ПЯТЫЙ ДОКЛАД, Дорнах, 21 ноября 1914г.

⇐ ПредыдущаяСтр 5 из 5

В одном из прочитанных мной докладов о " Калевале" содержалось нечто примечательное. Обдумывая этот доклад, вы скажете себе, ибо это напрашивается: там говорилось о существе, простирающемся с запада на восток, которое протягивает подобно щупальцам три отростка. Финский народ переживал их в образах Вяйнямёйнена, Ильмаринена и Лемминкяйнена; сегодня же на языке материалистов их принято называть Рижским, Финским и Ботническим морскими заливами. Вы могли бы спросить себя: как же можно говорить, что мы здесь имеем дело с существом? – ведь это всего-навсего поверхность, поверхность моря с её границами, которые имеют вытянутую форму. Ведь это не тело, почему же он говорит о существе? – Так бы вы сказали себе.

Происходящее в вашей душе при обдумывании данной духовнонаучной истины типично, ибо всё снова и снова возникают возражения против тех истин, которые извлекаются из духовного мира. И то, что такие возражения возникают, является вполне оправданными правомерным. И устранить такие возражения можно, только ещё глубже вникнув в дело. Это мы и хотим предпринять сегодня относительно некоторых вопросов. Для этого мне придётся сделать предварительные замечания.

Обратимся сначала к одному материалистическому предрассудку нашего времени, касающемуся человека. Не правда ли, вот один такой весьма понятный предрассудок: в человеке происходят всевозможные физические процессы, в том числе процессы в его нервной системе и в мозге, и из-за того, что совершаются эти физические процессы, совершаются и психические, душевные процессы, которые для материалиста являются, в сущности, лишь отражением этих физических процессов. Материалист исследует то, что происходит в физическом теле человека, находит – или, как сегодня, только гипотетически предполагает – некоторые тонкие процессы в нервах и говорит: это и есть основа для процессов мышления, чувствования и воления; эти процессы мышления, чувствования и воления являются лишь сопутствующими явлениями того, что происходит физически. – Сегодня это весьма распространённое воззрение, которое, разумеется, будет ещё глубже укореняться в материалистическом мышлении нового времени. Однако по своей логике это воззрение не более разумно, чем следующее. Допустим, что кто-то идёт по дороге и видит на ней разные следы; он находит след, похожий на колею, а также следы, похожие на отпечатки ног. Он всё это обдумывает и говорит себе: ну да, раз то, из чего состоит дорога, является материей, она там внутри развивает определённые процессы, вследствие которых материя стягивается, делится на куски и образует вот такую колею, а затем она в некоторых местах стягивается вниз и создаёт вот такие отпечатки, которые выглядят как ступни ног.

Это большое заблуждение, не так ли? Истина состоит в том, что здесь проехала повозка и намяла колёсами эти колеи, а здесь шёл человек и оставил следы своих ног. Не сама почва по своей природе произвела эти отпечатки, а человек своими ногами и повозка своими колёсами.

Но также обстоит дело и с процессами в нашей нервной системе. Поскольку мы как души мыслим, чувствуем и волим, мы постоянно совершаем духовно-душевные процессы. Поскольку мы обитаем в физическом мире, эти процессы, протекая, увязываются с физическим телом, подобно тому как едущая повозка и идущий по дороге человек оставляют на дороге свои следы. Следы, оставляемые духовно-душевными процессами в физическом теле, так же мало относятся к материи, как следы на дороге. Процессы в материи мозга, в материи нервов не связаны с процессами мышления, или связаны столь же мало, как повозка и прохожий связаны с поверхностью почвы, по которой они перемещаются.

Необычайно важно как следует обдумать это; тогда мы сможем понять, что анатом и физиолог, просто исследуя процессы в организме, подобны духу, который перемещается под землёй, но никогда не поднимается на её поверхность, духу, который никогда не видел ни пешехода, ни повозки. Он видит только внутреннее земли, что возникают неровности, но видеть другую сторону ему недоступно. Там он проводит свои исследования и полагает, что всё вышеуказанное производит сама земля, это её собственная деятельность. В тот момент, когда этот подземный дух оказался бы на поверхности земли, ему бы стало ясно истинное положение вещей. Так обстоит дело с материалистически мыслящим анатомом или физиологом; он всегда под землёй, то есть он не знает духовной науки, а это и есть бытие под землёй. Он исследует только процессы в материи, которые не имеют отношения к тому, что происходит наверху в духовно-душевном.

