Характеристика личности подсудимого и потерпевшего.

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 18Следующая ⇒

Как подчеркивает специалист в области юридической психологии В. Л. Васильев, характеристика подсудимого — один из самых сложных с этической точки зрения элементов обвинительной речи прокурора. Она необходима прежде всего потому, что выводы обвинителя относительно возможного наказания подсудимому в значительной мере определяются именно личностью виновного. Без освещения данных о личности подсудимого невозможно вскрыть причины совершения преступления, способствовавшие ему обстоятельства. Однако, говоря о подсудимом, прокурору не следует забывать, что он имеет дело с человеком, вина которого не установлена, в отношении которого действует презумпция невиновности.

Характеристика подсудимого должна быть объективной, содержать необходимую для разрешения дела информацию, соответствовать оригиналу.

Характеризуя подсудимого, прокурор должен быть сдержанным в выборе слов и выражений. В характеристике важно показать, является ли преступление закономерным результатом проявления его личных качеств или совершенно под влиянием тех или иных обстоятельств, вынудивших его к противоправным действиям.

Чтобы рельефнее показать личность подсудимого, выделить те стороны его характера, которые способствовали совершению преступного деяния, обвинители нередко рисуют портрет жертвы, потерпевшего или иного лица, причастного к преступлению. Так, в речи по делу об утоплении крестьянки Емельяновой ее мужем А. Ф. Кони характеризует трех человек — подсудимого, его жену, и любовницу:

«Взглянем на личный характер подсудимого, как он нам был описан. Это характер твердый, решительный, смелый. С товарищами живет Егор не в ладу, нет дня, чтобы не ссорился, человек «озорной», неспокойный, никому спускать не любит. Студента, который, подойдя к бане, стал нарушать чистоту, он поколотил больно — и поколотил притом не своего брата мужика, а студента, «барина», — стало быть, человек, не останавливающийся в своих порывах. В домашнем быту это человек не особенно нежный, не позволяющий матери плакать, когда его ведут под арест, обращающийся со своей любовницей, «как палач». Ряд показаний рисует, как онобращается вообще с теми, кто ему подчинен по праву или обычаю: «Идешь ли? » — покрикивает он на жену, зовя ее с собою; «Гей, выходи», — стучит в окно, «выходи» — властно кричит он Аграфене.

Это человек, привыкший властвовать и повелевать теми, кто ему покоряется, чуждающийся товарищей, самолюбивый, непьющий, точный и аккуратный.

Итак, это характер сосредоточенный, сильный и твердый, но развившийся в дурной обстановке, которая ему никаких сдерживающих нравственных начал дать не могла.

Посмотрим теперь на его жену. О ней также характеристичные показания: эта женщина невысокого роста, толстая, белокурая, флегматичная, молчаливая и терпеливая: «Всякие тиранства от моей жены, капризной женщины, переносила, никогда слова не сказала», — говорит о ней свидетель Одинцов. «Слова от нее трудно добиться», — прибавил он. Итак, это вот какая личность: тихая, покорная, вялая и скучная, главное — скучная.

Затем выступает Аграфена Сурина. Вы ее видели и слышали: вы можете относиться к ней не с симпатией, но вы не откажите ей в одном: она бойка и даже здесь за словом в карман не лезет, не может удержать улыбки, споря с подсудимым, она, очевидно, очень живого, веселого характера, энергическая, своего не уступит даром, у нее черные глаза, румяные щеки, черные волосы. Это совсем другой тип, другой темперамент.

Вот такие-то три лица сводятся судьбою вместе».

Анализ современных обвинительных речей показывает, что прокурорам меньше всего удаются именно личностные характеристики. Исследователи отмечают в этом плане такие недостатки, как схематизм, казенность, крайняя односторонность, дидактизм, менторство, высокомерное чванство, «сгущение красок» и др.

Обоснование квалификации преступления, соображения о мере наказания и разрешении вопросов, связанных с возмещением причиненного ущерба.

Обосновать квалификацию обвинения — значит доказать правильность юридической оценки действий, вменяемых подсудимым, показать наличие в них необходимых признаков состава преступления, предусмотренного законом. В обвинительной речи прокурор должен изложить свои соображения относительно вида наказания, назвать его размеры или срок, а также условия отбывания. При наличии ущерба, причиненного преступлением, прокурортакже предлагает свое решение вопроса о его возмещении.

