Культурологическая концепция Ф. Ницше.

⇐ ПредыдущаяСтр 15 из 19Следующая ⇒

В своей культурологической концепции Ницше центральное место отводит жизни, основу которой образует воля, и культуре, при которой человек, подчиняясь ей, мог бы облагородить свой внутренний мир. Познавать импульсы воли, а также её характер и подойти к нужной культуре можно лишь благодаря искусству. Для того чтобы переоценить существующие в буржуазном обществе ценности, Ницше была необходима некая идеальная модель культуры, которая позволила бы высветить то негативное, что несла с собой демократическая культура. Такую идеальную модель он находит для себя в Древней Греции, где до появления Сократа органично сочетались два начала культуры: аполлоническое и дионисийское. Аполлоническое – критическое и рациональное, влекло античных людей к светлому, спокойному, рационалистическому мироощущению. Дионисийское – творчески-чувственное, иррациональное связано с древним культом Диониса (Вакха или Бахуса) – бога виноделия и веселья. Эта культура была связана с искусством, наполненным буйством страстей, мистическим экстазом, безудержным весельем и мрачным торжеством темных сил. Подчинение Диониса Аполлону создает трагедию. Она не только разновидность искусства, но и состояние человека, у которого творческое, интуитивное, а также художественное начало подавляется притязаниями разума. Обращение Фридриха к мифам об Аполлоне и Дионисе придает эстетическим взглядам мифологический оттенок. Трагическое мировосприятие, основанное на взаимоотношении аполлонического и дионисийского начал, позволило, по мнению Фридриха Ницше, древним грекам добиться громадных успехов. Однако теоретический разум истребил истоки процветания древнегреческой культуры. Фридрих предполагал, что современное искусство должно восстанавливать трагический миф для того, чтобы предать мощный заряд энергии творчества. Говоря о равенстве обоих начал в культуре, Ницше на деле показывает превосходство. Он видит проявление особенности античного мировосприятия в создании мифа и трагедии, которые есть животворящее женское дионисийское начало в культуре. По своему мировидению Ницше был приверженцем дионисийского начала. Хаос, безмерность, бушующий поток жизненных сил привлекали его. Он считал, что следует разрушить, взорвать мир, полный страданий и злобы, мир ложных ценностей для последующего созидания гуманного общества. Не каждый человек имеет право на разрушения, а лишь сверхчеловек.
41. Игровая концепция культуры (Й. Хёйзинга, Р.Кайуа и др.).

Одной из самых распространенных культурологических концепций нашего времени является концепция игровой культуры. Наиболее ярким представителем этой концепции является голландский культуролог Й. Хейзинга (1872—1945). Игра, в концепции Хейзинга, — это культурно-историческая универсалия. В своей работе «Homo ludens» — «Человек играющий» он поднимает самые глубокие пласты истории и развития культуры — игровые. «Культура, — пишет он, — не происходит из игры, как живой плод, который отделяется от материнского тела, — она развивается в игре и как игра. Все культурное творчество есть игра: и поэзия, и музыка, и человеческая мысль, и мораль, и все возможные формы культуры».

Говоря об игровом факторе, Й. Хейзинга убедительно показывает его чрезвычайную действенность и чрезвычайную плодотворность при возникновении всех крупных форм общественной жизни. Будучи ее существенным импульсом, игровые состязания, более древние, чем сама культура, исстари наполняли жизнь и, подобно дрожжам, способствовали росту и развитию форм архаической культуры. Культ рос в священной игре. Поэзия родилась в игре и продолжала существовать в игровых формах. Музыка и танец были чистой игрой. Мудрость и знание обретали словесное выражение в освященных обычаем играх, проходивших как состязание. Право выделилось из игр, связанных с жизнью и отношениями людей. Улаживание споров оружием, условности жизни аристократии основывались на игровых формах. Поэтому вывод здесь может быть только один: культура, в ее первоначальных фазах, играется. Она не произрастает из игры, она развертывается в игре и как игра.

Критерии игры:

-игра – свободное действие: игра по принуждению не может оставаться игрой;

- игра не есть «обыденная» или «настоящая» жизнь. Игра – это выход из такой жизни в преходящую сферу деятельности с ее собственными устремлениями;

- третий, отличительный признак игры – замкнутость, ограниченность. Она «разыгрывается» в определенных границах места и времени. Ее течение и смысл заключены в ней самой;

- игра устанавливает порядок, она сама есть порядок – и этот порядок непреложен. Эта глубокая связь с идеей порядка есть причина того, почему игра в столь значительной мере лежит в области эстетического. Игра склонна быть красивой;

- следующий признак игры – напряжение. Именно элемент напряжения сообщает игре то или иное эстетическое содержание, ведь напряжение игры подвергает силы игрока испытанию: его физической силы, упорства, изобретательности, мужества, выносливости

- в каждой игре – свои правила. Правила игры бесспорны и обязательны, и не подлежат никакому сомнению, ведь стоит какому-либо игроку отойти от правил, и мир игры тот час же разрушится;

- немаловажным признаком игры Й. Хейзинга признает то, что играющие создают новое сообщество – группу, которая сохраняет свой состав и после того, как игра закончилась;

- наконец, последняя отличительная черта игры – ее обособленность, выраженная в таинственности. В подтверждение своей мысли Хейзинга приводит в доказательство игры первобытных народов, например, обряд инициации, окруженный таинственностью.

