Тема 2. ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ РАЗВИТИЯ

СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ

Развитие социально-философской мысли происходило на основе ряда закономерностей. Социальная философия отображает реальный процесс жизни людей, их способ производства, и потому определяется прежде всего общественно-экономической формацией (определенной ступенью развития сущности человечества). В силу этого необходимо различать социально-философские учения рабовладельческого, феодального, капиталистического и социалистического обществ. Поскольку социально-философские учения возникают и развиваются в классовом обществе, они отражают также и борьбу классов. Как часть духовной культуры общества, социальная философия развивается в неразрывной связи с материальной и духовной культурой, человеческим опытом, несет на себе отпечаток, обусловленный уровнем развития частнонаучного знания.

Важнейшей закономерностью развития социально-философской мысли является движение — через многочисленные заблуждения, трудности и иллюзии — ко все более реалистическому и глубокому пониманию сущности общественных явлений, т.е. в конечном счете движение к научной социальной философии, возникающей в середине XIX в. Такой философией, исходящей из требований объективного подхода и признания объективных законов развития общества, оказывается материалистическое понимание истории. Особенность научной концепции человека и истории состоит в том, что она выясняет — опираясь на данные всей системы наук — отношение человека к природе бесконечного мира, его место в едином закономерном мировом процессе, раскрывает сущность человека как особой части бесконечного мира, как универсального материального существа, находящегося в универсальном (практическом и теоретическом) отношении к бесконечному миру, и на этой основе стремится понять действительную сущность и истинный смысл истории человечества, его глобальные перспективы. Однако было бы ошибочным полагать, что ни материалисты, ни идеалисты прошлого не внесли ничего теоретически ценного в социальную философию. Как будет показано далее, определенные научные достижения, те или иные элементы научности присущи различным направлениям социально-философской мысли. В современной мировой социально-философской мысли, так же, как и в общей философии, обнаруживается все более заметная тенденция конвергенции взглядов в направлении к научной социальной философии. Объективный ход истории, глубинные тенденции развития общества в конечном счете обусловливают движение социально-философской мысли к научному осмыслению человека, общества, законов общественного развития, смысла человеческого существования.

Непосредственным источником формирования социально-философских воззрений являются первоначальные наблюдения над природой и обществом, представляющие собой зачатки наук; мифология, или система образных, фантастических представлений о мире; религия как система фантастических представлений, базирующихся на вере в бога (богов).

Изучение истории социально-философской мысли необходимо прежде всего потому, что без этого невозможно понять современную научную трактовку человека и его истории. Кроме того, развитие социальной философии есть движение от простейших представлений о сущности человека и его истории, свойственных еще мифам, ко все более сложным, вплоть до научных.

Миф и религия — предшествующие философии формы воззрения на мир и человека. Миф — самое древнее (архаическое) воззрение на мир, общество и человека, существовавшее у всех народов и имеющее синкретический характер. В нем причудливо переплетены элементы зарождающихся форм духовной культуры: философии, искусства, морали, религии, науки. Источником мифа служит, с одной стороны, бессилие человека перед явлениями природы и человеческой жизни, с другой — его мечта об овладении ими, надежда на покорение их волей и трудом, убежденность в возможности создания самостоятельно- и быстродействующих орудий труда, а также летательных аппаратов. Этим оптимизмом пронизаны так называемые собственно этиологические мифы, объясняющие происхождение культурных элементов: огня, ремесел, земледелия, обрядов, обычаев и т.д.

В мифологии в своеобразной форме схвачен действительный процесс становления и развития человеческого рода, присущих ему “сущностных свойств”: труда, мышления, общения, свободы, индивидуальности и т.д. Этот процесс отражен в трех основных идеях: возникновения (начала), цикличности (смены веков и поколений), конца (обновления). Так, в космогонических мифах, а также в “Теогонии” Гесиода речь идет о возникновении естественным путем из хаоса всего существующего, в том числе и человека, в антропогонических мифах — о происхождении тем или иным способом человеческого рода или отдельных народов (в более поздних космогонических и антропогонических мифах, сложившихся в раннем классовом обществе, идея возникновения мира и человечества вытесняется идеей творения). Начальная стадия, или правремя, т.е. далекое мифическое прошлое изображается либо как состояние жалкого существования людей, живущих подобно муравьям в пещерах (миф о Прометее), либо как “золотой век” (“Труды и дни”), когда “люди жили как боги, горя не зная, не зная трудов, а обильный урожай сами собой давали хлебородные земли” (Гесиод). Природному, присваивающему способу существования человечества противопоставляется собственно человеческий, производящий способ существования, связанный с созданием культурных благ. При этом по мере его становления растут и трудности: каждый последующий век оказывался для человечества бедственнее и тяжелее предшествующего, а самым худшим и тяжелейшим из всех стал век железный, когда “ни днем не прекращаются труды и печали, ни ночью” (Гесиод). Однако, несмотря на усиление в человеческом бытии тех негативных моментов, о которых люди в прошлом не знали, в будущем все-таки возможен “возврат” к существовавшему в прошлом золотому веку.