Анализ причин и условий, способствовавших совершению преступления. В обвинительной речи прокурор обязан остановиться и на причинах преступления, показать, почему преступное деяние стало возможным. По мнению специалистов, в речи прокурора должны быть указаны:

• обстоятельства, вызвавшие формирование у лица антиобщественной установки (условия нравственного формирования личности);

• обстоятельства, побудившие лицо к совершению данного преступления (конкретная жизненная ситуация, которая спровоцировала преступные действия);

• обстоятельства, способствовавшие достижению преступного результата и сокрытию следов преступления;

• меры, которые необходимо принять для устранения причин и условий, вызвавших совершение преступления.

Анализ причин и условий совершения преступления, как отмечают исследователи, к сожалению, не всегда является предметом внимания прокурора. Это приводит порой к одностороннему освещению событий преступления и не позволяет вскрыть его социальные корни.

Заключение. Интересная характеристика заключительной части обвинительной речи содержится в работе А. Левенстима:

«Заключение должно быть венцом всего здания; нужно, чтобы в нем вылилась сущность всей речи, которая длилась несколько часов. Все затруднение кроется в том, что последний период должен быть ясен и в то же время краток и силён. <...> Заключительные фразы должны усилить впечатление, произведенное речью, а не ослабить значение тех выводов, которые получены из анализа улик».

В заключительной части обвинительной речи ораторы используют самые разнообразные приемы:

• кратко формулируют итоги судебного процесса;

• указывают на результаты преступной деятельности обвиняемого;

• рисуют картину преступления, если она не была дана во вступлении;

• указывают на те уроки, которые должны быть извлечены из данного дела;

• подчеркивают значение приговора, общественную опасность преступления и др.

Важно, чтобы заключение было тесно связано со всеми другими частями обвинительной речи.

Приведем образец заключения из речи А. Ф. Кони:

«От вас, господа присяжные, зависит судьба подсудимых. Вы можете оправдать их или обвинить, но, стараясь предугадать ваш приговор, я полагаю, что оправдательного им услышать не придется. Личности, подобные Колосову, вредны не только как люди, совершающие известное, караемое законом преступление, они еще более вредны как вносящие всюду, куда они проникают, во всё, к чему они прикасаются, нравственную заразу. Такие люди, в видах ограждения общества, должны быть устранены из него. Вот почему я думаю, что, услышавши ваш обвинительный приговор и о себе, и о Колосове, Ярошевич, который верил, что его руководитель счастливо прошел «огонь, воду и медные трубы», поймет, что, кроме огня, воды и медных труб, есть еще нечто, через что гораздо труднее пройти — это суд». (Из речи по делу об акушере Колосове и дворянине Ярошевиче)

Защитительная речь

Речь защитника по уголовным или гражданским делам является важнейшей составной частью судебных прений. В ней с точки зрения защиты анализируются собранные по делу доказательства, высказываются соображения по сути обвинения, юридической квалификации преступного деяния, мере наказания и другим вопросам, разрешаемым судом при постановлении приговора. Она должна оказать влияние на судьей, способствовать формированию их внутреннего убеждения.

Защитник обязан использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выявления обстоятельств, оправдывающих подозреваемого или обвиняемого, смягчающих их ответственность, оказывать им необходимую юридическую помощь.

Как отмечают многие исследователи, сложность защитительной речи заключается в том, что она произносится после обвинительной речи прокурора. Поэтому защитникнередко наталкивается на различного рода «барьеры» со стороны аудитории, уже принявшей позицию обвинения. А, как известно, переубеждать кого-либо в чем-либо намного сложнее, чем просто убеждать.

При произнесении защитительной речи возникает немало проблем этического характера, гораздо более сложных, чем в обвинительной речи. На это серьезное внимание обращал А. Ф. Кони. В своей работе «Нравственные начала в уголовном процессе» он пишет о том, что существуют диаметрально противоположные взгляды на защитника.

Одни считают, что он является лишь правозаступником, а не слугою своего клиента, не пособником ему в стремлении уйти от заслуженной кары правосудия. Защитник служит общественным интересам. «Он друг, советник человека, который, по его искреннему убеждению, не виновен вовсе или вовсе не так и не в том виновен, как и в чем его обвиняют».

