Инструмент прекрасно-струнный,

Будто струны натянул он

Из хвоста коня Хийси:

Из забот его он создал.

Он скрепил его печалью.

Струны страсти натянул

И страданий горьких слёзы.

Так все существа рождены не из материального, а из душевно-духовного, также как и эти древние руны, также как и духовная наука, которая желает вступить в живой культурный процесс нашего времени.

ПЕРВЫЙ ДОКЛАД Дорнах, 9 ноября 1914 г.

Мне хотелось бы этими докладами внести вклад в более глубокое понимание того, что уже было высказано, было так или иначе сказано в связи со строительством нашего здания, и кое-что из того, что может быть дополнено в будущем, тоже сможет быть лучше понято благодаря такому эпизодическому рассмотрению, каким должно быть сегодняшнее.

Мы знаем, что душевное существо человека является для нас расчлененным на душу ощущающую, душу характера или рассудочную и душу сознательную. Мы знаем, что в этих трёх членах души работает " Я" человека, как это описано в " Теософии". В природе человека поистине многое происходит не так, как оно происходило бы, проникнув в сознание. Именно духовнонаучное познание может постепенно привести к тому, что многое, лежащее в глубинах человеческой души, будет освещено светом сознания. Но и тогда душа человека высветлит лишь ничтожную часть обширного душевного горизонта, а за этим горизонтом остается весьма многое, что имеет для души глубокое, глубинное значение, но в обычной жизни не осознаётся: для образования человеческой души оно гораздо значительней, чем то, что осознано. И сейчас нам хотелось бы прежде всего взглянуть на то, что обычно не вступает в сознание. Для нынешних людей это даже очень хорошо, что оно не вступает в сознание. Но позднее мы увидим, что не всегда это было так для всех людей. Если бы можно было лишь немного углубить обычное, повседневное сознание человека, если бы можно было приподнять то, что, я бы сказал, лишь на одну ступень бессознательнее обычного сознания, то человеческая душа очень скоро пришла бы к осознанию своей тройственности, о чём уже было сказано, что она поистине не является единой, но тройственной. В книге " Как достигнуть познаний высших миров? " я указывал, что если человек начинает продвигаться к духовному миру, он как бы распадается натрое. И стоит только лишь немного заглянуть в эту как бы сокровенную часть сознания, как очень скоро замечают эту тройственность: души ощущающей, души характера или рассудка, и души сознательной. Под порогом сознания – и даже совсем не так уж и глубоко для современного человека – поистине существует своего рода душевное царство, где господствует не единство, а своего рода тройственность, где господствуют излучения этой тройственности, так что в момент, когда человек оттесняет назад то, что было им полностью достигнуто только, в сущности, со второй половины четвертого послеатлантического периода, и доведено до полной ясности только в начале пятой послеатлантической эпохи – итак, как только человек оттесняет это назад, он точно может различить в своей душе три области или три мира.

Одна область такова, что в ней больше действуют инспирации, в неё входят сновидческие, грезоподобные инспирации. Благодаря же второй области человек как бы одушевляет и выстраивает самого себя в физических частях. А третья область та, где он удерживает сознание о мире.

Итак, первая область такова, что в нее проникают инспирации, грезоподобные инспирации, наполняющие душу, и это связано с душой ощущающей. Вторая область, где душа как бы благодаря своему собственному внутреннему формообразованию, построению, строит своё тело, связана с душой характера или рассудочной. Это внутренний труженик, строительный мастер, мы можем даже сказать, кузнец физического тела. И третья область – посредник внешнего познания, связанного с миром, та, которая связана с органами чувств, с физическим миром вообще, – она связана с душой сознательной. Вы могли бы также сказать: связана с физическими силами.

Как бы душевная тройственность правит в основе души человека, и эта тройственность противостоит власти и действиям того, что стремится к единству. Тем самым я хочу указать, что я как бы одному особенному душевному царству противопоставляю здесь другое.

Эта душевная область действует в некотором отношении как совершенно единая в себе. Но она действует как нечто, единое от природы, стоящее в душе за темпераментом, за характером, покоящееся в душе глубоко внизу, как некая единая душа. Я хотел бы это обозначить следующим образом: единая душа в противоположность троичности.

