Папа, почему у тебя нет орденов?

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 9Следующая ⇒

Шагая по шоссе, Иван крепко держал в своей большой и сильной руке маленькую ручку сына. Сын сейчас полностью доверился ему, стараясь гордо идти с ним в ногу. Иван понимал, что этот маленький родной ему человечек, сформированный деревенской жизнью, теперь полностью зависит от него и новый его внутренний мир должен формировать уже он, его отец.

Они добрались до железнодорожного вокзала, где их уже ожидал знакомый дежурный по вокзалу Николай Иванович. Иван за день до отъезда уже побывал у него, чтобы заказать проездные билеты, поэтому тот знал об их прибытии.

-Билет для вас готов, получите, - сказал железнодорожник и вручил Серёже шелестящую бумажку.

Через некоторое время Серёжа впервые в своей маленькой жизни увидел приближающийся к ним поезд, и, вскоре раздавшийся пронзительный его свист заставил мальчика прижаться к отцу. Иван двумя руками обхватил его и отпустил только тогда, когда поезд остановился, при этом успокоил его словами:

-Не бойся сыночек, поезд идёт строго по путям и никуда свернуть не может.

Сам же подумал:

-Привыкай, мой маленький, ты находишься только в начале своего путешествия, впереди – целая жизнь.

Он взял Серёжу на руки и поднялся вместе с ним по ступенькам вслед за другими пассажирами в вагон.

Но вот поезд издал прощальный гудок и отошёл от станции. До свидания, Почеп!

Путь до Ленинграда Серёжа перенёс легко, и дорога действительно стала для него открытием в новый мир. Ребёнок за всю свою жизнь не увидел столько незнакомых ему людей, сколько здесь, в поезде.

К нему подходили дети, но Серёжа их боялся и, словно настороженный ёжик, молча сидел у окна рядом с отцом. Он ещё продолжал жить близким ему миром бабушки и дедушки, до конца не понимая, куда его везут. Присутствие отца немного успокаивало, но тревога не отступала. Иногда он задавал свои детские вопросы, выдававшие его тревожное состояние. Так, когда Иван на минутку вышел из купе, чтобы узнать точное время, он забеспокоился и спросил:

-Папа, а ты не оставишь меня здесь одного?

Другой вопрос «Мне очень жалко дедушку с бабушкой, и как они будут жить без меня, умрут, наверное? » поставил его в тупик. Иван не знал, как на него ответить, но пояснил, что ему тоже их жалко, но у них есть дом, соседи, тётя Таня и её ребята, обещавшие помогать им.

В голове сына постоянно жила мысль и о маме, а его вопрос «Когда мы поедем обратно к маме? » вновь переключил Ивана на мысли о его покойной жене.

Он обнял сына и сказал:

-Дорогой мой сынок, я так любил нашу мамочку. Мы обязательно вернёмся к ней в Почеп, но скоро ты увидишь другой город, который она тоже любила, дом и квартиру, где мама жила, - и стал рассказывать ему о Ленинграде и о том времени, когда они жили там и радовались своей счастливой судьбе.

Неожиданно сын задал отцу такой вопрос, на который пришлось искать очень непростой ответ. Так, когда ребёнок увидел вошедшего на одной из остановок военного человека с орденами на груди, он спросил:

-Папа, а почему у тебя нет орденов? Ты что, воевал плохо?

Как объяснить ребёнку, почему ему не полагались ордена, несмотря на то, что он, не жалея себя, добросовестно работал на танковом заводе?

Но он попытался это сделать, хотя не был уверен, что ребёнок поймёт его. Иван рассуждал об этом примерно так. Орденами награждали воинов там, где шли бои, и они, сражаясь с фашистами, могли погибнуть, и он просил отправиться туда, но его не отпустили, приказав работать на заводе не за ордена, а за совесть. И ещё: на фронте жизнь и смерть ходили рядом, а где присутствовал риск смерти, там была возможность подвигов, за которые вручались награды. В тылу, где он работал, тоже было очень трудно, но люди там не погибали, поэтому он вернулся домой,

Серёжа, слушая отца, внимательно смотрел на ордена мужчины, сидевшего напротив, а потом не выдержал и спросил у отца:

-Папа, а можно потрогать у дяди ордена?

Иван сказал:

-Если дядя разрешит.

Пассажир, услышав вопрос мальчика, сказал:

-Можно, но сначала скажи, как тебя зовут? - и представился Ивану:

-Капитан Белохвостов.

-Иван Николаевич, - в ответ сказал Иван. Вот мой сын Серёжа заинтересовался вашими наградами.

Капитан, лет сорока мужчина, моложавый на вид, посмотрел на Серёжу и, победоносно выпятив грудь вперёд, сказал:

-Да, это мои боевые ордена и медали. Хочешь потрогать? Пожалуйста. Я прошёл по всем фронтам войны.