Задача нашего времени состоит в том, чтобы человек от анатомического, физиологического мышления проник к духовнонаучному мышлению. Это подобно тому, как если бы кобольд, живший до сих пор под землёй, проник к истине, поднявшись над землёй и увидев, как же, собственно, возникают эти отпечатки в материи. Копающийся под землёй кобольд – это и есть, в сущности, такой материалист исследователь, который занят только той духовностью, которая находится под землёй – ведь материальное тоже является духовным. И человечество будет весьма шокировано, если эти кобольды проникнут в область духовно-душевного.

Я должен был сделать эти предварительные замечания, так как хотел дать вам пояснения по поводу вышеприведённого возражения, а именно, что Ботнический, Финский и Рижский заливы являются поверхностями, плоскостями, я же говорил о них, как если бы они были существами или частями одного могучего существа, протянувшегося с запада на восток.

Рассматривая существ пространства, пространственных существ, вы могли бы сказать: как человек я тоже являюсь пространственным существом. Это, конечно, правильно. Однако ваше представление о себе как о человеке, как о пространственном существе не является действительностью. Ибо с человеком связано нечто совершенно иное, нежели могут себе предполагать, рассматривая его только во внешней майе, во внешней фантасмагории. Во всяком случае, здесь он проявляется как существо, обладающее пространственным бытием, пространственным образом заключённое под кожу, существо, занимающее пространство. В вопросе о человеческом облике в скрытом виде содержатся три важнейших загадки, три значительнейших вопроса.

Первый скрывающийся здесь вопрос окружен всевозможными псевдотеориями и заблуждениями. Внешняя фантасмагория, внешняя майя вводит нас в заблуждение относительно нашего собственного бытия. Следы этих иллюзий обнаруживаются в современной науке, в частности, в той её части, где эта наука беспомощна и строит всевозможные гипотезы. Вопрос, который я имею в виду и по поводу которого наука выдвигает всё новые гипотезы, состоит в том, почему у человека два глаза, два уха, но, тем не менее, он не видит и не слышит двойственным образом; почему органы расположены симметрично, почему они существуют не как единичные, но как парные. Проблема единого восприятия весьма значительна, это большой вопрос для науки, и если вы просмотрите литературу, вы увидите, что написано там о том, почему двумя глазами мы видим единое, двумя ушами слышим единое, и так далее. Человек организован довольно грубо, это иногда выражается и в его речи. Он, в сущности, имеет также и два носа, только они срослись между собой, и их не так легко заметить как два глаза, два уха. Поэтому говорят не о двух носах, а только об одном, хотя в действительности у человека точно так же два носа, а не один. Только человек организован так грубо, что не обращает внимания на то, что там срослось вместе. Но в любом случае фактом остаётся то, что право- и левосторонняя симметрия обнаруживается у человека при восприятии. Если бы человек не имел двух глаз, двух ушей, двух носов, то его самоощущение и ощущение " Я" не могло бы осуществляться как следует. Две руки тоже нужны для этого. Когда мы бьём в ладоши или ощущаем одной рукой другую, это уже элементы самоощущения, ощущения " Я". Но нечто похожее совершаем мы, сводя воедино то, что дают оба глаза, оба уха. Мы всегда воспринимаем мир с двух сторон, справа и слева, если речь идёт о чувственном восприятии.И только из-за того, что мы имеем два направления для восприятия справа и слева, и подводим их к разделяющей линии, мы и являемся тем " Я" -человеком, каковым мы являемся. Иначе мы не были бы этим " Я" -человеком. Если бы, к примеру, наши глаза были расположены вблизи ушей, и мы не могли бы соединять зрительную линию воедино, то мы всегда бы оставались существами, охваченными групповой душой. Чтобы стать " Я" -существом, мы должны сводить к одному сечению правое и левое. Представьте себе здесь плоскость, которая идет от этой линии от доски (рисуется).