Другие утверждают, что защитник есть «производитель труда, составляющего известную ценность, оплачиваемую эквивалентом в зависимости от тяжести работы и способности работника». Для защитника нет чистых и грязных, правых и неправых дел. Он служит ближайшим интересам клиента и не заглядывает на далекий горизонт общественного блага.

А. Ф. Кони высказывает свою озабоченность по поводу того, что защита преступникапорой обращается в оправдание преступления, а «широко оплаченная ораторская помощьотдается в пользование притеснителю слабых, развратителю невинных или расхитителю чужих трудовых сбережений».

Следует особо отметить, что непрофессионально подготовленная и неумело произнесенная защитительная речь может превратиться в обвинительную, принести непоправимый вред подзащитному, не только не помочь ему, а значительно усугубить его положение.

Интересные соображения на эту тему содержатся в заключительной главе книги П. С. Сергеича «Искусство речи на суде». Автор ссылается на мнения ряда присяжных заседателей, которые уверены, что обвинению помогли защитники. В качестве доказательства в работе приводится случай из судебной практики.

Хромая нищенка обвиняется в том, что бросила своего внебрачного ребенка в отхожее место. В свое оправдание она говорила, что не могла прокормить его, не могла внести плату за него в воспитательный дом, и утверждала, что ребенок сам скатился в яму, а она в испуге убежала.

Объяснение это сначала произвело благоприятное впечатление. Однако допрос свидетелей показал, что подсудимая лгала, что ребенок был брошен в яму намеренно. Выяснились еще некоторые особенности не в пользу обвиняемой: она собирала деньги попрошайничеством и кормила на эти деньги двух любовников.

Обвинитель говорил немного. Дело казалось уже решенным. Защищали ее два молодых адвоката.

Первый произнес настоящую защитительную речь, закончив ее словами: «Она нищая, жалкая нищая и протягивает к вам теперь за милостью свою руку, не положите в нее камень». Он говорил искренне, со сдержанным волнением, с разумной осторожностью в толковании фактов, он ничего не навязывал присяжным и ни о чем не просил. Его умная и трогательная речь значительно смягчила, почти рассеяла чувства, вызванные судебным следствием.

Затем слово взял второй защитник.

«Он говорил несравненно дольше своего товарища, говорил страстно, почти истерично, громко, почти до крика. Речь состояла из общих мест, и следить за нею было настолько трудно, что мы, судьи, многое не поняли, — пишет П. Сергеич. — Основная мысль была, однако, выражена ясно: виноваты в преступлении были все, кроме преступницы; судьи и присяжные едва ли не были виновнее всех других; так, по крайней мере, казалось, потому что им приходилось выслушивать неистовые изобличения оратора. Другая отчетливая мысль его заключалась в том, что «на дне», где жила подсудимая, нет понятий о дозволенном и безнравственном и что эта среда вытравила у нее сознание долга и материнскую любовь к детищу. «Этот ребенок был для нее куском сырого больного мяса», — сказал, между прочим, защитник.

Остановитесь над этими последними словами, читатель; примите во внимание, что в них была правда и что они были сказаны защитником».

Как отмечает автор, речь первого оратора не обязывала прокурора возражать. Но после второй речи прокурор не мог молчать и, возражая, не мог не заявить, что оправдательный приговор был бы признанием и освящением убийства детей матерями.

«После первой защитительной речи при всем ужасе дела присяжные могли признать подсудимую невиновной: ребенок был спасен и умер впоследствии не от рук матери; после второй защитительной речи оправдание сделалось нравственно невозможным. Когда присяжные ушли совещаться, один из судей просил защитника подсудимой сказать ее предателю, что ему суждено загнать в тюрьму и каторгу немало народу».

Опытный судебный деятель П. С. Пороховщиков наставляет:

« Помните, что обвинитель может быть смел, если хочет: он играет в большинстве случаев на свои деньги; защитник обязан быть осторожным: за него расплатится подсудимый ».

Важнейшая задача защитника, по мнению Л. Е. Владимирова, состоит в том, чтобы правильно понять, на чем именно в деле сосредоточено внимание судей, и на этот предмет направлять всю силу своего доказывания и красноречия.