Ивану не понравился тот хвастливый тон и гонор, с каким капитан представлял свои награды, и он произнёс:

-Спасибо, капитан, поздравляю вас с наградами. Серёжа, трогать награды нельзя, а вот посмотреть можно.

Вскоре военный покинул вагон, сойдя на остановке.

Вместо военного в вагон вошла женщина с маленьким ребёнком, который долго плакал и не мог успокоиться. Серёжа задумался. Когда маленький крикун замолчал, он посмотрел на отца и спросил:

-Папа, а у нас больше никогда не будет мамы? Будут одни бабушки?

Как объяснить ребёнку, почему у него нет мамы? Иван рассказывал о своей любви к его маме, о том, как они любили его, совсем маленького сыночка, и объяснил причину её гибели войной, унёсшей миллионы человеческих жизней.

-Папа, а я в Ленинграде не заблужусь? - задал он свой последний вопрос перед прибытием поезда.

Иван обнял сына и сказал:

-Нет, что ты. У тебя есть я и ленинградская бабушка Надя, которая любила твою маму, очень любит и ждёт тебя. Мы не дадим тебе заблудиться.

Глава 15

Хлеб блокадный

Серёжа смотрел в окно, а Иван смотрел на сына и был доволен тем, что купленный костюм смотрелся на нём хорошо и соответствовал погоде.

Поезд остановился, и все пассажиры засуетились, направляясь к выходу.

Иван тоже взял сына за руку и сказал:

-Серёжа, мы приехали домой.

По дороге к дому он вспомнил, как шесть лет назад вместе Машей они также на троллейбусе добирались домой, но тогда их встречала мама, и у них было много вещей.

Не хотелось верить в то, что не стало его любимой Машеньки и что вместо неё с ним возвращается в Ленинград их сын, сосредоточенно смотревший на городской мир через мутное окошко движущейся машины.

Иван тоже стал вглядываться в очертания мелькавших за окошками видов, про себя восклицая:

-Здравствуй, город мой дорогой, измученный голодом и бомбёжками, неисчислимыми страданиями людей. Я вернулся к тебе не один, а с сыном, с которым мы и разделим все радости и трудности будущей жизни.

Вскоре они уже шли к невысокому старинному дому на Крюковом канале, который отныне станет и для Серёжи родным на много лет вперёд.

-Серёжка, пришли. В этом доме живёт твоя бабушка и моя мама. Она так давно хотела тебя увидеть, - сказал отец.

Иван вдруг поднял глаза и в окнах второго этажа неожиданно увидел Надежду Петровну.

Не успели они открыть парадную дверь их подъезда, как она уже летела вниз, торопясь к ним.

- Такая радость явилась мне, здравствуйте, мои родные сыночек и внученек, - говорила она.

Схватив Серёжу на руки, бабушка прижимала его к себе, целовала и продолжала говорить:

-Моё самое сильное желание было увидеть вас, я измучилась такой надеждой, теперь я буду жить ради вас.

Иван обнял её, поцеловал и сказал:

-Мамочка, здравствуй. Мы так рады, что видим тебя здоровой и красивой.

Бабушка не отпустила внука и на руках внесла на второй этаж. Иван шёл позади неё, сознательно замедляя ход, потому что очень сильно билось его сердце, почти на пять лет разлучённое с родными людьми, домом и близким его сердцу городом.

Но вот и заповедная дверь, ведущая в мир их семьи, где теперь будет вершиться и судьба его сына.

Зайдя в квартиру, он первым делом взял сына за руку и повёл в спальню, где мог бы появиться на свет он, Серёжа, если бы тогда его беременная жена не уехала в Почеп.

Комната была словно законсервирована, ничего не изменилось, и на высоком комоде стояла фотография Ивана и Маши. Это было единственное совместное фото, запечатлевшее их в Ленинграде.

Серёжа, узнав свою маму, схватил фотографию и, прижав к себе, закричал:

-Мамочка моя, это ты. Папа, это ведь мама. Ты и мама. Узнал, узнал её, - а потом прижался к отцу и заплакал.

На слёзы внука вошла Надежда Петровна:

-Что произошло? Серёженька, почему ты плачешь? Не надо плакать, твоя мама жила здесь вместе с нами. Пойдёмте все за стол, я приготовила вам поесть.

Двухдневная дорога всё же сказалась на состоянии Ивана и Серёжи, поэтому после вкусного обеда они улеглись на кровати и незаметно для себя уснули.

