Фрейдовский «внешний мир» восприятия

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 23Следующая ⇒

Когда мы обращаемся к другому взгляду Фрейда на внешний мир, к тому, который противопоставляет восприятия сновидениям - это очень похоже на общепринятые и научные предрассудки, - мы вдруг обнаруживаем, что он очень непрост. Здесь не время обсуждать его сложности в деталях (см. ниже Глава 12. Творческое приспособление: I.Пре-контакт и контактирование). Но позвольте нам все-таки очертить проблему, цитируя некоторые отрывки.

Исследуя мир сновидений, Фрейд обнаружил, что этот мир имеет свой смысл, хотя он изолирован от моторных действий и среды, которые являлись источниками категорий значения. Это был мир не фиксированных объектов, а пластического обращения, сопровождающего творческие процессы, позволяющего достичь того, что находится ниже уровня вербализации - образов и речевой Деятельности, символизации, разрушения и искажения исходного материала, конденсирования его, и так далее. Это пластическое обращение Фрейд назвал «первичным процессом» и заметил, что подобное функционирование сознания характерно для ранних лет жизни.

«Первичный процесс стремится к разрядке возбуждения, чтобы обеспечить (с тем количеством возбуждения, которое таким образом сосредоточено) тождество восприятия; вторичный процесс оставляет это намерение, выбирая вместо этого целью тождество мышления».

«Первичные процессы представлены в организме с рождения, в то время как вторичные обретают свою форму лишь по ходу жизни, подавляя и скрывая под собой первичные, и приобретая над ними полный контроль, возможно, только в расцвете жизни».

Таким образом, следующим вопросом для Фрейда становится проблема, был ли описанный характер первичного процесса лишь его субъективной трактовкой, или он имеет некоторое основание в действительности. И время от времени он дерзко утверждал его реальность. Как, например:

«Процессы, описанные как «некорректные», в действительности не являются фальсификацией нашей нормальной процедуры, или дефективным мышлением, но способами деятельности психического аппарата, освобожденного от сдерживания».

И, в противоположность тому, о чем здесь говорилось, та картина мира, которая представляется подлинной по общепринятым представлениям, есть лишь последствие хронического напряжения низкой интенсивности, невротического сдерживания; только мир детства или сновидений является реальностью!

Такое объяснение также не особенно удовлетворило Фрейда, и, по понятным причинам, он искал иные гипотезы. С формальной точки зрения, однако, источник его проблем прост. Он застрял не из-за психологии сновидений (открытие, которое, как он сам прекрасно осознавал, было его бессмертным прозрением), но из-за тривиальной психологии «нормального» бодрствующего сознания, которую он разделял со своими современниками. Поскольку для корректной нормальной психологии очевидно, что опыт везде представлен гибкими структурами, и сновидения - их особый случай. (Здесь уместно упомянуть Фрейдовский тупик и отречение при столкновении с психологией искусства и изобретательства.)

Более важным ключом к его трудностям, можно, однако, считать сопоставление его двух теорий «реальности»: поскольку он считал, что социальный «внешний мир», в котором растет ребенок, совершенно негибок, ему было необходимо верить, что мир «первичных процессов» с его спонтанностью, гибкостью, полиморфной сексуальностью и т. д., подавляется созреванием и более не используется.

Глава 4. Реальность, чрезвычайная ситуация и оценка

Реальность, как уже было сказано, бывает нам явлена в моменты «хорошего контакта», в момент единства осознавания, моторных реакций и чувств. Давайте начнем анализировать это единство более пристально и попытаемся найти связь с нашим методом психотерапии. В этой главе мы попробуем доказать, что понятия реальности и ценности появляются в результате саморегуляции, здоровой или невротической; также мы обсудим вопрос о том, как увеличить область контакта внутри каркаса саморегуляции невротика. Мы ответим на этот вопрос через определение психотерапии как саморегуляции в безопасных условиях экспериментальной чрезвычайной ситуации.

Доминирование и саморегуляция

Назовем тенденцию сильного напряжения выделяться и организовывать осознание и поведение доминированием. В случае затруднения и задержки в достижении равновесия в поле, доминирующее напряжение и попытки завершить процесс сознательны (в действительности, это и есть само сознание).

Каждая наиболее насущная незаконченная ситуация становится такой доминантой и мобилизует все возможные усилия, пока задача не будет разрешена; затем она становится безразличной и теряет свойство сознательности, а внимание привлекает к себе следующая потребность. Потребность становится доминирующей не произвольно, а спонтанно. Произвольность, выбор и планирование включаются в процесс завершения незавершенной ситуации, но сознание не должно обнаруживать проблему, поскольку оно само является проблемой. Спонтанное осознание доминантной потребности и организация ею функций контакта есть психологическая форма саморегуляции организма.

Повсюду в организме происходит множество процессов упорядочивания, отказа, выбора и т. п. без какого-либо участия сознания; к примеру, упорядоченное высвобождение определенных ферментов при переваривании определенных продуктов. Эта неосознанная внутренняя организация может быть сколь угодно тонкой качественно и аккуратной количественно, но она всегда вынуждена иметь дело с совершенно консервативными проблемами. Когда же эти процессы нуждаются для своего завершения в новом материале из окружающей среды - а дело обстоит именно так с каждым органическим процессом - в этот момент высвечиваются и выходят на передний план определенные образы сознания; мы должны вступить в контакт. В ситуации опасности, когда напряжение инициировано извне, осторожность и предусмотрительность возникают столь же спонтанно.