Содержание и построение защитительной речи во многом определяются результатами судебного следствия, характером предъявляемого обвинения, особенностями доказательного материала, а также избранной защитой позицией.)Защитник обязан четко определить свою процессуальную позицию по данному делу. Он не имеет права выступать перед судом с альтернативными предложениями: оправдать подсудимого или, если суд все же признает его виновным, изменить квалификацию обвинения, назначить ему минимальную меру наказания и т. п. Защитник должен сделать только один вывод, наиболее правильный с его точки зрения и наиболее благоприятный для его подзащитного.

Судебная практика выработала основные виды защитительной позиции. Исходя из конкретных обстоятельств дела, защитник может:

— оспаривать обвинение в целом, доказывая невиновность подсудимого за отсутствием в его действиях состава преступления, за отсутствием самого событияпреступления или за непричастностью к нему подсудимого;

— оспаривать обвинение в отношении отдельных его частей;

— оспаривать правильность квалификации преступления, данной прокурором, доказывая необходимость изменения предъявленного обвинения, что привело бы к назначению более легкого наказания;

— обосновать меньшую степень вины и ответственности подсудимого, приводя смягчающие его вину обстоятельства;

— доказывать невменяемость подсудимого, исключающую наступление уголовной ответственности.

Выбирая линию защиты, приводя доказательства, говорящие в пользу подсудимого, защитник строго связан одним условием: если подсудимый отрицает свою вину, защитник не вправе считать это отрицание необоснованным и предлагать суду лишь изменить обвинение или назначить менее мягкое наказание. В противном случае защитник фактически обвинил бы подсудимого. Защитник не вправе отказываться от принятой на себя защиты по мотивам, которые могут ухудшить положение подзащитного, и при всех условиях обязан произнести защитительную речь.

Защитительная речь адвоката, как правило, включает следующие составные части: 1) вступление; 2) анализ фактических обстоятельств дела; 3) анализ юридической стороны предъявленного обвинения; 4) характеристика личности подсудимого; 5) заключение.

Вступление. «Плох лоцман, который терпит крушение при самом выходе из гавани», — эти слова приводит в своей работе Л. Е. Владимиров, который считал, что нет ничего чего хуже неудачного вступления. Задача вступительной части речи — подготовить слушателей к делу, возбудить их интерес, сделать аудиторию более благосклонной и внимательной к позиции оратора. Защитник должен с самогоначала произвести благоприятное впечатление на присутствующих. Излишняя уверенность оратора во вступлении, по мнению Квинтилиана, может не понравиться судье, так как тот все же сознает свою власть и потому внутренне всегда желает, чтобы этой власти выражали почтение.

Во вступлении защитительной речи используются, как и в обвинительной речи, различные приемы: оценка общественного и морально-этического значения рассматриваемого дела, описание картины преступления, изложение программы выступления и т. д.

Довольно распространенным приемом начала защитительной речи является апелляция к речи предыдущих ораторов, т. е. обвинителя и защитника противной стороны, анализ этих речей, разбор их отдельных положений, указания на те или иные погрешности и др.

Приведем пример из речи присяжного поверенного В. И. Языкова в защиту Оболенского:

«Господа присяжные заседатели! Я выслушал речь второго представителя обвинительной власти, направленную, главным образом, к обвинению князя Оболенского. Против него-то я сначала и представлю свои соображения и скажу, что тон и направление самой речи не могут быть объяснены требованиями существа дела, а были направлены единственно к тому, чтобы представить подсудимого в возможно более непривлекательном виде. Вся первая часть речи прокурора была преисполнена украшений, которыми прикрывалась бедность содержания обвинения. Представитель обвинительной власти слегка только коснулся судебного следствия, забыл об экспертизе, ссылался на законы, но делал попытки, по моему мнению, не совсем верные. Он два часа посвятил обвинению, которое касалось нравственной личности подсудимого и было направлено исключительно к глумлению над ним. Но, по моему мнению, позорить человека еще не значит обвинять. Я позволю себе разобрать цветы или, скорее сказать, тернии этого красноречия и показать вам, что кроется за ними».

Нередко защитники после нескольких вступительных фраз сразу приступают к рассмотрению существа дела.

Именно так начал свою речь Ф. И. Плевако в защиту Солодовникова и Медынцевой:

«Господа судьи и господа присяжные заседатели! … Десятидневное доказанное вашими запросами внимание к делу обязывает меня щадить ваше время, и вы позволите мне прямо вступить в середину этого дела, прямо заняться решением существенного вопроса процесса».