Первобытное сознание оперирует настоящим, но благодаря двухуровневости (наличию в нем конкретного и объяснительного мышления) понимает его как единство прошлого и будущего. Жизнь первобытного общества, в том числе и более развитого — земледельческого определялась природными и биологическими циклами (регулярными повторениями биокосмических ритмов), отраженными в обрядовой практике. Соответственно этому и время, “история” членились на замкнутые циклы, в которых, однако, присутствовал элемент линейности, выраженный в разделении времени на мифическое и эмпирическое, или историческое. “Исторический цикл” включает в себя поэтому идею нисхождения, т.е. движения от начального состояния, или мифического прошлого, к эмпирическому настоящему, которое нередко хуже начала, но в перспективе не исключает возможности наступления лучшего будущего. Идея линейности, направленности общественной жизни есть продукт конкретного уровня первобытного мышления (а не мифологического), связанного с овладением человеком силами природы, ростом его господства над ними. Отсюда и оптимизм, выраженный в надежде на наступление лучшего будущего.

Если ранняя, архаическая мифология описывала жизнь человеческого коллектива, его “историю” в терминах космогонии, а первые исторические представления не имели другого образца, кроме модели природного цикла, то в поздней мифологии борьба за космос против хаоса преобразуется в защиту рода и племени, в борьбу за упорядочивание человеческой жизни, утверждение в ней справедливости, меры, законов. В героических мифах биографическое “начало” в принципе аналогично космическому, однако упорядочивание хаоса отнесено уже не к миру в целом, а к процессу формирования индивида, превращающегося в героя, который служит своему коллективу и способен поддерживать космический порядок. В отличие от богов, создающих космические объекты, герои добывают объекты культуры, преодолевая при этом различные трудности, связанные либо с похищением их у первоначальных хранителей, либо с собственным изготовлением, осуществляемым подобно гончарам, кузнецам, т.е. демиургам. Обычно герои наделяются непомерной силой и сверхчеловеческими возможностями, но вместе с тем они лишены бессмертия. Отсюда и противоречие между ограниченными возможностями героя как смертного существа и его стремлением утвердить себя в бессмертии. Активная, деятельная природа человека в мифе и эпосе выражена преимущественно в форме сверхъестественной способности, проявляющейся первоначально через борьбу героев с чудовищами, а позднее — в состязании их с богами и друг с другом в умении, мудрости, силе. Причем герой, воплощающий в себе коллективное начало, борется и совершает подвиги прежде всего ради сохранения рода и племени, во имя утверждения добра и справедливости, но не реализации личного интереса.

В поздней, развитой мифологии наряду с образом начального времени возникает образ конечного времени, гибели мира и человечества, подлежащего или не подлежащего циклическому обновлению. Таким образом, начало человеческой истории (не только как объективного процесса, но и как процесса ее осознания, постижения) восходит к древнейшим временам. И хотя вследствие неразвитости труда чувства и воля еще преобладали над интеллектом, начало осознания, осмысления истории человечества связано с мифом как исторически первой, фантастической формой объясняющего мышления.