Всё приходит к этому сечению справа и слева, а мы фактически находимся в этой плоскости. Мы не в пространстве, а в этой плоскости, в этой поверхности. В действительности мы не являемся пространственным существом; мы – плоскостное существо, и это так потому, что левосторонние и правосторонние импульсы пересекаются. И если вы захотели бы – я имею в виду действительность, а не майю – ответить на вопрос: так где же ты находишься? – то вы не должны говорить " я нахожусь там или тут в заполненном телом пространстве", но вы должны сказать: " я нахожусь там, где мой левосторонний человек и правосторонний человек пересекаются." – В действительности вы находитесь только тут. Точно так же поверхность есть и у того существа, о котором я говорил прежде; у него отделяются друг от друга газообразное и водное, здесь две половины различны. У человека тоже есть левая половина и правая, но одинаковые. В действительности человек является существом поверхности, плоскостью, и это майя, что у него есть его фактический облик.

Но откуда берётся этот фактический облик? Это возникает потому, что человекнаходится в центре некоего противоборства. Одно существо слева борется с другим существом, находящимся справа. Воспринимая духовно то, что у нас слева, мы воспринимаем это существо как свет. Если же мы духовно воспринимаем существо, действующее с нашей правой стороны, то мы воспринимаем это другое существо уже с иными свойствами. Мы являемся двойным человеком из-за того, что слева в борьбе участвует люциферическое существо, а справа ариманическое.

Чтобы понять это точно, представьте себе: слева борется люциферическое существо, оно нагромождает здесь своего рода укрепление, справа же борется ариманическое существо, и здесь тоже нагромождает своё укрепление. То, что вы левосторонний человек, является результатом уплотняющей деятельности Люцифера; ваш правосторонний человек – результат уплотняющей деятельности Аримана. У вас есть только одна возможность – находиться в середине между ними. Наше жизненное искусство состоит в том, чтобы найти правильное равновесие.

В процессе чувственного восприятия мы делаем это бессознательно. Когда мы слышим левым ухом и слышим правым ухом, а затем объединяем импульсы в единое восприятие, или когда мы воспринимаем левой рукой и правой рукой и объединяем восприятия, мы всегда помещаемся на плоскости, которая является границей борьбы Люцифера и Аримана. Как лезвие ножа, даже ещё острее, чем лезвие ножа – вот каково пространство для проявления, которое предоставлено нам в середине. Наш организм принадлежит не нам, но он воздвигнут в результате борьбы люциферических и ариманических сил, а также тех сил, которые одного рода с Люцифером и Ариманом. Но сейчас мы не должны углубляться в это.

Вот так мы как плоскостное существо заключены между чем-то таким, что к нам как к человеку вообще не относится. Наш левосторонний человек, в сущности, не имеет к нам отношения, правый тоже не имеет; к нам имеет отношение лишь тот процесс, который разыгрывается между ними обоими.

А теперь снова обратитесь к рисунку, который я использовал прежде. Не правда ли, здесь постоянно протекают процессы. В земле тоже протекают процессы. Но то, что протекает в земле, не создаёт этих следов. То, что происходит в вас в правой или левой части организма, совсем не имеет отношения к тому, что человек переживает душевно; это процессы, которые разыгрываются между Люцифером и Ариманом. Те процессы, которые протекают внизу, под поверхностью земли, всё, что там происходит, например, ползание червей, остывание или нагревание в связи с временами года – все эти процессы, не имеющие отношения к отпечатавшимся здесь следам, вы можете сравнить с тем, что происходит внутри человеческого организма. Так что надо сказать: посредством духовного наблюдения физиологических и анатомических процессов мы приходим к тому, как борются друг с другом Люцифер и Ариман, но не следует предаваться мнению, что благодаря этим процессам между Люцифером и Ариманом возбуждается душевная жизнь. Это неправильно, ибо последняя протекает в самой душе, протекает, в сущности, на поверхности, в плоскости, а не внутри организма, пространственного организма. Здесь наблюдается градация и исследование этой градации очень интересно. По отношению к голове человека дело обстоит так, что Люцифер и Ариман справа и слева образовали почти одинаковые уплотнения. Правая и левая половина головы очень похожи; здесь силы таковы, что они лишь незначительно взаимодействуют друг в друге, так что они мало касаются поверхности, расположенной в середине. В середине находится плоскость, слева Люцифер, справа Ариман. Но поскольку правая и левая части головы так похожи друг на друга, они, Люцифер и Ариман, как бы отскакивают друг от друга, и человек может спокойно действовать в середине (см. рис.).