При том, какова теперь наша душа, эта единая душа не могла бы подняться над своего рода смутной жизнью, если бы не была как бы озарена, просветлена. И в наше время просветление всегда исходит в той или иной форме от Мистерии Голгофы, так что я здесь символически обозначаю то, что каким-либо образом излучается в единую душу, какая-либо форма, в которой Мистерия Голгофы излучается в единую душу.

В течение ряда лет мы уже прилагали много усилий, чтобы постепенно создать представление о том, как бесконечно широко всё то, что связано с Мистерией Голгофы. Поэтому вы можете понять, что если каким-либо образом Мистерия Голгофы излучается в душу человека, то это всегда лишь некая ступень, некая стадия Мистерии Голгофы. Но представьте себе, что поскольку эта единая душа есть ещё нечто как бы смутно вынашиваемое, что, однако, особенно ценно для нашего времени, постольку это единое должно стать просветлённым благодаря Мистерии Голгофы в той или иной её форме.

Ведь в каждую душу проникает то, что исходит из различных мировых центров инспирации и инициации, и это тоже относится к подсознательным влияниям в душе человека. Видите ли, воздействия Мистерии Голгофы всеобъемлющи и универсальны, но человек, человеческая душа может воспринимать Мистерию Голгофы лишь одним, определенным образом. Раньше я часто говорил о том центре инициации, который совершенно особым образом действует во внутреннем души, для того чтобы это внутреннее души было правильно подготовлено к совершенно особенному просветлению от Мистерии Голгофы. Я говорил: " Этот инициативный центр всегда возглавляет посвященный Скитианос". – Таким образом, будем считать, что когда душа в Единой душе становится подготовленной к тому, что приходит от Мистерии Голгофы, готовой, это должно осуществляться благодаря тому, что каждая душа бессознательно пронизана внутренним и внешним воздействием Скитианоса.

Здесь душа человека как бы разделена на два царства: на одно царство, которое тройственно, и на другое, которое едино. На одно, более душевное царство, и на другое, которое является более природным, подобно темпераменту как бы " высиживаемым" царством, я бы хотел сказать, на царство, которое с одной стороны принимает в свои природные основы силы Мистерии Голгофы, а с другой – влияние Скитианоса.

Единство не может сразу сочетаться с троичностью, так не может быть, и потому у современного человека эта троичность остается под порогом сознания. Эта троичность должна быть заглушена, сознание об этом должно быть погашено. Если бы душа смогла проникнуть к троичности, она бы и чувствовала себя троичной, а не единой. Она могла бы сказать: " Есть во мне нечто, что инспирирует меня, есть нечто, что строит, выковывает меня, и есть нечто, что связано с внешним миром". – Но троичность эта должна быть чем-то погашена, затушевана так, что относительно души человек мог бы сказать: триады я не различаю. – То есть в эту триаду должно было излучиться нечто такое, отчего бы душа эту троичность в себе не ощущала, что угашало бы эту триаду, как бы затуманивало её.

Видите ли, связь между тем, что должно жить в душе как единство, и тем, что в душе троично, может установиться в том случае, если имеется коммуникация, своего рода взаимообмен, как бы своего рода душевный ствол, направляющийся к погашенной троичности, исходя из единства. С двух сторон он пронизывается, как бы насквозь просветляется для того, чтобы не быть только смутным, подобным характеру, подобным темпераменту природным единством, но озаряться предназначением человека, сознанием человеческой души в её связи с Божественно-духовным бытием. Здесь я, в сущности, обрисовал нечто такое, что покоится в основе любой человеческой души. Никакая отдельная человеческая душа в наше время не может обойтись без того, что все эти вещи в ней присутствуют.