Иван спал недолго, а проснувшись, встал, подошёл к маме, обнял её и сказал:

-Мамочка моя, дорогое и бесценное сокровище, ты без меня провела все эти дни в лишениях и тревогах. Несмотря на такие испытания, ты сохранила в неприкосновенности нашу комнату. Спасибо тебе за это. Я так хотел приехать к тебе и помочь, но меня не отпустили. Расскажи мне об этих днях. И о папе, ведь я ничего о нём не знаю.

На что Надежда Петровна ответила:

-Очень трудно рассказывать, мне надо заново всё это пережить. А про твоего отца скажу, что погиб он нелепой смертью. В октябре месяце сорок первого года записался в дивизию народного ополчения, и надо же ему было оказаться в ненужном месте и в ненужное время. Фашистский самолёт, неожиданно налетевший на их позиции, сбросил бомбу, которая попала прямо на участок, где находился отец. Его тяжело ранило. Он попал в госпиталь и умер ночью следующего дня.

Надежда Петровна заплакала. Сын тоже расстроился, обнял её, поцеловал в мокрые глаза и просил как можно скорее показать место его захоронения.

Желая успокоить свои чувства, Иван решил погулять по улицам города, сказав маме, что он очень по ним соскучился.

Она согласилась с его решением, сказав:

-Будь осторожен.

Он зашёл в спальню и, убедившись, что Серёжа спит, вышел на набережную.

Послевоенный город показался Ивану строгим и даже суровым. Монолитные стенки гранитных берегов напряжённо сдерживали воды и отражённые в них тяжёлые тучи, проплывавшие в вышине. Один только Мариинский театр бирюзовым барином раскинулся на большой площади и как бы небрежно тыльным фасадом прикоснулся к каналу.

Иван обошёл его полукружие, вышел на Офицерскую улицу и направился к знаменитому в городе «Дому сказки», к которому ранее часто приходил, чтобы посмотреть на замысловатый мир причудливых окон, балконов, многочисленных башенок, придававших дому романтический вид. Он особенно любил парадный фасад со стороны Английского проспекта, украшенный высеченной из камня птицей Феникс и яркой облицовкой стен природным камнем с красочными майоликовыми панно.

Всё это создавало на фоне рядовой застройки старой Коломны волшебное зрелище, напоминавшее вид театральной декорации, соответствовавшей настроениям актеров Мариинского театра, живших в нём.

Он шёл в предчувствии увидеть это красочное зрелище. Однако, подойдя поближе, сказки не нашёл, а вместо неё взору представилась печальная картина: знаменитый дом превратился в обгорелый каменный монстр, в котором с угла второго этажа нависал обрушенный эркер, а под ним тёмной дырой открывался подвал. На тротуаре валялись и каменные крылья разбитой птицы.

Потрясённый видом разрушенного здания, он с состраданием сказал себе:

-Ещё одна моя порушенная сказка, - и, желая улучшить своё настроение, направился в сторону Невы. Он шёл по Английскому проспекту, вышел к Мойке, и, перейдя реку через мост, ускорил движение к Неве.

Дух захвалило от увиденного простора реки, где высокие гранитные берега обнимали мощный напор ладожской воды. Однако, набережная была почти безлюдной, а ему захотелось видеть много людей, и он подумал о том, что скоро люди начнут возвращаться в свой город и он сам станет свидетелем этому. Уверенный в том, что так и будет, он захотел ускорить эти события и представить себе многолюдную живую картину, чтобы вот сейчас из всех зданий на набережную вышли люди, когда-либо жившие в этих дворцах и особняках.

И силой его воображения уже ожил первый угловой дом, из которого важно выходили в длинных своих одеяниях предки купцов Демидовых, ставших с петровских времён столичными жителями.

И из соседнего окрашенного в солнечный свет высокого дома выходила большая группа нарядно одетых людей.

Чем дальше он шёл по набережной, тем больше он видел нарядных людей. Шефствовали многочисленные чиновники, прославленные генералы и адмиралы, бароны и князья со своими свитами, среди которых ему представился знаменитый князь и министр Николай Румянцев, вышедший из своего величественного дворца.

Он увидел писателя Фонвизина, важно открывавшего двери углового дворца, и выходившего из министерства иностранных дел молодого поэта Александра Пушкина со своими литературными героями. Радовались за свои творения архитекторы, возводившие вдоль Невы прекрасные особняки, художники и скульпторы, украшавшие их.

Трудно сказать, сколько блистательных лиц из разных времён и сословий могли предстать здесь, всех их знать он не мог.

Иван совершенно отвлёкся от реальности, рождая пока неведомый ему самому театральный спектакль, и чувства его наполнялись гордостью за этих людей, и он подумал:

-Таких талантливых людей, сотворивших эту историю и красоту, невозможно победить.

Потом вышел на площадь, где, как заключительный аккорд его размышлений, перед ним открылся Медный всадник, гордо взметнувшийся над скалой и устремивший свой взор к далёкому северному горизонту. Огромная махина памятника императору возвышалась и над ним и всеми теми людьми, которые усилием его воображения только что выходили из небытия и бродили вместе с ним по набережной.

