двустороннего конфликта. Он выразил твердое убеждение, что Турция и США в случае необходимости окажут Азербайджану политическую и военную помощь. Политическую поддержку Азербайджану оказала бы также Великобритания (даже несмотря на то, что ее компании British Petroleum и Бритиш петролиум (БП) и Шелл вовлечены в нефтяные проекты в Иране). На стороне этой коалиции однозначно выступила бы и Грузия. Россия в этом конфликте осталась бы в стороне, опасаясь подорвать отношения с Турцией (которые для нее важнее, чем отношения с Ираном) и, в частности, похоронить исключительно важный для Москвы проект трансчерноморского газопровода «Голубой поток». Армения выступила бы на стороне Тегерана. А Франция и Италия балансировали бы между Ираном и Азербайджаном¹.

## [1] Эхо. 2001. 23 авг. (со ссылкой на интервью Демирмана агентству «Media-Press»).

Как говорится, какой-нибудь из конфликтующих сторон осталось только нажать на курок — и Каспийский регион стал бы местом зарождения нового военного конфликта.

Э. Джонс во время своего визита в Баку в августе 2001 года назвала инцидент между Азербайджаном и Ираном «провокацией Тегерана», по сути, однозначно подтвердив позицию США в этом конфликте¹.

## [1] Зеркало. 2001. 27 авг.

Турция, со своей стороны, предприняла более впечатляющие меры: в Баку на военные праздники прилетели 10 турецких истребителей французского производства «Фантом-5», что явилось наглядной демонстрацией готовности Стамбула оказать военную поддержку Азербайджану в случае необходимости¹.

## [1] Независимая газета. 2001. 9 авг.

И хотя конфликт лета 2001 года между Ираном и Азербайджаном удалось пригасить по политическим и дипломатическим каналам, ясно, что он явился только первой ласточкой в обостряющейся борьбе за спорные месторождения Каспия. Опасность ее перерастания в вооруженные столкновения не исчезла, и напряженность между каспийскими государствами будет нарастать, особенно если и дальше будет затягиваться решение о правовом статусе Каспия. Компании, ведущие разведку в этой части Каспия, в частности British Petroleum, не желая рисковать своими буровыми установками и персоналом и стремясь, как всегда, выглядеть политически нейтральными в подобных спорах, прекратили изыскания на этих месторождениях, несмотря на все усилия ГНКАР убедить их продолжить работы.

Обострение отношений между Баку и Ашхабадом, Баку и Тегераном сыграло не последнюю роль в очередном переносе саммита глав прикаспийских государств для решения вопроса о правовом статусе Каспийского моря.

Но самое главное — инциденты показали, что вопрос о разделе Каспия все больше смещается в военную плоскость: о решительной защите «своих» участков морской акватории, в том числе с применением вооруженных сил, на разных уровнях уже заявляли представители Ашхабада, Баку, Тегерана. В то же время происходит усиление их военных флотов на Каспии, все большее число военных судов прикаспийских стран, прежде всего морской пограничной охраны, появляются в Каспийском море. Азербайджан получил часть Каспийской флотилии после распада СССР. Казахстан также начал создавать свои пограничные морские части. В частности, еще в 1995 г. Соединенные Штаты поставили Казахстану шесть военных катеров¹. Созданы морские пограничные части и Туркменистаном.

## [1] Красная звезда. 1995. 7 сент.

Причем, надо заметить, споры ведутся относительно государственной принадлежности месторождений и в южной части Каспия и в Северной¹. Несколько лет Россия и Казахстан ведут спор за нефтегазовые структуры «Курмангазы» и «Хвалынское», расположенные на стыке национальных секторов морского шельфа. Президент компании «Казахойл» Нурлан Балгимбаев сообщил, выступая на конференции KIOGE-2001 в Алма-Ате в начале октября 2001 г., что Казахстан намерен провести тендер на разработку месторождения «Курмангазы» (потенциальные запасы которого оцениваются в 600 млн. т) и заявки на участие в тендере якобы уже подали такие компании, как Shell, TotalFinaElf и Statoil. А 5 ноября 2001 года вице-президент Лукойла Леонид Федун заявил на пресс-конференции, что структура «Курмангазы» относится к российской части Каспийского шельфа и ее должны разрабатывать либо Лукойл, либо Каспийская нефтяная компания (КНК), созданная Лукойлом, «Газпромом» и Юкосом для разведки и разработки Каспийского шельфа². Спор продолжается. Скорее всего, он закончится полюбовно, и стороны придут к соглашению о совместной разработке этого месторождения. Но есть и другие спорные участки — например, о. Укатный и ряд других островов, расположенных неподалеку от устья пограничной реки Кигач, разделяющей Астраханскую область России и Атыраускую область Казахстана.