Голландский исследователь в своих трудах опирается на исходящую от Канта и продолженную Шиллером и йенскими романтиками традицию истолкования искусства из игры как спонтанной, незаинтересованной деятельности, которая приятна сама по себе и независима от какой-либо цели.

Хейзинга рассматривает игровое начало не только как свойство художественной деятельности, но и как основание всей культуры.

Игра старше культуры. Все основные черты игры были сформированы еще до возникновения человеческого сообщества и присутствуют в игровых поведениях животных. Игра сопровождает культуру на всем протяжении ее истории и характеризует многие культурные формы. «Важнейшие виды первоначальной деятельности человеческого общества переплетаются с игрой. Человечество все снова и снова творит рядом с миром природы второй, измышленный мир. В мифе и культуре рождаются движущие силы культурной жизни»

Культуроформирующее свойство игры связано с тем, что для изменения окружающей среды посредством любой материальной действительности человек должен был совершить предварительно аналогичную работу в собственном воображении, т. е. своего рода «проиграть» деятельностный процесс. Однако Хейзинга не сводит игровой элемент только к духовному проявлению. Игра присутствует и во всех сферах материальной культуры и определяет содержание ее форм.

Согласно концепции Хейзинги, целые эпохи «играют» в воплощение идеала, как, например, культура Ренессанса, стремившаяся к возрождению идеалов античности, а не к созданию принципиально новых, «своих» ориентиров.

Анализ современного культурного состояния в аспекте игры предпринял испанский философ X. Ортега-и-Гассет. Являясь беспощадным критиком массовой культуры, захлестнувшей Европу в нынешнем столетии, Ортега-и-Гассет противопоставляет ей подлинную «живую» культуру, которую человек делает личным достоянием, обращаясь к ней в силу спонтанной внутренней потребности. Характеристика «живой» культуры, данная испанским философом, созвучна критериям игры Хейзинги. Сущность культуры, по мнению этих мыслителей, составляют спонтанность и отсутствие прагматической установки. Из конкретных элементов такой культуры складывается «элитарный» пласт культурного процесса, противостоящий натиску массовой культуры.

Р. Кайуа описал четыре типа игр, которые могут прояснить сущность и смысл психотерапевтической акции:

1) Агон (др. греч. - борьба). Здесь речь идет о типе игр, построенных на принципе соревнования, борьбы с противником (спортивные игры, коммерческая конкуренция, система конкурсов и экзаменов) Параллель из психотерапевтического мира - те терапии или их составные части, где происходит конфронтация личностей (в психоанализе это - сопротивление плюс перенос).

2) Алеа (др. греч. - жребий). Здесь имеются ввиду игры, построенные на случайности, удаче, жребии и т.д., а именно, рулетка и кости, карты и скачки, биржевые спекуляции. Исходная стратегия психоаналитической практики, основанная на ненаправляемом высказывании клиента (" Говорите все, что вам приходит в голову." ) носит вполне " алеаторный" характер. " Случайность", непреднамеренность в развертывании высказывания клиента может рассматриваться как оппозиция " неалеаторным" директивным способом организации высказывания, принятым в повседневном коммуникативном процессе.

3) Мимикрия (др. греч. - подражание). Здесь мы имеем дело с типом игр, основанных на воспроизведении разных типов человеческой деятельности. Театр и балет, игры в куклы и шарады, церемониал, униформа. В психотерапии, как это нетрудно понять, все психодраматические, групповые техники связаны с игрой в подражание. Ключевая задача любого психотерапевтического процесса, как ее определил З. Фрейд, " воспоминание, повторение, проработка" в мимикрических терапиях решается очень наглядно, отчетливо и интенсивно. Ясно, что психотерапия в целом подражает не самой жизни, но игре, которая сама подражает жизни.

4) Иллинкс (др. греч. - головокружение). Этот тип игр связан с интенсивным, форсированным изменением состояния сознания. Среди развлечений сюда относятся качели, карусели, гигантские шаги. В психотерапии изменение состояния сознания относится к самым ключевым проблемам. Более того, последнее время можно говорить о большом успехе в распространении иллинкс-практик. Достаточно вспомнить об интенсивных дыхательных трансперсональных терапиях, пневмокатарсисе, ребефинге,. Вовсе не случайно им предшествовала терапия, проводившаяся при помощи ЛСД, ибо любой наркотик, конечно, является " головокружительным" средством в чистом виде. Конечно, к этому этому разделу относится и гипноз.

Игра рассматривается как важнейший феномен человеческого бытия в числе четырех других — смерти, труда, господства и любви — немецким философом Е. Финком. Игровое начало пронизывает всю человеческую жизнь и определяет способ понимания бытия. В отличие от Хейзинги Финк считает игру важнейшим способом реализации человеческой деятельности, не свойственной животному миру. Фантазия как способ оперирования воображаемым присуща только человеку. В игре, основанием которой служит фантазия, он реализует высокие духовные потенции. Так происходит возвышение человека над природой и рождение культуры.

42.Проблема личности и культуры в свете теории психоанализа (З.Фрейд, К. Юнг, Э.Фромм )

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