Но представьте себе следующее. Именно здесь мне хотелось бы, повторяя, подчеркнуть, чтобы показать, чем должно быть наше здание, что живущее в человеческой душе получает также и внешнее отображение, изживает себя, так сказать, во внешней эволюции жизни. Если в человеческой душе есть такая область, где действительно отображается своего рода троичность – а у современного человека это имеется уже как бы над обычным сознанием, – то мы должны обнаружить эволюционную стадию, где бы это внешним образом выступило нам навстречу, то, что душа чувствует себя тройной, как бы разделенной на три душевные части. Другими словами, должен был существовать когда-то народ, у которого эти три члена души переживались бы отдельно друг от друга, переживались так, чтобы единство ощущалось, в сущности, гораздо слабее, чем троичность, причем троичность мыслилась к тому же как связанная с Космосом. Этот народ действительно существовал в Европе и оставил замечательный памятник культуры, о котором я уже говорил. И народ, который некогда, в том месте Европы, где ему полагалось быть, переживал в душе эту троичность – это финский народ. И выражение этой культурной ступени запечатлено в " Калевале". В том, что изображено в " Калевале", имеется ясное сознание о троичности души, так что те древние ясновидящие, чьё ясновидение легло в основу " Калевалы", ощущали: вот есть в мире нечто инспирирующее, и с этим связан один член моей души, душа ощущающая. К этому она тянется. Туда идут ее силы, оттуда получает она импульсы. – Нечто богочеловеческое или героически-человеческое ощущал этот народ, ощущали эти древние ясновидящие в инспираторе души ощущающей. И это они называли Вяйнямёйнен. Это космический инспиратор души ощущающей. Все события, которые " Калевала" описывает в связи с судьбой Вяйнямёйнена, выражают то, что такое сознание существовало у одного народа, который был широко распространен по северным областям Европы, и что три части души переживались раздельно, и душу ощущающую инспирировал Вяйнямёйнен.

Точно так же этот народ, эти древние ясновидцы ощущали, что душа характера или рассудочная есть та часть души, которая получает свои импульсы, чтобы ковать. Они ощущали, как то, что куёт в душе человека, что строит ее, связано с другим стихийным героическим существом, с Ильмариненом. В то время как Вяйнямёйнен соответствует душе ощущающей, Ильмаринен в " Калевале" соответствует душе характера или рассудочной. Если вы перечитаете доклад о " Калевале", вы сможете там все это найти.

Душа сознательная переживается как нечто, что впервые позволяет человеку овладеть физическим планом, и следует отметить, что этот народ, эти древние ясновидящие точно так же ощущали в Лемминкяйнене то существо, которое связано с подчинением физического плана, стихийное, героическое существо, инспиратора души сознательной. Так эти три, можно сказать, героические фигуры, говоря по аналогии с иными эпосами, происходили от древнего финского народа, инспирируя троичность души.

Удивительна связь между Ильмариненом и тем, что он куёт. И на это я уже указывал. Это сам человек, выковываемый из элементов природы. Это существо, скованное изо всех атомов природы, распыляемое и сковываемое, изображено в " Калевале" в грандиозной панораме выковывания Сампо. И как этот облик человека происходит из этих трех членов души, как он затем должен как бы пройти пралайю и потом возникнуть снова – это также показано в " Калевале" в том, как Сампо было потеряно и обретено снова, как бы вновь обретено то, над чем сначала распространилось помрачение сознания.

А теперь представьте себе, что к югу и к юго-востоку, так сказать, противостоит другой народ, который в древности вырабатывал те душевные свойства, о которых я вам говорил следующее: единообразие в душе, то, что в особенностях характера и нрава, в свойствах темперамента проявлялось как единство. Этот народ и есть славянский народ, в то время как противостоящий ему народ есть народ финский. Этот славянский народ находится под влиянием Скитианоса, который в течение некоторого времени в древности жил, окруженный народом скифов. Вовсе нет необходимости в том, чтобы вокруг центра посвящения жил высокоразвитый народ, однако в ходе эволюции должно происходить то, что необходимо. И внедрение определенной формы Мистерии Голгофы – это внедрение в славянство греко-византийской культуры. То, что я обозначил для вас здесь как центр греко-византийской культуры, это вы можете, если хотите, совершенно спокойно понимать как Константинополь на карте Европы, ибо это, в сущности, и есть Константинополь.