Его мышление испытывает мало помех от влияния Люцифера и Аримана, так как они отбрасывают друг друга. Но если спуститься ниже, то это уже не будет так. С одной стороны Люцифер выстраивает желудок, с другой Ариман выстраивает печень. И желудок является как бы орудием, с помощью которого Люцифер ведёт борьбу слева направо, а печень – это то, чем ведёт борьбу Ариман справа налево. Отношения желудка и печени рассматривают правильно, если обращают внимание на то, чего достигает Люцифер, выстраивая желудок слева как своего рода орудие борьбы, и чего достигает справа Ариман, выстраивая печень. Это находится в постоянной борьбе, и науке не мешало бы заняться изучением этой борьбы между желудком и печенью. Сердце занимает позицию, немного сдвинутую влево, и это положение является выражением того, как с одной стороны нечто хочет захватить для себя Люцифер, а с другой хочет захватить для себя нечто Ариман. В целом соотношения правого и левого являются выражением борьбы Люцифера и Аримана в человеке, причём у человека, как было уже сказано, то, что лежит по обе стороны плоскости, примерно одинаково. Но мы видим, что оно одинаково лишь вверху; и когда мы спускаемся, исследуя человека, ниже, стороны перестают быть равными.

У существа, о котором я говорил, что оно простирает как бы три пальца – Лемминкяйнен, Ильмаринен и Вяйнямёйнен, – дело обстоит так, что на одной половине воздух, а на другой вода, то есть здесь половинки ещё различны. Однако, приходя к ясновидческому познанию, сразу обнаруживают, что человек, в сущности, также является только плоскостью между двумя половинами; отвлекаясь от физического тела и направляя взгляд на эфирное, находят, что левая половина значительно светлее, чем правая половина. Левая половина выглядит гораздо более осветлённой, пронизанной светом, сияющей, мерцающей; правая половина гораздо сильнее затемнена, помрачена. Так обстоит дело с лево- и правосторонним человеком.

Но человек имеет отношение и к другим направлениям в пространстве; это означает, выражаясь оккультно, не что иное, как быть поставленным между Люцифером и Ариманом в их борьбе. Так поставлен он между направлениями вверх-вниз и вперёд-назад.

Если вы рассматриваете человека не в направлении вправо-влево, а в направлении вперёд-назад, – мы имеем в виду человека в целом, – то и тогда человек по отношению к направлению вперёд-назад также не является пространственным существом. Точно так же, как в лево- и правостороннем случае, здесь имеет место борьба между Люцифером и Ариманом, а пространственные построения являются своего рода баррикадами, которые они нагромождают друг против друга. Так сзади по отношению к человеку и против него борьбу ведёт Ариман, а спереди Люцифер. Сзади надвигается Ариман, спереди, противодействуя Ариману, надвигается Люцифер. Человек же расположен в середине.

Здесь, во всяком случае, следует отметить, что при направлении вперёд-назад оба они не сближаются друг с другом так сильно, чтобы между ними оставалась бы только плоскость. Ариман доходит лишь до плоскости, проходящей через позвоночник, а Люцифер доходит до плоскости, которая проходит через грудину, там, где срастаются рёбра. Между плоскостями есть пространство, которое их разделяет, тут их деятельность осуществляется взаимно, друг в друге. Здесь они борются, я бы сказал, не сталкиваясь непосредственно друг с другом, а посылая через это пространство свои заряды. Ариман доходит только до позвоночника, а Люцифер — туда, где рёбра врастают в грудину. Мы находимся внутри, посреди этой борьбы Люцифера и Аримана. Таким образом, в отношении направления вперёд-назад мы действительно являемся существами, у которых есть пространство. По отношению же к право-левостороннему направлению пространства у нас нет.