## [1] Независимая газета. 2001. 2 окт.

## ² RusEnergy.ru, 6. 11. 2001.

Факт остается фактом — наличие спорных участков является постоянно действующим раздражителем, генерирующим напряженность как между национальными нефтедобывающими компаниями, так и между государствами. Причем уровень этой напряженности находится в прямой зависимости от запасов нефти и газа на спорных участках.

Что касается идеи о демилитаризации Каспийского моря, то она для нынешних условий является, по всеобщему признанию, нереальной.

Идея о демилитаризации Каспия была выдвинута президентом Азербайджана еще в начале 90-х годов и поддержана президентом Казахстана. Смысл ее заключался в том, чтобы запретить не только заход в Каспий кораблей других стран (и не только военных), но и всякую военную деятельность прибрежных государств, кроме пограничной охраны, и даже размещение военных флотов. Эта же позиция была зафиксирована в совместном заявлении членов рабочей группы по правовому статусу Каспия четырех прикаспийских государств, сделанном на втором заседании этой группы 27 сентября 1995 г. в Алма-Ате (Россия в этом заседании участия не принимала). В очередной раз призыв к демилитаризации моря прозвучал в совместном «Заявлении по вопросам Каспийского моря», подписанном президентами Азербайджана и Казахстана во время визита последнего в Баку в сентябре 1996 г.¹

## [1] Красная звезда. 1995. 7 сент.; РИА. 1995. 28 сент; Деловой мир. 1996. 19 сент.

В последующем такая позиция неоднократно подтверждалась Азербайджаном. Встречаясь с первым заместителем министра иностранных дел России Б. Пастуховым в Баку 27 марта 1998 г., Г. Алиев заявил, что на Каспии нет надобности в военных флотах, которые, в частности, есть только у России и Азербайджана. Он попросил Б. Пастухова считать это заявление официальным и довести его до сведения правительства Российской Федерации¹. Эту же позицию он подтвердил на встрече с первым заместителем министра иностранных дел Ирана в связи с агрессивными действиями ВМС Ирана 23 июля 2001 г. против исследовательского судна Азербайджана².

## [1] ИТАР-ТАСС. 1998. 27 мая.

## ² Каспийское агентство новостей CNA, 29. 08. 2001.

Россия выступала и продолжает выступать против того, чтобы ликвидировать свою Каспийскую военную флотилию, не без оснований считая, что в нынешних условиях это не только не будет способствовать стабилизации обстановки на Каспии, но и, наоборот, создаст угрозу дестабилизации. Вместе с тем Россию не может не тревожить тот факт, что прикаспийские государства стремятся наращивать свои военно-морские силы. Это повышает опасность возникновения инцидентов, особенно в условиях отсутствия границ и неопределенности правового статуса моря.

Но самым важным событием 2001 года, в значительной степени заставившем пересмотреть военно-стратегическую роль Каспийского региона, явились теракты в США и последовавшие ответные меры США и их союзников. В первую очередь операция возмездия в Афганистане, начавшаяся в октябре 2001 года. Вооруженные силы США закрепляются в этом регионе и, как считают многие аналитики, надолго. И это касается не только Узбекистана, с которым США подписали беспрецедентное соглашение о размещении части своей передовой группировки на территории этой страны.