* * *

Мифосознание не различает естественное и сверхъестественное, часто подменяет одно другим и “верит” в то и другое. В “священных” мифах и связанных с ними ритуалах первобытные люди в одинаковой мере поклоняются естественному и сверхъестественному. Знание и вера еще не отделены друг от друга и не осознаются как противоположности. Благодаря этому первобытный человек укреплял в себе веру в возможность собственной волей и трудом покорить неподвластные ему природные и социальные силы. Шаг к отделению чувственного от сверхчувственного, их противопоставлению и возведению сверхъестественного в культ сделан религией. Именно религии свойственно стремление к отделению идеального от реального, замена действительной реальности вымышленной. В первобытных верованиях (тотемизме, анимизме) сверхъестественное еще не воспринимается как нечто сверхчувственное (идеальное), а предстает в виде вещей или живых существ. Основу тотемических верований и обрядов составляют представления о сверхъестественном родстве человеческого рода и тотема, т.е. того или иного предмета, животного, растения, с которым данный род наиболее тесно связан в повседневной жизни и который оказывается поэтому для него особенно жизненно важным. Поклонения (включающие обряды, заклинания и т.п.) реально существующему объекту, наделенному сверхчувственными свойствами, или, иначе, фетишу, связаны прежде всего со стремлением оказать влияние на ход событий в желаемом направлении, умилостивить неподвластные человеку природные силы, вызывающие в нем чувства страха и подавленности. Приписываемые объекту сверхъестественные свойства в дальнейшем стали от него отделять и превращать в самостоятельные существа — “духи”: добрые и злые, благосклонные и враждебные человеку. На этой основе возникает анимизм — вера в существование души, управляющей людьми, животными, явлениями окружающего мира. Первоначально душа мыслилась телесно (в образе химеры, медузы), а затем появляются демоны — покровители ремесел, земледелия, скотоводства. С превращением души в особую, существующую независимо от телесной и активно действующую идеальную субстанцию создается возможность удвоения мира на реальный и потусторонний и, соответственно, возможность отделения религии (с верой в сверхъестественное) от мифа. В условиях разложения первобытного общества и становления классового на смену родовым и племенным верованиям и религиям приходят политеистические религии (“сонм богов”). Признание существования множества индивидуализированных, наделенных личными именами богов связано вместе с тем с монолатрией, т.е. поклонением одному, наиболее могущественному из них (такое сочетание политеизма с монолатрией характерно, в частности, для Древней Греции вплоть до эпохи эллинизма).

Фантастические образы, в которых первоначально отражались таинственные силы природы, теперь становятся “носителями” также и исторических сил. Жизнь вселенной уподобляется жизни человеческого общества: природа “населяется” богами, отношения между которыми (господство одних богов над другими, их борьба друг с другом и т.д.) приобретает характер отношений, сложившихся между людьми в классовом обществе. Если культура родового общества во многом была связана с магией, выражавшей главным образом отношение человека к природе, то культура классового общества в большей мере связана с религией, отражающей прежде всего отношения между классами. Олицетворение величия таинственных сил природы сменяется олицетворением величия божественной, или царской, власти. В Египте и в Двуречье эта власть уподобляется власти деспота-фараона, силой утверждавшего свое господство и поддерживавшего его. Об этом явно свидетельствует общественная жизнь города-дворца с его хозяйственным, религиозным порядком и царственным церемониалом, в котором все пронизано сверхчеловеческим величием (даже колонны египетских храмов уподоблены грандиозным, суживающимся кверху стволам деревьев, также олицетворяющим сверхчеловеческое величие). Напротив, древнегреческие боги созданы по образу и подобию человека, во многом проявляют человеческий способ поведения и мышления и не лишены человеческих пороков. Древние греки не отождествляли бога и человека, но и не противопоставляли их так резко. Их боги не только не отчуждены от людей, не враждебны им, не предопределяют их судьбу полностью, но даже способствуют ее активному осуществлению, помогают добиваться успеха в мирной жизни и на войне. Как известно, рабский труд в Древней Греции в период становления полисов еще не играл существенной роли, экономическую основу формирующихся полисов образует мелкое крестьянское хозяйство и независимое ремесленное производство, направленные непосредственно на реализацию человеческих способностей и процветание полиса в целом, а не на увеличение богатства отдельных лиц. В надгробной речи вождь афинского демоса Перикл назвал примечательным тот факт, что в Афинах одни и те же личности заняты домашними и государственными делами, используют богатства лишь в качестве средства для деятельности, которую стремятся выполнять с изяществом и ловкостью, и считают постыдным не бедность, а неспособность выбиться из нее посредством труда. Демократический полис с присущим ему культом труда и его слабым разделением открывал возможность для становления индивидуальности и самосознания. Отсюда и двенадцати олимпийским богам свойственна не строгая иерархия, не принадлежность к единому целому; каждый из них представляет собой целостного индивида, активно поддерживающего мировой и общественный порядок и выполняющего возложенные на него обязанности.

С ростом влияния в классовом обществе религиозных воззрений, утверждением их в качестве “мировых религий” представление об общественной жизни как арене действий природных и сверхприродных сил, а также героев (которые воплощали в себе прежде всего коллективное начало и осуществляли коллективный интерес) и покровительствующих им богов вытесняется представлением о ней как о процессе реализации воли единого и всемогущего бога. Эта воля воплощается его земными наместниками чаще всего посредством войн, насилия, предательства или, иными словами, — посредством жестокости. Как справедливо отметил Б. Рассел, “религия и жестокость шли рука об руку”, так как “основа у них одна и та же — страх”9. Тем самым в человеке укреплялись чувства подавленности, собственного бессилия перед силами природы и общества, трагичности его судьбы как существа тварного.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