Такая сила энергии этих людей и красота видов города сформировали слова, как бы исходящие от царя Петра:

-Ничего, Иван, мы пересилим

Вскоре он был уже дома. Серёжа продолжал спать в своей постельке, так отозвалась ему долгая дорога, а мама готовила ужин для сына и внука.

Она уже не плакала, а ждала Ивана, и когда тот вошёл, спросила:

-Как тебе показался город? Мы старались сделать его чистым и опрятным. Жаль, что многие жители не дожили до победы.

Иван обнял её и сказал:

-Я получил хороший заряд энергии, вот только «дом-сказка» порушился. Жаль, без него Коломна осиротела.

Серёжа спал до утра следующего дня, а когда проснулся, потянул ручонки кверху и сказал:

-Папа, где я?

Иван подошёл к нему, улыбнулся, поцеловал и закричал:

-Бабушка, мы совсем проснулись, иди к нам!

Надежда Петровна, услышав такие слова, прибежала в спальню, бросив все кухонные дела.

-Внучек проснулся! Серёженька, дорогой мой, какая радость. Иди ко мне!

Серёжа подчинился её словам, улыбнулся, и потянул свои ручонки на бабушкину ласку, с которой и начался первый день их совместной жизни.

Надежда Петровна подумала, что самое прекрасное в жизни, смотреть в глаза ребёнку, который тебе улыбается.

Прошло несколько дней. Серёжа ещё не понимал, что Надежда Петровна постепенно становилась для него не просто бабушкой, но разумной и заботливой матерью.

Наступило первого октября, день рождения Серёжи, которому исполнилось ровно пять лет. Иван очень хотел, чтобы пятая годовщина его рождения была отмечена в Ленинграде. И вот этот день наступил.

Утро выдалось солнечным и относительно тёплым, у всех членов семьи было приподнятое настроение.

Всё складывалось по распорядку, придуманному Надеждой Петровной. Сначала она с Серёжей сходила в магазин и купила внуку тёплые вещи, ведь зима была уже не за горами. По пути бабушка решила сводить внука в Никольский собор.

Когда они проходили мимо него, она, поясняя цель такого посещения, сказала:

-Серёженька, посмотри, какое красивое здание перед нами, в этом соборе мы зажжём свечу в память о твоей маме. Она была у тебя красивой и доброй, любила бывать в нём.

Серёжа слушал и доверял добрым бабушкиным словам, спросив при этом:

-Бабушка Надя, а как мы будем зажигать свечу?

На что бабушка сказала:

-Я покажу тебе, как это делать, мамину свечу зажжёшь ты сам. Мы поставим свечу и твоему погибшему дедушке Коле. Вспомним и бабушку Мавру с дедушкой Емельяном, ты же их любишь?

Серёжа ответил:

-Бабушка, пойдём скорее зажигать свечи.

Так впервые мальчик вошёл в храм. Молящихся людей там было мало, поэтому свечи купили быстро, одну из которых и вручили ему.

Бабушка приподняла внука над золотым поминальным столиком, помогла ему зажечь её, а затем его ручонку со свечой направила к свободной ячейке подсвечника.

Надежда Петровна, перекрестившись три раза, зажгла свою свечу и поставила её рядом со свечой внука, затем подошла к другому подсвечнику и поставила две свечи за здравие почепских бабушки и дедушки.

После этого она сказала:

-Серёженька, горящие свечи - это знаки, выражающие любовь к тому, кому они ставятся. Те, кто не любит родных людей, у того свечи долго не горят.

Серёжа, приняв от бабушки эти наставления, кивнул головой.

В этот праздничный день Надежда Петровна для сына и внука приготовила сюрприз: два праздничных обеда, блокадный и обычный.

Она хотела донести до их сознания ту обстановку блокадного времени, которую прочувствовала сама, будучи уверенной в том, что в жизни человека ничего не происходит бесследно.

Вокруг стола она поставила один лишний стул, напротив которого поставила портрет Машеньки и Ивана.

Когда все расселись, Надежда Петровна встала и, глядя на сына и внука, сказала:

-Мои дорогие, Ваня и Серёженька, мне радостно на душе, что вы живы. С нами вместе и портрет мамы Серёжи, которую мы любили. Война не пощадила её. Погиб и твой, Ваня, отец, а мой муж Николай Петрович. Так угодно было судьбе. В день рождения Серёжи, я хочу, чтобы мы помнили это. И ещё. Я приготовила для вас военный ленинградский блокадный обед.

Она сняла накидку, укрывавшую часть стола, и все увидели в фарфоровой тарелке что-то похожее на студень с рядом лежащим маленьким кусочком чёрного хлеба. Здесь же стоял стакан с налитой жидкостью, похожей на кисель.