В право-левостороннем направлении борьба Люцифера и Аримана протекает преимущественно в мышлении. Справа и слева с жужжанием проносятся мысли и соприкасаются в этой плоскости. Таково космическое мыслеобразование; мысли сталкиваются друг с другом, соприкасаясь в человеческой плоскости. В направлении вперёд-назад борьба Люцифера и Аримана протекает по большей мере в чувстве. И поскольку здесь силы не так близко подходят друг к другу, для нас в середине остаётся своего рода арена, на которой мы и находимся в нас самих со своими чувствами. Мы ощущаем, когда мы имеем мысли, которые борются друг с другом справа и слева, что эти мысли, в сущности, принадлежат миру. С помощью мыслей мы думаем о вещах, которые находятся вовне. Если же мы создаём свои собственные мысли, то тогда они являются фантасмагорией и, в сущности, уже больше не принадлежат миру. В наших чувствах мы принадлежим сами себе, поскольку Люцифер и Ариман не сталкиваются здесь друг с другом так тесно. Вот почему наша арена действий находится между двумя областями. Поэтому мы с нашими чувствами находимся в нас самих.

Видите ли, мы как люди сотворены благодаря действиям существ высших Иерархий. И мы являемся плоскостными существами по отношению к право-левостороннему направлению только потому, что высшие Иерархии поставили нас здесь как плоскостных существ. Здесь они не позволили Люциферу и Ариману сойтись вместе. И мы являемся существами добрых Богов постольку, поскольку эти добрые Боги в соответствии с Их творящим промыслом сказали: вот перед Нами борьба между Люцифером и Ариманом; Нам надо создать ограниченную область, недоступную для них, чтобы они не могли непосредственно подходить друг к другу. Мы, люди, поставлены в эту борьбу как творения благих Богов, и чем больше устойчивости проявляем мы в этой борьбе, тем в большей мере являемся мы творением благих Богов.

В отношении же направления вперёд-назад дело обстоит так, что благие Боги допустили в нас Люцифера лишь отчасти. Здесь грудина, область срастания концов рёбер спереди стала как бы воздвигнутой Ими баррикадой. А построив ту удивительную башню, которая заключает в себе спинной и головной мозг, благие Боги воздвигли укрепление против Аримана. Здесь он пройти не может, здесь он способен лишь посылать свои заряды чувства в сторону Люцифера. И здесь внутри действительно находимся мы для того, чтобы их обоих отделять друг от друга посредством промежуточного пространства.

Есть ещё третье направление, оно идёт сверху вниз. Нам должно быть ясно, что вещи здесь также обстоят не так, как выглядят они во внешней фантасмагории, в майе. Здесь дело обстоит так, что снизу вверх действует Ариман, а сверху вниз Люцифер. Его воздействие сверху вниз задерживается, так сказать, плоскостью. Эту плоскость вы определите, рассмотрев скелет и нижнюю часть черепа. Там, где череп сопрягается с шейным позвонком, проходит эта плоскость. Эта невидимая горизонтально расположенная плоскость находится там, где череп сочленяется с шейным позвонком, она является барьером. Человек, будучи поставлен здесь, может сдерживать идущие сверху вниз люциферические воздействия. Люцифер может лишь посылать сверху свои заряды: это заряды воли. Слева направо идут мыслительные заряды, спереди назад — заряды чувства, сверху вниз — заряды воли.

Но и здесь также есть промежуточное пространство, арена. Если вы рассмотрите низ диафрагмы, то здесь примерно вдоль диафрагмы проходит та плоскость, которая, в свою очередь, установлена, чтобы противодействовать стремящемуся снизу вверх Ариману. Таким образом, своей волей, своими мыслями, своим собственным существом Ариман способен проникать снизу вверх только до диафрагмы. То, что расположено выше, является нашей собственной ареной действий.

Вот видите, как сложно устроен человек. Возьмите какую-нибудь часть человека, к примеру, левую сторону лица. Как мыслительное существо Люцифер может полностью пронизывать эту левую сторону, но как чувственное существо он может пронизать человека лишь до известной плоскости. Как волевое существо он опять-таки может пронизать человека сверху вниз. Так в любой части человека вы можете благодаря этим данным отыскать, как Люцифер и Ариман с помощью космических импульсов мышления, чувства и воли действуют внутри пространственного человека.

Однако должно быть ясно, что в качестве мыслящего человека мы являемся плоскостным существом. В качестве чувствующего человека мы обладаем ареной действий, заключённой между направлениями вперёд-назад; как волящее существо мы также имеем некоторую арену действий между верхом и низом, находящуюся между этой проходящей через верхний позвонок плоскостью и плоскостью диафрагмы. И только исключив всё то, что совсем не принадлежит человеку, вы получите истинный образ человека. Вы можете сконструировать его.