Итак, сейчас мы имеем душу, пропитанную славянским основным типом. Эта душа, с одной стороны, связана с тем, что благодаря Мистерии Голгофы может вести к единосущности, что в единой душе может подготовить к христианству, с другой стороны, она получает Мистерию Голгофы в совершенно определенной форме, как бы вроде инспирации, влияющей через Мистерию Голгофы в ее византийско-греческой форме.

Но из некоторой точки должно прийти еще нечто иное. То, что в финском народе было разрознено, разделено на три части, остатки чего столь величественно выступают в " Калевале", это должно было быть погашено. Это могло быть погашено лишь в том случае, если бы извне пришло некое влияние, это могло быть погашено лишь благодаря тому, что сюда проник бы народ или часть народа, который из. прошлого был бы предрасположен к ощущению в душе не троичности, но единства, и не того единства, которое получено от Мистерии Голгофы, но как бы единства от природы. Рассматривая финский народ, мы находим, как он особенно предрасположен к тому, чтобы образовать сознание троичности. И невозможно выразить эту троичность в её отношении к Космосу значительней, чем это сделано в " Калевале". Но затем на севере это должно было быть закрашено, затуманено тем, что как бы погасило сознание этой троичности. Сюда опустился тот поток, который естественным образом нёс в своей душе то, что тогда проявлялось в нём как стремление к единству, что выразилось, хотя и совсем по-другому, на совершенно иной ступени, в Гётевском " Фаусте", да и в Фаусте вообще, нечто такое, что не знает о трёхчленности, что стремится к единству Я. Здесь на ещё примитивной ступени это погашающе воздействовало на три члена души.

Но финский народ был таков, что ощущал ещё естественным образом, иначе он и не ощутил бы трех членов души. То, что вливалось туда, угашая троичность, это вливающееся, внедряющееся ощущалось как: " RRR" и " UUO", поскольку то, что ощущалось, в так сказать, оккультной речи, лучше всего могло быть выражено в этих буквах и звуке. Так что можно сказать: надвигается нечто, вызывающее страх, оно выдыхается в " RRUUO" и закрепляется, а это закрепление, проникая в душу человека, всегда ощущалось, как " Tau", " T". Как проникновение в человеческую душу древнего Иеговы выражалось через " S", через еврейское " Shin", таки всякое внедрение в душу вообще, проникновение, выражается в звуке " S". Всё связанное с внедрением в душу и закреплением в душе, всё это переходило в " i", чьё значение уже известно, и добавлялось к тому, что внедрялось в финский народ как RRUU. Вот почему это ощущалось как rutsi, ruotsi, и вот почему народ, спускавшийся туда, называли Rutsi, Ruotsi. Это наименование постепенно приняли славяне, и так как они связали себя с этим проникающим сверху вниз, что финны называли подобным образом, они и самих себя назвали " рутси", а позднее это превратилось в наименование " русские".

Итак, вы видите, что должны были произойти все внешне описываемые в истории события, что эти народы, сидящие здесь, внизу, призвали варяжские племена, которые, в сущности, были северо-германскими племенами, которые должны были соединиться со славянскими племенами. В основе этого лежит нечто такое, что, исходя из организации человеческой души, неизбежно должно было произойти. Вот так возникло то, что впоследствии на Востоке Европы вступило в сообщество европейских народов как русский элемент. Таким образом, внутри русского элемента поистине живет всё то, о чём я рассказал. И, прежде всего, там внутри живет тот северо-германский элемент, живет даже в имени, от которого произошло имя " русские", ибо оно получено именно этим, описанным мною путём.

Весьма глубокомысленно выражено в " Калевале" величие народов финнов, состоящее в том, чтобы в тройственности подготовить единство, подготовить путем приглушения троичности восприятие того единства, которое уже не есть единство человеческое, но является Божественным Единством, в котором живет Божественный Герой Мистерии Голгофы.