Надежда Петровна пояснила:

-В тарелке находится суп из дрожжей, а в стакане – кисель из столярного клея. Здесь же двести граммов хлеба. Это был самый лучший обед, который можно было приготовить в трудный период блокады зимой сорок первого года. Этот хлеб за пять лет превратился в сухую корочку, но получала я его по карточкам почти сырым. Нет цены этому кусочку для тех, кто пережил блокаду.

Она предложила сыну и внуку попробовать блюдо на вкус. Иван и Серёжа взяли ложки, зачерпнули из тарелки светлый на вид студень, поднесли ложку ко рту, но есть не стали.

Иван сочувственно посмотрел на маму и сказал:

-Мама, совсем безвкусно, - а потом взял в руки хлеб. Он был твёрдым как камень.

Несколько минут была тишина, потом внук подошёл к бабушке и стал вытирать стекавшие по её щекам слёзы. Иван тоже посочувствовал матери, нарушив молчание:

-Мамочка, дорогая, ты выдержала такое испытание. Теперь мы с Серёжей будем помогать тебе. Да, сынок?

Мальчик кивнул головой, заплакал и, обнимая её, тихо проговорил:

-Бабушка Надя, я люблю тебя.

Бабушка сразу, притворно повеселев, воскликнула:

-Серёжа, в твой день рождения я приготовила и вкусный обед. Ваня, расставляй тарелки.

Больше в этот день о трагических событиях блокады она не вспоминала.

Второй обед был вкусным, но к нему бабушка приготовила ещё и сюрприз, завороженно достав из медного таза мороженое, которого внук никогда не ел. Купив его на рынке, она не пожалела потратить свои скромные сбережения.

Сладость мороженого быстро растаяла на устах внука, оставив надолго в памяти Серёжи след бабушкиной любви.

Остаток дня внук провёл в превосходном настроении и не отходил от бабушки до позднего вечера.

С этого дня Надежда Петровна полностью отдалась воспитанию внука, словно к ней вернулась её вторая молодость. Она повторяла путь, который посвятила ранее своему сыну. Теперь внук стал главной целью её жизни.

А примерно через неделю после дня рождения внука Надежда Петровна предложила мужчинам съездить на кладбище «Красненькое», где был похоронен Николай Петрович. Могилу нашли не сразу. Надежда Петровна предполагала такое обстоятельство, что место будет найти трудно, поэтому по углам холмика положила четыре камня, случайно найденные на пустыре.

За пять прошедших лет камни заросли травой, а невысокий обелиск почти упал на землю, вызвав у сына чувство горечи.

Иван выправил обелиск и, обращаясь к Серёже, сказал:

-Сынок, здесь похоронен твой дедушка. Он защищал Ленинград и погиб за него. Запомни это. Бабушка тебе об этом потом расскажет. Вернулись домой они уже вечером.

Много разных блокадных историй рассказала позже бабушка Серёже, который проникся к ней доверием и во всём её слушался.

Тогда же она стала обучать его и грамоте, подготавливая к школе и освобождая от этих забот сына.

В конце октября месяце Иван пошёл в геологический институт справиться о работе, где ему предложили должность руководителя отдела. Наконец, он займётся своей любимой работой, от которой его отлучила война.

Глава 16

Вести из Златоуста

После почти полугодового перерыва он, наконец, написал письмо в Златоуст, в котором рассказал о трагических обстоятельствах гибели жены и отца. Написал он и о сыне, а также о предстоящей работе. Однако, обратных писем он не получил ни осенью, ни зимой. Прошло около года со дня отъезда Ивана из Челябинска, и только по весне Надежда Петровна передала Ивану долгожданное письмо из Златоуста, в котором Маша сообщила известие, заставившее его задуматься: она стала матерью, у неё родился сын, которого она назвала Ванечкой.

Другой информации в письме не было, поэтому Иван подумал о том, что Маша вышла замуж. Это предположение его расстроило и захотелось написать ей ответ. Письмо он написал, но не отправил, потому что сомневался, как ему поступить, ведь он тоже по- своему её любил.

Через два месяца он получил от неё новое более длинное письмо, в котором Маша сообщила о своей болезни, и о том, что сыну исполнилось уже полгода. Далее Маша прислала приветы от родителей, просившие Ивана написать им письмо. О себе она более ничего не сообщила, только сказала, что очень хочет его видеть. Иван не мог понять, от кого у неё родился сын и решил открыто написать ей об этом, чтобы получить точный ответ. Письмо сочинялось долго. Он пытался обдумать каждую фразу, чтобы не обидеть её выбор.

Вскоре пришло следующее письмо, где Маша ответила, что «он совсем не догадливый», «сын похож на него», и замуж она не выходила.