Вы видите, что человек в действительности собран извне, извне получает он свой оттиск, и нам не понять его, просто рассматривая его внешние формы, как они выступают перед нами. Мы сможем понять его только тогда, когда узнаем, как он связан со всем духовно-космическим, как здесь справа и слева, спереди и сзади, сверху и снизу подступают к нему люциферическо-ариманические силы, как они вычеканивают его существо и делают его пространственным существом.

Вам следует таким же образом рассматривать и то, что в некотором роде воспроизводит истинные космические воздействия в мире — вам надо рассмотреть и наше здание. Если бы мы рассматривали его как некую фантасмагорию, мы бы считали, что самым существенным в этом здании является то, как его деревянные части располагаются в пространстве. Но не это самое главное: самое главное состоит в том, что незримо. Если какая-либо форма в нашем здании расположена так (см. рис), и здесь дерево, то существенное находится не там, где

дерево, но там, где ничего нет, где проходит граница с воздухом. Наше здание в его истинном смысле вы получили бы, взяв огромный кусок воска и запечатлев в нём в виде обратного слепка внутренность здания. Затем можно было бы рассматривать этот слепок. Итак, то, где вы находитесь, войдя внутрь здания, то, чего вы не видите, но должны ощущать — вот то, о чём, в сущности, идёт речь. Раньше я уже говорил: в принципе, наше здание вроде формы для выпечки кулича. Конечно, это выражение, форма для выпечки кулича, здесь не очень понятно. Но подумайте: вот здесь находится этот горшок, форма, а внутри выпекается кулич. Что тут, собственно, важно, в этой форме для выпечки куличей? Дело не в самой форме, не в этом горшке, главное — сам кулич, то, что выпекается, чтобы он имел правильную форму, правильным образом располагался внутри. Горшок нужен только для того, чтобы поместить туда тесто и испечь, чтобы получился нормальный кулич.

В нашем здании важно не то, что находится вокруг, а то, что внутри. А внутри будут чувства и мысли тех, кто находится внутри здания. Они будут возникать потому, что человек смотрит на поверхностные границы здания, он ощущает формы, он наполняется мыслеформами. То, что внутри — это сам кулич, а то, что мы строим — это оболочка, форма. Но она должна быть такой, чтобы внутри можно было правильно мыслить, чувствовать, ощущать. В этом состоит принцип нового искусства по отношению к искусству старому. В случае старого искусства всё дело в том, что находится снаружи, в пространстве. В новом искусстве дело уже не в том, что расположено вовне, в пространстве. Снаружи находится этот горшок, но дело не в нём, а в том, что внутри. Это имеет значение не только в случае пластических форм, но и живописи. Не в том дело, что нарисовано, а в том, что ощущается, переживается при этом. Живопись — это тоже всего лишь " горшок для выпечки кулича".

Это основной пункт поступательного процесса эволюции, к которой имеем отношение и мы: мы действительно, извините за выражение, из горшка входим в кулич. Остаться в горшке — это, так сказать, материализм; перейти в кулич — это мы бы назвали спиритуализмом, это то, ради чего мы работаем. Если этого не принять во внимание, то нельзя было бы правильным образом судить обо всём, относящемся к искусству, а речь у нас идёт об этом. Если художественно оценивать наше здание по образцам древности, можно было бы сказать: " Да помилуйте ради Бога, но горшок, который ты изготовил, вовсе не так уж красив! " — При этом не знают, что дело не в " горшке", а в его содержимом, в " куличе". Тем самым мы с помощью духоведения приближаемся к цельному смыслу и значению поступательной эволюции. Человек должен благодаря успешному развитию духовной науки наработать для себя выход из " горшка", он должен врабатываться в " кулич".

И он должен расстаться с верой в то, что, например, процессы, протекающие в мозгу, являются первопричиной мышления, между тем как в собственных процессах мозга задействованы космические процессы и разыгрывается борьба между Люцифером и Ариманом. Он должен увидеть, что свойственные человеку душевные процессы, мышление и ощущение, являются всего лишь следами, которые напечатлеваются в этом противоборстве и которые не имеют ничего общего с так называемыми материальными процессами, другими словами, процессами люциферически-ариманическими.