Анализ фактических обстоятельств дела и юридической стороны предъявленного обвинения. Эта часть составляет основу защитительной речи, готовит аудиторию к принятию позиции защиты. Приводимые адвокатом доказательства должны быть тесно связаны с рассмотрением вопросов, которые подлежат выяснению судом при постановлении приговора. Эти вопросы определены законодателем. К ним относятся: 1) имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; 2) содержит ли это деяние состав преступления и каким именно уголовным законом оно предусмотрено; 3) совершил ли это деяние подсудимый: 4) виновен ли подсудимый в совершении этого преступления; 5) подлежит ли подсудимый наказанию; 6) какое именно наказание должно быть назначено подсудимому; 7) подлежит ли удовлетворению гражданский иск и др.

Все доказательства защиты должны быть весомыми, производить глубокое и серьезное впечатление. От защитника ждут не отвлеченных положений и абстрактных рассуждений, а детального и конкретного разбора материалов дела.

В качестве примера рассмотрим соответствующую часть защитительной речи адвоката И. М. Кисенишского по делу В. Г. Маркова. Суть дела такова. 31 августа 1986 г. в 23 часа12 минут при выходе из Новороссийской бухты в Черное море в результате столкновения с сухогрузом «Петр Васев» потерпел кораблекрушение и затонул пассажирский пароход «Адмирал Нахимов», направлявшийся из Новороссийска в Сочи. На борту парохода «Адмирал Нахимов» находилось 1243 человека, из которых 423 пассажира и члена экипажа погибли. В связи с происшедшей катастрофой была создана Правительственная комиссия, возбуждено уголовное дело, к уголовной ответственности были привлечены капитан парохода «Адмирал Нахимов» В. Г. Марков и капитан сухогруза «Петр Васев» В. И. Ткаченко.

В своей речи адвокат определил и четко сформулировал задачи, которые ставит перед собой защита. Это, во-первых: исследование всех существенных обстоятельств дела в свете высказанных соображений о необходимости выяснения всего комплекса причин и обстоятельств, приведших к аварии; во-вторых: выяснение конкретной персональной причастности Маркова к возникновению катастрофы, к ее последствиям, к гибели столь большого количества людей; в-третьих: установление характера, пределов и степени его виновности в случившемся в сравнении со степенью виновности других участников процесса.

«А теперь, граждане судьи, разрешите перейти к анализу обстоятельств аварии, позвольте проанализировать все те навигационные, технические и нормативно-правовые проблемы, которые необходимо уяснить для решения вопроса о причинах катастрофы и ее действительных виновниках», — сказал он.

Далее оратор дает объективный анализ навигационной ситуации по материалам дела. Он приводит показания свидетелей И. А. Горбунова, П. А. Зубюка; ссылается на показания капитана В. И. Ткаченко, данные им на предварительном следствии и в суде, на «Международную конвенцию о предупреждении столкновений судов в море»; приводит результаты судоводительский экспертизы; сообщает оценку ситуации специалистом Ю. А. Песковым и др.

«Вот так, граждане судьи, выглядят обстоятельства и действительные причины возникновения катастрофы, и вы видите, какое отношение к этому имел Марков, и как в этом вопросе распределяется между подсудимыми вина.

А теперь посмотрим обстоятельства, связанные уже не с возникновением, а с возможным предотвращением аварии.

В числе главных обстоятельств виновности Маркова в этом отношении обвинение считает нарушение им статьи 94 «Устава службы на судах Министерства морского флота», которая предусматривает обязанность капитана находиться на капитанском мостике при входе и при выходе из порта.

Обвинение считает, что Марков преждевременно покинул капитанский мостик, что он должен был находиться на посту до расхождения пересекающихся судов.

Следует сказать, что на первый взгляд обвинение это выглядит где-то убедительным и даже одиозным. Как могло случиться, что капитан ушел с капитанского мостика пассажирского парохода, на котором находится большое количество людей? Ведь невольно создается впечатление, что Марков «покинул» корабль, оставил его «безнадзорным», чуть ли не бросил на «произвол судьбы»...