Далее в письме сообщалось самое главное:

-«Не знаю, нужна ли я тебе с ребёнком? Что скажет твоя мама? Мои родители уже смирились с моей судьбой и на тебя не обижаются, а мне говорят, что ты человек порядочный и ребёнок без отца не останется. Они просят меня написать тебе всё прямо, но я боюсь твоего ответа. Я ещё кормлю Ванечку грудью, а когда переживаю, то молоко исчезает. Напиши, что мне делать? ».

Вот теперь Иван понял всё правильно, так, как он и предполагал: это его сын.

Его голова была занята мыслями о том, как это известие объяснить своей маме. Воспримет ли она их отношения с Машей правильно, не отторгнет ли она от себя его второго сына, примет ли к себе в сердце новую женщину?

Наконец, он решился показать ей это письмо.

Та, прочитав его, сказала, чтобы немедленно ответил Маше письмом, а сам отправился забирать их в Ленинград.

-Ничего потеснимся, сына оставлять без отца нельзя, - сказала она категорически.

После таких материнских слов Иван ещё несколько дней обдумывал своё решение, выразив его в следующем письме.

«Здравствуй, Машенька! Я просто растерян от той новости, которую ты сообщила мне. Теперь у нас с тобой есть общий сын. Это прекрасно. Несколько дней назад моя мама Надежда Петровна прочитала твоё письмо и была по-хорошему обеспокоена от того, что ты сразу не сообщила нам об этом и одна столько времени воспитываешь нашего малыша. Но она мне напомнила и о том, что у меня есть и старший сын Серёжа, которому она теперь заменила родную маму, и о котором не следует забывать. Мне кажется, что ты ко мне сходишь с небес, как святая женщина, у которой теперь есть два сына. Если ты полюбишь и моего старшего сына, то я буду самым счастливым мужчиной на этом белом свете. Обещай мне это. Ты помнишь, как нам было хорошо, как часто в разговорах и даже в молчании мы легко и душевно понимали друг друга. Теперь я осознаю, что судьба уже тогда нам предопределила быть вместе, ведь только от большой любви рождается такое маленькое счастье. Теперь ты - мама, надеюсь, что скоро будешь и моей женою. Я буду молиться за тебя, за твоё здоровье, за здоровый ночной плач нашего сына, его первые твёрдые шаги и красивые первые слова. Теперь ты стала мамой, значит, большая ответственность пришла к тебе. Мне кажется, я начинаю понимать, какой ответственной должна быть и любовь между нами, ведь нам предстоит воспитывать детей, а это значит созвучно управлять нашими мыслями и отношениями друг к другу, где будет важен каждый прожитый день. Я уверен, что наши дети будут окружены поддержкой родных людей, честностью в общении и поступках, безопасностью и любовью. Нам нужно будет осознать, что ребёнок, окружённый только такой средой, вырастет справедливым и уважительным к другим людям, научится любить и дарить любовь, выработает в себе терпение и ответственность за свои решения. Злость, насмешки, враждебность, недоверие, обман не должны присутствовать в нашей семье. В этом я обещаю тебе, Машенька, всяческую поддержку. Мы должны быть меж собой помощниками и друзьями без зависти друг к другу, понимая, что зависть - это главный враг любви. Жизнь невозможно угадать на расстоянии, поэтому нам необходимо быть рядом. При первой же возможности, я приеду к тебе, чтобы навсегда забрать тебя в Ленинград. Мы все трое, я, мама и Серёжа, шлём свои искренние приветы тебе, Машенька, Ксении Григорьевне и Ростиславу Викторовичу. Целуем и обнимаем Вас».

Иван прочитал своё письмо и сам отметил в нём некоторую напыщенность, но исправлять ничего не стал, заклеил его в конверт и отправился на почту.

Он с гордостью шёл по утреннему Ленинграду и видел, как у каждого дома дворники с шумом поливали городские кварталы улиц струями воды, а яркое солнце, сверху освещавшее фасады зданий, проглядывалось в мокром асфальте, переливаясь блёстками и отражаясь в душе Ивана.

Письмо не выпускалось из его рук, и он несколько раз смотрел на конверт, понимая, что скоро содержание его станет достоянием родных людей в Златоусте.

Наконец, оно было брошено в почтовый ящик. Новый поворот его жизни начался.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

НАЙТИ И НЕ ПОТЕРЯТЬ

Глава 17

Добрые вести

Жизнь любит нас ровно настолько,

насколько мы вызываем в ней взаимность

Письмо Ивана в Златоуст пришло через две недели после его отправления. Почтальона, подходившего к дому Самсоновых, первой увидела Ксения Григорьевна. Она вышла к нему навстречу, чтобы поприветствовать и принять письмо лично в руки. Почему-то она была уверена, что почтальон вручит ей письмо именно из Ленинграда, ведь Маша только и говорила об Иване, а она, мама, была уверена в том, что в письме содержатся хорошие сведения.