Я мог бы использовать ещё один образ. Представьте себе, что мы идём по прекрасному саду, он прекрасен оттого, что и деревья расположены прекрасно, и цветочные клумбы красиво оформлены, и так далее: мы хотели бы составить себе мнение обо всём этом. Заглянув в какую-то ямку в земле, мы видим там кобольда. Он — предположим — говорит нам: " Я объясню, почему здесь розы, фиалки, кусты и цветы. Это я ползаю внизу, там, под поверхностью земли; потому-то здесь и растут деревья, фиалки и розы". Мы могли бы сказать в ответ: " Ты прекрасно описал нам этот процесс, то, что ты объяснял, должно происходить в физическом мире. Но чтобы растения могли расти как следует, необходим садовник, садовник должен быть обязательно. Однако в сферу его деятельности ты не заглядываешь, к этому ты не имеешь никакого отношения".

Так мы должны научиться говорить материалистам-анатомам и материалистам-физиологам: " твою деятельность можно обнаружить, заглянув в потайное окошечко в земле. Ты ползаешь там и штудируешь процессы, которые и должны там происходить, однако они не имеют ничего общего с тем, что происходит наверху в душевно-духовном. И только тогда сможешь ты правильно объяснить то, что происходит там внизу, если изволишь изучить отношения, господствующие между Люцифером и Ариманом и другими Иерархиями, которые приводят Люцифера и Аримана в состояние равновесия". — Так благодаря духоведению будет обогащено то, что до сих пор являлось действенным только впределах " Я" -представления.

Пройдёт время, и люди будут говорить: в Библии при описании сотворения мира нам сообщается о дыхании, о выдохе Ягве, о том, что вдохнули в человека.— Люди будущего спросят: если этот выдох вдохнули, то куда? — Если вы сопоставите то, что я говорил, то вы найдёте то ближайшее, куда мог быть произведён этот выдох, то самое промежуточное пространство, где спереди и сзади, сверху и снизу Ягве сотворил человека наподобие куба и так наполнил его своим собственным существом, своим волшебным дыханием, что затем и во всех остальных частях человека действие этого волшебного дыхания распространилось в регионы Люцифера и Аримана. Ведь здесь имеется промежуточное пространство, ограниченное справа и слева, сверху и снизу, спереди и сзади: тут в пространственного человека и вошло непосредственно дыхание Ягве. То, что я говорил, было сказано прежде всего в отношении этого физического, пространственного человека.

Как вы видите, это раскрывает перед нами широкую панораму, исходя из которой, мы рассматриваем человека как стоящего внутри всего Космоса. Я хотел бы сказать: сверх того, что видимым образом, внешнепространственно заполняет человека, имеется также и морально-душевный аспект. И в том, что действует в нас как морально-душевное, мы также имеем фантасмагорию, майю, хотя и не в такой сильной степени, как в случае пространственного человека. И во всём моральном, во всём логическом, во всём, что проявляется в нашей душевной деятельности, воздействуют друг на друга Люцифер и Ариман, а человек поставлен на границе.

Как это происходит, эту важную и значительную для нас тему мы обсудим завтра.

ШЕСТОЙ ДОКЛАД Дорнах, 22 ноября 1914 г.

Из вчерашних сообщений вы можете сделать вывод, что сами наши телесные формы образовались как результат совместной деятельности люциферических и ариманических сил.

Именно в наше время весьма важно знать об этом взаимодействии люцефирических и ариманических сил, ибо только таким образом может у человечества постепенно возникнуть понимание тех сил, которые действуют за внешней фантасмагорией бытия. Мы знаем, что не следует ненавидеть Аримана и опасаться Люцифера, поскольку эти силы являются враждебными в мире лишь до тех пор, пока они действуют в тех областях, которые им несвойственны. Об этом в прошлом году много говорилось в Мюнхене. Здесь мы тоже указывали на это.