Доминанта и Оценка

Спонтанные доминанты - это суждения о том, что важно в данном конкретном случае. Их нельзя считать адекватными оценками, но они могут стать Основанием той или иной иерархии потребностей в настоящей ситуации. Они не «импульсивны» и смутны, но систематичны и часто довольно специфичны. Они выражают мудрость организма относительно его собственных потребностей и выбора из окружающей среды того, что им соответствует. Иерархия потребностей обеспечивает непосредственную этику - не то чтобы непогрешимую, но, тем не менее, находящуюся в привилегированном положении.

Эта привилегированность является следствием того факта, что спонтанно кажущееся важным получает в свое распоряжение, фактически, большую часть энергии поведения; саморегулирующие действия ярче, сильнее и тоньше других. Любая другая линия действия (которая, как предполагается, является «лучшей») продолжается с меньшей силой, мотивацией, с более спутанным осознаванием; требуется также затратить энергию и отвлечь определенное количество внимания на подавления спонтанной самости, которая ищет выражения в саморегуляции. Так происходит даже тогда, когда саморегуляция ошибочна и сдерживается в очевидных интересах самости (например, когда ребенку запрещают перебегать дорогу перед несущимися автомобилями) - похоже, что наш способ общественной жизни содержит огромное количество таких ситуаций. В некоторых случаях запреты необходимы, но не забывайте, что в те моменты, когда мы их принимаем, саморегуляция ослабляется, и мы вынуждены согласиться с тем, что будем жить менее энергично и ярко.

Вопрос о том, насколько в нашем обществе и при наших технологиях (а, возможно, в самой природе вещей) возможна и допустима саморегуляция организма, насколько оправдан связанный с ней риск, очевидно, затрагивает любого человека. Нам кажется, что это допустимо в гораздо большей степени, чем мы себе позволяем; люди могут быть ярче энергичнее, чем сейчас, и это сделает их более проницательными. Причиной большей части наших проблем являемся мы сами. Многие «объективные» и «субъективные» условия могут и должны быть изменены. Но даже когда «объективную» ситуацию не изменить, например, когда умирает любимый, существуют саморегулирующие реакции организма (такие, как рыдания и траур), которые помогут восстановить равновесие, если мы им это позволим. Подробнее мы обсудим это позже (Глава 8. Антисоциальность и агрессия).

Невротическая Саморегуляция

Невротический опыт также саморегулируется. Структура невротического контакта характеризуется, как мы уже говорили, избыточной напряженностью, фиксацией внимания и постоянной готовностью мышц к ответной реакции. К тому же, некоторые импульсы (и их объекты) удерживаются от выхода на передний план (вытеснение); самость не может достаточно гибко повернуться от одной ситуации к другой (жесткость и навязчивость); энергия связана в незавершенном (в глубоком прошлом) задании.

Бывает, что сверхпредусмотрительность оправдана: например, перед лицом хронически существующих опасностей. В этом случае мы не можем говорить об «избыточности», тогда речь идет о «невротизированном обществе», чье устройство бесчеловечно. Но невротик обладает повышенной чувствительностью к опасности; он непроизвольно напрягается даже тогда, когда мог бы расслабиться без каких-либо для себя последствий. Рассмотрим эту ситуацию более подробно. Невротик не в состоянии безопасно расслабиться из-за своей архаической оценки актуальной ситуации; он, под непроизвольным влиянием своей саморегуляции, находит ситуацию опасной и напрягается. Но если невротик получит помощь, такая ситуация может быть изменена в его же интересах. Полезнее выразиться таким сложным образом, чем просто сказать, что «невротик делает ошибку», потому что он, в общем, саморегулируется, и только в случае подлинно неразрешимой ситуации бывает вынужден обратиться к терапевту.

Если терапевт рассматривает терапевтическую ситуацию в этом ключе, как часть продолжающейся незавершенной ситуации, которую пациент пытается разрешить с помощью собственной саморегуляции, он, вероятнее всего, принесет больше пользы, чем тогда, когда он расценивает пациента как безусловно ошибающегося, больного, «мертвого». И, конечно же, не благодаря энергии терапевта, а только благодаря собственной энергии пациент в конечном счете найдет решение.

Теперь обратимся к одному щекотливому вопросу, который мы хотели бы обсудить в этой главе: как соотносится саморегуляция невротических пациентов с научной концепцией психотерапевта относительно здоровой саморегуляции организма?

Со всем уважением относясь к данной проблеме, обратим самое пристальное внимание на следующие слова Курта Левина: «Совершенно необходимо, чтобы тот, кто предполагает исследовать явления в их целостности, принимал меры против тенденции делать целостности настолько всеобъемлющими, насколько это возможно. Реальная задача состоит в том, чтобы исследовать структурные составляющие имеющегося целого, установить, какие отношения существуют между вспомогательными частями, и определить границы системы, с которой имеет дело индивидуум. Это столь же верно для психологии, как и для физики: «все зависит от всего остального...».

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