Для того чтобы группа людей могла воспринять то, что подступало, она должна была быть сначала подготовлена. Таким образом, мы получаем впечатление о том, что всё исполняющиеся в эволюции, выступившее внешне, должно совершиться внутренне. Я говорил, как величественно выражено в " Калевале" то, что финский народ осуществил это подготовление, выражено тем, что в конце " Калевалы" удивительным образом вводится Мистерия Голгофы. В конце " Калевалы" выступает Христос, причем когда Он приносит Свой импульс финскому народу, Вяйнямёйнен покидает страну. Так выражено то, что первоначальное величие и значительность, внесенная финским элементом в Европу, есть ступень, подготавливающая Христианство, и что Христианство воспринято извне как провозвестие, как весть.

Также, как и у отдельного человека, мы видим, что он необычайно сложным образом должен быть как бы уготован к тому, чтобы его душа могла в самых различных направлениях разыскать то, что ей необходимо для жизни в какой-либо определенной инкарнации, так же обстоит дело и с народами. Народ не есть нечто полностью единое, гомогенное: народ таков, что многое притекает к нему. Народ, который живёт здесь, на Востоке, таков, что всё в нём как бы слито. И всё то, что, так сказать, является внутренне спиритуальным, проявляет себя и внешне, хотя порой и в легкой форме. Я говорил, что у этого народа должен быть душевный ствол, направленный снизу вверх, а также, соответственно, и сверху вниз, если это взаимосвязанный душевный ствол. Это осуществлялось на той просторной дороге, ведущей от Черного моря к Финскому заливу, на которой происходил обмен между греко-византийским началом и тем, что было началом природным, руотси.

В течение своих различных инкарнаций человек должен делать разное. Одна инкарнация всегда должна строиться в соответствии с другой. Это возможно для человека только благодаря тому, что как бы в субстанции, в том материале, из которого образован отдельный народ и принадлежащие ему люди, действительно сливались те силы, благодаря которым позднее смогла бы осуществиться человеческая эволюция. И душа человека при своих инкарнациях должна найти такую телесность, которая была бы слита изо всех тех сил, которые я изобразил здесь. И то, о чём говорят так просто, что человек родился русским, – это имеет свое глубокое, своё неимоверно глубокое значение. То, что человек родился русским, означает: на пути через различные инкарнации он достиг того, чтобы на своем земном пути пережить то, что может быть пережито, если жизнь между рождением и смертью проводят именно в такой, указанным образом составленной телесности. Без жизни в таком теле будет недостаточным то, что приобретается от инкарнации к инкарнации. Неумные люди, – это я говорю, никак не примешивая сюда эмоциональных нюансов, используя лишь как технический термин, – всё снова и снова повторяют поговорку: " Чем проще объяснение истин мира, тем оно и лучше". – Это неправда, просто так удобнее. Глубочайшие же умы, а в последнее время наиболее проникновенно Ральф Вальдо Эмерсон, всегда высказывали, что к истине фактов можно проникнуть, лишь познавая их во всей их сложности. Это совсем не так просто, то, что живёт в мире, то, что связано со всей мировой эволюцией.

И как на восточной половине европейского полуострова дело обстоит так, что души уготованы, чтобы пережить нечто особенное, так же обстоит оно и во всех других местах на поверхности Земли, где весьма сложным образом подготавливаются отдельные народные характеры. Вы только вспомните о том, что мы достаточно изучали по ходу наших духовнонаучных рассмотрений.

Проходя сквозь врата смерти, человек, из-за того, что он оглядывается на свою последнюю земную жизнь, некоторым образом зависим от того, что он пережил в этой своей последней земной жизни. Мы знаем, что связь с прежней земной жизнью в продолжение лет играет роль в жизни после смерти. Но так и должно быть. Человек должен пройти через свою физическую инкарнацию для того, чтобы во время между смертью и новым рождением иметь определенные воспоминания об этой прошедшей инкарнации, чтобы обогатиться определенными импульсами из этой минувшей инкарнации. Из-за того, что он был вполне определенным человеческим существом с определенным организмом, который вследствие земных отношений подвергался определенным влияниям, эти впечатления некоторым образом действуют еще и после смерти, возвращаясь подобно воспоминаниям. Тем самым они воздействуют и влияют, приобретают некоторые оттенки. Это те оттенки, которые принимает душа, проходя через определенную национальность, которые она получает из какой-либо национальности. Это будет все больше и больше отступать, по мере перехода национального в интернациональное. Но сегодня это еще имеет место в значительной степени, иначе теперешние события не могли бы и наступить. Люди как бы оглядываются назад на то, что они благодаря своему организму – поскольку он принадлежит к той или иной национальности, – пережили в прежней жизни между рождением и смертью. Души, вышеописанным образом проходящие через тело, которое подготовлено вполне определенным образом, вполне определенным образом подготавливаются и к той жизни, в которую они вступают, пройдя врата смерти. Конечно, на индивидуальность влияния это не оказывает, а влияет лишь на как бы одежду, оболочку индивидуальности. Но это одеяние или оболочка, которая связана с национальностью, дает нечто такое, что имеет душа после смерти, о чем она знает: это принадлежит твоему прохождению через земную жизнь.