Вчера рассматривалось, как физическое, пространственное тело человека образует свои формы вследствие противоборства люциферических и ариманических сил. Это было указанием на наиболее внешнее в человеческой жизни, где Люцифер и Ариман играют свою роль. Вы знаете, что мы в гораздо большей степени имеем дело с внутренним миром в жизни человека, если от физического тела обращаемся к эфирному телу. Эфирное тело является в некоторой степени скульптором физического тела. Оно срастается со всеобщим эфирным миром, оно как подвижный, как всегда подвижный в себе эфирный организм лежит в основе нашего физического организма. Так вот, по отношению к этому эфирному телу следует сказать, что в нём, точно так же, как мы это видели в случае физического тела, действуют люциферические и ариманические силы, так что человек и как эфирное существо — это следует подчеркнуть —также поставлен в сферу противоборства люциферических и ариманических сил.

Для того чтобы объяснить, как это происходит, нам следует обратить внимание на три основных вида деятельности человеческого существа, которые производятся человеком уже не в качестве физического существа: на волю, чувство и мышление. Этих воли, чувства и мышления мы, конечно, не видим, если рассматриваем человека только в отношении его физического тела. Лишь опосредованно, поскольку физическое тело приобретает то или иное физиогномическое выражение, благодаря жестам и тому подобному можем мы по показаниям этого физического тела заключить, каков внутренний мир человека. Но вот эфирное тело как обладающий внутренней подвижностью организм является уже постоянным непосредственным выражением мышления, чувства и воли человека.

В отношении мышления, чувства и воли чисто внешняя наука испытывает затруднения, и, взглянув на философские системы, мы заметим, что одни философы берут за основу волю, другие мышление. Есть и такие, которые рассматривают как самую главную силу чувство. Но поскольку мышление, чувство и воля составляют в человеке единство, эти философские системы не могут образовать об этом никаких истинных понятий. Эта несостоятельность построить сколько-нибудь верные понятия об отношениях мышления, чувства и воли в человеческой душевной жизни подобна той, которую ощущают, не будучи в состоянии образовать понятие о человеке вообще. Я не знаю в точности, —говорит философ, — имеет ли человеческая душа в большей степени волевую, чувствующую или мыслящую природу, является ли она в большей степени той или иной? — Это точно так же, как если бы кто-нибудь сказал: я действительно не знаю точно, что такое человек; один мне предлагает показать человека и показывает маленькое существо, пятилетнего ребёнка, говоря при этом: вот человек. — Другой тоже хочет показать мне человека и показывает существо, которое гораздо больше, чем ребёнок, человека средних лет. Третий тоже заявляет, что хочет показать мне человека, и приводит мне, в свою очередь, совсем иное существо со сморщенным лицом, седыми волосами и т. д. И теперь я поистине не знаю, что же такое человек. Мне показали три разных существа! — Но ведь все эти трое, не правда ли, это люди. Только один из них юн, другой постарше, и третий совсем старый. По своему виду они очень отличаются. И только сопоставив вместе эти три возраста, можно узнать, что же такое человек.

Но также обстоит дело и с волей, чувством и мышлением. Разница между ними состоит в том, что воля является той же самой душевной деятельностью, что и мышление, но ещё совсем юной, детской. Если же воля становится старше, она превращается в чувство, а совсем старая воля представляет из себя мышление. И только разница в возрасте между волей, чувством и мышлением, только то, что они совместно изживаются в нашей душе, то есть возраст жизни этих душевных проявлений делает этот вопрос таким затруднительным. Но мы уже говорили о том, — это вы можете прочесть в моей книге " Порог духовного мира", — что как только мы выходим из физического мира, начинает действовать закон преображения, а не статичности. Здесь всё преображается. Старое вдруг становится юным, юное старым и т. д. Так что в действительности три душевные деятельности могут выступать в нас одновременно: воля, которая обнаруживает себя то как молодая воля, то как повзрослевшая воля, то есть как чувство, и, наконец, как старая воля, как совсем старая воля, то есть как мышление. Здесь один возраст жизни совмещается с другим, всё это текучее. Это происходит в эфирном теле человека.

Однако это преображение само по себе осуществиться не может. То, что было бы единой душевной деятельностью, в обычной жизни вообще не вступает в наше сознание, это мы не можем ввести в сознание. Если мы, рассматривая эфирное тело в целом как нечто подвижное, текучее, изобразили бы его символически как некий непрерывный поток, пото

⇐ Предыдущая 1 2 3 45