Из каспийских государств наибольший интерес для США в этом отношении представляет, безусловно, Азербайджан, выгодно выделяющийся среди других стран Каспийского региона по своему стратегическому и геополитическому положению. Американцы ожидают от Баку поддержки и военной помощи в операции против режима талибов в Афганистане. В частности, они добиваются согласия Баку на размещение американских военно-воздушных баз в Азербайджане и более тесного сотрудничества по линии спецслужб в рамках проводимой антитеррористической операции¹.

## [1] Радиостанция «Би-би-си», 4. 11. 2001.

Одним из щекотливых вопросов, который неизбежно возникают в связи с американским военным присутствием в прикаспийских и близлежащих к ним государствах, для проведения антитеррористической операции в Афганистане — а не станет ли их нахождение постоянным? Тем более, есть достаточно много примеров, когда американские войска оставались надолго в районах проведения гуманитарных или иных операций (Персидский залив, Балканы). Такая вероятность могла бы значительно ослабить позиции России в этих регионах. С одной стороны, участие России, центральноазиатских и прикаспийских государств — партнеров и союзников России — в антитеррористической коалиции отвечает как глобальным задачам, так и собственно национальным интересам всех этих государств. Да и Договоро о коллективной безопасности, документами СНГ предусматривают такую возможность взаимодействия со всеми международными структурами, вкючая НАТО. Таковы реалии нового времени, требующие отхода от старых отживших клише противостояния, характерных для эпохи «холодной войны». По словам генерального секретаря Совета коллективной безопасности В. Николаенко, «мы надеемся, что на смену этим временам «всерьез и надолго» приходит эпоха взаимного доверия и сотрудничества, без чего нельзя противостоять такому грозному противнику, как международный терроризм»¹.

## [1] Gasetasng. ru, 15. 11. 2001.

Но вместе с тем, конечно, потенциальная опасность ослабления позиций России в Каспийском регионе в связи с присутствием здесь вооруженных сил США и других стран НАТО существует и с ней необходимо считаться.

Например, Узбекистан, одним из первых предоставивший территорию страны для размещения американских сил, получил от США 3-миллиардный беспроцентный кредит. Кроме того, под эгидой борьбы с мировым терроризмом Каримов намерен решить проблему внутренней оппозиции. Пользуясь поддержкой антиталибской коалиции он намерен бороться с вооруженной группировкой Джумы Намангани, скрывающейся на территории Афганистана. Президент Узбекистана заметно изменил свое отношение к НАТО, и особенно к Турции. Эмиссары Анкары начали большую организационную работу в регионе. Изучаются места будущей дислокации турецких войск, пока предпочтение отдается Сурхандарьинской области Узбекистана с центром в Термезе, поскольку этот пункт максимально приближен к афганской границе. Второй важный момент — набор наемников для отправки в Афганистан. Своеобразные мобилизационные пункты работают практически во всех соседних с Афганистаном странах, включая и Узбекистан. Уже оговорено, что контрактники будут получать от 1, 5 до 3 тыс. долларов ежемесячно. Что характерно — сроки пребывания на территории Узбекистана военных США, Британии, а скоро к ним добавится, очевидно, и Турция, никак не определен¹.

## [1] Радиостанция «Немецкая волна», 29. 11. 2001.

С другой стороны, и страны-участники СНГ, которые находятся на передовом рубеже борьбы с международным терроризмом, экстремизмом и наркомафией (и в первую очередь это относится к государствам Центральноазиатского и Каспийского регионов), активизировали свою военную деятельность в регионе. В частности, юбилейный саммит СНГ (ноябрь 2001 г.), посвященный 10-летию Содружества, рассмотрел вопрос о совместном проведении антитеррористических мероприятий. Принято специальное совместное заявление по борьбе с международным терроризмом. В нем стороны выделили ряд важных аспектов, а именно: такая борьба должна вестись в рамках международных общепринятых правовых норм, под эгидой Совета Безопасности ООН. В качестве реального механизма мер было предложено создать коллективные силы быстрого развертывания Центральноазиатского региона, а также усилить роль Антитеррористического центра стран СНГ, прежде всего, расширить в его рамках обмена информацией и повысить слаженность работы спецслужб. Было принято заявление по ситуации в Афганистане, в котором снова было заявлено о необходимости объединения усилий мирового сообщества в противостоянии глобальным вызовам.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