Если душа прошла через тело, которое так подготовлено – экзотерически, можно было бы сказать, если в одной инкарнации она прошла через русское тело, – то, разумеется, она приобретает в своей внешней оболочке некоторые оттенки, нюансы, которые после смерти превращаются в представления, присутствующие наряду с иными представлениями. Так она воспринимает всё то, что таким образом выражается здесь (см. рис. выше), и если мы хотим высказаться о том, что же совершает душа внутренне, благодаря тому, что она имеет так составленное тело, то следует сказать следующее: не правда ли, из вышеприведенных рассмотрений мы знаем, что сознание после смерти некоторым образом изменяется, оно достигает более высокой ступени, становится после смерти более ясным и интенсивным, нежели в физическом теле. Все это, о чем речь шла выше, должно быть проделано для того, чтобы подготовить душу к тому, чтобы после смерти она совершенно особенным и интимным образом подошла к тому существу, которое как особый Дух-хранитель живет над собственно человеческой индивидуальностью и принадлежит к ближайшей вышестоящей Иерархии, к Иерархии Ангелов. В жизни после смерти, которая следует для души за русской инкарнацией, она как бы предрасположена к тому, чтобы в сознании идентифицироваться со своим Ангелом, как бы смотреть в духовный мир, несколько грубо говоря, глазами Ангела.

Человек устремляется вверх к высшему " Я". Это высшее " Я" ведёт свою жизнь разнообразнейшим образом. Прочтите последний мюнхенский цикл " Тайны порога". Там вы найдёте объяснение, как сознание становится каким-то другим, душа как бы проникается Ангелом. Она проникается потому, она подготавливается к проникновению в неё Ангела благодаря тому, что она вживается в духовный мир через врата смерти после жизни в русском теле, которое было подготовлено так, как мы это описали. Так что мы можем сказать: тот, кто прошел через русское тело, ощущает все нюансы после смерти благодаря тому, что во всём своём существе он особенным образом соединён с Ангелом, Гением-хранителем каждого человека из ближайшей вышестоящей Иерархии.

Но у народов западной культуры дело обстоит так, что там человек пропитывает себя менее сильно, менее сильно проникается после смерти существом Ангела. Пройдя через западную инкарнацию, после смерти испытывают примерно следующее: " Я еще ощущаю так, как я обычно ощущал, я еще вижу мир так, как я его обычно видел". Срастание же со своим Ангелом ощущают как особенное искусство. Для тех же, кто принадлежит к русскому народу, это всегда нечто естественное, всегда быть со своим Ангелом. На пути через инкарнации душа проходит через всевозможные национальности, и она должна также пройти через ту инкарнацию, где сохраняет импульс для великого восхождения к Ангелу, для срастания с Ангелом, для созерцания в духовном мире его духовными глазами.

Конечно, это по сравнению с другими промежутками между смертью и новым рождением относится по большей мере ко времени непосредственно после смерти, ближайшим годам, или от полутора до двухдесятилетий, ибо в основное время перед и после " Мировой полуночи" душа отбрасывает такие вещи. Таким образом, всё это относится лишь к тому времени, в которое человек еще подвержен влиянию того, что он пережил в физическом теле, пока это еще продолжает действовать.