В действительности все это вовсе не так, и разобраться в этом надо спокойно и объективно, без воспаленного воображения и без эмоциональных оценок и преувеличений. Прежде всего, капитан Марков находился на капитанском мостике при выходе из порта и сам довел его до линии акватории порта, проложив для него дальнейший путь, т. е. сделал так, как требует того Устав морского флота. Во-вторых, к моменту ухода Маркова и сдачи вахты дежурному помощнику диспетчерскими службами ПРДС была выработана и полностью согласована договоренность с капитанами обоих судов, что сухогруз «Петр Васев» пропустит «Адмирала Нахимова», уступит ему дорогу.

И, наконец, на вахту заступил первый вахтенный помощник капитана — Чудновский, который в это время должен был сменить Маркова на вахте по графику ночного дежурства своей смены.

Таким образом, уход Маркова с капитанского мостика имел место в данном случае при полном соблюдении требований Устава морского флота. Дело здесь, как видите, отнюдь не в том, что капитана Маркова не оказалось в это время на капитанском мостике, а дело в том, что он не был вызван на мостик в критический момент надвигающейся аварии, не был своевременно предупрежден штурманом об опасности и только лишь после столкновения судов он мог прибежать на мостик, совершенно неожиданно оказавшись перед фактом уже свершившейся катастрофы».

Детально защитником рассмотрены и все другие обвинения Маркова, а также вопрос о техническом состоянии парохода «Адмирал Нахимов» и значении этого обстоятельства для решения вопроса о виновности подсудимых и ответственности за него.

Следует иметь в виду, что нередко защита и обвинение придерживаются противоположных взглядов на одни и те же факты и доказательства, имеющиеся в деле. Об этом в свое время писал известный бельгийский юрист Пикар в своем «Парадоксе об адвокате». Он отмечал, что по обе стороны судейского стола стоят два юриста, оба житейски и профессионально опытные, оба наделены специальнымипознаниями, оба совершенно добросовестные, — почему же каждый из них искренне и убежденно по поводу одних и тех же фактов отстаивает взаимно исключающие взгляды?

Интересный пример различного подхода к доказательствам в обвинительной и защитительной речах по одному и том же делу приводит известный юрист Л. С. Кисилев в своей книге «Этика адвоката».

«Муранов, обвинявшийся в убийстве жены, отрицал свою вину, утверждал, что она покончила с собой. Поддерживая обвинение, прокурор сказал в речи: «Муранов решительно отрицает то, что у него был умысел убить свою жену, отвергает обвинение в том, что он вынашивал мысль убить ее. «Какая чудовищная напраслина! — возмущался здесь Муранов. — У меня никогда не возникала мысль об убийстве». К счастью для правосудия, эти заверения Муранова о том, что у него никогда и не зарождалась мысль убить жену, убедительно отвергается не кем иным, как самим Мурановым. Муранов изобличил Муранова. В деле есть его письмо. Оно былопредъявлено ему, и он признал, что письмо написано им. Вот что написано в письме: «Меня приводит в бешенство поведение Галины! Я знаю, чем это кончится. Я убью ее! » Слышите, Муранов? «Я знаю, чем это кончится. Я убью ее! » или заявляете теперь, что это письмо не ваше, или вы больше не отрицаете своего умысла убить свою жену? »

Адвокат Успенский, защищавший Муранова, не оспаривая точности цитаты, сказал: «Если еще нужны доказательства того, что Муранов невиновен в убийстве своей жены, то достаточно вспомнить то письмо, которое прокурор счел неопровержимой уликой. Но нужно вспомнить не только само письмо, но и то, кому оно адресовано и когда оно написано. Письмо адресовано матери погибшей Мурановой. А написано оно за два дня до трагического события. Если бы Муранов действительно замыслил убийство, да еще столь долго подготавливаемое, чтобы можно было заставить поверить, что Галина Муранова покончила с собой, то позвольте просить вас подумать, стал бы он накануне убийства давать в руки той, кто жаждет отмщения за дочь, столь грозное оружие против себя, стал бы он накануне, повторяю, накануне смерти жены писать ее матери, предваряя, что он замыслил убийство ее дочери? Писал — значит не думал убивать. Писал — значит хавал волю минутному раздражению, зная, что это — лучший способ от него избавиться. Писал — значит не убивал».

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 141516 17 18 Следующая ⇒