-Здравствуйте, Ксения Григорьевна, мир вашему дому, - сказал носитель писем и вручил ей конверт.

Улыбкой ответила она ему и тут же, увидев адрес на конверте, скороговоркой произнесла:

-Добрые вести – жить станем вместе.

А потом добавила:

Благодарю вас, наш уважаемый друг.

Возвращаясь в дом, она увидела Машу, стоявшую на крыльце со своим малышом.

-Принимай письмо, читай его и делись известием. Чувствую, что оно хорошее, - уверенно сказала мать.

Маша робко взяла конверт, посмотрела на адрес, потом молча передала малыша на руки маме и ушла в свою комнату.

Что творилось в эти минуты на сердце молодой женщины, только ей было известно, но примерно через полчаса она вся заплаканная, но сияющая, вылетела из комнаты и бросилась к матери, обнимая её.

-Мамочка, он скоро приедет к нам. Как я счастлива, ты просто не представляешь себе. Читай письмо и подскажи, что мне ответить ему? - взволнованно говорила дочь.

Ксения Григорьевна взяла письмо, села на стул, отдав ребёнка Маше, и стала читать. По мере чтения её лицо постоянно изменялось, то озаряясь улыбкой, то становясь серьёзным. Когда оно было прочитано, она, взглянув на дочь, сказала:

-Моя дорогая доченька, я знала, что Ваня человек верный и порядочный в своём поведении. Следуй его пожеланиям. Он написал очень правильные слова о своём старшем сыне, о маме Надежде Петровне. Он называет тебя «святой женщиной». Послушай его слова ещё раз, мне они очень понравились.

И она стала читать вслух выдержку из его письма:

-«Мне кажется, что ты ко мне сходишь с небес, как святая женщина, у которой теперь есть два сына. Если ты полюбишь и моего старшего сына, то я буду самым счастливым мужчиной на этом белом свете. Обещай, мне это».

-Ну что ты скажешь на это?

Что могла сказать дочь своей маме, она была заранее согласна со всем, что было там написано, готовой разделить с Иваном все его радости и трудности.

Ксении Григорьевне и самой нравились наставления Ивана, написанные и хорошим слогом и созвучными с ней мыслями.

Она, посматривая на дочь и внука, продолжила читать:

-«Теперь ты – мама, надеюсь, что скоро будешь и моей женою. Я буду молиться за тебя, за твоё здоровье, за здоровый ночной плач нашего сына, его первые твёрдые шаги и красивые первые слова. Теперь ты стала мамой, значит, большая ответственность пришла к тебе. Мне кажется, я начинаю понимать, какой ответственной должна быть и любовь между нами, ведь нам предстоит воспитывать детей, а это значит созвучно управлять нашими мыслями и отношениями друг к другу, где будет важен каждый прожитый день. Я уверен, что наши дети будут окружены поддержкой родных людей, честностью в общении и поступках».

Маша, слушая мамин голос, плакала от наступившего счастья. Она взяла письмо и вновь ушла вместе с сыном к себе в комнату. Там, смотря на своего маленького Ванюшу, она рассуждала вслух:

-Мой дорогой сыночек, скоро наш папа приедет. Нам будет так хорошо. Давай посмотрим на него, какой он у нас мужественный, добрый и красивый.

Она достала лист бумаги, на котором изобразила его во время прощания в Челябинске, и показала сыну, сказав:

-Посмотри, какой он необыкновенный: умные и глубокие глаза, ровный нос, плотные губы, втянутые щёки и округлый сходящий книзу подбородок, я сама рисовала его родные черты.

Ребёнок уставился на листик бумаги и потянул к нему свои ручонки, но мама вертела его перед глазами, не давая смять его.

Потом она достала подаренный ей Иваном прозрачный золотисто-зелёный гранат и вспомнила то время, когда он такой молодой, вернувшийся из экспедиции, сказал ей прекрасные слова. Он тогда говорил, что камешек веселит сердце, вливает в человека жизненные силы, а если владелец граната попадает в тяжёлые жизненные обстоятельства, то камень обязательно поможет ему справиться с ними.

Не её ли пример служит правдивостью этих слов Ивана, любимого человека.

Она подошла к шкафу и открыла сумку с минералами, хранившуюся здесь, поразившись их красоте. Ей показалось, что от них исходил какой-то внутренний свет, словно родная душа выходила наружу.