А теперь, рассмотрев это, направим наш взгляд в духовный мир, как бы во внутреннее мира, в котором мы живем, причем в нашем рассмотрении учтем и то, что лишь ограниченный человеческий ум полагает, что его окружают только физические люди. Вокруг него всегда есть также и умершие, те, кто живет в духовном мире. Так в нашем окружении мы имеем души умерших, которые прошли через русское физическое тело, и которые имеют большую склонность в своей, можно сказать, нынешней жизни, жить больше как Ангелы, чем как люди.

После такой инкарнации появляется особенное свойство, то, что эфирное тело исключительно быстро растворяется в окружающем эфирном мире, в то время как у западных народов эфирное тело более плотно, больше скреплено и труднее растворяется в окружающем эфирном мире. Мы живем, однако, в такое время, а точнее с последней трети 19-го столетия, когда, как я уже указывал, в духовном мире наступило господство Михаила, после того как прежде управлял Гавриил. Теперь мы живем в то время, когда эти соотношения особенно сильно выступают в духовном мире, когда все описанное совершенно особенно воздействует на духовный мир. Ибо нашему времени надлежит подготовить величайшее событие, на которое я уже указывал в первой драме-мистерии " Врата Посвящения", явление перед людьми Христа в духовном облике. Это событие Явления Христа, как на него указывала Теодора, может наступить лишь в том случае, если все больше и больше распространится владычество Михаила. Оно ещё является процессом в духовном мире. На плане, граничащем с нашим миром, ради приближения Христа сражается Михаил. Ему нужно своё войско, свои воины. И главных воинов, основную часть войска для него будут составлять те души, которые в нынешней инкарнации проходят через русское тело. Так что непосредственно в духовном мире мы можем видеть, как ради приближения Христа сражается Михаил. Для этого Он набирает себе войско, род важнейших бойцов из тех душ, которые прошли через русское тело, поскольку они предрасположены к тому, чтобы отождествляться со своим Ангелом. Тем самым они обладают совершенно особой способностью применить силы для того, чтобы в чистоте дать тот образ, благодаря которому должен явиться Христос. Для того чтобы Он не являлся в неверном образе в субъективной человеческой имагинации, для того чтобы Он явился в истинном образе, Михаил должен вести войну, которую я описал. И он может воевать совсем по-особому благодаря тем душам, которые естественным образом несут в себе ангельское сознание. Это делает их очень пригодными. Также и благодаря тому, что их эфирное тело растворяется очень легко, они в своем эфирном теле имеют нечто, что не допускает появления Христа в фальшивом облике, в неверной имагинации.

Для того чтобы все то, что должно произойти в мире, могло произойти правильно, различные члены мирового распорядка должны действовать сообща. Для того чтобы могло произойти то, что я описал, должно быть преодолено, – примите это объективно, – одно свойство, присущее в большей степени Западу, особенно душам, прошедшим через французскую инкарнацию. Эти души получают от своей национальности свойство крепко удерживать свое эфирное тело, долго удерживать в своем эфирном теле совершенно определенные имагинативные образы. Это нельзя преодолеть силой одних только западных душ, но этим западным душам надо, так сказать, помочь, надо работать над растворением этих эфирных тел во всемирном эфире, для того чтобы не было вызвано явление Христа в неверном образе. Таким образом, должно действовать войско, которое сражается под руководством Михаила, которое должно сражаться с теми, кто проходит через французское тело.

И это то, что именно в последней трети 19-го столетия и вплоть до нашего времени может созерцать ясновидящее сознание как основу наших теперешних событий. Все больше и больше развивается в духовном мире, в астральном мире, духовная борьба между Россией и Францией, – разумеется, в том, где в основе лежит духовное, – и эта борьба будет все сильнее и сильнее. Борьба в духовном мире означает, в сущности, совместные действия на физическом плане. Однако это всё же образ борьбы, противодействия друг другу, и тот, кто созерцает в духовном мире, имеет перед собой в последней трети 19-го столетия и вплоть до нашего времени становящуюся все более и более интенсивной духовную борьбу между Западом и Востоком, над всей Центральной Европой, борьбу на небе, так это можно назвать. Она состоит в том, что на Востоке все больше и больше войск собирается под водительством Михаила, чтобы сражаться против того, что на Западе, все больше и больше врастающем в материализм, может помешать явлению Христа.

Да, мои дорогие друзья, там, где культура высока, полностью отчеканена, где культура достигла вершины, как во Франции, там души принимают определенные имагинации. Этим имагинации остаются и после смерти, но они мешают, чтобы пришло нечто новое, что должно прийти благодаря Христу. Поэтому прежде всего надо побороть в духовном мире то, что переходит в души из полностью созревшей культуры. Михаил не может набирать свои войска там, где культура полностью созрела, где приспособились к определенным имагинациям. Поэтому столь грандиозна картина за сценой духовного мира: борьба Востока против Запада, воинство Михаила против ставших самостоятельными душ Запада.

И вы видите, что внешним физическим выражением духовной борьбы является физический союз. То, что на физическом плане связано, выражает тем самым то, что на духовном плане борется. На духовном плане необходимо побороть то, с чем связаны на физическом плане. Из этого вы снова видите, как серьезно должны мы принимать слова о Майе и Истине. Весьма часто высказывают эти слова о Майе и Истине, но это остается теорией, ибо кто созерцает в духовном мире и видит там то, что лежит в основе физического мира, того переполняет чувство чудовищного потрясения, когда он со всей серьезностью проникает от Майи к Истине и находит Истину за тем, что живет в Майе. Истина порой должна быть выражена совсем иными словами, чем на физическом плане.

То, что на физическом плане называют союзом, на духовном плане часто называют войной. Конечно, не следует строить фальшивые конструкции и для находящегося на физическом плане отыскивать противоположности в духе, ибо это не для всех вещей обстоит так. Надо искать вещи в духе в их действительности. В некоторых случаях дело обстоит так, что протекающее на физическом плане непосредственно является отображением того, что происходит в духовном мире. В иных случаях существует столь грандиозная противоположность, как здесь между Востоком и Западом, где на физическом плане в майе мы имеем союз, а в духовном мире бесконечную по своему первостепенному значению борьбу. Ибо благодаря этой борьбе постепенно должно наступить то, что из эфирного мира выступит истинный образ, образ Существа, Которое должно прийти к человечеству в наше время в течение 20-го века, во Христе.

Эти рассмотрения мы при ближайшей возможности продолжим. Но я прошу вас такие вещи, как сегодняшние, принимать со всей серьёзностью, ибо уверяю вас, что когда их находишь впервые, они действуют просто потрясающе.

ДОКЛАД ВТОРОЙ Дорнах, 14 ноября 1914 г.

Если мы рассматриваем только физического человека, нам очень трудно прийти к таким познаниям, о которых мы говорили в последний раз. И особенно это имеет место для народов нового мира, Европы и Америки.

Физическое тело человека в этих областях формируется изнутри наружу значительно слабее, чем, например, это происходит в Азии и Африке. У народностей Азии и Африки физическое тело образуется и формируется в большей степени изнутри наружу, силами, находящимися в эфирном теле. У народов Европы и Америки наибольшее влияние на формирующие и формообразующие силы физического тела производится извне.

Мы можем сказать приблизительно так: поскольку мы исследуем силы, которые строят и формируют физическое тело человека, мы должны иметь дело с эфирными силами. Эти эфирные силы для жителей Африки и Азии находятся по большей части внутри их собственного эфирного тела. Для жителей Европы и Америки они по большей части находятся в эфирном мире, окружающем человека извне.

Итак, человек Африки и Азии имеет дело больше со своими внутренними эфирными силами, человек Европы и Америки имеет дело больше с внешними эфирными силами, и из-за этого больше с природными духами.

Если выразиться просто, меньше обращаясь к тому, что стало нам ясно именно благодаря духовнонаучному рассмотрению, то следует сказать так: физическое тело африканских и азиатских народов запечатлевается в большей мере изнутри наружу, благодаря внутренним строящим силам. В телах европейских и американских народов больше запечатлеваются соотношения внешнего мира. Внешние силы больше отпечатывают себя в пластических формах и отсюда в большей степени образуются формы физического тела.

⇐ Предыдущая 123 4 5 Следующая ⇒