Она вновь переживала муки сильной страсти к Ивану, почти такие же, какие были в тот вечер у Светланы, когда они впервые оказались в одной с ним постели, не понимая до сих пор, как это могло случиться с ней, робкой и стеснительной девушкой. В тот момент её, как ей сейчас показалось, словно на крыльях любви, к нему несла какая – то неведомая сила. И вот он, плод этого счастья, их общая радость и надежда, сын Ванечка.

Машу тревожило только одно обстоятельство: ведь она, не желая видеть его в печали, которой они достаточно имели тогда в жизни, утаила от Ивана письмо, в котором было изложено трагическое известие о гибели его жены. Как она ему теперь об этом расскажет?

Но это обстоятельство и спасало её от нравственных мучений, ведь иначе, между Иваном и ею никогда не произошло бы их сближение, а это значило, что не появился бы на свет её сокровище, сын Ваня.

Женщина запуталась в оценке произошедшего трагического события: с одной стороны, трагедия явилось благом для неё самой, но, с другой, не аморальной ли была сама эта мысль?

Взглянув на сына, Маша взяла его на руки и прижала к себе. Все тёмные мысли из её головы исчезли сразу сами по себе, ведь маленький Ванечка, родившийся первого февраля сорок шестого года, был оправданием всех её страстных порывов.

С сыном на руках она вышла из комнаты и подошла к Ксении Григорьевне, которая также души не чаяла в своём внуке.

-Мамочка, моя родная, что мне ответить Ивану, подскажите? Мне хочется как можно скорее увидеть его.

Мать, приветливо посмотрев на неё и на внука, сказала:

-Вот придёт с работы твой папа, и подумаем вместе. Дождёмся дедушку, пусть он выскажет своё мнение.

Женщины ожидали Ростислава Викторовича с большим нетерпением.

Вечером, придя домой, он, увидев их сияющие лица, сказал:

-Хозяюшки мои дорогие, чувствую, что что-то произошло. Выкладывай, дочка, новости.

Маша, держа в руке письмо, сразу кинулась обнимать отца и, улыбаясь, произнесла:

-Папочка, дорогой, сегодня счастливый день. Почтальон принёс письмо от Ивана, вот оно.

Ростислав Викторович, прочитав его, сказал:

-Машенька, хорошие вести. Я всегда знал, что Иван надёжный человек. Может написать ему, чтобы он поскорее приехал к нам, конечно, если позволит ему его работа. А там видно будет, - при этом он скорее утвердительно, чем вопросительно посмотрел на Ксению Григорьевну.

-Да, я согласна с этим, - подтвердила она слова своего мужа.

Маша решила в этот же вечер написать Ивану свой ответ. Она уложила сына ко сну и долго убаюкивала его, словно намечая этим свои мысли для письма, а потом, когда он под тёплое дыхание и певучую речь мамы сладко уснул, подошла к столу и принялась за ответное письмо.

Письмо начала она со слов:

- «Любимый, мой человечек, Ванечка, дорогие Надежда Петровна и Серёженька, здравствуйте. Получили мы ваше письмо, обрадовавшее нас необычайно. Читали его все, а я плакала и молила Бога, чтобы скорее увидеться. Я ждала тебя, Ваня, верила и надеялась, что мы будем вместе жить и воспитывать наших сыновей. Серёжа тоже станет моим сыном, и я сделаю всё, чтобы он рос счастливым и здоровым. Ты верь мне, Ванечка, я осталась такая же, твоя, какой была и ранее. Маленький Ванечка знает тебя таким, каким видит на портрете, нарисованном мной тогда при прощании. Твоё изображение я постоянно ему показываю и говорю: «Это твой папа», повторяя много раз «папа-папа-папа», и он уже несколько раз произнёс это слово.

А твой подарок золотисто-зелёный гранат лежит передо мной, я любуюсь им, возвращаясь к тем годам, когда ты прибыл из экспедиции и сказал мне прекрасные слова. Я помню их до сих пор. Действительно, твой камешек придаёт мне силы и помогает справиться с трудностями. Это ты так говорил, теперь я поняла, что ты был прав.

Ванюша, мой родной, я готова хоть сейчас отправиться к тебе, но папа и мама говорят, что лучше было бы, если б ты приехал. Приезжай к нам сейчас. Очень, очень будем тебя ждать».

Маша в этот же вечер опустила письмо в почтовый ящик.

Получив письмо, Иван подумал, что откладывать встречу с сыном и Машей, не имеет смысла, потому что он будет переживать о них. И ещё очень хотелось увидеть Ростислава Викторовича и Ксению Григорьевну, встретиться с Владимиром Петровичем и Фёдором Андреевичем.

Он показал письмо своей маме, которая согласилась с ним, заявив, что бояться зимы не надо, а надо ехать и как можно скорее.

-Хорошо бы привезти внука в Ленинград, но противиться желанию Маши и её родителей не надо, - сказала Надежда Петровна.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 Следующая ⇒